ел первым войти в поворот. Прямо за ним, след в
след, неслась вторая колесница. А третья не вписалась  в  вираж  и  чиркнула
колесом по каменному бордюру.  Экипаж  угрожающе  накренился,  пронесся  еще
несколько метров, и тут ось с треском сломалась. Марго  вскрикнула.  Ажурная
конструкция,  плетеный  деревянный  корпус  с  таким  же  решетчатым   полом
рассыпался в щепки. Несущиеся галопом лошади продолжали с бешеной  скоростью
тащить за собой возницу. Он был жив и отчаянно пытался достать нож, висевший
у него на поясе. Другие колесницы широкой дугой обтекали место аварии.
   Наконец несчастному удалось перерубить постромки, и  уже  по  инерции  он
закувыркался  вдоль   дорожки.   Остальные   участники   миновали   его   не
останавливаясь. На дорожку высыпали рабы и лихорадочно потащили с арены тело
возницы и обломки колесницы. Другие поймали и увели  освобожденных  лошадей,
когда остальные участники уже подходили ко второму повороту  и  устремлялись
назад.
   Когда колесницы пошли на второй круг, люди  на  лестницах  переложили  по
одному яйцу и одному дельфину с одного конца поперечных балок на другой.
   Марго с жадностью впитывала все подробности и мелкие  детали,  решив  для
разнообразия и практики побыть настоящим разведчиком.
   У лошадей вокруг шеи были ошейники,  а  не  сбруя,  какую  она  видела  в
Лондоне.
   Как же они дышат, если им  так  перехватили  горло?  Гривы  лошадей  были
подвязаны так, чтобы не развеваться на ветру. Хвосты обрезаны коротко, как у
кошек с острова Мэн. Легкие плетеные колесницы были покрашены в те же четыре
цвета, обозначающих принадлежность команде. На всех возницах  были  ошейники
рабов. Малькольм говорил ей, что те, кто участвовал в соревнованиях колесниц
или  боях  гладиаторов,  -  все  были  либо  рабами,  либо  пленными,   либо
преступниками.
   "Выживет ли возница сломавшейся колесницы", - задумалась Марго.
   Неприятный холодок пошел у нее по  спине.  А  колесницы  уже  мчались  по
прямой на следующий круг, готовясь войти в поворот.  На  самом  повороте  их
занесло на песке, протрясло через колеи, оставленные предыдущим пробегом,  и
вот уже они поворачивают в облаке сверкающего блестками праха.
   Три круга. Четыре. Пять. А сколько всего кругов они идут? Она  посмотрела
на счетчики сделанных кругов. На  каждом  из  коромысел  оставалось  по  два
дельфина и по два яйца. При подходе к повороту  на  шестой  круг  борьба  за
лидерство обострилась. Марго перестала дышать, но, к  счастью,  все  успешно
совершили  головокружительный  поворот  на  сто   восемьдесят   градусов   и
устремились вперед. Судьи перенесли с одного плеча балки  на  другой  шестой
маркер. Запели медные трубы.
   Финальный круг.
   Борьба за лидерство  на  последнем  круге  разгорелась  между  голубой  и
красной колесницами. Марго, как безумная, размахивала одной рукой с  зажатым
в ней красным платком, одновременно кусая  пальцы  на  другой  руке.  Идущие
сзади красные возницы пошли широким  зигзагом,  от  одного  края  дорожки  к
другому, не давая синим приблизиться и помочь своему лидеру.
   Две колесницы столкнулись. Толпа взревела. Марго отвернулась в ужасе.
   Когда она осмелилась снова бросить  взгляд  на  арену,  то  увидела,  как
сломанная колесница катится поперек дорожки и с оглушительным плеском падает
в ров с водой. Возницу в  синем  протащило  далеко  от  поворота.  Его  тело
врезалось в основание каменного храма. Марго закрыла глаза...
   И снова стадион взревел. Она рискнула  взглянуть...  Уцелевшие  колесницы
уже миновали поворот у стартовой черты  и  мчались  к  линии  финиша.  Ездок
красной колесницы подхлестнул коней и на мгновение  вырвался  вперед.  Синяя
колесница тут же догнала его, обогнала и снова отстала. Ее  возница  нещадно
хлестал своих коней. И тут красный возница последним мощным рывком  вырвался
вперед. Но меловую  финишную  черту  он  пересек  всего  на  голову  впереди
соперника.
   Команда императора выиграла!
   Марго почувствовала, как приподнимается вместе со  всей  толпой  и  орет,
орет от восторга.
   Квинт Фламиний тут же обернулся к сидящему рядом с ним человеку и получил
от него несколько  монет,  которые  с  довольной  ухмылкой  спрятал  в  свой
кошелек. Марго заметила, как  многие  вокруг  нее  рассчитываются  за  пари,
которые они заключили на  эту  гонку.  Ахилл  с  блестящими  от  возбуждения
глазами следил за тем, как победитель развернулся у  последнего  поворотного
столба и  торжественно  проехал  мимо  ложи  императора  Он  продолжил  свой
победный круг к финишной линии, в то время как остальные  возницы  удрученно
уступали ему путь.
   Победитель знаком приказал своей команде остановиться и спешиться.
   Через ров перебросили легкий мостик, по которому он поднялся на  площадку
судей.
   "Интересно, кто будет вручать награду?" - подумала Марго.
   Она ждала, что  это  сделает  император,  но  победитель  остановился  на
противоположной от императорской ложи стороне арены. Какой-то другой человек
водрузил лавровый венок на голову чемпиона, дал ему пальмовую ветвь и вручил
увесистый кошелек. Толпа приветствовала победителя безумными  криками,  пока
он триумфально шествовал вниз по ступеням, садился в свою колесницу и  снова
ехал мимо императорской ложи. Клавдий приветствовал его, вызвав новый  шквал
криков толпы. И только тогда победитель покинул дорожку.
   А по всему Цирку на трибуны уже карабкались рабы с большими корзинами.
   Из этих корзин они доставали и бросали в толпу зрителей пригоршни круглых
деревянных номерков. Зрители отчаянно  бросались  и  подпрыгивали,  стремясь
поймать номерок. Радостно вскрикивали, если им  это  удавалось,  и  горестно
причитали, если нет.
   Когда горсть этого добра полетела в сторону, где сидела Марго, она  почти
машинально поймала один и стала его разглядывать. Прочесть, что на нем  было
написано, она, однако, не смогла. Квинт Фламиний ухмыльнулся  и  пробормотал
что-то неразборчивое. Спустя некоторое время  по  сигналу  из  императорской
ложи счастливцы, поймавшие номерки, стали спускаться с трибун на дорожку.
   Марго задумалась. Маловероятно,  чтобы  существовала  традиция  приносить
обладателей этих маленьких деревянных дисков в  жертву  там,  на  арене.  Уж
слишком довольными, явно предвкушавшими какую-то радость выглядели они все.
   Квинт щелкнул пальцами Ахиллу. Мальчишка поклонился и знаком  попросил  у
Марго ее номерок. Получив его, спустился вниз и занял очередь  среди  других
удачливых  ловцов.  Наконец  они  стали  возвращаться.  Вскоре  появился   и
довольный Ахилл.
   Марго поняла, почему все так  радовались,  поймав  номерок.  Там,  внизу,
каждый в обмен на этот кусочек дерева получил свой неожиданный  приз.  Ахилл
торжественно вручил то, что досталось ей, - маленький кожаный мешочек.
   Открыв его, она вытрясла на ладонь кроваво-красный самоцвет,  на  котором
были выгравированы колесница и обелиск с цирковой арены. Марго  удивленно  и
радостно вздохнула:
   - О-о...
   Даже Квинт Фламиний слегка присвистнул и принялся изучать камень.
   Затем  вернул  его  ей  с   улыбкой.   Вокруг   них   другие   счастливцы
демонстрировали друзьям свои призы: кто мешочки монет, кто листы  пергамента
- похоже, какие-то важные документы. Она расслышала слово  terra  и  сделала
вывод, что эти люди выиграли наделы земли.
   Марго положила свой выигрыш  обратно  в  мешочек  и  уже  прятала  его  в
сумочку, как начался второй номер программы. В нем  соревновались  наездники
верхом на лошадях наподобие известных и во времена Марго конных скачек.  Они
мчались от поворотного столба напротив Марго к дальнему повороту у стартовых
ворот, проносясь мимо ложи императора в туче пыли. Всадники,  свалившиеся  с
лошадей во время гонки, спешили к финишу на своих двоих.
   Потом последовала еще одна гонка  на  колесницах,  за  ней  -  состязания
борцов, потом снова гонка колесниц. Всего они посмотрели десять таких гонок,
перемежаемых другими представлениями. В большинстве этих  гонок  участвовали
колесницы, запряженные четвериком, и лишь в некоторых - парой лошадей.
   Ахилл достал вино и  чаши,  разлил  и  протянул  господам.  Затем  раздал
пакетики с чем-то, поразительно напоминающим жареный горох. Марго  осторожно
попробовала. Неплохо...
   Пока они подкреплялись, началась новая гонка. На этот раз,  когда  легкие
колесницы вылетели на дорожку и Марго сумела различить  их  наездников,  она
весело рассмеялась. Наездников, собственно, и не  было.  Во  всяком  случае,
людей.  Вместо  них  на  колесницах   восседали   дрессированные   обезьяны,
управлявшиеся с лошадьми не только на прямых, но и на поворотах, уморительно
пародируя предыдущие гонки.  По  трибунам  волнами  прокатился  смех.  Когда
экипаж-победитель пересек финишную линию и  направился  на  еще  один  круг,
выбежавшие на дорожку рабы  поймали  лошадей  под  уздцы.  Марго  не  сумела
сдержать бессмысленный смех, когда  один  из  служителей  подхватил  гордого
победителя  на  руки  и   понес   его,   выразительно   жестикулирующего   и
гримасничающего,  к  мостику  через  ров.  Пара  поднялась  по  ступеням,  и
победитель получил заслуженную награду: банан и лавровый венок, как  раз  по
размеру его маленькой головки.
   А затем  эта  умная  обезьянка  и  вправду  сама  проехала  круг  почета,
ухмыляясь во весь свой огромный рот и вызывая взрывы хохота у зрителей.
   Когда наконец последняя обезьянья колесница была отведена с дорожки,  над
гигантскими трибунами опустилась непривычная, напряженная тишина.
   "Что же сейчас будет?" -  подумала  Марго  с  любопытством,  смешанным  с
каким-то нехорошим предчувствием.
   Из проходов, расположенных  на  уровне  улицы,  появились  многочисленные
рабы, тащившие бадьи и бочки  с  настоящими  деревьями  и  кустами.  Работая
привычно и споро, они довольно быстро превратили арену в участок  настоящего
леса, с зарослями кустарника, рощами деревьев в  кадках  и  даже  цветами  в
горшках. Закончив все приготовления, рабы поспешно удалились через проход  в
противоположной стене подиума. Марго заметила, что  все  мостики  через  ров
были убраны.
   И тут она услышала  звук,  который  ни  с  чем  нельзя  было  спутать,  -
раскатистый львиный рев. По спине у нее забегали мурашки.  Раздались  и  еще
какие-то отчаянные вопли и вскрики. Толпа  подалась  вперед.  Запах  пота  и
атмосфера напряженного ожидания смешались над замершими трибунами.  Раздался
знакомый звук распахивающихся ворот.  Марго  напряженно  глядела  в  сторону
стартовых ворот.
   На арену галопом выскочила дюжина обезумевших зебр. Они лавировали  между
деревьями,  перепрыгивали  через  невысокие  барьеры  кустов,   лягались   и
всхрапывали  от  возбуждения.  За  ними  последовала  дюжина  страусов.   Их
черно-белые плюмажи грациозно вздрагивали, когда птицы мчались вдоль длинной
дорожки арены, в растерянности притормаживая перед деревьями.
   Маленькие изящные антилопы стрелой вылетели на солнечный свет и закружили
у финишной линии испуганным стадом.
   Между тем на дальнем конце  поля  рабы  уже  закрывали  огромные  створки
стартовых ворот, задвигали деревянные засовы. Покончив  с  этим  делом,  они
спешно вскарабкались вверх по приставным  лестницам,  которые  тут  же  были
втянуты вслед за ними. Марго вся подалась  вперед,  наблюдая  с  болезненным
любопытством,  как  церемониймейстер,  открывавший  утреннее  представление,
снова поднял  свой  белый  платок.  И  вот  платок  опустился  вниз.  Ворота
распахнулись. Над всем огромным Цирком прокатился грозный звериный рев.
   Гигантские кошки вырвались на арену. Гривастые львы-самцы рычали друг  на
друга и обменивались ударами  лап,  оставлявшими  кровавые  следы.  Гладкие,
угрожающего вида самки метались между ссорящимися самцами. Но  это  не  было
беспорядочным перемещением: они нацеливались на испуганное стадо, выпущенное
на арену  ранее.  Вот  в  стартовых  воротах  мелькнули  удивительные  цвета
леопардовых шкур, и полдюжины животных прибавилось к тем, что  уже  были  на
арене. Марго попробовала сосчитать. Шесть леопардов, двенадцать львиц  и  по
меньшей мере два десятка тяжелых львов-самцов...
   Вопль боли донесся снизу, с арены. Зебра была сбита на землю. Она  лежала
на боку, отчаянно лягаясь и пытаясь подняться. Вокруг нее  сгрудились  львы,
они грызли и рвали ее живот. Марго вскрикнула и закрыла лицо руками.
   А над ареной раздавались новые вопли и яростный рык.  Всякий  раз,  когда
девушка пыталась бросить взгляд на арену, она видела там  львов,  толпящихся
над поверженными антилопами... леопардов, преследующих страусов и  сбивающих
их на песок... зебр, еще живыми разрываемых на части...
   Она не могла это вынести и спрятала лицо вплоть до окончания драмы.
   Затрубили трубы,  и  их  глас  прозвучал  безумно  под  ярким  апрельским
солнцем. Марго посмотрела на арену. И похолодела. Туда выходили люди. Люди с
сетями и трезубцами, люди с мечами и в шлемах, пешие и конные. Львы зарычали
и попятились,  но  некоторые  продолжали  стоять  над  своей  еще  дымящейся
добычей, подняв головы. Охотники медленно наступали. Правда,  часть  из  них
сгрудилась у рва - они явно не могли преодолеть свой страх...
   И тут один из львов с ревом бросился в атаку.
   Это не было спортом или соревнованием.
   Это было убийством.
   Из тех пятидесяти человек, которые  вышли  на  арену,  осталось  в  живых
только шесть. К концу схватки они были единственными  живыми  существами  на
всем пространстве  арены.  Даже  лошади  были  убиты  и  растерзаны  хищными
кошками. Толпа неистовствовала, выражая свое одобрение "победителям". А  те,
все в крови, хромая и спотыкаясь, уходили с арены. Марго сидела  неподвижно,
как камень, потрясенная до глубины души. Теоретически она знала,  что  такое
травля диких зверей. Но видеть своими глазами, как  хищники  рвут  на  части
живых людей...
   Сейчас ей отчаянно хотелось  спрятаться  куда-то  в  тихое  место  и  там
свалиться без чувств... Но вместо этого она  была  вынуждена  оставаться  на
своем месте и смотреть, как рабы убирают с арены  остатки  тел.  Солнце  уже
высоко стояло над горизонтом, и у Марго сильно кружилась голова, ее тошнило.
Она страшно жалела, что съела предложенное Ахиллом угощение...
   А там, на арене, начался  новый  парад.  На  этот  раз  внизу  шествовали
гладиаторы. Среди них были и всадники, были и воины с сетями  и  трезубцами,
такими же, как у охотников. На некоторых были странные шлемы с  закрепленной
наверху фигурой рыбы. Было и несколько колесниц.  Обнаженные  тела  возничих
были почти полностью покрыты синей татуировкой.
   Процессия петляла между деревьями и купами кустарника, обходя кругом  всю
арену. Марго попыталась подсчитать число марширующих воинов  и  остановилась
на  двухстах.  Количество  людей,  обреченных  убивать  друг  друга  в  этом
представлении,  потрясло  ее.  Наконец  процессия  остановилась.   Затрубили
фанфары. Гладиаторы салютовали императору, который приветствовал их поднятой
рукой.
   После этого  походный  строй  их  изменился.  Они  возобновили  медленное
продвижение по песку, и при этом каждый демонстрировал свое  умение  владеть
оружием, свои приемы, пока "в воздух", не проливая крови. Толпа подбадривала
их  приветственными  криками.  Затем  большая  часть  гладиаторов   покинула
дорожку. Остались лишь десять пар.  Появились  и  другие  люди,  вооруженные
бичами и раскаленными докрасна  железными  прутьями  Снова  запели  фанфары.
Марго затаила дыхание Первая пара бойцов пошла  на  сближение,  одновременно
кружа по песку.
   Один из них бросил сеть, но промахнулся Удерживая  своего  противника  на
расстоянии угрожающего вида трезубцем, он стал снова подтягивать к себе сеть
за веревку, обвязанную  вокруг  его  кисти.  Другая  пара  начала  дуэль  на
колесницах.  Возничие  искусно  маневрировали  между   деревьями,   стремясь
сблизиться  и  обменяться  ударами  длинных  тяжелых  мечей  Зрители  начали
выкрикивать какие-то непонятные  слова,  повторяя  их  снова  и  снова  "Они
подсказывают бойцам, что делать, науськивают их",  -  неожиданно  сообразила
Марго. Действительно,  выкрики  совпадали  с  выпадами  мечей  и  трезубцев,
ударами палиц. Пара бойцов, явно испугавшись, попыталась отступить, выйти из
схватки. И тогда вмешались люди с  бичами  и  раскаленными  прутьями.  Марго
вскрикнула,  когда  яростными  ударами  бича  и  тычками  прутьев   в   ноги
гладиаторов заставили вернуться на поле боя.
   Вот упал первый гладиатор, тяжело раненный в бедро.  Он  распластался  на
земле, беспомощный перед длинным  трезубцем  своего  противника.  Упавший  с
трудом поднял левую руку, показывая, что сдается и просит пощады Взоры  всех
зрителей обратились к императору. Клавдий  взглянул  на  упавшего,  а  затем
повернулся и оглядел зрителей Цирка.  Мнения  зрителей  разделились:  кто-то
показывал большим пальцем вверх, кто-то - вниз.  Похоже  было,  что  все  же
большинство держало большие пальцы вверх.
   Император снова повернулся  к  поверженному  гладиатору,  а  потом  резко
поднял руку, держа большой палец  по  направлению  к  своей  груди.  Ужасное
напряжение стало понемногу отпускать Марго...
   Гладиатор с трезубцем с силой вонзил свое  оружие  в  горло  лежащего  на
земле соперника.
   "НЕТ!.."
   Марго застыла, оцепеневшая. Она ничего не понимала. Затем в подсознании у
нее всплыла полузабытая фраза Малькольма:
   "Изучай язык жестов, он здесь совсем другой..."
   За прошедшие времена значения символов "большой палец вверх"  и  "большой
палец вниз" почему-то поменялись местами.
   И это каким-то странным и зловещим  образом  символизировало  ту  ужасную
путаницу, которой с недавнего времени стала жизнь самой Марго...
   Когда к Марго вернулась способность воспринимать окружающее, она  поняла,
что пытается убежать с трибуны,  прорывается  вниз,  расталкивая  удивленных
людей на скамейках и в проходах. Ей надо уйти  отсюда,  выбраться  из  этого
сумасшедшего дома неожиданных смертей и невыразимой жестокости...
   В конце концов она оказалась на улице. Квинт Фламиний и Ахилл последовали
за ней. Ее покровитель взял ее под руку, задавая  вопросы,  которых  она  не
понимала и на которые  все  равно  не  ответила  бы.  Девушке  потребовалось
несколько минут просто для того,  чтобы  хоть  чуть-чуть  прийти  в  себя  и
отдышаться. Ее колени дрожали. Она все еще была на грани обморока. В  голове
стучала  только  одна  мысль:  найти  таверну  "Путешествий  во  времени"  и
дождаться, когда Врата снова откроются.
   Но ей не представилось такого шанса. Рабы,  которых  Фламиний  оставил  у
входа дожидаться своего возвращения,  уже  появились  со  своими  проклятыми
носилками.  Марго  оказалась  посаженной  в  кресло,  поднятой  в  воздух  и
двигающейся по улицам Рима прежде, чем она сумела собраться с силами,  чтобы
воспротивиться. Она тяжело откинулась в кресле.
   "Ну, дождалась! И что же дальше?"
   И снова она очутилась в своей комнате, вдвоем с Ахиллом. Его  глаза  были
преисполнены сочувствия, когда он  помогал  ей  опуститься  на  опостылевшую
кровать. Своими хлопотами он довел ее до того, что она была  готова  заорать
на него. Но это было бы несправедливо. И  она  сдержалась  и  позволяла  ему
хлопотать и хлопотать. Бедный мальчик...
   Что с ним станет, когда она убежит отсюда? Если только убежит...
   Ситуация, при всей ее трагичности, была на грани  фарса.  Попавшая  из-за
чрезмерного чувства ответственности своего хозяина в ловушку, которая  могла
стать пожизненной, Марго так и не смогла  понять,  как  серьезно  относились
римляне к законам гостеприимства.
   "Хорошо, - подумала она со вздохом, - похоже на  то,  что  сегодня  ночью
тебе придется любой ценой осуществить побег. Через стену сада, наверное..."
   Оставалось надеяться, что сторожевые псы не поднимут тревоги...
   В конце концов она уснула.
   Ежедневный обед у Квинта Фламиния представлял собой пиршество из