сознание  своей
наготы. Если не считать тряпки на бедрах, он был гол, как  монгольское  небо
летом. Он заморгал и пошевелился.  Только  тут  он  обнаружил  цепи.  Скитер
негромко застонал от боли в голове, потом поморгал еще, фокусируя взгляд  на
своих запястьях. Железные наручники и короткая цепь связывали  их.  Железное
кольцо на шее коснулось его кадыка, когда он сглотнул, борясь с  тошнотой  и
страхом. Дальнейший осмотр показал, что  ноги  его  тоже  закованы  в  цепи,
привязанные к тому же к железному кольцу в каменной стене.
   Он находился один в маленькой  полутемной  камере.  Три  каменные  стены;
вместо четвертой - железная решетка, служившая, возможно,  и  дверью.  Из-за
нее слышались далекие голоса: крики,  стоны,  перепуганный  визг,  мольбы  о
пощаде. С некоторым усилием он смог сесть. Ни с чем не сравнимый рык  хищных
кошек - больших кошек! - заставил его вздрогнуть. На  знаменитых  охотничьих
вылазках Есугэя ему приходилось видеть снежных барсов  и  даже  тигров.  Ему
оч-чень не хотелось оказаться один на один с любым представителем  кошачьего
рода, хотя бы отдаленно достигающим такого размера. Очень уж  у  них  острые
когти и клыки, очень уж долгая смерть от них...
   Несмотря на мешавшее ему кольцо на шее, Скитер скрючился  и  выблевал  на
холодный каменный пол все содержимое желудка.
   Чьи-то шаги  приближались  к  его  камере,  цокая  по  полу  подкованными
подошвами.  Скитер  поднял   взгляд,   все   еще   борясь   с   тошнотой   и
головокружением, и постепенно смог  сфокусировать  его  на  двоих  мужчинах,
смотревших на него из-за решетки. Одного из них он никогда еще не видел.
   Второй был Люпус Мортиферус. Страх и тошнота стиснули его желудок ледяной
хваткой.
   - Привет, держатель ставок, - ухмыльнулся Люпус. - Удобно устроился?
   Скитер не дал себе труда отвечать.
   - Это, - показал Люпус на  своего  спутника,  крепыша,  руки  которого  в
обхвате не уступали бедрам Скитера, - твой ланиста.
   "Мой тренер?"
   - Видишь ли, вообще-то воры подлежат немедленной смерти, но мы дадим тебе
шанс. - Глаза Люпуса блеснули, словно это было  ужасно  смешно.  -  Если  ты
выживешь, останешься собственностью Императора и будешь сражаться  во  славу
его. - По крайней мере так Скитер понял его слова. Он  до  сих  пор  был  не
слишком силен в латыни. - Ты и я, - рассмеялся Люпус, - мы еще встретимся  с
тобой, вор.
   "Вот этого я и боюсь", - безмолвно простонал Скитер.
   Люпус ушел, и зловещий  смех  его  гулял  еще  некоторое  время  эхом  по
каменному коридору.
   Второй человек холодно улыбнулся и отпер дверь.
   Скитер хотел броситься на него, вырваться на свободу и бежать...
   Но он оставался связан. Ланиста,  разомкнув  цепь,  приковывавшую  его  к
стене, подхватил его,  как  малого  ребенка,  одной  рукой.  Скитер  подавил
болезненный стон и позволил тащить себя по лабиринту коридоров. Они миновали
последнюю окованную железом дверь, и его разом ослепил яркий солнечный  свет
и оглушили странный лязг - словно медяки пригоршнями швыряли о  железо  -  и
крики раненых людей. Он инстинктивно дернулся и тут же получил оглушительную
оплеуху.
   Почти бесчувственного Скитера поставили на  ноги  и  толкнули  вперед,  в
самую  гущу  тренировки  на  песчаной  учебной  арене,  окруженной  высокими
железными оградами и вооруженными солдатами. Гладиаторы  в  доспехах,  но  с
деревянными мечами  упражнялись  в  том,  что  напоминало  медленный  балет,
выполняя  боевые  приемы.  Их  тренеры-ланисты  нараспев  выкликали   нужную
последовательность движений. Другие занимались гимнастикой -  прыгали  через
невысокие барьеры, боролись, репетировали кувырки и резкие повороты,  рубили
мечами набитые соломой чучела или толстые деревянные столбы.  Третьи  метали
дротики в...
   Скитер дернулся, когда воздух прорезал смертный вопль.
   Раб, привязанный к деревянному столбу  в  дальнем  конце  учебной  арены,
обвис на веревках с торчащим  из  живота  дротиком.  Стоявший  рядом  солдат
одобрительно буркнул что-то, подошел к нему, выдернул дротик и точным ударом
кинжала перерезал тому горло. Скитеру и раньше приходилось  видеть  подобную
жестокость, но это было давным-давно, еще в стойбище Есугэя.
   Похоже, за прошедшие с тех пор годы он свыкся с современной  цивилизацией
больше, чем думал.
   Ланиста Скитера протащил его  мимо  и  поставил  в  группу,  занимавшуюся
гимнастикой. Его  расковали  и  силой,  подгоняя  острием  копья,  заставили
двигаться. Истекая пОтом, с головой, продолжавшей идти кругом,  он  послушно
делал все,  что  от  него  требовали.  После  разминки  ему  сунули  в  руки
деревянный меч с тупым концом и щит, и он оказался лицом  к  лицу  со  своим
тренером. Он еле стоял на ногах.
   - Закройсь! - рявкнул тот и замахнулся на него коротким деревянным мечом.
   Из-за боли и шока Скитер реагировал медленно. Деревянный меч ударил его в
живот,  заставив  согнуться  от  острой  боли.  Ланиста  подождал,  пока  он
отдышится немного, потом рывком выпрямил его и снова крикнул: "Закройсь!"
   На этот раз Скитеру удалось двинуть рукой, приняв удар на деревянный щит.
Сила удара швырнула его на колени.
   - Руби!
   Следующие две недели превратились для Скитера в сплошной кошмар.
   Тренер вколачивал в него боевые приемы до тех пор, пока  он  не  смог  по
меньшей мере следовать инструкциям.  Его  обучили  разным  способам  борьбы,
разному оружию, которое использовалось гладиаторами. Его ланиста по  большей
части ворчал, тогда как Люпус Мортиферус  как  бог  разгуливал  по  арене  и
издевался над ним, лениво натравливая на него соперников.
   Изнывая от безысходности, весь в синяках, Скитер спал  в  цепях,  слишком
изможденный, чтобы двигаться после того,  как  ему  позволялось  рухнуть  на
жесткую лежанку. Он ел жидкую кашу,  жадно  набрасываясь  на  нее.  Странное
дело, каша слегка отдавала на вкус пивом - может, это ячмень начал бродить?
   Время  от  времени  его  навещал   Люпус   Мортиферус,   ухмылявшийся   и
издевавшийся через решетку. Скитер спокойно встречал его  взгляд,  хотя  все
внутри его содрогалось от такого страха, какого  он  не  знал  за  всю  свою
жизнь, сильнее даже  того,  что  охватил  его,  когда  он  провалился  через
нестабильные Врата в жизнь Есугэя Доблестного.
   Каждый вечер, перед тем как провалиться в тяжелый сон, Скитер  припоминал
все, чему научил его Есугэй, каждый трюк или нечестный  прием,  которому  он
обучился  в  степях  Монголии.  Потом  до  него  дошло,  что  он,  возможно,
вспоминает совсем не  то,  что  нужно.  И  он  принялся  думать  о  времени,
проведенном на грязных улицах растленного Нью-Йорка, где любой  мальчишка  и
даже взрослый мужчина в любой момент мог оказаться  в  смертельной  западне,
прежде чем поймет, что что-то  не  так.  Говорили,  что  некоторые  кварталы
Нью-Йорка не менее опасны, чем  бои  гладиаторов  в  Древнем  Риме.  Похоже,
вскоре ему предстояло выяснить, так ли это.
   На текущий момент Скитер предпочел бы бетонные ущелья Нью-Йорка - да  что
там, даже наполовину смытые цунами руины  Нового  Орлеана  -  вот  этому  Он
молился только,  чтобы  ему  хватило  времени  придумать  какой-нибудь  план
побега,  прежде  чем  Люпус  Мортиферус  убьет  его   на   арене.   Учитывая
бдительность часовых, у него было не так уж много шансов.

***

   - Заткнитесь!
   Когда хотел, Брайан Хендриксон умел изобразить командный тон,  чтобы  его
услышали - и повиновались. Шум в библиотеке разом стих. Он свирепо глянул на
Голди Морран, дышавшую так тяжело, что ноздри ее неприятно трепетали. Йанира
Кассондра,  прижимавшая  к  себе  своих  славных  маленьких  дочурок,   тоже
испепеляла Голди взглядом, в  котором  читалась  ненависть,  возможно,  даже
смертная. Со всем этим надо было разобраться, и быстро.
   - Голди, - произнес он, говоря по возможности мягче, тем более  с  учетом
ее недавнего пребывания в лазарете и того, что послужил  этому  причиной.  -
Условия пари известны мне не хуже, чем тебе. Подсчет наличности по окончании
месяца. Однако эти показания насчет исчезновения Скитера усложняют ситуацию.
Значительно усложняют.
   Он посмотрел на Йаниру.
   - Ты  готова  поклясться  всем,  что  свято  тебе,  -  мягко  спросил  ее
по-древнегречески, -  что  Скитер  Джексон  пытался  спасти  Маркуса,  когда
прорвался через Римские Врата?
   - Клянусь, - прошептала она, не сводя убийственного взгляда с Голди.
   - Ты можешь доказать это как-нибудь?
   - Доктор Мунди! Я говорила с ним по телефону! Он договорился со  Скитером
насчет денег, чтобы заплатить этому человеку, Фарли. Он  подтвердит,  что  я
говорю правду! И мои "послушники" тоже были со мной.
   Кто-нибудь наверняка заснял это на пленку!
   - Очень хорошо. - Он обвел взглядом собравшуюся толпу, значительную часть
которой составляли бездельники, не оставлявшие Йаниру в покое, куда  бы  она
ни пошла. - Снял  ли  кто-нибудь  из  вас  на  видео  момент,  когда  Скитер
прорывался через Римские Врата?
   Какой-то невзрачный человечек, державшийся позади, робко  прокашлялся,  с
опаской глядя на Йаниру, но все же решился:
   - Я... я снял...
   Брайан кивнул.
   - Перемотайте, пока я позвоню, ладно?
   Бездельник принялся возиться со своей камерой, а Брайан набрал телефонный
номер, стараясь не обращать внимания на толпу,  которая  все  прибывала,  по
мере  того  как  слух  о  споре  насчет  правил  пари   распространялся   по
Ла-ла-ландии. Налли  Мунди  снял  трубку  почти  сразу  же.  Голос  его  был
раздраженным донельзя.
   - Я занят работой, так что если вы перезвоните через...
   - Доктор Мунди, это Брайан Хендриксон вас беспокоит.
   - О... Да, Брайан. Что там у тебя?
   - Йанира Кассондра сказала мне, что вы предлагали Скитеру Джексону деньги
помочь Маркусу, бармену, вернуть долг.
   Долгое молчание на том конце провода  заставило  Брайана  вздохнуть.  Все
ясно, Скитер надул старика и смылся в Нижнее Время...
   - Да, предлагал. Но он так и не забрал их. Странно, знаете ли. Я слышал о
какой-то заварушке у Врат. Я уверен, Йанира говорит правду. Если бы  Скитеру
хватило времени, он снял бы эти деньги, и что-то говорит  мне,  что  молодой
Маркус остался бы тогда с нами. Я не доверяю этому проклятому Джексону, чтоб
ему пусто было, но он не снял денег. Если бы мне удалось хоть раз посидеть с
этим парнем нормально, мы смогли бы  разгадать  столько  тайн  вокруг  имени
Темучина, что...
   - Да, я знаю, - поспешно перебил его Брайан.  -  Вы  мне  очень  помогли,
доктор. Я понимаю, вы очень заняты, так что не смею отвлекать вас больше  от
работы.
   Историк буркнул что-то, и линия разъединилась. Брайан положил трубку.
   - Ладно. Что там у вас с записью?
   Маленький человечек протолкался через толпу и протянул ему камеру,  потом
опустился на колени и поцеловал подол платья Йаниры.
   - Да принесет моя убогая камера тебе спокойствие и победу, о госпожа!
   Брайан внимательно просмотрел все с начала до  конца,  от  того  момента,
когда Люпус Мортиферус вломился в дверь к Скитеру, и  до  отчаянного  прыжка
Скитера на  платформу,  его  хриплого  вопля,  чтобы  Маркус  подождал  его,
мужчины, силой толкающего Маркуса во Врата, и, наконец, Скитера, исчезающего
во Вратах следом за ними. Он задумчиво выключил камеру, пытаясь понять,  что
вдруг подвигло Скитера на такой самоотверженный поступок. Потом встряхнулся,
протянул камеру Йанире, которая вернула ее законному владельцу - тот  так  и
не поднимался с колен. Человечек взвизгнул и припал губами к ее руке,  потом
взял камеру и отполз на коленях на добрый ярд, прежде чем подняться на  ноги
с лицом, пылающим так, словно он коснулся руки богини.
   Странные они все-таки, эти почитатели Йаниры.
   Брайан откашлялся.
   -  Похоже,  Йанира  говорит  правду.  Налли  Мунди  и   эта   видеозапись
подтверждают это. Я в этом уверен.
   Подняв взгляд, он не особенно удивился, обнаружив толпу примерно из сотни
местных жителей, сгрудившихся перед его столом. Еще больше их заглядывало  в
дверь.
   - Ладно. Как я уже сказал,  этот  неожиданный  альтруистический  жест  со
стороны  Скитера  меняет  все.  Боюсь,  Голди,  я  не  могу  объявить   тебя
победительницей только потому, что Скитер по  меньшей  мере  на  две  недели
исчез в Нижнем Времени.  Верно,  сроком  пари  указан  месяц,  но  никто  не
говорил, что этот месяц  должен  исчисляться  непрерывно.  Я  объявляю  пари
временно приостановленным до возвращения Скитера. Если он вернется.
   Йанира побледнела и смахнула слезы, прижав девочек еще крепче к груди.
   Внезапный страх матери передался девочкам, и они начали всхлипывать.
   - Ясное дело, если он вернется, - фыркнула Голди. - Этот маньяк,  который
преследовал его, должно быть, уже его выпотрошил. И так ему и надо!
   Из груди Йаниры вырвался негромкий стон.
   Брайан поймал взгляд Голди.
   - До того времени тебе запрещается красть,  мошенничать  и  любым  другим
способом копить незаконно нажитые средства для зачета пари. Я  не  собираюсь
мешать твоему законному бизнесу - тем более с учетом твоих потерь, но, чтобы
все было по справедливости, я поставлю  заслуживающих  доверия  наблюдателей
следить за тобой до возвращения Скитера.
   Голди  испустила  звук,   напоминающий   крик   обиженного   попугая,   и
побагровела.
   - Наблюдателя! Ты приставляешь  ко  мне  наблюдателя?  Будь  ты  проклят,
Брайан...
   - Ох, заткнись, Голди, - устало сказал он. - Ты сама согласилась  на  это
идиотское пари, да еще меня втянула в судьи. Теперь подчиняйся моим решениям
или сдавайся в пользу Скитера.
   Она несколько раз открыла и закрыла рот, так и не издав ни  звука,  потом
сжала побелевшие губы.
   - Очень хорошо!
   - Значит, решено. Теперь, Голди, еще одно: надежный источник сообщил мне,
что ты продавала шубки из шкур леммингов у Врат Викингов.
   - А если и так? - подбородок ее угрожающе задрался вверх.
   - Выдавая их за светлую норку, если не ошибаюсь?
   - Ну, допустим. - Глаза ее оставались темными  и  настороженными,  как  у
стервятника.
   - Да.  Ну  что  ж,  это  может  считаться  мошенничеством.  Все,  что  ты
заработала на этом и не внесла еще в зачет пари, ты должна передать  мне  на
хранение в течение следующих пятнадцати минут. Да, и не забудь шубы.  Можешь
торговать ими в свое удовольствие по окончании пари.
   -  Чтоб  тебя,  -  прошипела  Голди.  -  И  на  какие  шиши  мне   тогда,
спрашивается, жить?
   - Ты сама в это ввязалась, Голди. Сама и выбирайся. Пока все, ребята.
   А теперь будьте так добры, убирайтесь все к чертовой матери из библиотеки
и не мешайте мне работать!
   В толпе послышались  смешки,  потом  люди  потянулись  к  дверям.  Брайан
увидел, как переходят из рук в руки деньги - наверняка исход этого разговора
тоже послужил поводом для множества пари. Он вздохнул. Ну и  бардак.  Брайан
помахал Кайнану Рису Гойеру.
   - Кайнан, - мягко произнес он на его родном валлийском.  -  Я  знаю,  что
честность твоя не подлежит сомнению,  и  знаю  также,  -  он  позволил  себе
улыбнуться, - что Голди Морран не  смогла  бы  подкупить  тебя,  как  бы  ни
старалась. Не согласишься ли ты приглядеть за ней пару недель, чтобы она  не
смогла мошенничать до следующего открытия Римских Врат?
   Обветренные щеки Кайнана растянулись в довольной улыбке.
   - Для меня это было бы большой честью, если только мой сеньор  даст  свое
разрешение.
   Откуда-то из середины расходящейся толпы послышался знаменитый смех  Кита
Карсона.
   - Не только мое разрешение,  Кайнан,  но  я  и  возмещу  тебе  убытки  за
пропущенную работу.
   Голди только глазами хлопала.
   Йанира хмуро улыбнулась.
   - Спасибо, кирие Хендриксон. У нас, людей Нижнего Времени,  мало  друзей.
Приятно знать, что есть еще честные люди, готовые защитить наши интересы.  -
Она одарила Кайнана Риса Гойера благодарной улыбкой и исчезла в толпе.
   Кайнан улыбнулся Голди, и глаза его загорелись свирепой радостью.
   Она произнесла  что-то  решительно  не  подобающее  даме  и  вылетела  из
библиотеки. Кайнан не спеша последовал за ней, подмигнув при этом Брайану.
   Брайан подавил удовлетворенную улыбку. Если уж  за  дело  взялся  Кайнан,
следующие две недели Голди будет паинькой - у нее просто  не  будет  другого
выбора. И если только Брайан правильно представляет себе обычаи  подпольного
сообщества выходцев из Нижнего Времени, следующие  дни  за  этой  гарпией  с
пурпурными волосами будет следить не только пара глаз Кайнана.
   Он позволил себе негромко,  ехидно  хихикнуть,  потом  выгнал  оставшихся
зрителей и вернулся к работе.

***

   Пообщавшись с Хендриксоном, Йанира отправилась на самый верх.
   Булл Морган считал себя справедливым человеком.  Жестким  -  одному  Богу
было известно,  сколько  жесткости  требовала  от  него  эта  работа,  -  но
справедливым. Поэтому когда к нему в кабинет вошла Йанира Кассондра с  двумя
своими дочерьми, он понял, что ему грозит серьезная неприятность. Она  могла
хотеть от него только одного. Он не ошибся.
   -  Мистер  Морган,  -  произнесла  Йанира  на  своем  почти   безупречном
английском: едва уловимый акцент  не  был  ни  греческим,  ни  турецким,  но
гораздо более древним. - Я прошу вашей помощи. Пожалуйста. Отца моих дочерей
силой увели отсюда. Человек, который увел его,  нарушил  уже  закон  раньше,
когда привел его сюда, и сейчас нарушил снова, забрав его отсюда.
   Прошу вас, неужели вы ничего не можете сделать, чтобы  помочь  мне  найти
отца моих детей?
   И на ее прекрасных длинных ресницах затрепетали слезы.
   Булл Морган беззвучно выругался и приказал себе сохранять твердость.
   - Йанира, мне ничего так не хотелось бы, как найти Маркуса.
   Пожалуйста, поверь мне. Но  я  не  могу.  -  Теперь  слезы  катились  уже
потоком, хотя рот сердито сжался  в  тонкую  линию.  -  Дай  мне  объяснить.
Во-первых, Маркус ушел в Нижнее Время добровольно. Во-вторых, вы с  Маркусом
оба из Нижнего Времени. Верхнее правительство до сих пор  не  может  решить,
что делать с такими, как вы, так что я сам не знаю, что имею право делать, а
чего не имею. И потом, у нас никаких улик против этого  ублюдка  Фарли.  Мне
просто не за что прищучить его.
   - Значит, вы ничего не сделаете, чтобы помочь Маркусу?
   - Я не могу, - тихо сказал он. - У меня в службе безопасности и так  мало
людей. И у нас нет прав спускаться в Нижнее Время для  того,  чтобы  спасать
людей, которые сами родом из этого времени.
   - Но разве не вы сами говорили нам, что мы не можем вернуться туда,  даже
если хотели бы, - в наше время, в те места, откуда мы родом! Как  вы  можете
допустить, чтобы Маркус навеки остался в Риме, если ваш закон  говорит,  что
он не может этого?
   Булл застонал про себя.
   - Да, такова официальная политика. Я делаю все, что могу в  рамках  этого
закона. Я разрешил вашим людям работать носильщиками, проходя сквозь  Врата,
- при условии, что они вернутся. Но, Йанира, у меня просто  нет  возможности
добиваться этого силой. - Уже произнося  эти  слова,  он  понимал,  что  они
неминуемо вызовут серьезные волнения в  подпольном  сообществе  выходцев  из
Нижнего Времени, о существовании которого он, конечно же, знал.
   - Если бы я мог, - сказал он как можно мягче,  -  я  бы  в  следующее  же
открытие Врат послал за ним дивизию морской пехоты.  Но  реальность  такова,
что я не могу послать даже одного проклятого парня из службы безопасности.
   С  нашим  бюджетом  я  не  могу  позволить  терять  человеко-часы  одного
патрульного на целых две недели - и ведь нет никакой гарантии того,  что  он
или она вообще найдет Маркуса.
   Слез заметно прибавилось, хотя голова  оставалась  гордо  поднятой,  а  в
глазах загорелся угрожающий блеск.
   - Значит, вы предлагаете мне просто сидеть и  ждать,  не  надеть  ли  мне
вдовье платье, чтобы оплакивать смерть отца моих детей?
   Булл с досадой покачал головой.
   - Все, что я могу сделать, - это  поговорить  с  кем-нибудь  из  гидов  и
разведчиков. Они хорошо относя