редназначено тем, кто
хранил нейтралитет во время великих схваток Добра со Злом. Если обиженным
и ограбленным плохо, тебе не должно быть хорошо - это аксиома. Или ты не с
Богом, заповедавшим любить ближних и "положить душу за други своя"...
  Святые говорили: "Радуйся!", но они день и ночь плакали и молились о
погибающем мире. Они радовались грядущему спасению, красоте Божьего мира,
но не собственному шкурному благополучию на фоне кровавого пира хищников.
Наверное, и тогда, в прошлых веках, в девятьсот пятом, девятьсот
семнадцатом и сорок первом они, предки наши, чувствовали то же самое.
  "Чудище обло, огромно, озорно, стозевно и лаяй"... "Звери алчные, пиявицы
ненасытные"... Мы прорв„мся!..
  Так думала "бабуля" Иоанна, с радостью обнаруживая, что снова обрела вкус
к жизни, глядя, как на покрашенных ею стенах храма уже развешаны иконы и к
их "Рождеству Богородицы" истово прикладываются прихожане. Работа в храме
была, разумеется, бесплатной, а за литобъединение е„ сч„т в банке
понемногу пополнялся, - дважды в неделю со школьниками и раз в две недели
- со взрослыми. Потом к этому прибавились и компьютерные консультации по
Изан-нету. В окрестностях Златогорья были две общеобразовательные
подшефные школы и ещ„ классы продл„нного дня, где ребята до возвращения
родителей с работы /а некоторые и с ноч„вкой/, делали уроки, занимались
иностранными языками, спортом, эстетикой. Очень полезными были прогулки и
игры, когда разрешалось разговаривать только на иностранном языке,
технические кружки и, конечно же, компьютерные классы. Здесь заботились о
выявлении и развитии талантов едва не с ясельного возраста. Широко
применялись компьютерные связи и программы: путешествия по миру, музеям,
историческим местам, картинным галереям.
  Златогорские дети Иоанну потрясали - она никогда не думала, что в одной
точке земли можно развести столько вундеркиндов. Им никто не говорил:
сходи в магазин, помой посуду, не торчи в подъезде, не водись со шпаной,
не пробуй наркотиков... Здесь этих проблем просто не было - дети были
накормлены, ухожены, избавлены от всяких бытовых хлопот и при этом заняты
с утра до вечера. Прич„м тем, что им нравится, что у них получается, от
чего их за уши не оттащишь. Спорт, компьютерные и технические классы по
индивидуальным программам, музыкальная школа, различные эстетические
кружки. Наиболее талантливые потом поступали в институты, консерваторию, в
КБ, начинали зарабатывать деньги, порой немалые, становились
знаменитостями. Но они уже, как правило, оставались изанами или
убежд„нными "подшефными", когда можно всего себя посвятить любимому делу и
достойной жизни, приобретали стойкий вкус к существованию, свободному от
бытовухи, вещизма, бестолкового времяпровождения. К бытию, уже ставшему их
сутью.
  Они научились ценить время. И многие нашли призвание в той самой "борьбе
за освобождение человечества" - юные, чистые, горячие, бесстрашные и
полные сил. Чернильницы, фиалочки и сизари забредали вс„ глубже и глубже
на руины когда-то великой страны, помогая отчаявшимся выжить, излечиться,
обрести нужное любимое дело и вырваться из смертельных объятий Вампирии.
  А главное, разыскивать и выращивать на местах "наших", помня, что "кадры
решают вс„".
  На занятиях Иоанна старалась научить и ребят, и взрослых спрашивать и
слушать Небо, внутренний компас совести, внушая, что дар слова - это
разговор с Небом. Ты можешь исследовать любую грязную лужу, но как бы
лететь над ней со сверхзадачей выбраться, преодолеть, а не плавать в
грязи. На этом стоит вся русская классика. Что "за каждое праздное слово
прид„тся дать ответ". Что слово - великий спасатель и соблазнитель. Тебя
уже давно не будет на земле, а слово тво„ будет продолжать работать на
Свет или тьму, осуждая или оправдывая на грядущем Суде. А форма - лишь
соус, позволяющий читателю или зрителю усвоить то или иное полезное блюдо.
Хотя, конечно, поэзия, музыка, живопись, танец, да и некоторые бессмертные
строчки в прозе могут иметь и самостоятельную эстетическую ценность,
служить Красоте, как части Божьего Замысла.
  Важна не столько тематика, не о ч„м ты пишешь, а на какого господина
работаешь. Слово тво„ должно поворачивать стрелку внутреннего компаса в
нужном направлении. Можно, например, воспевать кабак, а можно, как Есенин,
умирать в н„м, задыхаться, видеть в зеркале "ч„рного человека"...
  Осветить словом лежащий через Тьму Путь. Спаситель сделал это своей жизнью
и мученической смертью. Он сам был Слово и Путь. И горьковский Данко,
вырвавший из груди сердце, и мрачные стихи юного Иосифа об отвергнутом
поэте, жертве напрасной, о т„мном народе, которому не нужны ни жертва, ни
Слово, ни Путь, ни Истина, не должны нас смущать. Наше дело - сеять.
"Разумное, доброе, вечное". "Светить всегда, светить везде", преодолевая
тьму. И избранники увидят, услышат, пойдут и найдут, и на доброй почве
прорастет семя, может, через века. Ибо Слово - Творец, и владеющие словом
творят действительность, созидая или разрушая... Слово - бессмертно.
  Так размышляла о высоком Иоанна, перебирая, в общем-то, пока графоманские
опусы и вирши своих слушателей, сознавая, что беседы е„ скорее
религиозно-нравственные, чем творческие. Ей хотелось внушить им самое, с
е„ точки зрения, главное: слово - оружие. Может быть, самое грозное и
сильное. При неправильном обращении - массового поражения или безумия. И
чем талантливее стрелки, палящие в воздух или по душам, тем опаснее. И
будешь стыдиться и страшиться роковых ошибок юности. Ибо "рукописи не
горят".
  "...И строк печальных не смываю"...
  Попадались в общей куче и жемчужины - отдельные строчки, сравнения,
находки. Это о взрослых. Что же касается ребятни, то они все были
талантливы, подтверждая, что "устами младенца глаголит истина",
непосредственны и чисты, хоть и поглядывали на девочек, сочиняли им вирши
и тайком курили в туалете.
  А вот "как?" - Иоанна и сама не знала. Это от Бога. Хотя, наверное, можно
надрессировать...
  Она так и сказала: "Вы слышите неясно небесные струны вперемежку с
хихиканьем и подвыванием тьмы, и записываете все подряд. Записываете и
учитесь отделять одно от другого. Тьма - прежде всего ложь, игра, маска. И
бойтесь е„ романтизировать. Тьма на поверку - глумящийся господин в
треснутом пенсне, а не Воланд со шпагой. Тьма - это просто отсутствие
Света. Выдернул шнур из розетки - вот вам и тьма. Тоскливо и опасно.
  Есть понятие "отрицательного опыта". Поблуждать во тьме, чтобы
по-настоящему оценить свет. Получить увечья и шишки, побывать в руках
разбойников, даже свалиться в пропасть. Иоанна считала, что такой
индивидуальный опыт, возможно, кому-то и будет полезен, но горе тому
шоф„ру, кто насажал полный автобус, не туда зав„з или опрокинулся. Сам-то
он, возможно, и выберется, а они?..
  Не отвлекать, не развлекать и не заманивать в бездну, хотя и полезно
иногда подвести к самому краю и заставить отшатнуться в ужасе... В церковь
приходят свои, верующие, ну а книга, театр, фильм - доступны всем, толпе.
Культура должна быть храмом спасения и для барахтающихся в море житейском
одиночек, должна нести им Слово, служить мостом, той самой радугой с Неба
для всех и каждого, символом Завета Бога и человека. Певцы и пророки "от
Бога" должны дарить людям ту самую красоту радуги семицветной, которая
"спас„т мир". Семь цветов, сливающихся вместе в божественную белизну
Преображения, о которой грезил Ганя...
  - Как узнать волю Неба? - спросили Иоанну. Вопрос, который она сама часто
задавала духовникам. Ей, например, помогала молитва. Одно было ясно -
Истину надо искать, как главное дело жизни, вести напряженный ежедневный
подкоп из камеры смертников на волю, когда в любой момент за тобой могут
придти.
  Церковь взывает ко "внутренним", культура к "лежащему во зле миру", ко
"внешним". Миссионерская деятельность подразумевает прямую проповедь
Евангелия, культура - проповедь в символах, образах, красках и звуках.
  Искусство - от слова "искус" - красивая оболочка, довед„нное до
совершенства внешнее мастерство может искушать, соблазнять, уводить в
область броской об„рточной пустоты фантика без конфеты.
  Ей нравилось вместе с ними рассуждать, думать, искать. Это был народ
мыслящий, спорящий едва не до драки, ей было с ними интересно, хоть
"жемчужин" в отличие от школьной группы, было маловато.
  "Пойд„м гулять скорее в лес,
Пока он ночью не исчез", - сочинил один второклассник.
  Посещала она с удовольствием и бассейн, и сауну, делала утреннюю
гимнастику - врач назначал индивидуальный комплекс - знай гляди на экран и
повторяй, пока не разучишь, А потом можно заниматься на балконе, в парке...
  Были спортзалы, выдавались коньки и лыжи, на зам„рзшем пруду играла та же
музыка, что когда-то в парке Горького, так же катались рука об руку и друг
за другом... Она тоже рискнула надеть коньки и удивилась, что ничего не
забыла - Боже, сорок лет прошло... Только чуть болели с непривычки ноги, а
в груди упоительно замирало от этих вальсов и танго, как в ранней юности,
когда они с Люськой в последний раз купили детские билеты, а контрол„рша
издевательски огляделась: "Ну и где же ваши дети?" "Вот и прошла жизнь," -
подумала она снова без особой грусти, скорее удивл„нно, вспомнив, как под
этот же вальс "Бер„зка" сорок лет назад, сидя на скамье, растирала
заледеневшие пальцы на ноге и очень боялась, чтоб никто не увидал дырку на
шерстяном носке. Она и сейчас видела перед собой этот коричневый с красной
каймой носок с прот„ртой пяткой - на расстоянии в сорок лет, и опять е„
несли крылья и казалось - вс„ впереди.
  Время в Златогорье будто раздвинулось, она так много успевала, хотелось и
то, и это, хотелось свернуть горы. Не было этого тошнотворного ощущения
уходящей на какие-то нелепости бестолковой жизни. Сам дух Златогорья
подталкивал "браться за гуж", осуществлять и браться снова.
  Душа пела, пело тело, которое она здесь тоже безо всяких затруднений
подремонтировала - зубы, остеохондроз и вс„ такое. Прошла курс
иглоукалывания, исчезли привычные ночные боли то тут, то там. Денис
поправлялся, и вс„ было замечательно. "Ничего, прорв„мся," - думалось уже
с уверенностью.
  Ну, а ведомство Айрис внедряло индивидуальные компьютерные программы "Хлеб
насущный" - ежедневный и на более длительный срок комплекс рекомендаций -
режим работы, физических нагрузок, лечебных процедур, меню, диеты и т.д. И
когда лучше сделать разгрузочный день, и на каком поезде или самол„те
отбыть в нужную тебе точку, и где с максимальной прибылью и минимальными
трудностями реализовать свой товар /цветы, например/, если хочешь "делать
бизнес" сам. А уж слушаться или нет - твоя воля.
  - А если я плюну на твой компьютер и вместо работы завалюсь спать? -
спросила Иоанна.
  - Тогда он тебе колыбельную спо„т, - улыбнулась Айрис, - Никакого насилия,
только рекомендации.


  ТАК ГОВОРИЛ ЗЛАТОВ...

  Закон Неба - перечень смертельно ядовитых плодов, к которым запрещено
прикасаться. Ведущих к погибели уже в земной жизни, чего никто не избежит
в результате грехопадения наших прародителей, и к смерти в вечности -
второй и окончательной.
  Змей сказал: "Будете, как боги". То есть каждый - центр Вселенной, и вс„,
включая само Небо, должно служить мне, божку, претендующему на права Бога.
"Чтоб служила мне рыбка золотая и была у меня на посылках".
  " Вы - боги", - сказал Господь. Путь Христа - смиренный перед Замыслом,
жертвенный Путь Бога, превращающего бытие Сво„ в Свет и Тепло.
  Два пути, две цивилизации. Неистовая безумная гордыня "как боги" -
суррогат, приманка смерти. И "Я сказал: вы - боги" - послушание Творцу,
заканчивающееся божественным величием. Так гордая, замкнутая на себя
эгоистическая самость безуспешно пыжится вместить в себя, подчинить Океан,
бесславно высыхая в солнечных лучах. А богоподобная капля, смиренная и
чистая, растворяясь в Океане, сама становится Им, Вечным и Свободным.
  Страшно стать между Небом и Его детьми, тяжкий грех принуждать их,
"купленных дорогой ценой" Крови Спасителя, заставлять служить твоей похоти!
  Да что там "дети"! Само Небо ты в безумии надеешься заставить служить "на
посылках". Гениальная сказка Пушкина - шарж на современную вампирскую
цивилизацию, в которую пытаются затащить Россию. Разбитое корыто - их
неизбежный финал в вечности, но мы вынуждены жить среди них,
культивирующих и воспевающих свободу от Творца и Его Замысла.
  Вампиризм хит„р и многолик... Несколько веков стонала страна, поглощаемая
их ненасытным чревом, вс„ живое, совестливое пыталось скинуть с тела
Святой Руси присосавшихся упырей, кощунственно именующих себя "светом",
"Высшим светом" порой дерзающих понуждать даже священников оправдывать в
социальной проповеди правителей-хищников, пожирающих у Господина Его
виноград.

  В мертвящем упоеньи света,
Среди бездушных гордецов,
Среди блистательных глупцов,
Среди лукавых, малодушных
Шальных балованных детей,
Злодеев и смешных и скучных,
Тупых, привязчивых судей,
Среди холодных приговоров
Жестокосердой суеты,
Среди досадной пустоты
Расч„тов, дум и разговоров,
В сем омуте, где с вами я
Купаюсь, милые друзья.

  /А. Пушкин/

  Главное среди их "прав" - не слушаться Неба. Их свобода - отвязанность,
вседозволенность, их реклама - взбесившееся ненасытное "Хочу!". Их кредо -
ложь и смерть. Они прогрызают ходы в наших телах и душах, в телах и душах
наших детей. И вот уже и мы жаждем лишнего, украденного, запретного,
пропахшего кровью. Самой крови... Завидуем, ненавидим, жаждем, сами не
замечая, как растут у нас, детей Неба, когти, шерсть и клыки - Вампиры
опасны, но мы не призываем к их физическому уничтожению. Их надо пожалеть,
как тяж„лых больных. Надо бороться за каждую ещ„ живую душу, ибо
окончательная жатва, отделение колосьев от плевел принадлежит Небу.
  В святых книгах всех основных религий сказано, что "хищники Царства Божия
не наследуют". "Ни воры, ни лихоимцы, ни хищники, ни злоречивые, ни
блудницы, ни идолопоклонники, ни прелюбодеи, ни мужеложники Царства Божия
не наследуют". Ненасытное "Дай!" приводит к господству чрева над духом,
порабощает дух. Возможность удовлетворения необузданных желаний,
осужд„нных Небом, ежедневно и ежечасно порождает вампиризм. Материальных
ресурсов и подвижников становится вс„ меньше, уч„ные предсказывают
экономическую и экологическую катастрофу. Упыри хищнически убивают тела,
души, саму землю. И при этом выдают свой кровавый пир за "установленный
Богом" порядок, а борьбу против него - бунтом против Воли Творца.
Советский Союз впервые в мире, пусть варварскими, как сейчас говорят
"непопулярными" методами, перекрыл питательную среду для распространения
вурдалаков на планете. Бездельничать, жить за сч„т других, развратничать и
развращать "демократическим пут„м" стало запрещено.
  Была отменена и частная собственность - фундамент хищничества, хотя она
сама по себе не осуждена Небом, богатые были и среди святых. Вс„ дело в е„
использовании. Частная собственность полезна лишь тем, кто направляет е„
на Замысел, - творцам, уч„ным, созидателям. "Железный занавес", ж„сткая
цензура, глушилки, конечно, довольно унизительные методы, но "приказывают
тому, кто не может повиноваться самому себе". Неразумных сажают на цепь
для их собственного блага. Пастырей же будет судить Небо, когда те
приведут на Суд вверенные им стада. Думается, у нынешних пастырей вид
будет весьма жалкий.
  Был, конечно, и государственный вампиризм в Советах, однако результат -
великая, семьдесят лет противостоявшая хищникам держава. Мы низко
кланяемся им, защитившим стадо от волков. А то, что многие из охраны сами
грешили, бесчинствовали, приворовывали, даже убивали "дурных овец",
подлинных и мнимых - Бог им судья.
  К сожалению "лежащий во зле" мир принуждает к вечному выбору меньшего из
зол.
  Ужас легального вампиризма в том, что он делает практически вс„
человечество "пищей адовой".
  Цена слишком высока. Пусть у нас была "тюрьма народов за железным
занавесом" /утверждение сомнительное, упирающееся в разные представления о
свободе/, но даже если и так, это зло все же меньшее, чем хлынувшая затем
во все распахнутые двери и окна нечисть.
  Мир ненавидит идущих "против течения", всякий свет для него - опасность
разоблачения собственной "тьмы". Отсюда ненависть к христианам, истинным
коммунистам, теперь вот - к Изании.
  Вампирия - это узаконенное право "сильного", тех, кому по определению Неба
"много дано", вести запрещ„нный и осужд„нный Небом образ жизни, используя
ближних и дальних для удовлетворения дурной количественной бесконечности
своих желаний. Это приводит к физическому и духовному разложению всего
общества, отторжению его от Неба и Замысла.
  Это - идолопоклонство, прежде всего, поклонение золотому тельцу. Это
запрещ„нные Творцом деньги в рост, ростовщичество; это стяжание,
накопительство с целью удовлетворения собственной необузданной похоти. Это
воровство, немилосердие к ближнему, лукавство и ложь. Это, наконец, сама
похоть - обжорство, роскошь, вещизм, разврат, сексуальная необузданность и
различные отклонения, пьянство и наркомания, хищническое уничтожение
природы. Это вовлечение целых слоев индустрии, бизнеса, лучших
человеческих сил, ресурсов и талантов в обслуживание осужд„нного Небом
безумия /шоубизнес, наркобизнес, порнобизнес и т.д./ Соблазн, растление
народных масс, особенно детей, подростков и молод„жи. И весь этот шабаш
объявляется благословенным "Божьим порядком", а право нарушать Закон Неба
- демократией. Да, у человека есть свобода не слушаться Неба, выбрать тьму
и смерть, можно назвать это и "правами человека", но у другой части
человечества есть право защититься от смертельной заразы. А у пастырей, не
только церковных, но и мирских - право защитить, оградить от хищников свой
народ, за нравственное состояние которого они отвечают перед Небом.
  Если бы не война... Впрочем, история не знает сослагательного наклонения.
Внутренние и внешние сражения были выиграны, и снова возродилась страна -
этот колоссальный подвиг народа невозможен без помощи Неба. Ибо "без Меня
не можете творить ничего" и "не может быть добрых плодов от худого
дерева". Небо не оставило первую Антивампирию, крепость, где, пусть
принудительно, но народы были защищены от смертельной заразы. Вопрос:
можно ли спасать насильно, не нарушаем ли мы Божью свободу выбора между
Светом и тьмой? - здесь неправомерен, ибо желающий выбрать зло всегда
"грязи найд„т". Даже распинаемый на кресте рядом с Истиной может от Не„
отречься. Предназначение пастыря /кесаря/ - сберечь стадо.
  "Так говорит Господь Бог: горе пастырям Израилевым, которые пасли себя
самих! не стадо ли должны пасти пастыри?
  Вы ели тук и волною одевались, откормленных овец закололи, а стада не
пасли.
  Слабых не укрепляли, и больной овцы не врачевали и пораненой не
перевязывали, и угнанной не возвращали и потерянной не искали, а правили
ими с насилием и жестокостью.
  И рассеялись они без пастыря и, рассеявшись, сделались пищею всякому зверю
полевому".
  "...за то, что овцы Мои оставлены были на расхищение, и без пастыря
сделались овцы Мои пищею всякого зверя полевого, и пастыри Мои не искали
овец Моих и пасли пастыри самих себя...
  исторгну овец Моих из челюстей их, и не будут они пищею их". /Иез. 34:2-5,

                                8, 10/

  Когда вампирское начало победило в советский номенклатуре и она начала
"резать и стричь" вместо того, чтобы пасти, ей стал мешать СССР своими
близкими Замыслу законами. Был провозглаш„н лозунг "свобода от советского
тоталитаризма!", и одураченные соблазн„нные народы поддержали его, не
подозревая, что дали право лопать себя новоявленным оборотням.
  Теперь многие многое поняли, но, увы, ограда разрушена, страну поделили на
зоны, власть у хищников. Новая революция, кровь, передел, отъ„м
захваченного? Но где гарантия, что даже при успехе новые пастыри не
обернутся упырями?
  К тому же социально ориентированное, справедливое отношение к
собственности,