подманил Нефтис,  и  они подняли старого паука на  руки.  Дравиг
показался крупнее Шабра,  но,  как и все пауки,  был для своих габаритов
сравнительно легким. Нести его вдвоем не составляло труда.
   - Как  себя чувствуешь,  Дравиг?  -  спросил правитель,  когда они со
стражницей поставили паука  на  другом берегу реки,  возле  самой кромки
воды.
   - Жарко,  -  ответил старый смертоносец и шустро отбежал под тенистые
деревья.
   - Подожди,  Дравиг,  -  окликнул восьмилапого Найл.  - Ты по-прежнему
считаешь, что двигаться к Богине ближе нельзя?
   - Я  думаю,  двигаться ближе к Богине можно,  -  прямолинейно ответил
смертоносец.
   - Тогда объясни всем остальным восьмилапым,  как нужно вести себя при
переправе. - И Найл снова побрел через реку.
   Первых троих правитель перенес лично,  с помощью неизменной Нефтис. С
остальными  начали  помогать  охранницы  -  всем  прочим  смертоносцы не
доверяли.  Женщины  переносили повелителей бережно,  каждого  вчетвером.
Пару  раз  кое-кто  поскальзывался  на  крутом  берегу,   но  ни  одного
восьмилапого ни разу не уронили.
   Побуждаемые авторитетом Дравига и Посланника Богини,  некоторые пауки
смогли сразу преодолеть ужас перед неизбежным путешествием над водой, но
в  большинстве своем мялись в  сторонке,  уступая дорогу друг  другу.  В
конце концов уставший бороться с  их  упрямством,  Найл начал откровенно
рычать,  подходить к  каждому по отдельности и  командовать:  "Вперед!",
помогая при этом изрядным волевым толчком. Его поражало, что смертоносцы
- восьмилапые повелители мира,  наводящие ужас на все живое, - при одном
виде  весело журчащего ручейка превращаются в  безвольных головоногов...
Ладно, пусть не ручейка, речушки, но тем не менее...
   Поначалу наблюдавшая за  происходящим со стороны,  Мерлью внесла свою
лепту, расставив вооруженных копьями гвардейцев и стражниц в воде выше и
ниже  по  течению -  с  приказом без  колебаний колоть любой  движущийся
предмет крупнее лопуха. Найл сразу вспомнил о щуке, с которой сражался в
первый день,  и поступок принцессы мысленно одобрил - в громких похвалах
Мерлью не слишком нуждалась.
   После полудня по эту сторону реки остались только самки с  паучатами,
и  тут  дело  застопорилось:  устанавливать ментальный контакт с  людьми
восьмилапые мамаши хоть и с трудом, но все-таки могли, но уж их малыши -
никак.  К тому же покидать тело матери детишки ни за что не соглашались,
излучая волны паники.
   - А ты посади их в повозки, - предложила Мерлью. - Посадим их тут, на
суше,  чтобы они реки не видели, а потом... В воду, я думаю, прыгать они
не станут.
   Так и сделали.
   Переправили всех целыми и невредимыми, хотя и напугали до смерти.
   Задолго до темноты лагерь был полностью перенесен на зеленый берег, и
Найл  с  сознанием честно исполненного долга опять сидел у  кромки воды,
любуясь играющими струями.  Теперь обглоданная, мертвая земля оставалась
по ту сторону журчащей преграды.
   - Молодец, Найл, - присела рядом принцесса. - Никогда бы не подумала,
что мы сможем перебраться.
   Она  придвинулась  поближе  и  положила  голову  ему  на  плечо.   Но
ненадолго:  на  них упала огромная тень,  и  девушка сразу шарахнулась в
сторону.
   - Считаю  долгом выразить тебе  свое  уважение,  Посланник Богини,  -
торжественно провозгласил Шабр.  -  Впервые в истории разума смертоносцы
сами,  без мостов и  лодок,  смогли переправиться через водную преграду.
Твой  подвиг достоин твоего высокого звания.  Это  маленький переход для
человека, но огромный скачок для нашего рода!
   - Эх, и почему не я это придумала! - не удержалась принцесса.
   Следующим появился Симеон.  Он  молча  встал  перед  Найлом,  немного
выждал,  глядя ему в  глаза.  А  потом со всего размаха влепил пощечину.
Потом так же  спокойно развернулся и  пошел прочь.  Несколько минут Найл
ошеломленно сидел, потирая щеку, потом вскочил и побежал за медиком.

x x x

   Сидония умирала.  Ее сильное тело еще цеплялось за жизнь,  но никаких
шансов не оставалось - ведь она не просто получила два огромных ожога по
бокам,  она пропеклась глубоко внутрь,  и  оставалось непонятно,  что за
сила еще удерживает женщину по эту сторону бытия.
   Начальница охраны получила приказ - и выполнила его, пусть даже ценою
жизни.  Она  лежала меж  кострами все время,  пока люди таскали пауков с
берега на берег,  лежала, не давая восьмилапым думать о воде, приковывая
их  внимание  к  своей  боли.  Лежала  до  тех  пор,  пока  последний из
повелителей не  покинул опустошенную землю и  пока уходящие охранницы не
подняли свою начальницу на руки и не унесли ее с собой.
   Сидония умирала. Умирала потому, что выполнила приказ. Его приказ.
   - Я не хотел,  Симеон,  -  растерянно сказал Найл.  - Я хотел только,
чтобы ей было жарко.
   - Думать надо было, тварь, - с ненавистью прошипел медик.
   Но  ведь не  может же он помнить обо всем?!  О  каждой мелочи?!  Хотя
Сидонии этого теперь не объяснишь...
   Стоимость  мелочей  в  решениях  правителей  измеряется человеческими
жизнями.
   - Доволен,  Посланник Богини?  -  продолжал шипеть Симеон. - Одних ты
оставляешь умирать  от  жажды,  другими кормишь стрекоз,  третьих просто
запекаешь на огне. Какие еще развлечения предусмотрены в твоем раю?
   Найл оглядел собравшихся вокруг охранниц, нашел знакомые лица.
   - Эона,  уведи отсюда Симеона.  Торина,  отнесите Сидонию под дерево.
Пока она дышит, остается еще один шанс...
   Начальницу охраны  перенесли под  крону  старой ивы,  и  густые ветви
сомкнулись,  отгораживая окружающий мир.  Найл  опустился рядом  с  нею,
поджав под себя ноги,  положил руку на грудь Сидонии и закрыл глаза.  Он
целиком и  полностью сосредоточился на серебряном клубке,  вращающемся в
животе, в области пупка.
   Каждый выдох отнимал несколько сантиметров нити,  но с  каждым вдохом
потерянное возвращалось,  и возвращалось с избытком.  Час за часом, день
за  днем накапливалась энергия жизни,  энергия солнца,  воздуха,  воды и
пищи, превращенная в тонкую серебряную нить.
   Эту  нить Найл и  начал разматывать,  пропуская через руку и  отдавая
потерявшей все свои запасы женщине.
   "Серебро" уходило как в бездну,  не вызывая ни малейшего отклика,  но
Найл не останавливался.  Ведь все, что утратила Сидония, она потеряла по
его вине.  Он не хотел платить чужой жизнью за свою ошибку.  Это было бы
неправильно.
   Клубок разматывался и разматывался,  становясь все меньше и меньше, а
толстый  древесный  ствол  начал  покачиваться и  изгибаться  в  плавном
завораживающем танце, длинные ветви задрожали, словно занавесь на ветру,
снизу  потянуло холодком.  На  корявом  суке  зависла копошащаяся гроздь
пауков, размера которых Найлу никак не удавалось определить.
   - Выпейте, господин мой, - умоляла прозрачная Нефтис.
   - Остановись, Посланник Богини, - просил многорукий Шабр.
   - Она жива, Найл, - убеждала Мерлью. - Жива, жива. Она будет жить! Ты
тоже нужен нам, Найл, ты нужен мне!

x x x

   Солнечные лучи ударили в лицо,  заставив его поморщиться и приоткрыть
глаза. Коляска мягко покачивалась, мимо проплывали густые зеленые кроны.
А рука его покоилась в ладонях сидящей напротив принцессы.
   - Как ты? - шепотом спросила девушка.
   - Голова болит. Шелохнуться не могу. Мутит немного.
   - Ничего. Мы тебя в повозке покатаем. Ты всех смертоносцев высосал, а
еды для них в ивняке никакой. Пришлось выступать.
   - Как это: "высосал"?
   - Ну,  не высосал. Они тебе сами все отдали. Только голодные теперь -
пройти мимо страшно.
   - Что отдали?
   - Не знаю. У Шабра спроси.
   - А как Сидония?
   - В другой повозке, с Симеоном...
   - Вы  проснулись,  господин мой?  -  запрыгнула в  коляску  радостная
Нефтис,  захлопала себя по бокам и  достала из-за пазухи флягу.  -  Вот,
попейте.
   - Да,  да,  -  рассмеялась принцесса.  -  Поить - это любимое лечение
Симеона. Ладно, Найл, выздоравливай. Я пройду вперед. Мало ли что...
   Мерлью  ловко  спрыгнула с  повозки,  и  Нефтис  немедленно заняла ее
место.
   - Выпейте, господин мой.
   Из  фляги  пахнуло рыбным  бульоном,  и  Найл  внезапно ощутил жуткий
голод. Он жадно высосал теплую жидкость и спросил:
   - А просто куска рыбы у тебя нет?
   - Сейчас, господин мой, - кивнула стражница и сорвалась с места.
   Найл прикрыл глаза, но череда визитеров еще не иссякла.
   - Я  рад,   что  ты  пришел  в  себя,   Посланник  Богини,  -  устало
поприветствовал его Шабр.
   - Долго я был без сознания?
   - Три дня.  Ты отдал всю свою жизненную энергию Сидонии.  А мы отдали
свою энергию тебе.  К  сожалению,  среди нас нет хранителей могил,  и мы
плохие доноры.
   - Нам  удалось  переправиться  только  благодаря  ей,   -   попытался
оправдаться Найл.
   - Мы  помогли бы ей и  сами,  но жизненная сила пауков бесполезна для
человека.
   - Почему же она помогла мне?
   - Не знаю.  Ты другой, Посланник Богини, - в голосе ученого появилась
усмешка,  - мы отдавали энергию тебе, а ты тут же изливал ее на Сидонию.
Мы тебе,  а  ты -  ей.  Не сумей принцесса Мерлью тебя остановить,  и ты
выжал бы нас досуха.
   - Извини.
   - Ты спас Сидонию, - ответил паук таким тоном, словно это снимало все
вопросы.
   - Вот!  -  Нефтис  запрыгнула в  коляску  с  куском  рыбы  размером с
человеческую голову.
   - Выздоравливай,  Посланник Богини, - попрощался Шабр. - Не буду тебе
мешать.
   - Спасибо, - ответил правитель и принялся за еду. Он был так голоден,
что устрашающие размеры куска его только обрадовали.

x x x

   На ноги Найл поднялся только через два дня.  К этому времени походная
колонна уже покинула ивовые рощи и теперь пересекала некое подобие степи
- по сторонам простирался высокий ковыль.
   Трава как трава -  не ядовитая, не зубастая, без щупалец и усыпляющих
ароматов.  Близость к Великой Богине выражалась лишь в том, что вымахали
сухие серые стебли вдвое выше человеческого роста.  Путникам приходилось
продвигаться практически вслепую,  заросли  травы  не  позволяли  видеть
дальше вытянутой руки. В шаге перед лицом - сплошная колышущаяся стена.
   Хуже всех доставалось паукам. Они голодали, а охотиться не могли - не
видели  добычи.  Найл  хорошо  ощущал их  состояние:  почти  склеившийся
холодный желудок,  боль  в  отдающих последние силы  мышцах,  пустоту  в
бесполезном сознании. И самое обидное - вокруг кипела жизнь. По сторонам
стрекотали,   попискивали,  чавкали,  шуршали  невидимые  существа,  над
головами  проносились мухи,  кузнечики и  травяные блохи,  временами под
ноги попадались выеденные хитиновые панцири. Людям хорошо, они запаслись
вареной рыбой и  водой,  а вот смертоносцы мертвечину есть не могли,  им
требовалась живая добыча.
   - Как ты определяешь,  куда мы идем?  -  спросил правитель,  найдя во
главе колонны принцессу.
   - Здравствуй,  Найл,  -  с  непонятным ехидством в  голосе улыбнулась
Мерлью. - Как себя чувствуешь?
   - Прекрасно,  -  пожал правитель плечами.  -  Так  все-таки -  как ты
ухитряешься ориентироваться на дне этого травяного моря?
   - Симеон  советовал двигаться в  сторону холма.  Время  от  времени я
просто останавливаюсь и даю колонне пройти вперед.  Если в конце просеки
видна вершина холма,  значит, идем верно. Если вершина оказывается левее
или правее -  бегу вперед и уточняю направление. Через траву пробиваться
трудно,  люди быстро устают.  Но,  думаю,  завтра к вечеру будем там, на
склоне.
   - До завтра смертоносцы попадают от голода.
   - А почему они не охотятся, если такие голодные?
   - Может быть, ты видишь, на кого? - театрально развел руками Найл.
   - Не вижу,  -  согласилась Мерлью.  -  Но впереди с  дороги постоянно
кто-то отбегает.
   - Смертоносцам этого  "кого-то"  нужно увидеть,  парализовать волевым
ударом, а уж потом впрыснуть яд. Не умеют они охотиться вслепую!
   - И что ты предлагаешь?
   - Да есть одна мысль. Веди людей вперед, через полчасика остановись и
подожди меня. Договорились?
   Принцесса кивнула, и Найл повернул назад, мысленно позвав Дравига.
   - Рад слышать тебя, Посланник Богини! - откликнулся старый паук.
   - Останови своих смертоносцев, Дравиг. Я сейчас подойду.
   За  время,  минувшее с  момента выхода из города,  смертоносцев стало
больше:  некоторые малыши,  поначалу сидевшие на спинах паучих, подросли
достаточно,  чтобы обрести самостоятельность.  Хотя росту в  них было от
силы по колено, числом они не уступали взрослым.
   - Дравиг,  пусть пауки выстроятся в этом направлении,  -  Найл махнул
рукой поперек тропы, - примерно в шаге друг от друга.
   - Хорошо,   Посланник   Богини.   -   Седой   смертоносец   даже   не
поинтересовался ни зачем это нужно, ни как долго им стоять.
   Нагнав людей,  Найл также выстроил их поперек тропы, но с интервалами
шагов по пять, приказал орать как можно громче, а тем, у кого нет копий,
- хлопать в ладоши, после чего направил в сторону ожидающих пауков.
   Итоги облавы оказались неожиданно удачны:  из  числа смертоносцев без
добычи  не  остался  никто.  Даже  восьмилапая малышня наловила каких-то
червячков и  блошек.  Трех  блох,  десяток  разноцветных гусениц и  одну
огромную саранчу накололи на  копья люди,  тем  самым обеспечив себе  на
ужин жаркое.  К сожалению, ковыльные дебри взыскали за отнятое богатство
немалую  плату:  предсмертным ударом  ноги  саранча перебила позвоночник
одной из гвардейцев принцессы,  а крупный темный зверь, прорываясь через
оцепление,   затоптал  двух  взрослых  смертоносцев  и  пятерых  паучат.
Поскольку каждый из охотников был занят собственной добычей,  объединить
усилия против сильного врага восьмилапые не успели.
   Стыдно признаться,  но  гибель соратников почти  никому не  испортила
настроения.  Смертоносцы наконец-то наелись досыта,  а  сытое брюхо мало
располагает к  грусти,  да  и  перед  людьми,  успевшими  доесть  рыбные
припасы, отступила перспектива нового голода.
   - Может,  организуем  привал,  раз  уж  место  тут  такое  сытное?  -
предложила принцесса.  -  Вода у  нас  еще есть,  а  провизии подзапасти
стоит.
   Найл пожал плечами.
   - Значит, отдыхаем, - сделала вывод Мерлью.
   Проблемы с  костром тоже не возникло -  сухие и толстые стебли ковыля
пылали с  завидным жаром,  и хотя прогорали они очень быстро,  вокруг их
было сколько угодно.  Заминка вышла только в том, что прежде чем взяться
за  кресало,  принцесса Мерлью  заставила уже  глотающих слюнки путников
буквально выщипать всю  траву вокруг будущего кострища в  радиусе сорока
шагов. Дочь Каззака не хотела устраивать степной пожар.
   Гусениц,  по  совету Найла,  закопали под  будущим очагом,  а  блох и
саранчу запекли в собственных панцирях.
   Первыми  ужин  начали  Мерлью,  Найл  и  Сидо-ния.  Охранница еще  не
вставала, и горячую блоху Найл отнес ей в коляску. Тем временем пахнущую
дымком  саранчу принцесса отдала  своим  гвардейцам,  а  всем  остальным
пришлось ждать еще с полчаса,  пока пропечется земля с закопанными в нее
гусеницами.
   На завтрак у  путников ничего не осталось.  Впрочем,  после обильного
ужина это никого не расстроило, а вот время на сборы сократило.
   Принцесса Мерлью старалась на  правителя не  смотреть,  но  во  главе
колонны поставила охранниц Смертоносца-Повелителя.  Ни вашим,  ни нашим,
так сказать. Сама она ушла в хвост колонны. С одной стороны - скромно не
лезет вперед, с другой - определяет правильность направления. Руководит.
В общем,  развела политику.  Либо сама на Найла всерьез обиделась,  либо
решила, будто он в обиде.
   - Ладно,  разберемся,  - махнул рукой Найл, но команды трогаться дать
не успел...
   - У  вас  людей  не  хватает,   Посланник  Богини,   -  возник  рядом
обеспокоенный Шабр. - Четверых мужчин и четверых женщин.
   - Как это? - не понял Найл. - Сбегать здесь некуда, не в плену.
   - Вчера семь пар на вязку уходило, а я сейчас только три вижу.
   - Где же они? - растерялся правитель.
   - Может,  еще не проснулись?  - предположил паук. - Спят где-нибудь в
траве.
   - Ничего,  сейчас разбудим.  Позови, пожалуйста, принцессу Мерлью. Не
хочу кричать.
   - Нужно  прочесать траву вокруг лагеря,  -  сообщил правитель,  когда
девушка пришла. - У нас восьми человек не хватает.
   - Ты что, всех пересчитывал? - удивилась принцесса.
   - Не понадобилось. Нашлись доброхоты, донесли.
   Мерлью покосилась на Шабра, но ничего не сказала.
   - Давай повторим вчерашнюю облаву,  но  на этот раз -  по обе стороны
просеки. Ты пойдешь с одной стороны, я с другой.
   Принцесса кивнула и направилась к голове колонны, громко зовя Савитру
и Торину.
   - Надо  же,   -   удивился  Найл,   -   ее  уже  слушаются  охранницы
Смертоносца-Повелителя!  Она ухитрилась заманить под свое крылышко почти
половину людей!
   - Вы что-то сказали, господин мой? - переспросила Нефтис.
   - Ничего, - покачал головой Найл, провожая взглядом дочь Каззака. Ему
вдруг пришло в голову,  что, не захвати смертоносцы Диру, года через два
там властвовал бы не правитель, а правительница.
   - У  вас с  нею должны быть талантливые дети,  -  не к  месту сообщил
Шабр.
   - Скажи Дравигу,  чтобы расставил пауков по  обе  стороны просеки,  -
ответил смертоносцу правитель. - Мы вскоре начнем облаву.
   Не успела редкая человеческая цепь пройти и десяти шагов,  как Нефтис
испуганно окликнула правителя. Найл подошел, решительно раздвигая стебли
ковыля.
   - Смотрите,   господин  мой...   -  Стражница  протянула  ему  тонкую
суставчатую лапу,  в которой без труда угадывалась конечность маленького
смертоносца.
   - Великая Богиня!
   Еще две лапы и обломок панциря лежали на земле.  Похоже, ночью кто-то
сожрал паучонка.
   - Сюда,  Нефтис!  - Одна из служанок обнаружила останки уже взрослого
паука.
   - Что-то мне перестает здесь нравиться... - пробормотал правитель.
   Еще  через пару шагов они наткнулись на  человеческие останки.  Среди
забрызганной кровью  травы  вперемешку с  клочьями одежды лежали большей
частью переломанные кости;  некоторые были раздавлены, а один из черепов
неизвестный хищник просто раскусил - верхняя часть валялась отдельно.
   - Смотрите, господин мой, там, у лагеря, еще что-то нашли.
   Уже  совсем  близко  от  двигающихся навстречу смертоносцев стражницы
спугнули серого, как пыль, кузнечика. Бедолага запрыгнул прямо на голову
одного из пауков и был мгновенно разорван в клочья.
   - Ну как? - спросил правитель, увидев принцессу.
   - А у тебя?
   - Нашли двух людей и четырех смертоносцев.
   - А  мы четырех людей и  трех пауков.  -  Девушка озабоченно покачала
головой:- Кто же все это натворил?
   - А  помнишь,  мы  вчера едва не  поймали какую-то  тварь,  только та
прорвалась сквозь строй восьмилапых?
   - Помню.
   - Думаю, этот зверь крался за колонной в надежде поживиться. На толпу
напасть боялся и ждал, пока кто-нибудь отстанет.
   - Мы  его напугали,  а  ночью он вернулся,  -  продолжила мысль Найла
девушка.
   - Просто он был не один, - поправил Найл. - Мы устроили облаву только
с  одной стороны от  тропы,  это раз,  и  мы  не  так уж  далеко от  нее
отходили, это два. А сколько их вокруг... - Найл развел руками, указывая
на непроницаемые стены ковыля, - неизвестно.
   - Знаешь что, - поежилась принцесса, - пойдем скорее отсюда.
   Про  вчерашнюю размолвку девушка так  и  не  вспомнила,  и  Найл тоже
предпочел промолчать.  Гораздо больше  обоих  заботило,  успеют  ли  они
подняться на  холм до  темноты или  же  придется провести еще  одну ночь
среди степных хищников.

x x x

   После  полудня  путники устроили еще  одну  облаву.  Что-то  наловили
смертоносцы,  десяток  гусениц и  несколько блох  досталось людям.  Обед
получился не слишком обильным,  но достаточным.  Когда тронулись дальше,
на колонну свалилась огромная коричневая саранча, заграбастала одного из
смертоносцев  и  скакнула  ввысь,   расправляя  широкие  крылья.  Однако
прыгучая хищница не  знала,  с  кем  связалась,  -  расправленные крылья
встали сикось-накось,  саранча вош