вер,  в  сторону  Уайтчепла.  Они  старались  не  отставать,   расталкивая
прохожих, то и дело выбегая на мостовую, чтобы обогнуть самую густую толчею.
Кедермен  оглянулся  и   увидел,   что   расстояние,   отделявшее   его   от
преследователей, неуклонно уменьшается: погоня явно утомила  и  его  самого.
Собрав в кулак остаток сил, Скитер взвинтил темп преследования...
   И тут Кедермен отчаянным  броском  прыгнул  в  полупустую  телегу,  мирно
громыхавшую по булыжной мостовой  в  северном  направлении.  Ухватившись  за
деревянный борт, он подтянулся и перевалился внутрь. Повозка тут же  рванула
вперед  со  скоростью,  раза  в  три  превышающей  скорость  устало  бегущих
преследователей. Скитер и его спутники отставали все сильнее, оглядываясь  в
поисках попутного транспорта. На протяжении целого квартала  Скитер  ковылял
едва-едва. Иголка в боку выросла до размеров хорошего мясницкого  ножа,  что
не улучшало ему и без того близкого к отчаянию настроения. И тут наконец  он
увидел: какой-то лавочник остановил  свою  запряженную  в  телегу  клячу  на
тротуаре перед своей лавкой. Он и пара здоровых парней разгружали  с  телеги
тяжелые ящики, таская их прямо в открытые двери лавки.
   Со вздохом облегчения Скитер бросился к  лошади.  Несколько  взмахов  его
охотничьего ножа освободили ее от постромков. Несчастное животное сделало от
неожиданности попытку встать на дыбы, но Скитер уже успокаивал его, встав на
упершуюся в мостовую оглоблю.
   - Ну, ну, спокойно, малышка... - Зажав нож в зубах, пока  обе  руки  были
заняты, Скитер закинул ногу и вспрыгнул на спину кляче. Лавочник  возмущенно
кричал ему вслед, но он уже послал лошадь вперед легким ударом пяток.
   - Эй, что ты делаешь, это моя лошадь! Скитер даже не оглянулся.
   - Ну давай же, малышка!
   Лошадь прянула ушами, недоверчиво прислушиваясь к незнакомому голосу,  но
все же повиновалась и пустилась вперед вихляющей рысью - похоже,  предельной
скоростью, к которой она привыкла, таская за собой  груженую  телегу.  Новый
посыл заставил ее пойти удивленным кентером, изрядно тряским  с  непривычки.
Пока лавочник продолжал поливать его отборной руганью, Скитер быстро нагонял
Кедермена.  Оглянувшись  назад,  он   успел   увидеть,   как   Ноа   Армстро
останавливает кеб, используя в качестве дополнительного аргумента  пистолет.
Марго  и  Тэнглвуд  уже  садились  в  экипаж.  А  потом   Скитеру   пришлось
сконцентрировать все свое внимание на том, как  гнать  свою  явно  немолодую
клячу по оживленной улице,  петляя  между  доверху  нагруженными  фургонами,
кебами и  даже  несколькими  довольно  дорогими  каретами  -  возможно,  это
какие-нибудь  купцы  или  бизнесмены  направлялись  в  порт,   чтобы   лично
проследить за отправкой или прибытием груза. Пешеходы обоего пола и кучера в
дорогих ливреях с одинаковым  изумлением  смотрели,  как  по  улице  несется
неверным галопом ломовая кляча с  обрезками  постромков  и  волочащимися  по
мостовой вожжами, которые Скитер пытался подобрать, чтобы они не  запутались
в колесах встречных экипажей. У него не было ни малейшего желания  завершить
эту поездку так быстро.
   Скитер продолжал подгонять  свою  непривычную  к  галопу  клячу.  Грохоча
копытами, она миновала  границу  Уоппинга  и  Уайтчепла,  неуклонно  нагоняя
телегу с Кедерменом. Та сделала рискованный поворот  на  Уайтчепл-Хай-стрит,
забитую возами с сеном - их волокли за собой упряжки  волов,  поскольку  для
лошадей груз был слишком тяжелым. Телега едва не врезалась в один  из  таких
возов, избежав столкновения только чудом. Маневр отшвырнул Кедермена к борту
пустой телеги.  Скитер  увидел,  как  губы  его  шевелятся,  и  кучер  резко
обернулся на неслышный Скитеру  голос.  Закричав  что-то,  он  повернулся  и
замахнулся кнутом на непрошеного ездока.  В  ответ  Кедермен  выхватил  свой
пистолет и выстрелил в разъяренного кучера в упор.
   Или прицел ему сбила тряска, или кучер принадлежал к  числу  тех  жителей
Нижнего Времени, убить которых нельзя, но Сид Кедермен промахнулся,  стреляя
с расстояния в каких-то двенадцать дюймов.  Кучер,  с  лица  которого  разом
сбежала вся краска, так и продолжая кричать, исполнил в воздухе замысловатый
пируэт и приземлился на мостовую, подальше от  непосредственной  угрозы  для
своей жизни. Лишенная  управления  и  несколько  полегчавшая  телега  начала
набирать скорость. Кедермен, которого  немилосердно  швыряло  из  стороны  в
сторону, ползком добрался до кучерского сиденья и попытался схватить  вожжи.
Скитер склонился к самой развевающейся гриве  своей  лошади,  уговаривая  ее
добавить хоть немного скорости. Если бы мне удалось  догнать  его,  пока  он
занят борьбой с вожжами...
   Они пронеслись по всей Уайтчепл-Хай-стрит, и телега Кедермена свернула на
Уайтчепл-роуд, пугая визжащих женщин на тротуарах  и  заставляя  извергающих
проклятия возниц резко принимать вбок,  чтобы  избежать  столкновения.  Дети
потревоженными муравьями разбегались с дороги  -  некоторые  ругались  вслед
Кедермену и его потерявшему управление битюгу, другие подбирали  с  мостовой
камни и швыряли в него.
   Неминуемая катастрофа произошла, когда Скитер почти поравнялся с телегой.
Вереница тяжело нагруженных повозок, громыхавших посередине улицы, не смогла
свернуть достаточно быстро. Кучер передней  делал  все,  что  в  его  силах.
Однако все, что ему удалось, - это развернуть свою упряжку  поперек  дороги,
поставив ее прямо на пути несущейся во весь опор телеги.
   Запряженная в телегу Кедермена  лошадь  с  разбегу  врезалась  в  оглоблю
перегородившей дорогу повозки.  С  треском  полетели  щепки.  Ржали  лошади.
Тяжелый фургон завалился набок. Его кучер  и  груда  ящиков  в  шесть  футов
высотой полетели под колеса и копыта следующей  повозки.  Холодный  утренний
воздух прорезал отчаянный  человеческий  вскрик.  Лошади  продолжали  ржать,
молотя копытами по воздуху и дереву.
   Пустая телега Кедермена взлетела в  воздух  и  рухнула  сверху  прямо  на
перевернутый фургон. Удар был так силен,  что  от  него  разлетелись  ящики,
которыми фургон был загружен.  Сотни  башмаков,  женских  платьев,  стальных
турнюров, мужских брюк и теплых шерстяных плащей  посыпались  в  грязь.  Сид
Кедермен,  вылетевший  из  телеги  еще  в  верхней  точке   ее   траектории,
приземлился в груду мгновенно промокшей  одежды  с  противоположной  стороны
разбитого фургона. Возможно, только это и спасло ему жизнь, смягчив удар.
   Тем  временем  несущаяся  галопом  лошадь   Скитера,   оказавшись   перед
непреодолимым  завалом,  попыталась  перепрыгнуть  перевернутый  фургон.  Ее
прыжок сделал бы честь породистому стиплеру;  зацепив  задними  копытами  за
верхние доски препятствия, она каким-то образом ухитрилась не  перевернуться
в  воздухе  и  приземлилась  на  передние  ноги.  И  вот  тут-то  копыта  ее
поскользнулись на мокрых камнях  мостовой.  Взвизгнув  от  боли,  несчастная
скотина рухнула на колени, а Скитера сила инерции сорвала с конской спины  и
швырнула вперед. Только его  навыки  наездника  -  отточенные  на  полудиких
монгольских лошаденках - помогли ему удержаться на шее животного, не полетев
лицом на камни. Несчастная кляча снова заржала от боли и испуга, но  кое-как
поднялась на ноги; кровь текла  из  ее  разодранных  коленок.  Скитер,  тоже
наполовину оглушенный ударом, соскользнул с ее  шеи  и  спрыгнул  на  мокрую
мостовую.
   Нищая ребятня, взволнованно визжащие женщины и  прочая  уличная  шантрапа
набросились на обломки стаей голодной саранчи, хватая все,  что  подвернется
под руку.
   Кто набивал награбленным добром карманы, кто - целые мешки,  а  некоторые
просто накидывали свои трофеи поверх  собственной  одежды.  Отталкивая  друг
друга, они вскрывали оставшиеся целыми ящики, а кое-кто ухитрялся тащить  их
прочь целиком, не проверяя, что находится внутри.
   Сильно искалеченная лошадь Кедермена отчаянно билась, пытаясь перебраться
через опрокинутых ударом и запутавшихся в упряжи лошадей фургона.  Все  трое
молотили  копытами  и  пронзительно  ржали,  пытаясь   встать.   Человек   в
окровавленном мясницком переднике резал запутавшуюся  сбрую  широким  ножом,
высвобождая их. По обе стороны  от  завала  выстроились  вереницы  экипажей.
Какая-то милосердная душа пристрелила смертельно раненную лошадь  Кедермена,
оборвав невыносимо мучительное ржание. Скитер, хромая - металлические детали
упряжи порвали-таки ему штаны и сильно оцарапали бедро, - побежал обратно  к
завалу в поисках Сида.
   Кедермен с окровавленными лицом и руками уже поднялся на ноги.  Плащ  его
был порван и изгваздан уличной грязью и навозом. Наемный убийца  пошатнулся,
явно оглушенный падением, растолкал толпу мародеров и выбрался  на  тротуар.
Судя по хромающей походке, он сильно разбил себе колено.  Тем  не  менее  он
перешел на бег, то и дело оглядываясь в поисках Скитера. Впрочем, с разбитым
коленом шансов уйти далеко или хотя бы оторваться  от  погони  было  у  него
значительно меньше.
   Бросив свою, также раненную, лошадь, Скитер выбрался из  копошащегося  на
месте   столкновения   человеческого   муравейника.   Разгоняя   возмущенных
пешеходов,  на  тротуаре  показался  медленно  объезжающий  завал  кеб.   Он
остановился, не доезжая шести футов до хромающей Скитеровой  клячи,  которую
как раз уводила под  уздцы  чрезвычайно  гордая  своей  добычей  девица  лет
пятнадцати. Из кеба вывалились Марго, Даг Тэнглвуд  и  Ноа  Армстро,  причем
детектив перед тем, как спрыгнуть на мостовую, сунул кебмену несколько мятых
банкнот и только после этого присоединился к погоне.
   - Он двинулся вон туда, - ткнул  пальцем  Скитер,  когда  они  продрались
наконец сквозь толпу зевак и мародеров. - Он ранен и хромает,  но  двигаться
еще в состоянии.
   Убийца из Верхнего Времени доковылял  до  трехэтажного  здания  постройки
восемнадцатого века. Некогда дом был,  вероятно,  даже  красив,  пока  серый
камень и желтый кирпич фасада не покрылся слоем  копоти.  Кедермен  отчаянно
вглядывался в закопченные снаружи и изнутри окна, явно  пытаясь  определить,
стоит ему искать убежища внутри или двигаться дальше по улице. Чуть дальше в
стене виднелась большая дверь, над которой красовался странный металлический
предмет: то ли половина колесного обода, то ли срез большого колокола.
   Тут Кедермен увидел преследователей и, отбросив сомнения,  захромал  мимо
входа, за угол, где несколько длинных,  низких,  выкрашенных  в  серый  цвет
зданий примыкали  к  основному  корпусу.  Скитер  и  его  спутники  как  раз
сворачивали за угол, когда Кедермен обнаружил распахнутые ворота, ведущие  в
одно из этих зданий - трехэтажный корпус фабричного назначения, если  судить
по шуму и жирному дыму, поднимавшемуся из  целого  леса  труб  на  крыше.  В
воротах стоял запряженный парой тяжеловозов фургон, в который вспотевшие  от
усилия и жары работяги грузили какие-то тяжелые ящики. Кедермен проскользнул
мимо них и скрылся в полумраке здания.
   Несмотря на собственную хромоту, Скитер оказался у ворот почти сразу  же.
По дороге взгляд  его  скользнул  по  аккуратной  белой  надписи  на  стене:
"УАЙТЧЕПЛСКАЯ КОЛОКОЛЬНАЯ МАНУФАКТУРА, ОСНОВАНА В  1420  ГОДУ,  ИЗГОТОВИТЕЛЬ
БИГ-БЕНА,  ВЕСТМИНСТЕРСКИХ  КОЛОКОЛОВ,  АМЕРИКАНСКОГО  КОЛОКОЛА  СВОБОДЫ..."
Читать дальше у Скитера не было времени, и он нырнул в ворота.
   В лицо ему ударили жар, запах расплавленного  металла  и  угольной  гари,
невообразимый грохот. Прошла секунда, прежде чем органы чувств его  привыкли
к новым нагрузкам, а глаза -  к  царившему  здесь  полумраку.  Длинные  ряды
высоких окон почти не  пропускали  внутрь  дневной  свет.  Огромное,  полное
грохота и лязга помещение высотой в добрых три этажа оставалось  погруженным
в почти полный мрак.
   Люди с трудом перекрикивали  грохот  исполинских  машин,  тяжелых  цепных
транспортеров, свист кожаных приводов и звон только что  отлитых  колоколов,
которые проверяли  на  чистоту  звука.  Расплавленная  бронза  -  а  где-то,
возможно, чугун, серебро или медь -  светилась  тусклым  багровым  светом  в
огромных, пышущих жаром подобно  жерлу  вулкана  плавильных  чанах.  Тяжелые
ковши с расплавом покачивались на цепях  на  высоте  восьми  футов  от  пола
литейного цеха, перенося свое раскаленное, смертельно опасное содержимое  от
печей к бесконечным рядам литейных форм, среди  которых  попадались  гиганты
шести  или  даже  семи  футов  в   высоту.   Заполненные   отливками   формы
перетаскивали остывать в сторону, и их нагромождения занимали большую  часть
цеха, оставляя только узкие проходы.
   Литейщики, вооруженные длинными стальными  баграми  с  крюком  на  конце,
наклоняли  ковши,  разливая  их   переливающееся   зловещим   красно-золотым
свечением содержимое по формам; при этом  расплавленный  металл  каждый  раз
разбрызгивал по сторонам целый фонтан светящихся искр. Судя по всему,  плохо
защищали даже тяжелые робы, поскольку литейщики старались держаться  от  них
подальше. Другие рабочие с помощью тяжелых  железных  щипцов  оттаскивали  в
сторону готовые отливки, освобождая место для новых  форм  под  двутавровыми
балками, по которым перемещались ковши. Над плавильными печами  громоздились
стальной  паутиной  подвешенные  к  конструкциям   перекрытия   мостки   для
обслуживания. Громыхающие ленты транспортеров подавали наверх  металлические
слитки, которые мокрые от пота  взрослые  и  подростки  сбрасывали  в  жерла
печей, тогда как внизу полуголые кочегары швыряли лопатами  уголь  в  топки,
поддерживая в печах необходимую для плавления бронзы температуру.
   И в самом центре  этого  адского  пекла  ковылял  в  поисках  выхода  Сид
Кедермен. Стараясь  не  обращать  внимания  на  противный  привкус  горелого
металла на языке и в горле, Скитер бросился в  его  сторону.  Здесь  мы  все
можем угробиться, сообразил он вдруг, испытав приступ липкого страха. Все до
одного. Если Кедермену удалось бы скрыться из вида достаточно надолго, чтобы
спрятаться где-нибудь здесь, он  мог  бы  воспользоваться  темнотой  и  этим
закладывающим уши грохотом, чтобы перестрелять их всех поодиночке из  своего
чертова пистолета с глушителем, и никто даже не услышит падения тел...
   - Разделяемся! - крикнул Скитер, перекрывая грохот цеха, когда  Кедермен,
пригнувшись, нырнул в  один  из  проходов  между  остывающими  отливками.  -
Попытайтесь не дать ему добраться до противоположного выхода..,  или  залечь
где-нибудь, пока он не предпринял какой-нибудь новой пакости! И  ради  Бога,
поосторожнее с этими печами и ковшами! Пошли!
   Тэнглвуд и  Армстро  свернули  направо  и  осторожным  шагом  скрылись  в
полумраке. Лишь изредка их фигуры высвечивались силуэтами  или  обозначались
бликами, когда они проходили мимо  очередной  заполняемой  расплавом  формы.
Марго следовала за Скитером.
   - Ты в порядке? - крикнула она ему в ухо. - Ты хромаешь!
   - Пустяк! Царапина! Щиплет немного, и все! В  детстве,  когда  он  учился
ездить верхом, ему приходилось  и  хуже.  Много  хуже.  Скитер  держал  свой
тяжелый "уэбли-грин" наготове, на полусогнутых руках на уровне груди  -  так
чтобы Кедермен  не  мог  выбить  его  из  рук,  если  вдруг  выскочит  из-за
какого-нибудь угла. Идти, выставив пистолет  вперед  на  вытянутых  руках  -
самый верный способ расстаться с оружием и жизнью. Так ходят только  кретины
в кино - и те идиоты, что этим кино верят.
   Скитер и Марго осторожно  пробирались  по  узкому  ущелью  из  остывающих
отливок в обшитых деревом  формах.  Им  приходилось  перемещаться  буквально
спина к спине, обшаривая взглядами и стволами все неровности и зазоры  между
отливками. Литейные формы имели  самые  причудливые  очертания,  а  торчащие
доски угрожали коленям, лбам, плечам... От остывающей  бронзы  исходил  жар,
как от раскаленных полуденным летним солнцем камней; жара притупляла реакцию
и обволакивала сознание багровой пеленой. Дышать было тяжело, а уж  услышать
что-то в царивших  в  цеху  звоне  и  грохоте  -  так  и  вовсе  невозможно.
Расплавленный металл в жерлах печей освещал помещение редкими  сполохами,  и
тогда отливки отбрасывали на пол фантастические, безумные тени.
   Скитер двигался, повинуясь инстинкту охотника,  попавшего  на  незнакомые
земли. Шаг вперед, взгляд направо.., налево.., еще чуть вперед.., взгляд  на
пол: не видно ли капель крови?., взгляд вдоль прохода -  не  шевельнется  ли
что-нибудь в полумраке?.. И так из ряда в ряд, смахивая со лба пот, стараясь
не обращать внимания на зуд кожи под насквозь промокшей  шерстяной  одеждой,
на ноющую царапину с внутренней стороны бедра, на скользкую от пота рукоятку
пистолета в руках... Так.., пригнуться.., еще взгляд вперед...
   Деревянная обшивка формы у  самой  головы  Скитера  брызнула  щепками  от
попадания пули. Острая щепка больно ударила по щеке и по  носу.  Он  стиснул
зубы от боли и пригнулся, открыв ответный огонь по неясному шевелению  через
три ряда от себя. Тяжелый "уэбли"  дернулся  в  мокрых  ладонях,  но  грохот
выстрелов почти полностью потонул в  шуме  цеха.  Скитер  заморгал,  пытаясь
прояснить зрение, и махнул Марго, чтобы та пригнулась  и  не  лезла  вперед.
Смешанный с кровью пот лез в глаза, оцарапанная щека болела как от пчелиного
укуса... Черт, надо потом проверить, не осталось ли заноз... Он моргнул  еще
несколько раз и протер глаза грязным, изорванным рукавом. Когда взгляд снова
прояснился, он осторожно выглянул из-за угла - на этот раз на уровне  бедра,
не выше. Сид Кедермен стоял, привалившись к высокой отливке, держа  пистолет
наготове, но взгляд его был направлен слишком высоко.  Скитер  выстрелил,  и
пуля разнесла в щепки доску  в  шести  дюймах  от  груди  Кедермена.  Скитер
выругался, проклиная свои слезящиеся глаза, и пот, из-за  которого  пистолет
еле удерживался в руках, и свою бездарную стрельбу...
   - Идем! - выкрикнул Скитер, когда Кедермен отпрянул  назад.  Пригнувшись,
они ринулись вперед, задыхаясь  в  этом  лишенном  кислорода  воздухе.  Ряд,
другой,  третий..,  так,  теперь  осторожно  выглянуть...  Кедермен   бежал,
припадая на поврежденную ногу. Скитер рванул за  ним,  стремительно  нагоняя
его. Наемный убийца оглянулся, увидел его, но почему-то  не  выстрелил.  Ба,
сообразил Скитер, у него же патроны кончились! Адреналин ударил в его кровь.
А ведь и правда, другого рационального  объяснения  тому,  что  Кедермен  не
открывал по нему огня, просто не было. Марго тоже  бежала  следом,  отставая
ярдов на десять. Киллер нырнул в боковой проход и скрылся  из  вида.  Скитер
выругался и, ускорив шаг, пригнулся и нырнул следом  за  ним.  В  глаза  ему
ударил резкий, зловещий свет, на мгновение ослепивший его. Проход открывался
прямо на форму, в которую литейщики заливали расплав. Одни с  металлическими
баграми длиной почти в четыре фута тянули вниз один край  ковша,  тогда  как
другие толкали другой его край вверх тяжелыми рычагами, регулируя  ими  угол
наклона и толщину струи расплавленной бронзы, лившуюся в жерло формы.
   Сид Кедермен добежал до только что залитой формы и  принялся  размахивать
своим пистолетом, угрожая перестрелять потрясенных литейщиков,  если  те  не
уберутся  с  его  дороги.  Они  отшатнулись  в  сторону,  разумно  решив  не
связываться с очевидным безумцем.  Кедермен  миновал  их  и  бросился  вдоль
длинного ряда форм к дальней стене цеха, в которой виднелся еще  один  выход
на улицу. Пышущие жаром ковши, только что наполненные расплавленным металлом
из печи, покачивались  на  цепях  над  очередной  здоровенной,  футов  шесть
высотой  формой,  приготовленной  к  заливке.  Кедермен  оглянулся,   увидел
догоняющего его Скитера...
   Он резко повернулся и схватил с  пола  только  что  оброненный  одним  из
перепуганных  литейщиков  длинный  стальной  багор.  Отшвырнув   в   сторону
бесполезный пистолет, Кедермен потянулся багром вверх и зацепил им  за  край
большого,   размером   с   хорошую   ванну,   ковша,   полного   светящегося
расплавленного метал