наполниться снова.
Придется вам,  -  правитель улыбнулся,  - на рыбе пока посидеть, другого
ничего нет. Когда появится возможность, пришлю мясо.
   - О чем ты, Найл? - не поняла принцесса.
   - Понимаешь,  это наша солеварня, а не захваченное вражеское селение.
Мы не разорить ее должны,  а сделать все,  чтобы люди жили здесь сытно и
нормально и спокойно занимались своим делом.
   - Конечно,  - вскинула руки Мерлью. - Просто переход был несколько...
неожиданный.
   - Если ты выделишь мне надсмотрщицу,  Райя,  -  добавил Симеон,  - мы
завтра сходим к  морю и я покажу,  как ловить креветок.  Вас здесь живет
немного, сможете время от времени разнообразить меню.
   Райя ничего не ответила, но на сердце у нее полегчало. Она лишний раз
убедилась  в  бесконечной мудрости  Посланника Богини,  в  том,  что  он
способен предусмотреть любую  мелочь,  позаботиться о  каждом  из  своих
слуг.  Найлу даже неудобно стало от  ее  благоговейного трепета,  но  не
рассказывать же, что он просто читает ее мысли!
   А потом правитель подумал, что глупая женщина вряд ли смогла бы стать
главной надсмотрщицей.  И  о  том,  что думает она в  основном о  нуждах
оазиса, о еде, воде, соли. О том, что есть и чего не хватает...
   - У тебя много соли, Райя?
   - Много, - кивнула она. - Почти четырехмесячный запас.
   - Десять человек унесут?
   - Не-ет,  -  помотала  головой  женщина.  -  Намного  больше.  Думаю,
половину вашей свиты можно нагрузить, Посланник Богини.
   - Да, - согласился Найл. - Действительно много. Вот что, Райя. Выбери
десять своих мужчин,  нагрузи им котомки солью.  Тебе придется сходить в
город,  поменять там  эту соль на  ножи.  Вот такие.  -  Правитель вынул
мачете и  показал ей.  -  А то у меня больше половины людей остались без
оружия.  Еще попытайся выменять наконечники для копий.  У нас вот такие,
самодельные,  из ножей,  а  у  чужаков есть специальные.  А  еще -  сама
подумай, тебе здесь тоже наверняка много чего нужно.
   - Извини,  Посланник Богини,  -  смутилась надсмотрщица,  - я не знаю
дороги в город.
   - Зато  я  знаю.  Тут  примерно день пути.  -  Правитель повернулся к
смертоносцу:  - Дравиг, выдели двух пауков довести Райю до города. Пусть
они подождут ее в полях и проводят обратно.
   "Смертоносцы вскоре почувствуют голод",  - корректно сообщил Дравиг -
мысленно, только для правителя.
   "У нас в  повозке еще есть несколько кузнечиков и саранча,  -  так же
мысленно ответил Найл.  -  Те,  кто  пойдет к  городу и  к  реке,  пусть
поедят".
   - Как прикажете,  Посланник Богини,  -  покорно склонила голову Райя.
Порученное задание было ей незнакомо, но приказ есть приказ.
   - И еще... - начала принцесса, но Найл ее тут же перебил:
   - Ничего больше!  Только поменять соль  на  товары.  Ну,  может быть,
немного любопытства.  Обычное любопытство попавшего в город крестьянина.
Его сочтут естественным. Но ничего больше!
   - Ты  меня не  понял,  Найл.  Пусть выменяет мне  платье.  У  меня не
уцелело ни  единого из  выходных.  Не  могу же я,  принцесса,  все время
ходить в тунике гвардейца?!
   - Ладно, - махнул рукой правитель, - пусть будет платье. Имей в виду,
Райя, соли в городе наверняка нет, старайся менять подороже.
   - Что значит "подороже", Посланник Богини? - не поняла надсмотрщица.
   - Ну-у...  -  задумался Найл.  -  Скажем,  так: за горсть соли требуй
ножик или  новую тунику...  А  дальше как договоришься.  Старайся отдать
поменьше, а взамен взять побольше.
   - Да,  Посланник Богини.  -  Найл  почувствовал,  что  Райя ничего не
поняла.
   Тем  временем стали возвращаться люди с  водой.  Как  и  предполагала
надсмотрщица,  наполнить удалось только треть кувшинов, и теперь колодец
был пуст. Вволю путникам удалось напиться только раз - за ужином.
   Потом появился Шабр и обеспокоенно сообщил:
   - По-моему,  Посланник,  главная надсмотрщица находится на  четвертом
месяце беременности, а еще две надсмотрщицы - на пятом и на втором.
   - Ну и что? - пожал плечами Найл. - Здесь не Дельта, ничего с ними не
случится.
   Потом  до  него  дошло.  Ведь  родив,  они,  по  заведенному  обычаю,
попытаются переправить новорожденных в город, на остров. А учитывая, что
родятся  почти  наверняка  уродцы,   матери,  приносящие  и  оставляющие
младенцев,  вряд ли останутся без внимания. Этак недолго раскрыть секрет
существования солеварни.  Оставлять уродцев здесь? Растить неполноценных
существ?  Кормить лишние рты?  Не  выход.  Как  хорошо,  когда  подобные
напасти молчаливо разрешаются пауками!
   - А как они поступали с детьми раньше?
   - Отправляли ко мне на кораблях, - ответил Шабр и добавил: - Проблему
представляют только надсмотрщицы, у Райи ребенок ожидается здоровый.
   - Откуда ты знаешь? - с подозрением переспросил правитель.
   - Из практического опыта, - обтекаемо доложил смертоносец.
   - Хорошо, - не стал уточнять Найл. - Что ты предлагаешь?
   - Я советовался с Симеоном,  -  издалека начал паук,  - мы вспомнили,
как отвернули многоножку от  леса вампиров.  Мы предполагаем возможность
точечно  парализовать волей  область живота,  попытаться поразить только
плод. Может быть, удастся вызвать выкидыш...
   Из  объяснения Найл ничего не  понял,  однако не  это  было главным -
самым  важным  ему  показалось сейчас  то,  что  даже  Шабр,  всю  жизнь
занимавшийся селекцией  двуногих,  перестал  относиться к  людям  как  к
обширному   даровому   материалу   для   экспериментов.   Теперь,   видя
необходимость воздействия на  двух  женщин,  он  спрашивал  разрешения у
Посланника.
   - Сделайте это завтра, когда все разойдутся, - сказал Найл.
   - Слушаюсь,  Посланник,  -  присел в  ритуальном приветствии Шабр.  -
Кстати, у Райи будет мальчик.
   - Ты что, и про это знаешь? - не выдержал
   Найл.
   - Нет, откуда?
   - Шабр, мне кажется, что ты чего-то не договариваешь.
   - А  я  ни о  чем не знаю,  -  нахально заявил восьмилапый и деловито
потрусил в сторону.
   На  светлом небе загорались первые звезды.  Здесь,  в  оазисе,  ветер
почему-то налетал не со стороны холодного моря, а из раскаленной за день
пустыни,  и ночь обещала быть теплой. От мелких прудков с рассолом густо
пахло йодом и  тиной.  Последнее правителя удивило -  он  даже  дошел до
ближнего  и  присел  на  корточки.   Ничего.   Вода  как  вода,  чистая,
прозрачная.  Пробовать ее  Найл  не  стал -  знал уже,  какова на  вкус.
Неслышно ступая, подошла Райя.
   - Вы собираетесь ночевать здесь, Посланник Богини?
   Похоже,  главная надсмотрщица увидела,  что правитель направился не к
хижинам, а в сторону, и заволновалась.
   - Нет, Райя, - выпрямился он. - Я собираюсь ночевать с тобой.
   Это  было  не  просто  желание,   это  было  важно.   Нужно  показать
надсмотрщицам и работникам солеварни, как он уважает и любит их хозяйку,
нужно доказать самой Райе, как он ценит ее труд, ее старание, как дорога
она ему. Найл просто обязан был вознаградить надсмотрщицу за то, что она
уже делала,  и  за то,  что ей предстоит сделать,  -  а наградить он мог
одним-единственным способом.  К  тому же  у  него действительно возникло
желание обнять женщину, которая носит его сына.
   На этот раз Найл стремился доставить Райе удовольствие,  а  не просто
получить от нее положенное правителю. Он ласкал ее грудь, целовал глаза,
губы,  руки,  вспоминая давно  забытое  тело,  и  словно  соприкасался с
безвозвратно  ушедшим  прошлым.   Он  вдруг  понял,  что  вновь  ощущает
циркулирующую энергию -  энергию, которую женщина щедро изливала на него
и  которую он столь же обильно возвращал обратно;  вновь,  после долгого
перерыва,  он увидел ауру,  ее светло-зеленый цвет и  чисто-белое облако
внизу живота.  Он не мог удержаться и  не поцеловать эту святую чистоту,
частицу будущей жизни,  а  надсмотрщица металась на постели,  не в силах
справиться с чувствами,  иногда вспоминая свой верноподданнический долг,
но  временами забывая обо  всем на  свете.  Она  готова была для  своего
повелителя на все, хотела принадлежать ему, умереть за него, желала быть
рядом с ним...
   Найл  не  спешил входить в  нее,  он  ждал,  когда она  сама  захочет
почувствовать его внутри,  но  никак не мог уловить этого момента,  пока
Райя не взмолилась, забыв про всякие приличия:
   - Ну же, ну...
   И только после этого правитель проник во влажное тепло.
   Сознание женщины проваливалось куда-то, всплывало и тонуло вновь, она
не могла говорить и только громко стонала, до хруста сжимая края циновок
и разбрасывая в стороны мелкие камышовые щепки.
   Найл не спешил, оттягивая момент завершения этого блаженного безумия,
пока надсмотрщица не прижала его к себе, да так, что захрустели кости, и
не заставила выплеснуть горячую страсть несколькими сильными толчками...

x x x

   Проснулся правитель от  нежных прикосновений.  Теплые,  чуть шершавые
пальцы невесомо касались кожи, скользя сверху вниз. Стоило перевернуться
на  спину,  как  женщина немедленно захватила своего  господина в  плен,
прижала  его  руки  к  постели,  стала  целовать  живот.  Темные  волосы
рассыпались  по  груди,   бокам,   лицу,  приятно  щекоча.  Найл  ощутил
напряжение, но Райя, казалось, почувствовала его еще раньше и опустилась
сверху, неторопливыми движениями бедер доводя до вершины блаженства.
   Когда все кончилось, она положила голову ему на грудь и сказала:
   - Как хорошо, что ты пришел, Посланник Богини...       :
   А Найл только сейчас,  совсем не к месту, осознал, что она обращается
к  нему не  так,  как  остальные.  До  него запоздало дошло,  что  после
разговора с  Великой Богиней Дельты из  его  титула исчезло упоминание о
Богине. Для своих соратников он больше не был Посланником Богини, он был
просто  -  Посланник.  Никакого сожаления по  этому  поводу правитель не
ощущал, скорее наоборот.
   - Знаешь, Райя, называй меня просто Посланником.
   - Да, Посланник, - прошептала она, и в душе ее защемило от гордости.
   Дозволение   правителя   обращаться   к   нему   сокращенным  титулом
надсмотрщица  восприняла  как   знак  особого  доверия  и   официального
признания своей  близости.  Теперь,  чтобы оправдать бесконечно доброе к
себе отношение,  она готова была на все. Работать день и ночь, позволить
разрезать себя на  куски,  пойти за  повелителем на край света.  И  ведь
объяснять ей что-либо глупо -  только разочаруешь и обидишь. Найл просто
поцеловал ее и встал с постели.
   - Завтрак сейчас будет готов,  -  сказала ему Райя.  -  Я еще вечером
приказала принести его сюда.
   - Какая ты у меня умница,  - поцеловал ее правитель. - Жаль, что я не
могу остаться с тобой навсегда.
   Поев,  они  вместе вышли из  хижины.  Найл  даже обнял ее  за  плечи,
показывая всем и  каждому,  сколь дорога Посланнику главная надсмотрщица
солеварни.  Десять мужчин с котомками за плечами уже ждали свою хозяйку,
греясь в утренних лучах; невдалеке маячили два паука.
   - Береги себя, - сказал Найл и отпустил женщину.
   - Я сделаю все, как нужно, Посланник, - пообещала она и пошла прямо к
смертоносцам. Мужчины гуськом потянулись следом.
   Найл вздохнул.  В душе его боролись два чувства:  стыд за то,  что он
просто использовал эту женщину,  добиваясь от нее качественной работы, и
- одновременно - уверенность, что все его поступки, 'слова, чувства были
искренни.  Сейчас он всем сердцем любил эту женщину и боялся за нее.  Он
не обманул ее ни на йоту и уже тосковал из-за предстоящей разлуки.
   - Ладно,  Найл,  так было нужно, - похлопала его по плечу принцесса и
угрюмо побрела к хижине надсмотрщиц.
   Некоторое время  правитель задумчиво смотрел на  выстроившихся вокруг
оазиса смертоносцев. Ему в голову вдруг пришла крамольная мысль, что все
они напоминают бездушную повозку,  за ненадобностью поставленную в  угол
двора.  Стоят и  стоят,  есть-пить не просят.  Когда понадобятся,  тогда
заберем.
   Он встряхнулся, повернулся кругом:
   - Нефтис! Рион! Сидония! Юккула! Да где вы все?! Выступаем.
   С  собой правитель взял  всех детей.  Называть малышами ребят,  почти
сравнявшихся ростом  с  Рионом,  и  паучат,  почти  догнавших  размерами
Дравига, было теперь трудновато. Они уже научились разговаривать, причем
паучата  более  или  менее  внятно  общались  с  людьми,  а  дети  -  со
смертоносцами.   Тем   не   менее  все  они  оставались  жизнерадостными
подростками,  которым вечно не сидится на месте, из которых энергия бьет
ключом.  Они гонялись друг за другом,  боролись,  "охотились" -  большей
частью на  взрослых пауков или людей.  И  хотя копий и  ножей им пока не
давали,  но  внезапное нападение этой оравы являлось для  многих тяжелым
испытанием.
   На  этот  раз  человечкам оружие  доверили.  Найл  не  ожидал в  этих
пустынных,  достаточно  знакомых  местах  никаких  опасностей и  рискнул
немного облегчить ношу  путников.  Ребята восприняли свое  "повышение" с
энтузиазмом и  организовали несколько патрульных групп  -  впереди и  по
сторонам колонны.  Время  от  времени  они  не  выдерживали вынужденного
спокойствия и начинали гоняться друг за другом, но в общем и целом несли
службу достойно.
   За  день Найл сделал только два коротких привала -  отдышаться,  дать
ногам  отдохнуть -  и  на  ночевку остановился далеко за  полночь.  Люди
здорово устали,  зато  на  другой день  уже  через  несколько часов пути
увидели впереди зеленые кроны.
   Зацепиться корнями за  песок  удалось все  тем  же  ивам  и,  как  ни
странно,   стройным  молоденьким  сосенкам.  Полоса  зелени  вдоль  реки
разрослась не  очень широко,  но здесь хватало и  низкого кустарника,  и
сухого хвороста,  и молодых древесных побегов. Утолив жажду, Найл срубил
два деревца в  руку толщиной и высотой примерно в свой рост,  призвал на
помощь Нефтис и Риона,  отправил всех остальных за дровами и выбрался на
песок.
   Здесь  он  принялся  задумчиво  раскладывать  палки,  отмеряя  шагами
расстояние от одной до другой. Вокруг немедленно собрались детишки. Найл
жестом  подманил одного из  паучат,  приказал выпустить рядом  с  первой
палкой немного паутины.  Здесь главное -  не дать нитям из пяти бугорков
на  брюшке паука слипнутьсячв одну -  получится слишком грубо.  Прилепив
нити  на  расстоянии трех  пальцев  друг  от  друга,  Найл  положил руку
смертоносцу на  спину  и  аккуратно провел его  до  другой палки.  Потом
повторил эту  процедуру еще  четыре раза.  Паучку было любопытно,  и  он
послушно выполнял указания.
   - Теперь поперек, - показал правитель.
   Превращать полоски в  клеточки оказалось куда  более долгой и  нудной
задачей,  но  юный смертоносец справился.  С  помощью женщин Найл быстро
забросал  получившуюся  сетку  песком,  немного  выждал,  давая  паутине
затвердеть, а потом потянул сеть за палку.
   - Вроде получилось.
   - Что это? - спросила Савитра.
   Глядя на  нее,  Найл поморщился:  девушка давно выросла из  сшитой на
вырост туники, и та прикрывала ее только до пояса - сверху. То, что люди
обычно  прикрывают,  у  девчонки  выставлялось  на  всеобщее  обозрение.
Сапожки,  естественно, давно разодрались, и бегала она босиком. Впрочем,
остальные выглядели не лучше и ничуть не стеснялись этого.
   - Нефтис,  -  попросил он,  -  научи  ты  их  юбки  делать  или  хоть
набедренные повязки, что ли.
   - Что это? - повторила вопрос Савитра, указывая на сеть.
   - Сейчас увидишь. Рион, помогай.
   Пологое дно реки усыпал крупнозернистый песок. Погрузившись в воду по
шею,  Найл с Рионом развернули свое промысловое орудие и поволокли его к
берегу через густые прибрежные водоросли.  Изготовленная на  скорую руку
сеть захватила десятка два сверкающих чешуей рыбешек размером от  ладони
до четырех в длину.
   - А это что?
   - Это рыба, - объяснил Найл.
   - Копченая?
   - Нет,  - рассмеялся правитель. - Копченая-рыба - это та, которую уже
приготовили, чтобы есть можно было. А это - живая.
   - А паукам ее можно?
   - Пусть попробуют.
   Хотя вечно голодным юным смертоносцам рыба не понравилась -  очень уж
вкус специфический,  -  тем  не  менее два  первых улова они  слопали до
последней чешуйки. Следующие уловы достались людям. Костры на берегу уже
пылали -  свежая,  трепещущая рыбешка быстро потрошилась и запекалась на
углях.   Подкрепив  силы  и  прихватив  печеной  рыбы  в  дорогу,  часть
путешественников спустилась к  реке,  наполнила  кувшины  и  неторопливо
отправилась в обратный путь.
   Найл к  этому времени уже изрядно устал.  Они с  Рионом передали сеть
Юккуле и  еще какой-то  стражнице,  а  сами выбрались на берег сушиться.
Солнце  быстро  прогрело замерзшие в  холодной воде  тела,  печеная рыба
приятной тяжестью легла в  желудок.  Правителя немедленно разморило и он
задремал.
   Разбудили его истошные вопли. Схватившись за мачете, Найл выскочил из
прибрежных зарослей и  увидел незабываемое зрелище:  подростки,  видимо,
тоже решили сделать сеть, но посыпать песком, чтобы не липла, забыли.
   В итоге первой добычей, попавшей в сеть, оказались они сами.
   Мало того,  запутались они  ниже пояса,  и  те  самые места,  которые
следовало бы прикрывать набедренными повязками,  приклеились к  паутине.
При попытках освободиться из тенет нежный пушок вырывался с корнем, и от
боли детишки орали во всю глотку.
   - Говорила вам Нефтис,  сделайте себе юбочки,  - наставительно сказал
Найл, но молодежи явно было не до него.
   Тем временем на берегу под руководством Сидонии потрошили выловленную
рыбу,  обсыпали солью,  благо  имелось ее  в  достатке,  и  складывали в
котомки.  Юккулу со стражницей сменили у сети какие-то охранницы, причем
ушли они уже довольно далеко от места,  с  которого начинал рыбную ловлю
правитель.  В общем,  работа кипела. Найл подумал-подумал и снова прилег
на травку.
   На  этот  раз  его  поднял  на  ноги  громкий треск:  детки  все-таки
изготовили сеть и теперь волокли ее к реке,  круша низкую поросль.  Сеть
зацепилась за  небольшое деревце.  Вместо того чтобы обойти его,  Нуфтус
быстро вскарабкался по  ветвям и  на  вытянутых руках повис на  макушке.
Деревце  наклонилось,   сеть  проскочила  поверх  -  подростки  потеряли
равновесие  и  кубарем  скатились  в  воду.   Как  только  Шабр  с  ними
справляется?
   Несмотря на  внешнюю бестолковость действий,  дети  с  первого захода
ухитрились выловить несколько крупных рыбин,  долго носились с  ними  по
берегу,  пока в конце концов добыча не досталась паучатам. Ребята тут же
успокоились и снова полезли в воду.
   Найл сходил к Сидонии, посмотрел, успешно ли двигаются дела. Полсотни
котомок были уже наполнены, еще несколько ждали своей доли улова. От них
сильно пахло плодами опунции.
   - Получается? - спросил правитель.
   - Получается, но медленно, - посетовала охранница. - Носить далеко.
   - Ладно,   -   махнул  рукой  Найл.   -  Хватит  и  того,  что  есть.
Заканчивайте, завтра в обратный путь.
   - Хорошо, господин мой, - поклонилась Си-дония.
   - И еще. Всем нам бродить туда-сюда смысла нет. Ты останешься здесь с
детьми и  шестью стражницами.  Вернемся мы  через пять дней.  Смастерите
плот  пошире,   чтобы  смертоносцам  не   страшно  было  на   тот  берег
переплывать. И рыбы нам наловите.
   - Слушаюсь,   господин  мой,   -  кивнула  охранница,  повернулась  к
работающим женщинам и стала называть имена тех, кто остается.

x x x

   Первым Найла  встретил медик.  Он  выбежал навстречу,  бросил быстрый
взгляд на цепочку усталых носильщиков и засеменил рядом.
   - Наконец-то  ты  вернулся!  Это ведь просто издевательство какое-то!
Она ведь не говорит ни слова!
   - Кто?
   - Да  надсмотрщица твоя!  Вернулась  еще  вчера,  молчит,  ничего  не
рассказывает. Только тебе собирается доложить.
   - Правильно делает, - улыбнулся Найл.
   - Да какое там правильно!  - взвизгнул Симеон. - У меня же там друзья
остались, остров, дом! Она ведь ни на один вопрос не отвечает!
   Райя вышла навстречу из  хижины спокойной походкой,  как  и  подобает
главной надсмотрщице, но за несколько шагов опусти