нцу,  всем  опасностям далекого
путешествия.
   - Спроси об этом его самого, - предложил правитель города.
   Дравиг  застыл  на  широко  расставленных лапах,  словно окаменел,  и
только  ветер,  пробирающийся  через  распахнутое  окно,  легко  шевелил
коротенькие седые ворсинки, покрывающие его тело.
   Прошла  минута,  другая.  Полчаса,  час.  Два  часа.  Смертоносец  не
шевелился.
   Правитель успел отсидеть на  подоконнике ноги,  всласть налюбовавшись
лениво  бродящими  внизу  людьми,  перегревшимися  за  день  на  солнце;
побродил перед Дравигом от стены к стене; от души насиделся в затененном
уголке.  В  конце  концов  от  жажды  запершило  в  горле.  Найл  обошел
недвижимого гостя,  выглянул в  коридор и  попросил пробегавшую служанку
принести разбавленного вина.  Вместо молоденькой девчонки явилась вскоре
Джарита -  с подносом,  уставленным разнообразной снедью. Увидев румяное
песочное печенье и хрустких,  поджаристых мышек, правитель города ощутил
приступ  жуткого  голода  и,  промочив для  начала  горло  бокалом вина,
принялся уплетать за обе щеки прямо с подноса.  Поесть в комнате Найл не
мог -  смертоносцы не выносят зрелища человеческого насыщения, а уходить
от Дравига он не хотел.
   В  сумраке  коридора  служанку окружала ясно  видимая  розовая  аура.
Поначалу Найл привычно не обращал на нее внимания,  пока вдруг не понял:
что-то тут не то...
   Правитель взял в руки поднос,  отступил,  окинул девушку внимательным
взглядом. Внизу живота разрасталось пока еще совсем небольшое - с ладонь
- серебряное пятнышко.
   - Джарита... Так ты беременна?
   - Почему вы так решили, господин мой?
   Служанка, воспитанная еще пауками на детском острове, - как, впрочем,
и  остальные  женщины  города  пауков,  -  не  знала  никаких  признаков
беременности, кроме изрядно округлившегося живота. Удовольствие от связи
с  мужчиной и  последующее рождение ребенка в  ее  голове тоже  никак не
связывались:  смертоносцы предпочитали не  забивать мозги слуг подобными
пустяками. Для человека главное - подчинение, безропотное и бездумное.
   Из-за двери донесся шорох.
   - Можешь мне  поверить,  -  вернул Найл служанке поднос и  вернулся в
комнату.
   - Смертоносец-Повелитель просил задать тебе вопрос, Посланник Богини,
- повернулся к нему Дравиг. - Куда мы собираемся уходить?
   Раздумывать тут было не о  чем:  Найл знал только одно место,  помимо
самого города, способное прокормить сотни голодных ртов.
   - В Дельту.
   - Ты  собираешься  просить  о  помощи  Великую  Богиню?   -  испустил
радостный импульс паук.
   До сих пор подобная возможность правителю в голову не приходила,  тем
не менее он кивнул.

x x x

   Дом принцессы Мерлью разительно выделялся на фоне окружающей разрухи:
уютный двухэтажный особнячок в  центре цветущего сквера,  отделенного от
пыльной улицы невысокой оградкой.  Хозяйка сидела за столом, который как
раз  уместился  между  холмиком,   усыпанным  лазоревыми  васильками,  и
прудиком, где цвели три чуть розоватые лилии. Руки откинувшейся в кресле
девушки осторожно удерживали ветхий томик с  блеклым тиснением "Весенняя
война" на потемневшем от времени переплете.
   - Читаешь?
   Мерлью  вскинула голову,  улыбнулась.  Изящным мимолетным жестом  она
проверила  сохранность  пышно   взбитой   прически,   взяла   со   стола
колокольчик, позвонила.
   - Савитра,  принеси нам,  пожалуйста, вина. - Принцесса повернулась к
правителю:  -  Ты  не  откажешься немного  перекусить?  Тогда,  Савитра,
прихвати еще жареных мушиных яиц и фрукты.
   - Зачем сразу вино?  - удивился Найл. - Я ведь не Симеон, вполне могу
несколько минут обойтись и без него.
   Девушка рассмеялась.
   - Присаживайся сюда,  Найл.  Я рада,  что ты меня навестил.  - Мерлью
закрыла книгу,  осторожно положила ее на стол.  - Знаешь, как-то странно
читать о  том,  что люди воевали между собой,  ездили на  лошадях -  это
такие  крупные четвероногие,  вроде гигантских кроликов,  -  и  никак не
замечали ни  жуков,  ни  пауков,  ни  прочих насекомых.  Что их занимали
только любовь,  убийства да  какие-то границы между странами.  Одного не
могу понять -  как  они  определяли "национальности"...  Тарды,  цереты,
асены - чем они отличались? Ведь все они - люди!
   - Но жили в разных странах.
   - Ну и что?
   - Это  действительно неважно.  Важно,  что  они считали себя разными.
Люди осознавали свою принадлежность к тому или иному народу и стремились
действовать на  пользу тех,  кого почитали близкими по нации,  забывая о
принадлежности  к  человечеству.   А  в  общем,   разница,   разумеется,
надуманна.
   - Не  уверена,  -  покачала головой принцесса.  -  Черный  и  обычный
скорпион различаются в размерах раз в пять.  А ведь люди тоже были белые
и черные.
   - Когда  страны воевали между собой,  то  подсылали друг  другу своих
шпионов,  -  парировал правитель города. - Не зная, что перед ними чужой
лазутчик,  все принимали его за соплеменника.  Как ты думаешь, черного и
серого скорпионов можно перепутать?
   - Скажешь тоже,  -  рассмеялась девушка и переложила книжку поближе к
себе, освобождая место.
   Подошедшая Савитра принялась ловко накрывать на стол.  Принесенные ею
фрукты выглядели так аппетитно, что Найл не устоял, взял крупный румяный
персик и откусил большой кусок. По подбородку потели сладкие струйки.
   - Аппетитно у  тебя  получается,  -  покачала  головой  принцесса.  -
Позавидуешь. Налей мне вина.
   - Сейчас...
   Найл вытер ладонью подбородок, отложил надкушенный персик и взялся за
графин.
   - За встречу, - предложила Мерлью, глядя на гостя сквозь бокал.
   - За  встречу,  -  согласился правитель,  сделал  небольшой глоток  и
перешел наконец к  цели  своего визита:  -  Скажи,  ты  еще  не  бросила
строительства библиотеки?
   - Я  всегда довожу начатое до  конца.  В  библиотеке почти  полностью
закончен второй этаж, и вскоре каменщики возьмутся за третий.
   - Это хорошо,  -  кивнул Найл,  глотнул еще вина и попросил:  - Пошли
завтра   всех   каменщиков   и   знакомых   со   строительными  работами
"неголосующих граждан" к  Черной башне.  Там их встретят пауки и отведут
на место новой работы.
   - Какой работы? - лениво поинтересовалась принцесса.
   - Им все скажут, - ответил Найл.
   Они с Дравигом решили,  что сегодняшние день и ночь будут отведены на
сбор запасов продовольствия для  остающихся хранителей -  оба  прекрасно
осознавали, кому предстоит стать живыми "консервами", но этот вопрос, по
обоюдному молчаливому согласию, предпочли не затрагивать. Утром к Черной
башне придут строители,  пауки отведут их к  входу в тайник,  и "память"
смертоносцев будет надежно замурована. А потом...
   - Только я  тебя очень прошу,  Мерлью,  -  положил Найл ладонь ей  на
руку.  -  Не ходи с ними, не пытайся помогать или советовать, или просто
любопытствовать,  что там происходит.  У  меня такое чувство,  что людей
этих больше никто никогда не увидит.
   - А...   а  кто  будет  достраивать  библиотеку?   -  растерялась  от
неожиданности принцесса.
   - Да, кстати, спасибо, что напомнила. Вместе со строителями отправь к
Черной башне все собранные тобой книги.
   - Но почему? Что происходит?! - повысила голос Мерлью.
   - Потому,  что я так приказал,  -  возможно спокойнее ответил Найл. -
Ведь я пока еще Посланник Богини и правитель города. Ты не забыла?
   - Да-да, конечно.
   Принцесса взяла себя  в  руки и  потянулась за  бокалом -  три-четыре
глотка дадут немного времени на раздумье.
   В  городе происходило нечто важное,  о  чем она не имела ни малейшего
представления.   До  сих  пор  принцесса  не  показывала  своей  власти,
оставаясь пока  на  вторых  ролях.  Но  все  решения Совета,  почти  все
указания правителя города и некоторые из приказов Смертоносца-Повелителя
исполняла именно  она.  А  иногда  и  не  исполняла -  и  это  молчаливо
признанное право  не  только  заставляло считаться с  нею  членов Совета
Свободных Людей,  но и  приносило уважение повелителя пауков.  Найл тоже
знал о  присвоенной Мерлью власти единолично выбирать -  что принимать к
исполнению, а что нет, но относился к этому с изрядной долей добродушия:
отчасти  из-за   давней  дружбы  с   принцессой,   отчасти  от  сознания
собственной силы,  отчасти  от  понимания полной  дебильности многих  из
решений Совета.
   В один прекрасный день Мерлью стала бы властительницей города открыто
- или  став женой Посланника Богини,  или каким-нибудь другим путем;  но
тут  вдруг  такой  вроде  бы  открытый и  доброжелательный Найл  вкупе с
пауками  затевает  нечто,   о  чем  даже  не  собирается  ставить  ее  в
известность!  Почему? Неужели ее задумали оттеснить от принятия решений,
от реальной власти?
   Нет,  Найл не читал мыслей принцессы Мерлью - все это достаточно ясно
проступило у нее на лице.
   - Скажи,  -  поставила девушка на стол свой бокал,  - а как мне можно
будет поменять прочитанную книгу на новую?
   - Ай-яй-яй,  - покачал головой правитель. - Я ведь просил не пытаться
узнать,  что  происходит!  Похоже,  твое  любопытство сильнее  инстинкта
самосохранения.
   - Разве в  этом городе мне  может что-нибудь угрожать?  -  приподняла
брови принцесса.
   - Пока нет.
   - Пока? - склонив набок голову, уточнила девушка.
   - Не мучайся.  -  Найл допил вино и решительно встал.  - Просто через
два дня мы со смер-тоносцами уходим из города.
   - Куда?
   - Просто уходим.  Я уговорил пауков не устраивать никакой битвы. Ведь
всех их наверняка перебьют. Они согласились отступить, и я ухожу с ними.
   - Но почему?!
   - Ты же знаешь, я побывал у захватчиков в плену. - Найл усмехнулся. -
Так вот,  теперь я куда больше сознаю себя одним из смертоносцев, нежели
одним из двуногих.
   - А людей ты заберешь с собой?
   - Нет.  Не имеет смысла.  Пойдут только те,  кто, как и я, пришельцам
предпочитает общество пауков.  Это  охрана Смертоносца-Повелителя и  все
желающие из жителей - я приказал Нефтис оповестить горожан. Возможно, со
мной отправятся моя стража и служанки.
   - Но почему я ничего не знаю?
   - Возможно,  Нефтис просто постеснялась к тебе зайти, - пожал плечами
Найл.
   - Понятно...  - задумчиво кивнула Мерлью и тоже встала из-за стола. -
Слушай меня,  правитель.  В пустом складе рядом с выходом на заброшенную
дорогу лежит вяленая рыба.  Та  самая,  которую мы  собирались продать в
городе людей. Забери ее, она наверняка вам пригодится.
   - Спасибо...  -  Найл немного помолчал.  -  Знаешь,  Мерлью, ты самая
прекрасная из всех женщин, каких я только видел...
   Повинуясь внезапному порыву,  девушка кинулась к  нему,  обхватила за
шею и припала к губам. На глазах ее блеснули предательские слезы.
   Поцелуй  получился  каким-то  корявым,   неуклюжим.   Мерлью  немного
отодвинулась, внимательно вглядываясь в его лицо.
   - Значит, мы с тобой больше не увидимся? Никогда?
   - Никогда... - Голос правителя дрогнул.
   Девушка опять прильнула к  нему солеными губами.  Оторвалась.  Вместо
слез в глазах ее вспыхнули азартные огоньки.
   "Если  смертоносцы  и  Посланник  Богини  уходят,  значит,  в  городе
остается только одна власть!"  -  без труда угадал ее мысли Найл,  резко
развернулся и быстро пошел по дорожке, усыпанной ярким оранжевым песком.
   Однако добраться до  дома Посланнику Богини не удалось.  На полдороге
его  обогнал,  вздымая  легкую  серую  пыль,  юркий  молоденький паучок,
совершенно незнакомый с  принятым в  городе  этикетом -  ни  ритуального
приседания, ни уважительного приветствия.
   Обижаться правитель не  стал.  Слишком  уж  жестокие  потери  понесли
смертоносцы, чтобы было время учить выходящих в мир детей всем тонкостям
поведения.
   Паучок  проскочил  вперед  шагов  на  двадцать,  резко  развернулся и
помчался прямо на  правителя,  словно не видел никого перед собой.  Найл
совсем  было  собрался  стукнуть  нахаленка  своей  волей,   как   вдруг
восьмилапый  торопыга  резко  остановился,   клюнув  носом,   и  коротко
выстрелил:
   - Дравиг  просил  всех  уважаемых  смертоносцев  явиться  во   дворец
Повелителя.   -  И  Найл  ни  на  секунду  не  усомнился,  что  послание
предназначено именно ему.
   В  душе появился холодок.  Визиты к Смертоносцу-Повелителю никогда не
вызывали у Найла радости,  тем более в тревожные дни.  Удивляло то,  что
приглашение передано от имени начальника охраны,  а не самого властителя
пауков.  Тем не менее правитель города сразу развернулся и  даже ускорил
шаг.
   Почетный караул у  дворца отсутствовал,  но  Дравиг гостя  встретил -
иначе пришлось бы Найлу пробираться через коридоры на ощупь.
   Под стеклянным куполом главного зала густо пахло креозотом -  в покои
Смертоносца-Повелителя    набилось    просто    невероятное   количество
восьмилапых.  Пауки стояли на полу,  висели на стенах, даже забрались на
потолок.  Здесь царила тяжелая,  давящая тишина,  и  Найлу она  очень не
понравилась.
   - Рад видеть тебя,  Посланник Богини,  - услышал правитель города и с
удивлением увидел,  как все, все пауки зашевелились, выполняя ритуальное
приветствие.
   - Я тоже рад тебя видеть, Смертоносец-Повелитель, - ответил Найл.
   - Ты вошел в наш город как пленник, человек. Потом стал врагом, потом
беглецом.  Потом -  Избранным. Посланником Богини. Теперь я доверяю тебе
свой народ,  его жизнь,  его будущее. Будешь ли ты заботиться о нем, как
заботилась Великая Богиня  Дельты,  уделишь ли  ему  столько же  заботы,
сколько уделял  своему народу,  не  будешь ли  предпочитать паукам своих
кровных собратьев?
   - Для меня нет разницы между пауком и  человеком.  -  Еще не до конца
понимая,  к  чему  клонится эта  напыщенная речь,  Найл  ответил четко и
однозначно, подкрепив свои слова коротким: - Клянусь!
   - Отдашь ли ты для общего блага все свои силы и свою волю?
   - Клянусь! - повторил Найл.
   - Я верю, - с явной горечью сказал Смертоносец-Повелитель. - Прощай.
   Наступила пустота.
   Все пауки вновь опустились в ритуальном приветствии и замерли.
   - Дравиг, что происходит? - осторожно спросил Найл.
   - Смертоносца-Повелителя больше  нет,  -  грустно  ответил  начальник
охраны.
   - Как?!
   - Он стал памятью.
   - Памятью... - невольно повторил правитель, и тут до него дошло...
   Поняв,    что   они   не    могут   оставаться   во    время   похода
Смертоносцем-Повелителем,  самки,  составлявшие его суть,  решили уйти в
подземелье и  присоединить свою  память  к  памяти тех  десятков древних
правителей,  которые уже  обрели  вечный покой.  Отныне они  тоже  стали
частью прошлого. Завтра утром придут строители и замуруют вход в тайник.
С   этого  мига  Смертоносца-Повелителя  больше  не   существует  -   он
пожертвовал собой, давая шанс на спасение своему народу.
   Смертоносец-Повелитель никогда не был добр ни к  Найлу,  ни к  другим
людям,  но  всегда  играл  в  их  жизни  немалую роль.  С  исчезновением
властелина  пауков  уходила  и  частица  человеческой  истории.   Именно
поэтому,  а  не  из  вежливости  правитель  печально  склонил  голову  и
присоединил к общей грусти свою лепту.
   Легко  колыхнулись  паутинные  тенета  в  глубине  зала,   из-за  них
появились  десятка  полтора  старых,   совершенно  бесцветных  паучих  и
потянулись к выходу. Густая толпа, набившаяся в зал, не представляла для
них препятствия -  самая крупная из  самок не превышала размером кошку и
без  труда  проходила под  брюшками  недавних  подданных,  между  широко
расставленных ажурных лап.  Ни единая мысль не колыхнула тишины дворца -
ведь  самки были  фактически мертвы,  хотя и  двигались к  своим будущим
могилам на собственных ногах.
   Смертоносец-Повелитель умер.

x x x

   Яркое солнце внезапно выдвинулось из-за  серебристого от  инея дома и
больно хлестнуло Посланника Богини по глазам. Найл отступил от окна, под
которым гомонила толпа  почти  из  четырех сотен людей,  и  повернулся к
Нефтис:
   - Неужели мы все-таки успели?
   - Да, господин мой. - Тут начальница стражи ехидно усмехнулась: - Вот
только Джарита опять про что-то забыла и побежала забирать.
   - Значит, успели... - Правитель опять высунулся в окно и посмотрел на
небо.
   Там,  покачиваясь на  высоте  легких перистых облаков,  улетал паучий
шар.  Вчера  вечерний  разведчик передал,  что  захватчики идут  намного
быстрее, чем он надеялся, и уже пересекли каменистую долину. Очень может
быть, что сейчас, в этот самый момент, пришельцы уже вступили на зеленые
крестьянские поля. А может, еще спят где-нибудь на полупереходе...
   В любом случае догнать отступающих они уже не смогут.
   - Прикажи выступать,  -  скомандовал Найл и добавил,  глядя на синяки
под глазами стражницы: - Сама поезжай в моей коляске. Всю ночь небось не
спала.
   - Я могу идти, - запротестовала Нефтис.
   - Можешь,  -  согласился Найл,  -  но будешь спать.  Я приказываю. Он
махнул рукой:
   - Все! Отправляемся...
   Колонна,  двигаясь по пять человек в ряд, медленно выбралась из двора
и потянулась по улице.
   Город притих. Жители затаились по домам, настороженно глядя из пустых
окон  на   уходящих.   Никто  не   желал  добровольно  присоединиться  к
сторонникам смертоносцев.
   Хотя нет - из боковой улочки вывернул паренек с котомкой за плечами и
пристроился сбоку колонны. Через некоторое время добавились еще двое.
   Найл нагнал их и осторожно коснулся сознания.
   Оказывается,  эта  парочка научилась неплохо тачать  обувь  и  теперь
боялась,  что пришельцы опять превратят их  в  разносчиков еды для рабов
или вообще рабами сделают.  Предпочли уйти с пауками,  которые дали хоть
какую-никакую свободу.
   А  вот  одинокий паренек  вообще  увязался из-за  любви  к  одной  из
стражниц.  Предпочел смерть в пустыне, но рядом с любимой. Надо сказать,
за  год жизни в  городе правитель впервые узнал,  что слуги смертоносцев
способны на это чувство.
   Вот к колонне добавился еще один человек. Выяснять его мотивы Найл не
стал,  повернул назад,  высмотрел свою коляску.  Нефтис сидела там и уже
спала, откинув голову и широко раскрыв рот.
   - Джарита!  - остановил правитель служанку. - Давай-ка тоже забирайся
в повозку. Теперь тебе можно отдохнуть.
   Девушка не заставила себя упрашивать и вскоре сладко посапывала рядом
со своей извечной соперницей.  Найл с  завистью вздохнул и  направился в
голову колонны. Ему отсыпаться еще рано.
   Последние дни  правитель города был  занят без продыху:  он  заставил
прижимистую Джариту переодеть челядь во все новое,  сменить обувь,  а из
имевшейся во  дворце ткани  сшить  заплечные мешки.  Правитель самолично
объяснял,  как  правильно укладывать поклажу  и  что  собирать в  первую
очередь.  Забрать с  собой Найл стремился как  можно больше.  Все  ножи,
инструменты,  просто металлические поделки - в обязательном порядке; все
емкости,  какие  только  можно  заполнить водой,  тоже.  Посуду,  лампы,
одеяла,  котлы и  котелки,  нитки и  веревки,  выделанные кожи.  За  еду
правитель,  спасибо  принцессе,  не  волновался -  перенесенных во  двор
запасов вяленой рыбы должно хватить на всех с  тройным запасом,  но ведь
ее,  как и  остальные продукты из  кухонных кладовых,  нужно еще унести.
Памятуя свою  недавнюю прогулку за  солью,  на  повозки Посланник Богини
особо не рассчитывал и нагружать не стал.
   Хотя  Найл  звал  с  собой  только желающих,  в  поход  собрались все
обитатели дворца - до последнего человека. И тем не менее рук не хватало
- уж  очень  многое  хотелось унести.  На  второй день  Посланник Богини
отправился искать Дравига.
   Старый смертоносец находился,  разумеется,  у  Черной башни.  Вход  в
подземелье был уже замурован, но паук тем не менее не уходил, пребывая в
ощущаемом издалека сомнении.  От  раздумий смертоносца не  могла отвлечь
даже царящая вокруг суета.
   На площади перед башней колыхался в руках слуг полунадутый белый шар,
от  которого одуряюще воняло тухлятиной -  порифиды постарались.  Рядом,
уже  забравшись  в  плетеную  корзину,  ждал  нек