ачим некий переходный период, и до свиданья. Среди изан, правда, таких
случаев не было. У подшефных и даже кандидатов - были.
  - А причины?
  - Разные. Не всем по плечу свобода. Вместо того, чтобы заняться делом, о
котором, вроде бы, грезили, начинают беситься без привычных кастрюль,
тазов и беготни по магазинам. Иногда уда„тся с этим справиться, иногда
нет. Особенно неверующим, новоначальным.
  Здесь ведь только Господь может помочь. В монастырях послушников
благословляли туалеты чистить. Самую низкую работу, чтобы смирить, занять
плоть и руки тяж„лым трудом, уста - постоянной молитвой, чтобы отречься от
своего падшего "Я". А мы сразу хотим летать.
  - "Служить Творцу его призванье",.. - таких мало, наверное?
  - Благодать да„тся свыше, - Фиалочка вздохнула - а нам страшно, голова
кружится, тянет обратно в клетку... Тут главное увлечь, занять вс„
освободившееся время. Чтобы было несколько любимых интересных дел. Мы на
опыте убедились, что талантливый человек талантлив во многом, что совсем
бездарных людей просто нет. Что Господь ОДАРИЛ каждого. Надо лишь помочь
раскрыть эти дары и направить "на работу жаркую, на дела хорошие". С нами
Бог...

  ИЗ ИНТЕРВЬЮ ЕГОРА ЗЛАТОВА:

  - Признайся, Егор, когда несколько лет назад ты был "фиолетовым
мальчиком", проповедовал и пел по клубам про какие-то законы небесные и
тебя мало кто принимал всерьез, признайся, ты и сам не гадал, не думал
воплотить свои песенки в жизнь?
  - И думал, и гадал. Более того, я и петь начал потому что увидел - так
лучше слушают. Аудитория собирается побольше, можно билеты продавать. За
проповеди ведь не принято брать деньги, а средства были нужны. Песни лучше
запоминаются, их подхватывают, переписывают, поют в подъездах.
  - То есть это был способ внедриться в массы?
  - Можно и так. Я был уверен в своей правоте, искал спонсоров и
единомышленников...
  - "Изане" - это что-то инопланетное. Сейчас, когда вы достигли ощутимых
успехов, многие, в том числе ваш покорный слуга, до сих пор не понимают,
что это - секта? Какая-то всемирная религия?
  - Боже упаси, особенно насчет "всемирной религии". В свое время люди уже
пытались, объединившись в гордыне, добраться до Неба с помощью Вавилонской
башни. Объединение, безусловно, сила, но, объединение во грехе - сила
темная. Мы объединяемся против греха. Вавилонская башня была разрушена, и
строители заговорили на разных языках, перестав понимать друг друга.
Образовались нации, народы и каждому предстояло найти свой путь к Небу. Я,
например, православный, и считаю свою веру единственно правильной, но есть
еще мусульмане, буддисты, иудеи, католики, протестанты. И каждый, как и я,
убежден в правоте своей веры. Значит ли это, что я должен кого-то насильно
обращать или соединять несоединимое? Сколько уже было религиозных споров и
войн! Нет, путь человека к Богу - неповторим, как и его лицо. Поэтому
пусть каждая церковь ид„т своей дорогой, и рассудит лишь Творец. И вс„ же
есть между нами общее. Мы - альпинисты. Пусть в разных связках, или в
одиночку, пусть падая, ошибаясь, но мы идем, карабкаемся к вершине. Одни
верят - там на вершине - счастье, другие слышат тайный зов, третьи просто
не могут не идти. А остальное человечество в это время просто спокойно
расположилось внизу, в долине. Кто обрастает собственностью, кто пирует,
кто просто нежится на солнышке... Но все они исповедуют, что "умный в гору
не пойдет". Вот разница между нами... Изане смотрят вверх, а они - под
ноги.
  - Сокол и Уж?.. Как у Горького?
  - Мы не революционеры и не собираемся никого свергать. "Царствие внутри
нас", - сказал Спаситель. Оно начинается, когда жив„шь по законам Неба, а
не земли, которая, как известно, "во зле лежит". Это не означает, что мы
не законопослушны, просто наш Закон - над всеми земными кодексами, биллями
и конституциями...
  У нас много общего, как и у наших религий... К вершине надо идти налегке -
отсюда нестяжание. В дороге не место для разгула плоти - значит,
стремление к чистоте, нравственности. Вместо конкуренции - взаимопомощь в
тесной связке. А что касается демократии... Демократическим голосованием
был послан на казнь Сам Бог вместо преступника Вараввы. Так решила толпа.
"Демократия в аду, а на небе - царство". Иоанн Кронштадтский.
  Небо бескрайнее, его хватит на всех - поэтому мы не отпихиваем друг друга,
а смыкаем руки...
  - Поэтому эти значки?
  - Три фигурки, символизирующие разные расы, - с сомкнутыми, поднятыми
вверх руками, как бы опоясывающими землю. Восхождение в связке. Напоминает
и три языка пламени, и три церковных купола, кстати, тоже символизирующих
горящие свечи... "Даю свет, сгорая".
  - Твоя песня о свече стала чем-то вроде гимна Изании, верно? "Лишь тепло и
свет соединяются с небом, а холодный воск оста„тся на земле", - что-то
вроде этого... И рефреном - Даю свет сгорая"... Ты тогда любил латинские
изречения. Я даже записал... Вот - ... "Сво„ же съедает"...
  - "Угрызает".
  - Ну да. Или: "Не ищи себя извне"... Красиво. Итак, не религия, не секта,
не партия, не коммуна... Кто же вы, Егор Златов?
  - Я - православный. Но вокруг много людей иной веры, и
материалистов-язычников всех мастей, которые тоже не приемлют мир со
лживыми конституциями, кодексами, законами "что дышло"... Защищающими,
чаще всего, права и свободы не слушаться Творца. Закон мира - брать. Неба
- отдавать. У Бога - Истина, Вечность, Любовь. У мира - гласность и тр„п,
время, секс. У Бога - "больший - слуга меньшим", в миру - наоборот... Злу
ничто не мешает объединяться, нам же, как ни парадоксально, препятствуют
различные веры. Не в силах их примирить, мы разобщены и обессилены перед
лицом зла. Разве такое разделение угодно Творцу? Не из-за этого ли
коммунистам, стремившимся объединить народы в противостоянии царству
Мамоны, пришла в голову неудачная мысль вообще обойтись без Бога (из-за
религий "одни неприятности и раздрай", как сказал мне один идеологический
работник)? На этом, собственно, эти горе-идеологи и погорели.
  Почему единственным способом жить в миру по-Божьи стала полная изоляция от
мира, уход из него, сродни монашеству? Поэтому мы и решили объединиться.
Законы Неба вписаны в сердце Самим Творцом и практически совпадают во всех
религиях. Эти законы восхищали Канта, их исповедывали отвергавшие Творца
коммунисты, назвав "совестью".
  - Свобода, равенство, братство?
  - "Братство" - с известными оговорками. Что же касается "свободы" и
"равенства", то при неравных от рождения возможностях практически
неограниченная возможность потребления, провозглаш„нная современным
обществом, приводит ко взаимному исключению этих двух понятий. Один имеет
неограниченную свободу жрать другого. Не говоря уже о том, что абсурдно
говорить о равенстве людоеда, съевшего капитана Кука, и возмущ„нного этим
фактом джентльмена - на том основании, что джентльмен тоже может съесть в
ответ любого из каннибалов...
  Дарованная Творцом свобода - кроме узкого понятия "свободен не слушаться
Творца" - включает в себя бесконечно высокое понятие СВОБОДЫ В БОГЕ. Не
свобода осуществлять ГРЕХ, а свобода от ГРЕХА, от недостойных человека
желаний. Есть в патерике прекрасная притча о двух монахах. Один
преодолевает искушения "золото, женщина, личный враг" невероятными
усилиями, другой же просто не отличает золото от камня, красавицу от
старухи и злейшего обидчика от благодетеля... Второй монах преодолел
земное притяжение, себя, свои страсти. Он воистину БОЖЕСТВЕННО СВОБОДЕН,
если, конечно, не уловлен на гордости. Гордость - самая коварная и
страшная несвобода. Сатанинская, можно сказать. Свобода ОТ БОГА. То есть
рабство у дьявола. У тления и смерти. Судимы будут не слепые, а не
желающие видеть Свет.
  Ид„т смертельная схватка двух цивилизаций. Народ, ещ„ накануне восторженно
бросавший под ноги Спасителю пальмовые ветки и кричавший: "Осанна!", вдруг
хором провозглашает: "Распни его!" И это - тот же самый народ. В ч„м дело?
Жаждущие от Мессии славы, денег, власти вдруг увидели Его униженным,
покорно страдающим, отдающим все, включая саму жизнь Свою, - и не поняли
божественного величия этой жертвы. Им подарили ЦАРСТВО БОЖЬЕ,
первородство, а они требовали "чечевичной похл„бки" - материального,
временного земного благополучия.
  Две цивилизации - Бог и Мамона. Первородство и чечевичная похл„бка. Так с
тех пор и пошло...
  Мы исповедуем законы ПЕРВОРОДСТВА.
  Господь послал нас в мир ОТДАТЬ ДОЛГИ. "Даром получили, даром давайте". На
служение жатве Господней.
  Поезд уш„л, багаж уехал вместе с ним... Вокруг - тьма, впереди - Суд, а за
душой одни долги. Рабы, умножившие данные Господином таланты, были
вознаграждены, а зарывший талант в землю и вернувший его со словами: "вот
тебе тво„", был наказан, выброшен, как сказано, во тьму внешнюю, где "плач
и скрежет зубов".
  Заметь, раб этот вернул долг Господину! Что же жд„т нас, тратящих таланты
на себя, на свои похоти - то есть на чужого господина? На князя тьмы?
  Мы, Изане, хотим не УТУЧНЯТЬСЯ, УТЯЖЕЛЯТЬСЯ, ВРАСТАТЬ, а ОСВОБОЖДАТЬСЯ,
ВЗЛЕТАТЬ. Мы проповедуем ВОСХОЖДЕНИЕ. Пусть разными путями, но вверх.
  Мы - это братья, друзья, товарищи - кому как хочется. Но не господа, не
враги и не конкуренты. Мы все - воины одного Неба, в одной армии, ид„м к
одной вершине.
  Нам дана была Провидением огромная прекрасная земля, одна на всех,
завещано жить дружно, семь„й. Поэтому мы отвергаем вс„, что нас РАЗДЕЛЯЕТ.
Но в руках у нас разные путеводители. И пока нет почвы для объединения
религий, попытки сделать это искусственно могут привести лишь к ещ„
большему разделению.
  Выход один - снова сомкнуть руки вокруг горы и - вверх! Чем выше, тем
ближе друг ко другу и к Небу. Так уже было не раз за нашу тысячелетнюю
историю - и во время войн, и в годы советской власти, - когда мы блуждали
вслепую по горе, героически продираясь сквозь заросли колючек и полчища
змей в поисках светлого будущего для грядущих поколений. "Светлого", но
смертного!..
  Да, мы сбились с пути, или нас сбили - неважно. Только напрасно нас зовут
вернуться к подножью, покаяться и "жить, как все". Пусть "иных уж нет, а
те далече", пусть цепь поредела и нам прид„тся долго карабкаться выше и
выше, чтобы снова дотянуться до рук друг друга... Мы вс„ равно исповедуем
- только вверх. Чем выше, тем ближе друг к другу и к Небу.
  - За что люблю Златова - говорит песнями. Если не ошибаюсь, это ведь из
твоей новой песни, а, Егор? Романтик ты наш.
  - Из старой. Новую мы с тобой только что сочинили. Только пока без музыки.
  - Ну-ка, ну-ка...
  - Почему вы говорите песнями?.. Почему ходите крыльями?.. Почему
укрываетесь листьями? Почему спасаетесь тучами? Почему держитесь стаями?..
Потому что зов„мся птицами.

  * * *

  - Вы можете вести литобъединение, - предложила Фиалочка, - у нас многие
пробуют перо, и школьники, и взрослые. Надо их научить "чувства добрые
лирой пробуждать"... Я что-либо не так говорю?
  - Вс„ правильно, - улыбнулась Иоанна, - Так все-таки добро или война?
  - Добрая война.
  - Добро с кулаками?
  - Добро со щитом. Добро, противостоящее злу... Выберите, что вам ещ„ по
душе, дел у нас невпроворот. Вот список вакансий только по Изании.
Умеренная физическая работа тоже для разнообразия не плохо, говорят -
психотерапия. Ведь у вас сейчас стресс из-за мужа... Кстати, вот вам и
медицинская анкета, пока предварительная. Потом пройд„те полное
обследование.
  Господи, она вс„ умеет. Может и обои поклеить, и окна-двери покрасить, и
линолеум - дед е„ всему научил. Только бы с Денисом обошлось. Господи,
исцели его... Она знает, что как мать и жена никуда не годится. Он
выбивался из сил, умирал, а е„ рядом не было, она всегда была "кошкой сама
по себе", и ничего тут не поделаешь. Но сейчас она готова с утра до утра в
любом качестве вкалывать в этом пятом сне Веры Павловны. Только вылечите
его...
  Мысль, что Денис может умереть, была совершенно невыносимой, приводила е„
в полное смятение. В этом ужасе было что-то мистическое. "Только не это, -
в панике молилась она, - Не это"...
  В анкете были и вопросы о семье. Иоанна поведала про свекровь и штаб
"краснокоричневых" в их квартире. Неожиданно обнаружилось, что кое-кого из
соратниц свекрови Оля знает. Коммунистов в Изании было предостаточно, как
старых, так и новых всех ветвей. Можно даже сказать, что Изания их
объединяла как некое нейтральнее надполитическое пространство. Разногласия
политические, религиозные, социальные отступали здесь перед сплачивающим
всех общим врагом - Вампирией.
  Ещ„ Иоанна подумала, как было бы славно увлечь Изанией Лизу - она такой
светлячок... А там и Филиппа - употребил бы баксы на что-либо путное. И не
тряслась бы Лиза за него и детей, и работа ей бы здесь нашлась - Лиза тоже
на все руки, и Арт„мка с Катей выросли бы не вампир„нышами, а сизарями да
фиалочками...
  Так размечталась Иоанна, беседуя с Олей, поджидая, пока Айрис связывалась
с римской клиникой по поводу доставки Дениса домой. А потом продолжала
пребывать в эйфории от того, что "состояние стабилизировалось" и
транспортировку, скорее всего, разрешат. И /о чудо!/ - даже поговорив с
Денисом пару минут по сотовому /впервые в жизни/ телефону и, получив
согласие, - голос был совсем рядом, тихий, с одышкой, но вс„ же его,
Дениса голос, - решила во что бы то ни стало дождаться Варю и вместе
пообедать. А пока отправилась знакомиться со Златогорьем.
  Егорка - сердце, Айрис - мозг, компьютерный центр, Л„ва - карман, банк. И
ещ„ ноги, пальцы, мышцы, кровеносные сосуды - рядовые изане. Юные,
взрослые, пожилые, у каждого своя функция, или много назначений. И вс„
вместе жив„т, бурлит, движется. Новый, незнакомый мир, царство Егорки
Златова.
  - Мне вс„ равно, лишь бы домой... Живым ли, м„ртвым, - сказал Денис.
  Благодаря Господа и почему-то уверенная, что теперь вс„ будет хорошо,
Иоанна гуляла в эйфории по Златогорью, улыбаясь отовсюду спешащим к
столовой фиалкам-чернильницам вперемешку с сизарями в перепачканных
раствором куртках. Неподалеку ребята строили МЖК, филиал-микрорайон
Златогорья по утвержд„нному молод„жно-типовому проекту ИЗАН: -
одно-двухкомнатные номера гостиничного типа с санузлом /туалет-душ/, но
без кухни. Правда, у всех была установлена компактная электроплитка на
случай, если надо подогреть заказанную в столовой еду, вскипятить чайник,
сварить кофе. Имелись также холодильник, стиральная машина-малютка и
минимальный набор посуды.
  Праздники и дни рождения здесь обычно отмечали по вечерам в холле, заказав
еду на дом, или в наскоро переоборудованной под банкетный зал столовой.
  В комнатах из основной мебели было лишь самое необходимое, но из типовых
деталей обстановку можно было конструировать самим жильцам. Если жильцы
менялись - новые легко могли переделать планировку по своему вкусу. Вместо
обоев - легко крепящиеся и снимающиеся полосы из экологически чистого
материала любого рисунка. Потрясли е„ видеообои - специально оборудованный
экран с разнообразными пейзажами вплоть до первобытного леса, джунглей с
шипящими змеями, рычащими львами, раздолий среднерусской полосы и моря с
шумом прибоя. Такую видеостенку можно было установить в сво„м номере за
отдельную плату /вычиталась со сч„та/ и выбирать любой пейзаж простым
нажатием кнопки. Разработана она была златогорскими ребятами по
специальному ноу-хау, видеообои уже потихоньку продавали за границу и
новым русским за бешеные цены /изан-обои/. Все доходы шли на расширение и
совершенствование производства. На море, например, можно было устроить по
желанию шторм, или чтобы в подмосковном лесу сменялись времена года, чтоб
в июне пахло липой и т.д.
  Всякие мелочи для интерьера /ковры, шторы, покрывала, безделушки/ новос„лы
выбирали на том же общем складе, куда свозилось вс„ лишнее, менялись,
когда надоест. Так же детские игрушки. Дети весь день проводили в школе,
яслях или детсаду, домой родители их обычно забирали вечерами на уик-энд.
  Для взрослых и пожилых типовой интерьер был с уч„том возраста.
  Гуляя по Златогорью, Иоанна на радостях не удержалась и купила билет в
бассейн /на общих основаниях, поскольку не была изанкой/, получила
напрокат купальные принадлежности и с наслаждением поплескалась на голубой
дорожке вместе с малышн„й и какими-то дамами из новорусской
оздоровительной группы. "Вс„, что может окупаться, должно окупаться", -
провозглашала Изания, благотворительность здесь тоже поощрялась активная.
Хочешь плавать в бассейне или другими благами пользоваться - вступай в
Изанию, и мы тебе поможем найти сво„ место в нашем Союзе, - расплатиться
делами, вещами не в ущерб себе. Не хочешь вступать - плати.
  Проблем у Изании, как поведали Иоанне златогорцы, было выше крыши.
Вампирия сопротивлялась, показывала зубы, наезжала, иногда кусалась. А то
случалась и настоящая грызня. Изания бежала по каменистому горному руслу,
пенясь, зябко дрожа, разбиваясь об острые пороги и снова собираясь,
просачиваясь меж нагроможд„нных коряг и камней, зарослей тины и заводей с
крокодилами. Ширясь, крепчая, пробиваясь к заветному своему Океану.
  Но, пожалуй, наибольшей проблемой была та, от которой Иоанна, вернувшись,
застала рыдающую Олю в объятиях утешающей Вари. Только что е„ жених,
кабардинец, получил из дома письмо со строгим запретом - не брать в ж„ны
иноверку. Сам мальчик был не слишком религиозный, уже согласился принять
православие и повенчаться, но как ослушаться родителей?
  - Если ты меня любишь - живи по нашим обычаям, потому что Бог един, -
сказал мальчик, - Христианка, мусульманка, - не вс„ ли равно?..
  Отречься от Христа?! - она прогнала его и теперь рыдала на плече у Вари,
которая не знала, чем помочь. И никто не знал. Такие проблемы возникали в
многонациональной Изании сплошь и рядом. Иоанна вспомнила: "Свинарка и
пастух" ...Советская власть как-то отметала эти вековые препоны. ... "Если
с ней подружился в Москве"... Варя сказала, что очень боялась, что
подобная проблема встанет и у Егорки с Айрис, воспитанной правоверной
католичкой. Сам Егорка, отец Киприан, они с Глебом - их бы ничто не
свернуло, да и как потом быть с внуками - сплошная морока. Но с другой
стороны, - ... А если это любовь?.. Ну, а Айрис обложилась русской
богословской литературой, от Хомякова и "Слова о законе и благодати" до
отцов Сергия Булгакова и Павла Флоренского, несколько дней штудировала и
села писать письмо родителям в какой-то там американский городок какого-то
южного штата. Что она написала - неизвестно, письмо было длинным, с
восклицательными знаками и цитатами из Евангелия и Хомякова /цитаты Айрис
давала Варе сверять/. И вскоре пришла телеграмма с благословением и
поздравлениями, а потом и папа с мамой прибыли, такие простые, славные, с
натруженными руками - мать так вообще на крестьянку Рокотова смахивала,
разве что шляпка вместо кокошника. Вс„ это совсем не вписывалось в варино
представление о шумных, избалованных и развязных американцах. Вот только
коммунистов они боялись. Коммунистов и Сибири.
  - А Айрис, знаешь, познакомила их с ребятами-сибиряками и коммунистами и
показала "Сказание о земле сибирской". Полный восторг. Попросились в тур
по Сибири. Но мы что, будем им м„ртвые заводы показывать? Бастующих
учителей?


  ТАК ГОВОРИЛ ЗЛАТОВ

  Попробуй поступать по заповедям и говорить, что думаешь - и содрогн„шься,
узнав себе истинную цену. Пойм„шь, что вс„ в тебе - ложь, корысть и
фальшь, что Образ Божий в тебе, первоначальный Замысел о тебе искажены до
неузнаваемости. Это и есть падение, болезнь, последствия первородного
греха. Мы или откровенно дурно поступаем, или лицемерно притворяемся
"хорошими", или гордимся, возносимся, когда творим редкое добро.
  Симптомы выздоровления души - радостное исполнение Закона Неба.
Естественное, как дыхание. Лишь это свидетельствует о е„ благополучном
состоянии.
  Истина не терпит притворства. "Не казаться, а БЫТЬ".
  Определи, кто ты?
  1. Есть богоборцы, сатанисты, сердцем и разумом отвергающие Истину,
ЗАМЫСЕЛ. Которые "ведают, что творят". Н