Анжелина куда-то уходила,
но мы с ней ни разу  не обсуждали омолодительные процедуры. Обнаружив у себя
в шевелюре седые волосы, а также заметив  одышку после серьезных тренировок,
я вынужден был признать, что и мне не повредит оздоровительный  цикл, а то и
два. В конце концов я раскошелился.
     Рекламные  проспекты  не  солгали,  на  Луссуозо  нам  жилось  весело и
интересно.  У  нас  был  великолепный  дом  и красивые друзья.  Уж  не знаю,
насколько  красивы они  были  до  того,  как стали красивыми, но теперь  они
смотрелись  очень даже  неплохо. Говорят,  не все  на свете можно купить  за
деньги,  но  в наши времена это не более чем избитый штамп. На Луссуозо  все
молоды, красивы и богаты. Хотя, пожалуй, слово  "богаты" заслуживает первого
места. А потом идут "молоды" и "красивы".
     Не так уж много времени  мне понадобилось, чтобы узнать,  какие они все
неизлечимые  зануды. Похоже,  избыток денег  способствует  появлению на свет
людей, которые  интересуются  только  избытком денег.  Не  скажу, что я сноб
(куда мне  до  настоящего  сноба!), в круг моих друзей и  знакомых  попадали
воистину  удивительные,  даже  изумительные  образчики   самых   невероятных
проявлений жизни. Всезнайки и зазнайки. Диктаторы и махинаторы. Политиканы и
полицейские  болваны. Вояки и  прочие бяки.  И в их обществе мне  никогда не
бывало скучно, если, конечно, не брать во внимание кое-какие нюансы. Однако,
проведя месяц на Луссуозо, я уже был согласен  на что угодно... только не на
второй месяц на Луссуозо.
     Даже  самоубийство  казалось  вполне  приемлемым  вариантом.  А  может,
вернуться  в армию? Или поплавать в озере  серной кислоты? Все веселее,  чем
провести пять минут в обществе Ровены Виникультуры или Вивилии фон Брун.
     Но я  покорно сносил их дурацкую  болтовню и топил горе  в вине.  На то
были две  причины. Во-первых, за  медицинское обслуживание  я  заплатил кучу
денег величиной со спутник и вовсе  не желал бросать их  на ветер. Во-вторых
(и эта причина  гораздо важнее), на Луссуозо Анжелина очень хорошо проводила
время.  Прежде  наш  образ  жизни  не  позволял ей  обзавестись подругами  и
приятельницами. Ее кровожадная юность осталась в далеком  прошлом и глубоком
забвении благодаря психиатрам,  которые  вернули  ее  в лоно цивилизованного
общества, но избавили  далеко не от всех преступных наклонностей.  Мы с  ней
старались  лишний  раз  не  вспоминать  дела давно  минувших дней,  когда  я
(разумеется,  в порядке  исключения) воевал  под знаменем  закона, а под  ее
очаровательной  внешностью таилась  коварная, злобная  и жестокая натура.  Я
никак не мог понять, в  чем тут  дело, пока она (любившая меня, должно быть,
уже тогда) не доверилась мне, пока не  раскрыла медальон со страшной  тайной
своего прошлого. Ее  красота вышла из-под скальпеля хирурга. Операции стоили
безумно  дорого, только беспримерные по лихости и жестокости кражи и грабежи
позволили  Анжелине расплатиться с врачами. Она приобрела  ангельский облик,
но в душе так и осталась жуткой уродиной.
     Имея за плечами такое  прошлое, да  еще привычку то и дело  переступать
рамки закона, поневоле станешь анахоретом. Разумеется, мы старались вести не
слишком  замкнутый образ жизни, но все равно он изрядно отличался от  образа
жизни 99,99 процента  человечества.  А  потом у  нас родились близнецы... Не
скажу, что я встретил эту новость с энтузиазмом, но потом мало-мальски вошел
во вкус отцовства и изменился к лучшему. Так утверждает  Анжелина, а уж кому
и знать меня,  как не ей. Когда мальчуганы подросли,  мы постарались дать им
самое лучшее  образование. А потом долго  спорили и в конце концов пришли  к
выводу,  что  Джеймс  и  Боливар  должны  выбрать  образ  жизни,  который им
импонирует. Сказать по  правде, мы с Анжелиной все-таки показали им наиболее
заманчивые аспекты  нашего  бытия. И  счастлив  заметить,  что  мальчики  не
колебались в выборе. Все  эти приятные и  полезные занятия  не позволяли нам
скучать, и  поскольку у  Анжелины никогда  не было  близких друзей,  она  не
стремилась обзавестись и близкими подругами.
     На  Луссуозо  ее  словно  подменили. Я постоянно  видел  ее  в обществе
светских див, они вместе  приходили и вместе  уходили, а куда уходили, я  не
спрашивал, меня это мало  заботило. Главное,  что Анжелине  было хорошо. Она
даже как-то раз упомянула (эх, растяпа ты растяпа, ну почему не расспросил?)
о  Храме Вечной  Истины.  Анжелину  он  не слишком  интересовал,  но ее туда
несколько раз заманивали увлекающиеся подруги. И вот результат...
     Я надолго присосался  к стакану, а потом  строго-настрого запретил себе
наполнять его заново.
     Зазвонил телефон.
     -- ДиГриз, -- буркнул я.
     -- Адмирал, это  капитан Коллин. Есть кое-какие новости о  Храме Вечной
Истины. Вы бы не могли приехать в мой офис?
     Когда я выскочил за дверь, он еще говорил.


ГЛАВА 2

     -- Итак, что вы обнаружили? -- Я бесцеремонно ворвался в  офис капитана
Коллина. Он говорил по телефону и жестом велел мне подождать.
     -- Да. Спасибо, я понял. --  Он повернулся ко мне. --  Это из больницы.
Похоже, у миссис Виникультуры посттравматическая амнезия.
     -- Забыла все, что с ней случилось?
     -- Вот именно.  У врачей есть способы проникнуть в ее память, но с этим
придется обождать, пока она не оправится от шока.
     -- Но ведь вы меня не для этого позвали?
     -- Вы правы. --  Он провел пальцем по  внутренней стороне воротника. Он
выглядел смущенным -- насколько это возможно для перегруженного мускулатурой
капитана  полиции. -- Мы, граждане  Луссуозо,  гордимся  нашей сверхнадежной
службой безопасности, сверхтщательным делопроизводством...
     --  Следует  понимать,  -- перебил я,  -- что ваша служба  безопасности
опростоволосилась, а делопроизводство дало маху?
     Он открыл рот для гневной отповеди. Но  тут же закрыл его и обессиленно
упал в кресло.
     -- Вы угадали. Но этого еще никогда не бывало.
     -- Один раз -- это уже перебор. Рассказывайте.
     --  Просто  беда   с  этим   Храмом   Вечной  Истины.  Видите   ли,  он
зарегистрирован  должным образом,  религия  признана общественно безопасной.
Бухгалтерия  в полном  порядке,  финансовые отчеты  предоставлялись точно  в
срок. Но Храм, как  и остальные церкви,  был  освобожден  от уплаты налогов.
Короче говоря,  все выглядело  очень даже  пристойно. Разумеется, у нас есть
досье  на  всех  священнослужителей,  мы  располагаем сведениями,  и  весьма
подробными, обо всех рядовых членах секты...
     -- Досье? Сведения? Вас  не затруднит  объяснить? Капитан явно был не в
своей тарелке.
     --  Видите  ли... Луссуозо, как  и любая цивилизованная  планета, свято
блюдет Межзвездный закон о свободе вероисповедания. Вам, конечно, доводилось
о нем слышать.
     -- Что-то такое слышал. В школе.
     -- Межзвездный закон -- это вам не что-то такое. История религии -- это
история насилия. Слишком уж часто верующие проливали кровь. Мы сыты по горло
убийствами. А посему ни  одно  государство, ни  одна  планета не может иметь
официальной  религии.  Точно так же  государство  или планета не может иметь
законов, контролирующих религию.  Свобода собраний и отправления религиозных
обрядов -- краеугольный камень цивилизации.
     -- А как насчет изуверских культов?
     --  К  этому-то  я  и  подвожу.  Галактический кодекс  требует  от  нас
невмешательства в дела религиозных общин, и мы ни в коей мере не поступаемся
этим  принципом.  Но, поскольку  юным  и  морально  неустойчивым  необходима
защита,  мы  бдительно  следим  за  всеми  сектами.  Разумеется,  совершенно
легально  и  с предельной  осторожностью.  Желая  убедиться,  что  никто  не
посягает на  права  верующих,  что  каждая  секта  вольна  по-своему вершить
религиозные обряды, что никто не посягает...
     -- Давайте  покороче. Вы пытаетесь сказать, что  держите все секты  под
колпаком. Знаете, кто в какую церковь ходит, как часто и к чему эти хождения
могут привести.
     --  Именно,  -- агрессивно  прорычал  он. -- Мы  храним эти сведения за
семью печатями и допускаем к ним  лишь  самых высокопоставленных лиц, и то в
исключительных случаях...
     -- Отлично.  Случай исключительный, а  мы с вами  -- высокопоставленные
лица. Излагайте.
     -- Ровена Виникультура --  одна из  самых  "старых"  прихожанок  храма.
Службы  посещает  регулярно.  Вашу жену она приводила на четыре  сеанса, или
мессы, или как у них это называется...
     -- И?
     Капитан Коллин опять стушевался.
     -- Как я уже  говорил, наши досье полны и весьма  подробны. Только один
человек -- магистр Фэньюимаду, глава Храма Вечной Истины...
     Он замялся и уперся глазами в стол. Я договорил за него:
     -- Магистр Фэньюимаду не фигурирует ни в одном из ваших файлов.
     Он кивнул, не поднимая головы.
     -- Мы знаем его адрес и зафиксировали каждое посещение храма. Но ничего
сверх этого мы  не сделали,  дабы не  нарушить Межзвездный закон  о  свободе
вероисповедания.
     -- Не  следили за ним? Не интересовались его прошлым?  Обстоятельствами
иммиграции? Темными делишками?
     Он отрицательно покачал головой. Я не на шутку разозлился.
     -- Позвольте мне  слегка порассуждать. Вам неизвестно, как он попал  на
эту планету. Вы не знаете, здесь он сейчас или уже улетел. Я прав?
     -- Видите ли... мы допустили небольшую оплошность.
     --  Оплошность?!  -- Я вскочил  на  ноги  и  забегал  по  кабинету.  --
Оплошность?!   Пожар!   Взрыв!   Кровь!   Женщина   в  больнице!  Бесследное
исчезновение моей жены! Это вы называете оплошностью?
     -- Адмирал, вовсе ни к чему так волноваться.
     -- "Ни к чему"? Я вам покажу "ни к чему"!
     --   Адмирал,  мы   ведем  расследование   и   уже  добились  кое-каких
результатов. -- Он притворился, будто не  услышал мой презрительный смех. --
Обнаруженная  в  Храме  кровь собрана  и проанализирована на молекулярном  и
субатомном  уровнях. Результаты сопоставлены с образцами крови  всех  людей,
находящихся сейчас на Луссуозо. Как вам известно, мы тщательно храним данные
медицинского  обследования.  На  сегодняшний  день  компьютеры   располагают
огромной  базой  данных. Еще когда я вам звонил, сектор  поиска  значительно
сузился -- до двадцати, даже меньше, человек. Пока мы тут с вами беседовали,
я получил самые  свежие данные. -- Он  постучал по экрану на столе. -- Число
подозреваемых сократилось до пяти... Нет, до четырех! Погодите, их уже всего
три, и две пробы крови взяты у женщин. Остается мужчина...
     Как  только  он  выдернул лист  из  принтера, мы  дружно  повернулись и
бросились к двери.
     -- Кто? -- крикнул я на бегу. Он прочитал не останавливаясь.
     -- Профессор Джастин Слэйки!
     -- Где?
     -- Отсюда --  шестьдесят секунд полета. Ну хоть на этот раз он оказался
точен. Вертолет оторвался от земли, едва мы запрыгнули в салон. Очевидно, на
этой планете  военные  узнавали  новости одновременно с полицейскими  -- над
нами ревели десантные  реактивные "вертушки".  Еще до захода  на  посадку мы
увидели,  как  десантные машины  приземляются,  из  них  высыпает  пехота  и
окружает дом.
     Под   вой  двигателей   мы  спрыгнули  на  мощенный  каменными  плитами
внутренний двор.  Коллин выхватил огромный пистолет и на секунду раньше меня
ударил ногой в дверь.
     Пусто. Птичка улетела.
     Спальня.  В платяном шкафу --  четыре чемодана в ряд. Между ними брешь,
точно след вырванного  зуба. Одного чемодана  не  хватало. Дверь гаража была
распахнута настежь. Вошел  офицер  связи, отдал честь и достал распечатку из
нагрудного ранца.
     -- Удрал, сэр.
     Коллин зарычал и выхватил у него лист.
     -- "Профессор Дж. Слэйки.  Пассажир межзвездного  лайнера пятизвездного
класса "Звезда суперзвезд". Отправление..." --  Он посмотрел на меня. Он был
мрачнее тучи. -- Больше часа назад.
     Стало  быть, корабль уже в кривопространстве и до его прибытия на место
связи с ним не установить. Я призадумался. Выбор был небогат.
     --  Вам,  конечно, надо обратиться  к  правительству места  назначения.
Впрочем,  вряд ли  это  что-нибудь даст.  Случай,  мягко говоря,  не  совсем
обычный. Я очень сильно подозреваю, что этот тип все время  опережает нас на
корпус.  Скорее  всего разговор с пунктом ожидаемого прибытия корабля ничего
не  даст,  поскольку  лайнер  идет  по  другому,  непредвиденному  маршруту.
Капитан, по-моему, мы  упустили Слэйки.  Но вы, по крайней мере, можете  мне
сказать, что он собой представляет. Или хотя бы, за кого вы его принимаете.
     --  Самое  неприятное, что  он действительно  профессор Слэйки. Я начал
розыск,   едва   прочитал  его  фамилию,  и   только  что   получил   доклад
непосредственно от  медицинского  начальства. Профессор  Слэйки  --  врач  с
межпланетным именем, прибыл сюда по приглашению правительства, -- за  услуги
такого профессионала никаких денег  не жаль.  Что-то связанное с замедлением
энтропии применительно к нашему медицинскому обслуживанию.
     -- На мой взгляд, это  разумно. Замедлить энтропию -- значит, замедлить
старение. Для  чего  и предназначена ваша планета. Так  вы  говорите,  он --
настоящий?
     -- Несомненно.  Мне посчастливилось однажды  увидеть его за работой. Он
истинный гений, не только я, но и наши ученые, в основном врачи, остались от
него в восторге. Ко мне поступают сведения, -- Коллин дотронулся до динамика
в ухе, -- что  они отказываются верить в  его  причастность  к  деятельности
Фэньюимаду.
     -- А вы верите?
     Он не успел ответить. Снаружи донеслась перебранка,  затем распахнулась
дверь и вбежал полицейский с герметичным контейнером под мышкой.
     -- Капитан! Бригада судмедэкспертизы разобрала все обломки Храма Вечной
Истины и обнаружила вот это...  под разрушенным электронным  устройством. Мы
не могли понять, что это, пока не подняли аппарат. Это... человеческая рука!
     Он  поставил  контейнер  на  стол,  и   мы  ошеломленно  уставились  на
раздавленную,  искромсанную  руку в прозрачном  контейнере. На меня нахлынул
страх, но отпустил, как только я по форме и величине руки определил, что она
несомненно принадлежала мужчине.
     -- Кто-нибудь додумался взять отпечатки пальцев?
     --  Додумался, сэр.  Они  уже  в  компьютере  и...  Его перебил  звонок
телефона.  Капитан Коллин поднес аппарат к уху,  послушал и медленно положил
на место.
     -- Отпечатки идентифицированы. Да, сэр. Это рука профессора Слэйки.
     -- Если вам нужно вещественное доказательство, вот оно. -- Я показал на
раздавленную конечность.  --  Слэйки  и  Фэньюимаду  -- одно  и то  же лицо.
Сначала -- анализ крови, а теперь еще и это. Постоянно держите меня в курсе.
Ясно?
     Не дожидаясь  ответа,  я  повернулся на каблуках, направился к выходу и
крикнул через плечо:
     -- Надеюсь, когда я доберусь домой, все сведения о  Слэйки уже будут  в
моем компьютере.
     Все, Джим, хватит заниматься  ерундой.  Возня с полицией и властями  --
напрасная трата времени. Пора браться за работу.
     Я вызвал такси, позвонил своему  водителю, чтобы перегнал  машину домой
от управления полиции (плох тот богач, который  не жмет соки  из слуг), и по
дороге продумал во всех деталях план спасения Анжелины.
     -- Здесь я выйду, --  сказал я таксисту в километре от дома. Я  слишком
нервничал,   чтобы   наслаждаться  шикарной   ездой.   Хотелось  пройтись  и
поразмыслить. Во  мне крепло предчувствие, что полиция очень скоро зайдет --
если еще не зашла  -- в тупик. Злоумышленник слишком превосходит ее по части
ума. Но удастся ли мне его одолеть?
     Вокруг  стояли  роскошные  дома, их окружали  великолепные сады,  вовсю
щебетали  птицы.  Я  мало  что слышал и ничего не видел.  Но, приближаясь по
тропинке к дому, все-таки  заметил, что передняя дверь приотворена. А ведь я
ее  запер  собственной  рукой.  Воры? Исключено.  На солнечной  Луссуозо  от
бытового воровства  избавились, чего нельзя  сказать о бытовом  занудстве. Я
вошел, хлопнул дверью и широко улыбнулся. Джеймс вскочил с кресла,  подбежал
ко мне и обнял. Или Боливар?
     -- Папа, я -- Джеймс. -- Он помнил о  моей ахиллесовой пяте. -- Ничего,
когда-нибудь ты научишься нас различать.
     -- А я уже научился. Ты предпочитаешь синие рубашки.
     -- Эта -- зеленая. Советую найти примету понадежнее.
     Он мне  налил  горячительного, а  о  себе успел позаботиться  до  моего
прихода, и  я доложил об  успехах полиции.  Вернее,  об  отсутствии таковых.
Затем он произнес слова, которые вряд ли могли нас ободрить:
     -- Я уверен, с мамой все в порядке. Да, она исчезла. И наверняка попала
в беду. Но в нашей семье она лучше всех может за себя постоять.
     -- Конечно, сынок, она лучшая  из  лучших.  -- Вопреки  моему  желанию,
прозвучало  это довольно мрачно. Джеймс  положил руку  мне  на плечо,  очень
сильно сжал.
     -- Да, папа.  Произошло что-то непонятное  и страшное. Но  эта женщина,
Ровена, говорит "пропала", а не "умерла". Поэтому мы должны взяться за  дело
и найти маму. Только и всего.
     -- Верно.  -- Я упрекнул  себя за надрыв в голосе. Ах  ты, старая серая
сентиментальная  крыса!  Хватит распускать нюни! -- Правильно, сынок! И если
клан  диГризов  не справится с этой работой,  то значит, с  ней не справится
никто.
     -- Чертовски хорошо сказано! Да,  я получил от Боливара весточку, очень
скоро он будет здесь. Твой вызов застал его  на исследовательском корабле --
он  занимался геологической съемкой на спутниках. Все бросил и летит быстрее
света.
     -- Лунная геология? Что-то  новенькое. А я думал, он в биржевые маклеры
подался.
     -- Эта  профессия  ему быстро наскучила. В конце концов  он вложил свои
миллионы в самые рискованные предприятия  --  я  уверен,  с  гораздо большей
выгодой  для себя, чем  для клиентов,  -- вонзил брокерский  штык в землю  и
купил космический корабль. Так чем мы сейчас займемся?
     -- Для начала,  если не  возражаешь, я тебя попрошу еще разок наполнить
стаканы. -- Я упал в кресло. -- Старым, добрым, стопроцентно надежным  и как
раз для  таких  случаев предназначенным  "Мозговым  штурмом".  Нам предстоит
работенка.
     -- Какая, папа?
     --  Прежде всего надо  раз  и  навсегда отказаться от  сотрудничества с
власть предержащими.  Их  тянет все дальше  в  лес, хотя они уже  достаточно
наломали дров.
     -- А мы пойдем другим путем. -- Он не спрашивал. Он констатировал факт.
     -- Вот  именно. Бюрократы  затеяли  невероятно дотошные,  необыкновенно
кропотливые поиски Слэйки, а у нас нет времени на глупости.
     У него поднялись брови, и мне пришлось улыбнуться.
     -- Если  они добьются успеха, в чем  лично  я весьма  сомневаюсь, мы об
этом очень  скоро  узнаем. А тем временем мы  должны  собрать все  сведения,
какие только можно,  о Храме Вечной Истины. Будем брать  их из  первых  рук.
Прихожане  расскажут все, что нас  интересует. --  Я помахал перед его носом
списком сектантов,  которым  без особого труда разжился в полиции. --  Среди
них три женщины, я с ними довольно хорошо знаком. Ну что, начнем?
     -- Как только  я  сниму щетину  с физиономии и  надену чистую  рубашку,
можешь  считать,  что дело в шляпе. Я ведь красавчик и знаю подход к слабому
полу.
     Я  довольно  хмыкнул. Думайте о нас, что хотите, но я-то  знал, что сын
говорит чистую правду. В нашей семье ложная скромность не поощрялась.
     -- Действуй. А я пока разогрею мотор семейного драндулета.
     Разумеется,  я  говорил  в  переносном  смысле.  Процветающая   планета
Луссуозо  по  праву   гордилась  своим  чистым   воздухом,  наверное,  самым
дорогостоящим в галактике. По-моему, за одну только мысль о гадком двигателе
внутреннего сгорания  можно было угодить в кутузку. Здешние машины бегали на
атомных или электрических батареях или, как наш  шикарный "парящий орел", на
энергии, аккумулированной в маховом колесе,  которое на ночь подключалось  к
источнику тока.
     Я  свистнул.  Робошофер выкати