по Замыслу Неба. Исполняя
Закон, решить положительно свою судьбу в вечности. Благотворительность
Изании помогает не просто выжить, но СОСТОЯТЬСЯ.

  * * *

  Денис сразу же крепко сдружился с Айрис, они часами болтали, легко
переходя с английского на русский и обратно, на свои недоступные Иоанне
компьютерные темы - она понимала лишь отдельные слова. Денис и прежде
увлекался виртуальной натурой для своих проектов - невероятные возможности
и гораздо дешевле! - а теперь Айрис заразила его новой идеей -
лечебно-воспитательное конструирование пациентом собственной жизни - для
наркоманов, к примеру, алкоголиков, для желающих излечиться ещ„ от
какой-либо пагубной страсти. Ведь это сопровождало многих как проклятие -
почти каждый день одни и те же порой трагические или просто неприятные
происшествия. Конфликты, скандалы, увольнения с работы, роковые оплошности
и последствия вроде аварий и пожаров... Таким образом, сидя в кресле перед
монитором с датчиками на голове, пациент (добровольно, разумеется)
помещался в виртуальную реальность. Вот его дом, жена, родственники,
привычная обстановка, друзья. Любимое дело, знакомая улица, бар, где он
завсегдатаем - вс„ в норме. Но вот он выпивает или колется, или заводит
случайное знакомство с "голубым" или путаной, или ещ„ что-либо
запретное... Привычный кайф и вдруг вс„ меняется - неприятности по службе,
разрыв с женой, она уходит, забирая детей. Несчастный в отчаянии мечется,
чтобы е„ найти, нажимает на кнопки, выскакивает на улицу. И начинаются
"ужастики" - аварии, бандиты... В конце концов, больничная койка - боль,
тошнота, голова раскалывается... Или кошмары, демоны, страшные видения -
Денис был мастером по части всякого рода триллеров и шоковой терапии, -
пациента иногда приходилось отключать и давать успокаивающее. Грешник в
ужасе, но есть лишь один способ от всего этого избавиться - пройдя сквозь
муки и испытания, найти машину времени и вернуться назад, в недавнее
прошлое. Когда вс„ ещ„ было хорошо - жена дома, дети целы, на работе
порядок, а он сам не зараж„н спидом и не болен раком л„гких после
неумеренного курения... Пациент нажимает кнопки, и наконец, о счастье! -
вот то самое мгновенье, когда его угораздило глотнуть из проклятой бутылки
или свернуть в роковой переулок. Бутылка снова на полке бара, деньги на
месте, он в кругу семьи на берегу моря. Резвятся дети, они с помолодевшей
красавицей-женой входят в ласковые т„плые волны. Того самого, что плещется
на стене денисовой комнаты. На море штиль... Звучит прекрасная музыка,
кричат чайки, белый парус на горизонте... И туг появляется шумная
компания, предлагает выпить... И вс„ сначала.
  - А как насч„т моделирования ада? - как-то предложила Иоанна, по„жившись
от собственной дерзости, - Нескольких минут пребывания во тьме внешней? И
вспомнила "дремучие двери".
  Но по части моделирования всяких натуральных и мистических ужасов Денис
был сам мастер. Король подполья.
  Иоанна не видела его последнего проекта, но Айрис уверяла, что по
сравнению с ним все вместе взятые американские и неамериканские триллеры
кажутся "Вес„лыми ребятами".
  - У него вс„ так медленно, - рассказывала Айрис, - Вот фото на стене,
вроде бы, ничего такого. Камера к стене приближается, вс„ так медленно, и
уже страшно. А на фото... - голос Айрис стихал до ш„пота, глаза
округлялись. - У-у! - вскрикивал неожиданно Денис, как в детских
страшилках. Айрис взвизгивала, Иоанна тоже, Денис хохотал, довольный.
  - Страх - великое чувство! - убеждала Айрис, - Человек в этом состоянии
может перепрыгнуть через забор, не то что через собственный грех.
  - "Начало премудрости - страх Божий" - цитировала Иоанна, - "Наведи,
Господи, страх на них; да знают народы, что человеки они". /Пс. 9:21/.
  - Да, да, думаю, и церковь нам окажет поддержку. У нас будут специальные
религиозно-воспитательные программы для детсадов и школ - ведь реб„нок
часто не представляет себе последствий того или иного поступка, а у нас он
будет как бы проигрывать несколько вариантов запретов и последствий. Да
это актуально для любого возраста. Например, переш„л улицу на красный
свет...
  - Поставил в казино на красное, - подхватила Иоанна.
  - Зарезал красную старуху-процентщицу, - добавил Денис, - Коммунистку,
вросшую в рынок.
  Идея ему нравилась, он уже начал практически кое-что реализовывать,
работая вопреки запретам докторов.
  - Какое счастье, когда между нами не стоят деньги, - сказал он как-то по
поводу врачей, добавив, - Когда между людьми не стоят деньги. "Какое
низкое коварство - полуживого забавлять..." "Низкое коварство"...
"Вздыхать и думать про себя: "Когда же ч„рт возьм„т тебя?" Это вс„ деньги.
Или "Дядюшкин сон", помнишь?
  Они теперь часто бывали у Айрис в гостях. Их с Егоркой номер ничем не
отличался от стандартного - разве что по коридору прогуливалась охрана.
Заказывали на ужин любимые всеми пельмени (не покупные в пачках, как у
свекровьиных соратниц, а настоящие домашние). Их лепили вечерами две
беженки-учительницы, в основном, для дополнительного заработка - по
договору с одним из подмосковных кафе, но кое-что перепадало и
златогорцам. Учительницы, вместе с другими изанами, собирали средства на
строительство разгромленной в результате каких-то этнических конфликтов
школы в их родном пос„лке, куда намеревались вернуться.
  Итак пельмени, пиво с воблой. Для Дениса - безалкогольное и несол„ные
сухарики, нат„ртые чесноком. Айрис с Денисом уходили в другую комнату
работать и орали там то по-английски, то по-русски, а Иоанна обсуждала с
прочими гостями судьбу России. Приходила ещ„ знакомая киношная пара,
которая тут поселилась на месяц, как в доме творчества - за плату. Муж
писал сценарий, жена - балерина на пенсии, ежедневно ездила на работу в
какое-то турагентство и вела здесь танцевальный кружок. Оставить мужа
одного в Златогорье супруга не решалась, опасаясь "скромного обаяния"
фиалочек. Айрис уговаривала их сдать квартиру над„жной фирме /устроить это
Изания брала на себя/ и поселиться в Златогорье, тем более что бывшая
балерина ещ„ и в кино проработала несколько лет в монтажной, а им
монтажница была нужна позарез.
  Здесь постоянно что-то горячо обсуждали - Айрис привила Златогорской злите
вкус к методу "мозговых атак", и в отличие от ни к чему не обязывающих
русских разговоров "за жизнь" по "проклятым вечным вопросам", в квартирке
Айрис все дискуссии скорее напоминали "Совет в Филях", за которыми
следовали немедленные приказы и военные действия.
  Иоанна не уставала восхищаться умением американки дерзко вторгаться в
самые рискованные темы, обсуждая во всех деталях какой-нибудь "виртуальный
секс", и одновременно держать строжайшую дистанцию с сильным полом, не
допуская никаких вольностей и оставаясь, тем не менее, "своим парнем",
"товарищем", напоминая комсомолку-энтузиастку "пламенных лет". Она даже
носила поверх джинсы модную в те годы блузу в широкую полоску -
нежно-фиалковые полосы чередовались с чернильными.
  Виртуальная стайка сизарей во главе с Айрис летала по Изан-нету и
Интернету, хлопоча неустанно по земным и заоблачным делам Изании. То
выискивая по миру "наших", то оказывая помощь, то требуя помощи, разнося в
клювах по всему свету егоркины идеи и проповеди, разоблачающие очередные
козни Вампирии... Торопясь, пока Интернет не стал рупором грядущего
царства Антихриста, успеть напакостить Зверю где только можно. И радуясь
этому великому изобретению человечества, позволяющему не выходя из дома
беседовать "от сердца к сердцу" с любым "гражданином вселенной" -
просветить, защитить, утешить, помочь, воодушевить...
  Айрис ликовала, что можно наконец-то доставать, обстреливать Вампирию хотя
бы из виртуального пространства, потому что в реальном поле до не„ нынче
не добраться - ни в Эсэнговии, ни, тем более, у них в Штатах. Мол, это
только на словах там "свобода слова", а попробуй-ка сунься в солидную
редакцию или издательство с какими-либо кардинальными ниспровергающими
идеями - глухо, как в танке, как говорят в России. Отдельные факты - бичуй
на здоровье, но никаких выводов и обобщений, никаких подкопов под ОСНОВЫ.
Вся критика должна быть направлена на улучшение капитализма. Ну, например,
некоторые мечтают о возврате к "добрым старым временам", они за свободное
предпринимательство и против монополии. Их девиз "Любовь к Богу, стране и
семье". "Опора на себя, облагороженная чувством к общине", как говорит Боб
Доул. Многие считают, что нынешний рынок является смертельным врагом
общества, которому он вроде бы должен служить. /Майкл Пьюсэй/. Другие
прямо заявляют, что человека превратили в "калькулятор"...
  Но попробуй потрясти "основы основ" какой-либо "революцией сознания", если
и раскопаешь какое-нибудь непуганое издательство или издашь за свой сч„т -
без соответствующей рекламы, особенно телевизионной, обеспечен полный
провал. В Штатах без рекламы делать нечего...
  А между тем, как рассказывала Айрис, там очень развиты общины-комьюнити, в
них - каждый восьмой американец. Общины организовывают нечто вроде наших
дружин для защиты от преступников, ругают правительство, которому
наплевать на простых американцев, и сетуют на отсутствие в обществе
традиционных духовных ценностей. Общины часто смыкаются с религиозными
течениями, откуда Айрис удавалось особенно успешно пополнять ряды изан и
"сочувствующих".
  Ну, а уж по части "революционности", по мнению Иоанны, нынешние
американские фильмы ничуть не уступали нашей классике. Айрис показала
парочку таких подрывающих Вампирию идеологических мин: в одной городские
бездомные под предводительством какого-то супермена устроили такую
сокрушительную разборку с коррумпированной мафиозной властью, под такими
крутыми лозунгами обличали "проклятых империалистов", что лента казалась
прямо-таки роскошно снятой в Голливуде клюквой по заказу Лубянки советских
врем„н.
  В другой же высшее общество в буквальном смысле пожрало на глазах у
шокированных зрителей двух попавших в его лапы парней - до последней
косточки. Символика социального вампиризма в чистейшем виде. "Общество" -
так назывался фильм.
  Короче говоря, Изания фундаментально готовилась противостоять грядущему
Антихристу, вовсю пропагандируя свою идеологию, налаживая связи и
отстреливаясь "компьютерными пулями" через Интернет.
  Кстати о "компьютерной пуле". Обсуждали тут как-то в обстановке строжайшей
секретности, что делать с одним чудаковатого вида изобретателем, который
вместе с заявлением о вступлении в Изанию прин„с проект такой пули,
разыскивающей по генетическим характеристикам и поражающей любого "
заказанного врага народа", /как он выразился/ - в любой точке земного шара
по Интернету. Сидит такой "враг народа" у компьютера - бац, внезапный
инсульт и концы в воду...
  Кулибину, разумеется, никто не поверил. Тогда обидевшийся изобретатель
поведал, что по клочку прилипшей к дивану шерсти линявшего кота Мура
"отоль„т" такую кошачью пулю, поэтому лучше коту отныне держаться подальше
от любимого дивана напротив компьютера. Посмеялись.
  А вскоре Мура действительно нашли дохлым - не на диване, а у мусорного
контейнера без следов насильственной смерти. И хотя не было никаких
доказательств, что именно Интернет убил несчастного кота, всем стало
как-то не по себе. Изобретателя, у которого оказалось на счету ещ„
множество менее крутых патентов, в Изанию вс„ же приняли после долгой и
бурной дискуссии. А вдруг "пулю-не-дуру" перехватит Вампирия? Он такое
может натворить! Только решили установить за ним строжайшую опеку, взяв
предварительно клятву - никакой самодеятельности. Изобретатель заявил, что
если ему создадут все условия для работы, он вообще за пределы Златогорья
ни шагу, пока его не вынесут впер„д ногами.
  Как ни пыталась Иоанна уговорить Айрис показать ей хоть издали этого
Кулибина, та лишь отшучивалась, что он-де ходит в шапке-невидимке.
  Такого рода проблемы морально-этического плана возникали в Изании сплошь и
рядом. Например, степень сотрудничества с Вампирией, особенно забугорной.
Следует ли "нашим" уч„ным принимать предложения стран НАТО поучаствовать в
сомнительных с религиозно-нравственной точки зрения проектах, особенно
имеющих даже косвенное отношение к военной промышленности? Ответ чаще
всего был отрицательным. Чтобы каким-то образом не нести перед Небом
ответственность за убиеных натовскими ракетами, за развращ„нных какой-либо
голливудской "Лолитой", оболваненных и зомбированных новейшей
психотехникой.
  Ещ„ приходил иногда Л„ва Лившиц, "новый русский еврей" с женой, "новой
русской хохлушкой", как они сами себя именовали, тоже финансисткой. Они
сразу же пускались в инопланетные свои банковские разговоры,
"сальдо-бульдо" подсчитывали, дебет-кредит, спорили с набитым ртом, поедая
пельмени. Влюбл„нность в Златогорье и в шарики, начин„нные мясом с луком,
объединяла всех за столом. А где-то к одиннадцати, если не был в отъезде,
являлся сам Егорка - двужильный, непроницаемый, загадочный мальчик-сфинкс
/для Иоанны он вс„ ещ„ оставался лужинским мальчиком/. Удивительно было,
как можно спать по четыре-пять часов, вс„ успевать, так серь„зно
относиться к жизни, решительно не перенося ничего насмешливого, ироничного
по поводу "проклятых вечных вопросов", - судьбы России, Изании, а заодно и
Вселенной. Да и вообще не любил Егорка шутливого легкомысленного тр„па о
ч„м бы то ни было. Сразу обрезал взглядом или гневным: "ну хватит"!
  - "Semper adamas" - /"Всегда несокрушаем"/, - провозглашал тогда Л„ва на
любимой егоркиной латыни, чтобы разрядить обстановку. Или: "Qu ocumque
ferar" /"Отовсюду прям"/.
  И Егорка разрешал себе едва улыбнуться.
  - Егор позволяет себя любить, - говорила Айрис, - Он бы никогда на мне не
женился, если брак не пош„л бы на пользу Изании...
  - А ты?
  Похожая на вихрастого рыжеволосого пацана, вечно загорелая Айрис, будто
только что сошедшая с гагринского пляжа, с веснушками на чуть взд„рнутом
носике и чувственным гортанным смехом чем-то напоминала Хельге, Денисову
пассию из советского прошлого, о котором Иоанна думала едва не с
ностальгией. И к Айрис он был явно неравнодушен - его тянуло к такому типу
женщин. С Айрис он кокетничал, бодрился, молодел, а Иоанна радовалась
столь явным симптомам его выздоровления.
  Ну а Айрис, такая деловая, эмансипированная, яркая, талантливая,
раскованная американочка, Айрис-ириска с золотисто-коричневой кожей и
абрикосовыми, в тон, волосами - призналась, что влюбилась одновременно в
Егорку и его Проект /так она назвала Изанию/, ещ„ когда Егорка только что
купил развалившийся профилакторий, а она приехала в Москву в долгожданную
командировку по делам своей фирмы. Послали е„ из-за неплохого русского - у
не„ была няня вологодского происхождения, вышедшая когда-то замуж за
еврея, а затем перебравшаяся в Штаты. Но ни по-еврейски, ни тем более
по-английски няня Люба говорить не умела, лишь окала по-русски, а вслед за
ней окала и Айрис. И получалось это у не„ обворожительно.
  В клуб на Егоркин концерт Айрис попала совершенно случайно /или по воле
Всевышнего/ - ей нужно было передать администратору клуба презент от
американской тети. Внутрь клуба она едва пробилась и, заинтригованная,
зашла в зал послушать виновника такого ажиотажа. Просидела до конца на
ступеньках в проходе, неистово вместе со всеми хлопала и, когда
осчастливленный презентом администратор представил Айрис Егорке, она сразу
же заявила, что они - родственные души, что сразу же влюбилась в его
песни, идеи и в него самого. Что для Америки это тоже невероятно актуально
- помочь каждому человеку не только с самым необходимым, с жиль„м,
например, потому что проблема бездомных стоит очень остро, но и с
проблемой занятости... Поставить человека на ноги, раскрыть его творческий
потенциал или, как прекрасно сказано у Егора: "Замысел Неба". Эта так
называемая "активная благотворительность" в Америке всегда имела
приоритет, отвечает духу страны и сейчас чрезвычайно актуальна. И она,
Айрис, поддерживает его, егоркины, лозунги, как говорят в России, и
протягивает ему через океан руку.
  Егорка, усталый, ещ„ в гриме и фиолетовом плаще с бл„стками-звездами
слушал восторженно окающую американочку без особого энтузиазма.
  - У него было совершенно превратное представление об Америке, -
сокрушалась Айрис. Но когда Егорка узнал, что его заокеанская фанатка -
программистка, то, в свою очередь, буквально в не„ вцепился и сходу
предложил сотрудничество. На следующий день они встретились, чтобы
обговорить детали, а ещ„ через несколько дней Айрис попыталась его
соблазнить, но потерпела фиаско. Айрис чувствовала по-женски, что ему
нравится, и намекнула было, что он боится КГБ. Но Егорка откровенно
пояснил, что никакого КГБ уже в помине нет, однако секса между ними, кроме
освящ„нного церковью брака, быть не должно. Но он ей может, коль на то
пошло, сделать предложение. Если она, конечно, согласится принять
православие.
  Ошеломл„нная такой строгостью нравов в атеистической, как она полагала,
стране, Айрис очень серь„зно /она вс„ делала очень серь„зно/ засела за
православные труды, рекомендованные не менее ошеломл„нной Варей. Варя не
знала, радоваться или паниковать. С одной стороны, Егорка часто ей
говорил, что для Дела, которое он замыслил, нужна полная отдача и семью
заводить он не имеет права. Зная аскета Егорку, что он никогда не пойд„т
на случайные связи, она понимала, что сын себе уготовал тяжкие испытания.
Егорка отмахивался:
  - Не тяжелее монашества, мама. Мне бы твои заботы...
  И вот Айрис. Нежданно-негаданная невеста из страны ж„лтого Дьявола,
царства Мамоны, да ещ„ имеющая отношение к компьютерам, к Интернету -
всемирному банку данных. С этого, как опасались некоторые старцы, и
начн„тся антихрист, - каждому жителю земли порядковый номер и печать на
руку и чело...
  Умненькая, самостоятельная и неожиданно духовно подкованная Айрис, даже
слышавшая о великом расколе 1054-го - /"что-то из-за чистилища"/ -
произвела, тем не менее, благоприятное впечатление. "Супер-баба", -
подытожила Варя, хотя Егорка и метнул в не„ гневный свой взгляд.
  За католичество Айрис не держалась, сказав, что если Господь хочет, чтобы
отныне она шла к Нему другим пут„м вместе с посланным ей возлюбленным,
значит, так тому и быть.
  И ещ„ она сказала, что Истина одна, однако путей к ней много. Что люди
получают конфессию как бы в наследство or рождения, от отца с матерью, но
коли жизнь так сложилась, она готова разобраться, изучить православие. И,
если не найд„т в своей совести препятствий, согласна его принять.
Препятствий Айрис не нашла - напротив, зачитывалась отцом Павлом
Флоренским, Сергием Булгаковым, Хомяковым, и Варя надеялась, что скоро
американочка дораст„т и до святых отцов. Без особого труда было получено
согласие и от родителей Айрис, которым она ежедневно в телефонных
разговорах превозносила Егорку и Изанию. На венчание они, правда, приехать
не смогли - мать Айрис панически боялась лететь самол„том, но прислали
молодож„нам сч„т на круглую сумму, которая впоследствии вся ушла на
создание Изан-нет.
  Так Айрис, приняв крещение, стала Ириной, они повенчались, и уже трудно
было себе их представить врозь. И дело без Айрис, к загорелым рукам
которой тянулись компьютерные нити ото всех штабов Изании. Даже Варя
призналась Иоанне в тайном восхищении американками: "Вот и в их фильмах, я
вообще-то американские фильмы не люблю, не смотрю - примитив, штамповка...
Но слабый пол!.. Какой там "слабый" - на голову выше мужиков - борцы,
одним словом! То с мафией схватятся, то с роботами, инопланетянами,
сатанистами, ещ„ какой-либо нечистью... И не просто воинственные клушки
борются за справедливость - высокие идеалы, за человечество... Грех,
наверное, но я иной раз думаю - вот бы нашим т„ткам к их слезам,
двужильности и терпению - да эдакую американскую пробивную силу, чисто
мужскую волю к победе... Может, и не то говорю - вс„ же добродетели
женщины - смирение, семейный очаг...
  - Перед Господом смирение, - возра