дело дошло до того, что городской Совет на своем
заседании пытался принять постановление-просьбу о необходимости женитьбы
правителя. В тот раз тонкую и изящную интригу принцессы разрушила гибель
Скорбо.
   Но  прекрасная Мерлью продолжала осаду.  Сама она утверждала,  что не
стремится стать женой правителя.  Она хочет стать помощницей.  Принцесса
была  безусловно умна  и  достойна  высокого звания.  Однако  если  Найл
использовал власть,  чтобы  научить людей свободе,  то  принцессе Мерлью
хотелось звания правительницы, чтобы получить власть над людьми.
   Найл понимал это  разумом,  но  дыхание его  все равно перехватывало,
когда она  якобы случайно касалась высокой грудью его  плеча или  роняла
прядь душистых волос ему на лицо.  Принцесса Мерлью продолжала толково и
бескорыстно помогать правителю во  всех начинаниях,  никак не  выказывая
нетерпения,   словно  паук-теневик,   раскинувший  сеть   перед  гнездом
фруктовой мухи.  Никогда  принцесса не  упускала возможности оказаться с
Найлом наедине. И каждый раз молодой человек стискивал челюсти, чтобы из
губ не вырвалось жгучее "Да!".
   Войдя  в  столовую,  принцесса Мерлью  неторопливо прошла  к  окну  и
повернулась к  Найлу.  Солнечные лучи  прошили  тонкую  ткань  насквозь.
Показалось,  девушка стоит совершенно обнаженная,  лишь  окружена легким
голубоватым  облаком.   Она  склонила  голову,   приветствуя  правителя,
непринужденным жестом указала на спутника:
   - Разреши представить тебе моего помощника, Посланник Богини. Его имя
- Манро.
   - Рад познакомиться. Прошу к столу.
   Манро  метнулся  вперед  и  отодвинул  стул.  Принцесса поблагодарила
резким кивком, и серьга заиграла алыми искрами.
   - Ты знаешь,  Найл,  -  перешла она на менее официальный тон,  -  мне
пришлось приостановить указ о чеканке денег.
   - Как это?  - поразился правитель города. Изобретение медных монет он
считал своим наилучшим нововведением. - Ведь они прекрасно прижились.
   - Да,   -   кивнула  принцесса,   благосклонно  наблюдая,  как  Манро
накладывает ей  в  тарелку  рагу  из  кролика.  -  Поначалу они  вызвали
настоящий ажиотаж.  Но  ведь ты приказал оплачивать ими все общественные
работы.
   - А как же иначе? - буркнул Найл набитым ртом.
   - К  сожалению,  монеты  чеканили намного быстрее,  чем  слуги  жуков
изготовляли свои фонарики,  игрушки и  часики.  На руках у  рабов и слуг
оказалось слишком много  денег.  Мастеровые довольно быстро  поняли свою
выгоду и взвинтили цены.
   - Постой.   -  Найл  предостерегающе  поднял  руку,  дожевывая  кусок
крольчатины,  проглотил и продолжил:  - В старых книгах написано, что за
общественные работы всегда платили.
   - Да, но там же написано, что с жителей собирали налоги. Общественные
работы оплачивались не  из новоизготовленных денег,  а  из тех,  которые
платили в виде налогов.
   Найл захотел было предложить ввести налоги, но рот его опять оказался
занят.  Только тут он обратил внимание на то,  как красиво ест принцесса
Мерлью. Своими точеными пальцами с длинными розовыми ногтями она держала
вилку и нож. Прижав мясо вилкой, отрезала маленький кусочек и отправляла
в  рот.  Она  вполне  успевала  разжевать  эту  порцию  и  проглотить  в
промежутке между фразами,  отчего речь казалась размеренной и спокойной.
Найл представил себя со стороны, и ему сделалось стыдно.
   - Далее,  -  продолжала принцесса.  -  Из-за  скачков  цен  крестьяне
отказались  брать  монеты  и   стали  менять  продукты  прямо  на  вещи,
мастеровые  тоже  начали  отказываться от  денег,  и  вся  наша  система
полетела в тартарары. Даже рабы попытались отказаться работать, но пауки
быстро привели их в чувство.
   - Опять пауки! - проворчал Найл. - Вот уже почти год, как мы получили
свободу, а наша жизнь по-прежнему зависит от пауков.
   - Не надо так нервничать.  -  Мерлью накрыла его ладонь своею.  - Все
будет в порядке.  Теперь,  когда новых монет больше не будет,  они снова
поднимутся в  цене.  Из них многие женщины делают себе монисто,  серьги.
Монеты не портятся,  не изнашиваются,  их удобно хранить. Очень скоро их
будут брать куда охотнее, чем щипцы или морковь.
   Она отняла свою ладонь, но, сделав глоток вина, вернула обратно. Найл
не шелохнулся,  завороженный ее нежным прикосновением, мелодичной речью,
ее красотой.
   - Нужно ввести налоги, - сказал он, больше для поддержания разговора,
нежели в качестве указания.
   - Здесь тоже  есть  трудности.  Как  объяснить ремесленнику,  что  он
должен платить за то,  что всегда делалось даром?  А  силой отнимать еще
хуже.
   После  этих  слов  принцесса умолкла,  потупя  взор,  убрала  руку  и
принялась сосредоточенно кушать.  Однако  Найл  слишком хорошо знал  эту
красотку,  чтобы не понять: у нее есть решение, она просто набивает себе
цену.
   - Да,  сложно, сложно, - очень тяжело вздохнул он, покачивая головой.
- Видно, ничего тут не поделать.
   - Найл,  дорогой,  -  с  готовностью вскинулась  Мерлью,  -  не  надо
опускать руки.  Я  предлагаю выводить всех ремесленников на общественные
работы наравне с  "неголосующими гражданами".  А  если кто  не  захочет,
пусть нанимает вместо себя другого или просто платит в  казну городского
Совета. Вот и появятся у нас деньги, которые не отчеканены в мастерской.
Кроме  того,  нужно  ввести  указ  о  трехлетнем  патрулировании границы
пустыни для обеспечения безопасности.
   - Это еще что за бред?
   - Полный  бред,   дорогой  правитель,   но   от  него  тоже  придется
откупаться.  Ведь  тебе  понадобятся  деньги  для  содержания  дворца  и
прислуги?
   Принцесса встала, зашла за спинку стула правителя.
   - Подожди немного,  Найл. Скоро за деньгами будут гоняться, их станут
добывать всеми правдами и неправдами. - Она склонилась над правителем, и
мягкие, пахнущие можжевельником волосы защекотали лицо. - Все будет, как
ты хочешь,  Найл.  Ты просто не успеваешь за всем уследить... Тебе нужна
помощница.
   Аромат духов,  вкрадчивый шепот,  источаемая девушкой магия  влечения
вскружили молодому человеку голову, он уже порывался было прижать Мерлью
к  себе,  покрыть ее  лицо,  ее  тело страстными поцелуями,  но огромным
усилием воли удержался на самом краю и только сказал:
   - Ты очень умна... принцесса Мерлью.
   Девушка выпрямилась, отошла к окну, вскинула вверх руки и потянулась,
вновь догола раздетая солнечными лучами.
   - Простите  меня,  Посланник  Богини,  но  мне  пришлось  отправить в
квартал рабов повара, которому вы разрешили открыть таверну у моста.
   - Почему?!
   - Он кормил посетителей за плату.
   - Я знаю.
   - А совсем рядом,  в своем квартале, "неголосующие граждане" получали
положенную пищу даром.  И  вот каким-то  таинственным путем эта дармовая
пища стала оказываться в платной таверне...  Странно,  правда?  Пришлось
прикрыть лавочку.  А  чтобы повар не сбежал,  я сказала тамошним паукам,
что он болен.
   - Но  ведь его...  -  вскинулся Найл.  После эпидемии,  по негласному
уговору,  пауки  имели право тихо  и  незаметно съедать больных людей во
избежание новой заразы.
   - Ага,  -  подтвердила Мерлью.  - Зато теперь рабы сыты и довольны, и
желающих наложить руку на их еду пока не находится.
   Найлу в  душу заполз легкий холодок.  Он представил себе,  что будет,
если  эта  умная,  невероятно красивая,  но  еще  более жестокая женщина
получит власть.
   - Да,  кстати,  - она опустила руки и стала поправлять волосы, как бы
невзначай поворачиваясь к правителю то одним,  то другим боком, - многие
"неголосующие граждане" весьма тупы и  не  могут понять сам смысл денег.
Им трудно будет выжить в новом мире.  Одно из двух:  или они сами должны
стать товаром, и тогда их станет кормить хозяин...
   - В свободном мире нет места рабству! - коротко и ясно отрезал Найл.
   - ...или  они  просто  должны умереть,  -  своим  вкрадчивым голоском
спокойно закончила принцесса.
   Найл молчал,  обдумывая ее слова. Если сделать все платным и при этом
кормить  рабов  даром,  то  самые  ушлые  и  бесчестные люди  начнут  их
обворовывать,  как это уже случилось с  поваром.  А  давать рабам деньги
бессмысленно, если они не умеют ими пользоваться.
   Принцесса  Мерлью  плавно  приблизилась к  правителю  настолько,  что
сквозь  тунику он  ощутил прикосновение к  груди  ее  твердых сосков,  а
воздух вокруг наполнился терпким можжевеловым ароматом.
   - Поручите это мне, мой господин, - обожгла она горячим дыханием, - я
сделаю все как нужно.
   В  этот миг Найл уже забыл,  как мгновение назад пугался прихода этой
женщины  к  власти,  мысли  сбились  в  полный  сумбур,  а  молодое тело
буквально кричало: "Да, да, тебе нужна помощница! Именно такая! Статная,
страстная, желанная!" Руки его уже поднялись, чтобы обнять ее, прижать к
себе, как вдруг хлопнула дверь.
   - К вам пришел Дравиг, мой господин.
   - Да,  иду. - Найл стряхнул с себя магию принцессы, шарахнулся назад,
повернулся и  выбежал из  комнаты.  Мерлью едва  слышно,  но  с  большим
чувством выругалась вслед.
   Дравиг не стал опускаться перед правителем в  ритуальном приветствии,
ум   его   лишь   легко  коснулся  сознания  Найла,   словно  мимолетное
человеческое "Привет!".
   - Пройдем ко мне в комнату, - предложил правитель.
   - Благодарю,  нет.  Я ненадолго.  Смертоносец-Повелитель просил тебя,
Посланник Богини, описать убийц, которые, как ты считаешь, живут в нашем
городе.
   - Они высоки,  широки в плечах, сильны. Красивы телом, но сознание их
совершенно пусто.
   - Благодарю.  Посланник Богини. - Дравиг ловко развернулся на ажурных
паучьих лапах и вышел из зала, оставив правителя в легком недоумении.
   Что  затеял Смертоносец-Повелитель?  Зачем он  спрашивал о  внешности
людей-хищников? Найл неторопливо вернулся в столовую, но теперь, занятый
мыслями, слушал принцессу вполуха.
   - Мне довелось носить высокое звание,  Посланник Богини,  -  говорила
она,  - я принцесса. Мне нужно думать не только о себе, своих чувствах и
желаниях,  ко и о том,  кому останется мой титул. Вы согласны, Посланник
Богини?
   Найл   кивал,    но   мысленно   был   не   здесь,    а   во   дворце
Смертоносца-Повелителя. Что тот затеял? Смирились пауки с существованием
хищников или нет?  Скорее всего, нет. За века существования они привыкли
стократно мстить за  смерть своих собратьев.  Но  кому  мстить?  Если на
протяжении все тех же  веков хищников не  могли обнаружить,  то  их  тем
более не  удастся поймать сейчас.  После гибели одного из  своих хищники
должны быть настороже. Что же тогда затевает Смертоносец-Повелитель?
   - И  вот я  решилась.  Я  прошу вашего разрешения,  Посланник Богини,
вступить в брак со своим помощником,  свободным гражданином Манро, - она
указала на своего спутника. Парень неуклюже встал.
   Найл оглядел атлетическую фигуру, и тут до него дошло: вот оно! Пауки
хотят мести!  Они просто соберут мужчин, похожих по описанию на хищников
- таких  вот,  как  Манро,  -  и  устроят ту  самую показательную бойню,
которой совсем уж было удалось избежать! Правителя обдало ужасом. Да еще
Мерлью пристает со своим дурацким браком,
   - Да делайте вы что хотите!  -  сорвался он. - Только оставьте меня в
покое!
   Принцесса покрылась красными пятнами  и  выбежала из  комнаты.  Манро
неловко  поклонился и  тоже  вышел.  В  комнату немедленно проскользнула
Джарита.
   - Вы их прогнали,  мой господин?  Правильно. У нас давно болтают, что
принцесса хочет обручение изобразить. Чтобы ревность у вас вызвать...
   - Симеон не вернулся? - перебил ее Найл.
   - Нет, мой господин.
   - Плохо. Мне нужно знать ответ Хозяина, Очень нужно.
   Найл  подошел  к  окну,   туда,   где  недавно  столь  соблазнительно
красовалась Мерлью,  закрыл глаза и попытался избавиться от толпящихся в
голове мыслей,  отрешиться, стать посторонним для них, вытолкнуть прочь.
Первой удалось избавиться от самой крупной и  тяжелой -  от опасности со
стороны пауков.  Она покинула мысли с  огромным трудом,  сопротивлялась,
цеплялась за  края  сознания,  словно  живое  существо.  Потом  осталась
горечь.  Горечь,  какую он, оказывается, испытывал оттого, что принцесса
Мерлью уже  никогда не  будет рядом с  ним.  Она выходит замуж.  Найл не
выталкивал эту мысль.  Он смирился с  нею.  И горечь постепенно истаяла.
Потом  стала  заметна  простая  естественная  надобность:  ему  хотелось
справить малую нужду.  Это как раз проще всего -  Найл сходил в  туалет,
вернулся обратно и вновь отрешился от происходящего вокруг.
   Оставались совсем простые,  незаметные в повседневной суете мысли. Он
уже очень давно не  видел брата,  не видел матери.  Найл взглянул на эти
мысли со стороны, не ассоциируя их с собой, а просто наблюдая, словно за
одинокими путниками в собственном сознании.  И мысли удалились. Сознание
осталось  чистым  и  свободным.  Правитель  открыл  глаза,  одновременно
открывая свою  бескрайнюю суть,  впуская в  нее  вибрации ауры огромного
города,  расширился,  впитав всю ауру в себя,  накрыв своей безграничной
сущностью,   и  мгновенно  понял,  что  с  этим  гигантским  организмом,
доверенным ему Богиней Дельты,  все в порядке. Город даже не подозревает
о  нависшей  опасности.   Найл  коснулся  всех  вибраций,   всех  нитей,
составлявших существо города,  заглянул в  каждый уголок,  но  ничего не
предвещало  беды.  Организм  жил  своей  жизнью,  бодрый  и  здоровый...
Удивительно приятное ощущение -  быть бодрым и здоровым.
   Правитель не  заметил,  как  стемнело.  Он  очнулся от  робкого кашля
Джариты:
   - Вы не желаете поужинать, мой господин?
   - Нет, спасибо.
   - Вам нужно отдохнуть, мой господин. Вы выглядите усталым.
   - Да нет,  все в порядке, Джарита. - Усталым Найл себя не чувствовал.
- Все хорошо.
   Он положил левую руку девушке на плечо,  приблизил ее к себе.  Другой
рукой погладил длинные густые волосы.  Левая рука  сама собою опустилась
на  упругую  девичью  грудь.  Служанка  застенчиво  улыбнулась,  покорно
скинула одежду и отошла к дивану у стены.
   Найл колебался совсем недолго - зов тела оказался слишком сильным. Он
разделся,  лег  на  девушку и  резко вошел в  нее,  на  этот раз  вполне
сознательно следя за происходящим обменом энергии.
   В  отличие от Нефтис,  Джарита не брала,  она отдавалась,  отдавалась
телом,  душой,  энергией, и только крепкие объятия не вязались с внешней
покорностью.  Он  ощутимо,  словно  вино,  пил  ртом  ее  умиротворяющую
робость,  самопожертвенность, взамен отдавая через пенис свою энергию до
тех пор,  пока в последней,  сладостной судороге вместе с энергией в нее
не вошло его семя.  И тут же,  наполненный покойной энергией Джариты, он
провалился в сон.
   Через  несколько минут  Найл  проснулся.  Девушки рядом не  было.  Он
поднялся, дошел до своей комнаты и забрался в постель.
   Вскоре,  сквозь полудрему,  Найл почувствовал рядом тепло девушки. Он
притянул Джариту к себе,  стал целовать ее шею,  губы,  глаза, но вместо
тихой  и  спокойной энергии ощутил в  ней  свою  собственную взбалмошную
суть. И тогда он окончательно заснул.
   Разбудил Посланника Богини всклокоченный, запыхавшийся Симеон:
   - Найл, вставай! Пауки город оцепили!
   - Как? Почему? - ничего не понял спросонок правитель, сел в постели и
затряс головой. Джарита испуганно спряталась под одеялом.
   - Цепью стоят вокруг города, дороги паутиной перетянули.
   - Почему?
   - Это еще не все. Начиная с квартала рабов, они прочесывают город.
   - Подожди.  -  Найл встал, надел тунику, натянул башмаки. - Ты только
пришел?
   - Да!
   - У Хозяина был вчера?
   - Был.  Он  сказал,  что  если люди-убийцы не  упомянуты в  Договоре,
значит,  защита на  них  не  распространяется.  А  как отличить убийц от
нормальных жителей, мы должны решать со Смертоносцем-Повелителем.
   - А пауки оцепили город?
   - И  прочесывают.  Все,  я на остров детей убегаю.  Не дай Богиня что
случится.
   Оставшись  один,  правитель  несколько  секунд  осознавал услышанное,
потом громко позвал:
   - Нефтис!
   Начальница охраны  распахнула дверь,  прямо  на  пороге опустилась на
колено:
   - Простите мой господин! Стражница будет сурово наказана.
   - За что?
   - Пропустила постороннего к вам в спальню без доклада.
   - А-а,  -  махнул рукой правитель. - Не до того. Немедленно приготовь
коляску.
   -  Слушаюсь, мой господин.
   Налл отобрал у  незнакомой полуодетой служанки кувшин с водой,  вылил
ее себе на голову,  пригладил волосы,  заскочил в  спальню,  сделал пару
больших глотков из кувшина с вином и сбежал с крыльца.
   Коляска  уже  ждала.   Гужевые  мужики  хлопали  заспанными  глазами,
переминались с ноги на ногу и недовольно бурчали. Правитель запрыгнул на
покрытое мелкой росой сиденье и приказал:
   - В квартал рабов, быстро.
   Мужики  побежали по  дороге,  а  позади,  громко  шлепая  сандалиями,
преданно затрусила Нефтис.  Найл  захотел было отослать ее  обратно,  но
затем передумал, остановил коляску и приказал девушке сесть рядом.
   - Что-нибудь случилось, мой господин? - спросила она.
   - Пока не знаю, Нефтис. Посмотрим.
   Тем  временем гужевые,  потея от  натуги,  затянули коляску на  холм.
Стало видно,  как от заводи,  раскинувшейся в  квартале рабов,  медленно
движется цепочка серых точек,  пересекающая весь город.  Пауки никуда не
торопились.  Они останавливались у каждого дома,  ждали,  пока несколько
вошедших  внутрь  смертоносцев  выберутся  из  окон  с   противоположной
стороны,  продвигались еще  на  несколько шагов,  снова останавливались,
терпеливо и  тщательно выполняя свое  задание.  Найл  готов  был  отдать
полжизни, лишь бы узнать какое.
   Вскоре коляска приблизилась к цепи. Сразу четыре смертоносца кинулись
навстречу,  и внезапно правитель почувствовал,  как его сознание грубо и
неумело прощупывается пауками.  Такого не  случалось уже очень давно,  и
Найл разгневался.  Говорить вслух ничего не пришлось -  пауки немедленно
рухнули в пыль в ритуальном приветствии.
   - Просим  простить,   Посланник  Богини,   но   мы  выполняем  приказ
Смертоносца-Повелителя.
   - Я не сержусь, продолжайте исполнять поручение, - прекратил излияния
еще молодых и неопытных смертоносцев правитель.
   Пауки  поднялись  на  своих  ажурных  лапах,  прощупали  умы  гужевых
мужиков,  продвинулись на  несколько шагов и  вновь замкнули цепь уже за
коляской.    Найл   припомнил,    как   год   назад   он   прятался   от
Смертоносца-Повелителя.  Устрой пауки тогда такую же облаву,  и  будущий
Посланник Богини наверняка бы  попался.  То  ли не считали они его таким
опасным, то ли действительно не собирались ловить всерьез? Теперь уже не
узнать.
   - На остров детей! - приказал правитель.
   Симеон  встретил их  на  берегу.  Найл  слегка коснулся ума  медика и
понял, что тот испытывает облегчение.
   - Ну как, были смертоносцы на острове?
   - Были,  - махнул рукой Симеон. - Побегали по этажам, никого и ничего
не тронули и ушли.
   - У меня нехорошее предчувствие,  - вышел правитель из коляски. - Они
явно рассчитывают выловить людей-хищников.  Но  если те  до  сих  пор не
попадались им  в  сети,  то  их  наверняка так  просто  не  возьмешь.  А
Смертоносец-Повелитель, оставшись с пустыми лапами, обвинит меня во лжи.
   - Тебе  не  стоит ждать,  пока  Смертоносец-Повелитель вызовет тебя к
себе.  Лучше  пойти первому и  потребовать объяснения.  Пауки не  должны
думать, будто ты прячешься.
   - Наверное...  -  согласился Найл, наблюдая, как на дальнем берегу по
самой  кромке  воды  медленно движется крупный  паук.  -  Только  такими
темпами они весь город от силы к  вечеру успеют прочесать.  Я еще вполне
успею  пообедать и  отдохнуть перед  визитом.  Ты  останешься здесь  или
поедешь со мной?
   - Во дворец Смертоносца-Повелителя? - нервно рассмеялся Симеон. - Нет
уж, как-нибудь в другой раз.
   - Ну, как хочешь, - улыбнулся Найл и запрыгнул в коляску.
   Во  дворец  Смертоносца-Повелителя Найл  отправился ближе  к  вечеру,
когда серая паучья цепь уже закан