А его здесь не бывает. Посмотри, на небе ни облачка.
     -- Зато прочие формы жизни к воде претензий не имеют. Я  видел у берега
несколько водоплавающих.
     -- И  некоторые разновидности  зеленых растений тянутся к  воде корнями
или чем-то наподобие. Предположим, они, как  и мы, большей частью состоят из
воды...
     -- А  потому  вполне  могут  оказаться  съедобными,  --  подхватил я  с
растущим воодушевлением.  -- Мы не можем  питаться  стеклянными тварями,  но
вполне вероятно, заморим червячка на островах.
     -- Ты читаешь мои мысли.
     Я почесал подбородок и скользнул взором по  голому берегу ближайшего из
крупных  островов. Он находился самое большее в  двухстах метрах от  нас. За
песчаным  пляжем  виднелись  зеленые   заросли,   они   были  гораздо   выше
кустарников, покрывавших островок, на котором побывала Анжелина.
     -- А еще нам не мешает подумать о том, -- сказал я, -- как выбраться со
Стекла.  Надо вернуться в  то  место, куда нас затащили Слэйки. Чтобы Койпу,
когда наладит машину, сумел нас найти.
     --  Он ее сможет  наладить не  раньше,  чем  изобретет и  построит,  --
заметила  моя  практичная супруга.  --  Предлагаю  оставить записку, где нас
искать. А  потом сходим  на разведку.  Если мы  намерены  здесь задержаться,
необходимо найти пищу.
     -- Умница. -- Я восторженно поцеловал  ее. -- Отдохни, наберись  сил. Я
сбегаю оставлю записку.
     Я побежал трусцой, но вскоре перешел на шаг -- избыток кислорода вызвал
приступ  неудержимого  хихиканья.  Затем  передо мной  встала  исключительно
серьезная проблема  --  на чем  писать  послание для Койпу?  Но  я решил эту
задачку,  пока  добирался  до полянки.  В кармане  лежал  бумажник,  набитый
обесцененными деньгами  и бесполезными  кредитными  карточками, и на  каждой
стояла моя нынешняя фамилия. Я пробороздил носком ботинка аккуратный круг, в
его  центре положил бумажник,  затем  оторвал  от рубашки лоскут, обмотал им
руку,  набрал  разноцветных  осколков  стекла  и  соорудил  из  них стрелку,
указывающую  на тропу,  а  под  стрелкой  выложил  слово  ОСТРОВА.  И отошел
полюбоваться  делом  рук  своих.  Отличная работа,  Джим.  В тебе  пропадает
великий художник. Когда прибудут спасатели, они сразу это поймут.
     Когда я вернулся к  Анжелине, уже смеркалось и она крепко спала. Воздух
был  теплым, а песок мягким, и денек выдался не из легких. Я  улегся рядом с
женой и, кажется, сразу заснул. Когда она похлопала меня по плечу и я открыл
глаза, было уже светло.
     -- Доброе утро,  спящая  красавица, которой  давно не мешает побриться.
Пора вставать.  Предлагаю  напиться  океанской водицы, а затем отправиться в
плаванье на поиски завтрака.
     -- Позволь,  я тебе кое-что покажу. -- Я  достал  из кармана матерчатый
сверток.  -- Это от моей  рубашки. А другим куском  обернул рукоятку,  чтобы
пальцы не порезать.
     -- Дорогой, ты у меня такой предусмотрительный.  -- Она полюбовалась на
стеклянный кинжал и вернула мне. -- А он не растает, пока будем плыть?
     -- Не растает, милая, если держать его над головой,  а грести свободной
рукой.
     --  Я вышла замуж за атлета. Ну что, поплыли? В  несколько  гребков она
добралась до первого,  самого маленького острова, и там  терпеливо дождалась
меня. Мы  двинулись  к противоположному берегу. Внезапно она  остановилась и
показала.
     --   Вон  там.  Под  тем  растением  помесь  чахоточного   осьминога  и
полузасохшего  кактуса.  Кусты,  о  которых  я  тебе говорила. С  оранжевыми
фруктами. Чистый яд.
     Мы поплыли к  другому  острову. Пришлось помучиться, но зато ни  единой
капли не упало на лезвие. Сопя и пыхтя, я вышел на берег и огляделся. Может,
тут найдутся другие фрукты или ягоды, не слишком ядовитые?
     -- Смотри, похоже на тропку.
     --  Если это  тропа,  значит, ее  кто-то  протоптал.  И этот  "кто-то",
возможно, небезобиден.
     -- Не забывай,  со  мною мой верный  клинок. -- Я развернул  тряпицу  и
любовно протер ею лезвие.
     -- Коли так, иди первым.
     Тропка на самом деле оказалась тропой, ее протоптало множество ног, или
лап,  или  иных  конечностей. Она вовсю  петляла по  непривычным моему глазу
зарослям.  Мы встречали  аналоги деревьев  и  кустов,  даже  зеленую  землю,
точнее, покрытую чем-то средним между травой  и мхом. И -- ничего  знакомого
или хотя бы чуть-чуть похожего на съестное.
     Анжелина первой увидела наш шанс.
     -- Смотри,  --  сказала  она, раздвигая  ветки.  -- Видишь  наросты  на
стволе?
     Наросты   удивительно  напоминали  сизые   фурункулы.   Я   наклонился,
дотронулся  ногтем до  одного из них. Лопнула  тонкая кожица,  потек голубой
сок.
     -- Как ты думаешь, это съедобно? -- спросила Анжелина.
     --  Возможно,  --  произнес  я с  великим  сомнением.  --  Есть  способ
выяснить, но он, к сожалению, только один.
     Похоже,  пришел мой черед играть в морскую свинку. Я  решительно макнул
палец в сок, приблизил к носу, понюхал и скривился.
     -- Фу,  гадость! Даже если  это съедобно,  наружу  быстрее  выйдет, чем
попадет внутрь. Пошли отсюда.
     Я выпачкал  палец землей, зато  очистил  от сока.  Сторожко  зыркая  по
сторонам, мы  снова  пошли по тропе. Заросли  поднимались  все выше,  тропка
петляла,  но  вела в  одном направлении --  вверх по  склону  холма, в глубь
острова.
     -- Постой, -- сказала Анжелина. -- Ты ничего не слышишь?
     Я навострил ухо и кивнул.
     -- Похоже на буханье.
     -- Барабаны джунглей. Неужели туземцы всполошились?
     -- Скоро узнаем, -- проговорил я с бодростью,  коей вовсе не испытывал.
Как ни крути, мы  попали на чужую планету, в чужую вселенную, у  нас не было
еды, зато нам угрожала  неведомая опасность.  Было от чего  приуныть.  Хотя,
конечно, я не прав, ведь я нашел мою Анжелину,  и это очень, очень  отрадно.
Настроение  слегка  приподнялось,  и  я  постарался  удержать  его  в  таком
положении.  При этом я не забывал  медленно  и  бесшумно  шагать и осторожно
прощупывать заросли ножом.
     Буханье звучало  все громче  и аритмичней, ослабевало, затем совершенно
непредсказуемо учащалось. Ну  а  почему бы  и нет? Что  я  надеюсь  увидеть,
слаженный полковой оркестр?
     Заросли  редели,  попадались  все  более  высокие деревья,  и впереди я
разглядел  поляну. Тропа  сворачивала, похоже, она  не пересекала  поляну, а
огибала.
     -- Очень странно, -- сказала Анжелина. -- Почему те,  кто протоптал эту
тропинку, боялись ходить через поляну?
     -- Может,  у них  агорафобия, а  может, просто стесняются показаться на
люди...
     -- А  еще может быть, на  поляне  кто-то живет и он  не  жалует гостей.
Кстати, буханье доносится оттуда.
     Мы остановились у большого толстого  ствола, покрытого чем-то наподобие
зеленой шерсти, и настороженно огляделись.
     -- Ух ты! -- воскликнула Анжелина.
     В самом центре поляны лежала массивная серая тварь, похожая на огромную
кучу  мокрой глины.  С верхушки  этой  кучи до самой земли ниспадали длинные
прутья. И на этих  прутьях,  словно фрукты на  ветках, поблескивали  красные
шары.
     -- Они или съедобные...
     --  Или ядовитые,  --  договорила за меня Анжелина.  -- Что-то мне  эта
зверюга не нравится. Развалилась посреди поляны, а тропинка в обход идет.
     Мне все это тоже не нравилось.
     -- В  таком случае,  есть  два варианта. Либо идем  по  тропинке  и  не
приближаемся к твари, либо подходим поближе и узнаем побольше.
     --  Джим диГриз, насколько я тебя знаю, ты уже принял решение. Я иду  с
тобой.
     -- Годится. Но с условием, что будешь держаться сзади.
     Как только мы  ступили на  поляну, барабанный бой  прекратился -- тварь
узнала о нашем присутствии.  Через несколько  секунд  она снова забухала, но
уже гораздо громче и чаще. И не умолкала, пока я медленно приближался к ней.
Я  остановился, присмотрелся  и  озадаченно  покачал  головой.  Трудно  было
понять, на кого она смахивала, но выглядела сущей уродиной.
     В  центре  серой  кучи появилась слюнявое  отверстие и раздался  низкий
скрипучий голос:
     -- Сущая уродина.


ГЛАВА 12

     -- Она говорить умеет! -- воскликнула Анжелина.
     -- Не только говорить, но и читать  мысли. Что я сейчас подумал, то она
и сказала. Слово в слово.
     -- Неужели она и в мои мозги может залезть? -- хрипло произнесла тварь.
Анжелина отшатнулась.
     -- А это уже моя мысль. Слушай, не нравится мне это существо. Совсем не
нравится. Пойдем отсюда, а?
     -- Секундочку. Я все-таки хочу выяснить, для чего ей эти шарики...
     Я выяснил, и гораздо раньше, чем мне того хотелось. Тварь с невероятным
проворством хлестнула отростком-прутом, и я не успел отпрянуть. Прут обвился
вокруг моей шеи и потащил меня вперед.
     -- Грррк...  --  только  и  сумел  выговорить я, всаживая  в бок  твари
стеклянный  нож. Из  раны потекла  желтая жидкость.  Резать  было невероятно
трудно. Тварь упорно подтаскивала меня к себе.
     --  Щупальце  руби!  -- Анжелина  обхватила меня  сзади,  изо всех  сил
уперлась ногами  в землю. Это немного помогло, но я все равно  приближался к
пасти, из которой вырывался голос. Тварь умолкла, пасть все расширялась, и я
разглядел в ней множество темных острых роговых пластин.
     Я рубил и  хрипел.  Перед глазами сгущалась  красная пелена,  но  я  не
сдавался.
     Волокнистая  конечность  отделилась от  туловища  твари, когда ее пасть
была уже перед моим носом. Я опрокинулся навзничь. Сквозь обморочный туман я
видел, как Анжелина  тащит  меня по земле. Тварь  снова  заговорила. Громко,
хрипло.
     -- Неужели это страшилище... читает мои... Я  сел и потер саднящую шею.
Надо же, чуть ни прикончила!
     -- Как самочувствие?
     -- Больно! Но в целом -- терпимо.
     Я  опустил глаза. Нож и правая рука были покрыты вязкой жидкостью,  а в
другой руке я все еще сжимал отсеченную конечность с красным шаром.
     --  Давай вернемся  к  океану,  -- произнес  я так  же  хрипло,  как  и
телепатка-душительница, которая все еще исторгала мешанину из обрывков наших
мыслей. -- Хочу отмыться от этой гадости и узнать,  годится  ли в  пищу наша
добыча.
     --   Давай  я  ее  понесу,   --  предложила  Анжелина.  --   И  советую
пошевеливаться, а то это чудо-юдо, чего доброго, за нами поползет.
     Конечно,  она шутила, но у меня от этой шутки прибавилось сил. Скоро мы
вернулись на берег,  я отскреб  и  отмыл  запекшуюся  кровь.  Рядом со  мной
Анжелина полоскала шар в воде.
     --  Дай-ка  нож,  --  попросила  она.  --  Сейчас  моя очередь отведать
туземной пищи.
     -- Он же размяк.
     -- Я быстро.
     Я не успел ее остановить. Она разрезала шар,  мякоть оказалась влажной,
ярко-красной,  волокнистой.  Больше  всего  она  напоминала  мясо.  Анжелина
отрезала ломтик, понюхала.
     -- Запах вроде ничего.
     -- Не надо, -- сказал я. Но опоздал. Она  сунула ломтик в  рот,  быстро
разжевала и проглотила.
     -- Недурно. Нечто среднее между морепродуктами и конфетами.
     -- Не стоило этого делать.
     --  Почему?  Кто-то  ведь должен  был попробовать.  К  тому  же  сейчас
действительно моя очередь. И я пока отлично себя чувствую. Ладно, по крайней
мере, знаем теперь, почему тропа огибала полянку.
     --  Ой! -- Я коснулся ободранной шеи.  -- Ты была права, и больше мы не
будем сходить с тропы. Эта  тварь  -- здешний аналог  рыбы-удильщика. Один к
одному.
     -- "Рыба-удильщик"?
     --  Угу.  Она живет  в океанских глубинах. У нее  есть орган  наподобие
удочки --  стебелек растет из макушки,  а на кончике фонарик качается, перед
самым ртом. Отсюда и название. Фонарик сияет во мраке, другие рыбы плывут на
свет и попадают в пасть к удильщику.
     -- А  зачем  этой  зверюге  читать мысли?  Я  тяжело  вздохнул и  пожал
плечами.
     --  Кто знает? Должно быть, это как-то действует на местные  организмы.
Что ты делаешь?
     Она отрезала еще кусочек красного шара и прожевала.
     -- Ем. А ты что подумал?
     Я смотрел на движущиеся тени и прикидывал, сколько времени прошло с тех
пор, как я оказался здесь. Анжелина посмотрела мне в лицо, а затем погладила
по руке.
     -- Бедняжка Джим. Не бойся, я здорова, только есть очень хочется.
     --  Дай и  мне  попробовать.  Может, этот  яд убивает избирательно,  по
половому признаку.
     -- Очень остроумно. -- Анжелина насупилась.
     --  Извини, я, конечно,  глупость  сморозил. Должно быть, обстановка на
психику действует.
     Я отрезал, разжевал и проглотил.
     -- А знаешь, ничего. Но я не собираюсь идти за другим шариком, когда мы
этот съедим.
     -- Как скажешь. Кстати, ты заметил? Опять стемнело.
     -- Заметил. Предлагаю  поспать,  а на рассвете пройти дальше  по тропе.
Согласна?
     -- Согласна.
     Когда нас разбудили лучи солнца, мы пребывали в  добром здравии и очень
хотели есть. Мы  разделили  и проглотили  остатки  трофея,  запили океанской
водой, зевнули, потянулись и посмотрели на тропу.
     --  Можно сегодня  я  ножик  понесу?  --  спросила  Анжелина.  --  Буду
прорубать дорогу сквозь заросли.
     -- Его  больше нет. -- Я показал на песок, там осталось влажное пятно в
форме ножа.
     -- Ничего, найду подходящий камень.
     Она  подобрала  камень,  отдаленно напоминающий топор  --  традиционное
оружие  человечества. Я  безуспешно поискал  другой  такой  же,  затем набил
карманы галькой. Анжелина  пошла впереди. Она ничуть не уступала мне силой и
ловкостью, а ее рефлексам я всегда завидовал. Вдобавок я  никогда не решался
дискутировать с нею на тему равенства полов.
     Отдохнувшие   и  сытые,  мы  шли  довольно  быстро.  На  этот  раз   мы
благоразумно обогнули охотничьи угодья коварной  твари.  Я только на секунду
остановился,  чтобы  запустить  в  нее  камнем,  которым только  для этого и
запасся. Он смачно влепился в бок, и зверюга яростно взмахнула "удочками".
     -- Эх, была бы у меня... мощная пила... -- сказала тварь.
     -- Это ты подумала? -- спросил я жену.
     -- А то кто же?
     Мы  одолели  последний,  самый  крутой  участок  тропы и  взобрались на
гребень холма. И остановились.
     -- Что-то новенькое,  -- сказала  Анжелина. Зеленый растительный покров
обрывался перед нами -- четко по гребню, словно отрезанный по линейке.
     Впереди лежала котловина. Ни единого признака  жизни.  Песок, камень  и
ничего кроме. Бесплодная пустыня.
     -- Ты говорила, на этой планете дождей не бывает? -- спросил я.
     -- На моей памяти ни разу не было.
     -- Пойди тут дождь, стеклянные организмы сразу прикажут долго жить. Это
означает также, что углеродная и хлорофилловая  жизнь не  может удалиться от
океана. Держу пари, она либо пускает корни, либо  собирает влагу из воздуха.
А здесь влаги нет, а значит, нет и жизни.
     -- Но тропа есть. -- Анжелина показала вперед.
     -- Интересно. Полагаю, стоит по ней пройти. Мы пошли.  Тропа попетляла,
огибая камни величиной с дома, и вывела нас на песчаную равнину.
     -- Это еще что за диво? -- спросила Анжелина.
     Я не нашелся с ответом.
     На  песке  стояла  небольшая  пирамида,  по  всей видимости,  каменная.
Монолитная, но полая. Это сразу стало ясно. Верхушка  отсутствовала,  и  нам
удалось заглянуть  внутрь. Но  еще любопытнее выглядела другая пирамида, она
была  чуть  повыше  и стояла неподалеку. И  тоже имела наверху  отверстие. А
рядом  с ней -- третья,  а  за  третьей --  четвертая... Целый ряд пересекал
пустыню  строго  по прямой, у всех  пирамид были  отверстия наверху,  причем
каждое шире предыдущего.
     --  Инопланетная загадка,  -- бодро сказал я. Анжелина пренебрежительно
фыркнула. Она не считала, что над этой загадкой стоит ломать голову.
     Мы сошли  с тропинки  и двинулись вдоль ряда пирамид. Насчитали  больше
тридцати, и последняя была выше нас.
     -- Взгляни-ка,  --  указала на  ее  верхушку  Анжелина. --  Целехонька.
Гипотезы?
     Я смущенно промолчал, что со мной бывает нечасто.
     -- Хочешь, объясню? -- спросила она.
     -- Будь любезна.
     -- Наверное,  эти пирамиды  созданы силиконовым организмом. Он  поедает
песок  и  выделяет камень, создавая  таким образом вокруг себя пирамидальную
раковину. Когда существо вырастает  из раковины, оно  проламывает  верхушку,
вылезает и строит следующую пирамиду.
     --  Очень  интересно. --  Меня  действительно поразила ее логика. -- Но
позволь  спросить,  откуда тут  взялся этот силиконовый организм  и как  ему
удается строить пирамиды изнутри?
     -- Я кто, по-твоему? Всезнайка? -- отбрила она меня. -- Возвращаемся на
тропу.
     -- Давай  не будем спешить. -- Я показал на ближайший холм. -- Кажется,
по ней сюда кто-то идет.
     -- И этот "кто-то" не один.
     -- Ты права. Скажи, нам обязательно торчать  на открытом месте, пока мы
их не разглядим получше?
     Она отрицательно покачала  головой, и мы отступили в тень самой большой
пирамиды. Анжелина прижалась к ней ухом.
     -- Слышишь? --  спросила  она.  --  Скажи, там  правда шуршит  или  мне
кажется?
     -- Дорогая, давай  с этим  обождем. Я считаю, инопланетные загадки надо
разгадывать по одной за раз.
     Существа шли гуськом  и несомненно представляли собой загадку.  Их было
одиннадцать, каждое со взрослого человека ростом. Но этим сходство полностью
исчерпывалось. Мельтеша,  бахрома ног или щупалец несла  вперед туловище  --
массивное,   сморщенное,    издали    напоминающее    неокоренное    полено.
Один-единственный  отросток,  очень  похожий   на  "удочку"  твари,  которая
пыталась  мною закусить, венчал "полено", и на его конце покачивалось  нечто
вроде глазного яблока.
     Существа как ни в чем  не  бывало шли по тропе  и,  похоже, не замечали
двух инопланетян, затаившихся в тени пирамиды.
     Они  поднялись по  склону  холма и исчезли за гребнем, взбитая ими пыль
быстро осела.
     -- Ну что, послушаем пирамиду? -- спросила Анжелина.
     -- Да, конечно.
     Я напряг слух и, кажется, расслышал похрустывание в глубине.
     -- Вроде слышу.
     -- Возвращаются, -- сказала она.
     Да, они возвращались. Конечно, я не мог с уверенностью сказать, что это
та самая стая. Тем более что существа выглядели иначе. Пока мы их не видели,
сморщенные  туловища так  раздались  вширь, что  от  борозд остались  только
неровные следы на поверхности.
     -- Воды набрали, -- сказала Анжелина, и я растерянно покивал.
     -- Возможно, возможно.
     --  Они прошли через  пустыню и набрали воды из  источника или  океана.
Теперь возвращаются. Зачем?
     --  Ну  это-то как  раз  несложно выяснить.  Достаточно пойти  за  ними
следом.
     Когда загадочные существа  исчезли из  виду,  мы пошли за  ними. Далеко
идти не пришлось. Тропа нас привела к шеренге  громадных валунов и  скрылась
между двумя из них.
     -- Подозрительно, -- сказал я. --  Кому понадобилось  тащить сюда такие
громадные камни?
     -- А может, это природное образование?
     -- Не исключено. Но все  равно, остается проблема:  стоять  или идти на
разведку? Ты ведь помнишь, что было в последний раз, когда я...
     -- Сзади!
     Я резко повернул голову  и отскочил в сторону. Появилась вторая колонна
водоносов, они шли прямиком к нам. Мы застыли в боевых стойках. Но существа,
хоть  и  увидели  нас,  не  проявили  ни  малейшей  заинтересованности.  Они
просеменили мимо, только глаза на стебельках поочередно повернулись к нам. И
отвернулись.
     -- Похоже, им нет до нас дела, -- сказал я.
     -- Зато мне до них есть.
     Мы пробрались между двумя валунами и оказались на круглой площадке. Там
мы  и  остановились  и сделали  все возможное,  чтобы  не  разинуть  рты  от
изумления, хотя  наши  ай-кью в сумме  были никак не ниже температуры  наших
тел.
     Все  выглядело   так  необычно...  Трудно   было  разобрать,   что  там
происходило. По крайней  мере, теперь мы знали, куда девается вода. Существа
бродили по зеленому лабиринту, разбрызгивая воду  и одновременно съеживаясь.
Вот  один  из  них, закончив работу,  отошел  в