ристально вглядывался в их  лица  в
поисках Кедермена, но не увидел никого похожего. Капитан не пришел в восторг
при виде группы незнакомцев.
   - Убирайтесь к чертовой матери с моего судна! - злобно рявкнул  он.  -  Я
отплываю через четверть часа, а мы и так опаздываем с выходом.
   - Мы ненадолго, - заверил его Тэнглвуд, извлекая  из  кармана  бумажку  в
пять фунтов. - Скажите, не принимали ли вы на борт  пассажиров  в  последние
двадцать четыре часа? Или нового члена команды, янки?
   - Никого я, черт подрал, не брал, и если  вы  не  уберетесь  вон  с  моей
палубы, клянусь потрохами, я вышвырну вас за борт!
   Тем не менее капитан взял банкноту и  удалился,  крича  на  незадачливого
матроса - тот упустил конец каната, ведущего от кабестана к  гафелю,  громко
хлопавшему под ударами ветра.
   Как бы то ни было, несмотря на откровенное недовольство судовых офицеров,
они все равно обыскали корабль, однако в конце концов им пришлось  признать,
что если Кедермен и находится на борту, то только  в  трюме,  упакованный  в
один из ящиков. Они соскочили на берег за считанные  секунды  до  того,  как
команда отдала швартовы. Стоя на причале, они смотрели, как  мощные  паровые
буксиры разворачивают величественное судно  и  ведут  к  выходу  из  гавани.
Удостоверившись, что Кедермен не показался в  самую  последнюю  минуту,  они
отвернулись от воды. Скитер достал из кармана помятый список и вычеркнул  из
него название "Милвертон".
   - Лондонские  доки,  -  негромко  произнес  он.  -  Судно  под  названием
"Эндюренс". Отплывает из Уоппингской гавани в семь.
   По  сравнению  с  Лондонскими  доками,  расположенными  в  самом   центре
Уоппинга, доки Св. Катерины казались просто крошечными. Уже  один  огромный,
вытянувшийся вдоль двух рукавов Западный док размерами превышал  все  гавани
Св.  Катерины,  вместе  взятые.  В  воздухе  стоял  крепкий  запах   табака,
исходивший от складов центральной гавани. Скитер выразительно наморщил  нос,
и Тэнглвуд кивнул.
   - Все верно, это Табачный док.  Он  взят  в  аренду  у  правительства  Ее
Величества  крупнейшими  торговыми  компаниями.   Вы   сказали,   "Эндюренс"
отплывает из Уоппинг-бей-син? Тогда нам сюда.
   Здесь царил невообразимый грохот. Склады уходили здесь  под  землю,  ниже
уровня причала. В огромных сводчатых погребах грузчики ворочали  здоровенные
бочки  вина  и  бренди.  Между  причалом  и  складами  возвышались   штабели
транзитных грузов, и уж  в  этом-то  лабиринте  можно  было  затеряться,  не
прилагая к этому практически никаких усилий.  Десятки  кладовщиков  работали
здесь круглосуточно, управляя потоком судов в просторные гавани и из них,  а
к воротам порта тянулась бесконечная вереница фургонов с  дорогими  товарами
на экспорт из Британии. Запах табака сменился вонью  сырого  мяса,  крови  и
подгоревших  овощей,  исходившей  от  окружавших  доки  пищеперерабатывающих
мануфактур. Мимо прогрохотал целый обоз соленых морских черепах, выгруженных
из пришедшего откуда-то с Карибского моря судна. Им предстояло  превратиться
в консервированный суп и дорогие гребни, шкатулки, чернильницы и оправы  для
очков.
   Тут же, рядом, располагались гигантские  ледники,  в  которых  мужчины  и
подростки грузили лед в фургоны с утепленными стенками.  Каждый  раз,  когда
ворота такого склада открывались, по причалу прокатывалась  волна  холодного
воздуха. Однако истинный масштаб Лондонских доков Скитер начал  представлять
себе только  тогда,  когда  они  миновали  Айвори-Хаус  с  его  бесконечными
штабелями слоновьих бивней, а за ним -  склады  с  восточными  пряностями  и
тюками  экзотических  шелков.  Одно  количество  мест,  где  мог  скрываться
Кедермен, приводило в уныние: для обыска их требовалась небольшая армия.
   "Эндюренс" оказался небольшим торговым пароходом;  когда-то  он  возил  и
пассажиров, но  теперь  те  предпочитали  более  крупные  и  комфортабельные
корабли. Погрузка протекала здесь не менее лихорадочно, чем на "Милвертоне",
да и капитан оказался не менее занятым, хотя и не таким грубым.
   - Янки? Нет, не  видал  я  никаких  янки  ни  сегодня,  ни  вчера,  да  и
пассажиров у меня вот уже три рейса не было. Нанимал ли кого в  команду?  Ни
одного матроса, сэр, - у меня хорошая команда, и  я  обращаюсь  с  ними  как
надо. Они у меня отказывались от более прибыльных предложений,  от  мест  на
судах с капитанами грубее, правду говорю... Нет, нет! Припасы для камбуза  -
в центральный трюм, а не в этот, черт вас побери! В  носовом  трюме  все  до
одного яйца побьются - при нашей-то валкости!
   С этим он и  убежал  исправлять  оплошность  своего  суперкарго,  оставив
посетителей опрашивать членов команды. Никто не видел никого, хоть отдаленно
напоминавшего описание Кедермена.
   - Вторая попытка, - пробормотал Скитер Джексон, вычеркивая "Эндюренс"  из
списка. - Так, следующая остановка - Риджент-Ченнел-док, Степни.
   Дождь усилился. Мокрые волосы Скитера липли ко лбу,  а  гривы  волочивших
фургоны битюгов - к их шеям.  Копыта  скользили  по  мокрым  камням,  кучера
кричали и чертыхались, а груды конского навоза превращались под  колесами  и
копытами в зловонную жижу, стекавшую в сточные решетки и в  реку.  Посещение
следующих доков, расположенных при впадении в Темзу Риджент-канала, тоже  не
дало результатов: на отплывающем в Гонконг "Хай-Флайере" следов Кедермена не
обнаружилось.  Возможно,  виной  тому  был  только  серый,  грязный   дождь,
медленно, но верно пропитывавший плащ и струившийся за воротник, но  Скитеру
все сильнее начинало казаться, что задача отыскать одного прячущегося в этом
бесконечном лабиринте людей и грузов убийцу просто-напросто невыполнима.  Он
попытался  прикрыть  чернильные  строки  своего  измятого  списка  от  воды,
капавшей с протекающей крыши портового кабака, где они пытались укрыться  на
минуту от дождя.
   - Следующий корабль отплывает из Квебекского дока.
   - Где это?
   Скитер повернулся к Ноа Армстро; задавший этот  вопрос  детектив  пытался
согреть руки, растирая их. Октябрьский дождь делался все холоднее,  а  ветер
пронизывал, казалось, до самых костей.
   - Суррейские доки, - ответила Марго, дрожа. - Нам придется  перейти  реку
по Лондонскому мосту, ближе переправы нет. Поэтому и строится Тауэр-бридж  -
чтобы сэкономить фургонам мили дороги от Лондонских доков до Суррейских.  Но
пока там всего только стальной остов, да и тот еще  не  сомкнулся.  Придется
делать крюк. Когда там отходит этот корабль?
   Скитер сверился со своими карманными часами.
   - Через сорок пять минут.
   - Тогда нам лучше поспешить, - буркнул Тэнглвуд. - От Степни до Ротерхита
и Бермондсли чертовски неблизкий путь.  Тут  неподалеку  линия  конки,  есть
маршрут на запад. Во сколько отплывают остальные суда, Джексон?
   Скитеру пришлось прикрыть список полями шляпы.
   - Одиннадцать  часов  -  Блекуэлл-бейсин,  Вест-Индские  доки.  Два  часа
пополудни   -   Импорт-бейсин,   Ист-Индские    доки.    Семь    вечера    -
Ройал-Альберт-док.
   - Он может попытать счастья с последним кораблем, - задумчиво  произнесла
Марго, когда они добрались до остановки конки. - Хотя бы  ради  того,  чтобы
выиграть время на сборы. Ему ведь нужно  что-то  с  собой.  Деньги,  одежда,
какая-то еда, чемодан или саквояж, чтобы уложить все это.
   -  Кстати,  если  поиск  в  билетных  кассах  ничего   не   даст,   можно
порасспрашивать в лавках подержанной одежды, - послышался голос Ноа Армстро.
Детектив редко подавал голос, но слушал с почти  пугающим  вниманием,  да  и
мысли его всегда заслуживали внимательного рассмотрения. Конка появилась уже
через минуту,  поблескивая  мокрыми  от  дождя  красными  боками,  покрытыми
рекламными щитами. Им удалось найти себе свободные места  на  нижнем  ярусе,
где  можно  было  сидеть,  не  опасаясь  дождя.  Пассажирам  верхнего  яруса
приходилось мокнуть под открытым небом, и  от  дождя  их  не  защищали  даже
зонты, превращавшие верх конки  в  подобие  бесформенной,  пестрой  палатки.
Лошади с фырканьем, налегая на хомуты, тащили конку вперед, и к стуку  колес
по рельсам добавлялся звон подвешенных к сбруе колокольцев.
   Они пересекли Темзу, по поверхности  которой  ветер  гнал  белые  барашки
волн. Сотни лодок и небольших парусников подпрыгивали на них  нахохлившимися
морскими птицами. Пароходы с усилием раздвигали свинцовые волны,  выплевывая
в темное небо клубы жирного угольного дыма. Дождь хлестал в  окна  конки,  и
настроение у Скитера, и без того тяжелое, ухудшалось с каждой минутой, а при
виде обширных Суррейских коммерческих доков на южном берегу реки  оно  упало
окончательно. Этот  порт  обслуживал  исключительно  грузовые  суда,  а  это
означало, что охраняется он гораздо строже. Скитер обратил внимание  на  то,
что с окружающих улиц в порт ведет всего несколько  ворот.  В  случае,  если
удастся  перекрыть  ворота,   Суррейские   доки,   подумал   Скитер,   могут
превратиться в западню для того, кто находится внутри. Увы, им вчетвером это
было явно не под силу, а вовлекать во все это речную  полицию  они  тоже  не
могли. И как, скажите на милость, они будут искать на всей  этой  необъятной
территории  одного-единственного   человека?   Суррейские   доки   размерами
превосходили даже Лондонские.
   Вступивший на территорию Суррейского комплекса  ощущал  себя  попавшим  в
другое государство.  По-английски  здесь  говорило  абсолютное  меньшинство,
преобладали же здесь с полдюжины  скандинавских  языков,  резкий  русский  и
гортанный французский. Порой  они  слышались  одновременно,  когда  торговцы
мехом и импортеры  леса  спорили  из-за  цен  с  непокладистыми  бригадирами
грузчиков. В порту царили запахи смолы, прокопченных звериных шкур и темной,
протухшей воды, шлепавшей в железные борта стоявших у причала судов.
   Они вошли в порт через ворота номер три, со стороны Ротерхита, и отыскали
контору суперинтенданта.
   -  Девяностый  причал.  Квебекский  док,  -  прочитал  клерк.  -  Клиппер
"Катти-Сарк". Да, они занесли в судовой  журнал  и  зарегистрировали  у  нас
нового члена команды, кока из Америки по имени Джозеф Андерсон. Они  приняли
его после того, как их прежний кок вдруг заболел. Андерсон говорит,  что  не
умеет читать, но подпись свою в книге поставил.
   Клерк продемонстрировал им подпись - совершенно неразборчивую закорючку.
   - Он вполне мог пытаться изменить почерк, -  задумчиво  произнес  Скитер,
когда они с Тэнглвудом вышли на улицу к остальным. - Иногда  выгодно,  чтобы
тебя считали менее образованным, чем ты есть на самом деле - так привлекаешь
к себе меньше внимания. Чтобы работать коком,  больших  познаний  в  морском
деле не нужно. И это вполне в его духе: напоить или даже отравить настоящего
кока, чтобы им пришлось спешно нанимать  нового.  На  слух  Джозеф  Андерсон
похож на нашего Кедермена - очень похож.
   Когда Скитер сказал Армстро и Марго, какой  корабль  им  нужен,  детектив
удивленно вздрогнул.
   - Боже мой, "Катти Сарк"? У этого ублюдка неплохой вкус, вам не  кажется?
А разве корабль еще не списали с рейсов?
   - О нет, - сказал Тэнглвуд. - Ему осталось еще поработать несколько  лет.
Но, конечно, дни морской службы "Катти Сарк" уже сочтены. В  свое  время  не
было чайных клиперов быстрее, но пройдет несколько  лет,  и  ее  поставят  в
сухой док, так что о ней не беспокойтесь.
   Проходивший мимо торговец, ненароком расслышав последние слова,  от  души
рассмеялся.
   - Что? В сухой док? С какой это  стати,  скажите,  ставить  в  сухой  док
судно, от которого никакого прока, а? Разве только пускать  народ  поглазеть
за шестипенсовый?
   Громко смеясь и качая головой, он пошел дальше по своим делам.
   Тэнглвуд усмехнулся.
   - Ну, слава Богу, мы знаем, что станет с ней. Только представьте: пустить
на слом такой корабль!
   Скитер возглавил шествие в дальний конец  гавани,  к  причалу  номер  90.
Дождь сделался еще сильнее,  когда  они  зашагали  по  Редрифф-роуд,  обходя
тяжело нагруженные фургоны, груды навоза и мокрых опилок. Грязь забрызгивала
их брюки до колен и хлюпала под ногами. Мокрые бревна и доски громоздились в
штабелях выше человеческого роста, а рядом с ними грузчики поспешно укрывали
брезентом деревянные ящики. Толпа моряков из Французской  Канады,  ворча  по
поводу непогоды, приставала к  окружающим  с  расспросами  насчет  ближайших
кабаков и девочек. Перед складом на причале номер 91 возвышалась приземистая
пирамида из бочек  с  надписью:  "ЧЕРНЫЙ  ПОРОХ,  ВЗРЫВООПАСНО!"  Кто-то  из
старших судовых офицеров инструктировал выстроившихся перед ней грузчиков.
   - У нас стальной корпус, парни. Я  не  хочу,  чтобы  кто-нибудь  из  вас,
ребята, высек ненароком искру и взорвал к чертовой матери и мой  корабль,  и
половину этого порта. Черный порох взрывается от сотрясения и от  трения,  а
мы его запихиваем к себе в трюмы добрых три тонны. Благодарение  Господу  за
этот дождь, сырость хоть электрические заряды снимет.  Удостоверьтесь,  черт
подери, чтобы все ваши были обуты  только  в  башмаки  на  кожаной  подошве.
Никаких  стальных  подковок,  никаких  гвоздей,  ничего   такого.   Я   ясно
выразился?..
   Девяностый причал находился в  южной  части  Канадского  Двора,  напротив
Бронсуикского Двора. Два порта отделялись друг от друга улицей Редрифф-роуд,
повторявшей все изгибы гаваней Суррея. Они застали капитана на причале,  где
он оживленно спорил с представителями портовых властей  -  те  требовали  от
него оплаты портовых услуг, каковую он называл чистой воды  пиратством.  При
виде угрожающего выражения его лица Тэнглвуд неуверенно потоптался на месте.
   - Может, нам лучше  сначала  поговорить  с  кем-нибудь  из  команды?  Мне
кажется, этот человек сейчас не расположен отвечать на посторонние вопросы.
   Мимо них в направлении трапа, ведущего  с  причала  на  палубу  красавицы
"Катти Сарк", прошел один из матросов, и Марго ринулась ему наперерез.
   - Эй, мистер, подождите секунд  очку!  Можно  задать  вам  один  короткий
вопрос? - Монета перешла  из  рук  в  руки,  и  Марго  махнула  рукой  своим
спутникам. - Этот джентльмен, - кивнула она в сторону удивленного матроса, -
проводит нас на камбуз и познакомит с мистером Андерсоном.
   Скитер прижал локти к бокам, проверяя, на месте ли  оба  его  револьвера:
полицейский "уэбли", который был с ним  еще  с  самого  Денвера,  и  другой,
"уэбли-грин", взятый напрокат в Сполдергейте - тяжелый, весьма популярный  в
те годы револьвер, предшественник  более  поздних  армейских  моделей.  А  в
кожаных ножнах на поясе, невидимых постороннему глазу под  плащом,  покоился
один из охотничьих ножей Свена Бейли. Правда, охотясь за Кедерменом,  Скитер
ощущал бы себя спокойнее, захватив с собой на всякий случай  еще  и  пулемет
Максима. Пока они поднимались по трапу и шли по выдраенным  пемзой  палубам,
пульс у Скитера участился едва ли не втрое в ожидании реакции  Кедермена.  А
потом они уже спускались в полутемный коридор корабля, который вел на тесный
камбуз. Скитер  сунул  руку  за  отворот  плаща  и  стиснул  рукоять  своего
"уэбли-грин", ибо  сильно  опасался,  что  неприятности  начнутся  в  то  же
мгновение, как "Андерсон" увидит их.
   - Эй, Андерсон! - окликнул матрос кока, заглядывая на  камбуз  -  К  тебе
друзья! - И, звеня полученными от Марго монетами в кармане, он  удалился  по
своим делам.
   - Иду, cap, иду., быстро иду. Чем помочь могу, cap?  У  меня,  понимаете,
работа...
   Голос Андерсона звучал  мягко,  почтительно,  почти  боязливо.  И  стоило
Скитеру увидеть говорившего, как теплившаяся еще у него робкая надежда разом
сменилась беспросветным отчаянием. Новый кок, несомненно,  был  янки.  Очень
черным, не меньше шестидесяти лет от роду,  с  курчавой  седой  шевелюрой  и
почти беззубым ртом. Протяжный, чуть гортанный говор выдавал в нем  уроженца
Юга. Как выяснилось,  Андерсон  и  правда  гнул  спину  рабом  на  хлопковых
плантациях и нанялся коком на первое же отходящее из Саванны судно сразу же,
как отменили рабство. По его словам, ему хотелось поглядеть на  белый  свет,
"чтобы было чего внучатам рассказывать".
   Пока Тэнглвуд благодарил кока и извинялся за то, что оторвал  от  работы,
жгучее разочарование погнало Скитера прочь  с  камбуза.  Стиснув  кулаки  от
досады, поднялся он обратно на палубу  и  вдруг  застыл.  Судовой  офицер  в
резиновом дождевике разговаривал с кем-то.
   -  Твоя  койка  внизу  -   оставишь   там   свое   барахло   и   доложись
квартирмейстеру, пусть выдаст тебе форму. Потом тащи свою задницу на  корму;
найдешь там старшего помощника, он скажет тебе, чем будешь заниматься.
   Мужчина с тяжелым матросским сундучком на плече оглянулся в поисках входа
в матросские кубрики.., и Скитер ахнул,  выхватил  свой  тяжелый  "уэбли"  и
нацелил его в сердце Сиду Кедермену.
   - Стоять! Ни вздоха, мать твою! Сид изумленно застыл. Офицер в дождевике,
разинув рот, уставился на револьвер.
   - Эй, в чем дело?
   - Тэнглвуд! - крикнул Скитер. - Наверх!  Он  на  палубе!  -  Из  коридора
послышался грохот бегущих шагов. Офицер гневно шагнул вперед.
   - Как вы смеете! Уберите пистолет,  сэр,  пока  я  не  приказал  заковать
вас...
   - Назад! - рявкнул Скитер, но было уже поздно. Офицер сделал  еще  шаг  и
закрыл собой  Кедермена.  Тот  с  грохотом  отшвырнул  свой  сундучок  и  по
скользкой от дождя палубе бросился к трапу. Скитер бегом обогнул  сбитого  с
толку офицера  и  выстрелил.  Брызнули  щепки:  пуля  ударила  в  фальшборт.
Кедермен скатился по трапу и бросился по причалу наутек. Скитер выругался  и
устремился в погоню. Армстро и Тэнглвуд вырвались на палубу "Катти Сарк", на
ходу выхватывая пистолеты. Тэнглвуд выстрелил на бегу  и  тоже  промахнулся.
Сначала Тэнглвуд взмахнул руками, поскользнувшись на мокрой палубе, и  почти
сразу же Скитер тоже полетел  кубарем,  больно  ударившись  о  фальшборт.  В
результате первым у трапа оказался детектив, который и возглавил погоню. Даг
Тэнглвуд, ругаясь как сапожник, поднимался на ноги. Марго вынырнула из  недр
корабля, когда Скитер уже несся  вниз  по  трапу,  расталкивая  грузчиков  и
матросов.
   Скитер увидел, как Кедермен петляет между штабелями транзитных грузов  на
соседнем,  девяносто  первом  причале.  Голова  Армстро  мелькала  в   толпе
грузчиков  совсем  недалеко  от  него,  рядом  с  пирамидой  тяжелых  бочек.
Мгновение спустя детектив вынырнул из толпы обратно, побледнев как смерть.
   - Ложись! Ложись! - услышал Скитер.
   Мощный взрыв сотряс причал номер 91. На месте, где  только  что  высилась
пирамида бочек, вспух огненный шар. Ударная волна швырнула Армстро и Скитера
на землю, вышибив из обоих дух. Волна жара накатила и пронеслась, оставив их
лежать,  закрыв  руками  голову.  А  потом  с  неба  снова  посыпал   дождь,
приглушивший плясавшее на месте пирамиды бочек  пламя.  Вместе  с  водой  на
землю сыпались горящие  головешки  и  клочья  разодранной  жести.  Паруса  и
такелаж корабля, стоявшего у причала 91, полыхали,  но  матросы  уже  тащили
ведра с водой и рубили горящие снасти тяжелыми ножами, пытаясь одолеть огонь
прежде, чем он доберется до трюмов.
   - Армстро! - завопил Скитер, с трудом поднимаясь на ноги.  Детектив  тоже
встал, но пошатнулся и упал бы, если бы его не подхватил  Скитер:  в  момент
взрыва тот находился ближе к эпицентру.
   - Что Кедермен.., взорвался с этим штабелем? - крикнул Скитер,  почти  не
слыша собственного голоса.
   - Что? - крикнул агент "Уордменна - Вульфа";  его  голоса  Скитер  вообще
почти не слышал сквозь звон в ушах.
   - Кедермен! Он остался там?
   - Нет! Он удрал по Редрифф-роуд, но прежде сбил крышку с  одной  из  этих
бочек. Зажег спичку и кинул горящую тряпку прямо в рассыпанный порох, а  сам
побежал дальше!
   - Черный порох? Боже праведный!
   Ничего удивительного, что весь штабель взлетел на воздух.  В  отличие  от
современных бездымных порохов черный порох взрывался по малейшей причине и в
таких количествах был сме