ем Пендергастом. Ей стоило держать ухо востро. "Ну какой из тебя
разведчик времени! Расслабься на минуту, и какой-нибудь оборванец из
Ист-Энда сунет тебе нож под ребро..."
- Мистер Пендергаст, я не заметила, как вы подошли. Вы и мисс Нозетт.
Вы прошли регистрацию? Отлично. Ладно, все в сборе. У нас... - она
запрокинула голову, глядя на висящие под потолком часы, - ...одиннадцать
минут до отправления, так что вы еще можете сделать последние покупки,
обменять деньги или выпить чашку кофе. Контрольные карты при вас? Отлично.
Еще вопросы? - "Ради Бога, никаких вопросов..."
Гай Пендергаст одарил ее дружеской ухмылкой.
  - Значит, это правда?
  Она с опаской покосилась на него.
  - Что правда?
  - Вы действительно мечтаете о самоубийстве, намереваясь стать
разведчиком времени?
  Марго задрала подбородок - ни дать ни взять заносчивый кузнечик,
пытающийся произвести впечатление своей музыкальностью на признанного
маэстро.
  - При чем здесь самоубийство? Разведка времени, возможно, и опасная
работа, но бывают и опаснее. Скажем, в полиции... или, например,
журналистика в Нижнем Времени.
  Пендергаст легко рассмеялся.
  - Не буду спорить - с тем-то шрамом, что у меня на жо... ох, прошу
прощения, мисс Смит.
  Марго почти расслабилась. Почти.
  - Извинения принимаются. Кстати, пока я в дамском платье, - она
провела рукой по шелковому платью, - прошу вас следить в моем присутствии
за языком. Но, - она улыбнулась, - когда я буду щеголять в мальчишечьих
лохмотьях или драных юбках работницы из Ист-Энда, не удивляйтесь
словечкам, которые вы от меня услышите. Я учила кокни до тех пор, пока мне
не начали сниться сны на нем. Один из предметов, которым я обучаюсь как
разведчик времени, - это языки и особенности поведения той эпохи, в
которую я направляюсь.
  - Не могу сказать за остальных членов группы, - ослепительно
улыбнулась Доминика Нозетт, протягивая Марго руку (в полном противоречии с
ее поведением в тире), - но для меня большая честь быть именно под вашим
заботливым руководством. И разумеется, в "Лондон нью-таймс" будут рады
оплатить вам любые дополнительные услуги, которые вы нам сможете или
захотите оказать.
  Марго пожала руку Доминике, пытаясь понять, чего именно хочет от нее
эта проныра. Не считая сенсации столетия, конечно.
  - Спасибо, - выдавила она из себя. - Вы очень добры, мисс Нозетт.
  - Доминика, - поправила та. - И прошу вас, не судите строго моего
непутевого партнера. Манеры Гая оставляют желать лучшего.
  Пендергаст расплылся в улыбке:
  - Я счастлив, дорогая, не могу сказать, как я счастлив путешествовать
со знаменитой Марго Смит.
  - Но я вовсе не знаменита.
  Он подмигнул ей, потом повел взглядом в сторону своей спутницы.
  - Пока нет, дорогая моя, но если я только знаю Минни, скоро ваше имя
будет у всех на языке.
  Марго не ожидала внимания к себе репортеров - по крайней мере сейчас,
пока она не показала себя как разведчик-профессионал. Поэтому она слегка
замялась в поисках ответа, который ждали от нее Доминика Нозетт, Гай
Пендергаст и - Боже, помоги и спаси! - Шахди Фероз. "Чего бы ожидал от
меня Кит? Каких слов? Он терпеть не может репортеров, это всем известно,
но он никогда не говорил мне, как вести себя, если они ко мне обратятся..."
К счастью, тут появился Даг Тэнглвуд, еще один гид группы
наблюдателей, - высокий и неотразимый в элегантном сюртуке и цилиндре.
  - А, мисс Смит, как я рад видеть вас здесь. Регистрационный список
при вас? И багажные квитанции? Отлично. Леди и джентльмены, мисс Смит
действительно учится на разведчика времени. И поскольку в Лондоне нас ждет
ее жених, уверен, вы будете вести себя безукоризненно, особенно с этой в
высшей степени достойной и уважаемой леди.
  - Жених? - с деланным отчаянием переспросил Гай Пендергаст. - Ох
черт, вот не повезло-то! - добавил он с театральным стоном, вызвавшим
смешки у стоявших ближе к ним туристов мужского пола.
  Даг Тэнглвуд улыбнулся:
  - Надеюсь, вы нас простите: у нас еще куча дел до отправления.
  Он вежливо поклонился и утащил Марго за груду багажа.
  - Поосторожнее с этими двумя, - понизив голос, предупредил он. - У
Доминики Нозетт и Гая Пендергаста не самая лучшая репутация, зато они
имеют влияние на тех, в чьих силах было включить их в состав группы, так
что нам не удалось от них отделаться.
  - Они ведут себя вежливо, - возразила она. Тэнглвуд нахмурился:
  - Еще бы. И в своем ремесле они большие мастера. Ты просто имей это в
виду. Основное их занятие - лезть в чужую жизнь, чтобы порадовать
читателей, а с ними и весь мир какими-нибудь гнусными подробностями. Не
забывай об этом, и все будет в порядке. Ладно, ты Кита не видела? Он
хотел, чтобы ты к нему вышла.
  - Ой, где? - встрепенулась Марго.
  - Вон там, за барьером. Валяй прощайся. Я ими займусь.
  Она подбежала к деду, ухитрившемуся занять место у самого бархатного
шнура, перекрывавшего вход на перрон.
  - Ты в это веришь? Восемь минут! Еще каких-то восемь минут, и - вау!
Три с половиной месяца в Лондоне! Три с половиной очень тяжелых месяца, -
поспешно добавила она, заметив выражение глаз деда.
  Кит продолжал хмуриться, но за прошедшие месяцы она хорошо изучила
его мимику и настроение. Кит просто тревожился за нее, пытаясь ускорить ее
карьеру, в которой ей столько еще предстояло узнать, и столько всего могло
пойти не так - даже в такой короткой и сравнительно безопасной экспедиции.
Кит взъерошил ей волосы, сбив при этом набок модную дамскую шляпку.
  - Ну что, проказница, не забыла еще первого правила, как выжить в
опасной ситуации?
  Лицо ее опасно раскраснелось, но ответила она достаточно уверенно:
  - Еще бы! В первую очередь не лезть в нее. Держать глаз востро, ушки
на макушке и избегать всего, что хоть отдаленно напоминает опасность. А
если уж ее не избежать - бежать оттуда так быстро, словно у тебя шило в
зад... эк! - Право же, ей стоило лучше следить за своей речью. Леди в
викторианском Лондоне не позволяли себе ругаться. Женщины - запросто, но
не леди.
  Кит ласково потрепал ее по щеке.
  - Умница. Обещай мне, Марго, что ты будешь ходить в Уайтчепле с
оглядкой. То, во что ты вляпывалась раньше - на Севен-Дайалз, - просто
детский пикник по сравнению с тем, что будет с началом Потрошительских
убийств. Ист-Энд взорвется как бомба.
  Она прикусила губу.
  - Я знаю. Нет, правда, - поспешно добавила она, не желая оставить у
деда впечатление своей легкомысленности. - Я боюсь. То, что нам
предстоит... Ведь жертвы Потрошителя - не единственные женщины, которых
убьют в Ист-Энде в следующие три месяца. И мне даже страшно представить
себе, что будет, когда улицы начнут патрулировать отряды самообороны, а
лондонские женщины начнут вооружаться.
  - Те, кто в состоянии себе это позволить, - мрачно кивнул Кит. -
Вооружаться в этой взрывоопасной обстановке - не самая лучшая идея, так
что ты вари мозгами и не забывай, чему тебя учили.
  Собственное оружие Марго - маленький револьвер - лежал заряженный в
кармане платья, в специальной кобуре, пошитой для него Конни Логан. Со
времени первого путешествия в лондонский Ист-Энд Марго упражнялась с ним
до тех пор, пока не выучилась перезаряжать его и вести огонь вслепую, даже
во сне. Правда, она надеялась, что воспользоваться им ей все же не
придется.
  Высоко над их головами с треском ожили динамики.
  - Прошу внимания. Врата номер два открываются через две минуты. Всем
отбывающим...
  - Ну, - осторожно вздохнула Марго, - кажется, пора. Мне еще помогать
Дагу Тэнглвуду гнать это стадо через Врата.
  Кит улыбнулся.
  - Ты справишься, проказница. А если нет, я сам вышибу тебя отсюда
коленкой под зад, не успеешь и опомниться!
  - Ха! И какая армия тебе будет помогать?
  В ответ Кит засиял своей всемирно известной улыбкой.
  - Марго, детка, я сам себе армия. Или ты забыла последний урок айкидо?
  Марго только застонала. Синяки еще не сошли.
  - Ты злой, страшный и гадкий. И почему я только люблю тебя?
  Кит рассмеялся, потом перегнулся через барьер и обнял ее.
  - Потому что ты такая же сумасшедшая, как я, вот почему. Береги себя!
- добавил он свирепым шепотом.
  Марго крепко обняла его в ответ и поцеловала в худую, морщинистую
щеку.
  - Обещаю.
  Несмотря на знакомо хмурое выражение лица Кита, глаза его
подозрительно блестели.
  - Тогда ступай. Жду не дождусь твоего возвращения, чтобы
проэкзаменовать тебя по всему, чему ты выучишься в этой вылазке.
  - О Боже!.. - Впрочем, когда она вернулась к Дагу Тэнглвуду и своим
подопечным, она смеялась.
  Когда Британские Врата с инфразвуковым рыком отворились и Марго
двинулась вперед по длинной металлической лестнице, повесив на плечо
холщовую сумку с журналом и АПВО, сердце ее колотилось так быстро, как
редко еще бывало в ее жизни. Три с половиной месяца "Потрошительского
тура", конечно, не совсем то же самое, что разведка... и все же разгадка
самых знаменитых серийных убийств в истории - тоже не так уж плохо. Она
заставит Кита гордиться ею, даже если это будет последним, что она сделает
в этой жизни. А если честно, ей ужасно не терпелось начать!


                                  Глава 6


  Полли Николз нужно было выпить.
  Битых семь часов прошло, как она пропустила последний стакан джина,
вот ее и начало трясти, так ей не хватало следующего. Ну и денег в
карманах тоже не было. Еще незадача: дела весь день шли хуже некуда - от
Тауэра до Спиталфилдз-маркет, а оттуда аж до Айл-ов-догз. Надо же: ни
одного сукина сына за весь день не сыскалось, чтобы согласился заплатить
за нее цену какого-то стакана джина - нервы успокоить. Да и шмотья на
продажу ради такого случая у нее не так много осталось.
  На ногах у Полли были дешевые мужские башмаки с подбитыми железом
подошвами. Ростовщик дал бы за них пару монет, когда бы она не срезала им
верх, чтобы они налезали на опухшие ноги. Хуже того, без башмаков она не
смогла бы заниматься своим ремеслом. В эту дождливую и зябкую осень она
мигом бы окочурилась без башмаков.
  Но, видит Бог, как ей нужно выпить...
  Может, ей удастся продать свое маленькое треснувшее зеркальце.
Зеркальце считалось в ночлежке большой ценностью, отчего Полли не хотелось
расставаться с ним. Для женщины ее ремесла зеркало - важное орудие труда.
Она нахмурилась. Что бы такого ей еще продать? Она пошарила по карманам -
пусты. Зеркальце... гребень... шуршание бумаги. "Письма!" Пальцы ее чуть
дрожали, когда она доставала аккуратно сложенные листки. Этот жалкий
дурачок Морган все ей наврал про письма. На бумаге не было имени, только
подпись. Она решила, что ей, может, и удастся узнать имя отправителя, если
она переведет письма с валлийского на английский. Перевод сделал бы Полли
богатой женщиной. Вот только выпить прямо сейчас это ей не помогало.
  Ну, она всегда может продать часть писем, верно? Договорившись, что
как только они узнают, кто их написал, они поделят прибыль по-братски.
Или, может, Полли сама узнает это достаточно скоро - тогда она просто
может выкупить их обратно. Скажет, что, мол, она их перевела, что Морган
все сочинил и что письмам грош цена. Да, вот так она и сделает. Продаст
три из четырех, получит денег на выпивку, а потом наплетет с три короба,
заберет их обратно и узнает, кого ими шантажировать. Вот только кого
убедить их купить?
  Это должен быть кто-то, кому тоже нужны деньги - иначе на кой ему эти
письма? Только это не должен быть кто-то вроде ростовщика. Нет, это должен
быть кто-то, кому она доверяет и кто доверяет ей. Это ограничивало список
несколькими ее друзьями, с которыми она свела дружбу на улицах. Значит,
много ей не заплатят. Ну, много Полли и не нужно - чтоб хватило на
несколько стаканов джина да на постель на ночь или две. Если уж на то
пошло, она всегда выкупит письма, подцепив удачного клиента.
  Окончательное решение, к кому из друзей подойти с этим предложением,
созрело у Полли, когда она увидела на Уайтчепл-роуд Энни Чапмен. Энни
Чапмен была такой же проституткой, как она сама, и деньги ей тоже были
нужны. Смуглая Энни подходила для ее замысла как нельзя лучше. Энни
серьезно болела, хотя по виду ее этого не было заметно. Но она медленно
умирала от чахотки, которая частенько укладывала ее в больницы при
работных домах, и большую часть того, что она зарабатывала на улице, ей
приходилось тратить на лекарства.
  Да, возможность быстро подзаработать деньжат заинтересует Энни
наверняка.
  - Ба, уж не Энни ли это Чапмен! - с улыбкой воскликнула она.
  Подруга ее была небольшого роста, чуть больше пяти футов, но сложения
крепкого, со смуглой кожей, большими голубыми глазами и замечательными
зубами - Полли тоже не прочь была бы сиять такой улыбкой своим клиентам.
Темные волосы Энни были волнистыми и, должно быть, очень пышными, пока ее
не одолела болезнь. Нос ее, конечно, был толстоват, и в свои сорок пять ее
нельзя было уже назвать красавицей, и все же она отличалась хорошим,
ровным характером и пыталась держаться на плаву, хоть нищета и одолевала
ее, еды не хватало, а болезнь подтачивала ее изнутри, так что ей
приходилось ходить медленно - когда она вообще могла ходить.
  Энни Чапмен улыбнулась ей в ответ:
  - А, Полли! Как дела?
  - Дела? Дела ничего, Энни, дела ничего. Но будут лучше, если удастся
пропустить стаканчик-другой джина, а?
  Обе благодушно посмеялись. В отличие от Полли Энни не была пьяницей,
но от стаканчика рома при возможности тоже не отказывалась - как и
большинство других женщин, промышлявших своим ремеслом на этих улицах.
  - А скажи-ка, Энни, как твое здоровье на этой неделе?
  Взгляд ее собеседницы потемнел.
  - Неважно, - вполголоса призналась она чуть хрипловатым голосом. -
Это все дождь да холод. Легкие как огнем горят, аж дышать тяжело.
  - Я так понимаю, малость деньжат тебе не помешает, а? Может, столько,
сколько хватит на то, чтоб перебраться в какое теплое местечко, подальше
от Лондона?
  - Да ты, милая, никак рехнулась? - добродушно усмехнулась Энни. -
Нет, ты мне скажи, Полли, это как это мне заработать таких денег?
  Полли подмигнула и придвинулась ближе.
  - Ну, так уж вышло, что мне, может, целое состояние может оторваться.
Вот мне и не терпится поделиться им. - Она показала Энни письма, достав их
из кармана, и объяснила свой план - постаравшись убедить ее в том, что ей
известно имя автора и что она готова поделиться прибылью только потому,
что сейчас у нее туго с деньгами и ей нужно место для ночлега. Она
окончила свой рассказ, и Энни недовольно посмотрела на нее.
  - Но, Полли! Это же шантаж!
  Подобного отклика Полли никак не ожидала и обиженно надула губы.
  - А коли и так? Тот ублюдок мог и подумать наперед, прежде чем
дрючить дурачка в задницу! И потом, Энни, эти ублюдки богаты как черти. А
чем богата ты, а? Муж помер, болезнь мучает - ты и стоишь-то с трудом,
верно? Ежели мы пойдем к магистрату, этому типу прямая дорога в тюрьму. Я
ж не предлагаю вредить кому порядочному, я всего только хочу, чтоб
полоумный ублюдок заплатил за грех против Господа. И уж ежели платить, что
будет лучше, чем помочь больной женщине? Я тебя спрашиваю, Энни Чапмен,
как лучше заплатить за грех, если не помощью женщине, что больше других в
ней нуждается? Ты только подумай, Энни: довольно денег для того, чтоб
уехать туда, где дождь идет не полгода подряд да где туман не душит тебя
по ночам. Где даже зимой тепло. Купишь себе приличный дом с крепкой
крышей, купишь еды, чтоб не болеть все время. Подумай, Энни, денег
довольно, чтоб заплатить настоящему доктору да накупить лекарств, какими
богатей лечатся...
  Похоже, это убедило Энни: глаза ее наполнились слезами.
  - Ты права, - прошептала она. - Не моя вина, что я хвораю. И не моя
вина в том, что этот развратник соблазнил недоростка. Бог мой, деньги на
лекарства... Теплое жилье... - Она закашлялась и пошатнулась.
  Полли похлопала ее по плечу.
  - Дело говоришь, Энни. Я поделюсь с тобой. Вот четыре письма. Бери
три. Все, чего мне покуда нужно, - это денег, чтоб уплатить за ночлег на
несколько ночей. Столько-то у тебя найдется, Энни? Несколько пенсов
сейчас... и остаток жизни в тепле да мягкой постели, а?
  Энни порылась в карманах.
  - Ну, мне-то на ночлег нынче хватит, - пробормотала она, выуживая
несколько монет. - Видишь, у меня вышел удачный день - заработала столько,
что за неделю вперед уплатила. Вот. - Она протянула Полли шиллинг. -
Выходит по четыре пенса за письмо. Хватит? - нетерпеливо спросила она.
  Полли Николз с трудом удержалась, чтобы не выхватить шиллинг из рук у
Энни. Шиллинга хватило бы на четыре столь желанных полных стакана джина.
  - Ох, Энни, еще как хватит! - Она приняла шиллинг и протянула той три
драгоценных письма. - А это тебе, милая, - три билета в жизнь, что ты
заслужила.
  Энни обняла ее. Полли даже покраснела.
  - Я тебе этого не забуду, Энни. И мы пошлем письмо этому гадкому
мистеру Эдди вместе, ладно? Завтра, Энни. Встретимся завтра в "Британии" и
сочиним славненькое письмецо мистеру Эдди и пошлем его. Ты образованнее
меня, вот ты и напишешь все как надо, а?
  До завтра она уж как-нибудь найдет кого, чтобы перевести оставшееся
письмо, и сдержит обещание. Ну, она даже может оставить одно письмо Энни -
не обязательно же выкупать все три.
  Энни улыбнулась ей покрасневшими от слез глазами.
  - Ты настоящая подруга, Полли, да хранит тебя Бог!
  Они распрощались. Энни убрала в карман три письма, а Полли - одно
оставшееся и драгоценный шиллинг. Полли расплылась в улыбке, а потом
направилась в ближайший кабак со скоростью, которую позволяли ей ее
подбитые железом башмаки. Ей ужасно нужно было выпить.
  За удачную сделку!

  ***

  Скитер сам не знал точно, что он высматривал по сторонам, переминаясь
с ноги на ногу в очереди ожидавших работы носильщиков у Британских Врат.
Но Британские были первыми Вратами, которые отворялись со времени
исчезновения Йаниры. Если бы Скитер похитил кого-то, не уступающего в
мировой известности Йанире Кассондре, и если бы его замысел не
ограничивался простым убийством, он наверняка пытался бы протащить ее
через первые же открывавшиеся Врата.
  Во-первых, мучить жертву гораздо проще где-нибудь в Нижнем Времени.
Там меньше вероятности, что кто-нибудь услышит, а если услышит, то скорее
всего не обратит внимания на крики. И если ее похититель был тем, кто сбил
ее с ног, спасая от пули убийцы, если он и впрямь заинтересован в том,
чтобы она осталась жива, тогда ему просто необходимо вытащить ее со
станции. Слишком много людей имели возможность напасть на Йаниру на ВВ-86
- даже если ее спаситель и прятал ее. В замкнутом мирке вроде Ла-ла-ландии
ни один секрет не сохранится достаточно долго. Тем более если это
похищение кого-то столь любимого всеми и заметного, как Йанира.
  Поэтому Скитер прекратил поиски на станции, напялил бесформенную
рубаху рабочего и обтягивающие штаны викторианской эпохи - стандартную
одежду всех носильщиков "Путешествий во времени", обслуживавших Британские
Врата, - и, как и планировалось, приступил к работе. Как планировалось
Йанирой... Он не мог думать об этом, не мог жить с этим страхом и жгучей
злостью - не мог, если не хотел пропустить малейшую зацепку, способную
выдать похитителя.
  Все время, пока вереницы нагруженных портье тянулись от гостиниц по
Общему залу, его не оставляли размышления о том, как можно надеяться
благополучно протащить кого-либо тайком через Врата. Обыкновенно сами
туристы несли не больше поклажи, чем разрешается взять с собой в салон
авиалайнера, а это означало - тут Скитер со вздохом окинул взглядом
скопление багажных тележек у входа в зону регистрации, - что тащить все
эти сундуки, саквояжи и портмоне от дверей гостиницы до места назначения в
Нижнем Времени придется носильщикам. Причем тащить через Врата, которые
отворяются только на определенную ширину и на определенное время.
  Неаккуратное обращение с багажом, порча и утеря имущества уже
послужили за последние несколько месяцев причиной увольнения не одного
носильщика, не говоря уже о четырех менеджерах по работе с пе