рукам?
  И, не давая старику опомниться, шл„пнула на стол пачку денег. Вс„, что
было в сумочке. Старик оторопело уставился на них, потом на Яну, которая
продолжала лучезарно улыбаться.
  "Господи, помоги мне... Ведь каникулы скоро кончатся..." Дед даже обиделся.
  - Уберите презренный металл, мадам. С вас - только детективы.
  - И детективы будут, привезу полный примус. На французском, польском,
австралийском...
  - Такого нет.
  - Для вас вс„ есть. Напишем.
  "Откажется - падаю на колени", - подумала Яна, примериваясь, куда падать.
  - Но... вы даже не видели комнату, там дн„м очень жарко, вам не понравится.
  - Понравится! - кричит Яна, чмокая его в щеку-шарик, - За нашу дружбу! А
Варе с Глебом так и объясните - решили вместе писать детектив.
  Они выпивают ещ„ по глотку. Старик вста„т, вынимает из комода комплект
постельного белья.
  - Сама подниметесь, Яночка? Только осторожно, за перила держитесь. И окно
при свете не открывайте - комары налетят.
  Крутая узкая лестница, комната просторная - железная койка, шкафчик, стол
и табуретка. Стены обиты вагонкой, по стенам развешаны пучки трав - мяты,
ромашки и ещ„ каких-то неведомых, отчего густой, настоенный на июльской
жаре воздух можно, кажется, пить, как чай. На столе - оставленная кем-то
косынка в горошек и "Новый завет". Зарубежное издание, такие только начали
появляться в Москве. Яна раскрывает наугад - так она иногда гадает.
  "И он встал, взял постель свою и пош„л в дом свой". /Мф. 9, 7/
"Постель"... Что-то связанное с бель„м, которое она держит под мышкой?
  "И он встал, взял свою постель и пош„л в дом свой"...
  Что это означало, она пойм„т через несколько лет. И вспомнит эту фразу,
уже будучи хозяйкой лужинского дома, и изумится до слез, как всегда при
встрече с чудом Господним. А тогда, улыбнувшись, совпадению "постелей",
она застелила койку и, погасив от комаров свет, как велел дядя Женя,
открыла стеклянную дверь на небольшой балкон.
  Все уже спали - ни шороха, ни огонька. Июльская ночь была т„плой и
светлой, луна только всходила. Деревья, грядки, клумбы, дорожки, ганин
домик в глубине сада, весь сад казались таинственно-хрупкой декорацией.
Голубовато-белыми зв„здами сияли цветы, волшебно пахло земляникой
покачивающееся у балкона облако каприфоли, а в нескольких десятках метров
спал Ганя, живой, т„плый, с запачканными краской пальцами. Ганя, который
вскоре, по окончании искуса, станет иеромонахом, священником, и будет
служить Богу. Она думала об этом со светлой радостью, ибо конечно, никому
и ничему другому не мог принадлежать Ганя. Лишь Богу. А ей дана величайшая
милость чудом попасть в этот дом и стоять сейчас на балкончике в
нескольких метрах от Гани, отмахиваясь от свирепых лужинских комаров,
думать, что ещ„ полтора месяца впереди и благодарить Небо за неожиданно
ниспосланное счастье.


  ПРЕДДВЕРИЕ

  "От главных конструкторов, директоров военных заводов, многих из которых
он знал лично, И. В. Сталин, требовал производства образцов самол„тов,
танков, артиллерии и другой важнейшей техники в установленные сроки таким
образом, чтобы они по качеству были не только на уровне зарубежных, но и
превосходили их.
  Без одобрения И. В. Сталина, как я уже говорил, ни один образец вооружения
не принимался и не снимался. С одной стороны, это ущемляло инициативу
наркома обороны и его заместителей, ведавших вопросами вооружения Красной
Армии. Однако, с другой стороны, следует признать, что такой порядок во
многих случаях помогал быстро внедрять в производство тот или иной новый
образец боевой техники.
  Меня часто спрашивают, действительно ли И. В. Сталин являлся выдающимся
военным мыслителем в области строительства вооруженных сил и знатоком
оперативно-стратегических вопросов?
  Могу твердо сказать, что И. В. Сталин владел основными принципами
организации фронтовых операций и операций групп фронтов и руководил ими со
знанием дела, хорошо разбирался в больших стратегических вопросах. Эти
способности И. В. Сталина, как Верховного Главнокомандующего, особенно
раскрылись начиная со Сталинградской Битвы.
  В руководстве вооруж„нной борьбой в целом И. В Сталину помогали его
природный ум, опыт политического руководства, богатая интуиция, широкая
осведомл„нность. Он умел найти главное звено в стратегической обстановке и
ухватившись за него, оказать противодействие врагу, провести ту или иную
наступательную операцию. Несомненно, он был достойным Верховным
Главнокомандующим". /Маршал Жуков/
"Музыку Сталин любил. Концерты, которые устраивались в Кремле, особенно с
участием вокалистов, он воспринимал с большим интересом, аплодировал
артистам. Прич„м любил сильные голоса, мужские и женские. С увлечением он
- я был свидетелем этого - слушал классическую музыку, когда за роялем
сидел наш выдающийся пианист Эмиль Гилельс. Восторженно отзывался о
некоторых солистах Большого театра, например, об Иване Сем„новиче
Козловском.
  Помню, как во время выступления Козловского на одном из концертов
некоторые члены Политбюро стали громко выражать пожелание, чтобы он спел
задорную народную песню. Сталин спокойно, но во всеуслышание сказал:
  - Зачем нажимать на товарища Козловского. Пусть он исполнит то, что сам
желает. А желает он исполнить арию Ленского из оперы Чайковского "Евгений
Онегин".
  Все дружно засмеялись, в том числе и Козловский. Он сразу же спел арию
Ленского. Сталинский юмор все воспринимали с удовольствием". /А. Громыко/
"Сталин несколько раз прерывал нас, говорил; "Садитесь", а потом сказал о
себе в третьем лице:
  - Хотите присвоить товарищу Сталину звание генералиссимуса. Зачем это
нужно товарищу Сталину? Товарищу Сталину это не нужно. Товарищ Сталин и
без этого имеет - авторитет. Это вам нужны звания для авторитета. Товарищу
Сталину не нужны никакие звания для авторитета. Подумаешь, нашли звание
для товарища Сталина - генералиссимус. Чан Кай Ши - генералиссимус, Франко
- генералиссимус. Нечего сказать, хорошая компания для товарища Сталина.
Вы маршалы, и я маршал, вы что, меня хотите выставить из маршалов? В
какие-то генералиссимусы? Что это за звание? Переведите мне.
  Пришлось тащить разные исторические книги и статуты и объяснять, что это в
четв„ртый раз в истории русской армии после Меншикова и ещ„ кого-то и
Суворова.
  В конце концов он согласился. Но во всей этой сцене была очень характерная
для поведения Сталина противоречивость: пренебрежение ко всякому блеску,
ко всякому формальному чинопочитанию и в то же время чрезвычайное
высокомерие, прятавшееся за той скромностью, которая паче гордости".
  /Из бесед К. Симонова с маршалом И. С. Коневым/
Из выступления И. В. Сталина на при„ме в Кремле в честь командующих
войсками Красной Армии /24 мая 1945 года/:
  "Я хотел бы поднять тост за здоровье нашего советского народа и, прежде
всего, русского народа. /Бурные, продолжительные аплодисменты, крики "ура"/
Я пью, прежде всего, за здоровье русского народа потому, что он является
наиболее выдающейся нацией из всех наций, входящих в состав Советского
Союза.
  Я поднимаю тост за здоровье русского народа потому, что он заслужил в этой
войне общее признание, как руководящей силы Советского Союза среди всех
народов нашей страны.
  Я поднимаю тост за здоровье русского народа не только потому, что он -
руководящий народ, но и потому, что у него имеется ясный ум, стойкий
характер и терпение...
  У нашего Правительства было не мало ошибок, были и моменты отчаянного
положения в 1941-1942 годах, когда наша армия отступала, покидала родные
нам с„ла и города Украины, Белоруссии, Молдавии, Ленинградской области,
Прибалтики, Карело-Финской республики, покидала, потому что не было
другого выхода. Иной народ мог бы сказать Правительству: вы не оправдали
наших ожиданий, уходите прочь, мы поставим другое Правительство, которое
заключит мир с Германией и обеспечит нам покой. Но русский народ не пош„л
на это, ибо он верил в правильность политики своего Правительства и пош„л
на жертвы, чтобы обеспечить разгром Германии. И это доверие русского
народа Советскому правительству оказалось той решающей силой, которая
обеспечила историческую победу над врагом человечества, - над фашизмом.
  Спасибо ему, русскому народу, за это доверие!
  За здоровье русского народа! /Бурные, долго не смолкающие аплодисменты/".

  СЛОВО АХА В ЗАЩИТУ ИОСИФА:

  "Выйди от не„, народ Мой!" "ИЗБАВИ НАС ОТ ЛУКАВОГО!"

  ЖЕЛЕЗНЫЙ ЗАНАВЕС был стеной, оградой от армии тьмы. Пастырь - кесарь
невоцерковленного народа, Иосиф исполнил повеление свыше.
  "В ч„м застану, в том и судить буду..." Смерть прежде заставала людей на
поле боя при защите православного отечества, в поле, в цехах, за
письменным и черт„жным столом. Так и говорили: "Он умер на боевом посту".
  - И в лагерях, - хмыкнул АГ, - И в застенках Лубянки...
  - Разреши ответить на твою реплику, сын тьмы, выписками из Первого
послания Ивана Грозного Андрею Курбскому:
  "... Апостол сказал: "К одним будьте милостивы, отличая их, других же
страхом спасайте, исторгая из огня". Видишь ли, что апостол повелевает
спасать страхом? Даже во времена благочестивейших царей можно встретить
много случаев жесточайших наказаний. Неужели ты, по своему безумному
разуму, полагаешь, что царь всегда должен действовать одинаково,
независимо от времени и обстоятельств?..
  ...Царь страшен не для дел благих, а для зла. Хочешь не бояться власти так
делай добро; а если делаешь зло - бойся, ибо царь не напрасно меч носит -
для устрашения злодеев и ободрения добродетельных...
  Прервусь, чтобы точно процитировать место из послания к Римлянам, глава
13, о котором говорит Грозный:
  "Ибо начальствующие страшны не для добрых дел, но для злых. Хочешь ли не
бояться власти? Делай добро и получишь похвалу от не„;
Ибо начальник есть Божий слуга, тебе на добро. Если же делаешь зло -
бойся, ибо он не напрасно носит меч: он Божий слуга, отмстителъ в
наказание делающему злое.
  И потому надобно повиноваться не только из страха наказания, но и по
совести"
- То есть пока требования кесаря соответствуют вписанному в сердце Закону
или совести. Пока от тебя не требуют отдавать Богово.
  "...Посмотри на вс„ это и подумай, какое управление бывает при
многоначалии и многовластии, ибо там цари были послушны епархам и
вельможам, и как погибли эти страны! Это ли и нам посоветуешь, чтобы к
такой же гибели прийти?
  И в том ли благочестие, чтобы не управлять царством, и злодеев не держать
в узде, и отдаться на разграбление иноплеменникам? Или скажешь мне, что
там повиновались святительским наставлениям? Хорошо это и полезно! Но одно
дело - спасать свою душу, а другое дело - заботиться о телах и душах
многих людей; одно дело - отшельничество, иное - монашество, иное -
священническая власть, иное - царское правление...
  ...Господь наш Иисус Христос сказал: "Если царство разделится, то оно не
может устоять", кто же может вести войну против врагов, если его царство
раздирается междоусобными распрями? Как может цвести дерево, если у него
высохли корни? Так и здесь: пока в царстве не будет должного порядка, -
откуда возьм„тся военная храбрость? Если предводитель не укрепляет
постоянно войско, то скорее он будет побежд„нным, чем победителем. Ты же,
вс„ это презрев, одну храбрость хвалишь; а на ч„м храбрость основывается -
это для тебя не важно; ты, оказывается, не только не укрепляешь храбрость,
но сам е„ подрываешь. И выходит, что ты - ничтожество; в доме ты -
изменник, а в военных делах ничего не понимаешь, если хочешь укрепить
храбрость в самовольстве и междоусобных бранях, а это невозможно...
  ...А всеми родами мы вас не истребляем, но изменников повсюду ожидает
расправа и немилость; в той стране, куда ты поехал, узнаешь об этом
подробнее. А за ту вашу службу, о которой говорилось выше, вы достойны
многих казней и опалы; но мы ещ„ милостиво вас наказали, - если бы мы
наказали тебя так, как следовало, ты бы не смог уехать от нас к нашему
врагу, если бы мы тебе не доверяли, ты не был бы отправлен в наш окраинный
город и убежать бы не смог. Но мы, доверяя тебе, отправили в ту свою
вотчину, и ты, по собачьему обычаю, изменил нам...
  ...По суетным же замыслам мы ничего не решаем и не делаем и на зыбкое
основание не становимся ногами своими, но, насколько у нас хватает сил,
стремимся к тв„рдым решениям, опершись ногами в прочное основание, стоим
непоколебимо..."
- Ну а если вспомнить про Страницу Истории, про разрушенную страну в
результате страшного предательства, про неисчислимые бедствия, которые
только начались, и ещ„ неизвестно, чем вс„ это кончится... Во всяком
случае, не нам судить Иосифа. Даже Шекспир сказал:
  "Из жалости я должен быть суровым.
  Несчастья начались - готовьтесь к новым..."
Теперь умирают в блудилище, за питейным или игровым столом, от пули
завистливого, менее наворовавшего конкурента, за подсч„том банковских
процентов... Кстати, деньги в рост вообще запрещено давать Творцом. Прежде
хоть люди за металл гибли, а эти - за нули и бумажки...
  Я уверен - тысячи и миллионы "товарищей", не ставших хищниками,
проститутками, наркоманами и рабами Мамоны придут на Страшный Суд
свидетельствовать за Иосифа, чтоб простил ему Господь пролитую кровь ради
спасения нескольких поколений. Простил дровосеку "летящие во все стороны
щепки" во имя спас„нной для Неба "страны мечтателей и уч„ных", пригодной
для Царствия мироощущением жертвенного служения высокой цели, целомудрием,
нестяжанием... Просто не ведающей порой, что все эти годы отчаянной
схватки с Вампирией, самоотверженного труда и героизма рядом незримо стоял
Господь, о ч„м свидетельствуют великие победы и плоды добрые, ибо "без
Меня не можете творить ничего". Там, где немощным человекам никогда бы не
спастись, обратимся, хотя бы, к нынешнему страшному времени вакханалии
Лукавого, психотронных войн и прочей отравы. Иосиф защитил свой народ от
так называемой "демократии", которую Нобель назвал "диктатурой подонков".
  Он спасал не сынов, не рабов, даже не на„мников Творца - он спасал
бесхозных, заблудших, падших, рассеянных...
  Спасал гонениями, бичом, тюрьмой, кровью и слезами, но спас! Он спасал их
часто по воле Неба, как Господь когда-то безумного Савла, гонителя
христиан. Ослепив, повергнув на землю, но поставив на Путь.
  А вопрос Достоевского о "невинно замученном реб„нке" решается лишь выходом
в вечность, в Царствие, где Господь невинно убиенным да„т полноту жизни в
Свете, где "уже не будет слез, и вс„ забудется, как забывает роженица о
муках, ибо родился человек в мир".
  "В новых условиях Красная Армия должна бдительно охранять мирный
созидательный труд советского народа, над„жно обеспечивать государственные
интересы Советского Союза и сделать недоступными для врагов рубежи нашей
Родины". /И. Сталин/
"- Почему сидели Туполев, Стечкин, Корол„в?
  - Они все сидели. Много болтали лишнего. И круг их знакомств, как и
следовало ожидать... Они ведь не поддерживали нас...
  В значительной части наша русская интеллигенция была тесно связана с
зажиточным крестьянством, у которого прокулацкие настроения, страна-то
крестьянская.
  Тот же Туполев мог бы стать и опасным врагом. У него большие связи с
враждебной нам интеллигенцией. И, если он помогает врагу, и ещ„ благодаря
своему авторитету втягивает других, которые не хотят разбираться, хотя и
думает, что это полезно русскому народу... А люди попадают в фальшивое
положение. Туполевы - они были в сво„ время очень серь„зным вопросом для
нас. Некоторое время они были противниками, и нужно было ещ„ время, чтобы
их приблизить к Советской власти.
  Иван Петрович Павлов говорил студентам: "Вот из-за кого нам плохо
жив„тся!" - и указывал на портреты Ленина и Сталина. Этого открытого
противника легко понять. С такими, как Туполев, сложнее было. Туполев из
той категории интеллигенции, которая очень нужна Советскому государству,
но в душе они - против, и по линии личных связей они опасную и разлагающую
работу вели, а даже если и не вели, то дышали этим. Да они и не могли
иначе!
  Что Туполев? Из ближайших друзей Ленина ни одного около него в конце
концов не осталось, достаточно преданного Ленину и партии, кроме Сталина.
И Сталина Ленин критиковал.
  Теперь, когда Туполев в славе, это одно, а тогда ведь интеллигенция
отрицательно относилась к Советской власти. Вот тут надо найти способ, как
этим делом овладеть. Туполевых посадили за реш„тку, чекистам приказали:
обеспечивайте их самыми лучшими условиями, кормите пирожными, всем, чем
только можно, больше, чем кому бы то ни было, но не выпускайте. Пускай
работают, конструируют нужные стране военные вещи, это нужнейшие люди. Не
пропагандой, а своим личным влиянием они опасны. И не считаться с тем, что
в трудный момент они могут стать особенно опасны, тоже нельзя. Без этого в
политике не обойд„шься. Своими руками они коммунизм не смогут построить.
  ...выступил Сигизмунд Леваневский: "Товарищ Сталин, я хочу сделать
официальное заявление. Я считаю Туполева вредителем. Убежд„н, что он
сознательно делает самол„ты, которые отказывают в самый ответственный
момент".
  По глубине подготовки, в данном случае технической, мне кажется, Туполев
выше Ильюшина Культура Туполева выше, я думаю. Между ними было
соревнование. Ильюшин хотел, чтобы самол„ты под руководством коммуниста
были не хуже, а может, и лучше, чем у беспартийного Туполева...
  А были и такие случаи, как с Капицей. Мне пришлось его задержать в
Советском Союзе. Он хотел ехать в Англию, обратно, на один из
международных конгрессов, а мы ему предложили остаться в Советском Союзе.
Он без особого энтузиазма принял это. Но никогда по этому поводу не
выражал публично, по крайней мере, неудовольствия какого-нибудь.
  - Мне рассказывали, что Иван Петрович Павлов тоже высказался против того,
чтобы Капица ехал заграницу.
  - Я думаю.
  - Павлов ему напомнил, против кого он будет работать в Англии - против
России! Хотя Павлов не любил коммунистов...
  - Не любил, - согласился Молотов.
  - А был патриотом России.
  - Конечно... Он мне говорит, когда мы сидели с ним: "Я хорошо знаю деревню
и слежу, что выйдет из вашего эксперимента, - он экспериментом называл
коллективизацию. - Я знаю хорошо крестьянина, знаю, что он может стонать и
молчать, а вот вдруг он к старому захочет вернуться от ваших колхозов, что
вы будете делать?" /Молотов - Чуеву/.
  "На кладбище мы пробыли с полчаса и поехали в дом на улице Грановского,
где помянули Полину Сем„новну.
  Мне выпало большое счастье, - сказал Молотов за столом перед гостями, что
она была моей женой. И красивая, и умная, а главное - настоящий большевик,
настоящий советский человек. Для не„ жизнь сложилась нескладно из-за того,
что она была моей женой. Она пострадала в трудные времена, но вс„ понимала
и не только не ругала Сталина, а слушать не хотела, когда его ругают, ибо
тот, кто очерняет Сталина, будет со временем отброшен как чуждый нашей
партии и нашему народу элемент". /Молотов - Чуеву/.


  * * *

  Из-за вс„-таки налетевших комаров она засн„т лишь под утро. И приснится ей
рыжая Альма, пропавшая в дал„ком детстве собака, которую повсюду
безуспешно искала и оплакивала Яна, и тогда, и потом в снах, находила на
несколько мгновений, прижимала счастливо к себе, дрожащую и повизгивающую
от восторга, и тут же просыпалась. Или приходил другой сон, оставалось
лишь ощущение т„плого трепещущего тельца и тоска по этому ощущению.
  Но в нынешнем сне Альма по-хозяйски, как в детстве, проскользн„т в дверь,
возьм„т из миски кость и ляжет у порога. А на безмолвный вопрос Яны
стукнет хвостом, не отрываясь от кости, и тоже безмолвно скажет - Да, я
здесь живу, и жила всегда, с тех пор как ты меня искала, когда была
маленькой, и потом в снах, и вот теперь ты нашла меня, и отныне мы будем
вместе.
  Сон был настолько реальным, что Яна, открыв глаза, глянет первым делом на
дверь, и не увидит, разумеется, никакой Альмы. Но тоски не будет, а
спокойная уверенность, что она где-то здесь, скорее всего в саду, ил