Страницы: -
1 -
2 -
3 -
4 -
5 -
6 -
7 -
8 -
9 -
10 -
11 -
12 -
13 -
14 -
15 -
16 -
17 -
18 -
19 -
20 -
21 -
22 -
23 -
24 -
25 -
26 -
27 -
28 -
29 -
30 -
31 -
32 -
33 -
34 -
35 -
36 -
37 -
38 -
39 -
40 -
41 -
42 -
43 -
44 -
45 -
46 -
47 -
48 -
49 -
50 -
51 -
52 -
53 -
54 -
55 -
56 -
57 -
58 -
59 -
60 -
61 -
62 -
63 -
64 -
65 -
66 -
67 -
68 -
69 -
70 -
71 -
72 -
73 -
74 -
75 -
76 -
77 -
78 -
79 -
80 -
81 -
82 -
83 -
84 -
85 -
86 -
87 -
88 -
89 -
90 -
91 -
92 -
93 -
94 -
95 -
96 -
97 -
98 -
99 -
100 -
101 -
102 -
103 -
104 -
105 -
106 -
107 -
108 -
109 -
110 -
111 -
112 -
113 -
114 -
115 -
116 -
117 -
118 -
119 -
120 -
121 -
122 -
123 -
124 -
125 -
126 -
127 -
128 -
129 -
130 -
131 -
132 -
133 -
134 -
135 -
136 -
137 -
138 -
139 -
140 -
141 -
142 -
143 -
144 -
145 -
146 -
147 -
148 -
149 -
150 -
151 -
152 -
153 -
154 -
155 -
156 -
157 -
158 -
159 -
160 -
161 -
162 -
ухался от событий минувшего дня.
Дня? Мы выбежали из Церкви в темноту. Фургон стоял на том же месте, где я
его видел в последний раз... Когда?
-- В кузов! -- скомандовал Джеймс.
Пока мы залезали в фургон, Джеймс завел двигатель. Он нажал на газ, не
дожидаясь, пока закроется задняя дверь.
Мы покатились по полу и услышали нарастающий рев сирен. А затем он
начал стихать. Фургон повернул за угол, Джеймс сбросил скорость почти до
максимально дозволенной. Еще несколько раз фургон сворачивал и наконец
остановился. Джеймс развернулся вместе с водительским сиденьем к нам лицом и
произнес с улыбкой:
-- Кажется, у кого-то в горле пересохло? Сквозь ветровое стекло
виднелась большая вращающаяся вывеска: "Шалман робота Родни", а чуть ниже
буквы меньшего размера сулили: "Самые дешевые и самые алкогольные напитки в
городе".
В боковом окне появилось лицо андроида.
-- Добро пожаловать в мечту пьяниц, -- проскрежетал он. -- Что будем
заказывать?
-- Пива. Четыре большие кружки.
-- Расскажите нам, что случилось, -- попросила Сивилла моих сыновей,
пока я боролся с кашлем.
-- Конечно, -- пообещал Боливар. -- Только сначала скажите, вы
невредимы?
Он с тревогой смотрел на нас, и пришлось кивнуть, чтобы он успокоился.
-- Слава Богу! Ну и напугал же ты нас, папа. Представляешь, как мы
всполошились, когда получили сигнал тревоги!
-- Правда? А мне казалось, я не успел его послать.
-- Не успел. Но у тебя остановилось сердце, и мы поняли: что-то не так.
И решили действовать.
-- Оно не останавливалось! -- Я схватился за запястье, нащупал пульс.
Приятное, уверенное "тук-тук".
-- Рад слышать. Но тогда мы об этом не знали. Буквально через несколько
секунд после того, как ты отправился в ад, мы вломились в Церковь и увидели
Мараблиса в дурацкой шапке. Он еще возился с пультом. Когда поворачивался,
Боливар шарахнул по нему из парализатора.
-- Я его уложил, но вас уже не было в Церкви. Оттого-то и сработал
сердечный датчик. Потом Слэйки признался, что закинул вас, или
телепортировал, в ад. Интенсивный гипноз, по этой части Джеймс мастер.
-- Да, у меня это вроде хобби. Уже несколько лет. Впрочем, расколоть
Мараблиса было нетрудно. Стресс и шок. Я проник в его психику и взял
контроль на себя. Он сказал, что отправил вас обоих в ад. Джеймс вызвался
идти за вами. Я заставил Мараблиса включить машину, а остальное вы уже
видели. Все это заняло целых пять минут, но закончилось благополучно.
-- Удивляюсь, как это я до сих пор не разучился удивляться! --
воскликнул я.
-- Пять минут! Но ведь в аду мы провели несколько часов, почти целый
день!
-- Разные масштабы времени? -- предположил Боливар. -- И вот что еще я
вам скажу, просто для сведения. Отправясь в ад, я в то же самое время
находился здесь. То есть отсюда я видел все то, что видел в аду Боливар,
слышал, как он говорил. И наоборот...
-- Пиво, -- произнес жестяной голос.
-- Еще четыре, -- распорядился Боливар и, когда мы с Сивиллой осушили
кружки, вручил нам две оставшиеся.
Прохладительный напиток благотворно подействовал на мозги. Я крякнул от
удовольствия и кое-что вспомнил.
-- Джеймс! А почему была стрельба в Церкви? Что произошло?
-- Да ты же сам видел. Когда вы возвращались, откуда ни возьмись
появился тот парень с пушкой в лапе. Я бросился в укрытие, а он расстрелял
аппаратуру. Потом они с Мараблисом удрали.
-- Я успел на него взглянуть, -- сказал я. -- Этого не может быть,
но...
Джеймс хмуро кивнул.
-- Я его очень хорошо разглядел. Это был профессор Слэйки с повязкой на
правой культе.
-- Тогда кто... кто... кто... -- сбивчиво зактокал я.
-- Ты хочешь спросить, кто включал машину? Кто отправлял тебя в ад и
возвращал обратно? Тоже профессор Слэйки. И на клавиши он нажимал здоровой
правой рукой.
-- А у меня еще есть новость, -- сказал я. -- В аду мы встретили
ярко-красного, длиннохвостого и рогатого Слэйки.
Наступила тишина. Мы напряженно искали в этой информации смысл, а может
быть, хотели убедиться в его отсутствии. Наконец Сивилла оборвала паузу.
-- Джеймс, будь другом, свистни официанту, пусть принесет бутылочку
чего-нибудь покрепче.
Никто не возразил. Все произошло так быстро и выглядело так
непостижимо, что в голове у меня образовалась дикая путаница. Точно иголка,
из нее высунулась и ужалила страшная мысль. Анжелина? Где она?
-- Не в аду, -- сказал Джеймс. -- Этот же вопрос я задал Мараблису, как
только погрузил его в транс. Он очень не хотел отвечать, даже едва не
вынырнул, но в конце концов поддался. Я погрузил его еще глубже, чтобы
вызволить вас из ада. Надеялся взяться за него по-настоящему, когда вы
вернетесь... Но вы и сами знаете, что потом случилось. Уж простите.
-- Простить? -- радостно вскричал я. -- За что? Анжелина жива, но ее
куда-то закинули. Может быть, в рай. Выясним. Спасибо и на том, что ты нас
выручил. Словечко "простите" совершенно неуместно. Надо как следует
пораскинуть мозгами, разобраться со всеми этими головоломками и парадоксами.
Но не сейчас. В первую очередь необходимо сделать два дела. Заручиться
поддержкой и покончить с ненужным риском. Слэйки знал, что мы с Сивиллой на
него охотимся. Сам в этом признался, когда нас отключил. А теперь он знает,
что за ним гоняется вся дружная семейка. Он способен перейти в контратаку --
что ж теперь, прикажете носу из гостиницы не высовывать? Короче говоря, мы
должны немедленно связаться со Специальным Корпусом.
-- Мне нужен только телефон, -- сказала Сивилла. -- У меня есть номер
местного резидента, он нас соединит непосредственно с Инскиппом.
-- Отлично. Доложим старику обо всем. Попросим взять Церковь под
надежную охрану. Никого не впускать и не выпускать. А еще посоветуем как
можно скорее прислать сюда профессора Койпу. Ученый, способный создавать
действующие модели машины времени и творить прочие чудеса, наверняка
разберется в этих адско-райских штучках. До прибытия Койпу и космической
пехоты мы не будем беспокоить Слэйки. Не забывайте, мы побывали в аду и
сумели вернуться. Теперь нам предстоит найти Анжелину и возвратиться вместе
с ней.
x x x
В другое, не столь тяжелое, время несколько дней интенсивной релаксации
в "Праздничной обители Васка Нулджа", наверное, оставили бы у меня самые
светлые воспоминания. Но в те дни мысли об Анжелине не давали мне покоя. Чем
бы я ни занимался (плавал, загорал, выпивал и закусывал), я даже на секунду
не мог забыть о том, что ее нет рядом. Правда, негодяй Слэйки признался, что
она жива, но если бы заодно сказал, где ее искать, мне бы спалось гораздо
спокойней. На душе скребли кошки, и я ничего не мог с собой поделать. Я
знал, что близнецы разделяют мою тревогу. Под их жеребячьими играми и
ухаживанием за Сивиллой скрывались все те же грустные мысли. Я замечал тоску
на лицах сыновей, когда они не подозревали, что за ними наблюдают.
Но очень скоро игры и забавы кончились. Мы приступили к делу.
Вселившись в эту гостиницу по фальшивым паспортам, мы составили подробный
отчет обо всем, что узнали, увидели и пережили. Картина получилась нелепая,
однако мы понимали, что смысл в ней есть. Мы переслали отчет в Специальный
Корпус, надеясь, что там найдутся головы помудрее наших.
Они нашлись. Обзорная экскурсия по аду подействовала на меня
оглупляюще. Как ни пытался я состыковать мысли, они упрямо разбредались. То
и дело я поглядывал в зеркало -- не краснею ли? Спустя некоторое время я
перестал подходить к зеркалам, но, моясь под душем, нет-нет да и ощупывал
копчик -- вдруг отрастает хвост?
Все это действовало на нервы. Но однажды рано утром ситуация в корне
изменилась. Я спустился в ресторан и увидел за нашим столиком знакомый
силуэт.
-- Профессор Койпу! -- радостно воскликнул я. -- Наконец-то!
Он улыбнулся. Некоторые из его желтых зубов торчали вперед, точно
покосившиеся надгробья.
-- А, Джим. А ты неплохо выглядишь. Загорелый, но не красный. Хвост еще
не проклюнулся?
-- Благодарю вас, нет. Я за этим слежу. А как ваши дела?
-- Отлично, отлично. По пути сюда я изучил обломки машины из Церкви и
проанализировал все ваши записи, а также подверг экспертизе одежду, которую
вы носили в аду. Вы молодцы. Правильно сделали, что отослали все это к нам.
По-моему, теперь все ясно.
-- Вам все ясно?! А мне ничего не ясно! Бред какой-то. Абсурд,
неразбериха...
-- Джим, ты за деревьями не видишь леса. Смею тебя уверить, изобрести
темпоральную спираль для моей машины времени было куда труднее, чем
разобраться с этой мозаикой.
Койпу отломал зубами кусочек гренка и деловито захрупал. Он очень
смахивал на грызуна, нашедшего пшеничное зерно.
-- Профессор, давайте не будем забираться в метафорический лес и ломать
дрова.
-- Да, конечно. -- Он вытер салфеткой рот, а заодно тайком отполировал
торчащие зубы. -- Когда я узнал, что в этом деле замешан Джаз Джастин,
разобраться с остальным было гораздо проще...
-- Джаз Джастин? -- пробормотал я, ровным счетом ни черта не понимая.
-- Да. -- Койпу хихикнул, блеснув желтыми зубами. -- Мы его так в
университете прозвали.
-- Кого, кого? -- заковокал я, точно заезженная доисторическая
музыкальная пластинка.
-- Джастина Слэйки. Он играл на тромбоне в университетском джазовом
квартете... недурно играл, смею тебя уверить. По правде говоря, я ничуть ни
хуже наяривал на банджо и...
-- Профессор, ближе к делу, пожалуйста. Постарайтесь обойтись без
экскурсов в историю музыки.
-- Да, конечно. Слэйки -- гений, это я понял еще в первую нашу встречу.
Он очень стар. Учитывая достижения гериатрии, он, наверное, гораздо старше,
чем выглядит. Он создал теорию галактических перемычек, -- несомненно, ты
знаешь, что она очень долго ходила в гипотезах. Никому не удавалось
приблизиться к ее математическому выражению, пока Слэйки не вывел формулы,
которые доказывали существование перемычек. Он сумел даже математически
описать природу червоточин в перемычках между галактиками. Изредка Джастин
писал научные статьи, но никогда не соединял свои открытия в единую систему.
До недавних пор я считал, что его теория так и осталась незавершенной.
Профессор снова оттяпал кусок гренка и торопливо смыл его в пищевод
глотком кофе.
-- Подождите, -- попросил я. -- Начните сначала. Я ничего не понял.
-- А зачем тебе понимать? Природу червоточин в перемычках можно
объяснить только с помощью алгебры отрицательных чисел. Любая
нематематическая модель будет всего лишь грубой профанацией.
-- Меня вполне устраивает грубая профанация. Он пожевал, задумчиво
поморщил лоб, рассеянно смахнул с глаз длинную жидкую прядь волос.
-- Что ж, утрируя...
-- Да?
-- Предельно утрируя, можно сказать, что наша вселенная напоминает
недожаренную глазунью из одного яйца. Лежащую на противне рядом с другими,
тоже полусырыми яичницами.
Похоже, завтрак подстегнул его воображение. У меня же здешние яичницы
никаких ассоциаций не вызывали, я успел к ним привыкнуть.
-- Противень с яичницами символизирует пространство-время. Но он должен
быть невидимым, поскольку у него нет измерений и, следовательно, его
невозможно измерить. Не отстал еще?
-- Пока держусь.
-- Отлично. Энтропия -- заклятый враг вселенной. Все изнашивается,
остывает, пока не наступает тепловая смерть вселенной. Но с этой проблемой
было бы нетрудно справиться, если бы существовала возможность обратить
энтропию вспять. Но это невозможно. Но!
Это было важное "но", судя по тому, как профессор ораторски воздел
палец и щелкнул зубами.
-- Но хотя обратить энтропию вспять нельзя, измерить и увидеть степень
энтропийного разложения можно -- разумеется, только математически. И можно
доказать, что в разных вселенных этот процесс идет с разной скоростью. Ты
понимаешь, как это важно?
-- Нет.
-- Подумай! Предположим, скорость энтропии в нашей вселенной гораздо
больше скорости энтропии во вселенной Икс. Гипотетическому наблюдателю из
той вселенной покажется, что распад нашей вселенной происходит быстрее.
Правильно?
-- Правильно.
-- Столь же очевидно, что, если наблюдатель в нашей вселенной смотрит
на вселенную Икс, ему покажется, что энтропия там идет в противоположном
направлении, и это явление можно назвать обратной энтропией. Хотя этой
обратной энтропии не существует, ее можно увидеть. Вот тебе и уравнение.
Койпу откинулся на спинку стула и улыбнулся. Похоже, он был доволен
собственной логикой. А мне она показалась сущим бредом. Я так и сказал, и он
нахмурился.
-- Жаль, диГриз, что в школе ты валял дурака на уроках математики.
Ладно, попробую еще больше упростить. Допустим, явления не существует, но
если оно наблюдается, его можно выразить математически. А если его можно
выразить, то на него можно и повлиять. А на что можно повлиять, то можно и
изменить. В этом-то и прелесть. Чтобы добраться до червоточин между
вселенными, не нужно источника энергии, хотя энергия, конечно, потребуется
для путешествий по ним. Для самих червоточин источником энергии служит
разница в скорости энтропии. Этот закон открыт Джастином Слэйки, и я первым
снимаю перед ним шляпу.
Он приподнял над головой воображаемую шляпу. Я тупо заморгал, а затем
подстегнул мозги. Да что это со мной? Котелок совершенно не варит. С
огромным трудом я вылущил из буйных физических фантазий профессора кое-какую
суть, доступную моему первобытному умишку.
-- Так. Давайте по порядку. Если ошибусь, поправьте. Существуют разные
вселенные. Так?
-- И да и нет.
-- Пусть будет да. Хотя бы на минутку. Существуют разные вселенные, и
если они существуют, то связаны друг с другом перемычками, в которых есть
червоточины. Далее. Разница в скоростях энтропий этих вселенных позволяет
человеку путешествовать по червоточинам из одной галактики в другую, и
Слэйки изобрел для этого специальную машину. Так?
Профессор поднял палец, нахмурился и отрицательно покачал головой.
Затем поразмыслил и пожал плечами.
-- Так, -- произнес он весьма сдержанным тоном. Я поспешил, пока он не
передумал:
-- Ад находится в иной вселенной, там действуют иные физические законы,
а может быть, и химические. И время там течет с другой скоростью. Если это
так, то рай -- это уже совсем другая вселенная, соединенная с нашей
червоточинами в пространстве-времени. Возможно, есть вселенные и кроме этих
двух...
-- Теоретически их множество бесконечно.
-- И машина Слэйки позволяет снова и снова налаживать связь с ними, и
что по силам ему, то по силам и вам. Я прав?
-- И да и нет.
Я одолел соблазн выдрать из своей шевелюры клок волос.
-- Что вы подразумеваете под "да"? Что вы подразумеваете под "нет"?
-- "Да" означает, что теоретически это возможно. А "нет" -- что мне это
не по плечу. По крайней мере, без математического выражения энтропийного
соотношения, которое было записано в машине. В той, которую ты позволил
уничтожить.
-- Но должны существовать и другие машины.
-- Раздобудь хоть одну, и я тебе построю межгалактическую подземку.
-- Раздобуду, -- пообещал я. Пообещал твердо, ибо не видел другого
способа выручить Анжелину. После чего у меня возник очередной закономерный
вопрос: -- У кого есть эти машины?
-- У Слэйки.
-- У которого Слэйки?
-- Слэйки только один.
-- Не верю. Своими глазами видел по меньшей мере троих. Краснокожий с
хвостом -- раз. Без правой руки -- два. А третий -- со здоровой правой
рукой.
-- Ты видел одного и того же человека, только из разных времен.
Представь, у тебя есть машина времени, и ты отправляешься на ней в гости к
новорожденному ребенку. Затем передвигаешься вперед во времени и видишь того
же ребенка, но уже взрослым, а потом еще раз перемещаешься и встречаешь уже
старика. Математически это вполне объяснимо. Джастину каким-то образом
удалось продублировать себя в разные времена своего существования. Все эти
двойники -- один и тот же человек. Поскольку они из разных времен, у них
одни и те же мысли. Вот каким образом однорукий Слэйки узнал, что Слэйки
невредимый попал в беду. Узнал и пришел на выручку. То же самое явление
наблюдали твои сыновья. Поскольку они -- биологические близнецы, то есть
произошли от одного яйца, некогда они были одним и тем же лицом, или яйцом.
Поэтому, оказавшись в разных вселенных, они думали одинаково и видели одно и
то же. Все это вполне очевидно.
-- "Что очевидно"? -- спросила Сивилла, подходя к нашему столику.
-- То очевидно, -- сказал я, -- что мы теперь знаем, как попасть в рай.
Или в ад. Всюду, куда понадобится. Похоже, наш гениальный профессор все
знает об этих вселенных.
Она кивнула.
-- Профессор, если вы все поняли, объясните, как Джиму удалось
обнаружить в аду своих свинобразов.
-- Объясню. Я прочитал отчет и полностью согласен с вашими
предварительными выводами. Судя по всему, ад -- это пластичная, еще не до
конца сформированная вселенная. Должно быть, когда Слэйки увидел ее впервые,
она была тектонически активна. Он ошибочно принял ее за ад, и она стала
адом. Вы оба оказались в его аду, но и сами создали по фрагменту из миров
вашего детства.
-- Можно спросить, -- произнесла Сивилла. -- Если это получилось у нас,
почему не удалось никому из тех, кого мы там нашли?
-- Это тоже вполне понятно, -- чинно вещал профессор. Он всегда был рад
внимательной аудитории. -- Те люди -- простые обыватели, а не суперагенты
Специального Корпуса. Вам же сила воли, психическая устойчивость помогли
материализовать воспоминания, слепить наиболее знакомые вам мирки. Там, где
простые обыватели в страхе убегали, вы поворачивались к опасности лицом и
встречали ее свирепым рыком.
-- Послушать вас, так мы -- одичавшие терьеры, -- свирепо прорычал я.
-- Так и есть. Еще вопросы?
-- Да, -- сказала Сивилла. -- Что теперь будем делать?
-- На это отвечу я, -- откликнулся я. -- Профессор Койпу построит
машину для путешествий в эти далекие вселенные, и мы вернем Анжелину.
-- Отличная идея. Но давайте не будем этим заниматься до завтрака, -- с
женской практичностью добавила она. -- У меня предчувствие, что работенка
намечается не из легких.
ГЛАВА 9
Я дождался, когда к нам подсядут Джеймс с Боливаром и съедят полусырые
яичницы, а затем взял быка за рога.
-- Объявляю заседание открытым.
Они внимательно посмотрели на меня. Все, кроме профессора Койпу. Он уже
бормотал под нос и заполнял уравнениями широкий блокнот.
-- Надеюсь, профессор не будет в обиде, если я чудовищно упрощу все,
что он мне сейчас объяснил. Рай и ад находятся в других вселенных, и туда
можно попасть. Есть и кроме них вселенные, и в одной из них -- Анжелина. При
некотором нашем содействии профессор смонтирует машину пространства-времени,
и мы на ней отправимся в путешествие.
Все кивнули и улыбнулись -- опять же, кроме Койпу, который бубнил
что-то математическое. Но он мог делать одновременно два дела. Выводя свои
закорючки, он произнес:
-- Твое упрощение -- полная ахинея. Из этих уравнений вытекает...
-- Что вы понимаете