лки,  и  клянусь
тебе, я никогда шагу не ступлю обратно в этот Рим. Я  займусь  исключительно
туристами, и правительственными  чиновниками,  и  всеми  прочими  типами  из
Верхнего Времени..." Скитер судорожно вцепился в весло. Лодка тащила его  за
собой, но это подарило ему несколько драгоценных секунд на то, чтобы он смог
перевести дыхание. Потом через борт перегнулся надсмотрщик.
   - Какого...
   Большей части замысловатого ругательства Скитер перевести не смог,  но  в
целом смысл его явно сводился к "Убирайся к черту с моего весла!".
   Скитер  собрался  уже  было  выдать  душещипательную  историю,  способную
убедить этого парня пустить его на борт, когда сукин сын хлестнул его кнутом
по рукам. Пальцы обожгло как крапивой. Он взвыл, невольно ослабил  хватку  -
и, конечно же, ухнул обратно в воду.  Прежде  чем  он  сумел  вынырнуть,  он
набрал носом изрядно воды.
   "Надо на берег... Пока я не лишился сил и не утонул".
   Черт, какое тяжелое это проклятое золото! Однако несколько секунд отдыха,
пока он цеплялся за весло, помогли. Скитер поплыл к ближайшему берегу  -  по
счастью, это оказался противоположный Цирку и ужасному  Люпусу  Мортиферусу.
Когда ему наконец удалось выбраться на берег в облепившей его мокрой тунике,
его шатало от усталости. Зато золото все еще было при нем. И он все еще  был
жив.
   Он как раз хотел отреагировать на эти два факта улыбкой облегчения, когда
до ужаса знакомый голос крикнул, казалось, у него над самым ухом:
   - Вон! Вон он!
   Люпус Мортиферус перешел Тибр по мосту, которого Скитер и не заметил.
   И не один, а с друзьями.
   Здоровыми, злобными, уродливыми ублюдками.
   Скитер выругался и заставил себя подняться на ноги. "Сейчас  мне  от  них
уже не убежать". Он и на ногах-то  еле  держался.  Попробовать  задурить  им
голову? Убедить их, что все это просто досадное недоразумение?  По-английски
ему это, возможно, и удалось бы. Но не на латыни. Незнание языка делало это,
увы, невозможным. Лихорадочно думая о том, что делают римляне  с  пойманными
на месте преступления -  рев  толпы  со  стороны  Цирка  дал  ему  некоторое
представление об этом, - Скитер затравленно озирался по сторонам  в  поисках
выхода.
   Все, что он увидел, - это группу возниц, заводивших  беговых  лошадей  на
баржу. Лошади находились как раз между ним и взбешенными гладиаторами.
   Возможно, навыки Скитера и не отличались особым разнообразием,  но  одной
из немногих вещей, которым он обучился, живя в юртах рода Якка, было  умение
держаться на лошади, да и на любой твари, если только у нее  имелось  четыре
ноги с копытами.
   Поэтому он бросился бежать не от своих преследователей, а  к  ним,  успев
увидеть удивленное лицо Люпуса Мортиферуса.
   - Прошу прощения, мне это сейчас нужнее,  -  бросил  он  оцепеневшему  от
подобной наглости вознице, хватаясь за повод ближней к нему лошади.
   Мгновение - и он уже  сидел  на  спине  животного.  Застигнутая  врасплох
лошадь  заржала  и  попятилась,  но  Скитеру  доводилось  укрощать  и  более
строптивых. Он пришпорил ее пятками и туго натянул  поводья,  поворачивая  в
нужную сторону.
   Лошадь поняла все правильно: "На мне сидит не какой-то там новичок!"
   Скитер еще раз пришпорил лошадь, посылая ее в быстрый галоп. Люди  вокруг
выкрикивали проклятия, но было уже поздно. За несколько секунд  он  оказался
вне досягаемости всех своих преследователей.  Да,  что-что,  а  скакать  эта
лошадка умела.
   Скитер довольно рассмеялся и склонился к самой шее животного.
   Развевающаяся от встречного ветра грива хлестала его по лицу.  Ногами  он
ощущал  перекатывающиеся  под  лошадиной  шкурой  мускулы.  Ему  не  хватало
привычных железных  монгольских  стремян,  напоминавших  формой  голландские
деревянные башмаки, но и без них он без труда удерживал равновесие  -  и  он
неплохо научился ездить без седла; он  все  надеялся,  что  Есугэй  позволит
наконец ему ездить  верхом  на  настоящих  лошадях.  Пешеходы  с  криками  и
проклятиями  шарахались  из-под  копыт.   Он   лишь   смеялся,   наслаждаясь
потрясающей скоростью. Похоже, в руки ему попал настоящий чемпион!
   Конечно, это запоздало на несколько  лет,  и  все  же  Скитер  наконец-то
завершил свой ритуал посвящения в мужчины. "Уау! Наконец-то! Я угнал  своего
первого коня!" Жаль только, рядом не было никого из рода Якка,  чтобы  стать
свидетелями этого и должным образом отметить. Хан Якки не  позволял  Скитеру
участвовать в подобных набегах, опасаясь того, что с его забавным  маленьким
"богдой"  случится  что-нибудь,   способное   принести   несчастье.   Скитер
ухмыльнулся. "Вот уж не думал, что мне выпадет шанс совершить это! Не так уж
и плохо для парня, упавшего через нестабильные Врата в место, где  никто  не
ожидал, что он сможет выжить!"
   Ему страсть как не хотелось расставаться с лошадью.
   Однако скакать по Риму на краденой беговой лошади,  пока  оскорбленные  в
лучших чувствах гладиаторы и владельцы лошади ищут его, было бы неразумно.
   А ни родная мать, ни -  в  особенности  -  его  приемная  мать  не  могли
пожаловаться на то, что вырастили болвана. Если уж быть  точным,  похищенная
Есугэем невеста не только смирилась со своим браком,  но  постепенно  начала
править юртой мужа словно прирожденная царица, и она одна из чужаков приняла
забавного  маленького  "богду",  оказавшегося  в  таком  же  затруднительном
положении, обучив его множеству нужных вещей и просто ласково улыбаясь ему.
   Поэтому,  вспомнив  советы  обоих   своих   приемных   родителей   насчет
осмотрительности, Скитер перевел лошадь на шаг,  дав  остыть,  потом  -  как
только решил, что он в безопасности, - остановил,  спешился  и  потрепал  по
взмыленной шее.
   - Спасибо, дружище. Я в долгу перед тобой. Жаль, но  расплатиться  сейчас
не могу.
   Конь мягко дохнул ему в лицо и дружески толкнул носом в грудь.
   - Ага, -  улыбнулся  Скитер,  потрепав  того  по  морде  -  Ты  мне  тоже
нравишься. Но мне надо бежать, а тебе надо скакать.
   Он привязал поводья к ближайшему фонтану, чтобы конь мог по крайней  мере
напиться, а сам отправился на поиски надежного, укромного убежища, где бы он
смог отсидеться до момента открытия Римских Врат, что должно было  случиться
около полуночи. Звон золота в  кошельках  у  него  на  поясе  был  для  него
победной музыкой.
   Скитер ухмыльнулся.
   Неплохо для одного дня.
   Очень даже неплохо.

Глава 3

   Люпус Мортиферус терпеть не  мог  проигрывать.  В  его  работе  поражение
означало смерть. И как  и  для  большинства  других  гладиаторов,  проиграть
ставку означало  для  него  почти  что  дурное  предзнаменование,  способное
навлечь крупные неприятности Волк Смерти,  как  назвали  его  еще  в  Школе,
твердо решил отыскать этого жалкого уличного воришку и вытрясти из него свои
деньги или по крайней мере полюбоваться на то, как тот  встретит  смерть  на
арене.
   Все, что ему нужно было сделать, - это найти его.
   Они с друзьями  стояли,  переговариваясь,  на  том  же  месте,  где  этот
мошенник улизнул у них из-под носа верхом  на  Солнечном  Бегуне,  одном  из
лучших коней, когда-либо бежавших в Цирке. Владелец  его  был  вне  себя  от
ярости. Хотя несколько его друзей  поскакали  вдогонку,  вор  успел  заметно
оторваться от них, к тому же конь под ним был резвее.  Люпус  Мортиферус  не
слишком надеялся на то, что кто-то вообще сможет догнать эту поганую крысу.
   - Выходит, - толкнул его локтем  Квинтус,  -  ты  раскатал  губу  на  сто
пятьдесят аурий, так?
   - Интересно, так ли Волк хитер, как  ему  кажется?  -  усмехнулся  другой
приятель. - Ничего, пусть сбережений у него поубавится, зато зубы станут еще
длиннее!
   Люпус только крепче стиснул зубы и промолчал. Эти деньги были ему  просто
необходимы для того, чтобы начать новую жизнь. Едва выкупив год  назад  себе
свободу, он сразу же начал копить деньги на то, чтобы вообще оставить арену.
И теперь, в самый  решающий  момент,  какая-то  деревенщина  предлагает  ему
освободиться втрое быстрее... и надо же такому случиться, что  это  оказался
обыкновенный вор!
   - Возвращайтесь в Цирк! - буркнул Люпус. - До моего основного выхода  еще
пара часов, не меньше. Я пойду за этими лошадниками, посмотрю,  вдруг  найду
что-нибудь. Волк так просто не сдается.
   Ответом ему был еще один залп шуток - в конце концов кто, как не он,  сам
влез прямехонько в радушные объятия этой крысы, - и он зашагал в ту сторону,
куда ускакали в погоню лошадники. "Я найду эту маленькую вонючку и,  клянусь
Геркулесом, переломаю все его поганые кости, а потом переломаю их кусочки, а
потом..."
   Он встретил возвращающихся наездников -  они  вели  Солнечного  Бегуна  в
поводу. На нем запеклась пена, но ему дали остыть по  всем  правилам,  иначе
вряд ли лошадники улыбались бы с таким облегчением.
   - Нашли его привязанным у фонтана, - объяснил один  из  них,  отвечая  на
вопрос Люпуса. - В трех кварталах отсюда.
   Люпус кивнул и поспешил дальше. Он нашел  указанный  фонтан,  но  никаких
признаков вора. Поэтому он пошел по окрестным лавочникам. На след он напал в
третьей же лавке.
   - Ага, он пошел вон туда и  насвистывал  при  этом  так.  словно  владеет
императорским дворцом - Спасибо.  -  Люпус  кинул  ему  второй  сестерции  и
зашагал  в  указанную  сторону.  Здесь  улицы  были  чуть  прямее,  чем   на
противоположном берегу, и уже через пять минут  Люпус  увидел  впереди  свою
жертву.
   - Давай! - кричал ему внутренний голос.
   Но он сдержался.
   Если он проследит эту маленькую змею до самого ее гнезда,  он,  возможно,
вернет себе гораздо больше, чем  те  деньги,  которых  лишился.  Как  знать,
сколько эта крыса награбила за то время, что провела в Риме? Этот вор  дарил
ему очень соблазнительную возможность. Пока же он, похоже, собирался  обойти
весь этот проклятый город. Он то и дело задерживался, чтобы купить себе вина
и колбасы, - наверняка, гад, на деньги, награбленные у других жертв, - потом
купил несколько безделушек из тех, что любят цеплять на себя женщины.
   Когда эта маленькая крыса перешла наконец Тибр и  остановилась  поглазеть
на величественный храмовый комплекс на Капитолийском холме.
   Люпуса начало уже поджимать время. У  него  оставался  еще  выбор  -  или
распотрошить крысу сейчас же, вернув свои деньги, или  пропустить  поединки,
на которые был заявлен сегодня. Он совсем было  собрался  уже  нападать,  он
даже положил руку на рукоять ножа, и тут в голову ему пришел третий вариант.
   Он огляделся по сторонам и увидел пару глазевших на него нищих мальчишек.
   - Ты правда Люпус Мортиферус? - спросил  у  него  тот,  что  посмелее;  в
глазах его восторг мешался с благоговейным ужасом.
   - Правда.
   Глаза округлились еще сильнее.
   - Хочешь заработать немного? - холодно улыбнулся Люпус.
   Тот разинул рот от неожиданности.
   - Как?
   - Видишь вон того человека? - Он ткнул пальцем в сторону вора.  -  Ступай
за ним. Узнай, где он живет, и скажи мне, и я дам тебе  достаточно  серебра,
чтобы ты смог купить себе собственных рабов.
   Парень поперхнулся.
   - Мы пойдем за ним! Но как нам дать тебе знать, куда он пошел?
   Люпус вздохнул. От голода человек дуреет, а эти  мальчишки,  судя  по  их
виду, не ели нормально уже несколько лет.
   - Один из вас останется там, куда он зайдет, - терпеливо объяснил  Люпус.
- А второй пойдет и найдет меня. Я буду ждать в ложах для выступающих.
   Он выдал каждому по паре медных ассов  в  задаток,  показал  им  кошелек,
полный серебра, в качестве приманки и мрачно отправился обратно в Цирк.  Ему
предстояло  еще  выиграть  несколько  боев.   Учитывая   настроение   Люпуса
Мортиферуса,  его  соперникам  можно  было  только  посочувствовать.   То-то
порадуются зрители его сегодняшнему выступлению! А потом...
   А  потом  одному  вору-чужестранцу  доведется  узнать,  что  такое  месть
римлянина.

***

   Голос Агнес Ферчайлд повысился почти до визга.
   - Ты использовал меня, Скитер Джексон! Как... как ты посмел...
   - Но, Агнес...
   - Не трогай меня! Боже мой, подумать только, я дала тебе билет, деньги, я
даже спала с тобой! Я тебя ненавижу! И все,  что  тебе  было  нужно,  -  это
удрать и выиграть на Играх!
   - Ну, Агнес...
   - Я могла потерять работу! - На ее глазах блестели  слезы,  но  это  были
слезы от злости. - А я-то, дура, не верила, что ты можешь поступить  так  со
мной! - Не поднимая на него глаз, она зябко охватила себя руками.
   - Послушай, детка, ну будь умницей! Ты мне ужасно  нравишься.  Но  бизнес
есть бизнес. Боже праведный, Агнес, ты водишь шарагу кровожадных извращенцев
смотреть, как люди рубят друг друга  на  куски,  ты  таскаешь  сюда  половых
гигантов, чтобы они могли вволю насиловать проституток в древних борделях, и
это тебя ни капельки не  смущает,  но  стоит  человеку  поставить  несколько
грошей...
   - Убирайся с глаз моих! Будь проклят тот день, когда я обратила  на  тебя
внимание, Скитер Джексон! Если бы я знала, чем это кончится, я  бы...  я  бы
заперла тебя здесь! Это было бы справедливо: бросить тебя в  Риме  со  всеми
теми, чьи деньги ты прикарманил!
   Скитер сдался. Почему-то с женщинами у  него  всегда  кончалось  подобным
образом, хотя он никак не мог  взять  в  толк  почему.  Правда,  так  бурно,
пожалуй, не реагировал еще никто.  Ну,  если  не  считать  Марго.  Она  тоже
высказала ему кое-чего, узнав, что он вовсе не разведчик времени. А ведь  он
ее даже не...
   Нет, право же, искать в этом смысл  безнадежно.  Конечно,  ему  будет  не
хватать общества Агнес, особенно в постели, но вес кошельков  с  золотом  на
поясе более чем компенсирует ему ее реакцию. И ведь это сбор всего  за  один
день. Доведись Есугэю узнать об этом, и  он  восхвалял  бы  Скитера  на  все
стойбище.
   Ох, ладно. Что сделано, то сделано,  и  хватит  об  этом.  Пора  обдумать
что-нибудь новенькое, не требующее перехода через Врата Нижнего Времени.
   Разумеется, с его сегодняшним выигрышем он может и не  спешить,  планируя
новую аферу. Он оставил Агнес  сидеть  в  своем  номере  и  присоединился  к
веселью в гостиной, слегка терзаясь угрызениями  совести  из  опасения,  что
Агнес ревет в подушку.
   Тьфу. Из-за одной маленькой ставки...
   Можно подумать, он украл ее сердце или что-нибудь в этом роде. Ох уж  эти
женщины. Что ни сделай, вечно они недовольны. Ладно, как только он  вернется
на Восемьдесят Шестой, он отправится прямиком в "Нижнее  Время"  и  напьется
вусмерть. Блин, да он угостит всех за свой счет, а потом упьется с  друзьями
так, как положено тому, кто  вырос  в  монгольских  степях.  После  этой  ее
истерики он имеет право на небольшую разрядку.
   Может, он даже найдет кого-нибудь, кто согласится утешить  его  после,  в
тиши его холостяцких апартаментов. Какую-нибудь славную туристочку с  нежной
кожей, готовую помочь ему справиться  с  чувством  острого  одиночества,  от
которого он так и не  смог  отделаться,  входя  в  заполненный  народом  зал
гостиницы "Путешествий во времени". Да, вот он, выход: женщины и вино.
   Древнее как мир лекарство, исцеляющее любые сердечные раны.
   Скитер изобразил на лице свою лучшую улыбку, прикидывая, сколько карманов
мог бы обчистить за то время, что осталось до открытия Римских Врат.

***

   Вор проживал в гостинице, уютно разместившейся на Авентинском холме.
   Она ломилась от постояльцев. Люпус расплатился с мальчишками и  подождал,
пока они скроются из вида, потом шагнул в переполненное  помещение.  Кое-кто
удивленно покосился на него, однако еда и вино, что  ему  подали,  оказались
лучше, чем он ожидал. Человек, которого он искал, сидел в дальнем углу, сияя
торжеством, и беседовал о чем-то с девушкой-рабыней простецкого  вида  -  та
улыбалась ему, как улыбается женщина хорошо удовлетворившему ее мужчине.
   Люпус до поры придержал свою улыбку, когда они вышли продолжить  разговор
в более интимной обстановке. Последовав за ними, он услышал сквозь  закрытую
дверь шум спора,  завершившегося  тем,  что  вор  пулей  вылетел  обратно  в
гостиную.
   Ага,  не  все,  значит,  ладится  у  господина  и  его  наложницы.  Люпус
усмехнулся, покончил с едой и вышел из гостиницы, чтобы дождаться темноты.
   Все, что ему оставалось теперь сделать, - это подождать, пока  постояльцы
разойдутся по постелям, и вор будет в его власти.
   Конечно, он мог  позвать  городскую  стражу,  чтобы  она  схватила  этого
человека, но его репутация и так уже достаточно пострадала. До сих пор о его
дурацкой потере знали только самые близкие друзья. Если об этом узнает еще и
стража, его имя сделается посмешищем от Яникула и  до  лагеря  преторианцев.
Нет уж, этот счет он сведет лично. Вот только вечеринка в гостинице,  к  его
досаде, затягивалась - постояльцы смеялись и  распевали  песни  на  каком-то
незнакомом ему  варварском  языке.  Это  безобразие  продолжалось  до  самой
темноты.
   Что эти болваны из колоний, никогда не ложатся спать?
   Телеги и тяжело нагруженные фуры грохотали в темноте мимо гостиницы; свет
из окон падал на усталые лица возниц и темные  камни  мостовой.  Прошел  еще
час,  потом  другой,  а  конца  веселью  все  не  было   видно.   Накапливая
раздражение, Люпус терпеливо ждал.
   То, что произошло потом, удивило его сверх всякой меры.  Все  до  единого
дебоширы тесно сбитой толпой вывалились из гостиницы и  направились  куда-то
по забитым подводами ночным улицам; дорогу им показывали рабы в ошейниках  и
с фонарями. Тот, кого  искал  Люпус,  тоже  был  среди  них,  улыбаясь,  как
дрессированная обезьянка. Люпус скользил в темноте, положив руку на  рукоять
меча. Следуя за ними, он дошел до винной лавки на Аппиевой дороге.  Судя  по
звездам, время было около полуночи, и все  же  почти  четыре  десятка  людей
ввалились в темную, тихую лавку. Одни горланили песни,  другие  шатались,  у
третьих был такой вид, словно их сейчас стошнит.
   Люпусова жертва вошла туда, даже не оглянувшись. Из  открытой  в  глубине
помещения двери падал свет. Он освещал опустевшие прилавки, каменные  скамьи
и запечатанные  амфоры  с  вином.  За  дверью  находилась,  судя  по  всему,
небольшая кладовая, где торговец хранил свой товар.  Люпус  скользнул  через
улицу и осторожно вошел в лавку, когда кто-то прикрыл дверь. На мгновение он
совершенно ослеп. Он чертыхнулся про себя, подождал, когда глаза свыкнутся с
темнотой, подошел к задней двери и прислушался. Он не услышал ни звука.
   И тут в костях его  черепа  зародилось  странное  жужжание.  Это  был  не
настоящий звук, но Люпус стиснул уши руками, пытаясь заглушить его.  Что  же
это за винная лавка такая? Пот струился по лбу. Он не боялся, но...
   Дверь кладовой неожиданно отворилась снова.
   Люпус скрючился, прячась за прилавком.
   Человек пятьдесят вышли из кладовой - но среди них ни одного из тех,  кто
заходил туда всего минуту назад! Последний вышедший прикрыл за собой  дверь,
оставив Люпуса сидеть в темноте.  Качались  фонари,  незнакомцы  хихикали  и
переговаривались шепотом на том же  незнакомом  языке.  Держась  за  гудящую
голову, смотрел Люпус вслед удаляющейся толпе. Постепенно звук,  который  не
был звуком, стих. Мужчины и  женщины,  вышедшие  из  кладовой,  скрылись  за
углом.
   Люпус осторожно вышел из-за каменного прилавка, огляделся по  сторонам  и
подошел к двери в кладовую. Она оказалась не заперта.  Кто-то  даже  оставил
внутри горящую лампу; наверное, владелец лавки скоро вернется,  иначе  задул
бы ее. Люпус  тщательно,  хоть  и  не  без  некоторой  поспешности,  обыскал
помещение, но не нашел и  следа  четырех  десятков  человек,  вошедших  сюда
несколько минут назад. Он не нашел ни другого выхода, ни люка в полу.
   Помещение было совершенно пустым, если не считать  рядов  амфор  у  стен.
Люпус поболтал первую попавшуюся - она оказалась полна.
   Стоя посередине опустевшей комнаты, Люпус Мортиферус  ощутил  непривычный
холодок по спине. Его жертва  исчезла,  буквально  растворилась  в  воздухе,
прихва