зоваться. Это было заклю-
чение в четырех экземплярах.  Пока  эти
формы не попадут в машину,  меня не су-
ществеут,  я в статистическом забвении,
из  которого должен выбраться в палате.
   Мертворожденный - вот  мое описание.
Я скинул на пол подушку,  и робот оста-
новился.  Он не обратил внимания на то,
что  я  пишу,  и останавливался еще два
раза, подбирая подушку и давая мне вре-
мя закончить мою фальшивку.
   Этот доктор  Мквкбоз  -  именно  это
можно  было  прочитать  в его подписи -
оставил много места  между  подписью  и
последней строкой заключения.  Я допол-
нил его, стараясь максимально подражать
его почерку.  "Множественные внутренние
повреждения,  - написал я. - Умер в пу-
ти". Это звучало достаточно официально.
Я быстро добавил: "Все попытки реаними-
ровать не дали результатов".  На момент
я усомнился в  правописании  последнего
слова,  но  поскольку в слове "множест-
венные"  доктор  МКвбкоз  написал  одно
"и",  еще одна ошибка ничего не меняла.
Последняя  фраза  позволяла  надеяться,
что  меня  не  будут  колоть и оживлять
электричеством, ведь я - труп.
   Перед тем,  как выехать из коридора,
я положил на место формы  и притворился
мертвым.
   - Тут  Д.О.А.,   Свенд,   -   сказал
кто-то,  забирая бумаги за мой головой.
   Я услышал, как робот укатился прочь,
равнодушный  к тому,  что его пишущий и
роняющий подушку пациент внезапно умер.
  Это отсутствие любопытства всегда мне
нравилось в роботах.  Я мысленно предс-
тавил себе смерть в надежде,  что соот-
ветствующее выражение отразиться на мо-
ем лице.
   Кто-то дернул меня за ногу, стягивая
ботинок и носок.  Рука схватила ступню.
   - Какая трагедия,  - сказал приятный
голос. - Он еще теплый. Может быть, по-
ложим его на стол и попробуем  реаними-
ровать?
   - Не-а, - сказали из соседней комна-
ты.  -  Они уже пытались в приемном по-
кое. Положи его в бокс.
   Ужасающая боль пронизала мою ногу, я
чуть не закричал. Только огромным воле-
вым  усилием я заставил себя лежать не-
подвижно,  в то время как  этот  болван
затягивал  проволоку вокруг моего боль-
шого пальца.  На проволоке висела  таб-
личка,  и  я  от  всего сердца пожелал,
чтобы эта табличка висела на  его  ухе,
стянутом  той же самой проволокой. Боль
на пальце передалась вверх,  стали ныть
грудь,  голова  и  рука,  и  мне стоило
больших усилий  оставаться  похожим  на
труп.
   Где-то позади меня открылась тяжелая
дверь, и волна холодного воздуха косну-
лась моей кожи. Я позволил себе быстрый
взгляд  из-под  век.  Если трупы в этой
конторе устанавливаются в  индивидуаль-
ные холодильники,  я был готов внезапно
возродиться к жизни. Я ведь и не мечтал
о большем счастье,  как умереть в холо-
дильной камере за закрытой дверью.
   Но Леди  Удача все еще была со мной,
мой мучитель перетащил  меня  вместе  с
носилками  в  большую  комнату.  Там на
стеллажах, расположенных по стенам, уже
лежали усопшие.
   Без излишней почтительности меня ки-
нули на заиндевелые доски.  Шаги удали-
лись,  дверь тяжело стукнула,  свет по-
гас.
   Мое отчаяние трудно передать. Прошел
только один день,  а я уже весь в синя-
ках,контужен и покалечен.  Пребывание в
одиночестве  в  темной запертой комнате
подействовало на меня чрезвычайно угне-
тающе.  Несмотря  на боль в груди и эту
идиотскую табличку на пальце, я слез со
стеллажа и отправился искать дверь.
   Меня бросало то в жар,  то в  холод,
пока я наконец наткнулся на стену.  На-
щупав выключатель,  я включил свет, и в
тот  же  момент  настроение  мое  резко
улучшилось.
   Дверь была  -  лучше  не придумаешь,
без окошка и с ручкой  изнутри.  У  нее
даже был внутренний засов, но невозмож-
но было представить, кто мог им пользо-
ваться. Я занялся исследованием помеще-
ния.  В  первую  очередь  я   раскрутил
проволоку и растер палец, возвращая его
к жизни. На желтой табличке стояли бук-
вы  Д.О.А.  и от руки написанный номер,
такой же,  как и на  форме,  которую  я
подделал.  Тут была возможность. Я снял
такую же  табличку  с  пальца  наиболее
сильно  изуродованного  трупа и заменил
ее своей. Его табличку я убрал в карман
и  для смеха поменял таблички у осталь-
ных. Они висели у всех на левой ноге, и
я громко проклинал эту проклятую педан-
тичность.  Нога  моя  замерзла,  и  мне
пришлось снять правый ботинок с трупа с
самыми большими ногами.  Поскольку кос-
тюм и пуленепробиваемый жилет тоже были
испорчены, пришлось позаимствовать теп-
лую рубашку у одного из моих молчаливых
друзей.
   Не подумайте, что все было так прос-
то.  Меня буквально шатало от слабости.
   Закончив, я  выключил  свет и открыл
дверь из холодильника. На меня пахнуло,
как из доменной печи. тут не было видно
ни души. Я прикрыл дверь в склеп и стал
искать  ближайшую  другую комнату.  Это
была кладовая,  в которой  единственной
полезной  для  меня  вещью был стул.  я
сел, отдышался и снова огляделся. Дверь
рядом была заперта,  а следующая - отк-
рыта в темную комнату,  где кто-то хра-
пел. Как раз то, что нужно.
   Кто бы ни был этот человек,  но пос-
пать он любил.  Я обошел комнату и соб-
рал всю одежду,какую нашел. Он не прос-
нулся,  и  это  было  очень  хорошо для
него, ведь у меня была черепная травма.
Как  только  текущие  дела закончились,
вернулась боль. Натянув шляпу,  найден-
нюю там  же,  я  открыл запасной выход.
Никто не обратил на меня внимания,  и я
отправился  пешком по поливаемым дождем
улицам Фрейбурбада.















            Глава 12.


Эта ночь и следующие несколько  дней не
сохранились в памяти по понятным причи-
нам.  Вернуться обратно в свою  комнату
было рискованно, но риск был опрадвн.
   Почти наверняка Ангелина не  знала о
ее  существовании,  а  если она и нашла
ее,  то теперь это не имело значения. Я
был  мертв  и больше ее не интересовал.
Мое  предположение  оправдалось.  После
возвращения  меня никто не беспокоил. Я
велел принести мне пищи и пару ботинок,
чтобы  создать  впечатление длительнего
одинокого запоя.
   Тело постепенно восстанавливало свои
функции, я поддерживал его антибиотика-
ми и болеутолящим.
   На третье утро я  почувствовал  себя
человеком, хотя и слабым. Рука приобре-
ла  чувствительность,  черные  и  синии
пятна на груди стали светлеть, а голов-
ная боль почти прошла.  Пора было поду-
мать  о будущем.  Я пригубил немного из
бутылки и позвонил вниз, чтобы прислали
газеты за последние три дня. Пневмотру-
ба засопела, чихнула и извергла  их  на
стол.
   Внимательно просматривая их,  я  по-
нял,  что разработанный мною план будет
значительно лучше, чем я ожидал.
   На следующий день после моего убийс-
тва все газеты поместили сообщения, по-
черпнутые из больничных отчетов ленивы-
ми обозревателями,  кто не удосуживался
хотя  бы мельком взглянуть на трупы.  И
это все.  Ничего о  Большом  Больничном
Скандале с Переменой Трупов или об Иске
По Поводу Того  Что  в  Гробу  Не  Дядя
Фрим.
   Если мои шуточки в этом мясном моро-
зильнике не опубликованы,  значит,  это
стало больничным  секретом,  о  котором
будут говорить наедине.
   Ангелина,  мой снайпер-возлюбленная,
должна  теперь  думать  обо мне,  как о
мертвеце,  жертве  ее  несущего  смерть
спускового пальца. Ничего не может быть
лучше.
   Через некоторое  время  я снова сяду
ей на хвост,  но работать станет значи-
тельно проще,  ведь она уверена,  что я
превратился в местном крематории в  си-
зий дымок.
   Вот теперь  самое  время   составить
правильный  план.  Нет  больше вопроса,
кто за кем охотится. Арестовать Ангели-
ну  доставит  мне не меньшее удовольст-
вие, чем ей, когда она стреляла в меня.
   Я должен  был признать,  что она все
время обходила меня. Она увела линкор у
меня  из-под  носа,  а затем улизнула у
меня  из-под  пистолета.  И  совершенно
изумительным было то,  что она устроила
мне ловушку, когда я думал, что охочусь
за ней. Вся моя наивность стала мне яс-
на до  боли.  Задумав  исчезновение  из
линкора,  она вовсе не была в истерике,
она просто разыграла эту роль. Она изу-
чала  меня,  каждый доступный обозрению
участок моего  лица,  каждую  интонацию
моего голоса. В ее памяти четко отпеча-
тался мой образ,  и, удирая, она посто-
янно  просматривала варианты моих дейс-
твий.  В последней точке своего  полета
она  остановилась и стала ждать,  зная,
что я прибуду,  и что она будет  больше
подготовлена к встрече со мной. Это бы-
ла история.
   Теперь мое время сдавать карты.
   Я обдумал и взвесил множество  вари-
антов  и планов.  В первую очередь,  до
того, как предпринимать что-то еще, мне
необходимо  было пройти полную физичес-
кую реконструкцию. Это было необходимо,
если я хочу поймать Ангелину. Это также
потребуется, если я хочу избежать длин-
ных  рук  Корпуса.  Во время учебы я об
этом не задумывался,  но был  абсолютно
уверен, что покинуть Специальный Корпус
можно только ногами вперед. Физически я
был  еще  очень слаб,  черепушка у меня
работала  по-старому.  Мне  не  хватало
фактов,  и я сделал небольшое пожертво-
вание в  форме  вступительного  взноса.
Там  были  фотокопии всех местных газет
за много лет назад.  Я  познакомился  с
ядовито-желтым  журналом,  любовно наз-
ванным "СВЕЖИЕ НОВОСТИ".  Это был попу-
лярный  журнал,  его  словарь составлял
приблизительно  триста  слов,  особенно
для  тех  кто любил смаковать жесткости
во всех их  многочисленных проявлениях.
Большинство страниц было посвящено тра-
гедиям с вертолетами и цветными  фотог-
рафиями, конечно. Но часто там описыва-
лись случаи хулиганства,  жестоких драк
и тому подобного,  что твердая рука га-
лактической цивилизации еще  не  успела
задушить  на Фрейбуре полностью.  Среди
этого нагромождения кое-где были упоми-
нания  о "темных" преступлених, которые
я и искал.
   Человечество всегда было капризным в
своем законодательстве,  открывая такие
увлекательные термины,  как непредумыш-
ленное убийство,  убийство при смягчаю-
щих  вину  обстоятельствах  и т.п.  Так
будто мертвый совсем не  мертвый.  Хотя
"мода"  как  на преступления,  так и на
приговоры меняется, есть такие, которые
всегда вызывают сильное отвращение. Это
врачебные преступления. Я слышал, неко-
торые  дикие  племена  убивают знахаря,
если его пациент умер - порядок  не без
достоинств.
   Эта целеустремленная   ненависть   к
мяснику-шарлатану понятна. Будучи боль-
ным мы полностью вверяем  себя  в  руки
доктора.  Мы  даем  возможность  совсем
незнакомому человеку забавляться с  са-
мым  для нас дорогим.  Если это доверие
подрывается,   возникает   естественное
возмущение  среди свидетелей или остав-
шихся в живых пациентов.
   Горожанин Вульф Сифтерниц именовался
полностью  как  Высокоуважаемый  Доктор
Сифтерниц. "Свежие Новости" с многочис-
ленными подробностями излагали,  как он
совмещал жизнь хирурга и Плейбоя до тех
пор, пока нож в его трясущихся руках не
отрезал э т о вместо э т о г о, и жизнь
неизвестного   политического   деятелся
укоротилась  на  несколько могущих при-
нести большую пользу лет. Мы должны по-
верить Вульфу, что он приступил к рабо-
те трезвым,  так что фатальная судорога
его  пальцев  была вызвана белой горяч-
кой,  а не нетрезвостью.  Его  лицензия
была анулирована, а сбережения, видимо,
иссякли, так как потом были сообщения о
его  еще более неблаговидных поступках.
Жизнь сурово потрепала Вульфа,  он  был
именно  тем человеком,  который мне ну-
жен.  Я хотел купить его профессиональ-
ное мастерство.
   Для человека моих способностей отыс-
кать  и выследить полулегального незна-
комца в иностранном городе  на  далекой
планете  не представляло проблемы.  Это
дело техники, а с техникой у меня в по-
рядке.
   Когда я стучал в  грязную деревянную
дверь дома, в откровенно не лучшей час-
ти города,  я был  готов  сделать  свой
первый шаг в моем новом плане.
   - У меня к вам дело, Вульф, - сказал
я мутноглазому субъекту, открывшему мне
дверь.
   - Убирайтесь к черту, - сказал он.
   Он попытался закрыть дверь перед мо-
им носом. Предусмотрительно вставленный
носок ботинка не позволил  ему  сделать
это.
   - Я не занимаюсь медициной,  -  про-
бормотал он.
   Он глядел на мою забинтованную руку.
   - Я  не хочу связываться с полицией,
так что убирайтесь к черту.
   - Что  вы  бубните  одно и то же!  -
сказал я ему.  - Я здесь, чтобы предло-
жить  вам  совершенно законную сделку с
соответствующей денежной оплатой.
   Я проигнорировал его протесты и заг-
лянул в комнату.
   - Согласно абсолютно достоверным ис-
точникам, вы живете здесь в незарегист-
рированной  связи  с  девушкой по имени
Зина.  То,  что я хочу сказать,  не для
ее,  несомненно,  прелестных ушек.  Где
она?
   - Нету!  -  крикнул он.  - И вы тоже
убирайтесь!
   Он схватил  за  горлышко большую бу-
тылку и угрожающе поднял ее.
   - Что  вы скажете на это?  - спросил
я.
   Я бросил  на  стол толстую пачку но-
веньких банкнот.
   - И это...
   Я добавил  еще  две  пачки.  Бутылка
выскользнула  из его ослабевших пальцев
и упала на пол, глаза вытаращились, ка-
залось,  что  они сейчас вылезут из ор-
бит.
   Чтобы окончательно  сразить  его,  я
добавил еще несколько пачек.
   Долго убеждать его не пришлось. Ког-
да он уяснил,  зачем я пришел,  остава-
лось  только согласовать детали. Деньги
подействовали на него  успокаивающе, он
не  дрожал  и  не  трясся,  а рассуждал
вполне здраво.
   - Осталась одна проблема, - сказал я
в заключение. - Собираетесь ли вы расс-
казать об этом милой Зине?
   - Вы с ума сошли?  - спросил Вульф с
неподдельным изумлением.
   - Следовательно,  вы  не  расскажете
ей.  Поскольку  об  этой операции знаем
только вы и я, как вы собираетесь объя-
снить  свое отсутствие и источник появ-
ления денег?
   Это повергло его в еще большее изум-
ление.
   - Объяснять?  Е й ? Да она не увидит
ни меня, ни денег. Через десять минут я
покину это место.
   - Ну что ж, - сказал я.
   Я подумал,  что это все-таки жестоко
по отношению к несчастной Зине, поддер-
живающей его ремеслом, которого избега-
ют большинство женщин.  Я взял себе  на
заметку  что-то сделать по этому вопро-
су.  В будущем,  конечно. В первую оче-
редь должен исчезнуть Джеймс Боливар ди
Гриз.
   Не жалея расходов, я заказал все хи-
рургическое и  операционное  оборудова-
ние,  указанное Вульфом. По возможности
я старался  приобрести  приборы-роботы,
так как ему предстояло работать одному.
Загрузив  все  в  тяжелый  трейлер,  мы
вместе  отправились  в дом за город.  К
сожалению,  у нас не складывались дове-
рительные отношения. Самым трудным воп-
росом был финансовый,  так как  просто-
сердечный  доктор Вульф был уверен, что
я проломлю ему череп и  заберу  обратно
все деньги,  после того, как работа бу-
дет закончена,  не понимая,  чудак, что
пока существуют банки,  у меня не может
быть проблемы с деньгами.
   В конце  концов,  к его удовлетворе-
нию,  были  оговорены  гарантии,  и  мы
приступили к нашей важной работе.
   Дом был  уединенный  и   полупустой,
расположенный  на возвышенности у даль-
него конца озера.  Свежую пищу мы полу-
чали один раз в неделю вместе с почтой,
с которой также  доставлялись лекарства
и другие медицинские препараты.  Опера-
ция началась.
   Современная хирургическая    техника
позволяет,  конечно,  избавить пациента
от боли и шока. Я постоянно находился в
постели и иногда нагружался таким коли-
чеством успокоительного, что дни прохо-
дили в дремотном  тумане.  Между  двумя
периодами  радикальной хирургии я решил
удостовериться,  что снотворные  пилюли
входят в состав вечернего питья Вульфа.
   Это питье  было,  конечно,  безалко-
гольным, так как его воздержание на все
время путешествия было одним из условий
нашего соглашения. Во избежание срыва я
поддерживал его решение некоторым коли-
чеством денег. Поскольку в связи с этим
он находился на грани нервного срыва, я
и сделал вывод, о необходимости для не-
го крепкого ночного сна.  Кроме того, я
хотел  провести небольшие исследования.
Как только я уверился,  что он  глубоко
заснул,  то открыл замок и обшарил ком-
нату.
   Пистолет, видимо,   был  просто  для
страховки,  но эти нервные  типы  часто
ведут себя непредсказуемо. Пистолет был
карманного типа, калибра 0,50, аккурат-
ненький и смертельный. Механизм работал
прекрасно,  патроны были новенькие, вот
только  стрелять он больше не будет - я
аккуратно сточил боек.
   Найденная камера  уже не удивила ме-
ня, так как я слабо верил в благородст-
во  человечества.  Для Вульфа мало, что
я был его благодетелем  и  финансистом,
он  решил  на всякий случай подготовить
материал для шантажа. Там была экспони-
рованная пленка,  заполненная, без сом-
нения, кадрами моей внешности До и Пос-
ле.
   Я положил всю  катушку  под  рентге-
новский  аппарат и подержал ее там дос-
таточно долго.
   Вульф работал  отлично,  с ним можно
было жить, пока он не начинал вопить об
отсутствии спиртных напитков и девушек.
   Он изогнул и укоротил мои бедра, из-
менил рост и походку.  Руки,  лицо, че-
реп, уши - все было переделано для соз-
дания    новой    личности.    Искусное
использование  соответствующих гормонов
вызвало изменение пигментации, потемнел
естественный цвет кожи и волос, измени-
лась  даже  структура самого волосяного
покрова.  Последнее, что сделал Вульф в
высшей  точке своего вдохновения,  была
деликатная операция на  моих  голосовых
связках,  которая привела к изменению и
огрублению речи.
   Когда все  было  кончено,  Скользкий
Джим ди Гриз умер,  а Ганс Шмидт родил-
ся.
   Имя было не очень благозвучное, но я
придумал его только на период моего об-
щения с Вульфом,  до того,  как я начну
свое основное предприятие.
   - Прекрасно!
   Глядя в зеркало, я ошупывал свое из-
мененное лицо.
   - Боже,  наконец-то я могу выпить, -
прошептал Вульф позади меня.
   Он сидел  на  своих  уже упакованных
чемоданах.  Последние несколько дней он
таскал  медицинский  спирт,  пока  я не
смешал его с капелькой  своего любимого
раствора, и теперь он был сильно озабо-
чен вернуть обратно извергнутое наружу.
   - Отдайте мне остаток денег, и с ва-
шего разрешения я уеду отсюда.
   - Терпение, доктор, - сказал я.
   Я сунул ему пачку банкнот. Он сорвал
банковскую  упаковку  и начал быстро их
считать, мелькая пальцами.
   - Не теряйте времени, - сказал я.
   Но он продолжал считать.
   - Я  написал  "УКРАДЕНА"  на  каждой
банкноте таким составом,  который будет
флюоресцировать,  когда банк положит ее
под ультрафиолет.
   Он внезапно остановился и побелел.
   Мне надо было напомнить  ему  о  его
изношенном сердце,  которое могло отка-
зать от сильного волнения.
   - Что значит украдены?  - спросил он
немного погодя.
   - То и значит. Все деньги, которые я
заплатил вам, были краденые.
   Его лицо стало еще белее. Я был уве-
рен, что при таком кровообращении он не
доживет до пятидесяти.
   - Да вы не расстраивайтесь,  я  рас-
тался с ними без всякого сожаления.
   - Но...  п о ч е м у ?  - спросил он
наконец.
   - Законный вопрос, доктор. Долг пла-
тежом красен. Я пошлю ту же сумму в не-
испорченных  кредитках  вашей  подружке
Зине.  Я чувствую, вы очень многим обя-
заны ей за все,  что она для вас сдела-
ла.
   Он свирепо посмотрел на  меня,  а  я
начал  сбрасывать  с  обрыва аппараты и
хирургическое оборудование.  Я старался
не  поворачиваться  спиной вблизи него,
остальные предосторожности были сделаны
раньше.  Когда, взглянув мельком, я за-
метил на его лице  скрытую  усмешку,  я
понял, что пришло время выложить все до
конца.
   - Аэромобиль  будет здесь через нес-
колько минут. Мы улетим вместе. С сожа-
лением должен информировать вас, что по
прибытии во Фрейбурбад у вас  не  будет
времени  отыскать  Зину,  избить  ее  и
отобрать у нее деньги.
   Выражение его лица отчетливо сказало
о том,  что именно это он и задумал.  Я
продолжал,  надеясь,  что  он б