там  даже
коровы пастись не могут!
   - Мне очень неприятно, - честно признался Кит. - В конце концов  Марго  -
моя ученица. Ее ошибка - это моя ошибка.
   Голди снова фыркнула:
   - Ты всегда был очень любезен, Кит, когда это тебе ничего не стоило.
   Спасибо, конечно, за сочувствие, но моих десяти тысяч оно не заменит.
   - А знаешь, что я тебе на  это  скажу?  Больше  всего  на  свете  я  хочу
заставить Марго поработать над теми ошибками, которые она натворила там.
   Короче, как насчет того, если она вернет тебе твои деньги?
   - Она вернет мне мои деньги? Почему?
   - Видишь ли, я всерьез  хочу,  чтобы  она  почувствовала  подлинную  цену
географических знаний.
   Голди опять недоверчиво фыркнула, но в глазах у нее зажегся алчный блеск.
   - Что ты придумал?
   "Вот ты и попалась!"
   - Видишь ли, ближайшие  восемь  или  около  того  лет  Марго  проведет  в
колледже. Она поклялась вернуть мне каждый цент за свое  обучение  из  своих
будущих богатых заработков разведчицы. Так что я могу без  особых  угрызений
добавить к счету и эти десять тысяч. Я хочу  выкупить  у  тебя  этот  чертов
участок в Африке. И каждые каникулы, каждый свободный день, который выдастся
у нее за это время, я заставлю ее исходить  и  исползать  каждый  дюйм  этой
долины, пока она не научится правильно делать аэрофотоснимки. Ну, Голди, что
ты на это скажешь?
   Голди, опытный рыбак, заставила наживку еще немного поплясать  перед  уже
готовой проглотить ее рыбкой.
   - Ну, я не знаю, Кит. Не слишком ли дорогой урок ты ей хочешь  преподать?
Конечно, она негодная девчонка...
   - Дать внучке погибнуть из-за ее невежества выйдет мне еще дороже. А  это
уже чуть было не случилось. Я не хочу, чтобы такое повторилось впредь.
   - Не говоря уже о том, что и наши с Китом жизни висели тогда на  волоске,
- добавил Малькольм.
   - Да и этот валлиец был тяжело  ранен  и  чуть  было  не  умер  здесь  на
операционном столе. А Кут ван Биик погиб.
   Голди поспешила сменить тему:
   - Так насчет этого твоего предложения... Ты серьезно?
   - Абсолютно серьезно, - мрачно пробурчал Кит. - Марго и шагу не ступит ни
в какие Врата до тех пор, пока не выучит все, что я ее заставлю выучить.
   И знание географии будет одно из важнейших. Если бы она знала  ее  лучше,
Кут ван Биик был бы сейчас жив.
   Голди плеснула себе в рот остатки напитка.
   - Хорошо. Уговорил. И мне захотелось помочь тебе в ее обучении.  Ну,  так
чего откладывать, пошли, все бумаги у меня в офисе.
   Малькольм, слава Богу, сохранил невозмутимое выражение лица.
   У себя в офисе Голди молниеносно подписала договор о передаче  земельного
участка на реке Шахэ в собственность Кита. Кит  выписал  ей  чек  на  десять
тысяч долларов, в то время как Малькольм засвидетельствовал подписи сторон.
   - Голди, -  прочувствованно  сказал  Кит,  когда  все  формальности  были
соблюдены. Он даже галантно поцеловал ей руку. -  Ты  заслужила  пожизненную
благодарность любящего деда.
   - На здоровье. Молодежь надо учить в  конце  концов.  -  Голди  чуть-чуть
покраснела. Никто на свете так не любил обдурить ближнего, как Голди Морран.
   Кроме, конечно, Кита Карсона.
   Две недели спустя зуммер электронной  почты  в  комнате  Малькольма  Мура
прогудел, давая знать, что  на  таможне  его  ожидает  посылка  из  Верхнего
Времени.
   Расписываясь за  свою  коробку,  запечатанную  печатью  таможни  Верхнего
Времени, он разобрал на  квитанции  обратный  адрес,  накарябанный  почерком
Марго. Точно такая же посылка, как показал ему таможенник, пришла и  на  имя
Кита.
   Малькольм забрал свой пакет, ухмыльнулся и направился в "Новый Эдо".
   - Кит здесь?
   - Да, - отвечал ему Джимми. - Сегодня у него опять день бумагомарания.
   Позвать его?
   - Нет. Я хочу сделать ему сюрприз. Джимми широко улыбнулся:
   - Да он чем хочешь займется, только бы не возиться с бумагами.
   Малькольм засмеялся:
   - Ты что, его осуждаешь?
   - Черт возьми, вот уж нет.
   Малькольм  постучал  в  дверь  офиса.  Ответ  Кита  "Входите,   открыто!"
прозвучал с явной радостью.
   Гид проскользнул в дверь, выставив вперед свою посылку:
   - У меня посылка от Марго. И такая же ждет и тебя на таможне.
   Кит вылетел из-за стола, как мяч при штрафном ударе:
   - Ну, открывай!
   Малькольм сломал печати и разорвал  обертку.  Внутри  была  металлическая
коробочка, содержимое которой он аккуратно вытряс на стол. Крышка  коробочки
отскочила, и их взорам предстал единственный  присланный  предмет.  Это  был
сверкающий необработанный алмаз размером примерно с ноготь большого пальца.
   Кит заорал вне себя:
   - У нее получилось! Получилось!
   Малькольм поднес алмаз к свету и присвистнул. "Да, это уж точно!"
   - До чего красивый! - вздохнул он.
   И если Марго не изменит своего отношения к нему еще хотя бы пару месяцев,
может, он вправит этот алмаз в кольцо...
   В последнее время с ним творились  странные  вещи.  Разлука  потрясла  их
обоих и заставила понять, сколь они нужны друг другу. Кто знает? Может быть,
Марго  как  раз  та  единственная  женщина,  которой  суждено  прервать  его
знаменитую цепь невезения?
   -  Думаю,  это  надо  отметить,  -  ухмыльнулся  Малькольм,   выходя   из
задумчивости.
   Кит извлек  из  своих  личных  запасов  настоящее  шампанское,  выстрелил
пробкой, протянул гиду наполненный бокал и поднял свой.
   - За самого, черт побери,  лучшего  разведчика  времени  в  Ла-ла-ландии,
партнер.
   С этими словами он подвинул Малькольму  документ.  Согласно  этой  бумаге
молодому человеку и Марго приходилось по трети всей прибыли,  получаемой  со
злополучного участка Голди Морран.
   Малькольм только разинул рот.
   -  Ты  это  заслужил.  Мы  все  это  заслужили.  Надеюсь,  ты  не  против
выплачивать Кайнану Рису Гойеру его часть из нашей общей прибыли?
   У Малькольма увлажнились глаза.
   - Ну о чем ты говоришь? Конечно.
   Они чокнулись с мелодичным звоном.
   - Ну а теперь,  партнер,  насчет  той  истории,  которую  ты  обещал  мне
рассказать...  той,  про  убийство  Калигулы  и  как  Клавдий  стал  римским
принципалом.
   - Ну, нет, - засмеялся Малькольм. - Сначала ты признайся, что же на самом
деле произошло в  ту  ночь,  когда  тебе  пришлось  прятаться  под  кроватью
королевы Виктории?
   Кит улыбнулся.
   - Я никогда не стану компрометировать даму. Так что давай рассказывай ты.
   Никто не умеет так живописно врать, рассказывая о своих приключениях, как
разведчики времени. Наконец-то Ла-ла-ландия пришла в норму. Слава Богу.
   Малькольм удобно устроился в одном из кресел и начал раскручивать одну из
самых удивительных историй, какую он только мог  придумать,  про  события  в
Риме пятилетней давности - или двухтысячелетней, смотря как считать. И  пока
он расслабленно и вдохновенно врал,  он  принял  для  себя  одно  твердое  и
серьезное решение.
   Если Марго идет на этот риск, то грех ему отставать.
   "Малькольм Мур и Марго Смит. Разведчики времени".
   Неплохое название для фирмы.



    Роберт АСПРИН и Линда ЭВАНС
    ВОКЗАЛ ВРЕМЕНИ II
    МОШЕННИКИ ВРЕМЕНИ


    ONLINE БИБЛИОТЕКА  http://www.bestlibrary.ru


Анонс

   Скитер  Джексон  был  негодяем.  Прожженным,  заматерелым,  самым  гадким
негодяем из негодяев. Таким, что пробу негде ставить. И при этом - истинным,
почти бескорыстным художником своего нелегкого воровского дела.
   Нелегкого - потому что нет, вы только  представьте  себе,  каково  это  -
обделывать темные аферистические делишки в районе Вокзала Времени Шангри-ла,
где врата, как известно, нестабильны, сосисочные киоски,  стилизованные  под
древнеримские лотки с колбасками, имеют подлую привычку в самый неподходящий
момент проваливаться на  дно  доисторического  океана,  а  обманутые  жертвы
мошенничеств  -  гоняться  за  очистителями  кошельков  по  эрам  и  эпохам.
Прибавьте чудовищную конкуренцию, и вы поймете, что значит быть  мошенниками
времени.

Глава 1

   Скитер  Джексон  был  негодяем.  Прожженным,  заматерелым,  самым  гадким
негодяем из негодяев. Таким, что пробу негде ставить.
   Ясное дело, сам он это знал и знал не хуже любого другого в  Ла-ла-ландии
(по крайней мере любого, кто пробыл на  Вокзале  Шангри-ла  больше  недели).
Мало того, он не только это знал, но и гордился этим  -  так,  как  гордятся
боевыми заслугами, низким  содержанием  холестерина  в  крови  или  удачными
биржевыми сделками.
   Скитер  особенно  старался  задевать  плечами  именно  этих,   последних,
отличавшихся не только количеством удачных сделок,  но  и  прямо-таки  уймой
наличных денег в поясах, чин чином декларированных на контроле Главных Врат,
чтобы  с  них  нельзя  было  драть  пошлину  потом.  Скитер  редко   упускал
возможность подержаться хотя бы за часть этих денег, если не за весь пояс.
   Ах, это дивное, свежее, хрустящее ощущение наличных в руке...
   Но он был не просто вор. О нет!  Скитер  был  подлинный  художник  своего
дела,  и  эти  качества  -  беззастенчивая  наглость,  змеиное  коварство  в
сочетании со способностью излучать невинный энтузиазм - по  праву  считались
его сильной стороной.
   Так  что  -  во  славу  Есугэя  Доблестного,  а  также  исходя  из  самой
прозаической необходимости выживания - он изо всех сил старался стать  самым
лучшим  негодяем  из   всех   возможных.   Стоило   ему   объявиться   здесь
(предварительно начисто вымывшись, дабы удалить  грязь  Нью-Йорка  со  своей
шкуры и из фибров своей души), как он ухитрился повернуть жизнь по-своему  в
поразительно короткий срок.
   В  конце  концов  Ла-ла-ландия  на  свете  только  одна.  Он   любил   ее
стр-р-растно.
   В описываемое утро Скитер проснулся, потянулся и расплылся в улыбке.
   "Игра началась, Ватсон!" (Эту фразу он услышал в каком-то старом кино,  и
она ему нравилась.) Свет, пробивавшийся в  щель  под  дверью,  означал,  что
Жилой сектор освещен на всю катушку, не то что полумрак "ночного" режима.
   Собственно, это единственный способ узнать время суток, если у вас только
нет будильника с подсветкой; у Скитера подсветка перегорела давным-давно,  в
последний раз, когда он швырнул будильник в стену в отместку за то, что  тот
пытался самым бесцеремонным образом разбудить его с чудовищного похмелья.
   Приняв душ и побрившись с минимальными затратами времени, он нарядился  к
предстоящему дню - и к двум восхитительным неделям. По сравнению со  многими
нарядами, которые ему  приходилось  носить,  этот  смотрелся  на  нем  почти
естественно. Механически насвистывая что-то, Скитер -  сосредоточенный,  как
всегда за работой, - обдумал свой новый гениальный план. И  одну  зияющую  в
нем прореху.
   Как ни странно, потрясающая библиотека вокзала помочь ему не могла.
   Восполняя нехватку информации,  Скитер  обшарил  компьютерную  память  до
последней полочки, подбирая крохи необходимых ему сведений то там, то  здесь
(и попутно переведя на свой счет недельное жалованье одного из  разведчиков,
находившегося в данный момент на задании. Эта мелкая пакость  в  особенности
стоила потраченных  на  нее  усилий,  поскольку  этот  тип  как-то  публично
изобличил Скитера - самое смешное, что ошибочно;  в  том  деле  Скитер  даже
близко не стоял. Зато он тем самым развязал Скитеру  руки,  так  что  он  не
испытывал угрызений совести, причинив разведчику максимально возможный ущерб
за минимально возможное время, причем так, чтобы не  оставить  этому  сукину
сыну никаких улик).
   И все же, несмотря на все старания Скитера, один кусок мозаики  -  самый,
разумеется, необходимый - упрямо не находился ни в одном файле.
   Следовательно, если его не было  в  компьютере,  он  мог  быть  только  в
чьей-нибудь голове. Брайан Хендриксон, библиотекарь, разумеется, знал это  -
как знал все, что хоть когда-то видел,  читал  или  слышал  (а  возможно,  и
гораздо, гораздо больше), однако  неприязнь  Брайана  к  Скитеру  давно  уже
сделалась в Ла-ла-ландии легендой. Так, Брайана откидываем; кто остался?
   Весь ужас положения  заключался  в  том,  что  Скитеру  нужен  был  всего
один-единственный совет знатока, но времени на это почти не оставалось, да и
друзей у него, способных дать такой совет, было не так уж и много -  у  него
вообще было немного друзей. Ну так, черт побери,  при  его-то  специальности
никто не может позволить себе многих друзей, верно? Профессия не располагает
к доверию - эту истину Скитер усвоил много лет назад. Он пробежался в уме по
длинному списку людей, у которых он  мог  позволить  себе  навести  справки,
автоматически вычеркнул из него всех разведчиков, почти всех гидов (конечно,
Агнес Ферчайлд была бы не против - хм, она всегда не против! - но, увы,  она
точно не знает). Он задержался немного  на  кандидатуре  Голди  Морран.  Она
будет тронута его интересом, это уж точно, и она, возможно, даже знает;  вот
только он не имел ни малейшего желания делиться возможной - оч-чень  немалой
- прибылью от своего  плана  с  любым  другим  негодяем  из  тех,  для  кого
Ла-ла-ландия - место постоянного жительства.  И  потом,  Голди  Бессердечной
Морран, ведущего специалиста ВВ-86 по редким монетам  и  камням,  все  равно
сейчас не было на вокзале.
   Нет, ему нужен кто-нибудь, кто сейчас под рукой.
   Вычеркнув из списка горстку богатых  клиентов,  неоднократно  проходивших
через Porta Romae, Римские Врата, - из них Скитер  чуть  ли  не  всех  сумел
освободить  от  бремени  наличности,  а  значит,  ему  следует  всячески  их
избегать, -  он  в  конце  концов  остановился  на  единственной  подходящей
кандидатуре из всего персонала ВВ-86: Маркусе.
   Он улыбнулся, очень довольный собой. Если на то пошло,  именно  Маркус  с
большим успехом даст  ему  совет  по  интересующему  вопросу,  чем  все  так
называемые эксперты Ла-ла-ландии. "Так что  не  прогуляться  ли  нам  первым
делом к Маркусу, сохранив тем самым уйму времени и сил?"  Единственное,  что
слегка угрызало его совесть, - это мысль о том,  что  он  заставляет  своего
лучшего (и можно сказать, единственного) друга помогать  ему.  Конечно,  сам
виноват: нечего было тратить драгоценное время на этого гада разведчика...
   По странному и даже весьма  невероятному  стечению  обстоятельств  Маркус
действительно любил Скитера. За что - Скитер  и  сам  не  знал.  Выходцы  из
Нижнего Времени вообще склонны к причудам, порой совершенно  бесполезным,  а
порой настолько эксцентричным,  что  понять  их  не  проще,  чем  такие  уму
непостижимые вещи, как принцип действия Врат  или  женские  капризы.  Скитер
давно уже отказался от попыток понять и  то,  и  другое,  избегая  проходить
через Врата чаще, чем это необходимо, и получая удовольствие  от  прекрасных
дам тогда, когда это  получалось,  не  особенно  расстраиваясь  в  противном
случае. Впрочем, он не кичился  своим  невежеством  -  что  есть,  то  есть,
главное, чтобы не мешало работе.
   Поэтому Скитер навел на свой, так сказать, рабочий костюм последний  лоск
и отправился в Общий зал на поиски Маркуса,  чтобы  потом  присоединиться  к
Агнес и ее группе для перехода.
   Скитеру  нравилось  в  Общем  зале  ощущение  простора.  Оно  не   только
компенсировало ему (отчасти) нехватку открытых  пространств,  к  которым  он
привык в юношеские годы, но - что более важно - всегда пахло деньгами.
   Какие суммы наличными в твердой валюте переходили здесь из рук в руки!  И
разве это такая уж дерзость - просить у богов, чтобы хоть малая толика  этих
богатств упала ненароком в его протянутые руки?
   Но даже и без теологии (кстати, наверное, лишь боги знали, что  он  собой
представляет; сам он этого никогда не знал со  всей  определенностью)  Общий
всегда доставлял ему наслаждение.  Особенно  в  это  время  года.  Выйдя  на
забитую  народом  мостовую,  прокладывая  себе  дорогу  сквозь   бесконечные
карнавальные шествия и уличные представления,  он  то  и  дело  одобрительно
кивал и улыбался.
   Ну и бедлам! Были здесь, конечно, и обычные Врата для туристов  с  залами
ожидания, пандусами  и  перронами,  билетные  кассы  для  тех,  кто  еще  не
определился, куда податься, - чертовски удобно, если только ты  в  состоянии
выложить кругленькую сумму за гостиницу на время до отправления, - автоматы,
подключенные  к  компьютерному  центру  вокзала  и  выдающие,  просканировав
сетчатку глаза, новые билеты тем козлам, которые ухитрились потерять старые,
и, наконец, счетчики билетов (установленные при входе и выходе из всех  Врат
для учета того, где и когда ты находишься, дабы помешать безмозглым туристам
нарваться на Затенение).
   Имелись здесь также магазины и рестораны - в некоторые попасть можно было
только с галереи, - причудливые лестницы  в  никуда,  балконы  и  платформы,
подвешенные  на  фермах  на  высоте  трех-четырех   этажей   над   мостовой,
огороженные  участки,  означающие  или  нестабильные,  или  стабильные,   но
неиспользуемые Врата, а главное - сотни и  сотни  разнаряженных,  смеющихся,
пьяных, склочных, драчливых, целующихся, обнимающихся, доверчивых  туристов.
С пухлыми кошельками, которые ждут не дождутся легкого прикосновения чьих-то
чутких пальцев...
   В данный момент Общий выглядел примерно как Северный полюс, если бы эльфы
старины Санта-Клауса обдолбались ЛСД, пока украшали его лавочку.
   Скитер наслаждался ароматом праздника и денег, всеми порами  впитывая  то
восхитительное безумие, которое всегда охватывало  Вокзал  Шангри-ла  в  это
время года.
   - И чему это ты ухмыляешься, - произнес чей-то голос у самого его  локтя,
- а, Скитер Джексон?
   Он поднял глаза, потом опустил их и увидел Энн Уин  Малхэни,  инструктора
по огнестрельному  оружию  ВВ-86.  Ростом  она  уступала  даже  собственному
десятилетнему сыну. Тем не менее по степени опасности она была третьим, если
не вторым, человеком на вокзале, в зависимости  от  результатов,  показанных
Китом Карсоном в тире, или от итогов ее последнего  поединка  на  татами  со
Свеном Бейли  -  по  общему  мнению,  самым  опасном  типом  вокзала  и  его
окрестностей.
   Непонятное чувство охватило Скитера - панический страх перед женщиной, по
сравнению с которой он казался горой.
   "У! О! Что мне делать?"
   Странное дело, но Энн ему улыбалась словно Мона Лиза на картине. Как и  у
старушки Моны, темные глаза ее не выражали ровным счетом ничего.
   Загадочная, едва уловимая улыбка была как бы сама по себе, а  глаза  жили
своей жизнью. Мгновение он не  испытывал  вообще  ничего,  кроме  леденящего
ужаса, - и это при всем своем преимуществе в росте на добрый фут и несколько
дюймов и неплохих шансах оторваться от нее даже в такой толпе.
   Потом что-то изменилось, и до него дошло,  что  ее  улыбка  стала  вполне
дружеской. "Что ей от меня  надо?  Может,  хочет,  чтобы  я  украл  для  нее
что-нибудь или привез какой-нибудь эдакий сувенир в подарок ее знакомым?"
   Чего Скитер не мог никак понять - так это не то, как муж Энн может жить с
такой  смертоносной  зловредной  гадючкой,   а   то,   почему   Энн   вообще
разговаривает с ним, Скитером.
   Она осмотрела его с ног до головы, потом с головы до ног, посмотрела  ему
в глаза и сказала:
   - Слыхала я, ты собрался через Римские Врата?
   Ого... Он подбирал ответ очень осторожно:
   - Гм... ага, что-то вроде этого. Ну, понимаешь, мы с Агнес...
   Она просто кивнула, словно это подтверждало ее точку  зрения  в  споре  с
кем-то другим, о том, что затеял Скитер Джексон на этот раз.
   Он чуть успокоился. Если это пари - все в порядке. Энн наверняка поручили
задать ему вопросы; если он ответит так, как она  предполагала,  ей  отвалят
солидный куш.
   А она продолжала улыбаться все так же дружески.
   "Может, это  Рождество  на  нее  так  действует?  Преисполнена  решимости
творить добро ближнему даже ценой собственной жизни?"
   Тем временем она решила сделать следующий ход:
   - И все-таки чему  ты  улыбаешься?  Снова  задумал  учинить  какие-нибудь
пакости в Нижнем Времени?
   - Обижаешь, Энн!
   Она засмеялась, продолжая