ление  с  нежного,
мягкого блюза:

     Голубой мир,
     Для тебя я пою.
     Голубой мир,
     Слышишь песню мою?
     Голубой мир,
     Помоги мне, молю.
     Голубой мир.

     Вот мы здесь
     И не можем уйти.
     Вот мы здесь,
     Перекрыты пути.
     Голубой мир.

     Жизнь была нам мила,
     Нас планета звала и манила.
     Вниз ракета несла,
     Под лучи голубого светила.
     Как посадка легка!
     Как прекрасно, как здорово было!
     Голубой мир.
     Не вернуться назад,
     И навеки здесь должен остаться я.
     Наша жизнь -- это ад
     На дне колодца гравитации.
     Голубой ми-ии-иир...

     В  тот  день  мы  много раз пели на "бис", а покидали стадион предельно
вымотанные и счастливые, как  настоящие  артисты,  потрудившиеся  на  славу.
Потом я улегся на койку, но перед этим не удержался и посмотрел, сколько мне
еще осталось.
     Все  еще  семь  суток. Все еще неделя. За этот срок мой закадычный друг
адмирал Стинго вполне успеет намылить шею кому надо и получить противоядие.
     Опуская голову на подушку, я, кажется,  улыбался,  чего  не  делал  уже
двадцать  два  дня, если мне не изменяет память. Так отчего же все-таки я не
могу уснуть? Почему лежу неподвижно, уставившись во  тьму?  По-моему,  ответ
очевиден.
     Пока  не  наступит  счастливый  миг,  когда я нажму на поршень шприца и
введу себе противоядие, я не смогу забыть о том, что смертельная отрава ждет
своего часа.
     Спокойной ночи, Джим. Баюшки-баю...


Глава 22

     То ли я -- лежебока, то ли адмирал в обычной жизни --  трудоголик...  А
может,  и  то  и  другое.  Ибо к тому времени, как я явился пред его очи, он
успел в одиночку подготовить все до малейшего  пустяка.  Комкая  список,  он
бубнил над грудой снаряжения. Заслышав мои шаги, поднял глаза, помахал рукой
и разделался с последним пунктом.
     -- Вот  тебе  новый  рюкзак.  Почти  все,  что  в  него напихано, может
сгодиться, а это -- распечатка описи. Надо думать, в синтезаторе  ты  таскал
много  чего  незаконного,  даже, наверное, смертоносного. Можешь выковырять,
когда я уйду. ИРИНа собирает новый тахиметр. Скоро подойдет Флойд... А вот и
Мадонетта! Просим, просим!
     Стинго удалился со всей грацией,  какую  только  допускали  костыли.  В
комнату  впорхнула Мадонетта -- воплощенное обаяние -- и взяла меня за руки.
Затем, обнаружив, что одними  рукопожатиями  чувства  не  выразить,  ласково
поцеловала  меня  в  щеку.  Мои  руки машинально раскинулись для объятий, но
сомкнулись в пустоте, так как она уже выскользнула и опустилась на кушетку.
     -- Эх, Джим,  как  бы  я  хотела  пойти  с  тобой...  Но  знаю  --  это
невозможно. Ужас до чего неохота возвращаться в тесный, душный офис.
     -- Мне будет не хватать тебя. -- Я надеялся, что это прозвучит спокойно
и ровно,  однако со страхом поймал себя на слезливо-елейном тоне. -- То есть
всем нам, конечно.
     -- А мне -- вас. Не все было гладко, но ты всегда держался молодцом.
     Должно быть, я залился румянцем, настолько  тепло  и  нежно  звучал  ее
голос.
     -- И  вообще,  в  моей  жизни  еще  не  бывало таких приключений. И мне
совершенно не хочется возвращаться к папкам, заседаниям  и  запертым  окнам.
Даешь работу на свежем воздухе! Как тебе эта мысль?
     -- Отлично,  отлично, -- покивал я. Мне ее уже не хватало. Не знаю, чем
бы все это кончилось, если б не вошел Флойд -- жизнерадостный до тошноты.
     -- Доброе утречко! Денек -- в самый раз для  экспедиции.  Мадонетточка,
милая  ты  наша  спутница  и  товарищ  по оружию, здравствуй и, увы, прощай.
Работать с тобой было одно удовольствие.
     -- А ты бы не согласился поучить меня самообороне без оружия?
     -- С превеликой радостью. Это совсем просто, главное -- стараться.
     -- И тогда меня возьмут в оперативные агенты?
     -- Наверное, нет. Но я могу замолвить словечко.
     -- Правда?! Ой, как здорово! Век тебя не забуду. Я только  что  сказала
Джиму, что в офис больше -- ни ногой.
     Они  улыбнулись  друг  другу  с противоположных концов кушетки, едва не
соприкасаясь коленями. Им было не до меня. Я всей душой возненавидел Флойда.
     А потому несказанно обрадовался стуку костылей и  шарканью  волочащихся
ног.
     -- Все в сборе, -- сказал Стинго. -- Прекрасно. Тахиметр готов.
     Как  только  он  это  произнес,  штуковина,  которая семенила за ним по
пятам, выбежала вперед.
     Искусственная собака на негнущихся лапах. В  жизни  не  видывал  ничего
уродливее.   Черный   искусственный   мех   с   россыпью  проплешин,  черные
глазкипуговки. Когда она сказала "гав-гав", из пасти высунулся сухой красный
язык.
     -- Что значит -- гав-гав? -- вспылил я. -- Что еще за пакость?
     -- Тахиметр, -- ответил адмирал Стинго.
     -- Гав-гав, -- снова изрекла собака. -- Удобства ради тахиметр совмещен
с мобильным терминалом.
     -- ИРИНа? -- заподозрил я.
     -- А то кто же? Как тебе нравится этот красавчик?
     -- Отродясь не видал ничего искусственнее этого фальшивого пса.
     -- Ладно, не бери в голову. Бобик и  впрямь  произведение  искусства...
Скажем,  современного  искусства,  если  тебе на ум пришла какая-то гадость.
Между  прочим,  эта   милая   собачонка   общается   со   мной   посредством
гравиметрических  волн.  Как  тебе,  наверное,  известно,  они, в отличие от
радиоволн, не знают преграды. Они проникают сквозь здания с мощными стенами,
даже сквозь огромные горные хребты. Так что мы постоянно в контакте.  Готова
признать: Бобик знал лучшие времена. Но ты ведь слышал поговорку про битых и
небитых?
     -- Слышал.  Однако небитых нам не предлагают, а посему я беру мобильный
терминал.
     -- Отличный выбор, малыш. Дай мне еще два денька, и  получишь  все  что
душе угодно.
     Два дня? Когда у меня всего-то шесть с половиной? Я набрал полную грудь
воздуха и свистнул.
     -- Здорово, Бобик. Хо-оро-ошая собачка. Пойдем гулять, а?
     -- Гав-гав!  --  Он  раскрыл  пасть  и  возбужденно  задышал. Фальшивей
некуда.
     -- Вот план, -- начал адмирал Стинго.  --  За  ходом  операции  я  буду
наблюдать  с  орбиты,  с  борта  космического  корабля,  в  паре с капитаном
Тремэрном. Джим и Флойд пойдут на  север,  в  сторону  исчезнувшей  находки.
ИРИНа будет поддерживать связь с этим терминалом, которому вдобавок придется
искать  источник  излучения  тахионов.  --  Он задумчиво почесал подбородок,
видимо, не зная, что еще сказать.
     -- Хороший план. -- К сожалению, я не удержался от  насмешливой  нотки.
-- Если  вылущить  суть,  то надо просто шагать на север, пока что-нибудь не
случится.
     -- Вполне приемлемая интерпретация. Желаю удачи.
     -- Спасибо. А ты позаботишься об одном пустяковом укольчике? Чтобы  мне
спокойно работалось?
     -- Круглые  сутки  буду допрашивать всех причастных, -- мрачно произнес
Стинго, и я понял, что он сдержит обещание.
     Мы уложили вещи в  рюкзаки,  без  особых  церемоний  простились,  затем
навьючили  на  себя  кладь и двинулись за Бобиком, не оглядываясь назад. Мне
нравилась  Мадонетта.  Даже,  наверное,  слишком  нравилась  --  для  такого
задания. Топай, Джим, топай, понукал себя я. Гоняйся за неуловимым тахионом.
     Мы прошагали по улицам за виляющим хвостом из черного нейлона и вышли в
пригород.  Встречные  женщины  улыбались  нам  и  махали  руками,  иные даже
насвистывали крысиные мотивчики, чтобы хоть как-то нас  приободрить.  И  вот
последняя  ферма осталась позади, и перед нами расстелились голые равнины. _
включил челюстной передатчик.
     -- Алло, Тремэрн?
     -- Я слушаю.
     -- Нет ли по близости племен кочевников?
     -- Отсутствуют.
     -- А прямо по курсу? Поля, строения, люди, баракозы? Ничего такого?
     -- Ничего и никого. Мы тщательно  просканировали  местность  до  самого
полюса. Пусто.
     -- Спасибо. Конец связи.
     Чудненько.
     -- По  сторонам  --  ни  души,  по  курсу  -- то же самое, -- сообщил я
Флойду. -- Так что будем идти вперед,  пока  эта  пластмассовая  легавая  не
сделает  стойку  на  тахион.  Или пока не доберемся до Северного полюса и не
дадим дуба от стужи.
     -- У меня тут вопросик назрел. Что такое тахион?
     -- Хороший вопросик. До сего времени я полагал, что это  гипотетическая
величина, рожденная физиками в потугах объяснить принцип действия Вселенной.
Из   племени  субатомных  частиц,  существующих  либо  в  волновой,  либо  в
корпускулярной форме. Пока их не наблюдают, они не существуют в  реальности.
Принято  считать  --  а  кто  я такой, чтобы сомневаться? -- что они живут в
вероятностном логове многих возможных наложенных состояний.
     У Флойда начала отвисать челюсть, взор затуманился. Он потряс головой.
     -- Джим, нельзя ли помедленнее? А то я уже давно отстал.
     -- Конечно. Извини. Попробуем так. В  физике  есть  различные  частицы.
Фотон -- частица световой энергии, электрон -- электрической. Понятно?
     -- Ага. Пока иду рядом.
     -- Гравитон  --  частица  гравитационного  поля,  а  тахион  -- частица
времени.
     -- Виноват, опять отстал. Я думал, частицы  времени  --  это  минуты  и
секунды.
     -- Так  и есть, Флойд, но только для простых людей вроде нас с тобой. У
физиков извращенный взгляд на вещи.
     -- Верю. Извини, что спросил. Пора отдохнуть. Ежечасно --  пять  минут,
не забыл?
     -- Ты  прав.  --  Я  достал  фляжку,  глотнул, потом свистнул мохнатому
терминалу, почти скрывшемуся с глаз. -- Бобик, к ноге! Привал.
     -- Ты -- начальник, -- согласилась ИРИНа. Бобик  вперевалочку  прибежал
назад, тявкнул и обнюхал рюкзак, уже опущенный на землю.
     -- Не  перебарщивай с реализмом! -- взревел я. -- Еще не хватает, чтобы
какая-то пластмассовая псина задирала ногу на мое имущество!
     Путешествие продолжалось в том же духе, и казалось, ему не будет конца.
Как и мы по бескрайней  равнине,  солнце  еле  плелось  по  небосводу  и  не
выказывало  ни  малейшего намерения обгонять нас. Через пять часов усталость
начала брать свое. Флойд шагал впереди, довольно сильно обогнав меня.
     -- Не притомился еще? -- крикнул я.
     -- Не-а. Здорово!
     -- Для тех из нас, кого не превратили в отбивную.
     -- Еще немножко, ладно?
     "Еще немножко" означало гораздо больше, чем мне бы хотелось,  и  я  уже
подумывал, не взмолиться ли о пощаде, но тут на выручку пришел Бобик.
     -- Гав-гав,  джентльмены.  Только  что  сквозь меня просвистела парочка
тахионов. Я могу ошибиться с первым, но второй... и третий!
     -- С какой стороны? -- спросил я.
     -- С той, куда мы идем. Если не отклоняться от курса, найти  его  будет
проще  простого.  Но отклонение вполне вероятно... Даже очень вероятно, я бы
сказала.
     -- Ага! -- поддакнул я. -- Да будет тебе известно, у  меня  безотказный
нюх  на  экивоки.  И  даже  обломок  корабля,  с которым я вынужден общаться
посредством синтетической шавки...
     -- Не надо! Мне больно слышать слово "древний".
     Хорошо, попрошу прощения. Когда растолкуешь последнюю оговорку.
     -- Та прощен. Я  изучила  кривизну  планеты,  гравитационные  и  прочие
факторы,  но  по-прежнему  вынуждена  считать,  что  на поверхности источник
тахионов отсутствует.
     -- Намекаешь, что эта штука ушла в подполье?
     -- Подполье -- самое подходящее слово. Она под полем.
     Я судорожно стиснул зубы.
     -- Тремэрн, вы не могли бы подключить адмирала?
     -- Джим, я здесь. ИРИНа предупредила меня чуть раньше, и  с  той  самой
минуты  я  слежу  за  развитием  событий. Пока все не выяснилось, я не хотел
нервировать тебя...
     -- Новостью, что мы зря не прихватили лопату. Чем  вы  не  хотите  меня
нервировать?
     -- Я  просто  ждал  новых  данных.  Послал  низколетящий зонд на поиски
гравиметрических  аномалий,  которые  заметила   ИРИНа.   Похоже,   их   там
полным-полно.
     -- Что еще за аномалии? Линзы металлоносных руд?
     -- Совсем напротив. Полости под землей.
     -- Впечатляет.  Все,  до  связи. По крайней мере, мы хоть знаем теперь,
где находка.
     -- Где?  --  спросил  Флойд,  участвовавший   в   разговоре   несколько
односторонне.
     -- Под  землей.  Впереди  не  то  пещеры, не то каверны. На поверхности
ничего не видно, но они есть; ИРИНа и адмирал уверены,  что  находка  где-то
там. Может, отдохнем наконец и подождем новостей?
     -- Думаю, можно.
     Флойд думал правильно -- едва мы рухнули наземь, в нашу сторону понесся
целый рой пуль. Они просвистели там, где только что находились наши головы.
     В  руке  у  Флойда я увидел большой уродливый пистолет. Он нисколько не
помешал моему спутнику ловко юркнуть на четвереньках мимо меня  к  земляному
валику под ближайшим полпеттоновым деревцем.
     -- Мы под огнем! -- крикнул я в челюстефон.
     -- Противник  вне  видимости. Бобик встал на задние лапы и вдруг высоко
подпрыгнул, не обращая внимания на новую очередь.
     -- Гав-гав! Может, для кого-то и вне видимости, а для меня  --  как  на
ладони.
     -- Кто это?
     -- Не  кто, а что. Какое-то устройство, врытое в землю. Хотите, я с ним
разделаюсь?
     -- Если сможешь.
     -- Р-р-р-р!
     Он удлинил лапы и рванул с такой быстротой, что мы едва не потеряли его
из виду. Через несколько секунд  до  нас  донесся  приглушенный  расстоянием
взрыв, и по земле забарабанил дождь обломков.
     -- Быстро, -- пробормотал я.
     -- Спасибо. -- Бобик вырос перед нами с куском металла в зубах. -- Если
хотите взглянуть на останки -- пожалуйте за мной.
     Мы   пожаловали  за  ним  к  дымящейся  воронке.  Посреди  нее  валялся
исковерканный механизм. Бобик выплюнул обломок, вытянул шею, задрал хвост  и
ткнул передней лапой.
     -- Дистанционно  управляемая  пулеметная  установка.  Заметьте: верхняя
часть закамуфлирована грязью и вьющимися растениями.  С  помощью  гидравлики
может  подниматься над землей. Вот эта красная жидкость -- вовсе не кровь, а
битое стекло из  оптического  прицела.  Обратите  внимание  на  счетверенный
пулемет Рапеллит-Бинетти-Икс-Девятнадцать. Восемнадцать выстрелов в секунду.
Пули бронебойно-разрывные.
     -- ИРИНа, с каких это пор ты спец по оружию? -- поинтересовался я.
     -- С  давних,  пирожок ты мой сладкий. Когда-то моя профессия требовала
глубоких познаний в этой области. А еще я знаю, что пулеметы  этого  образца
не производятся уже пять веков.


Глава 23

     Я  глотнул  еще  воды,  мечтая  о  чем-нибудь  покрепче.  В кои-то веки
выдалась минутка, когда мне не нужна ясная голова.
     -- Сколько, говоришь? -- Я не получил  ответа  --  поддельный  пес  уже
зарывался под турель, суча лапали, как настоящий, и разбрасывая грязь.
     -- Пятьсот,  --  сказал  Флойд. -- Да неужто такое возможно? Кому могло
понадобиться это старье?
     -- Тому, у кого под рукой  не  оказалось  ничего  получше.  Перед  нами
загадка,  и  ее  предстоит  разгадать.  Помнишь, чем уничтожили лабораторию?
Древней взрывчаткой. Тоже ведь старье. О чем все это  говорит?  О  том,  что
планета,  возможно,  была  обитаема  еще  до того, как на нее начали сметать
социальный мусор. Что, если потомки первопоселенцев укрылись под землей? Это
вероятно. Лайокукаю превратили  в  тюрягу  минимум  пять  веков  назад.  Вот
сколько  времени  прячутся  эти  таинственные  аборигены.  И  они, наверное,
закопались еще до того, как Лига обнаружила планету. Потому-то о них никто и
слыхом не слыхивал.
     -- Кто они?
     -- Об этом я знаю не больше твоего...
     -- Ррр-гав! -- сообщил наш собакомат. -- Нашел  кабель  из  оптического
волокна. Под землю уходит. Это, наверное, для наведения установки.
     -- Да, из каверн. Напрашивается другой вопрос: как нам туда...
     -- Джим, -- заявила моя челюсть, -- в двух шагах от вас, в той стороне,
куда вы  направлялись, происходит кое-что занятное. Мы настроили электронные
телескопы на максимальное увеличение и теперь видим...
     -- Что видите?
     -- Из отверстия в земле появилась группа вооруженных людей. Похоже, они
тащат кого-то связанного... Так, а теперь поднимают  металлический  столб...
Возятся... Привязывают к столбу, кажется...
     В моем мозгу замерцали сонмища исторических кинокадров.
     -- Остановите их! Не-иначе, это казнь! Расстрел! Сделайте что-нибудь!
     -- Невозможно.  Мы  же  на  орбите.  В ближайшие пятнадцать минут ничем
нельзя помочь, кроме ракеты со взрывчаткой, но она тут явно противопоказана.
     -- Забудьте! -- Сунув руки в рюкзак, я свистнул  псевдопсу:  --  Бобик!
Лови!
     Он высоко подпрыгнул и поймал зубами газовую гранату.
     -- Беги!  Вон туда! Слышал адмирала? Подбеги к тем ребятам и хорошенько
укуси эту штуку.
     Последние слова я кричал хвосту, исчезающему среди кустов. Мы  схватили
рюкзаки  и  бросились  следом.  Флойд  легко обогнал меня, и к тому моменту,
когда я, спотыкаясь и задыхаясь, добежал до места казни,  схватка  отошла  в
историю.  Задрав  хвост, наш славный приятель лаял и указывал на поверженные
тела.
     -- Бобик, ты -- лучший друг человека. Отличная работа. -- Я едва одолел
искушение погладить искусственную шерсть.
     -- Это в порядке донесения, -- уделил  я  внимание  рации.  --  Все  --
мужского пола, у всех стрелковое оружие. На двенадцати -- камуфляжная форма.
Тринадцатый  --  вот  уж  точно,  несчастливое  число  --  раздет до пояса и
привязан к столбу.
     -- Он не ранен?
     -- Невредим. -- Я  дотронулся  до  шеи  тринадцатого  и  уловил  вполне
нормальный пульс. -- Вовремя мы встряли. Вот что интересно: он молод, моложе
остальных. Как быть дальше?
     -- Компьютер  стратегического планирования принял решение. Соберите все
оружие. Возьмите пленного и отступайте на безопасное  расстояние,  затем  до
просите его.
     Распуская узлы на запястьях юноши, я с отвращением фыркнул.
     -- До  этого  можно  было  додуматься  и без компьютера стратегического
планирования.
     Флойд подхватил падающее тело и взвалил на плечо. Я  поднял  рюкзаки  и
дернул подбородком.
     -- Давай в укрытие, вон в ту балку.
     Граната,  взорванная  Бобиком,  содержала  быстродействующий  газ. Один
вдох, и ты спишь. Но этим быстродействие не исчерпывалось -- через  двадцать
минут  спящие должны были проснуться. И все двадцать минут ушли на то, чтобы
по мокрой глине изглоданного дождями оврага перетащить "языка"  и  кладь  на
сухое местечко под кручей. Там наш пленник -- или гость? -- закрутил головой
и  забормотал.  Мы  с  Флойдом и ходячим талисманом сидели и смотрели. Долго
ждать не пришлось. Парень что-то пробубнил, открыл глаза и увидел нас. Резко
сел и изменился в лице от страха.
     -- Fremzhduloj! -- воскликнул он. -- Amizhko mizh.
     -- Похоже на жутко испорченный эсперанто.
     -- А разве могло быть иначе, если  его  род  сотни  лет  обходился  без
внешних контактов? Говори медленнее, он поймет.
     Я повернулся к юноше и поднял руки ладонями вперед, полагая, что здесь,
как и во всей Галактике, этот жест означает "мир".
     -- Ты не ошибся, мы чужестранцы. А что еще ты сказал? "Мои друзья", да?
     -- Друзья,  да!  Друзья!  --  Он  закивал, как безумец, и отшатнулся от
Бобика, которому приспичило гавкнуть.
     -- ИРИНа, я тебя умоляю! Заткни пластмассового пуделя. Он пугает нашего
гостя.
     Псевдопес перестал лаять и вымолвил:
     -- Я  всего  лишь  хотела  сообщить,   что   вступила   в   контакт   с
наблюдателями. По их словам, усыпленные пришли в себя и ретировались.
     -- Прекрасно.  Ты  все  фиксируй,  а  после доложишь. -- Я повернулся к
"языку",  который  ошалел  при  виде  говорящей  собаки.  --  Валяй  дальше,
приятель.  Меня зовут Джим, его -- Флойд. Мохнатого трепача -- Бобик. У тебя
тоже есть имя, я угадал?
     -- Меня зовут Дредноут, сын Неотзывчивого.
     -- Рад знакомству! А теперь не соблаговолишь ли поведать,  почему  тебя
едва не отправили в расход?
     -- Неподчинение  приказу.  Я  стоял  в Карауле. Видел приближение вашей
группы. Открыл огонь из Караульной Турели... но не гневайтесь, чужез