вания, она получает вечную смерть.
Но это не небытие, ибо душа бессмертна, а вечная тьма.
  - Освободить Джохара Дудаева от звания генерала Советской Армии, чтобы
через несколько лет убить его как бандита - вот ваша свобода, господа!

  Творец: - будьте осторожны, дети мои, впереди яма с нечистотами!
  Лукавые СМИ: - никакая это не выгребная яма, ребята, а подземелье с
сокровищами.

  Суть нашего заболевания - совершенно разладившийся внутренний компас.
Взбесившаяся стрелка вместо того, чтобы указывать на "свет", мечется по
шкале ложных ценностей /тленностей/ - в результате можно повеситься из-за
проигрыша " Спартака", двойки по физике, разбитой бутылки водки, на чулке
изменившей женщины... Из-за уменьшения нулей на счету, волос на голове и
положительных рецензий в прессе. Ум - верная шкала ценностей.
  "Спаси себя и вокруг спасутся тысячи," - для нас это ни в коем случае не
формула некоего пассивно-замкнутого индивидуального подвига, а активного
спасения через ОБЩЕЕ ДЕЛО.
  Мы не "Союз республик свободных", а "Союз свободных
граждан-единомышленников этих республик и нереспублик". Не Союз государств
и стран, а единомышленников ВСЕХ стран.

  Господин оставил Виноградник на сохранение рабам своим...
  КАПИТАЛИЗМ: одним плоды, другим - уход за виноградником и крохи с барского
стола. СОЦИАЛИЗМ: плоды делятся по труду. КОММУНИЗМ: по совести работать и
есть плоды, кто сколько пожелает. ИЗАНИЯ: взрастить и сберечь виноградник
к возвращению Господина, а вс„ остальное "приложится".


  * * *

  Уже была весна, в воздухе пахло талым и вновь подмороженным снегом,
свеженапиленными дровами костра и звездами, вс„ яснее проступающими
млечными каратами в синеющей бездне.
  Случилось так, что именно на День Освобождения гостили у них приехавшие из
Греции на несколько дней Филипп с Катюшкой. Тайком от отца Филипп поведал,
что случилось у них ЧП: Арт„м со своей видеокамерой зацепил каких-то
местных мафиози, его отлупили, а самого продержали одиннадцать дней в
подвале. Камеру, естественно, отобрали. Полиция его, в конце концов,
вычислила - живой, могло быть гораздо хуже, зато не будет, дурень, совать
нос повсюду... "В общем оклемался, и камеру купил новую, хорохорится, а
вот Лиза едва не сбрендила. Мысленно его похоронила, рисовала себе всякие
страсти - расчленили, посадили на иглу, "голубым" в гарем продали... -
вокруг него вечно какие-то хмыри вьются, - рассказывал Филипп, полагая,
что Арт„ма, как и деда, любителя "подполья", тянет в гадюшник на самом
дне, - Ну и дорылся. Лизка сидела на тахте, ноги кузнечиком, глотала
таблетки и воем выла. Когда его нашли, решила, что ей это снится, не
хотела просыпаться, загремела в клинику. Теперь вроде получше, выписалась,
но с Арт„ма глаз не спускает. Чуть задержится - истерика. При первой
возможности вырвется сюда, тоскует по Москве, уже забыла, как здесь
наезжали. Велела выяснить обстановку".
  Иоанна ответила, что обстановка на Руси, как всегда. Воруют. И убивают,
грабят, насилуют, тащатся, трахаются, торгуют, тусуются, врут, дерутся,
стреляют и стреляются. Но, в общем, жить можно...
  - Ты только отцу не говори про Арт„ма...
  Филипп кивнул. Спросил про народ.
  - А что народ - безмолвствует. Спивается, сериалы глядит. Просыпается в
основном от голода и холода, прочее до фонаря.
  - Вот и бабуля на народ жалуется, - сказал Филипп о свекрови.
  - Нет у нас, Филя, другого народа. А может, и вообще его уже нет. Тю-тю
народ. Так, остались отдельные популяции для красной книги. Сгонят в
резервацию и будут показывать за баксы в базарный день.
  - Что-то ты, мать, круто... Ну а прогноз-то? Что будет?
  - Как всегда на Руси. Что угодно, где угодно и когда угодно. Страна
неограниченных возможностей. Умом не понять, сам знаешь...
  - Скорее, "неограниченных невозможностей".
  Филипп оставил Катюшку в Златогорье и сразу умчался по делам, обещав к
вечеру за ней заехать. Про тамошнюю забугорную жизнь девочка рассказывала
неохотно, отделавшись кратким: "Дурдом". Родственные чувства к деду с
бабкой е„ тоже не обуревали, погулять с ними по Златогорью или сходить с
Иоанной в бассейн она отказалась: "Плевала я на эти лужи". Зато видеообои
ей показались "прикольными", а к компьютеру она и вовсе присохла намертво,
даже обед ей пришлось заказать в номер. Интересовалась Катька информацией,
связанной с редкими животными, сказав, что ей это нужно для школьного
доклада. И тогда, наконец, выяснилось, что их Катька - "зел„ная", - против
натуральных мехов. Активно участвовала в экологических акциях, пикетах и
даже стычках с полицией на какой-то военной базе.
  Хлопоты на площади перед балконом, обилие молод„жи е„ заинтересовали, она
решила поглядеть праздник, и Филиппу тоже пришлось задержаться в
Златогорье - судя по всему, балованная любимица Катька им вертела как
хотела.
  Это был единственный в Изании общий праздник, когда собирались е„ лидеры
со всей Руси, вспоминали, записывали втайне свои грехи за год - проступки,
недостатки, слабости, т„мные помыслы, и ритуально сжигали бумажки, а то и
целые тетрадки в костре. Егорка не раз подчеркивал, что ритуал ни в коем
случае не должен заменять исповедь и другие церковные таинства, на
следующий день верующие шли обычно в свои храмы, к духовным отцам. А Варя
уверяла, что "всеми фибрами" чувствует, что сходит с этим пламенем на
ребят "Дух Святой".
  В густейшей синеве Иоанне была видна с балкона вся площадь: высокий
кост„р, перед костром - наспех сколоченная трибуна, чуть подальше тремя
полукружьями, друг за другом, сомкнутые плечом к плечу делегаты-лидеры,
возраст от шестнадцати до тридцати. Т„мнофиолетовые куртки с нашивками на
рукавах - три пары сплет„нных, взметнувшихся к небу рук. Такие же
фиолетовые юбки или брюки, обувь разномастная - ботинки, сапожки, т„мные
кроссовки; одинаковые шапочки-бейсболки на коротко стриженых волосах -
такова была инструкция насчет стрижки. Где только ни приходилось им
бывать, опасались насекомых. И форменные шерстяные водолазки - здесь
полное разнообразие цвета, кому какой ид„т.
  Ну а фиолетовый - сплав алого, синего и белого. Кровь - жертвенность,
готовность отдать жизнь за Дело, Небо - устремл„нность ввысь, восхождение;
и белизна - обет чистоты, целомудрия.
  Егорка - в такой же, как все, форме, вспрыгнул на помост. Взлетели к небу
руки.
  - Свобода от Вампирии!
  Площадь взорвалась овацией.
  - Ого, попахивает новым Иосифом, - сказал тоже высунувшийся на балкон
Филипп, - Дождались.
  - Пап, ты что, фанов не видел? - хмыкнула Катя, - Значит, чем-то он их
офонарил. Верно, дед?
  - Похоже на то, - с неожиданной серь„зностью отозвался Денис, - Офонарил.
Смыслом бытия.
  - ...Снова обращены сейчас к Небу наши сердца, - вещал Егорка, - Мы,
исповедники Его Закона и Замысла, собрались на наш общий праздник, чтобы
ещ„ раз вместе отречься от т„много, злого, ненасытного зверя, пожирающего
нас изнутри... Приковывающего к тлену и смерти...
  - Ты, батя, ещ„ про светлое будущее вспомни. Хватит доить советскую
корову. Вс„, кончилось молочко. И вымя отсохло, и рога отвалились...
  - В том-то и дело, что из коровы священной сделали дойную, - буркнул Денис.
  - Ты про то, что "тьмы низких истин мне дороже"... Да? Ваш "возвышающий
обман" - наркотик, весь мир над нами хохочет. Пока мы тут мечтаем, он
слушает да ест. Из нашего корыта. России нужны хозяева...
  - Да эти блаженные уже заводы скупают, пока вы хохочете. И не только в
России. Вот через пару лет...
  - Тише вы! - сверкнула глазами Катька.
  - ...Ветхий мир ненавидел всякую попытку восхождения задолго до распятия
Христа. Со врем„н Каина и Авеля, первой пролитой крови. Внутренний зверь
отвергает Закон и Замысел... Подписавшие зверю смертный приговор,
сковавшие его вседозволенность,.. - доносилось с площади, - Земная жизнь -
война. Не за собственность или всевозможные "права", не за территорию. Не
национальная, политическая или гражданская... Не отечественная, не мировая
и даже не зв„здная. Схватка Света с Тьмою. Истины с Ложью. Жизни со
Смертью. И мы призваны из небытия на эту войну. Солдаты, капитаны,
полковники маршалы, - с правом быть впереди в атаке.
  Поле битвы - сердца человеков, где на кону - жизнь. Божественное
бессмертие - венец победившему на этой войне. С е„ дезертирами, трусливыми
штабными тыловиками, пирующими и игроками...
  Смертельная схватка перед вратами Неба за право войти. Вечная жизнь или
вечная смерть бессмертной души. Бессмертная м„ртвая душа - что может быть
Страшнее?
  Свобода от Вампирии!
  Площадь снова ликующе отозвалась, Егорка терпеливо ждал. Не была ли их
любовь поклонением, культом Златова? "Не сотвори себе кумира..." Но Егорка
умел даже грех заставить работать на Замысел.
  - Хозяева уже были, - сказала Иоанна, - Крушили в ресторациях зеркала,
стрелялись от тоски, потом сами себя свергали. Горького перечитай, Филя.
Потому что в глубине души знали - никакие мы в этом мире не хозяева,
выражаясь высоким штилем. Арендаторы, съ„мщики. Калифы на час, рабы этой
самой иллюзии обладания. Бежим, пока не сдохнем, как в толстовской
притче... Екклезиаста перечитай...
  - В комнату ступайте болтать! - топнула ногой Катька.
  - ...А значит нам нужна одна победа. Мы за ценой не постоим... мы призваны
стать продолжателями и носителями главного в духовном наследии Руси и не
только Руси - ведения о Законе и Замысле Неба.
  Вавилонская блудница, символически заключающая в себе вс„ вселенской зло,
приговорена к страшной гибели в конце врем„н... На ней кровь всех,
когда-либо погубленных е„ ненасытностью и злобой... Свобода от Вавилона!
Мы протягиваем руку каждому, кто готов идти с нами. Много троп и дорог, но
вершина, как и победа, одна на всех... Ибо все пути вверх неизбежно ведут
к вершине, прочь от оставшегося внизу дракона...
  - Ну и кем бы я стал в вашем "светлом прошлом"? - усмехнулся Филя.
  - Пил бы поменьше - хорошим оператором. Снимал бы добрые фильмы...
  - Почему именно добрые?
  - Потому что злые цензура запрещала... Жили бы все спокойненько на
Люсиновке, или кооператив бы себе с Лизой купили - тогда это было вполне
доступно. И никакой наркоты, мафии, Чечни, кланов... Арт„м бы во ВГИКе
учился, Катька - в школе. Пусть даже в спецшколе... Хотя с этих спецшкол и
спецраспределителей вс„ и пошло. Особые условия должны быть для самых
одар„нных, а не для отпрысков денежных мешков...
  - Ну, поехала...
  - Летом - дома творчества, в Пицунду или Дубулты. Дикарями - рупь койка.
Ладно, пусть три.
  - А почему нельзя в Бананово-лимонный?..
  - ...Много веков мечтало человечество о жизни без хищников, которых
осудило Небо. Антивампирия продержалась 70 лет - не такая, как хотелось
бы, порой смешная или уродливая, порой страшная. За железным занавесом и
за колючей проволокой, однако семьдесят лет выдержала великое
противостояние... Вечная слава героям!
  - Сла-ва!.. - отозвалась площадь.
  - ...Но пришла пора, когда латаные-перелатаные старые мехи не сохранили
молодого вина новой жизни... Разъеденные снаружи и изнутри грехом,
пораж„нные предательством... Вс„ разлито, разодрано, смердит кислятиной и
кровью...
  И если ещ„ не вечер, если ещ„ не конец и Господь смилуется - мы взрастим
новый урожай, освящ„нный и согретый Небом. Снова заиграет молодое вино -
было б куда разливать... Свобода от Вампирии!
  - Ничего там, в Бананово-лимонном, нет хорошего, - сказал Денис, - Дышать
нечем. Вот уж воистину: двое русских - митинг.
  - Очередь за водкой, - вздохнула Иоанна, - Ты, Филя, хочешь в Сингапур за
сч„т других. А эти "другие" пусть комбикорм детям варят.
  - Ну, ребята, это уже комсомольское собрание!
  - Евангельский богач только за свою роскошь среди нищих в ад загремел! Не
читала тебе в детстве, а зря...
  - Совсем вы тут, мать, ошизели. В квартире - краснокоричневые, здесь -
фиолетовые...
  - А у нас в классе голубых полно, - вставила Катька.
  Все засмеялись, хотя смешного было мало. Егорка бы не смеялся.
  - ...Новое молодое вино мы разоль„м по сосудам наших сердец. Не только
наших, но и каждого, кто примет с трепетом и верой божественный дар. Так и
будем хранить до поры свою долю. Не дадим закиснуть, выдохнуться,
расплескаться... Согреем этим вином ближнего и дальнего, приподнимем над
суетой, одухотворим по Воле Неба.
  И тогда запасы божественного вина будут постоянно пополняться свыше, ибо
"не оскудеет рука дающего"...
  Пусть каждый донес„т его до Престола Творца. Пусть сохранит живящим,
крепким и чистым. И тогда мы победим. И будем пить его в Царствии...
  Запиликал, вызывая Филиппа, мобильник, Катерина вытолкала отца "трепаться"
за дверь. Иоанна опасалась, что она-таки свалится с балкона, держала за
полу куртки.
  ... - Мы принимаем вашу эстафету - делатели, подвижники и сеятели...
Товарищи и братья всех врем„н и народов. Мы просим Небо дать нам силы
сплестись корнями, прорасти, прорваться сквозь асфальт падшего Вавилона...
Мир будет, как во все времена, попирать нас, топтать, чернить, пытаться
вырвать в бессильной злобе... Но никакой зиме не справиться с вешней
травой, тягой к солнцу.
  Мы прорв„мся. Дети разных народов, но единого Неба. Мы прораст„м в любой
Вампирии, в какую бы шкуру она не рядилась. Их тьма, а нас - свет...
Свобода от Вампирии! Изане всех стран - соединяйтесь!
  - Сво-бо-да!
  - Слышь, мать, опять Кольчугина цитируют, - улыбнулся Денис.
  А Иоанне было досадно, что Филипп так и не проникся Изанией - его вс„
время теребила "доставалка", как она обозвала мобильник. Филя то и дело
выяснял с кем-то отношения, финансово-деловые и, кажется, не слишком
деловые. Бедная Лиза - с е„-то дарованиями... Здесь, в Златогорье, ей бы
дел нашлось невпроворот.
  Зато Катька была в восторге, слушала Егорку, затаив дыхание, и выражение
мордашки е„ вскоре ничем не отличалось от застывших внизу фиалочек. Снова
подивилась Иоанна егоркиному умению заряжать аудиторию. Молод„жь ликовала.
Оттащили трибуну, внезапно занялся кост„р, затрещали поленья. Ряды
фиолетовых смешались, белыми пулями полетели в огонь туго скрученные
бумажки с тайной записью недостойного, гадкого, низкого - все проступки за
год. Вс„, мешающее Замыслу и искажающее в тебе Образ Творца.
  Потом они разом отступили от костра, образовав огромный круг. Кост„р
оказался в центре сомкнутых цепью рук.
  - Я тоже хочу! - заорала Катька, - Я хочу туда!
  Денис тщетно пытался е„ удержать:
  - Нужна ты им, у них порядки похлеще армейских.
  - Нужна, я зел„ная! - вырвалась Катька, - Я хочу наладить связи!
  И умчалась. Иоанна с некоторой тревогой наблюдала, как е„ яркая хиповая
курточка мотнулась к строгому строю "фиолетовых", запуталась в н„м, как
бабочка, махая руками, что-то возбужд„нно доказывая. И круг раздвинулся, и
она впаялась в него ярким рыжим пятнышком.
  Денис в своей качалке даже пожалел, что нет камеры - так красиво
смотрелась сверху сомкнутая лиловая цепь, освещ„нная пламенем костра.
Такие прекрасные молодые лица, возбужд„нно-торжественные, и среди них -
круглая Катькина мордашка в сияющем нимбе капюшона.
  - Свобода от Вампирии! - снова прозвучало уже откуда-то с неба егоркиным
голосом, - Изане - соединяйтесь!
  - Сво-бо-да! - отозвалась площадь.
  Неофициальный гимн Изании, любимая егоркина мелодия "Время, впер„д!",
стремительно набирая скорость, раскручиваясь спиралью, ворвалась в
хрусткий, прозрачно-морозный мартовский воздух. Ярче полыхнул кост„р -
искры вперемешку со зв„здами... И разом взметнулись к небу десятки
сплет„нных попарно рук. Получилась как бы зубчатая стена вокруг костра.
Рвущиеся в небо руки, искры, зв„зды, языки пламени. И яркая бабочка, два
разноцветных крыла - их Катька. Катька Зел„ная.
  Филиппу едва удалось е„ отловить к концу праздника и запихнуть в машину.
Она со многими познакомилась, "наладила связи", и даже сподобилась
присутствовать на закрытой церемонии при„ма в Изанию новых членов. Катька
рассказала, захл„бываясь, что поскольку вступающие верят в Бога по-разному
или вообще не верят, ото всех в обязательном порядке требуется отречение
от сатаны и дел его. А потом прокалывают палец и скрепляют клятву кровью.
  - А кто в сатану не верит? - ошеломл„нно спросили е„.
  Катька поведала, что существуют три формы отречения. Для верующих:
  "Отрекаюсь от сатаны и дел его".
  Для сомневающихся: "Если сатана есть, отрекаюсь от него и дел его".
  Для неверующих: "Если бы сатана существовал, я бы отр„кся от него и дел
его".
  Все три формы скреплялись кровью. Тогда они Катьке не поверили. Но Иоанна
при случае спросила у Вари, а Варя сказала, что да, вс„ правильно. Что
другого выхода не было, поскольку в Изании - представители разных
конфессий и атеисты; надо было найти какую-то объединяющую религиозную
основу. И кто-то из старцев посоветовал Егорке именно это: отречение от
сатаны, реального и допустимого. Как при святом крещении.
  А Катька мурлыкала серенаду Егорке, которой е„ научили фиалочки:
  Нет, не надо нам гор золотых,
Рек молочных и полных вина, -
Проведи нас тропою святых
В ту страну, где ни смерти, ни зла...


  ПРЕДДВЕРИЕ

  Из речи Сталина на Пленуме ЦК КПСС:
  "Говорят, для чего мы значительно расширили состав ЦК. Но разве не ясно,
что в ЦК потребовалось влить новые силы? Мы, старики, все перемр„м, но
нужно подумать, кому, в чьи руки вручим эстафету нашего великого дела, кто
е„ понес„т впер„д? Для этого нужны более молодые, преданные люди,
политические деятели. А что значит вырастить политического,
государственного деятеля? Для этого нужны большие усилия. Потребуется
десять, нет, все пятнадцать лет, чтобы воспитать государственного деятеля.
  Но одного желания для этого мало. Воспитать идейно стойких государственных
деятелей можно только на практических делах, на повседневной работе по
осуществлению генеральной линии партии, по преодолению сопротивления
всякого рода враждебных оппортунистических элементов, стремящихся
затормозить и сорвать дело строительства социализма...
  Молотов - преданный нашему делу человек. Позови, и, не сомневаюсь, он не
колеблясь, отдаст жизнь за партию. Но нельзя пройти мимо его недостойных
поступков. Товарищ Молотов, наш министр иностранных дел, находясь под
"шартрезом" на дипломатическом при„ме, дал согласие английскому послу
издавать в нашей стране буржуазные газеты и журналы. Почему? На каком
основании потребовалось давать такое согласие? Разве не ясно, что
буржуазия - наш классовый враг и распространять буржуазную печать среди
советских людей - это, кроме вреда, ничего не принес„т. Такой неверный
шаг, если его допустить, будет оказывать вредное, отрицательное влияние на
умы и мировоззрение советских людей, привед„т к ослаблению нашей,
коммунистической идеологии и усилению идеологии буржуазной. Это первая
политическая ошибка товарища Молотова...
  У нас есть еврейская автономия. Разве этого недостаточно? Пусть
развивается эта республика. А товарищу Молотову не следует быть адвокатом
незаконных еврейских претензий на наш Советский Крым. Это вторая
политическая ошибка товарища Молотова...
  Товарищ Молотов так сильно уважает свою супругу, что не успеем мы принять
решение по тому или иному важному политическому вопросу, как это быстро
становится известно товарищу Жемчужиной. Получается, будто какая-то
невидимая нить соединяет Политбюро с супругой Молотова Жемчужиной и е„
друзьями. А е„ окружают друзья, которым нельзя доверять. Ясно, что такое
поведение члена Политбюро недопустимо...
  На пленуме ЦК не нужны аплодисменты. Нужно решать вопросы без эмоций,
по-деловому. А я прошу освободить меня от обязанностей Генерального
секретаря ЦК КПСС и председателя Совета Министров СССР. Я уже стар. Бумаг
не читаю. Изберите себе другого секретаря.
  С. К. Тимошенко: Товарищ Сталин, народ не пойм„т этого. Мы все, как один,
избираем вас своим руководителем - Генеральным секретар„м ЦК КПСС. Другого
решения быть не может.
  (Все стоя горячо аплодируют, поддерживая Тимошенко). (Сталин долго стоял и
смотрел в зал, потом махнул рукой и сел. 16 октября 195