если   можно   так   назвать  бурый   клубень  с
четырехчелюстной беззубой пастью  -  еще  продолжал шевелиться,  пытаясь
достать обидчика меленькими ростками с еще мягкими иголками. Отрубленные
ветки тоже продолжали извиваться, подпрыгивая под ногами.
   - Живучие,  -  покачала головой подошедшая принцесса.  - Интересно, а
есть их можно?
   - Чего это тебе вдруг в голову пришло?  -  удивился Найл.  -  Ты что,
такая голодная?
   - Симеон только что недовольство высказывал.  Мы, говорит, уже месяца
два одним мясом питаемся.  А  для лучшего развития в  рационе необходимы
растительные добавки.
   - Ну,  не знаю,  -  пожал плечами правитель.  -  Может,  эти клубни и
съедобны. Раньше никто их не пробовал.
   - Понятно...
   Однако  приближаться к  злобно  хлопающему пастью клубню принцесса не
стала.  Она,  задумчиво поглаживая выбившийся локон,  чего-то ждала и  с
интересом наблюдала, как гужевые начали атаку на следующий куст.
   - Слушай,  Найл, а куда ты так рьяно пробиваешься? Может, знаешь, где
находится Счастливый Край?
   - Смотри, - вытянул руку правитель. - Там, за этим холмом, километрах
в тридцати-сорока,  растет Великая Богиня Дельты.  Когда мы доберемся до
нее и  поговорим,  то получим помощь против захватчиков и освободим свой
город.
   - Какую помощь?
   - Пока не знаю. Однако помогла же она мне получить власть над городом
и дать свободу людям!
   - Помню...   -  кивнула  девушка.  -  Чтобы  дать  тебе  эту  власть,
смертоносцы  потребовали  от  меня,   чтобы  я  стала  твоей  женой  или
любовницей.  Однако ты  предпочел сбежать сюда и  получить власть из рук
Богини... Или стеблей? Как правильно?
   - Зря ты к ней так...  относишься...  -  замялся Найл,  не зная, чего
больше в словах Мерлью -  обиды или ревности. Хотя как можно ревновать к
растению, пусть даже и Богине?..
   - Симеон  говорит,  что  Дельта напоминает единый живой  организм,  -
спокойно продолжила принцесса. - Так?
   Правитель кивнул.
   - А  тебе не приходило в голову,  Найл,  что Великая Богиня просто не
хочет подпускать вас к себе, а? Отсюда и гусеницы, и вампиры, и фунгусы,
и кусты?
   - Ерунда,  -  отмахнулся Найл.  -  Ты  не знаешь Дельты.  Здесь это в
порядке вещей.  Тут еще спокойно,  вампиры всех вокруг распугали,  а  то
ведь будут еще и  слепни,  и жалящие мухи,  и крабы-хамелеоны,  и водные
чудища.  Да всего и не перечислишь.  В прошлый раз мы с помощью жнецов и
то дней пять к ней пробивались...
   - Однако назад шли без проблем. Почему Богиня сейчас не может сделать
того же самого?
   - Она просто не знает о нашем приходе. Моим мыслям не пробиться через
мощный поток ее жизненной энергии.
   - Ладно,  -  внезапно согласилась Мерлью. - Одолжи свое копье, отнесу
кустик Симеону на пробу.
   Она   наколола  еще  шевелящийся  клубень  на   острие  и   брезгливо
сморщилась:
   - Кошмар...  Чавкает...  Интересно,  как наши предки ели устриц? Если
верить книгам, эти существа еще и пищали во рту, пока их прожевывали...
   Клубни  кустов оказались несъедобными,  но  зато  великолепно горели,
распространяя острый  смолистый  запах.  А  людям  пришлось  по-прежнему
придерживаться мясного  рациона:  к  сплошь  натянутой под  пологом леса
паутине еженощно прилипало до двух десятков темных летунов.  Смертоносцы
не  ели  вообще,  пребывая  без  движения  в  тенистой прохладе,  а  вот
подросшие паучата лазали днем по  кронам и  таскали у  вампиров личинок.
Найл подозревал,  что к моменту выхода путников из леса повелителей ночи
в  нем  не  останется,  однако  особого  сочувствия  к  темным  летунам,
исподтишка истребляющим спящие жертвы, не испытывал.
   За  шесть дней  Найл  пробил в  зарослях шипа-стого кустарника проход
шириной метра  три  и  в  конце  концов выбрался на  поляну перед стеной
тростника,   усеянную   экзотическими   цветками.   Несколько   броских,
сочно-розовых  бутонов,  возвышающихся над  путаницей ползучих  побегов,
показались правителю знакомыми.
   - Значит,  так, - оглянулся он на гужевых. - Вы отдыхайте, а я сейчас
приведу Симеона.
   Решение отправиться за  медиком самому  пришло в  недобрый час  -  не
успел Найл сделать и десятка шагов, как позади раздались истошные крики.
Правитель кинулся обратно.
   Оказалось,  один из гужевых,  привлеченный красотой и нежным ароматом
цветка,  сунулся на  поляну и  тут же  был пойман гибкой лианой.  Второй
кинулся на помощь и тоже был пойман. Третий... В общем, Найл увидел, как
все  гужевые катаются по  зеленой поляне,  борясь  с  хваткими побегами.
Положение усугублялось тем,  что гужевым никто не  выдал даже ножика,  а
облегчалось жадностью цветка -  вместо того чтобы наброситься на  одного
из людей и задушить наверняка, растение пыталось прихватить хоть слегка,
но каждого, и сил на всех у него явно не хватало.
   Правитель взвесил в  руке мачете и  двинулся вперед.  Какой-то  хилый
стебелек попробовал прихватить за ногу и его, однако Найл отсек нахала и
принялся  освобождать гужевого,  схваченного за  ногу  и  туловище.  Тот
визжал,  как  попавшаяся скорпиону блоха,  и  едва  ощутил свободу,  как
немедленно метнулся прочь.  Второй тоже  орал  на  совесть,  хотя жирный
стебель и душил его за шею.  Однако тут правителя сцапали за стопу сразу
два высунувшихся из-под земли коричневых узловатых корня, и ему пришлось
приложить немало усилий,  чтобы превратить их в  обрубки.  В этот момент
подоспела помощь,  и на том дни ро-зовых цветков закончились -  сочные и
вкусные  бутоны  унес  довольный  собой  Симеон,   не  дав  никому  даже
попробовать.
   - Тебе повезло, что мы успели вовремя, - сказала принцесса.
   - Это гужевым повезло,  - рассмеялся в ответ Найл. - Угораздило же их
так  вляпаться!   На   самом  деле  травка  достаточно  безобидна,   она
рассчитывает в первую очередь на неожиданность.
   В воздухе хлопотливо закружили, хватая и унося с собой обрубки сочных
стеблей,   слепни-табаниды.   По  счастью,   только  самцы  -  их  самки
предпочитают мясо.
   - Вот видишь,  -  кивнул на них Найл,  -  живность появилась. Так что
самое трудное позади. Дальше будет легче.
   - Что дальше? - не поняла Мерлью.
   - Да вот,  -  кивнул Найл на сухо шелестящий тростник,  -  прорубимся
сквозь него,  обогнем холм и через два десятка километров выйдем к реке.
Богиня растет на берегу.  Будь у нас жне-цы -  к вечеру бы добрались. Ну
да  все  равно,  тростник -  это уже не  хищный кустарник.  Теперь будет
легче.
   - И  чего тебя несет к  этой Богине?  -  со странной бархатистостью в
голосе удивилась девушка.  -  Я  так чувствую,  в  здешних местах каждый
следующий шаг становится труднее, а не легче.
   - Это точно,  -  кивнул правитель,  - но нам все равно нужно дойти до
конца. Мы должны получить от нее помощь и вернуть себе город.
   - Какая помощь может быть от  брюквы-переростка?  -  низким баритоном
выдохнула принцесса. - Ты должен вырастить новое поколение и уйти...
   - Что? - удивился правитель.
   - Сейчас... - Мерлью, болезненно сморщившись, сжимала ладонями виски.
   - Что с тобою?
   - Не знаю... - Девушка присела на корточки. - Опять камни кругом...
   - Какие камни?!
   - Не знаю...  -  Принцесса сделала протяжный,  с  присвистом,  выдох,
выпрямилась.  -  Вроде отпустило... А в камыши, мне кажется, соваться не
стоит. Не нравятся они мне. Такое чувство, будто они с глазами...
   - Это не камыши,  это их обитатели.  Помню,  когда мы с Доггинзом шли
через них в прошлый раз, постоянно чувствовалось, что за нами наблюдают.
Правда, сейчас я ничего не замечаю.
   - А ты вообще стал каким-то... - принцесса запнулась, подбирая нужное
слово,  -  упертым.  Ломишься вперед,  не  замечая  ничего  вокруг.  Мне
кажется, после того как мы покинули город, ты перепутал цель и средство.
   - О чем ты?
   - О  тебе.  Ты готов платить жизнями,  чтобы добраться до Богини.  Но
разве не  для  спасения этих  самых жизней нужна нам  ее  помощь?  Зачем
рваться вперед любой ценой?
   - Ничего  не  любой,  -  обиделся  Найл.  -  Нормально двигаемся.  За
последние дни никто не пострадал.
   - А надо ли вообще двигаться?  - Мерлью обломила невысокую камышинку,
сжала в  ладони мохнатую кисточку.  -  Мы неплохо устроились возле реки.
Правда,  время  от  времени там  появляются гусеницы,  но  мы  научились
неплохо с ними справляться.  Ладно, я согласна, в местах, где нет ничего
живого,  лучше долго не задерживаться - мало ли что... Но здесь, в лесу,
никаких  сюрпризов  бояться  не   нужно.   Людей  вампиры  не   трогают,
смертоносцы  на  ночь  под  паутину  прячутся.   Зачем  уходить?   Нужно
остановиться,  вырастить  здесь  новое  поколение и  вернуться назад,  в
город.
   - "Вырастить новое поколение",  -  хмыкнул Найл.  -  Ты так говоришь,
словно и  вправду обрела бессмертие!  Сколько лет  потребуется?  Сколько
сил?
   - А что изменит твоя Богиня? Сделает из каждой стражницы троих?
   - Благодаря Великой  Богине  обрели  власть  над  миром  смертоносцы,
благодаря ей  получили силу и  разум жуки-бомбардиры.  В  ней  заключена
огромная энергия,  мельчайшей доли  которой хватит,  чтобы вообще смести
захватчиков с лица Земли.
   - Жуки,  смертоносцы...  -  Принцесса подняла подбородок и пощекотала
себе камышовой кисточкой шею.  -  Ты совсем забыл, Посланник Богини, что
люди  тоже были хозяевами планеты.  И  власти своей добились без  помощи
каких бы то ни было богов.
   - Откуда в  тебе  это,  Мерлью?  Говоришь так,  будто  Великая Богиня
Дельты наш враг, а не друг!
   И опять - мимолетно - словно мелкая рябь пробежала по лицу принцессы,
голос девушки обрел бархатную глубину, а дыхание - холод.
   - Просто она здесь лишняя...
   - Что ты сказала?!
   - Ты не замечаешь ничего вокруг,  Найл, - спокойно ответила вновь уже
ставшая прежней девушка.  -  Почему рядом с  тобой нет  Нефтис?  Ведь  с
самого начала похода она не отходила от тебя ни на шаг.
   - Наверное, занята чем-нибудь...
   - Наверное, - кивнула Мерлью, повернулась и стала подниматься к лесу.
   - Постой, - окликнул принцессу Найл, - а что с нею?
   - Это твоя стражница,  а не моя,  -  не оборачиваясь,  пожала плечами
Мерлью.
   Навстречу ей с  холма спускалась Сидония.  Поравнявшись с начальницей
охраны, принцесса немного приостановилась, но потом двинулась дальше.
   - Ты  не  боишься  оставаться  один,  Посланник  Богини?  -  спросила
охранница.
   - Здесь бояться нечего,  -  пожал плечами правитель.  - Кровососов мы
уже  изрубили,  другой  живности рядом  с  этими  созданиями водиться не
могло.  Так  что,  пока  не  появились новые  хищники,  здесь совершенно
безопасно.
   - Тогда  все  в  порядке,  -  кивнула  Сидония.  Некоторое время  они
молчали, потом Найл спросил:
   - Как ты себя чувствуешь?
   - Симеон сказал, что я совершенно здорова.
   - Это хорошо...
   - Я хотела поблагодарить тебя, Посланник Богини, ты спас мне жизнь, -
после недолгой паузы сказала охранница.
   - Тебе не  за что меня благодарить,  -  покачал головой правитель.  -
Ведь ты пострадала по моей вине.
   И опять надолго воцарилась тишина.
   - Ладно. - Сидония решительно взяла Найла за руку. - Пойдем.
   Охранница завела его в  камыши,  повернула лицом к  себе,  решительно
скинула  свою  тунику,  потом  столь  же  решительно  раздела  несколько
оторопевшего Найла.
   Увидев ее сильное тело,  широкие бедра и  загорелую грудь,  ее ровные
белоснежные зубы  и  волосы  цвета  янтаря,  правитель вспомнил Одину  -
надсмотрщицу,   подарившую   ему   свою   любовь   в   те   дни,   когда
Смертоносец-Повелитель уже начал охоту на Найла,  и готовую защищать его
от собственных повелителей. Свою первую женщину...
   Сидония  сжала  его  в  крепких  объятиях,  прильнула  в  поцелуе,  и
правитель словно вернулся в  те  далекие дни,  когда  был  всего-навсего
маленьким дикарем,  взбунтовавшимся против  всемогущей цивилизации.  Они
опустились на  прохладную,  чуть  влажную землю,  тела их  слились.  Это
случилось так же просто и естественно, как и тогда, с Одиной.
   - Любимая моя, - прошептал Найл и почувствовал, как затрещали ребра в
могучих руках начальницы охраны.
   Дышать было совершенно нечем,  в  глазах потемнело.  Найл понял,  что
сейчас потеряет сознание,  но  именно в  этот момент,  на  грани жизни и
небытия,  в  сознании  словно  произошел взрыв,  разноцветный фейерверк,
всплеск чувств,  в  котором смешались и  наслаждение,  и жажда жизни,  и
радость от сладостного глотка воздуха.
   - Как хорошо с тобой, Посланник Богини, - прошептала Сидония, отдыхая
от сладкой и тяжелой любовной схватки.
   Найл  взял ее  руку,  поднес к  губам и  нежно прикоснулся к  каждому
пальчику по очереди. Говорить он просто не мог.
   - Давай еще, - предложила охранница и вновь сжала его в объятиях.
   И  все же слова принцессы о  Нефтис,  как забравшийся в оазис червяк,
точили сознание, и поэтому, едва расставшись с Сидонией, Найл отправился
искать начальницу своей стражи. Та сидела рядом с Джаритой, привалившись
спиной к  дереву,  и  с  явным  наслаждением поглощала мясистый лепесток
розового цветка. Увидев правителя, вскочила:
   - Сейчас принесу ваш обед, господин мой.
   - Хорошо.
   Убедившись,  что  стражница цела  и  невредима,  Найл  с  облегчением
вздохнул,  мысленно помянув принцессу тихим недобрым словом,  сел  возле
служанки,  прислонился к  толстому шершавому стволу.  Делать  ничего  не
хотелось, и выход в дальнейший путь правитель решил отложить на завтра.

x x x

   Тростник  покорно  ложился  под  ударами  мачете,  выстилая  путникам
дорогу.  Появившиеся было  слепни  вскоре  стали  добычей  смертоносцев.
Высокие  перистые  облака  закрывали  солнце  легкой  дымкой,  приглушая
изнуряющую  жару.  В  общем,  все  благоприятствовало  планам  правителя
миновать отделяющий их  от  Богини холм немного левее и  остановиться на
ночлег самое большее в  переходе от  реки.  Увы,  примерно через час  по
выходе под ногами захлюпало,  и  Найл,  не дожидаясь,  пока среди пауков
начнется паника,  начал забирать все правее и  правее.  Дважды правитель
пытался   восстановить  прежнее  направление,   но   вода   всякий   раз
поворачивала по-своему  и  в  конце  концов заставила выйти  к  подножию
холма.
   Жирные  ветви,  чешуйчатая кора  и  крупные  отверстия в  стволах  не
оставляли сомнения в  характере и  аппетите местных  деревьев.  Учитывая
близость Богини,  можно  было  смело предположить,  что  они  не  просто
усыпляют  жертву  наркотическими  ароматами,  но  и  обладают  неплохими
хватательными  рефлексами.   Пришлось  осторожно  красться  вдоль  стены
тростника,  пока наконец заросли не отступили выше по склону,  дав место
широким  полянам,  усеянным  мелкими  голубыми  цветами.  Милые  с  виду
создания помимо гнусной вони испускали еще и противный высокий писк.
   - Только не вздумайте пробовать их на вкус! - громко предупредил всех
Симеон и  уже  тише добавил:  -  А  пищать они  скоро перестанут.  Нужно
затоптать самые громкие.
   - Тогда привал,  -  разрешил Найл.  -  Думаю,  более удобного места в
округе нет.
   Вообще-то правитель рассчитывал уже увидеть Великую Богиню -  ведь до
нее оставалось не больше пятнадцати-двадцати километров,  а  растеньицем
она являлась немалым.  С учетом ботвы -  четверть километра в высоту, не
меньше.  Однако  тростники сменялись за  холмом  редколесьем,  местность
заметно шла  на  подъем,  и  покровительницы всего  живого разглядеть не
удавалось.
   - Надо бы вглубь пробраться,  -  кивнул в  сторону тростниковой стены
подошедший Симеон. - Если там открытая вода, то вполне могут встретиться
и цветки ортиса. Его сок нам может очень пригодиться.
   - Вода там есть,  я  с холма видел,  -  ответил Найл.  -  Вот только,
боюсь, есть обитатели...
   Внезапно,  словно в  подтверждение его слов,  из зарослей послышалось
мощное  хлюпанье.   Люди  дружно  шарахнулись  к  середине  поляны.   Не
отличавшиеся хорошим слухом пауки ничего не заметили.
   - Ерунда.  -  Симеон  невозмутимо почесал кончик  носа  тонким желтым
пальцем.  - Болотные твари по преимуществу травоядные, особенно крупные.
Так что не страшно.
   - А ты надолго?
   - Мы быстро.
   - Мы?
   - Учениц с собой возьму.
   - Прихвати еще и Шабра.
   - Зачем?
   - Насколько я  помню,  рядом  с  цветками ортиса всегда вьются всякие
ошалевшие насекомые. Если что, смертоносец поможет отбиться.
   - Там же вода!
   - А ты его просто попроси. Пусть сам решает.
   - Ладно, попробую.
   Над  поляной  потянулся сладковатый дымок,  сразу  в  четырех кострах
заплясали желтые языки пламени.  От предвкушения близкого обеда засосало
в  желудке.  Найл решил воспользоваться выдавшейся передышкой и позвал к
себе Дравига.  Вместе с пауком они отошли к самому краю поляны,  встав в
десятке шагов от усыпанных яркими алыми,  желтыми и  бирюзовыми бутонами
невысоких кустиков, и Посланник Богини закрыл глаза.
   Найл  уже  не   пугался  пространств,   внезапно  раздвигающихся  при
подключении  разума  смер-тоносцев.   Наоборот,  теперь  он  наслаждался
непривычной четкостью мыслей, обострившимся зрением, огромной ментальной
силой,  попадающей в его распоряжение.  Правитель опять, не удержавшись,
окинул "взглядом" окружающие просторы.  С  той  же  легкостью,  с  какою
полгода назад  оглядывал из  окна  площадь перед дворцом,  Найл  обозрел
зеленые  просторы  Дельты,  желтые  пески  окружающих пустынь,  усеянное
белыми  барашками зеленоватое море.  Самое  поразительное:  наблюдая  за
неохватными  пространствами,   ему   удавалось  одновременно  разглядеть
мельчайшие детали - резной лист дерева, унесенный течением в море; плеть
песчаной травы,  вытянувшуюся к  реке;  торчащую из  глины щепку в  двух
километрах позади.  Вот только животных увидеть не получалось.  Все, что
движется,   воспринималось  как  искорки  или  крупные  яркие  пятна.  С
удивительной  легкостью  нашлись  ответы   на   все   вопросы:   острота
ментального  зрения  зависит  от  числа  объединивших  сознания  пауков;
неподвижные,  обладающие слабой энергетикой растения как бы  вливаются в
информационные линии окружающего мира, становятся одной из составляющих,
а  потому -  как и  неживые тела -  легко воспринимаются из  любой точки
вселенной.  Животные,  обладая помимо высокой энергетики немалой и - что
очень   важно  -   непредсказуемой  подвижностью,   информационные  нити
просто-напросто рвут и потому следы оставляют невнятные, в виде пятен.
   Не  без сожаления Найл оторвался от созерцания,  сузил рамки видимого
мира и бросил объединенное сознание вперед, взывая к Великой Богине... И
тут резкая,  страшная боль скрутила тело,  оборвала все контакты,  вмяла
искорку разума в самое нутро сдавленного тела, разорвала панцирь, лишила
дыхания...  Выпучив глаза,  правитель выгнулся,  тяжело  свалился набок,
перекатился  в  сторону  и,  наконец,  хрипло  втянул  воздух.  Судорога
медленно отпустила. Найл тяжело сел, осторожно ощупал ребра - целы.
   - Что это было?
   Дравиг ответил коротким импульсом,  из  которого стало ясно -  только
что  погиб  паук,  достаточно подросший,  чтобы обладать телепатическими
способностями, но еще слишком молодой для участия в общем контакте.
   Полный  ужаса  женский вопль  заставил правителя вскочить на  ноги  -
человеческий голос,  несмотря ни  на  что,  оставался для  него  ближе и
понятнее. Тут же сильная рука схватила его за локоть.
   - Не ходите туда, господин мой.
   - Пусти!
   - Не надо, господин мой, там опасно.
   Крик быстро перешел в стон и затих.  Однако охранниц,  бегающих среди
усыпанных цветами  низких  кустов,  удержать было  некому  -  уже  через
мгновение еще одна женщина, громко заорав, рухнула на землю.
   - Стойте!  Стойте на месте! Не двигайтесь! - Правитель вырвал руку из
крепкой хватки стражницы, на миг удивился: - Юккула? А где Нефтис?
   - Она  приказала мне  охранять  вас,  господин мой.  Ей  Шабр  далеко
уходить запрещает...
   Однако  правитель  пропустил  ответ  мимо  ушей.   Его   к