его наследие.
  Посему так говорит Господь: вот, Я помышляю навесть на этот род такое
бедствие, которого вы не свергнете с шеи вашей, и не будете ходить
выпрямившись; ибо это время злое." /Мих, 2, 1-3/

  Самовластительный злодей!
  Тебя, твой трон я ненавижу,
Твою погибель, смерть детей
С жестокой радостию вижу.
  Читают на тво„м челе
Печать проклятия народы,
Ты ужас мира, стыд природы,
Упр„к ты Богу на земле.
  /Свидетель Пушкин/

  "Везде насилия и насилия, стенания и ограничения, - нигде простора бедному
русскому духу. Когда же этому конец? Поймут ли, оценят ли грядущие люди
весь ужас, всю трагическую сторону нашего существования?" /Свидетель
Никитенко, Дневник, 40-е годы 19 в./

  Вы, жадною толпой стоящие у трона.
  Свободы, гения и славы палачи!
  Таитесь вы под сению закона,
Пред вами суд и правда - вс„ молчи?
  Но есть, есть Божий суд, наперсники разврата,
Есть грозный Судия - Он жд„т
Он недоступен звону злата.
  И мысли, и дела Он знает напер„д.
  /Свидетель Лермонтов/

  "Проповедник кнута, апостол невежества, поборник мракобесия, панегирист
татарских нравов - что вы делаете?.. Что вы подобное учение опираете на
православную церковь, это я ещ„ понимаю - она всегда была опорою кнута и
угодницей деспотизма: но Христа-то зачем вы применили тут?.. Он первый
возвестил людям учение свободы, равенства и братства и мученичеством
запечатлел, утвердил истину своего учения...
  Если бы действительно преисполнились истиною Христовою, а не диаволова
учения - совсем не то написали бы в вашей новой книге. Вы сказали бы
помещику, что так как его крестьяне - его братья во Христе, а как брат не
может быть рабом своего брата, то он должен или дать им свободу, или хоть,
по крайней мере, пользоваться их трудами как можно выгоднее для них,
сознав себя, в глубине своей совести, в ложном положении в отношении к
ним". /Свидетель Белинский. Письмо к Гоголю/
"Вы знаете, что князья народов господствуют над ними, и вельможи властвуют
ими.
  Но между вами да не будет так, а кто хочет между вами быть большим, да
будет вам слугою". /Мф. 20, 25-26/
"Князья твои законопреступники и сообщники воров, все они любят подарки и
гонятся за мздою; не защищают сирот, и дело вдовы не доходит до них". /Ис.

                                1, 23/

  "Вот пост, который Я избрал: сними оковы неправды, разреши узы ярма, и
угнетенных отпусти на свободу, и расторгните всякие узы. Когда голодному
будешь преломлять хлеб свой и скитающихся бедных будешь принимать в дом;
когда увидишь нагого и оденешь его и единокровного твоего не спрячешься:
тогда проглянет как заря свет твой и исцеление тво„ процвет„т скоро и
праведность твоя будет тебе предшествовать, и слава Господня будет
сопровождать тебя". /Ис. 58, 6-8/
Вихорь злобы и бешенства носится
Над тобою, страна безответная,
Вс„ живое, вс„ доброе косится...
  Слышно только, о ночь безрассветная,
Среди мрака, тобою разлитого,
Как враги, торжествуя, скликаются,
Как на труп великана убитого!
  Кровожадные птицы слетаются,
Ядовитые гады сползаются!..
  Дни идут... вс„ так же воздух душен,
Дряхлый мир - на роковом пути.
  Человек - до ужаса бездушен,
Слабому спасенья не найти!..
  Хватка м„ртвая: пока не пустит по миру,
Не отойдя, сос„т...

  /Свидетель Ник. Некрасов/

  * * *

  Бывают времена постыдного разврата,
Победы дерзкой зла над правдой и добром.
  Вс„ чистое молчит, как будто бы объято
Тупым тяж„лым сном.
  Повсюду торжество жрецов тельца златого,
Ликуют баловни бессмысленной судьбы,
Ликуют, образа лиш„нные людского
Клейменые рабы.
  Жизнь стала оргией. В душонках низких, грязных
Чувств человеческих ничто не шевелит.
  Пируют, пляшут, пьют...
  Вс„ пошло, безобразно.
  А совесть крепко спит...
  /Свидетель А.П. Барыкова/

  "А вы ненавидите доброе и любите злое; сдираете с них кожу их, а кости их
ломаете и дробите как бы в горшок, и плоть их - как бы в кот„л.
  И будут они взывать к Господу, но Он не услышит их и скроет лице свое от
них на то время, как они злодействуют. /Мих. 3, 2-4/

  * * *

  От ликующих, праздно болтающих,
Обагряющих руки в крови
Уведи меня в стан погибающих
За великое дело любви!

  Где вы - певцы любви, свободы, мира,
И доблести?.. Век "крови и меча"!
  На трон земли ты посадил банкира,
Провозгласил героем палача...

  Толпа гласит: "Певцы не нужны веку!"
И нет певцов... замолкло божество...
  О, кто ж теперь напомнит человеку
Высокое призвание его?
  /Свидетель Некрасов/

  "Стоит только оглянуться вокруг себя, чтобы ужаснуться перед той заразой,
которую, не говоря уже о фабриках и заводах, служащих нашей же роскоши, мы
прямо, непосредственно своей роскошной жизнью в городе разносим между теми
самыми людьми, которым мы потом хотим помогать. /Свидетель Лев Толстой/
И далее он же: "Я весь расслабленный, ни на что не годный паразит, который
может только существовать при самых исключительных условиях, который может
существовать только тогда, когда тысячи людей будут трудиться на
поддержание этой никому не нужной жизни...
  ... Каким образом может человек, считающий себя - не говорю уже
христианином, не говорю образованным или гуманным человеком, но просто
человек, не лиш„нный совершенно рассудка и совести, жить так, чтобы, не
принимая участия в борьбе за жизнь всего человечества, только поглощать
труды борющихся за жизнь людей и своими требованиями увеличивать труд
борющихся и число гибнущих в этой борьбе? А такими людьми полон наш так
называемый христианский и образованный мир. Мало того, что такими людьми
полон наш мир, - идеал людей нашего христианского образованного мира есть
приобретение наибольшего состояния, т. е. возможности освобождения себя от
борьбы за жизнь и наибольшего пользования трудом гибнущих в этой борьбе
братьев...
  ...Как ни стараемся мы скрыть от себя простую, самую очевидную опасность
истощения терпения тех людей, которых мы душим, как ни стараемся мы
противодействовать этой опасности всякими обманами, насилиями,
задабриваниями, опасность эта растет с каждым дн„м, с каждым часом и давно
уже угрожает нам, а теперь назрела так, что мы чуть держимся в своей
лодочке над бушующим уже и заливающим нас морем, которое вот-вот гневно
поглотит и пожр„т нас. Рабочая революция с ужасом разрушений и убийств не
только грозит нам, но мы на ней жив„м уже лет 30 и только пока, кое-как
разными хитростями на время отсрочиваем е„ взрыв... Давящие народ классы,
кроме царя, не имеют теперь в глазах нашего народа никакого оправдания;
они держатся все в сво„м положении только насилием, хитростью и
оппортунизмом, т.е. ловкостью, но ненависть в худших представителях народа
и презрение к нам в лучших растут с каждым годом...
  ...Собственность в наше время есть и источник страданий людей, имеющих или
лишенных е„, и опасности за столкновение между имеющими избыток е„ и
лиш„нными е„.
  Банкиры, торговцы, фабриканты, землевладельцы трудятся, хитрят, мучаются и
мучают из-за собственности; чиновники, ремесленники, землевладельцы
бьются, обманывают, угнетают, страдают из-за собственности, суды, полиция
охраняют собственность. Собственность есть корень зла; распределением,
обеспечением собственности занят почти весь мир".
  Средь мира дольнего для сердца вольного есть два пути.
  Одна просторная - дорога торная, страстей раба,
По ней громадная, к соблазну жадная ид„т толпа.
  О жизни искренней, о цели выспренней там мысль смешна.
  Кипит там вечная, бесчеловечная вражда-война.
  За блага бренные... Там души пленные полны греха.
  На вид блестящая, там жизнь мертвящая к добру глуха.
  Другая тесная, дорога честная, по ней идут
Лишь души сильные, любвеобильные, на бой, на труд.
  За обойд„нного, за угнет„нного стань в их ряды.
  Иди к униженным, иди к обиженным - там нужен ты...
  /Свидетель Некрасов/

  "Входите тесными вратами; потому что широки врата и пространен путь,
ведущие в погибель, и многие идут ими;
Потому что тесны врата и узок путь, ведущие в жизнь, и немногие находят
их". /Мф. 7, 13-14/
- Как говорится, комментарии излишни, - сказал AX, - Свидетельствуют
лучшие люди России. Можно сказать, е„ честь и совесть...
  - Протестую, - прошипел AT, - Лев Толстой отлуч„н от церкви...
  - Он отлуч„н за выступления против церковных догматов и таинств, а не за
социальную проповедь. Кстати, к началу прошлого века произош„л раскол.
Духовные течения делались вс„ более равнодушными к социальной теме, а
социальные - к духовным. Что тоже явилось одной из причин революции. Вот,
что писал граф: "Все можно простить, но не извращение тех высших истин, до
которых с таким трудом дошло человечество...
  Жизнь наша господская до того безобразна, что мы не можем радоваться даже
рождению наших детей. Рождаются не слуги людям, а враги их, дармоеды. Все
вероятия, что они будут такими...
  Мы, богатые классы, разоряем рабочих, держим их в грубом непрестанном
труде, пользуясь досугом и роскошью. Мы не да„м им, задавленным трудом,
возможности произвести духовный цвет и плод жизни: ни поэзии, ни науки, ни
религии. Мы вс„ это бер„мся давать им и да„м ложную поэзию...
  Какой ужасный грех. Если бы только мы не высасывали их до дна, они бы
проявили и поэзию, и науку, и учение о жизни".
  - Что, кстати, успешно доказало государство Иосифа. Но об этом - в
следующей части. А неизбежность революции предсказана самим Господом:
  "Горе городу нечистому и оскверн„нному, притеснителю! Не слушает голоса,
не принимает наставления, на Господа не уповает, к Богу своему не
приближается;
Князья его посреди него - рыкающие львы, судьи его - вечерние волки,
хищники, не оставляющие до утра ни одной кости.
  Пророки его - люди легкомысленные, вероломные, священники его оскверняют
святыню, попирают закон". (Софон. 3,1)
"Горе тому, кто без меры обогащает себя не своим - надолго ли? И
обременяет себя залогами.
  НЕ ВОССТАНУТ ЛИ ВНЕЗАПНО ТЕ. КОТОРЫЕ БУДУТ ТЕРЗАТЬ ТЕБЯ, И НЕ ПОДНИМУТСЯ
ЛИ ПРОТИВ ТЕБЯ ГРАБИТЕЛИ, - И ТЫ ДОСТАНЕШЬСЯ ИМ НА РАСХИЩЕНИЕ?" /Авв. 2,6/
- Что ты, Позитив, собственно говоря, пытаешься доказать? Что
отступничество обвиняемого...
  - Было не отступничеством, а поиском Истины среди моря лжи. Ибо понятие
"Святая Русь" в девятнадцатом - начале двадцатого веков вовсе не
соответствовало действительности по многочисленным свидетельствам е„
лучших представителей. А отец лжи - твой хозяин, Негатив. Назревал бунт не
только против социальной несправедливости, но и чего-то несравненно более
важного.
  Вспомни формулу спасения в главе о Страшном Суде: накорми голодного, одень
разутого, дай крышу над головой бездомному, утеши и ободри страждущего...
И ещ„ - "Сказал также Христос ученикам Своим: невозможно не придти
соблазнам, но горе тому, через кого они приходят; лучше было бы ему, если
бы мельничный жернов повесили ему на шею и бросили его в море, нежели чтоб
он соблазнил одного из малых сих". /Лк.17,1-2/
Не являлось ли несоответствие названия и сути великого православного
государства соблазном для "малых сих", то есть подданных, когда
государственная идеология утверждала одно, а "вписанный в сердце Закон",
то есть совесть - другое?
  - Государство не обязано никого спасать. Я, разумеется, про души.
  - Понимаю, не маленький. Тогда смени вывеску, не вводи в заблуждение.
  "Горе вам, книжники, лицемеры, фарисеи, что затворяете Царство Небесное
человекам; ибо сами не входите и хотящих войти не допускаете. Горе вам,
книжники и фарисеи, лицемеры, что поедаете домы вдов и лицемерно долго
молитесь: за то примете тем большее осуждение. Горе вам, книжники и
фарисеи, лицемеры, что обходите море и сушу, дабы обратить хотя одного; и
когда это случится, делаете его сыном геенны, вдвое худшим вас.
  Горе вам, вожди слепые, которые говорите: "если кто поклянется храмом, то
ничего; а если кто поклянется золотом храма, то повинен".
  Безумные и слепые! что больше: золото или храм, освящающий золото? Горе
вам, книжники и фарисеи, лицемеры, что очищаете внешность чаши и блюда,
между тем как внутри они полны хищения и неправды. Горе вам, книжники и
фарисеи, лицемеры, что уподобляетесь окрашенным гробам, которые снаружи
кажутся красивыми, а внутри полны костей м„ртвых и всякой нечистоты; змии,
порождения ехиднины! как убежите вы от осуждения в геенну?" /Мф. 23,
13-17, 25, 27, 33/
"И от всякого, кому много дано, много и потребуется; и кому много вверено,
с того больше взыщут,

  ОГОНЬ ПРИШЕЛ Я НИЗВЕСТЬ НА ЗЕМЛЮ И КАК ЖЕЛАЛ БЫ, ЧТОБЫ ОН УЖЕ ВОЗГОРЕЛСЯ!"
/Лк. 12, 48-49/

  - Ну, ты меня достал своими цитатами.
  - Терпи, бес. Тогда пойм„шь, что именно Писание, а не всякие безбожные
манифесты привели нашего подсудимого в революцию. В заключение ещ„ стихи
малоизвестного поэта. Попробуй угадать, чьи:
  Когда герой, гонимый тьмою,
Вновь навестит свой скорбный край,
И в час ненастный над собою
Увидит солнце невзначай.
  Тогда гнетущий сумрак бездны
Развеется в родном краю.
  И сердцу голосом небесным
Подаст надежда весть свою.
  Я знаю, что надежда эта
В моей душе навек чиста.
  Стремится ввысь душа поэта -
И в сердце зреет красота.

  Ш„л он от дома к дому,
В двери чужие стучал.
  Под старый дубовый пандури
Нехитрый мотив звучал.

  В напеве его и в песне,
Как солнечный луч, чиста,
Жила великая правда -
Божественная мечта.

  Сердца, превращенные в камень,
Будил одинокий напев.
  Дремавший в пот„мках пламень
Взметался выше дерев.

  Но люди, забывшие Бога,
Хранящие в сердце тьму,
Вместо вина отраву
Налили в чашу ему.

  Сказали ему: "Будь проклят!
  Чашу испей до дна!..
  И песня твоя чужда нам,
И правда твоя не нужна!"

  Поэту, певцу крестьянского труда князю Рафаэлу Эристави:
  Когда-то гн„т крестьянской доли
Тебя, певец, потряс до слез.
  Но, Боже, сколько зла и боли
С тех пор увидеть довелось.

  Но родиной всю жизнь хранимый,
Ты песни не забыл свои,
С е„ мечтой всю жизнь единый,
Ты снова молод от любви...

  Певца Отчизны труд упорный
Еще вознаградит народ.
  Уже пустило семя корни
И жатва тяжкая гряд„т.

  Не зря таких, как Эристави,
Мой край любимый породил.
  И что тебе земная слава?..
  Ты вечность песней покорил.

  ЛУНЕ

  Но твердо знай, кто был однажды -
Унижен и повергнут в прах,
Ещ„ с Мтцаминдой станет вровень
И веру возродит в сердцах.
  Знаю я эти стихи, - проворчал АГ, - газета "Иверия", первая страница, 1895
год, под псевдонимом Сосело /Иосиф/ Не Пастернак. Хоть и вошли в
хрестоматию.
  - Но согласись, что-то непохож наш подсудимый на социалиста - завистника,
жаждущего перераспределения собственности в свою пользу... И на
материалиста-безбожника не похож! Это скорее правдоискатель, романтик...
  - Ну, немного погодя у самого Иосифа таких правдоискателей-романтиков
будет полный примус, - хмыкнул AT, - А в результате такое "мурло мещанина"
выползет...
  При этих словах вдруг действительно выкатилось из-за кресел и закачалось
над головой Яны нечто бритоголовое, в наушниках и со жвачкой, одним
словом, "мурло". И прежде чем она успела испугаться, оказавшись внезапно в
замкнутом пространстве "дремучих дверей" с разбитой или вывинченной кем-то
дефицитной лампочкой, без единого окошка или щели, мама со своими
чемоданами и рюкзаком выталкивает ее из тьмы на лестницу и бежит наверх за
белеющим в ящике призраком никогда не написанного отцовского письма.

  * * *

  Это уже на всю оставшуюся жизнь. "Сходи за газетой" - будет просить она по
нескольку раз в день. Через год, два, пять лет... Ей нужна будет не
газета. Ключ от почтового ящика будет висеть на цепочке над ее кроватью,
как распятие.
  Потом Яна оказалась в зимнем метельном дне. Взрослые степенно тянулись к
клубу. Важно кивнув друг другу, стряхивали с плеч снег и проходили в зал,
перегороженный пот„ртым зел„ным плюшем. Они брали у сидящих за столиками
агитаторов бюллетени, проходили к ящику, похожему на почтовый, только
побольше, с двумя пальмами по бокам, и спешили опустить сложенные листки в
щель ящика. А затем будто разом расслаблялся какой-то узел, связывающий
прежде туго-натуго их движения, жесты, мышцы лица, голос, и там, за
дверью, все начинали смеяться, шутить, громко разговаривать, размахивая
руками.
  Лабиринт. Мгновения, минуты, часы. Яна просачивается сквозь его невидимые
стены из одного мгновения в другое. Они, эти мгновения, перетасованы, как
колода карт.
  Пока мама копается у столика, Яна крутится у таинственной плюшевой шторы,
похожей на занавес в театре, куда мама е„ однажды водила. "Синяя птица"
Метерлинка. Занавес для Яны означал сказку, чудо.
  Затаив дыхание, она заглядывает за край зел„ного плюша, В полумраке -
крохотная комнатка - кабинка. Ничего особенного. Голый стол, стул, на
столе - остро отточенный карандаш.
  Яна прокралась вдоль занавеса. Ещ„ одна такая же кабинка.
  - Ма, смотри, иди сюда!
  Мать хватает е„ за руку и тащит прочь, нарочито громко, виновато смеясь,
как бы приглашая всех посмеяться вместе с ней. Мол, вы уж извините, что с
не„ возьм„шь, реб„нок! Вот что означает этот смех - Яна его хорошо знает.
Так всегда бывает, когда она сделает или скажет нечто глупое, бестактное,
неприличное.
  Мама подводит Яну к ящику, пода„т ей бюллетень.
  - Опусти. Сама опусти.
  И опять по е„ голосу, выражению лица Яна понимает, что если предыдущий е„
поступок был оплошностью, то теперь ей да„тся поч„тное право его
загладить. И она, став на цыпочки, су„т листок в щель, и в этот момент
что-то вспыхивает, будто молния. Это фотограф Миша сфотографирует е„ для
отч„тной фотовитрины. Снимок будет висеть на стене в клубе, а им с мамой
Миша так и не отпечатает дубликат, хоть и обещал.
  Но потом подарит сам снимок, мама повесит его на стене над отцовским
письменным столом, а Яна, готовя уроки, будет сочинять всякие
необыкновенные истории про таинственные кабинки за плюшевой занавеской.
Про остро отточенный карандаш на столе, к которому нельзя прикасаться, не
то...
  Это будут е„ первые сочинения.
  Из зала мама с Яной идут в фойе. Здесь танцы. Пальто, шапки, платки,
валенки свалены на стульях, вдоль стен. На дамах /здесь, в основном, дамы/
яркие летние платья с короткими рукавами. В фойе холодно, дамы окоченели,
особенно нетанцующие, голые руки в мурашках, но дамы крепятся, фасонят,
притоптывают ногами в лодочках. Редко на ком чулки, капрона ещ„ нет,
фильдеперсовые - дефицит, и простые - дефицит, просто босые ноги в валенки
и порядок. Маму танцы не интересуют. Она берет у своей приятельницы -
библиотекарши ключ от читального зала и ид„т на второй этаж готовиться к
сессии. Яне ведено идти гулять, вернуться домой к обеду и ни в коем случае
не торчать у патефона.
  Патефон - слабость Яны, потому что он тоже - чудо.
  Голос и музыка из ч„рного репродуктора обычны - звуки бегут по проводам,
как электричество. Это Яна знает и понимает. Но патефон...
  Больше всего е„ потрясает даже не сам патефон, а пластинки, хрупкие диски,
в каждом из которых уже жив„т целиком песня или танец. С придыханиями
певца, звуками оркестра, иногда даже с покашливанием в невидимом зале...
Этого, конечно, не может быть на самом деле, поэтому каждая пластинка -
волшебная. И чудо, что е„ можно по желанию оживить, осторожно опустив на
край диска мембрану с иглой.
  Яна удивлялась тем ребятам, которые тайком стучали по ящику, царапали
ногтем пластинку или старались каким-то образом заглянуть внутрь патефона.
С е„ точки зрения это было так же нелепо, как искать, где спрятан мотор у
ковра-самол„та.
  Больше всего ей нравится пластинка, в которой есть слова:
  "Пусть муж обманутый и равнодушный
Жену покорную в столовой жд„т..."
Яна представляет себе большую общественную столовую, голодного обманутого
мужа за столиком, которому не несут обед, потому что талончики у жены, и
она их отдала любовнику, чужому дядьке. И очень жалела мужа.
  "А на диване подушки алые..."
Когда Яна вырастет, и у нее на диване будут красные подушки...
  Массовичке Тоне тоже хочется потанцевать, и она доверяет Яне менять
пластинки. Яна стави