удастся  опять
привести ее в действие?
     Койпу отрицательно покачал головой. Он был мрачнее тучи.
     -- Пока доктор  Мастигофора  сушил  себе  мозги, я  снова  занялся этой
проблемой.  Даже  освободил  центральный компьютер главной базы Специального
Корпуса  от всех  остальных задач.  На  всякий  случай  напоминаю: это самый
большой, быстродействующий  и  мощный  компьютер  в истории человечества. --
Койпу повернулся к видеоэкрану и поднял руку. -- Видите, вон там спутник? Он
почти втрое больше этой базы. Так вот, это не просто спутник, а компьютер, и
сейчас   он  корпит   над  одной-единственной  задачей.  Я  ему  предоставил
эквивалент одного миллиона лет компьютерного времени.
     -- И?
     --  Он рассмотрел вопрос со  всех без исключения сторон,  но всякий раз
приходил к одному и тому же выводу. Частоты излучения вселенных,  на которые
настроена машина, измениться не могли.
     -- Но это случилось? -- спросил я.
     -- Очевидно.
     -- А мне  ничего не очевидно! -- Я очень устал, терпение иссякло, и все
это нытье, все эти мрачные взгляды и вздохи здорово  действовали на нервы. Я
вскочил,  подошел  к блестящему  стальному  пульту,  посмотрел  на  мигающие
лампочки и змеящиеся диаграммы. И дал машине  пространства-времени  крепкого
пинка.  Даже ногу ушиб,  но зато с радостью увидел, как на одном из приборов
чуть  дрогнула  стрелка.  Затем  изготовился  для  второго  пинка. И  замер.
Несколько  долгих  секунд я  простоял  на одной ноге, а тем  временем  мысли
бегали наперегонки.
     -- Похоже, у него идея. --  Казалось,  голос Анжелины доносится издали.
-- Когда он вот так замирает, это верный признак вдохновения. Скоро выдаст.
     -- Сейчас выдам!  --  закричал я,  разворачиваясь в  прыжке  и щелкая в
воздухе  каблуками.  --  Профессор,  компьютер  абсолютно  прав, его  выводы
подтверждают  вашу репутацию  гения. Все  эти вселенные остались  на прежних
местах. Как только я это понял, ответ стал очевиден. Надо искать причину, по
которой мы не можем попасть в эти вселенные. И знаете, что это за причина?
     Я  их ошеломил.  У Койпу  и  Мастигофоры  отпали  челюсти и задергались
головы.  Анжелина гордо кивнула, она знала, что  объяснения  долго ждать  не
придется.
     -- Саботаж. -- Я указал на пульт. -- Кто-то изменил настройки.
     -- Но я же  сам  ее настраивал, -- сказал  Койпу. --  А после много раз
проверял и перепроверял, вплоть до исходных данных.
     -- Значит, их тоже изменили.
     -- Это невозможно.
     --  Очень  подходящее слово. Когда  использованы  все возможности, пора
браться за невозможное.
     --  Мои первые  записи,  --  пробормотал  Койпу.  --  Они  должны  были
сохраниться. -- Спотыкаясь  от усталости, он подошел  к письменному  столу и
вытащил  ящик. Тот грохнулся  о пол,  рассыпались авторучки, скрепки, клочки
бумаги,  сигарные окурки и пустые мыльницы -- все, что обычно скапливается в
ящиках письменных столов. Он порылся среди мусора, поднял скомканный листок,
расправил и поднес к глазам.
     -- Да. Мой почерк, первые расчеты. Их никто  не мог  изменить. Никто не
знал об этом листке.
     Он подошел  к пульту, постучал  по  клавишам  и торжествующе показал на
уравнение, которое появилось на экране.
     --  Видите? То же, что и здесь. -- Он  посмотрел  на бумажку, затем  на
экран, затем  снова  на  бумажку; взгляд скакал  туда-сюда,  точно шарик для
пинг-понга. -- Не то, -- хрипло произнес он.
     Должен признаться, в тот  миг на моем лице сияла победоносная улыбка. И
я охотно позволил Анжелине нежно обнять меня и поцеловать.
     Пока Койпу выбивал из  компьютера  дурь, Мастигофора решил взглянуть на
пациента.
     -- Ну как он, доктор? -- спросил я-
     -- Без сознания.  Пришлось  как следует шарахнуть из психобластера,  не
только мозг парализовать, но и все тело. А что еще оставалось?
     -- Вот он! -- завопил Койпу, и мы обернулись. -- Ад! На экране багровел
знакомый отвратительный ландшафт. И еще более отвратительное солнце.
     -- Ад,  --  сказал  Койпу.  --  И рай. Никуда  они не делись. Ошибка  в
расчетах,  в  уравнениях. Изменены совсем чуть-чуть,  но  в итоге получаются
совсем другие частоты. Но кто, кто мог это сделать?!
     -- Я же вам сказал, саботажник. Шпион, затесавшийся в наши ряды.
     --  Это  невозможно!  В Специальном Корпусе  шпионов  не  бывает,  а на
главной базе и подавно. Это невозможно!
     -- Очень даже возможно. Я успел над этим как следует подумать и теперь,
к сожалению, могу назвать его имя.
     Я  снова  приковал к  себе  внимание.  Даже  моя  супруга  взволнованно
подалась  вперед. Я  одарил их  безмятежной  улыбкой,  отполировал  ногти  о
рубашку и показал.
     -- Вот он.
     Они дружно повернули головы.
     -- Шпион -- не кто иной, как мой верный друг-каторжанин. Беркк.


ГЛАВА 26

     -- Джим,  как у тебя язык поворачивается? -- спросила Анжелина. -- Ведь
он тебе жизнь спас.
     -- Он -- мне, а я -- ему.
     -- Он  же  вместе  с тобой на  карьере спину  гнул. Не  может  он  быть
шпионом.
     -- Еще как может.
     Скептик Койпу встал на сторону Анжелины.
     -- Это невозможно. Ты же сам  говорил, он простой механик. Изменить эти
уравнения,  да  так  ловко,  чтобы  я ничего  не  заметил?  Это  задача  для
гениальнейшего, искуснейшего математика.
     Я поднял руки, чтобы остановить поток возражений.
     -- Друзья мои, давайте выясним эмпирическим путем. Спросим его самого.
     Профессору  понадобилось несколько секунд, чтобы пропустить через  мозг
Беркка мощный пучок электронов и полностью очистить  его от разума.  Пленный
Слэйки  превратился в рой  снующих  наугад  электронов,  и  нас  это  вполне
устраивало. И  так его ипостасей в  мире было  с  избытком. Затем  профессор
схватил ФВ, заряженный психикой Беркка,  и  прижал контактный диск к  голове
подозреваемого. Нажал кнопку, и Беркк благополучно вернулся к нам.
     Доктор  Мастигофора наполнил шприц противошоковой  сывороткой, и Беркк,
получив  укол  в  руку,  пошевелился  и  застонал.  Веки  его затрепетали  и
размежились.
     -- Почему я привязан?
     Прежний голос. Слэйки исчез.
     -- Профессор, если вас не затруднит, освободите его,
     Щелкнули зажимы, я отстегнул пояс.
     -- Ой!  -- Беркк коснулся кровоточащих губ. --  Это все Слэйки, да? Это
он натворил? -- Он со стоном сел, -- Но хоть дело того стоило, а? Вы узнали,
что хотели?
     --  Не совсем. Беркк, прежде  чем мы  тебе все расскажем, можно  задать
один простенький вопросик?
     -- Вопросик? Какой вопросик?
     -- Зачем ты подделал расчеты для машины пространства-времени?
     -- Я? Подделал расчеты? С чего ты взял, что я на это способен?
     -- Беркк, отвечай.
     Он обвел нас взглядом затравленного зверя. Он уже не улыбался. Внезапно
зрачки расширились, лицо исказилось от ужаса.
     -- Нет! Не надо! Вы же обещали! -- Он уронил голову на  ладони и горько
заплакал.  Все молчали, никто ничего не понимал. Беркк поднял  голову, вытер
глаза рукавом.
     -- Все кончено. Он вернулся в каменоломню
     -- Тебя не затруднит объяснить?
     --  Это  я про  себя. Про моего  двойника.  Он, то  есть я, вернулся  в
карьер. Его утащил тот мерзкий одноглазый робот.
     Меня вдруг осенило.
     -- Слэйки тебя размножил? Как себя?
     -- Да. Нас двое.
     -- Ну, тогда все ясно, -- произнес я с ухмылкой.
     -- Только не нам, тупым  крестьянам. -- У Анжелины лопнуло терпение. --
А ну-ка, диГриз, выкладывай, и побыстрее!
     -- Прости, дорогая. Все очень просто. Отправляя твоего любящего супруга
в каменоломню, Слэйки, должно быть, все-таки его побаивался. И еще больше он
побаивался  следующего  шага  Койпу  или Специального  Корпуса.  Поэтому  он
поручил Беркку  за мной следить. Раздвоил его и делал всякие гадости одному,
чтобы другой беспрекословно подчинялся.
     --  Цепи, -- простонал  Беркк. --  Пытки.  Электрошок.  Я  не  мог  ему
противиться,  ведь  я испытывал все, чему  подвергали мое "второе я". А  оно
было приковано к стене в лаборатории Слэйки.
     -- И постоянно сообщало Слэйки обо всем, что мы с тобой делаем?
     -- Да. Это Слэйки приказал мне изготовить клетки для побега.
     -- Но ведь мы запросто могли в них угробиться.
     -- Да разве его это волновало? Если б мы  погибли,  он  бы нисколько не
огорчился. Но  как только  мы благополучно приземлились на груду камней,  он
снял  охрану с  циклотрона,  чтобы мы смогли  пройти  беспрепятственно.  Как
только мы дошли до столов, где  уннильдекновий собирают,  он послал робота в
погоню -- посмотреть, сумеем ли мы оттуда сбежать.
     -- Ах ты, крыса двуличная! -- Я похолодел, увидев, как Анжелина подняла
руки со скрюченными пальцами. -- Змея, на груди пригретая! Мы тебя от верной
смерти  спасли,  а  ты  нас  чем  отблагодарил?  Тем,  что  разладил  машину
профессора?
     -- У меня выбора не  было, -- простонал Беркк.  -- Мой двойник обо всем
доносил Слэйки. Если б я не  подчинился, Слэйки бы его тотчас убил. Когда  я
очнулся  после  операции,  вы  уже разошлись. Я пришел  сюда, вижу,  никого,
только профессор  Койпу спит за пультом. Ну  и,  понятное  дело,  Слэйки  не
упустил своего шанса. Я все сделал, как он сказал.
     --  Это он тебе  предложил  добровольцем вызваться? Чтобы в твою голову
его разум закачали?
     --  Нет, это моя идея.  Честное  слово, я сам этого хотел. Но Слэйки не
возражал,  он знал, что ничего  у  вас не получится.  Зато вы мне будете еще
больше доверять. У меня не было выбора.
     -- Ладно,  забудь, -- сказал я. -- Все в прошлом,  и нам опять доступны
другие  вселенные,  ведь профессор  перенастроил машину. Больше ты не будешь
шпионить,  но зато поможешь нам рассчитаться со всеми Слэйки. Окажи  нам эту
услугу, а мы попытаемся спасти твое второе "я".
     -- Да неужели это возможно?
     -- Попробуем.  А  теперь первый вопрос. Куда деваются  все эти добытые,
перемолотые,  облученные и отсортированные камни?  Мы  до сих пор  не  имеем
представления о главной цели Слэйки. Ты произнес слово "уннильдекновий". Что
это такое?
     -- Чего не знаю, того не знаю. Просто  я все время был рядом со Слэйки,
а потому  видел и слышал все,  что  он  делает и говорит. При мне это  слово
только раз прозвучало, а речь тогда шла о сортировочных столах.
     -- Наверное, уннильдекновий  -- то самое вещество, которое мы ищем,  --
предположила Анжелина. -- Но для чего оно используется?
     -- Не знаю. Но могу сказать твердо: для Слэйки  нет ничего важнее этого
самого уннильдекновия. И кажется, я знаю, куда он девается.  Слэйки приковал
меня к машине цепью, почти  как профессор Койпу к столу. И я ему рассказывал
обо всем, что тут происходило. Но при этом я  видел, чем  он сам занимается.
Иногда рядом со мной  были двое, а то и трое Слэйки, но они не разговаривали
друг  с  другом,  им это  ни  к  чему.  А  один  раз на экране появился  тот
одноглазый робот, и Слэйки сказал ему,  куда доставить уннильдекновий. Вот и
все.
     -- Этого достаточно. -- Профессор Койпу постучал по клавиатуре, и экран
показал  синее  небо  и  низкие  белые облака.  --  Рай.  Вот  где  все  это
происходит.  Копи могут  находиться  на любой  из многих  тысяч  планет,  но
минерал, который там добывают, заканчивает свой путь в раю.
     -- Одну секундочку, профессор. Что значит "на любой из тысяч планет"?
     -- Я имею в виду сырье. Это очень широко распространенный минерал.
     -- Да? И вы можете его назвать?
     -- Конечно. Его  пылью была  покрыта твоя одежда. И Беркка, и Анжелины.
Этот  минерал  называется графит.  Кристаллическая форма углерода. Его можно
найти на многих планетах. Слэйки его добывает и размалывает в порошок, затем
подвергает бомбардировке в циклотроне, и при этом очень небольшое количество
углерода  превращается в уннильдекновий, который  потом  собирают женщины. У
него  говорящее  название. Сто девятнадцатый элемент периодической  таблицы.
Новое вещество  с  неизвестными свойствами.  И эти свойства как-то связаны с
энтропией,  тут  никаких  сомнений. Женщины способны  чувствовать разницу  в
скорости энтропии,  поэтому  извлекать  уннильдекновий  из  графитовой  пыли
поручено им. Потом его забирает тот дешевый робот и куда-то зачем-то уносит.
     -- Найдем  куда, выясним зачем, -- торжественно обещал я. -- Одно можно
сказать с уверенностью: это место -- в раю.
     --  Этим  займусь  я,  --  произнес Инскипп,  чеканным  шагом  входя  в
лабораторию.  Очевидно, он внимательно следил за  нашим разговором и  выбрал
самый подходящий момент для  вмешательства.  --  Сюда уже  летит космическая
пехота. Проведем  штурм по  всем правилам  тактики и  стратегии. Канонерские
лодки, танки, огнеметы, пушки, полевые кухни...
     -- Отставить! -- с жаром произнес  я.  -- Я  вам не позволю сорвать мою
операцию на заключительном этапе.  Оружие и войска не понадобятся. Обойдемся
своими силами.  Не  забывайте,  нам  предстоит  битва  с  одним-единственным
человеком, пусть даже у него множество дублей. Да  еще с ветхим  роботом, но
заботу  о нем берет на себя  Анжелина. И уж она о нем позаботится, ни одного
целого  винтика не  оставит. У нас  опытная, притертая  команда,  и  мы  все
сделаем  сами.  Конечно, если профессор Койпу снабдит нас  защитой от оружия
Слэйки.
     -- Уже готово, -- с нескрываемым самодовольством  произнес Койпу. --  Я
изучил  атмосферу  рая  и  теперь  доподлинно  знаю,  что Слэйки  пользуется
энергетическим оружием и гипнотическим газом. Кроме того, в атмосфере есть и
природные наркотические газы. -- Он  нахал на  клавишу. Из  стенки вынырнула
металлическая рука и уронила на пол прозрачный скафандр.
     --  Серингера,  полимер  нового  поколения.  Прозрачна  и  сверхпрочна,
надежно защитит и от силовых полей, и от ядовитых  газов.  Под верхним слоем
--  оболочка с наномолекулярной  структурой, она за микросекунды отреагирует
на внезапный удар, такой, например, как попадание пули.  Молекулы сцепляются
намертво,  и вещество становится прочнее  самой прочной  стали,  не позволяя
пуле углубиться  даже на  миллиметр. Вот  этот маленький  ранец на спине  --
источник  питания  для  системы цикличной переработки ваших газов и влаги, а
еще  в него  вмонтирован гравишют, который  позволит левитировать  в  случае
необходимости. Я сейчас продемонстрирую.
     Он скинул туфли, рубашку  и  саронг  и  продемонстрировал... фиолетовые
трусы с вышитыми крошечными роботами и золотыми кружевами. Схватил и напялил
на себя прозрачный костюм, нахлобучил  пузыреобразный  шлем. Внешний динамик
заскрежетал его голосом:
     -- На  свете  не существует лезвия,  способного его  разрезать.  --  Он
выдвинул из стола ящик с инструментами, схватил нож и ткнул им себе в грудь.
Нож  отскочил.  Точно так же  поступили и все другие  виды оружия,  которыми
профессор сам себя  атаковал.  Он включил гравишют и отлетел от потолка, как
мячик, вовсю паля из  своих  смертоносных  игрушек. Лаборатория  заполнилась
удушливыми  газами  и  рикошетирующими  пулями,  совершенно  неопасными  для
профессора, чего нельзя было сказать о нас.
     Заливаясь слезами и кашляя, мы выбежали  в  коридор и  не возвращались,
пока не  закончилась демонстрация и кондиционер под потолком не ликвидировал
ее последствия.
     --  Замечательно,  профессор. -- Я вытер глаза уголком носового платка.
-- Надеваем ваши чудесные скафандры и отправляемся в рай. Под  словом  "мы",
конечно, я подразумеваю себя, мою семью, а также Беркка и Сивиллу. Профессор
будет  следить  за  нашим  продвижением,  а мудрый руководитель Инскипп  при
необходимости обеспечит огневую поддержку. Вопросы?
     -- Все  это  выглядит достаточно безумно, --  сказала  Анжелина,  --  а
потому  может  закончиться   благополучно.   Профессор,  когда   мы  получим
скафандры?
     -- К утру они будут готовы.
     -- Отлично. --  Обведя  нас  взглядом,  она  улыбнулась.  --  Предлагаю
небольшую  вечеринку.  Выпьем  за  нашу  скорую  победу,  падение  Слэйки  и
воссоединение Беркка с самим собой. Все согласны?
     Ответом ей  было радостное  хоровое "да". Робобар  поспешил начать  час
коктейля, и даже Инскипп в этот раз согрешил, пригубив сухого черри.
     --  Меня очень  интересует новый элемент. -- Он облизал едва  смоченные
вином губы.  -- Этот психопат  основал множество религий, чтобы выманивать у
богачей  деньги, чтобы заточать рабов в графитовые  копи,  чтобы  превращать
углерод  в уннильдекновий.  Должно быть, у  этого вещества  весьма необычные
свойства,  иначе зачем  столько  хлопот?  Я собираюсь это выяснить,  так что
ступай, Джим, победи, и возвращайся с образцом и подробными объяснениями.
     -- Считайте, что это уже сделано. -- Я поднял бокал.


ГЛАВА 27

     Все  мы под  скафандрами  носили только  купальные  костюмы. Сивилла  и
Анжелина выглядели потрясающе. Я поспешил отвести взгляд от одной  и послать
воздушный поцелуй другой.
     --  Проверка  снаряжения.  --  Я   вытащил   из   кобуры  пистолет.  --
Парализатор, заряжен до отказа. В этом контейнере -- гранаты со слезоточивым
газом.  В  этом  --  дымовые шашки.  Боевой нож  с  серебряной  зубочисткой.
Наручники для пленных, сыворотка правды -- для них же. Чтобы разговаривали.
     --  Плюс  алмазная энергетическая  пила  для разделки одного робота. --
Анжелина подняла жуткий агрегат.
     -- Все исправно, все практично.  И  вот еще. -- Я показал белый ранец с
красным крестом. -- На всякий случай. Всемогущий Инскипп, вы на связи?
     --Да, -- проскрипело в ухе. -- И  не забывай, у меня  туг уйма запасных
игроков, они только и ждут, когда ты сядешь в лужу.
     -- Великолепно. Профессор Койпу, вас не затруднят отпереть ворота?
     Он  постучал по клавишам,  и  над  стальными воротами,  обезображенными
шляпками болтов  и  тяжелыми петлями,  погасла красная лампочка и  вспыхнула
зеленя.  Я  схватился  за ручку,  повернул, распахнул  створку  ворот,  и мы
решительно вступили в рай.
     -- Что это  с  ним?  --  Я ткнул пальцем в  сторону  пролегающего  мимо
облачка. Оно весело позвякивало.
     --  Облако -- местная  форма жизни, -- прозвучал в ум голос Койпу. -- У
него  хрустальные  внутренности,  этим и объясняется позвякивание. А плавает
оно благодаря метану, который само же и вырабатывает.  Поосторожнее с огнем,
может взорваться.
     Оно  не только  могло  взорваться,  оно  взорвалось. На меня обрушилась
волна  пламени. Я  моргнул от неожиданности, но ничего не почувствовал. Судя
по всему, Слэйки обнаружил нас и открыл заградительный огонь. В кашу сторону
плыли  и другие  облака,  но  мы их сбили,  не  подпуская  близко. Получился
восхитительный фейерверк.
     Когда  ветер  унес последний клуб дыма, я указал  на извилистую  желтую
дорожку.
     -- Нам туда. Валгалла -- балаган и сплошное жульничество, а парадиз все
еще  недостроен. Прошлый раз я  повстречал  Слэйки в той стороне,  на холме.
Пойдем по дорожке, она сама приведет.
     Мы пошли. Оглядываясь по сторонам, Анжелина сказала:
     -- А ведь неплохая была бы планета. Если бы не Слэйки.
     -- Мы ее сделаем еще лучше. Для того и прибыли.
     -- Сделаем. Кажется, я слышу музыку. Это что, птицы? Вон там, впереди.
     --  Не совсем. -- Я узнал крылатых певцов. -- Я их видел в книжке "Все,
что   вы  хотите  знать  о  религии,  но   о   чем  стесняетесь   спросить".
Мифологические существа, не  то  херафины, не то серувимы.  Судя  по  всему,
бесполые и очень увлекаются игрой на арфе, не говоря уже о хоровом пении.
     Облачко  приближалось, все громче звучали струны и голоса. Появился еще
один  рой,  эти  создания  тоже пели,  ничуть  не обескураженные отсутствием
легких и вообще тел. Это были просто головы с крылышками за ушами. Выглядели
они настолько странно, что у меня возникли закономерные подозрения.
     -- Ты уверен, что это настоящие аборигены? -- спросила Анжелина.
     -- Не знаю, не знаю. Но очень бы хотелось выяснить.
     Они  снижались,  кружили  над  нашими  головами  и  пели  ф