он это узнает, тем  лучше.  Задача  обезвреживания  этого  гладиатора
выходила на первый план.
   В отличие от большинства монголов, весьма невысоко ставивших человеческую
жизнь, Скитер свою ценил очень высоко. Он совершенно не  собирался  погибать
от  рук  оскорбленного  типа  из  Нижнего  Времени,  отрезавшего  языки  тем
несчастным, которыми владел, и потрошившего людей ради забавы и денег.
   Запертый между двумя мирами,  вырастившими  его  таким,  каким  он  стал,
Скитер Джексон слушал музыку, баюкал больную шею и не мог решить,  убить  ли
ему гладиатора каким-нибудь дьявольским  методом,  или  же  изыскать  способ
отправить его туда, откуда он явился, - навсегда, разумеется.
   Можно представить себе, как сильно боролись в его  душе  два  этих  мира,
если к тому утреннему часу, когда он все же уснул, он  так  и  не  пришел  к
какому-либо решению.

***

   Малькольм встретил Марго, когда она выходила из душа, и от одного ее вида
совсем раскис. Все же он сумел совладать со своим голосом:
   - Ты всегда так потрясающе выглядишь нагишом, Марго?
   Марго  подмигнула  и  жестом  коварной  обольстительницы  протянула   ему
полотенце, чтобы он вытер ей спину.
   Малькольм зарычал, но вытер  ей  спину  так  же  нежно,  как  вытирал  бы
испуганному фавну.
   - Так, значит, ты делала домашние работы? - спросил он. Он  и  не  думал,
что его голос может звучать так хрипло.
   Марго рассмеялась.
   - Спрашиваешь! Каждую свободную минуту, когда не сидела в классе. Ты даже
не поверишь, как прозвали меня приятели.
   - Ну? - спросил Малькольм, грозно выгибая  бровь,  чтобы  скрыть  приступ
отчаянного страха при мысли о том, что кто-то из  этих  приятелей  мог  быть
достаточно молод и красив, чтобы обратить на себя ее внимание.
   - Да! Сумасшедшая Марго, вот как они меня называли. Я  не  ходила  ни  на
вечеринки, ни на пикники - если только это не было связано с  чем-то  важным
из того, что я изучала, - и я ни разу не ходила на свидания.
   - Ты в этом уверена? - поддразнил ее Малькольм.
   Взгляд ее зеленых глаз сделался вдруг совсем серьезным.
   - Ни разу. - Она сжала его руку.  -  Неужели  ты  думаешь,  что  все  эти
мальчуганы, которые только и умеют, что лакать  пиво  и  похваляться  своими
подвигами, могут хоть сколько-нибудь интересовать меня? После всего, что  мы
пережили с тобой, Малькольм? Разве  что  одному  Богу  -  а  может,  и  кому
посильнее - удастся разделить нас.
   Малькольм уронил полотенце и нежно  поцеловал  ее.  Впрочем,  поцелуй  их
недолго оставался нежным.  Когда  они  наконец  оторвались  друг  от  друга,
задыхаясь и пылая, Малькольм едва смог выдавить из себя: "Ясно".
   Глаза Марго вновь смеялись, сияя зелеными искорками.
   - Я только хотела убедить тебя. Малькольм облизнул  опухшие  губы,  потом
улыбнулся.
   - Отлично! - Впрочем, когда он потянулся к ней  для  еще  одной  попытки,
Марго со смехом отпрыгнула.
   - Ох нет! Я такая жутко чистая и хочу такой оставаться  по  меньшей  мере
час, мистер Мур! - Она нырнула в спальню  и  меньше  чем  через  две  минуты
появилась оттуда в модных черных джинсах в обтяжку, легком свитере и  мягких
темных ботинках. Малькольм  вдруг  заметил,  что  на  всех  ее  вещах  стоят
солидные парижские марки. Она не разменивалась  на  яркие  однодневки,  явно
отдавая предпочтение той одежде, которая никогда не выйдет из моды.
   - Ладно, - заявила она, мотнув не просохшими еще волосами - волосами, над
которыми, похоже, хорошо поработали в парижском салоне. - Ты говорил  что-то
про ленч?
   - Гм... Ну да, конечно, говорил. Отлично, Марго, тогда пошли - сейчас же!
   Он грозно сдвинул брови. Марго рассмеялась и схватила его под руку.
   Они вышли из квартиры и пошли по коридору к ближнему  лифту.  Они  так  и
шли, не отпуская рук, и воздух между  ними,  казалось,  гудел  от  невидимых
глазу, но осязаемых токов.
   - После ленча куда? - хрипло спросила Марго, когда они вошли в лифт. -  К
тебе или ко мне?
   Малькольм ничего не мог поделать с приступом острого желания, пронзившего
его стрелой, но все же он не потерял  голову  настолько,  чтобы  не  помнить
конечно, формально у Марго каникулы, но  ей  надо  уделить  время  и  учебе,
причем не у Малькольма в постели. Или на диванчике. Или на полу в  столовой.
Или...
   Он тяжело вздохнул - Боюсь, ни туда, ни туда. Есть еще  один  человек,  с
которым я тебя хотел познакомить.
   Зеленые глаза вспыхнули вдруг подозрением.
   - С кем это?
   Малькольм усмехнулся и щелкнул ее по носу.
   - Марго Смит, уж не ревнуешь ли ты? Ничего, тебе она понравится.
   Можешь мне поверить. Она уже жила здесь, но еще не открыла своего киоска,
когда ты была в Ла-ла-ландии в прошлый раз. Она  стоит  того,  чтобы  с  ней
познакомиться, это точно.
   - О'кей, слушаю и повинуюсь. После ленча и познакомишь!
   Какое-то мгновение Марго  держалась  совершенно  так  же,  как  несколько
месяцев назад. Приятно знать, что не все в ней еще повзрослело. Он  даже  не
очень хотел, чтобы эта часть ее менялась.
   - Ладно, познакомлю. Но только не  после  ленча,  а  до  него.  Я,  можно
сказать, требую!
   Марго притворно надула губки, и Малькольм нажал на кнопку Общего  уровня.
Лифт послушно зажужжал, унося их вверх. Малькольм вывел ее на  Малую  агору,
которая вообще-то заметно отличалась от оригинала. Во-первых, здесь не  было
привязанных или посаженных  в  клетки  животных  на  продажу  или  съедение.
Во-вторых, здесь не было ни Сократа, ни его  учеников.  Вместо  этого  здесь
стояли киоски, и почему-то только один плотно обступила  толпа  покупателей.
Остальные торговцы поглядывали на этот киоск с различными чувствами - кто  с
яростью, а кто с безысходной тоской. Малькольм повел Марго прямиком  к  этой
толпе.
   Ну да, конечно.
   - Ты уверен, что мы не помешаем ее торговле? Вон как  бойко  идут  у  нее
дела.
   Малькольм только ухмыльнулся.
   - Поверь мне, она будет нам только благодарна.
   Он бесцеремонно протолкался через толпу, и Марго оказалась вдруг лицом  к
лицу с потрясающей женщиной, красивой столь экзотической красотой, что Марго
такую видеть еще не доводилось. Глаза ее, темные как бархат, казались старше
ее возраста - лет двадцати с небольшим. Пока Марго в оцепенении смотрела  на
нее, пытаясь понять, что же так потрясло ее в этой женщине, лицо  той  вдруг
осветилось исключительной, какой-то древней улыбкой.
   - Малькольм! Добро пожаловать!
   Марго вдруг окаменела от нахлынувших на нее подозрений. Пока она  была  в
колледже, никто не мешал Малькольму...
   - Йанира, это Марго. Она внучка Кита Карсона, и она - та, на ком  я  хочу
жениться.
   Женщина улыбнулась, и на этот раз  улыбка  ее  посвящалась  исключительно
Марго.
   - Для меня большая честь познакомиться с тобой, Марго, - тихо  произнесла
она. - Малькольму  повезло  вдвойне.  -  Темные  глаза  пронизывали  всю  ее
насквозь. - И он снимет  ту  боль,  что  носишь  ты  в  сердце,  я  знаю,  -
продолжала она еще тише. - Он поможет тебе забыть  твое  детство  и  подарит
тебе много, много счастья.
   Марго молча смотрела на нее, не понимая, откуда та знает все это, - разве
что проболтался кто-то из тех немногих, кто знал? Это было бы вполне в  духе
Ла-ла-ландии, если  бы  ее  отец,  ее  дед  и  Малькольм  Мур  оказались  не
единственными, кто знал о ней.
   Она оглянулась на Малькольма и с удивлением заметила, что все  окружавшие
киоск "покупатели"  с  ожесточением  записывали  что-то,  протягивая  к  ней
диктофоны или ловя ее в объективы видеокамер. Ее охватил внезапный  гнев  на
бесцеремонное вторжение в ее жизнь,  но  она  все-таки  совладала  с  собой,
оставшись внешне невозмутимой. Она сделала глубокий вдох, потом  повернулась
к Йанире. Глубоко-глубоко в  этих  темных  глазах  Марго  увидела  улыбку  -
улыбку, понимавшую и ее гнев, и его причины.
   - Спасибо, - медленно произнесла  она,  все  еще  в  смятении,  поскольку
абсолютно твердо знала, что ни Кит Карсон, ни Малькольм Мур  не  сказали  бы
этого ни одной живой душе. И она была абсолютно уверена, что отец ее ни разу
в жизни не ступал ногой на ВВ-86. Ответная улыбка Йаниры загадочностью своей
не уступала Моне Лизе, напомнив Марго те  изящные  белые  статуи  из  давних
времен,  что  стоят  в  мраморных   музейных   залах   нагие   или   искусно
задрапированные.
   - Йанира Кассондра пришла на ВВ-86 несколько лет назад,  -  тихо  пояснил
Малькольм. - Через Врата Философов.
   - Значит, вы из Нижнего Времени? Я и не подумала бы,  -  добавила  Марго,
когда Йанира чуть кивнула. - Ваш английский просто безупречен.
   Легкая улыбка, как луч света в облаках, промелькнула на лице Йаниры.
   - Ты очень добра.
   Так и не придя в себя окончательно, Марго сосредоточила внимание на самом
киоске и его содержимом. Искусно вышитые бумажные  и  льняные  платья  вроде
того, которое было на  самой  Йанире,  лежали,  аккуратно  сложенные,  среди
брошей, украшений для волос, красивых шалей, маленьких  флаконов  бог  знает
чего,  кучки  разных  камней  и  кристаллов  -  образцы  висели  на  нитках,
переливаясь на солнце, - какие-то талисманчики, вырезанные из кости,  дерева
или  драгоценных  камней,  даже  маленькие  бархатные  мешочки,  перетянутые
тесемками, маленькие  бирки  на  которых  гласили:  "Счастье",  "Богатство",
"Любовь", "Здоровье", "Дети". Надписи были выполнены буквами, стилизованными
под античный греческий шрифт. Были здесь  и  палочки  благовоний,  маленькие
курильницы, а  также  компакт-диски  с  названиями  вроде  "Тайны  Афродиты:
священная музыка Олимпа".
   И венчали все это потрясающе  красивые  ювелирные  украшения  в  каком-то
ужасно древнем стиле, все на вид подлинные, чего никак не могло  быть,  судя
по ценам.
   -  Вот  это  киоск!  -  восхищенно  вздохнула  Марго.   Йанира   негромко
рассмеялась странным, журчащим смехом.
   - Да, он немного... немного не похож на другие.
   - Марго, - сказал Малькольм, совершенно не обращая внимания на окружавшую
их толпу, скрипевшую перьями и жужжавшую диктофонами и видеокамерами.  -  Ты
ведь помнишь молодого Маркуса, да?
   - Бармена из "Нижнего Времени"? Ну конечно, очень хорошо. - Она  ощутила,
что щеки ее пылают при воспоминании о той  первой,  унизительной  встрече  с
Китом. Собственно, эта краска на щеках была совершенно невинной,  но  Йанира
могла не понять ее. - А что?
   Малькольм улыбнулся и кивнул на Йаниру.
   - Они женаты. У них две чудесные дочки.
   - О, как замечательно! -  вскричала  Марго,  совершенно  забыв  все  свои
подозрения. -  Я  вас  поздравляю!  Маркус  такой...  такой  добрый.  Всегда
старается, чтобы всем было хорошо, и обращается к  тебе  как  к  королю.  Вы
должны быть очень счастливы с ним.
   Что-то в этих бездонных глазах отозвалось на теплоту ее слов.
   - Да, - прошептала Йанира. - Но не стоит говорить о счастье.  Боги  могут
подслушать.
   Пока Марго  думала,  как  ей  относиться  к  этому  заявлению,  Малькольм
продолжал беседу.
   - Ты уже делала перерыв на ленч, Йанира? Мы с Марго как  раз  собирались.
Мы тебя приглашаем, и не пытайся возражать. Арли Айзенштайн нажил кучу денег
на тех рецептах сырных пирогов, которые ты отдала ему, можно сказать, даром,
так что пошли отведаем их вкус, если уж его денег нам не видать.
   Йанира неожиданно рассмеялась.
   - Отлично, Малькольм. Я с удовольствием приму ваше предложение.
   Она опустила искусно расписанные  фанерные  щиты  и  заперла  киоск.  Они
терпеливо ждали и улыбнулись, когда она присоединилась к ним. Йанира держала
в руках странный сверток  из  коричневой  упаковочной  бумаги,  перевязанный
бечевкой. Он напомнил  Марго  какой-то  мюзикл  с  монахинями,  нацистами  и
побегами.
   - Доставка на дом после ленча? - спросил Малькольм.
   - Что-то вроде этого, - с улыбкой кивнула Йанира.
   Не особо обращая внимания на их беседу, Марго вдруг  обнаружила,  что  ей
нравится походка Йаниры и то, как колышется ее платье при каждом  шаге.  Она
попробовала подражать - и не без успеха, но чего-то все-таки не хватало.
   Марго твердо решила купить себе как-нибудь такое же платье -  во  сколько
бы это ей ни обошлось  -  и  проверить  эффект  на  уравновешенном  британце
Малькольме Муре, который и так таял в ее руках и покрывал ее  всю  поцелуями
своих дрожащих губ всякий раз, когда они занимались любовью.
   Увы,  вся  толпа  этих  дурацких  типов  с  блокнотами,   диктофонами   и
видеокамерами продолжала следовать за ними по пятам.
   - Кто эти люди? - прошептала Марго, прекрасно  понимая,  что  и  этот  ее
шепот все равно будет уловлен и записан.
   Йанира скривила губы так, словно наступила на кучку дерьма.
   - Это самозваные послушники.
   - Послушники?
   - Да. Видишь ли, я была жрицей высокого ранга в храме богини  Артемиды  в
Эфесе, пока мой отец не продал меня замуж. Я  была  только  частью  платы  в
крупной сделке с торговцем слоновой костью и янтарем. Человек,  которому  он
меня отдал, был... недобр.
   Марго вспомнила тех ужасных португальцев в  Южной  Африке,  потом  своего
отца - и вздрогнула.
   - Да. Я понимаю.
   Йанира пристально посмотрела на нее и мягко сказала:
   - Да. Ты понимаешь. Мне очень жаль, Марго.
   - Ничего, - пожала она плечами. - Что было, то прошло.
   Это ее заявление было встречено еще одной лучезарной улыбкой.
   - Верно. Здесь проще забывать о несчастьях. - Йанира громко  рассмеялась.
- В день, когда вон эти, древние,  -  она  показала  на  фермы,  где  сидели
птеродактили размером с ворону и небольшая стайка зубастых  птиц,  -  попали
сюда через большие нестабильные Врата, я спряталась под  ближайший  киоск  и
молилась, чтобы кто-нибудь  Спас  меня.  Когда  я  осмелилась  выглянуть,  я
увидела  большого,  накрытого   сетями,   и   маленьких,   летавших   вокруг
кровожадными гарпиями!
   Марго с Малькольмом тихо засмеялись.
   Малькольм задумчиво почесал затылок; он раскраснелся от смеха, и в глазах
прыгали бесенята.
   - Видела бы ты меня в тот день, когда я пытался удержать  это  чудище,  а
оно мотало меня как листок, угодивший в смерч. В конце концов я упал-таки  и
приземлился в десяти футах от этого места!
   Они продолжали смеяться, когда дошли до Римского города. Малькольм провел
их в жаркий, полный людей зал "Радости  эпикурейца",  к  одному  из  столов,
постоянно зарезервированных для жителей ВВ-86.  Разочарованные  "послушники"
понуро толпились у входа - внутрь их не пустили. Туристы - они забронировали
себе столики за несколько месяцев - с пристальным любопытством наблюдали  за
их странной компанией.
   - Боже мой! - услышала Марго возбужденный женский шепот. -  Это  местные!
Настоящие местные! Интересно, кто это?
   - Может, это Кит Карсон? - сдавленно прошептала другая туристка. - Просто
помереть как хочется хоть разок поглядеть на Кита Карсона!
   - Нет, нет, ты что, новостей не смотришь? Это Малькольм  Мур,  тот  самый
загадочно разбогатевший гид, а это Марго Смит, внучка Кита Карсона.
   Кажется, та самая внучка, о существовании которой он  даже  не  знал.  Об
этом кричали в свое время все  газеты!  И  телепрограммы  уделили  этому  не
меньше чем по полчаса. Я записала все программы, просто чтобы сравнить. Нет,
я не понимаю, как ты могла пропустить такое! А та женщина,  которая  с  ними
сидит, - попробуй догадайся, кто это?
   - Э... нет... я не помню, кто это.
   - Знаешь все эти церкви Святой Артемиды? Они тут на Вокзале чуть ли не на
каждом шагу. Так вот, это Йанира Кассондра, живая  богиня,  заклинательница,
которой известны древние тайны. Она живет здесь, спасаясь от преследований.
   Глаза второй женщины округлились настолько, что стали размером с блюдце.
   - Правда? - сдавленно пискнула она. - Ой, где мой аппарат?
   Она   порылась   в   сумочке,   достала    оттуда    маленький    изящный
фотоаппарат-мыльницу и нацелила на них объектив.
   Марго залилась краской. Йанире  это  не  слишком  понравилось.  Малькольм
только улыбнулся - сначала Марго, потом  этим  двум  дамам:  они  продолжали
громко перешептываться. Он встал и театрально поклонился им в пояс, сорвав с
головы воображаемый цилиндр. Вспышка на  мгновение  ослепила  Марго,  поймав
Малькольма в этой комической позе. Обе дамы побелели, потом покраснели  -  и
все это всего  за  пару  секунд.  Потом  улыбнулись  -  с  их  точки  зрения
соблазнительными или по меньшей мере победными улыбками.
   - Эй, - сказала Марго, нежно взяв его за руку. - Ну ты даешь. И не забудь
выбросить эти штучки из головы, дорогуша,  покуда  я  не  наколола  тебя  на
вилку, так-то!
   Он усмехнулся.
   - Таковы правила игры, милая. Никогда не знаешь, откуда оторвется богатый
клиент. И потом, пока мы не женаты, ты не имеешь права бить меня...
   Послушай, ты давно начала учить говор Дикого Запада?
   - Ну, не так уж и давно.
   Он мягко взял ее за запястье и состроил зверскую рожу.
   - Да ты за простака меня держишь, детка. Словно как не ковбоя,  а  какого
овцевода тухлого, да?
   - О боже, ты меня расстроил. А я-то  думала,  что  делаю  успехи.  -  Она
легонько хлопнула его по руке. - Ты ужасен. Но все равно люблю тебя.  -  Она
улыбнулась. - В прошлый раз я не видела, чтобы туристы так себя вели.
   - О нет, еще как вели. Ты просто не замечала - ты  тогда  смотрела  дикой
кошкой на все, что стояло у тебя на пути, - даже на  эти  несчастные  книги,
которые ты читала или разбрасывала по всей квартире  Кита,  когда  они  тебя
начинали раздражать. Или пыталась положить  Свена  на  лопатки,  пусть  даже
ценой своей жизни.
   Марго опять покраснела.
   - Я не знала, что Кит рассказал тебе про книги, - пробормотала она,  явно
не собираясь извиняться  за  попытки  побить  своего  тренера,  каждый  день
награждавшего ее свежими синяками.
   Взгляд его смягчился.
   - Эй, Марго, все о'кей. Ты здорово продвинулась, особенно  сейчас,  когда
взялась за дело всерьез.
   Марго лишь кивнула, боясь, что голос выдаст ее.
   Йанира, молчавшая на  протяжении  всего  этого  разговора,  вдруг  начала
смеяться.
   - У вас все будет хорошо, у обоих. - Они тотчас же повернулись к ней.
   Йанира засмеялась громче. - О да. Огонь юности и благоразумие опыта  -  и
вдобавок чуть-чуть ребяческой игривости  и  робкой  любви  в  каждом  Да,  -
улыбнулась она, - вы будете счастливы вместе. -  И  прежде  чем  они  успели
что-то сказать, Йанира блаженно потянулась. - Что за наслаждение  отделаться
от этих  пиявок!  -  Она  указала  на  окно,  за  которым  понуро  топтались
отчаявшиеся  "послушники",  потом  сказала  что-то  тихо  по-древнегречески,
словно извиняясь.
   Марго терпеливо подождала, пока она договорит.
   - Они что, всегда вас преследуют? Наверное, это ужасно утомляет?
   - Да, почти всегда, и да, утомляет. - Выразительные  глаза  Йаниры  стали
вдруг ужасно усталыми. - Со временем к этому, конечно, привыкаешь.  Но  мало
кого из них можно действительно научить хоть чему-то. Мне  говорили  -  саму
меня никогда не пустят в Верхнее Время, - что из-за меня началось прямо-таки
возрождение культа Артемиды. Вы же сами слышали  этих  двух  женщин.  Только
тем, что я попала сюда и случайно поговорила с несколькими  из  них,  -  она
снова чуть заметно кивнула в сторону окна,  -  я  случайно  положила  начало
чему-то, что даже мне неизвестно к чему приведет.
   - Да, это точно. Поверьте мне, уже привело. У нас в студенческом  городке
по меньшей мере три храма Артемиды, потому что спрос оказался так велик, что
пришлось построить сначала второй, а потом и  третий,  чтобы  вместить  всех
желающих участвовать в ритуалах. А сколько их  всего  в  городе,  думаю,  не
знает никто.
   Йанира выслушала это молча и - судя по ее глазам - скорбно.
   - Послушайте, Йанира, не переживайте из-за этого. Я  хочу  сказать,  все,
что мы делаем или не делаем, все равно  как-то  влияет  на  кого-то  или  на
что-то. И никто  и  никогда  не  знает,  чем  все  кончится.  Ну,  например,
вспомните церковь Элвиса Бессмертного.
   - Элвиса? - неуверенно переспросила