жда из шкур, сандалии из хитина? Ты согласишься
носить тунику из шкуры гусеницы?
   - Сейчас речь не обо мне.  У нас есть знания. Камень и железо найдем.
Первое время обойдемся тем, что есть, потом что-нибудь придумаем.
   - Где ты сейчас найдешь железо?! - постучал Найл кулаком себе по лбу.
- На этой планете металлы добывали тысячелетиями!  Сперва с поверхности,
потом  с  глубины,   сначала  богатые  руды,   потом  бедные,  потом  из
собственных старых отвалов. Потом - с помощью особых технологий. А потом
люди улетели вместе со всеми технологиями, а мы тут остались без единого
месторождения. Сейчас есть только тот металл, что от предков остался, да
и его все меньше и меньше.
   - Нам нужно уходить отсюда,  Посланник, - хмуро сообщил Симеон, когда
спор между принцессой и правителем затих, - и уходить немедленно.
   - Домой  пришли,  называется,  -  махнула рукой  Мерлью.  -  Что  еще
случилось?
   - Дети растут слишком быстро.
   - Так это же хорошо!
   - Что хорошо,  дура!  -  взорвался медик.  - Это клопам хорошо быстро
расти или сколопендрам!  Они сразу с  клыками рождаются и с когтями.  Им
только жрать давай.  А  у человека вся сила в мозгах!  В его разуме!  Он
должен научиться разговаривать,  ножом  пользоваться,  копье изготовить,
жука в схватке победить. Да мало, что ли, человеку для жизни знать надо?
Он в хитиновом панцире не спрячется, ядовитых шипов у него нет.
   - Извини,  Симеон,  -  попытался успокоить его Найл,  -  не  надо так
беспокоиться.
   - Мы  с  Шабром попытались оценить,  чем  это  кончится.  Они  станут
взрослыми примерно  за  месяц,  когда  только-только  научатся говорить.
Думаю,  второе поколение детей разговаривать уже не сможет: от полунемых
мамаш много не переймешь.
   - Если второе поколение вообще вырастет, - добавил Шабр. - Каждого из
этих  малышей  выкармливают  по  три  матери.  Второе  поколение  должно
получиться здоровым, у каждой женщины по ребенку. При таких темпах роста
детям молока не  хватит.  Кстати,  молодые смертоносцы тоже  развиваются
слишком быстро. Но они, к счастью, могут питаться дичью.
   - Подожди,  Симеон,  -  вскинул руку Найл.  -  Этим малышам по пять -
десять дней,  а они уже бегают.  Получается,  что навыки они приобретают
соответственно росту, а не возрасту?
   - Почти,  - покачал головой медик. - Они впитывают знания, как губка.
Но никакой талант не может заменить опыта.  Как ни старайся твой сын, но
за  двадцать  дней  невозможно узнать  всего,  что  ты  увидел  за  свои
шестнадцать лет.  -  Симеон задумчиво потер затылок.  -  Знаешь, Найл, я
никак не мог понять,  почему в  такой пышной и  разнообразной Дельте нет
никакой разумной жизни.  Ни людей, ни смертоносцев, ни жуков. Теперь все
ясно.  Здесь выигрывает тот,  кто рождается с  большими жвалами,  а не с
большим мозгом. Для передачи знаний просто не остается времени.
   - Значит, в Дельте нам места нет?
   - Мы должны уходить, - ответил за Симеона Шабр. - Завтра же.
   - Но куда?  С  маленькими детьми через пустыню?  Сдаваться на милость
захватчиков?
   - Может быть,  они не  собирались захватывать город?  -  подала голос
принцесса. - Может, разграбили и ушли?
   - В  моем дворце Тройлек собирался устроить свое гнездо,  -  вспомнил
Найл. - А твой отводился под княжеские покои.
   - Негодяи, - только и смогла сказать Мерлью.
   Все  замолчали.   Малыши  с   восторженным  писком  толкались  вокруг
ошалевшей мухи  с  обрезанными крыльями.  Каждый норовил подтащить ее  к
себе.  Высоко в  воздухе жужжал еще кто-то,  но  под кроны не опускался.
Устало потрескивали,  раскачиваясь от ветра, деревья-падалыцики, источал
нежный аромат расцветший на стволах голубой мох.
   - Ты помнишь Скорбо, Посланник? - неожиданно спросил Дравиг.
   - Конечно.
   Скорбо  был  одним  из  тех  пауков,  которые не  подчинились приказу
Смертоносца-Повелителя считать людей равными себе  и  продолжали втихаря
есть человечину.
   - Вместе с ним нарушили Договор еще два смертоносца.
   - Я помню.
   - Оба  они  родом  из  Провинции,   небольшой  населенной  местности,
находящейся вне круга влияния Смертоносца-Повелителя.
   - Ты знаешь, где она находится? - вскинул--ся правитель.
   - На  узкой,  сильно заболоченной полоске суши между морем и  горными
владениями Мага.
   - Это    значит,    что    нам   придется   пересечь   все   владения
Смертоносца-Повелителя - пустыни по обе стороны реки и саму реку?
   - Да, Посланник.
   - Мы должны уходить отсюда немедленно! - напомнил Симеон.
   - Раз  деваться  некуда,  -  решил  правитель,  -  значит,  пойдем  в
Провинцию.
   Как  ни  торопили Шабр  и  Симеон,  но  выйти  на  следующий день  не
получилось.   Заброшенные  повозки  местами  подгнили,   оси   колес  не
крутились.  Найлу с  Рионом пришлось их  разбирать,  чистить,  смазывать
жиром  "капканов" и  снова  собирать.  По  указанию  принцессы  служанки
распустили одну из  туник на  нити,  а  потом сшили из  накопленных шкур
мягкую обувь  и  туники для  детей -  с  большим запасом на  вырост -  и
заплечные мешки  для  остальных.  Нефтис руководила облавами в  ковылях.
Охотники уходили раз за разом, стремясь добыть в дорогу как можно больше
дичи. Соль в лагере давно кончилась, вялить мясо времени не было, и Найл
вспомнил про способ, о котором ему рассказывал сам Кизиб - один из давно
умерших повелителей пауков:  добычу,  не  получившую во время охоты ран,
пауки  парализовали  ядом,   после  чего  ее,   неподвижную,  но  живую,
складывали на повозки.
   День убегал за днем.  Дети доставали уже до пояса взрослых, а паучата
раздались в лапах больше чем на широкий шаг.  Нужно было торопиться,  но
каждый раз находилось еще какое-то  незаконченное дело.  То  не  хватало
шкур  на  туники,  то  обнаруживались пустые  кувшины,  то  не  успевали
вернуться охотники.  Однако постепенно повозки наполнились припасами,  в
заплечных мешках скопились парализованные мухи и  полные фляги с  водой.
Спустя неделю после визита к Великой Богине правитель решил -  хватит! И
на следующее утро путники вышли в дорогу.
   Дравиг,  принцесса,  Симеон и Найл довольно долго обсуждали маршрут и
решили,  что  проще и  безопаснее всего добираться до  Провинции берегом
моря.  Чтобы не рисковать понапрасну, предполагалось вернуться к рощам у
Ближней реки,  переправиться и продвигаться вниз по течению,  не слишком
удаляясь от воды,  но в то же время стараясь держаться поближе к границе
Дельты и  пустыни,  где вскормленная Богиней буйная жизнь цвела не столь
пышно.
   Покидать обжитой, ставший уже почти родным лес вампиров было жалко до
слез, но иного способа спасти остатки доверенной ему древней цивилизации
правитель не знал и потому шел вперед даже не оглядываясь.
   Только теперь,  когда все изгнанники -  и люди, и пауки - собрались в
одну колонну,  Найл в  полной мере смог оценить понесенные за  последние
месяцы потери.  Если  из  города вышло  около пятисот человек и  полторы
тысячи пауков,  большинство из  которых составляли самки,  то  теперь из
леса  в  ковыли  тянулась  колонна  из  двухсот  человек  и  пяти  сотен
смертоносцев, в основном самцов. Еще в ряды путников затесались дети - и
человечьих, и паучьих оказалось точно по тридцать.
   - Ты меня слышишь, Дравиг?
   - Да, Посланник.
   - Почему среди смертоносцев так мало самок?
   Ответ старого паука являлся,  скорее, образно-эмоциональным, и потому
перевести его на человеческий язык одной фразой было невозможно.
   Бывший  начальник  охраны  Смертоносца-Повелителя имел  в  виду,  что
отношение к  паучихам у смертоносцев близко отношению к Великой Богине -
ведь только они способны даровать жизнь. Трепетность эта простиралась до
такой степени,  что  паучихам прощались даже нередкие убийства во  время
совокупления.  К  самкам  никогда  не  предъявлялось никаких  требований
дисциплины или  развития интеллекта,  они  всегда пребывали в  сытости и
довольстве. Соответственно, и в походе никто не решался требовать от них
безусловного выполнения приказов.  Самые изнеженные остались в  пустыне,
не  выдержав  тяжелого перехода,  -  хотя  именно  их  Дравиг  регулярно
подкармливал ненужными "неголосующими гражданами".  Другие  разбрелись в
рощах у  реки,  не считая обязательным находиться вместе со всеми,  и не
вернулись; третьи не захотели подвергать себя тяжестям похода второй раз
и остались в лесу вампиров;  наконец, немалое число просто исчезло - кто
в  лапах  вампиров,  кто  в  клыках неведомых ночных хищников.  Если  уж
погибали опытные пауки-бойцы, то что говорить о непривычных к опасностям
самках?
   - Куда же Шабр смотрел? - подосадовал Найл.
   - Меня   интересуют  только   двуногие,   Посланник,   -   немедленно
откликнулся ученый паук. - Смертоносцы в улучшении породы не нуждаются!
   Через  высокую  траву  колонна продвигалась довольно быстро  -  после
частых облав осталось много широких,  утоптанных тропинок - и задолго до
сумерек   преодолела   почти   треть   расстояния   до   реки.   Вечером
путешественники устроили шумную облаву и набили на ужин и завтрак свежей
дичи  -  преждевременно трогать запасы  правитель не  хотел.  Люди  были
спокойны и  даже  веселы.  Они  ничуть  не  напоминали тех  изможденных,
испуганных,  робких  двуногих,  которые  пришли  в  Дельту,  спасаясь от
опасного врага.  Теперь они хорошо владели оружием,  больше не опасались
за свою жизнь при встрече с  хищниками,  были сыты и  уверены в будущем.
Если их ведут туда, где еще лучше, чем здесь, так чего же беспокоиться?
   На  следующий день  движение замедлилось -  теперь  дорогу  в  ковыле
приходилось  прорубать.  После  полуденного привала  принцесса  доверила
управление авангардом опытной Сидонии, а сама осталась с Найлом, вежливо
оттеснив в сторону неизменную Нефтис.
   - Ты видел Савитру, Найл?
   - Какую Савитру? - не понял правитель.
   - Дочку моей... Ну, Шабр дал ей имя матери.
   - Нет, не видел.
   - Будет привал,  найди ее.  Знаешь,  вся в мать.  Волосы, черты лица.
Умница, говорить уже начинает.
   - Возьмешь себе?
   - Не знаю. Они слишком... похожи. Кстати, а у тебя никто не родился?
   - Сын, - улыбнулся Найл. - Шабр назвал его Нуфтус.
   - Нуфтус родился у  меня,  -  внезапно вмешалась стражница.  -  Вы не
ошиблись, господин мой?
   - Не ошибся, - ехидно ухмыльнулась принцесса. - Он хочет сказать, что
признает твоего сына своим наследником. Не так ли, Найл?
   - Да, - кивнул правитель.
   - Благодарю вас, господин мой, - сочла нужным сказать стражница.
   Как  и  все  остальные  женщины,  Нефтис  была  воспитана на  детском
острове, родителей не знала, про родственные отношения, а уж тем более о
правах  наследования не  имела  никакого  понятия.  Родившегося ребенка,
согласно многовековым правилам,  отдала смертоносцам.  Удивительно,  что
она  хоть имя  сына у  Шабра узнала,  а  то  ведь могла просто вручить и
забыть о  его существовании.  Поэтому вполне естественно,  что признание
правителем произведенного ею  ребенка своим  наследником особых эмоций у
женщины не вызвало.
   - Значит, у тебя только сын? - продолжала пытать Найла принцесса.
   - И еще две дочки, - признал правитель.
   - И все?
   - Не знаю, - вздохнул Найл. - Нужно у Шабра спросить.
   - Ну, ты даешь, - расхохоталась Мерлью. - Ладно. Мой отец вообще всех
детей города признавал своими.  Если тебе нужно спрашивать,  значит,  ты
еще не безнадежен!
   Видя,   насколько   легкомысленно  принцесса   восприняла  факт   его
многочисленных  связей   с   другими   девушками,   Найл   приободрился.
Разумеется,  если в  Дире правитель Каззак делал своими наложницами всех
женщин,  то принцесса вполне могла считать интрижки Посланника Богини со
служанками явлением нормальным и естественным.  Наверное, стань она, как
собиралась,  его официальной женой, то подобных связей и за измену бы не
сочла. "Хотя, - покосился он на Мерлью - может быть, еще узнаем..."
   - Ладно,  Найл,  -  кивнула в  ответ на его взгляд принцесса.  -  Раз
наследник у тебя уже есть, значит, мне рожать его нет необходимости.
   - Мерлью!  -  не  то  сказал,  не  то охнул Найл,  у  которого словно
зацепили острым крючком и рванули к горлу сердце.
   - Да,  пойду вперед,  -  как  бы  согласилась довольная его  реакцией
девушка. - Странно как-то вокруг. Ни мух, ни слепней.
   - Подожди! - взмолился Найл.
   - Слушай,  -  оглянулась на  него Мерлью и  непринужденно додавила до
конца,  словно попавшего под волевой удар кролика:  - А ведь в Провинции
находиться в положении будет совершенно безопасно, верно?
   Вечером правитель сходил к поляне,  где под ревностным надзором Шабра
бегала вдогонку друг за другом детвора. Хотя раньше Найл особо к малышне
не приглядывался,  но ему показалось, что за прошедшие два дня человечки
подросли еще сантиметров на десять.  Вдобавок они начали издавать звуки.
Пока они произносили лишь бессвязные:  "бу-бу",  "фр-р,  фр-р", "на-на".
Гораздо больше правителя поразило общение между детьми и паучатами.  Они
достаточно живо общались на каком-то своем, только им понятном языке, не
похожем ни на тот, на котором объяснялись между собой смертоносцы, ни на
тот,  каким они  отдавали распоряжения людям.  И  это еще не  все:  если
искусством  разговора  с  двуногими  обладали  считанные  смертоносцы  -
большинство обучиться прямому контакту со слугами не могло,  -  то здесь
между собой разговаривали все.
   - Ты  тоже заметил,  Посланник?  -  опять "подслушал" мысли правителя
Шабр.
   - Заметил,  -  согласился Найл.  -  Надеюсь,  когда они подрастут, то
будут понимать не  только друг друга,  но  и  нас.  Покажи,  кто из  них
Нуфтус, а кто Савитра.
   На  взгляд правителя,  мальчишка и  девчонка ничем друг  от  друга не
отличались -  одного  роста,  короткие светлые волосы,  длинные,  темные
мохнатые туники, мягкие сапожки из стриженой шкуры; даже пищат одинаково
бессвязно.  Малыши вместе накидывались на паучонка и пытались опрокинуть
его  на  спину,  схватив  за  лапы  и  упираясь головами ему  в  брюшко.
Маленький   смертоносец   не   поддавался,   широко   расставив   ножки,
прилепившись паутинкой  к  стеблю  ковыля  и  неумело  "пихаясь" волевым
лучом,  вместо  того  чтобы  попытаться  парализовать противников.  Силы
казались неравными,  левые лапы  паучка уже  оторвались от  земли,  тело
медленно  отодвигалось назад,  а  попятиться смертоносику не  удавалось.
Однако в  тот самый миг,  когда победа уже казалась достигнутой,  Нуфтус
зацепился сапожком за паутину, прилип и вынужден был отвлечься. Девчонка
в одиночку не справилась: тельце восьмилапого малыша перевесило, он упал
в  устойчивое  положение,  моментально  подцепил  Савитру  под  коленки,
свалил,  потом так  же  ловко сбил на  землю мальчика и  стал бегать над
ними,  не  давая  встать.  Малыши  шустро  поползли  в  разные  стороны,
перебегать от  одного  к  другому паучку оказалось слишком долго  -  оба
вскочили и опять дружно навалились на противника.
   - По-моему, двуногих пора переводить на твердую пищу, - сообщил Шабр.
- Как ты думаешь?
   - А зубы у них есть?
   - На второй день прорезались.
   - Вот это да, - присвистнул Найл. - Ну, раз так - значит, пора.
   - Завтра покормлю,  -  решил ученый паук.  - Но приготовить все нужно
заблаговременно.

x x x

   Утро началось с крупных,  тяжелых, черных туч, наползающих со стороны
моря.  Природа затихла,  ожидая редкой в этих местах,  а потому особенно
пугающей  грозы.  Потянуло  знобящей свежестью,  остро  пахло  ароматным
сеном.  Начали падать редкие,  но  очень  крупные капли,  больно жалящие
обнаженные руки и пробивающие ткань туники насквозь. Далеко на горизонте
блеснула молния, и после томительной паузы докатился гром.
   - Ну,   сейчас  начнется,   -  сказала  облаченная  в  темную  тунику
принцесса, сев рядом с Найлом.
   Но  тут  между  тучами  мелькнуло чистое небо,  скрылось,  прорвалось
опять,  чистые  окна  появились тут  и  там,  и  вскоре тучи  уже  стали
редкостью на ярком голубом небосводе. Гроза передумала.
   - Купание  отменяется,  -  сообщила  Мерлью,  отодвинулась  и  пожала
плечами: - Даже погреться не успела.
   - Давай вечером согрею? - предложил правитель.
   - Боюсь,  повода не  будет.  -  Принцесса тихонько подула ему за ухо,
отчего  по  телу  разбежались мурашки,  резко  вскочила и  направилась в
голову колонны.
   Вскоре  двинулись дальше.  Нехоженый ковыль упорно сопротивлялся,  но
остановить путников не мог. Время от времени между макушками стеблей уже
мелькали сочные, зеленые кроны ив с характерными раздвоенными сучьями.
   Оставалось совсем немного - шагов триста-четыреста.
   - Что это?  -  удивленно указала Нефтис на взмывшее с  деревьев рыжее
облако.
   - Похоже, мотыльки.
   Крупные пузатые бабочки часто взмахивали маленькими белыми крыльями с
четким  коричневым  рисунком.  Мохнатые  тельца  пересекали  две  черные
полосы.  На  округлой,  черной,  глянцевой голове  начисто отсутствовали
усики.
   - Странно, - удивилась стражница, - в прошлый раз их не было.
   Облако бесшумно приблизилось и рухнуло вниз.
   Увидев  летящую точно  в  лоб,  сверкающую в  солнечных лучах  черную
голову,  правитель инстинктивно вскинул копье - мотылек со всего разгона
нанизался на  острие и  по  инерции проскочил до  самой руки;  правитель
ощутил жесткий удар в грудь,  от которого перехватило дыхание, потом - в
плечо;  что-то чиркнуло по волосам.  Рядом болезненно вскрикнула Нефтис.
Чуть  дальше  закричал кто-то  еще.  И  еще.  Идущий впереди смертоносец
присел от боли. Тут и там тихо шелестели крылья.
   Потом все прекратилось.  Рыжее облако опять поднялось высоко в  небо,
оставив  после  себя  множество  мертвых  или   искалеченных  мотыльков,
стонущих людей и обезумевших от боли смерто-носцев.
   Нефтис с  трудом поднималась с  земли,  из уголка рта сочилась кровь.
Она вскинула руки к лицу, в глазах светилось недоумение. Потом стражница
испуганно присела,  а  Найл  получил тяжелый удар  по  затылку и  влетел
головой ей в колено.  Сознание на мгновение помутилось, но правитель тут
же пришел в себя, выдохнул:
   - Беги отсюда,  Нефтис!  -  и  попытался вызвать Дравига:  -  Уходим,
уходим отсюда, скорее!
   Однако  вместо  ясного  сознания  смертоносца правитель  наткнулся на
обезумевшую от  боли пелену,  на секунду растерялся,  а  потом воззвал к
паукам сам:
   - Уходите отсюда все! Назад! Спасайтесь!
   Шелест крыльев опять смолк. Найл ощутил, что его услышали, и с чистой
совестью бросился наутек сам.
   Путников спасло лишь то,  что бежать назад по готовой просеке намного
легче и быстрее,  чем прорубаться вперед.  Промчавшись несколько минут и
не  подвергшись больше ни  одной атаке,  они перешли на шаг,  а  потом и
вовсе остановились, тяжело дыша.
   - Вы фелы? - спросила Нефтис.
   - Что с тобой? - забеспокоился Найл. - Зубы выбила?
   - У-у, - замотала головой стражница. - Егофи во рфу мнохо...
   - Кровь ртом идет?
   Нефтис кивнула.
   - Ладно,  будем считать,  что  легко отделались.  -  Правитель сел на
землю, пытаясь отдышаться. - Но почему они на нас накинулись? У них что,
брачный период?
   - Это у тебя только брачный период на уме,  -  подошел Симеон. - Руки
подними. Опусти. Ничего не болит?
   - Грудь и плечо.
   - Покажи.  -  Медик  быстрыми,  привычными движениями ощупал грудь  и
плечи Найла. - Ничего. А мотыльки наверняка свои кладки охраняют.
   - Какие кладки? - не понял Найл.
   - Яйца отложенные.  Ты обратил внимание,  кто выживает в  нашем мире?
Те,   кто  заботится  о  потомках.  Возьми,  например,  крысу.  Существо
мягонькое,  махонькое,  беззащитное,  ни  яду,  ни  клыков.  Все на  нее
охотятся,  каждый сожрать норовит. В помете - не больше шести детенышей.
И сравни хоть со скорпионом:  огромный, в хитиновом панцире, с клешнями,
челюстями, с ядовитым шипом. Откладывает за раз по пятьдесят яиц. И что?
Кого в  нашем мире больше?  А  все  потому,  что скорпион яйца отложил и
забыл про них. Выживут, не выживут -