то он едва не рассмеялся вслух. Видит Бог,
он сегодня же встретится с этим типом в Уайтчепле, загипнотизирует его и
направит кипящую в нем жажду крови в нужное русло, превратит его в
идеальную машину убийства, в оружие, которое он, Лахли, сможет направлять
на любую угодную ему цель. А дневник послужит гарантией того, что тот
окончит свою жизнь в петле. Лахли хихикнул и выбросил из головы все свои
сокрушения по поводу неудачи с наставником принца. Он заставит Мейбрика
запечатлеть в дневнике мельчайшие подробности убийства Полли Николз, но
при этом вставит ему в голову месмерический предохранитель, который не
даст ему упомянуть в своем дневнике его имя.
  Черт подрал, да этот Мейбрик просто дар небесный, настоящее сокровище!
  Впрочем, когда он принялся прикидывать, как ему лучше всего
использовать Мейбрика, размеры угрозы, которую представляла собой Полли
Николз, снова испортили ему настроение. Черт, эта сучка Николз владела
письмами достаточно долго, чтобы найти кого-нибудь, способного перевести
эти чертовы бумажки на английский. Он должен действовать быстро, в этом
нет сомнения. Сегодня же ночью. Он не может рисковать, откладывая это.
  Лахли выдвинул ящик стола и достал из него перо, бумагу и несколько
почтовых марок достоинством в пенни. Потом составил письмо своему
одурманенному мышьяком приятелю-купцу:
  +++
"Дорогой сэр!
  Я буду рад возможности продолжить Ваше лечение. Для меня большая
честь то, что Вы доверяете мне Ваше здоровье. Убежден, что смогу сделать
из Вас совершенно нового человека. Будьте добры, навестите меня сегодня в
моей клинике на Кливленд-стрит в восемь вечера. Если Вы по каким-либо
причинам не в состоянии нанести этот визит, известите меня телеграммой, и
мы назначим время, устраивающее нас обоих".
  +++
Он сам отнес письмо и опустил его в ящик, чтобы быть уверенным в том,
что оно поспеет на почтамт Ливерпульского вокзала в Уайтчепле к
пятичасовой доставке - расстояние не превышало нескольких миль, а Лондон
давно уже являлся объектом зависти всей Европы в том, что касалось
почтовой связи. Выемка писем из ящиков осуществлялась несколько раз в
день, так что доставка занимала каких-то несколько часов. Лахли улыбнулся
сам себе и, беззаботно насвистывая, зашагал вдоль выстроившихся по
Кливленд-стрит особняков модных художников. Они придавали улице стиль и
респектабельность, достичь которых другие, менее почтенные обитатели ее не
могли и надеяться. Живописцам покровительствовали богатые и влиятельные
мира сего, которые заказывали им полотна для своих домов, портреты жен и
любовниц. Считалось престижным быть увековеченным кистью талантливого
художника вроде Уолтера Сиккерта или несравненного Валлона, за холст
которого лорд Солсбери, нынешний премьер-министр, недавно заплатил
умопомрачительную сумму в пятьсот фунтов - возможно, потому, что в процесс
создания его были вовлечены и члены его семьи.
  Джон Лахли выбрал местом для своего дома Кливленд-стрит, поскольку
улица ассоциировалась с миром модных художников. Здесь врач-месмерист мог
представляться своей клиентуре образцом респектабельности - на фоне
остальных, несколько богемных обитателей квартала. Лахли прекрасно
понимал, что в более престижном окружении вроде Белгрейвии его бы считали
чужим. Поэтому он поселился на Кливленд-стрит, несмотря на репутацию
двух-трех расположенных здесь заведений - как раз таких, которые
привлекали людей с запросами Эдди. Именно здесь, на Кливленд-стрит,
познакомился он со славным принцем Альбертом Виктором Кристианом Эдуардом
и сумел обернуть это знакомство себе на пользу. Его выбор уже начал
приносить неплохие дивиденды.
  Все, что ему нужно было сейчас, - это защитить свои вклады.
  Полли Николз еще не знала этого, но жить ей осталось меньше дня.
Лахли надеялся, что она проведет это время в свое удовольствие. Во всяком
случае, он твердо решил сполна насладиться ее расплатой. Он ускорил шаг -
ему не терпелось опустить письмо в ящик, начав тем самым действовать. Из
Джеймса Мейбрика получится идеальное оружие. Право же, он может даже
оставить Мейбрику нож после того, как он, Джон Лахли, удовлетворит свой
гнев.
  Он рассмеялся и с трудом сдержался, чтобы не поцеловать зажатое в
обтянутой перчаткой руке письмо.
  "Сегодня же ночью, - пообещал он Полли Николз. - Мы познакомимся
сегодня же ночью".

  ***

  Когда Марго добралась наконец до сектора отправки Британских Врат,
Вокзал Виктория приобрел вид бродячего цирка, собравшегося сниматься с
места для переезда в другой город. Ни в Общем зале, ни на выходящих в него
галереях не было видно ни одного свободного столика - что там столика, на
галереях и балконах можно было только стоять. Впрочем, может, это было и к
лучшему: добавьте к стоявшим на галереях толпам еще несколько человек, и
они вполне могут обрушиться под собственным весом.
  Хотя, как и в любой толпе, большинство составляют зеваки, тут не было
недостатка и в сектантах с плакатами и транспарантами. Бригады репортеров
в восторге снимали весь этот бардак на пленку, а адепты культа Потрошителя
и прочие недоумки раздавали направо и налево интервью: Господь Джек,
дескать, явится сквозь нестабильные Врата, что отворятся при падении
метеорита, и в сонме адских демонов сойдет сквозь Британские Врата обратно
в свое время...
  Все это было бы даже забавно, если б не дюжина совсем уже сбрендивших
типов, настойчиво требовавших, чтобы их пропустили через Британские - с
билетами или без оных они твердо вознамерились служить своему господину и
повелителю по слову его. Протискивавшаяся через толпу со своим багажом на
тележке Марго напоролась на какого-то психа с выпученными глазами.
  - Нечистая шлюха! - выкрикнул тот, ухватив ее за руку. - Джеку ведомы
твои грехи! Он покарает тебя, когда придет время потрошить!..
  Марго вырвалась, а псих замахал руками, пытаясь сохранить равновесие.
Судя по всему, он был мало знаком с приемами айкидо.
  Почти сразу же появились ребята из Службы безопасности, и Марго
махнула Уолли Клонцу: этот идиот очухался и снова лез к ней.
  - Уолли! Эгей! Давай сюда!
  - В чем де... о черт! - Уолли ловко выхватил наручники и схватил
типа, который почти прорвался уже к Марго, выкрикивая непристойности.
Парочка его соратников попыталась было вступиться за товарища, но в дело
вмешались новые полицейские. Завязалась оживленная потасовка, но не успела
Марго встревожиться по-настоящему, как волнения были подавлены
превосходящими силами правопорядка. Агенты безопасности уволокли дюжину
разгоряченных личностей - некоторых в смирительных рубашках. Марго взяла
себя в руки и направилась дальше, пробивая себе дорогу через пикеты
репортеров, ощетинившихся объективами и микрофонами.
  - Скажите, вы не Марго Смит, специальный гид "Путешествий во
времени", приставленный к группе наблюдателей?..
  - ...верно ли, что вы готовитесь стать разведчиком времени?..
  - ...скажите нам, что вы почувствовали, когда на вас напал адепт
культа Потрошителя?..
  - Без комментариев, - хладнокровно повторяла она, тараня их ряды
тележкой с багажом. Да, если так хреново уже на станции... Что же будет в
самом лондонском Ист-Энде, когда начнутся нападения Потрошителя?
  И что, если Йаниру похитил один из таких психов? Для жертвоприношения
Джеку-Потрошителю? О такой возможности не хотелось даже думать. Марго
решительно выбросила эти мысли из головы и поручила наконец заботу о своем
багаже носильщикам "Путешествий". Покрепче ухватившись за свой ридикюль,
она укрылась в зале ожидания, куда репортеров не допускали, и где они
могли дотянуться до нее только телеобъективами и сверхчуткими микрофонами.
Это нельзя было назвать интимной обстановкой, однако в сложившихся
обстоятельствах она не могла рассчитывать на большее. И уж во всяком
случае, она не собиралась давать никаких интервью.
  Ворвавшись в зал ожиданий и переведя дух, она поискала в толпе своих
подопечных - Шахди Фероз и двух журналистов, пополнивших группу
наблюдателей. Она почти обошла помещение по периметру и уже собиралась
разбить его на квадраты для поисков, когда под потолком Общего зала
грянула музыкальная заставка местной службы новостей и на одной из стен
засветился огромный телевизионный экран. Потом сквозь хаос царивших в
Общем зале звуков прорезался голос нового ведущего "Радио-ТВ Шангри-ла"
Бута Хэккета:
  - Говорит станция Шангри-ла! Потрошительский сезон открывается, и
весь мир задается вопросом: кто же на самом деле был Джеком Потрошителем?
Список подозреваемых впечатляет; теории о заговоре в высших
правительственных сферах запутаны так, как только может мечтать
современный специалист по теории заговоров. В интервью, записанном
несколько часов назад, доктор Шахди Фероз, историк-криминалист, социолог и
психолог, а также эксперт по оккультным теориям, член группы
наблюдателей...
  Марго перестала слушать и продолжила поиски ученого и непутевых
журналистов, которым полагалось уже находиться в зале. Ее не интересовало
то, что может сказать этот балбес Хэккет, а все теории она и так знала
наизусть. Об этом позаботился Кит, прежде чем послать ее сквозь Британские
Врата. Первыми шли теории, основанные на различных культах и черной магии,
- собственно, из-за этого Шахди Фероз и включили в состав группы. Роберт
Донстон Стивенсон, утверждавший, что знал Потрошителя лично, да и сам
находившийся в списке подозреваемых, был известным сатанистом и
чернокнижником. Алистер Кроули также состоял в этом списке, хотя улики
против него были весьма призрачными. Ни тот, ни другой, несмотря на
одиозность, не укладывались в сумасшедшего убийцу-психопата, каким
представлялся Потрошитель. Марго бы на них не ставила.
  Впрочем, не купилась она и на теории, касающиеся Мэри Келли, -
пожалуй, самые причудливые попытки разгадать тайну Потрошителя. Ну,
например: королева Виктория поручила премьер-министру убить всех, кто знал
о тайном браке ее внука с проституткой-католичкой, при котором возникала
опасность воцарения на троне ее дочери - тоже, разумеется, католички. Или:
премьер-министр поощрял своих братьев по масонской ложе совершать
человеческие жертвоприношения. Все это было слишком фантастично, не говоря
уже о полном отсутствии фактов, подтверждающих эти теории. Марго
сомневалась и в том, что это любовник Мэри Келли, безработный грузчик
Джозеф Барнет, зарезал ее ножом для разделки рыбы, а остальных женщин
убил, заметая следы и "для острастки". Нет, это тоже вздор...
  - У вас очень раздраженный вид, мисс Смит. Марго едва не подпрыгнула
на месте, зажмурилась, снова открыла глаза и уставилась в точеное лицо
Шахди Фероз.
  - А, доктор Фероз... Я... гм... искала... - Она осеклась, сообразив,
что если скажет "искала вас", это может прозвучать так, как если бы
причиной раздражения была именно доктор. - Я тут думала обо всех этих
идиотских теориях, - пробормотала она, густо покраснев и мотнув головой в
сторону телеэкрана, на котором продолжали крутить запись интервью д-ра
Фероз. - Я имела в виду тех, что касаются Мэри Келли, - добавила она.
  Шахди Фероз улыбнулась:
  - Да, в ее смерти вообще много абсурдного. Бедняжка!
  - Что ж, скоро узнаем. Вы прошли регистрацию? Багаж готов?
  Та кивнула:
  - Да. И... о Господи!
  Журналисты. Целая толпа. Из-за барьеров, отгораживавших зону
ожидания, к ним тянулись длинные палки направленных микрофонов, нацелились
телеобъективы.
  - Сюда, - потянула Марго свою ученую коллегу за рукав. Они укрылись в
самом дальнем углу зала ожидания, отгородившись от разочарованных
журналистов людской массой. Но и на ходу до них доносились обрывки споров:
  - ...мне кажется, это был сам королевский внук, а не кто-то из его
любовников.
  - Королевский внук? Герцог Кларенс? Или, вернее будет сказать, принц
Альберт Виктор. Во время убийств Потрошителя он не имел еще герцогского
титула. Вот бедолага! По меньшей мере три теории упоминают его в качестве
главного обвиняемого, несмотря на твердое алиби. Во время по меньшей мере
одного из убийств он находился за несколько сотен миль от Лондона, в
Шотландии...
  - Черт, - не выдержал один из стоявших рядом с ними гидов, одетый в
ливрею прислуги. - Смотрите-ка, буквально все жаждут смачного скандала,
связанного с королевским семейством. Каждый раз, когда королевская семья
оказывается вовлеченной во что-то, будь то убийства Потрошителя или смерть
в автокатастрофе принцессы Уэльской в конце двадцатого века, теории
заговоров плодятся даже быстрее, чем журналисты успевают их строчить.
  - Спасибо, дорогая, - вздохнула Шахди, когда они наконец оказались в
относительно тихом углу. - Я знаю, мне стоило бы вести себя спокойнее, но
я устала, а тут еще эти репортеры... - Она царственно передернула своими
персидскими плечами. - Так, значит, вы не верите теориям насчет Мэри Келли?
  - Ни одной.
  - Даже про сумасшедшую повитуху?
  Марго зажмурилась. "Сумасшедшая повитуха? Ого-го..."
Шахди Фероз мягко рассмеялась.
  - Прошу вас, не огорчайтесь, мисс Смит. Эта теория сравнительно
малоизвестна.
  - Да, но Кит заставил меня выучить вопрос вдоль и поперек, от корки
до корки...
  - И сколько времени он на это отвел, а? Дней пять? Десять? Я почти
всю свою жизнь бьюсь над этим делом. Так что вам нечего смущаться.
  - А что, правда есть теория с какой-то сумасшедшей повитухой?
  Шахди кивнула:
  - О да. Мэри Келли погибла, будучи на третьем месяце беременности.
Она носила ребенка, которого не в состоянии была бы выкормить. Аборты
тогда запрещались законом, но делались повсеместно, особенно в Ист-Энде.
Обыкновенно этим делом занимались повитухи, и условия были самые
антисанитарные. В общем, повитухи могли разгуливать по улице, и никому и в
голову бы не пришло спросить их, откуда у них кровь на одежде. Даже
инспектор Эбберлайн полагал, что они ищут, возможно, убийцу-женщину. Это
основывалось на показаниях заслуживающих доверия свидетелей по делу об
убийстве Мэри Келли. Собственно, Эбберлайн просто не мог трактовать их
по-другому. Женщину, одетую в платье Мэри Келли, видели выходящей из
комнаты, которую та снимала, в утро убийства, но через несколько часов
после того, как коронеры зарегистрировали смерть Мэри Келли.
  Марго нахмурилась.
  - Звучит странно.
  - Согласна. Ее видели дважды: в первый раз между восемью и четвертью
девятого, и вид у нее был нездоровый, а через час она разговаривала с
каким-то мужчиной у входа в паб "Британия". Оба раза ее видела одна и та
же свидетельница, вполне почтенная домохозяйка, проживавшая по соседству с
Мэри Келли, - миссис Кэролайн Максвелл. На основании ее показаний
инспектор Эбберлайн предположил, что убийцей была, возможно, сумасшедшая
повитуха, переодевшаяся в одежды своей жертвы для маскировки. И еще: в
печке у Мэри Келли после убийства бедной девушки обнаружили остатки
сожженной одежды.
  - Но смерть наступила около четырех утра, - возразила Марго. - Что
могло удерживать ее там целых четыре часа? И как объяснить изувеченное
тело?
  - Это, - невесело улыбнулась Шахди Фероз, - нам и предстоит выяснить.
Что делал убийца в промежутке между смертью Мэри Келли и его - или ее -
бегством из Миллерз-корт и зачем.
  Марго вздрогнула и зябко поежилась. Ей вообще не хотелось думать про
Мэри Келли, самую юную и хорошенькую из жертв Потрошителя. Какие у нее
были славные русые волосы... Марго слишком хорошо помнила смерть
собственной матери. Прекрасные густые русые волосы, разметавшиеся по полу
кухни в луже крови...
  Чем меньше Марго будет вспоминать свою мать и то, как та умерла, тем
лучше.
  - На мой взгляд, сумасшедшая повитуха - это тоже чушь, - пробормотала
она. - Как и все остальные теории касательно Мэри Келли. И потом, кто
сказал, что это была повитуха, - просто полицейский инспектор искал
подходящее объяснение свидетельским показаниям.
  Шахди Фероз усмехнулась:
  - Вот в этом вы ошибаетесь, дорогая, ибо сумасшедшие повитухи
действительно встречались. Повивальная бабка Мэри Пирси была арестована и
повешена в 1890 году за жестокое убийство жены и ребенка своего женатого
любовника. Даже сэр Артур Конан Дойль высказал предположение, что полиция
ищет убийцу не того пола. Он даже написал рассказ на основе этой идеи.
  - Выходит, Шерлоку Холмсу стоило искать не Джека-Потрошителя, а
Джилл-Потрошительницу?
  Шахди Фероз рассмеялась:
  - Не возражаю, это представляется весьма маловероятным.
  - Да нет, я хочу сказать, женщина-убийца просто не могла бы поступить
так. Изрубить жертву, съесть части ее тела? Разве так бывает?
  Выражение лица ее собеседницы стало жестче.
  - Ну, вообще-то женщины-убийцы способны наносить подобные увечья.
Криминалисты давно уже охарактеризовали подобные действия женщин как
психическое отклонение. Притом что лесбиянство является нормальным
биологическим состоянием значительного процента женского населения, а
лесбиянки отличаются от среднего психического профиля не более чем геи или
гетеросексуалы, порой это может давать значительные отклонения.
  - Убийцы-лесбиянки?
  - Да, история криминалистики изобилует случаями, когда женщины
убивали своих любовниц из ревности или обиды. Часто это сопровождается
нанесением увечий лица, груди и половых органов. Что, собственно, делал и
Потрошитель. Ряд подобных убийств был раскрыт только после того, как
полиция перестала искать мужчину-маньяка, а вместо этого направила усилия
на поиски психически неуравновешенной убийцы женского пола.
  Марго снова вздрогнула.
  - Страшно это все. Что вызывает подобные отклонения? Я хочу сказать,
что превращает невинного ребенка в кого-то вроде Джека-Потрошителя? Ну или
Джилл-Потрошительницы?
  - Серийный маньяк-убийца, - очень мягко ответила Шахди Фероз, - порой
появляется как следствие глубокой психической травмы, нанесенной еще в
детстве кем-либо из взрослых. Это страшная трагедия, растрата
человеческого потенциала, причиняемая боль... Взрослые часто олицетворяют
для такого человека сексуальное насилие в соединении с физическим,
жестокое подавление эмоций и всей детской личности. В других случаях... -
Она тряхнула головой. - Порой мы имеем дело с серийными убийцами, у
которых подобные мотивы отсутствуют. Такие просто наслаждаются процессом
убийства, своей властью над жертвой. Порой я могу объяснить их поступки
только происками зла.
  - Зла? - эхом переспросила Марго. Шахди Фероз кивнула:
  - Я изучала культы самых разных исторических эпох. Меня интересовало,
что побуждает несчастных людей искать оккультной власти, часто сопряженной
с такой же жаждой крови, какую мы видим у маньяка-убийцы. Психику
некоторых повредило чье-то жестокое обращение, но других просто привлекает
власть над жизнью других. Это люди, влекомые злом. Иначе их не опишешь.
  - Вроде Алистера Кроули, - пробормотала Марго.
  - Да. Хотя он вряд ли был Джеком-Потрошителем.
  Марго обнаружила, что дрожь пробирает ее все сильнее, до глубины
души, где таились самые страшные ее воспоминания. Ее собственный отец был
настоящим чудовищем, мать - проституткой, пытавшейся хоть как-то
заработать на жизнь после того, как отец пропил все, что оставалось еще на
их банковском счету. Детство Марго прошло в условиях, которые трудно
назвать человеческими. Так почему она не стала маньяком? Странно... Может,
ее родители, какими бы плохими ни были, все же недостаточно чудовищны?
Впрочем, от одной мысли об этом ее замутило.
  - С вами все в порядке? - тихо спросила Шахди. Марго лучезарно
улыбнулась:
  - Конечно. Просто, полагаю, все это действует на нервы. Гадость
какая: серийные убийцы.
  - Конечно, гадость, - мягко произнесла Шахди Фероз. - Самые страшные
твари из всех, что породил человеческий род. Потому я их и изучаю. В
надежде - возможно, наивной, - на то, что мы сможем избежать их появления
в будущем.
  - Это, - заметила Марго, - возможно, самая невероятная задача, о
которой я когда-либо слышала. Удачи вам. Нет, правда.
  - О чем это вы, мисс Смит? - прозвучал прямо над ее ухом голос. -
Удачи в чем?
  Марго ойкнула, подпрыгнула от неожиданности и оказалась лицом к лицу
с Га