одия, вступает в близость с богиней-Матерью,  когда
она возрождается в виде луны. Или, по другим версиям, в виде земли.
   Согласно этому мифу, бог солнца правит как священный монарх, подвергается
ритуальному убийству и затем возрождается вновь.  И  все  это  символизирует
начало нового цикла времен года, нового цикла выращивания урожая.
   Геркулес - это еще один священный царь,  которого  подвергли  ритуальному
убийству. Но его не кастрировали, а просто  начали  жечь  живьем,  а  потом,
извини, повесили на сосне истекать кровью.
   В Карфагене древних священных царей сжигали живьем на  кострах  в  память
этой легенды о Геркулесе. Эней с трудом избежал этой участи, сумев  скрыться
от карфагенской царицы Дидона. А в Египте бога солнца Озириса-Pa  резали  на
куски и разбрасывали...
   - Малькольм, перестань! Это уж слишком! Гид сочувственно и в то же  время
иронически взглянул на девушку.
   - С нашей точки зрения, конечно, это очень  даже  слишком.  Но  люди  тех
времен искренне верили, что сделать землю плодородной способна только  кровь
человеческой жертвы. Иначе  урожай  просто  не  вырастет.  И  они  не  менее
искренне верили, что и сам  бог,  и  его  отрезанный  фаллос  восстановятся,
оживут после окропления кровью и совокупления  с  богиней.  Вот  почему  уже
посвященные жрецы в процессии  несли  тростниковые  скипетры.  Они  являются
символами божественного фаллоса, вырастающего  снова,  как  вырастает  снова
тростник, пшеница...
   По той же  самой  причине,  например,  в  Геркулануме,  городе,  которому
покровительствует Геркулес, ты повсюду увидишь гермы - фаллические символы.
   Там считается, что они приносят счастье. Люди ставят их у  порогов  своих
домов и, входя и выходя, касаются их на счастье.
   Марго было гораздо легче понять людей,  потирающих  на  счастье  каменный
фаллос, чем тех, которые увечили себя, отсекая свой, живой...
   - Но, Малькольм... кто же захочет такое над самим собой учинять? Они что,
добровольно это делают? Или они преступники, заключенные и их принуждают?
   - Нет, все  они  делают  это  по  своей  воле.  Ну  хватит,  давай  лучше
рассмотрим светлую сторону этой мрачной картины. Уже  много  лет  назад  эту
традицию изменили в лучшую сторону. Стали убивать быка вместо кастрированных
жрецов. А теперь традицию снова смягчили:  вместо  настоящей  кастрации  они
ломают снопики тростника. Иначе бы римские законы не  допустили  отправления
этого  культа.  Да,  римляне  любят  разглагольствовать  о  том,  какая  они
цивилизованная нация и как такая  нация  должна  относиться  к  человеческим
жертвоприношениям. Но, надо сказать, у них у самих  есть  не  менее  гнусные
обычаи.
   - Это какие же?
   - Игры.
   - А что, на Играх приносятся человеческие жертвы?
   Она снова замерла на месте, задерживая  напирающих  сзади  людей.  Кто-то
крепко обругал ее на латыни. Поняв это по интонации, она поспешно  отступила
с дороги в сторону.
   - Малькольм, ты  серьезно?  Изучая  историю,  я  ни  разу  не  слышала  о
человеческих жертвоприношениях в Риме. И в  книгах  я  ничего  подобного  не
читала. Ни в  одной!  Я  хочу  сказать...  ведь  древние  римляне  считаются
высокоцивилизованной нацией!
   Она взглянула с холма вниз, на возвышающийся вдали фасад Колизея.
   - Как же  цивилизованные  люди  могут  делать  что-либо  подобное?  Я  не
понимаю. Малькольм, это кажется совершенно диким. И так оно и есть, если это
правда.
   Глаза Малькольма заблестели.
   - Похоже, что мне удалось заразить тебя вирусом любознательности.
   Первые симптомы этой болезни я видел  у  тебя  еще  в  Лондоне.  Отлично,
теперь давай-ка попробуем разобраться в твоих вопросах.
   Столетия назад, возможно, во  времена  этрусков,  на  этом  месте  возник
Большой Цирк - естественный амфитеатр, где люди собирались, чтобы посмотреть
на ритуальные жертвоприношения. Сложные погребальные  церемонии  включали  в
себя и спортивные соревнования, в основном гонки. Помни об этом, когда через
несколько  дней  будешь  наблюдать  Большие  Игры.  Мы   будем   не   просто
болельщиками на спортивных состязаниях. Эти Игры вовсе не то же  самое,  что
игры  Национальной  футбольной  лиги  в  Америке.  Учти,  здесь  мы   станем
свидетелями священной драмы.
   Эта  драма  специально  построена  так,   чтобы   никого   не   оставлять
равнодушным, пробрать каждого зрителя до самых  кишок.  И  только  благодаря
такому острому  и  незабываемому  спектаклю  императору  удается  держать  в
повиновении народ. Он позволяет спускать пары озлобленному плебсу.  Это  как
наркотик для них, и никто, кроме императора, не даст им этого наркотика.
   Но по самой глубинной своей сути это и религиозная, священная  церемония.
И надо сказать, таковой ее считают большинство живущих в этом времени - если
даже не открыто, сознательно, то уж в глубине подсознания - наверняка.
   Да,  еще  ты  спрашивала,  кто  эти  жрецы  Кибелы  -   добровольцы   или
заключенные? Вот в Играх Древнего Рима в большинстве своем участвуют  узники
- преступники, рабы, военнопленные.  Когда  для  моральной  разрядки  народу
нужно, чтобы царь был убит, настоящему царю всегда легче поставить  на  свое
место раба. И народ будет доволен, и царь останется цел. И как  раз  в  этом
месте и в это время ты все это сможешь увидеть воочию.
   Марго перестала замечать пыль  и  шум  яркого  апрельского  утра.  Она  с
большим трудом понимала и с еще большим принимала то, что говорил Малькольм.
Зато она теперь гораздо лучше поняла его слова о том, что большинство  гидов
по прошлому имеют ученые  степени.  Чтобы  объяснить  туристам,  что  вокруг
происходит, конечно же, надо разбираться в  событиях,  как  профессиональный
ученый-историк.
   "Но я не могу  позволить  себе  потратить  годы  на  обучение  до  уровня
специалиста, прежде чем выйду в свою первую разведку!"
   Ей надо  стать  генералистом  -  специалистом,  который  знает  обо  всем
понемногу.
   Ну а пока она выучит все, что Малькольм ей расскажет.
   - Ну, что теперь?
   - А теперь, -  Малькольм  улыбнулся,  -  теперь,  я  думаю,  самое  время
разведать, где бы нам можно отобедать!
   - Вот этот план мне нравится!
   Малькольм рассмеялся и повел ее с Палатинского холма в поисках ее первого
настоящего римского обеда.
   Серый рассвет едва коснулся небес, а Малькольм  уже  выходил  из  таверны
"Путешествий во времени".  На  улице  телеги  и  фургоны  без  лошадей,  как
застигнутые рассветом вампиры, были брошены там,  где  стояли.  Крестьяне  и
рабы на ручных тележках развозили доставленные грузы по городу.
   - Следующие три дня, - сказал Малькольм Марго, когда та присоединилась  к
нему, - будут здесь практически повторением вчерашнего.
   - Что,  еще  какие-нибудь  диковинные  парады?  Он  отрицательно  покачал
головой:
   - Нет. Эти действа приберегают ко дню принесения в  жертву  бога  Аттиса,
как ты уже видела. Культ Аттиса очень популярен, особенно  среди  бедноты  в
трущобах, в портовых городах. А  теперь  куча  народу  будет  расхаживать  в
показном праздничном трауре, если можно так выразиться. Они  будут  бичевать
себя цепами, подражая вчерашним жрецам, и не  менее  громогласно  оплакивать
трагическую судьбу их божества.
   Она сморщила носик. Малькольм хмыкнул:
   - Если хочешь быть разведчиком, привыкай к самым необычным  и  далеко  не
всегда приятным зрелищам. Ну так  вот.  До  ближайшего  достойного  внимания
события - Гиларий - осталось целых три дня.  Поэтому  предлагаю  новый  план
действий.
   - Ну и в чем твой план?
   - Ости я!
   - А что это? Еще один пакостный кровавый ритуал, где какие-нибудь  другие
бедолаги играют роль королей на час?
   - Нет, - улыбнулся Малькольм,  -  Остия  -  это  просто  портовый  город,
расположенный вниз по течению Тибра.
   - Ого! Так что же, нас наконец ждет просто загородная прогулка?
   Малькольм с трудом удержался, чтобы не потрепать ее по волосам.
   - Да. Клавдий строит там новые портовые сооружения. Мне как исследователю
нужно их увидеть. И тебе это будет полезно, чтобы получить  представление  о
возможностях древнеримской техники. - Он хмыкнул. -  Инженеры  предупреждали
императора, что гавань на этом месте  обойдется  в  бешеные  деньги.  Но  ее
необходимо  было  построить,  потому  что  существующий  порт   все   больше
затягивается илом и скоро станет вообще несудоходным.  Мне  страшно  хочется
увидеть это новое строительство. Пусть даже оно еще не закончено, и его  так
и не успеют завершить при жизни теперешнего императора  Клавдия.  Все  равно
зрелище обещает быть просто грандиозным.
   Марго веселела прямо на глазах.
   - Значит, никаких мучений и крови? Ты  знаешь,  все  это  звучит  страшно
заманчиво! И как же мы туда доберемся?
   - Наймем лодку.
   Девушка расплылась в счастливой улыбке.
   Путешествие по реке на лодке! Замечательно!
   Малькольм пошел договариваться с местным  торговцем.  Тот  не  работал  в
праздники и потому согласился сдать напрокат свою лодчонку.
   Лодка, хотя и здорово  воняла  рыбой,  в  управлении  оказалась  легка  и
удобна.
   - Надеюсь, ты умеешь управляться с парусом? -  поинтересовалась  Марго  у
своего наставника.
   - Ага. И ты у меня научишься, пока мы доплывем до Ости и.
   Она притворно вздохнула, но на самом деле с большой охотой  принялась  за
учебу - ведь уроки происходили не в классе, а на воде!
   Аккуратно ведя лодку по переполненному в пределах города фарватеру Тибра,
Малькольм  рассказал  ей,  как  называются   основные   элементы   парусного
вооружения. Неторопливо лавируя между судами, он успел научить ее всей самой
необходимой для этого дела терминологии.
   Когда же они выбрались за город, в  более  спокойные  воды,  гид  дал  ей
первый практический урок. Поначалу у Марго не ладилось. Пару  раз  она  чуть
было не врезалась в  берег,  но  в  последний  момент  все  же  совладала  с
управлением и сумела сама спасти  судно  и  экипаж.  Наконец  она  настолько
освоилась, что учитель передал ей руль, а сам устроился отдохнуть под теплым
утренним солнцем.
   - А тебе здесь неплохо, - заметила Марго спустя какое-то время.
   Малькольм с трудом разлепил веки и увидел, что девушка задумчиво  смотрит
на него. Он улыбнулся:
   - Да, хорошо.
   - Я все думаю, как так может быть? Разве тебя не  преследует  мысль,  что
эти варвары заставляют людей умирать на арене?
   Он задумался над простым ответом на непростой и, может быть, самый важный
для нее вопрос.
   - Ты знаешь, абсолютно в любой культуре каждый  отдельный  человек  может
найти нечто, что покажется ему варварским. Все зависит от того, что он в ней
ищет. Верно, кстати, и обратное утверждение. В каждой культуре имеется нечто
прекрасное, достойное заимствования. Так что запомни: все зависит  от  того,
как ты смотришь на вещи.
   Суть разведки во времени состоит в том, что  ты  должна  сама  определить
заранее, за чем ты охотишься в  чужих  временах.  Сама  должна  решить,  что
хорошего ты можешь заимствовать  в  данной  конкретной  культуре,  в  данном
историческом периоде. А на плохое просто не надо  обращать  внимания  -  все
равно ничего изменить нельзя. Это, может быть, самое  трудное,  но  к  этому
необходимо привыкнуть.
   И конечно, необходимо уметь вернуться домой целой и невредимой, привезя с
собой то, за чем охотилась,  -  будь  то  научная  информация,  а  может,  и
что-нибудь  более  материальное.  Например,  сведения  о  ранее  неизвестных
Вратах,  имеющих  хорошие  туристические   перспективы.   Или   какое-нибудь
сокровище, драгоценность, которой суждено в своем  времени  погибнуть  -  от
природной катастрофы ли, или по инициативе человека, не важно. Так  что  чем
больше ты знаешь о том, куда и в какую эпоху направляешься, тем  проще  тебе
будет сориентироваться и вернуться с достойным результатом.
   -  А  вот  ты,  как  я  погляжу,  материальными,  денежными  трофеями  не
слишком-то интересуешься?
   Он хмыкнул и поудобнее положил руки под голову.
   - А ты начинаешь меня понимать, юная леди. Ты права, не интересуюсь.
   Во всяком случае, не так, как некоторые другие разведчики и гиды, - и  он
подмигнул ей. - Конечно, это не значит, что  я  откажусь  привезти  с  собой
какое-нибудь маленькое симпатичное сокровище, если оно само попадется мне  в
руки во время разведки. Но, по  правде  сказать,  я  хожу  сюда  ради  новых
знаний.
   Кстати, вот почему Кит богат, а я беден. Он, конечно,  тоже  любит  новые
знания. Разведчик, который этого не любит, долго не  живет.  Но  он  гораздо
больше, чем я, интересуется деньгами, материальными доходами от разведки...
   Да, по правде сказать, ему и везет больше, чем мне...
   - Человек - сам кузнец своего счастья, - парировала Марго  с  неожиданной
страстью. Он взглянул ей в лицо и улыбнулся.
   - В общем, да. Наверное. Например, вот ты уже здесь, в чужом времени.
   А еще недавно я был готов спорить на что угодно, что тебе это никогда  не
удастся.
   Девушка залилась румянцем.
   - Спасибо.
   Малькольм примирительно засмеялся:
   - Ну,  знаешь,  учитывая,  что  с  первых  же  шагов  в  Ла-ла-ландии  ты
ухитрилась заблудиться в жилом... Держи руль, Марго! Мы снова идем прямо  на
берег!
   Она показала ему язык и в последний момент направила  лодку  на  середину
реки... Это был великолепный день для прогулки под парусом, отличная  погода
и компания отличная.
   По мере того как они  приближались  к  новому  порту,  движение  на  реке
становилось  все  интенсивнее.  Малькольм  пересел   за   румпель   и   стал
прокладывать  курс  к  дальнему  берегу.  Он  прикинул,  что  именно  оттуда
открывается самый лучший вид на новые портовые сооружения.
   - Как много лодок плывет вверх по реке, - заметила Марго.
   - Через Остию в Рим доставляется все потребляемое в городе зерно.
   Римское сельское хозяйство находится  сейчас  в  упадке,  в  основном  по
экономическим причинам. Почти  все  продовольствие  импортируется,  особенно
зерно. Рим ввозит гораздо больше товаров,  чем  вывозит.  Вон,  посмотри.  -
Малькольм показал рукой на  тяжело  нагруженную  сорбиту,  большое  грузовое
судно, величественно проплывающее мимо  них  вверх  по  течению.  -  В  этих
амфорах скорее всего вино или оливковое масло. На таком расстоянии я не могу
различить, что на них обозначено. А вон в  тех  кипах  египетский  хлопок  и
заморские предметы роскоши.
   Мимо проплыла баржа. На ее  палубе  столпились  полуголые,  жалкого  вида
мужчины и женщины, скованные цепями.
   Глаза Марго широко раскрылись.
   - Это рабы!
   - Остия - торговый порт, - невозмутимо пояснил Малькольм. - И  хочешь  ты
того или нет, торговля рабами - хороший бизнес в эту эпоху.  Экономика  Рима
уже многие столетия основана на рабском труде.
   Девушка завороженно провожала глазами  баржу,  пока  та  не  скрылась  за
поворотом  реки.  Их  лодка  сделала  последний  поворот,  и  перед  глазами
неожиданно открылась панорама нового порта. Остия была еле видна вдали - она
лежала более чем в двух милях от них за илистыми  солеными  болотами.  И  из
этих болот чудесным образом, как по велению  богов,  поднимались  гигантские
каменные сооружения нового порта.
   Марго восторженно вскрикнула:
   - Вот здорово!
   На этот раз и Малькольм разделял ее восхищение.
   Огромный котлован  отделялся  от  моря  двумя  изогнутыми  длинной  дугой
искусственными волнорезами. Главная гавань  площадью  более  ста  семидесяти
акров была уже готова - котлован вырыт  и  заполнен  водой.  А  между  двумя
волнорезами римские инженеры  выстроили  искусственный  остров.  На  острове
поднималась к ясному небу еще явно недостроенная, но уже высокая башня.
   Вновь вырытая гавань соединялась с рекой проложенным людьми каналом.
   Малькольм вытащил свою сумку с АПВО и журналом и повесил  ее  себе  через
плечо на грудь, как патронташ. Достал цифровую видеокамеру, подключил  ее  к
разъему журнала, как подключают к компьютеру мышь, и снял всю  открывающуюся
перед ними величественную  панораму.  Затем  направил  нос  лодки  прямо  на
середину дальней башни. Налюбовавшись  общим  видом,  он  теперь  сгорал  от
нетерпения снять крупные планы. Марго  перегнулась  через  борт  лодки,  как
увлеченный ребенок.
   - Что это? - спросила она, показывая на башню. - Какой-то храм?
   - Нет. Кое-что более житейское. Она обернулась, нахмурившись:
   - А что же? Он улыбнулся:
   - Маяк!
   - Маяк? - рассмеялась Марго. - Никогда бы не подумала, что люди древности
строили столь практические штуки, как маяки. Но, думаю, им, конечно же,  был
нужен маяк. Особенно чтобы можно  было  огибать  этот  остров  ночью  или  в
тумане.
   - Да. И, заметь, он почти закончен. В этом  году  Клавдий  освятит  новый
порт. Хотя строительство здесь будет тянуться и после  смерти  Клавдия,  уже
при Нероне, аж до 54 года нашей эры...
   Ну-ка, достань свой журнал. Я хочу, чтобы и  ты  начала  записывать  свои
наблюдения и впечатления. Просто приоткрой клапан на сумке  и  нажми  кнопку
записи звука.
   Она так и сделала, предварительно повесив сумку  через  плечо  на  грудь,
точь-в-точь как Малькольм. Сначала она рассказывала  обо  всем,  что  видела
вокруг, потом стала задавать вопросы.
   - И сколько же времени ушло, чтобы вырыть эти котлованы? Месяцы? Годы?
   А теперь посмотри на эти стены. Из чего они? Камень? Или бетон? А вон  те
волноломы? Это же самый твердый камень! Как  же  они  притащили  туда  такие
глыбы?.. А вон там что такое?
   Малькольм  довольно  улыбался.  Смотреть,  как  оживает  любознательность
Марго, было ему не менее приятно, чем самому изучать порт, удовлетворяя свое
любопытство ученого.
   Они проплыли еще дальше вниз по реке и целый день провели  в  Остии,  где
исходили все причалы. А  там,  несмотря  на  праздник,  кипела  жизнь.  Одни
торговцы перегружали продовольствие  и  сырье  с  судов  на  лодки,  которые
повезут этот груз вверх по  течению,  в  город.  Другие  загружали  на  свои
корабли прибывшие из города ремесленные изделия, чтобы везти  их  в  дальние
провинции империи.
   Старая гавань Остии была уже сильно  затянута  илом.  Несмотря  на  следы
былого величия, чувствовалось, что деловая жизнь в городе совсем не та,  что
прежде, - многие товары стали теперь доставляться  наземными  маршрутами.  А
настанет день, когда и новая, еще только  строящаяся  Клавдием  гавань  тоже
затянется илом, и все грузы придется везти в Неаполь, а оттуда уже по суше -
в Рим. И так будет до тех пор, пока император  Траян  не  построит  в  конце
концов свою знаменитую незаиливающуюся шестиугольную гавань. Это должно было
произойти  почти  через  шестьдесят  лет.  Вот  тогда  Остия  и  прославится
по-настоящему как великий порт. Но даже теперь это было весьма  впечатляющим
местом.
   Малькольм сводил Марго к казармам вигилов и объяснил, для чего служит эта
особая когорта.
   - Пожарные? - отозвалась Марго.  -  А  я  думала,  что  пожарные  команды
изобрел в девятнадцатом веке Бенджамин Франклин.
   - Смотри-ка, да ты, значит, читала все же книжки по американской истории!
Очень хорошо! В определенном смысле пожарные команды действительно  придумал
Франклин. Но уже у древних римлян были специальные  бригады,  охраняющие  от
пожаров зерновые склады в порту. А в самом  городе  даже  существовала  одна
частная фирма. Правда, главная ее цель была не совсем привычной для пожарных
в нашем с тобой представлении Они приезжали на пожар и начинали  торговаться
с владельцем горящего товара или здания, чтобы тот продал им свое  добро  за
бесценок. И только после этого начинали тушить огонь...
   - Но это отвратительно!
   -  Что  же  ты  хочешь,  свободное  предпринимательство  в  действии,   -
усмехнулся Малькольм. - Владелец этой фирмы нажился сказочно...
   Марго надулась. То, как тело Малькольма отреагировало на это, встревожило
его до глубины души. "Ну-ка, братец, она же твоя ученица". Но он  ничего  не
мог поделать с тем, что Марго возбуждает его.
   - Ну