в
сплошной кошмар!
  - Так ему и надо, - усмехнулся Кит. - Мне гораздо больше жалко
бедолагу носильщика. Ему-то достанется от обоих.
  - Тоже верно. Надеюсь только, ему хорошо заплатили, кто бы он ни был.
Послушай, Кит, мне все недосуг было спросить: как ты сам думаешь, кем
окажется этот Потрошитель?
  - О Господи, Роберт, только не ты, ладно? - Кит закатил глаза и
сделал большой глоток из стакана.
  - Да ладно тебе, Кит, не выкобенивайся. Тут уже многие ставят на то,
что это резвился кто-то из Верхнего Времени. Но я-то тебя знаю, ты на
подобный вздор не купишься. И кто тогда? Какой-нибудь неудачливый
американский актеришко, игравший в "Докторе Джекиле и мистере Хайде"?
Лесбийская любовница Мэри Келли? Фрэнсис Тамблти, врач-американец,
хранивший препарированные матки в банках? Аарон Козмински или Майкл
Острог, удачливый вор? А может, Фредерик Бейли Диминг, он же Томас Нил
Крим, врач, последними словами которого на эшафоте были: "Я - Джек..."?
Или это был член какой-нибудь секты сатанистов, совершавших человеческие
жертвоприношения своему господину? Вроде Роберта Донстона Стивенсона или
Алистера Кроули?
  Кит поднял руки, моля о пощаде.
  - Ради Бога, довольно! Слышал я все эти теории! Я скорее уж поверю,
что это был Льюис Кэрролл или личный врач королевы. По крайней мере против
них улик не больше и не меньше, чем против всех тех, кого ты только что
назвал. Тебя интересует, кто именно? Если это не Джеймс Мейбрик - а
свидетельства против него достаточно убедительны, взять хотя бы его
дневник, - значит, мне кажется, это был кто-то совершенно неизвестный,
которого никто из нынешних ученых ни в чем не подозревает.
  - Или из тех, что только называют себя учеными, - добавил Ли с
ехидной ухмылкой. Все до единого обитатели станции были по горло сыты
нахлынувшими на ВВ-86 толпами самозваных "специалистов", только и
делавших, что споривших из-за своих не выдерживающих никакой критики
теорий. - Что ж, - продолжал он, - может, ты и прав, Кит. Впрочем, через
пару недель мы все узнаем, верно?
  - Скорее всего, - усмехнулся Кит. - Дорого бы я дал, чтобы посмотреть
на лица нашей группы наблюдателей, если это окажется кто-то, о ком они
даже не слышали.
  Роберт рассмеялся.
  - Вот повезло с Марго! Может, она успеет сделать их фотографии?
  Кит нахмурился.
  - Ну уж нет, парой фотографий она не отделается.
  - Успокойся, дедуля. Марго у тебя умница. Ты еще будешь ею гордиться.
  - Именно этого, - вздохнул Кит, - я и боюсь.
  Смех Роберта Ли был до возмутительного лишен малейшего сочувствия.
  Интересно, подумал Кит, и когда он начнет получать удовольствие от
роли любящего дедули? "В тот день, когда она откажется от идеи стать
разведчиком времени", мрачно подсказал ему внутренний голос. Жаль только,
если Марго все-таки откажется от этого, это разобьет сердца им обоим.
Порой - кому-кому, а Киту Карсону это было известно лучше, чем большинству
остальных, - жизнь становится совсем несправедливой штукой. И в глубине
души он и не хотел, чтобы было иначе. И Марго тоже. Именно поэтому, со
вздохом признался себе Кит, он ее так и любит.
  Она слишком на него похожа.
  Да поможет Господь им обоим.

  ***

  Йанира Кассондра не знала, где она.
  Мысли в ее голове были до странного сонными и беспорядочными. Она
лежала навзничь с закрытыми глазами, голова ее отчаянно болела, а больше
она ничего не чувствовала, кроме страха. Звуки и запахи, пробивавшиеся к
ней сквозь туман, окутавший ее разум, были странными, незнакомыми.
Противный, едкий привкус, словно черная пыль, застрявший в горле...
ритмичное щелканье, которое могло быть тиканьем старинных часов вроде тех,
что стоят в лавке у Конни Логан, а могло - стуком дождя по крыше... Но
это, конечно, совершенно невозможно: у них на станции не бывает дождя.
  Постепенно, несмотря на туман, не отпускавший ее разум, возвращалась
память: она не может находиться на станции. Ее тайком вынесли с ВВ-86 в
дорожном сундуке Джины Кеддрик. Что-то пошло не так еще в гостинице, за
ними гнались мужчины, вооруженные пистолетами с глушителями, из-за них им
пришлось бежать из гостиницы через окно... Значит, она в Лондоне. Но где
именно в Лондоне? Кто принес ее сюда? Один из тех, что пытались их убить?
И откуда у нее такое странное ощущение, откуда такая вялость в голове? Из
тумана всплывали все новые воспоминания. Схватка на улице. Она бежала к
какому-то незнакомцу в плаще и цилиндре, моля его о помощи. Потом грохот и
пламя из дула его пистолета, когда он застрелил убийцу. Прикосновение его
руки...
  Йанира застыла от потрясения. "Богиня!" Картина вновь встала перед ее
глазами, ясная и отчетливая, со всеми своими кровавыми подробностями. И
вместе в этим воспоминанием всплыло еще одно? Пистолет их спасителя,
нацеленный прямо в лицо Джине, новый выстрел, Джина, медленно-медленно
падающая на мостовую, кровь, льющаяся из ее головы...
  Йанира оказалась в Лондоне наедине с безумцем.
  Ее затрясло, и она сделала отчаянную попытку открыть глаза.
  На мгновение ее застал врасплох свет: необычно мягкий и приглушенный.
Зрение медленно прояснялось. Ее принесли в незнакомый дом. В камине у
противоположной стены ярко горел огонь. Убранство комнаты говорило о
богатстве ее владельца: мебель подобрана со вкусом, стены оклеены дорогими
обоями, каминная полка украшена изысканной резьбой. Дверной проем с
арочным завершением в ногах кровати, на которой она лежала, вел в
неизвестное ей соседнее помещение. В шаре дымчатого стекла на начищенном
до блеска медном кронштейне горел газ. Одеяла, которыми она была укрыта,
были пухлыми и теплыми, украшены богатыми орнаментами.
  Человек, который принес ее сюда, как она вспомнила, был одет
достаточно изысканно. Значит, это джентльмен, хоть и сумасшедший. Несмотря
на теплые одеяла, ее снова пробрала дрожь; она попыталась сесть, но
обнаружила, что не в состоянии даже двинуть головой без того, чтобы
комната не начала вращаться вокруг нее. "Опоили... - мелькнула у нее вялая
мысль. - Меня опоили чем-то..." Страх охватил ее с новой силой.
  Издалека доносились голоса - мужские голоса, откуда-то из-под ее
богато обставленной тюрьмы. "Что ему нужно от меня?" Она напрягла память,
стараясь вспомнить подробности тех последних, страшных мгновений на улице.
Она припомнила, как он кричал ей что-то на ее родном языке; только сейчас
до нее дошло, что это были изумленные проклятия. "Откуда британский
джентльмен знает язык древних Афин и Эфеса?" Голова работала слишком плохо
и сбивчиво, чтобы вспомнить все, что читала она на станции о жителях
Лондона по ту сторону Британских Врат.
  Тут она со страхом заметила, что голоса приближаются. Поднимаются по
лестнице, направляясь в ее сторону. Тяжелые шаги, скрип деревянных
ступеней... Потом слуха ее коснулся металлический скрежет ключа, и дверь
начала медленно открываться.
  - ...присмотри за мистером Мейбриком, Чарльз. Лекарство, которое я
ему дал, успокоит"го на несколько часов. Я спущусь и займусь им через
некоторое время, после того, как разберусь здесь.
  - Хорошо, сэр.
  Голоса напоминали гидов "Путешествий во времени" или героев тех
фильмов про Лондон, которые смотрели они с Маркусом. Фильмов - тут она с
ужасом вспомнила, откуда знакомо ей это имя: Мейбрик, - про
Джека-Потрошителя...
  Дверь наконец отворилась. Он стоял в проеме - человек, застреливший
Джину Кеддрик и принесший ее сюда. Долгую минуту он просто стоял, не
улыбаясь, вглядываясь в ее широко открытые глаза. Потом бесшумно шагнул в
спальню и прикрыл за собой дверь. Негромко щелкнул замок. Он повернул ключ
и убрал его в карман. Она смотрела, как он приближается, с нарастающим
ужасом - всю фигуру его словно обволакивала жуткая тьма.
  - Ну что ж, дорогая моя, - мягко произнес он, придвигая кресло к
изголовью кровати. - Право же, я не ожидал, что вы очнетесь так быстро.
  Будь у нее возможность двигаться, она отвернулась бы от руки, которую
он положил ей на лоб. Исходившая от него злоба почти оглушала Она
вскрикнула, как от физического удара.
  - Вам нечего бояться, дорогая моя. Я и в мыслях не имел причинять вам
вред. - Он негромко рассмеялся неведомой ей шутке. - Скажите, как вас
зовут?
  Язык ее поворачивался против ее воли.
  - Йанира... - Зелье, которым он ее опоил, шумело в голове, наводя на
нее еще больший ужас.
  - Йанира? Откуда вы? И как ваша фамилия?
  Ее называли Кассондрой - титулом жрицы Артемиды. Она прошептала и это
имя, не столько увидев, сколько ощутив его потрясение при этом.
  - Кассондра? Чертовски странная фамилия. Так откуда вы, черт возьми,
взялись? Ее охватило смятение.
  - С вокзала... - начала было она.
  - Да нет, не с какого вокзала, женщина! Откуда вы родом?
  - Из Эфеса...
  - Эфеса? - Глаза его снова изумленно округлились. - Вы хотите
сказать, из той турецкой провинции, где когда-то стоял этот город? Но
почему тогда вы говорите по-гречески, а не по-турецки? Да еще на древнем
наречии Гомера и Перикла?
  Слишком много вопросов, слишком мало сил... Он пригнулся к ней,
больно схватив за руку.
  - Отвечай!
  Она вскрикнула еще раз от охватившего ее смертельного ужаса и
забилась в попытке бежать от того бездонного кошмара, который видела в его
душе.
  - Спаси меня, Артемида!.. - Мольба вырвалась у нее невольно, словно у
утопающей в захлестывающей ее черноте. Его лицо придвинулось вплотную к
ней.
  - Артемида? - переспросил он хриплым шепотом. - Что знаешь ты про
Артемиду, богиню Эфесскую?
  Боль от его присутствия стала почти невыносимой. Она невольно перешла
на язык своего детства - молила о пощаде, снисхождении...
  Он отодвинулся от нее, дав ее истерзанным чувствам передышку, но
короткую. Он вернулся с кожаным саквояжем, расстегнул его и достал тяжелую
металлическую трубку с торчавшей из нее иглой.
  - Если ты не заговорила после того, чем я тебя напоил, - буркнул он,
- клянусь всеми силами ада, уж это развяжет тебе язык.
  Он впрыснул что-то ей в руку - оторвал рукав ее платья, обнажив ей
локоть, и вонзил в него иглу. Головокружение и дурнота усилились, а вместе
с ними и терзавшая ее боль. Комната то расплывалась перед ее взглядом, то
шла кругом.
  - А теперь, мисс Кассондра, - донесся до нее сквозь мутную пелену
голос ее тюремщика, - будьте добры, скажите все-таки, кто вы такая, откуда
вы взялись и что это за мужчина был с вами...
  Йанира проваливалась в бездонный колодец ужаса, спасения из которого
не было. Словно во сне слышала она собственный голос, отвечавший на
вопросы, повторявший ответы, смысл которых ускользал от нее. Она
погружалась в транс ясновидения, и новые образы вставали перед ней: нагой
юноша, распятый на дереве и медленно умирающий под ножом допрашивающего ее
мужчины; безвольный, жалкий молодой человек, в жилах которого текла
королевская кровь; жажда любви, толкнувшая его в руки мужчины,
склонявшегося сейчас над ней... Лента времени в ее голове свивалась и
раскручивалась обратно, и она увидела искаженное от ужаса лицо женщины,
прижатой спиной к деревянному забору, и другую женщину, разрезанную на
куски ножом безумца...
  Она поняла, что кричит от страха, только тогда, когда он ударил ее по
лицу, выводя из транса. Она лежала, дрожа и борясь с дурнотой, медленно
фокусируя взгляд на его лице. Он сидел, глядя на нее расширившимися от
потрясения и от непонятного ей какого-то порочного торжества.
  - Боже, - прошептал он. - На что вы еще способны? Она не смогла
ответить, и он снова придвинулся ближе.
  - Ну же, напрягитесь! Скажите, где сейчас Эдди?
  Несчастный, одинокий молодой человек снова возник у нее перед
глазами. На этот раз его окружала роскошь, какая даже не снилась Йанире до
сих пор. Он сидел за длинным столом, сплошь уставленным серебром,
хрусталем и дорогим фарфором. Во главе стола восседала пожилая женщина в
черном, которую Йанира узнала по фотографиям; суровый взгляд ее уперся в
изрядно напуганного молодого человека.
  - Твоим прогулкам по Ист-Энду пришел конец, Эдди, - раз и навсегда.
Ясно? Подобное поведение - срам, позор на весь наш род. И вообще я
намерена отослать тебя в Сендрингем. Я не потерплю больше таких выходок...
  - Хорошо, бабушка, - пролепетал он в полном смятении.
  Йанира не сразу поняла, что вслух описывает все, что видит. Только
голос ее тюремщика вернул ее обратно в маленькую комнатку с дорогой
мебелью и газовыми светильниками на стене.
  - Сендрингем? - поперхнулся он. - Королева отсылает его в Шотландию?
Вот черт... Хотя, может, это и к лучшему. Пусть не мешается под ногами
некоторое время, пока я не покончу с этим мерзким делом. Видит Бог, мне не
хотелось бы, чтобы его как-то связывали с этим.
  Йанира все лежала, слишком изможденная и напуганная, чтобы думать о
собственной участи. Он улыбнулся ей и осторожным движением отвел прядь
волос, упавшую ей на глаза.
  - Твои друзья... - почти нежным шепотом произнес он. - Они будут тебя
искать?
  Страх снова вспыхнул в ней с новой силой. Он словно вобрал в себя все
напряжение от погони, от наемных убийц в гостинице, от безликих людей,
которых она никогда раньше не видела... Странный звук коснулся ее слуха:
смех. Он заглядывал ей в глаза и смеялся искренним, неподдельным,
радостным смехом.
  - Боже праведный! - всхлипнул он, откидываясь на спинку кресла. - Они
не смеют искать тебя! Надо же, какая чертовская удача! И, разумеется, -
улыбнулся он, - кому-то очень влиятельному очень не нравится то, что вы
умеете, дорогая моя леди. Не бойтесь, я в состоянии защитить вас от всего.
Вы слишком ценны, чтобы позволять кому-либо найти вас и причинить вам
горе. - Он наклонился к ней и нежно погладил ее по руке. - Может статься,
я даже возьму вас в жены - в качестве дополнительной предосторожности.
  Она зажмурилась при одной мысли о подобной участи.
  Он пригнулся к ней еще ниже и коснулся ее губ своими.
  - Ладно, - пробормотал он. - Сегодня вечером у меня дела, очень
серьезные дела, так что мне придется с вами на время расстаться, мой
прекрасный трофей. А вам необходимо отдохнуть и оправиться от всех
потрясений. Завтра же... - Он усмехнулся и нежно провел рукой по ее лбу. -
Завтрашний день обещает выдаться воистину занятным.
  Он вышел, оставив ее беспомощно лежать в постели, и запер за собой
дверь. Йанира лежала и тихо плакала до тех пор, пока снадобье, которое он
впрыснул ей в руку, не погрузило ее опять в темноту.

  ***

  Они не собирались задерживаться здесь надолго.
  Собственно, они даже не собирались садиться с остальными на поезд до
Колорадо-Спрингс, тем более ехать вместе с ними в заброшенный лагерь
золотоискателей к западу от станции. Это было просто опасно делать, пока
Артемисия и Геласия спали в огромном дорожном сундуке, напичканные
снотворным, дыша кислородом из таких же баллонов, каким снабдили Йаниру.
Отчаянно переживавший за жизнь своих дочерей Маркус положил в сундук пару
лишних баллонов на случай, если что-то пойдет не так, как планировалось.
  Именно так и вышло.
  За ними следили от самых Врат Дикого Запада - как в худших опасениях
Ноа.
  - Его фамилия Сарнов. - Легкий кивок Ноа Армстро обозначил их
преследователя. - Он ведает охраной одного очень опасного типа по имени
Гидеон Гатри. А специальностью Гатри являются исчезновения людей, которые
начинают ему угрожать чем-то. Славные, надо сказать, приятели у Джининого
папочки. И главное, пока что мы не можем поделать абсолютно ничего. Если
мы отколемся от группы сейчас, он просто последует за нами. В таком случае
он будет выбирать время и место, когда рядом не будет толпы свидетелей.
Впрочем, если мы поедем в этот лагерь золотоискателей, ему придется
следовать за нами - при куче свидетелей из Верхнего Времени. В этом случае
уже мы сможем выбрать время и место для действий против него, когда он
будет меньше всего этого ожидать.
  - Я могу сунуть ему перо под ребра, - предложил Юлий, сверкая
свирепым взглядом из-под полей легкомысленной Джининой шляпки.
  - Нет, не здесь, - резко оборвал его детектив. Юлий пытался было
спорить, но суровый взгляд Ноа прекратил дискуссию. - Слишком много
свидетелей. Если нам придется объяснять, что это убийство являлось актом
самозащиты, мы добьемся только того, что новый отряд наемных убийц
разделается с нами в вокзальной тюрьме. Придется подождать, пока мы не
доберемся до гор. Ты, Маркус, поедешь с железнодорожной станции с вьючными
мулами. Сундук с девочками должен находиться в самом хвосте вьючного
каравана. Путь нас ожидает неблизкий, так что через несколько часов
необходимо будет заменить баллоны кислородных аппаратов. Скажешь другим
носильщикам, что мул расковался или что-нибудь в этом роде, отстанешь,
откроешь сундук и переключишь баллоны. Девочки не должны проснуться раньше
вечера, но через несколько часов им потребуется свежий воздух.
  Так они и поступили. Маркуса пробирала дрожь при мысли об опасности,
грозившей его маленьким девочкам. К тому же у него не было никакой
гарантии, что с Йанирой в Лондоне все в порядке. Он прикусил губу,
отчаянно жалея о том, что они не могли скрываться всей семьей в одном
времени. Впрочем, спорить с Джиной Кеддрик, а тем более с Ноа Армстро было
бесполезно.
  Увы, им просто не хватило бы кислорода на то, чтобы прятать его детей
до самого конца стрелковых состязаний. Первоначально они планировали
отколоться от группы еще в Денвере, сесть на поезд, идущий в восточном
направлении - в прерии, которые он видел раньше только в вестернах. Они
собирались затеряться в одном из больших городов вроде Чикаго или
Сент-Луиса на три-четыре цикла Врат Дикого Запада - на время, достаточное
для того, чтобы у Ноа была возможность устранить любую исходящую из
Верхнего Времени угрозу.
  Потом они должны были проскользнуть обратно на станцию, но не раньше,
чем Ноа вернется в Верхнее Время и передаст властям собранные им улики.
Только когда люди, ответственные за убийства и беспорядки, окажутся в
тюрьме, Маркус и его семья смогут считать себя в безопасности. И Юлий
тоже. Вожак прославленной на всю станцию Шангри-ла подростковой "Банды
Потерянных и Найденных" попал на вокзал через Римские Врата, как и Маркус.
Юлий исполнял отведенную ему роль Джины с блеском, ведя преследователей по
ложному следу. То, как он с абсолютной убедительностью изображал вздорную
леди с ушибленной ногой, вкупе с Ноа в роли пьяного Джо Тайролина
полностью отвлекло внимание от Маркуса, для которого остаться неузнанным
до открытия Врат было вопросом жизни смерти.
  Сам Маркус прошел через Врата по документам Юлия, якобы
подрядившегося носильщиком Джо Тайролина. Деньгами на билеты их снабдила
Джина. При мысли о том, какой опасности подвергают себя Ноа, Джина и Юлий
ради спасения его семьи, ком в горле у Маркуса делался еще больше.
Впрочем, иного выхода, кроме этого маскарада, у них просто не было.
  Увы, до сих пор Маркусу ни разу не доводилось ездить верхом. И хотя
когда-то он привык к палящим лучам средиземноморского солнца, несколько
последних лет он провел в лишенном солнечного света мире ВВ-86. Несмотря
на широкополую шляпу, закрывавшую его лицо, уже через час после выхода их
каравана с железнодорожной станции он обгорел на солнце, в кровь сбил себе
все мыслимые и немыслимые места на теле и. отчаянно тосковал по ставшей
ему родной станции, по жене и друзьям.
  - Придется нам развлекаться вместе с остальными, - таково было
заключение Ноа Армстро на последнем военном совете в железнодорожном
районе. - Так следящий за нами ублюдок поверит в то, что мы не знаем, кто
он такой. - Определить пол Ноа в ковбойском наряде оказалось еще труднее,
чем прежде. Каждый раз, когда Маркусу казалось, что он наконец знает
точный ответ, какая-нибудь новая реплика или поступок детектива вновь не
оставляли от его теории камня на камне.
  В свое время, на невольничьих рынках Древнего Рима, Маркусу
доводилось видеть людей, подобных Ноа Армстро. Тела их с возрастом так и
не приобретали каких-либо определенных половых признаков; их нельзя было
отнести ни к мужчинам, ни к женщинам. Такие люди - редкое, очень редко