ясь, удалялся
толстый и старый вариант Слэйки. В руке я держал темпоральный ингибитор.
     --  Слэйки, ты попался!  -- закричал я, направляя  на него ТИ и нажимая
кнопку. А он отбежал, спотыкаясь и  размахивая руками, подальше, остановился
и повернулся. И захохотал.
     -- Здесь твое оружие не действует. Здесь вообще не действует техника из
другой вселенной. Ты дурак! Неужели это до тебя еще не дошло?
     Доходило, но  очень  уж медленно. Болели расцарапанные  ноги. Я  уперся
бесполезным  ТИ в  битый  хрусталь  и с  трудом  встал.  Выдернул из лодыжки
осколок стекла и увидел, как штанина пропитывается кровью.
     -- Мы не в аду, -- крикнул я, оглядевшись. -- Это и есть твой рай?
     Я бы  не удивился,  если бы он  ответил утвердительно.  Ибо глазам моим
открылись  поистине  райские  кущи.  Я  даже рот  разинул  -- не столько  от
удивления, сколько от восторга. Но при  этом я ни на миг не упускал  из виду
жирного Слэйки.  Только он  тут выглядел  знакомо, а  все остальное не могло
привидеться даже в сладостных грезах.
     Кругом   вздымался  мир  хрустальной   красоты.   Пышный,  красочный  и
прозрачный. Во все стороны расстилались заросли стекла, --  аналоги деревьев
и  кустов.  Листья  --  просвечивающие, с  прожилками.  Я  стоял на  круглой
полянке, под ногами похрустывали осколки.
     -- Нет, -- сказал Слэйки. -- Это не рай.
     -- Что же тогда?
     Он  не ответил.  Я сделал несколько шагов  в его сторону, и он  вскинул
руки.
     -- Стой! Не приближайся. Будешь стоять, я отвечу. Согласен?
     -- Пока да. -- Я  не был расположен давать обещания, но любые  сведения
могли пригодиться. -- Если мы не в раю, то где?
     -- В другом месте. Я здесь  нечасто бываю. От него мало проку, а может,
и вовсе никакого. Раньше я это  место называл Силиконовой долиной, а  теперь
зову Стеклом. Просто Стеклом.
     --  Ты  --  профессор  Слэйки.  А  еще,  наверное,  ты  -- босс в Круге
Святости. Барон фон Крюмминг.
     --  Как тебе угодно.  -- Он  насупился и  оглянулся. Я осторожно шагнул
вперед, но он это заметил.
     -- Не двигайся!
     -- Успокойся, я не двигаюсь. Лучше расскажи, зачем это все.
     -- Ничего я тебе не расскажу.
     --  Даже о  том,  как  ты  оказался  в аду?  Едва  я  это  произнес, он
понурился.
     -- Трагическая ошибка. Но  больше я ее не повторю. Да, я не могу оттуда
убежать. Слишком долго там  прожил, слишком  долго.  Если  уйду, обязательно
умру.
     -- А винтовка? Зачем тебе там винтовка?
     -- "Зачем винтовка"?  Что  за глупый вопрос. Конечно, чтобы жить, чтобы
есть. В  колимиконе слишком мало  питательных  веществ, а  может, их и вовсе
нет. Медленная смерть  от голода... Ружье  -- чтобы охотиться, чтобы  давать
отпор охотникам...
     Меня затошнило. Я разговаривал с явным безумцем и вдобавок почти ничего
не  понимал  в происходящем.  Но  он откровенничал, и  я решил  задать давно
мучивший меня вопрос. Я произнес как можно беспечнее:
     -- А где та дамочка с Луссуозо? Куда ты ее закинул?
     --  "Та  дамочка"?!  --  Он рассмеялся,  и  мне тот смех  совершенно не
показался заразительным. --  Помилуй,  диГриз! Неужели я тебе кажусь круглым
дураком? Ты хочешь знать, где твоя жена? Твоя Анжелина? Это  ее ты называешь
"той дамочкой"?
     Заметив  выражение моего лица,  он повернулся  и  побежал по  тропинке,
устланной  битым  хрусталем,  через волшебный  лес.  А  я  мчался  следом  и
настигал.
     Но он-то знал, что делает. Внезапно он остановился, огляделся, метнулся
вправо-влево. Я  прыгнул  на него,  и он  исчез.  Спасся.  Выскочил из  этой
вселенной.
     Мне  стало  очень одиноко. Еще бы, ведь я оказался на  чужой планете, в
чужой вселенной. И не в первый раз. Оставалось лишь одно утешение: я побывал
в аду и сумел выбраться.
     --  Джим,  у тебя  опять получится.  Непременно.  Ты  хороший парень, а
хорошие парни всегда побеждают.
     Укрепив таким образом  свой боевой дух,  я огляделся. В солнечных лучах
искрился хрустальный  лес.  Ничто  не  шевелилось в тепле и тишине. Тропинка
вела прочь от полянки, оставалось лишь гадать, куда она  ведет.  Я  медленно
брел  под стеклянными кронами. Тропка сворачивала, огибая край утеса. Передо
мной открылась водная гладь -- до самого горизонта.
     Тропинка шла  влево. Глянув  в ту сторону, я увидел  невдалеке острова.
Над моей  головой хрустальные  ветви висели над водой, и опадающие листья со
звоном разбивались  о  камни. По  морю  бежали  небольшие  волны,  пенились,
накатывая на берег.
     Я остановился.  Слэйки  удрал,  я  один  как перст. Не слишком отрадная
мысль, постараемся  ее отогнать.  Я отсюда  обязательно выберусь,  это всего
лишь дело  времени. Наверное,  капитан Гризли  и  его  бравые  пехотинцы ухе
вынесли машину из здания  и  спешат к гениальному  профессору  Койпу.  А тот
изучит   трофей,   выведет   уравнения,  сконструирует   собственную  машину
пространства-времени и придет ко мне на помощь.
     Что же предпринять? Я один  в хрустальной вселенной. Один-одинешенек. Я
захохотал.  Что  тут   смешного?  Я  потряс  головой,  и  она  вдруг  сильно
закружилась.
     --   Кислород,  --  сказал  я  вслух,  чтобы  успокоиться.  --  Избыток
кислорода.
     И  в самом деле,  не  было  никаких причин считать,  что атмосфера этой
планеты  неотличима от  атмосфер  терраформированных  и  заселенных  планет.
Намного вероятнее, что все обстоит совсем иначе. Очевидно, Слэйки  находит и
посещает планеты, малопригодные для жизни  людей. Я  задержал дыхание, затем
решил  дышать  "через раз". В  голове  прояснилось, веселья  поубавилось.  Я
оглядел  хрустальные  заросли. Протоптанная в  них тропинка  тянулась  вдоль
утеса. Стоит  ли по  ней  идти? Я  не  привык  к  нерешительности, а  потому
пребывал  в нерешительности.  Но  знал,  что  от решения никуда  не  деться.
Путешествие в  ад доказало, что  между  точками  прибытия и отправления  нет
географической разницы. Взять хотя бы ту пещеру. Мы с Сивиллой в нее прибыли
и  из  нее вернулись.  Как  же быть? Возвратиться  на  круглую  полянку? Или
побольше разузнать о Стекле?
     -- ДиГриз, по-моему, ответ  очевиден, -- сказал я себе тоном мудрейшего
и авторитетнейшего  наставника. --  Сиди на пятой  точке  и жди,  когда тебя
спасут.  Или  когда  ты тихо-мирно дашь дуба от жажды и  голода.  А  хочешь,
поиграй в первопроходца,  выясни  побольше об этом местечке. Например, чиста
вода в  этом океане или насыщена ядовитой химией. И вообще, вода ли это. Иди
узнавай.
     Я пошел.  По земле,  усыпанной битым стеклом. Мое счастье, что  подошвы
ботинок были сделаны из  серин-геры, эластичного компаунда, который считался
прочнее стали. Будем надеяться, что так оно и есть.
     Вдоль  берега росли высокие хрустальные деревья,  между ними попадались
лужайки синеватой травы. Тропинка петляла,  и на очередной  лужайке я увидел
стеклянного зверя.
     До  сего момента я мирился с присутствием хрустальной растительности. С
тех  пор,  как  я здесь  очутился,  слишком  много  всего  произошло,  чтобы
сомневаться в реальности  этого  ландшафта. Мало ли диковин на свете?  Может
быть,  это природное  минеральное образование либо  отходы жизнедеятельности
местных организмов наподобие кораллов?
     Но  что,  если  все это  создал  некий гениальный скульптор?  Поистине,
маленькое  пламенно-оранжевое  существо  на  поляне  казалось  произведением
искусства.  Оно было покрыто стеклянным мехом -- отчетливо виднелась  каждая
шерстинка. В пасти блестели два  ряда великолепно изваянных крошечных зубов.
Я  посмотрел под  ближайшее  дерево и отскочил. Там  изготовилось  к  прыжку
создание  вдвое  крупнее  меня.  Но  зверь  не  двигался,  и  я  успокоился.
Полюбовался  зазубренными,  как гарпуны,  саблевидными  клыками,  громадными
когтями, торчащими из пальцев. Хрустя стеклянной  травой, я подошел поближе.
Изумительная  работа.  Глаза  зверя  находились на  одной  высоте с моими  и
казались особенно правдоподобными... отчасти потому, что они очень  медленно
двигались. Зверь наблюдал за мной.
     Это не статуи! Это живые существа!
     Я прошел назад  и нагнулся над меньшим зверем, убегавшим от хищника. Да
точно. Одна нога заметно опустилась,  другая  чуточку  приподнялась.  Это не
скульптура  и  вообще не артефакты. Я  --  в мире  медлительной  хрустальной
жизни.
     -- А почему бы и нет? -- проговорил я вслух -- собственный голос слегка
успокаивал.  --  Джим, ты  не тронулся умом.  Просто воспользовался  наконец
своей  недюжинной  наблюдательностью  и  увидел  то,  что  с  самого  начала
бросалось в глаза.
     Я  вспомнил, что  мало-мальски  разбираюсь  в химии. У  стекла аморфная
структура, то есть это  вещество, по сути, не жидкое и  не твердое. И если в
природе  встречается  жизнь,  основанная  на  углероде,  то   вполне   могут
существовать  и  силиконовые  организмы. И существуют.  На Стекле  наверняка
можно обнаружить какие-нибудь необычные молекулы  и экзотические  реакции. И
все, что меня сейчас окружает, убедительно иллюстрирует эту теорию.
     Я расчистил ботинком  местечко  на земле и сел. Обхватил руками колени,
опустил на них подбородок и набрался терпения.
     Да, животные двигались. Заторможенный метаболизм, замедленная жизнь. По
всей видимости,  здесь другая  скорость  энтропии, по крайней мере, для этих
стеклянных  существ.  Жаль, я не досижу  до конца гонки.  Интересно, кто  ее
выиграет? Но это выяснится денька через два, не раньше.
     Было жарко, мне уже хотелось пить.  Тропинка сбегала по обрыву к океану
и  заканчивалась  на  песчаном  берегу.  Песок  был  великолепен  --  как  и
полагается кварцевой планете. Был отлив,  из чего  я заключил, что у планеты
есть  как  минимум   один  спутник.   Впереди   между  выветренными   рифами
поблескивала  вода.  Я  подошел  к  ближайшей  лужице,  нагнулся,  и  тотчас
крошечная тварь поспешила  укрыться в трещине. В  лужице она была  не  одна.
Трепеща конечностями, малюсенькие рыбоподобные существа метнулись врассыпную
от  моей тени. На стеклянных они не походили. Они жили в  воде,  если только
это была вода.
     -- А ты глотни, Джим, -- предложил я себе. -- Вдруг понравится?
     Зачерпнул ладонью,  понюхал. Запах  как у воды. Макнул  левый мизинец и
осторожно дотронулся им  до языка.  Вода. С легким привкусом, но  -- вода. Я
глотнул. Никаких болезненных ощущений.
     Ладно, хорошего понемножку. Привкус  может означать все что угодно, а я
еще не умираю от жажды. Подожду, не случится ли чего со мной.
     Я побрел по  песку  к маленьким островкам, что лежали у самого  берега.
Они  были чуть  больше  обычных  песчаных кос,  и за  ними виднелись острова
покрупнее.  Довольно далеко,  но  кое-что рассмотреть можно.  На  них  росло
что-то зеленое,  не похожее на хрустальный нес.  Хлорофилл? Почему бы и нет?
Во  вселенной всякое  бывает. Где  хлорофилл, там и вода.  Возможно, и пища.
Похоже, все не так уж и страшно.
     Я напряг зрение.  Вроде  кусты шевелятся.  Это не  ветер.  Он настолько
слаб,  что  просто не заслуживает упоминания.  Живые  существа? Разумные или
съедобные? Меня устроят и  те и другие. Я вошел по колено  в воду, постоял в
нерешительности,  а  затем направился  к  ближайшему островку. Очень  мелко.
Возможно, удастся перейти вброд.
     -- Эгей!  -- крикнул я. -- Есть там кто-нибудь?  Я добрый и миролюбивый
пришелец с далеких планет и не  желаю  вам зла! Mi  vidas  vin! Diru min  --
parolas Esperanto!
     Из тени появился человек и, размахивая руками, крикнул:
     -- А ты вовремя!
     -- Анжелина!


ГЛАВА 11

     Я  окаменел  от  неожиданности,  одеревенел от  восторга. Стоя столбом,
вновь и вновь выкрикивал  ее  имя.  И глупо улыбался. А  она махала  рукой и
посылала мне воздушные поцелуи.
     Потом  она бросилась  в воду  -- видимо,  рассудила,  это  от криков  и
махания руками  толку мало. Она  всегда  была практичнее,  чем  я. Полдюжины
мощных гребков, и вот она встает  передо мной, точно богиня из морской пены.
И,  мокрая  до нитки, попадает в  мои объятия,  чтобы,  смеясь, осыпать меня
жаркими поцелуями.
     Недостаток кислорода  в  легких  заставил  нас прервать  поцелуй, но из
объятий мы друг друга не выпустили.
     --  Ты  жива и  здорова, -- сказал я  наконец, -- и это великолепно. Ты
хорошо себя чувствуешь?
     --  Лучше  некуда.  Особенно теперь, когда  ты  рядом. А  где Боливар и
Джеймс?
     -- Насчет  них не беспокойся. Нелегко было тебя найти, нам пришлось как
следует потрудиться. Честное  слово, мы очень волновались. Да ты,  наверное,
представляешь.
     -- Конечно, представляю. Но  ты  сюда  очень быстро  добрался.  Кстати,
когда я ушла из дому? Вряд ли больше двух-трех дней назад. Сутки здесь такие
короткие, трудно судить о времени.
     Мы пошли обратно к берегу. Я отрицательно покачал головой.
     -- С твоей точки зрения, ты здесь  провела считанные дни. Рад  слышать,
ведь это  означает,  что тебе не пришлось сильно мучиться. Судя по некоторым
признакам,  в  разных  вселенных время  течет  по-разному.  Разные  скорости
энтропии, так говорит профессор Койпу.
     -- Разные скорости? Не понимаю. И разные вселенные?
     -- Похоже, в  этом-то  все и дело. Слэйки научился  передвигаться между
этими вселенными, поэтому для тебя здесь минуло лишь несколько  дней,  а для
нас, после твоего исчезновения,  больше месяца.  Разумеется, я тебе во  всех
подробностях опишу наши удивительные приключения, но сначала расскажи, что с
тобой случилось.
     Она перестала улыбаться.
     -- Джим, я допустила ошибку,  и очень  жаль,  что  из-за меня  поднялся
такой переполох.  Я надеялась, что сама справлюсь. Честное слово,  я считала
рай и все остальное сплошным жульничеством и бредом  сивой кобылы. А жуликов
и  сивых  кобыл  я насквозь  вижу.  Посмотришь  на  магистра  Фэньюимаду  --
заурядный тюфяк, мешок с салом. Я  и не подозревала, что он такой шустрый...
И что ему поможет брат-близнец...
     --  Любимая, погоди. А  лучше  начни  сначала.  Сядь  со  мною рядом на
песочек,  вот  так,  давай  возьмемся  за руки.  Один-два  поцелуя  делу  не
повредят. А теперь -- с самого начала, если, конечно, ты не против. Я ведь о
твоих злоключениях  ничего не знаю.  Запись, которую  ты для меня  оставила,
видел и слышал, а что потом с тобой было, не представляю.
     -- Я была  слишком  самонадеянна... Ровена и остальные девчонки с таким
восторгом описывали рай, вот я и захотела посмотреть своими глазами. Магистр
Фэньюимаду  заупрямился,  и  пришлось  его  уговаривать,   даже  кучу  денег
выложить.  В конце  концов он  согласился.  Я  не хотела отправляться совсем
безобидной,  поэтому  захватила пистолет  и  несколько  гранат, ну,  все как
обычно. Решила взглянуть  на рай и вывести  Фэньюимаду на чистую воду. Но до
этого не  дошло.  Мы  собрались в Храме,  он произнес  елейную  проповедь  и
сказал, что пора  отправляться.  Взял нас с  Ровеной  за руки,  и я унеслась
вместе с ним. Что-то случилось, было какое-то движение, но я не возьмусь его
описать.
     -- Я  тоже не возьмусь.  Так всегда  бывает,  когда  проносишься сквозь
вселенную. Или попадаешь в другую.
     --  Если так, ты меня понимаешь. Очень скоро все закончилось, мы  снова
очутились в Храме, и тут появился этот незнакомец, точная  копия Фэньюимаду.
Что-то  выкрикнул  и  показал  на  меня.  Сам  понимаешь,  у  меня  сработал
рефлекс...
     --  Ты имеешь  в  виду  рефлекс  стрелять,  бросать  гранаты  и  вообще
защищаться?
     --  Ну  конечно, ты  же  меня  знаешь.  Ровена завопила и  хлопнулась в
обморок, я тоже  полетела с  ног, но могу  тебя  обрадовать:  успела нанести
врагу серьезный урон. Потом... не знаю, как это произошло, но мы очутились в
этом  хрустальном мире. Втроем:  я и  двое мужчин. Они  не обращали на  меня
внимания,  один  был  ранен,  другой  его перевязывал.  Как  только  я к ним
бросилась, они исчезли. Раз, и нету. Я  поняла, что  осталась одна, и решила
осмотреться.
     -- Так что же, здесь, кроме нас, ни души?
     -- Я никого  не видела. Конечно, мне было очень одиноко, я и скучала, и
грустила, и тосковала, но потом успокоилась.  Это было несложно,  ведь здесь
довольно  интересно.  К тому же ничего  другого не  оставалось. Я  прошла по
тропинке к  океану -- такая красотища, ты в жизни ничего подобного не видел.
Напилась морской воды, похоже, она безвредна. На  островах есть что-то вроде
травы и кустов, на них растут крошечные оранжевые фрукты, но они ядовиты. Ты
хочешь спросить, как я это выяснила? У меня был только один способ, не самый
приятный.
     -- Отравилась?
     -- Уже  прошло.  Я проголодалась и надкусила фрукт. Сначала показалось,
что все  в порядке, я проглотила кусочек, и стало  плохо. И очень долго было
очень плохо.  Я решила отлежаться на  острове, а когда полегчает, сплавать к
большим островам. Воды здесь хоть отбавляй, но пищи нет. Я уже начала слегка
беспокоиться, и  тут слышу,  ты кричишь.  А теперь  рассказывай, что с  нами
происходит и как это все понимать.
     Она начала слегка беспокоиться! Да  на ее месте любая другая  женщина с
ума бы сошла от отчаяния. Я приник к ее губам в страстном поцелуе и  получил
от этого занятия несравненное удовольствие.
     --  Пока  тебя не было  с  нами, много всякого случилось. Мне  помогали
мальчики,  но  своими  силами  мы  бы не  справились. Поэтому  обратились  в
Специальный Корпус, и  Инскипп подкинул  солдат. А еще -- профессора Койпу и
агента по имени Сивилла. Она проникла в другую липовую церковь и повстречала
еще одного Слэйки. Судя по всему, он постоянно размножается. Мы решили найти
его  машину, придумали недурной план, но нас с Сивиллой обезвредили в  самом
начале операции  и закинули  в жуткую дыру  под  названием ад.  У Койпу есть
теория, что  все эти  места  -- рай,  ад  и  Стекло  -- находятся  в  разных
вселенных.  Потом мы придумали  новый план, и  мне  удалось сорвать еще одну
аферу  Слэйки. Я хотел захватить универсальный дифференциатор, -- профессору
необходима действующая модель,  -- но  получилось не слишком удачно, и вот я
здесь.
     -- Да, времени ты зря не терял. А теперь расскажи-ка поподробнее про ад
и эту твою спутницу. Как бишь ее? Сивилла?
     Ее  тон не мог не вызвать у меня тревоги,  поэтому  я в  ярких  красках
описал визит в ад. О Сивилле я старался без нужды не упоминать. По-видимому,
я сумел убедить благоверную, что в аду мне было не до курортных романов.
     -- Ладно,  -- сказала она наконец. -- Так ты  говоришь,  мальчикам  эта
агентша  нравится?  Сколько ей  лет? Я имею в виду, не  годится  ли она им в
бабушки?
     В этом вопросе пряталась мина-ловушка, и я решил идти на цыпочках.
     -- Ты не поверишь, но она -- ровесница наших малышей. Взаимный интерес,
со стороны очень мило смотрится. Но еще милее твои объятья, любимая.
     Какое-то время нам было не до Сивиллы.
     -- Хватит, -- сказала наконец, Анжелина, вставая и отряхивая одежду. --
Итак,  насколько  я понимаю, Джеймс  с Боливаром  живы-здоровы и не скучают,
Инскипп  руководит   операцией,  а  Койпу  упражняет  мозги.  И  нам  о  них
беспокоиться не стоит.
     --  Верно,  лучше побеспокоимся о себе.  Впрочем, и  это ни к чему.  От
жажды можно  умереть через  три дня, но  нам  это не грозит,  воды тут целый
океан.
     -- Да, но ты не учел того, что от голода можно умереть через месяц. А у
меня уже  аппетит появился.  -- Она показала на большие  острова.  --  Может
быть,  там есть  пища?  Почему бы не взглянуть?  Ничего  другого в голову не
приходит, а  ведь  у  меня было время  поразмыслить.  Ты  заметил,  что  все
хрустальные животные сторонятся берега?
     -- Заметил. Только сейчас. Уверен, ты знаешь разгадку.
     -- Знаю. Я провела несложный эксперимент. Все это живое стекло -- вовсе
не стекло. Оно растворяется в воде. Правда, довольно медленно. Размягчается,
оплывает и в конце концов тает без следа.
     -- Значит, местная растительность и живность должны бояться дождя.
     --