скептически кривить ротик.
   - Если честно, я просто балдел от... от всего этого.
   Она проследила его взгляд, и лицо ее смягчилось.
   - Все это... гм... производит впечатление, не правда  ли?  Еще  безумнее,
чем прошлогодний конкурс. Скитер ухмыльнулся:
   - По крайней мере я не вижу в этом году загоревшегося Санту высотой в три
этажа.
   На этот раз она рассмеялась вместе с ним.
   - Слава Богу, нет! Я уж боялась, Булла Моргана кондрашка хватит при  виде
дыма и огня. Хорошо еще, наша санитарная  служба  неплохо  справляется  и  с
пожарами.
   - Ага. Тогда они отличились.  Знаешь,  -  задумчиво  произнес  Скитер,  -
рождественские дни - мое любимое время на этом вокзале. Все это, - он махнул
рукой в сторону окружавшего его безумия, - здорово  возбуждает.  Ты  так  не
считаешь?
   Энн снова внимательно посмотрела на него.
   - Значит, праздники тебя возбуждают, да? То-то Рэчел плачется, что у  нее
в это время года отбоя  нет  от  несчастных,  которым  в  эти  праздники  не
повезло. Впрочем, когда ты здесь, я могу понять почему.
   - Правда? - спросил Скитер не без интереса,  гадая,  не  сделался  ли  он
прозрачным со времени отъезда из стойбища Есугэя.
   - Дай подумать... Спорим... то есть я уверена,  -  торопливо  поправилась
она,  -  что  эти  праздники  больше,  чем  что-либо  еще,   помогают   тебе
разбогатеть. Так или нет?
   Внутренне вздрогнув, он все-таки заставил себя рассмеяться.
   - Ради Бога, Энн, разве кто может остаться в проигрыше, когда  по  Общему
шатается народа втрое больше обычного? Просто в  это  время  года  я  ужасно
счастлив! - Он не счел нужным  говорить,  что  больше  всего  его  побуждают
целенаправленно оттягиваться воспоминания  о  пяти  безвозвратно  потерянных
рождественских праздниках. В самом деле, разве заменит праздник  даже  самый
дорогой подарок-взятка, сунутый родителями под дерево, если ты один?
   Энн только вздохнула.
   - Все-таки ты безнадежный негодяй, Скитер. - Она снова встретилась с  ним
взглядом и окончательно огорошила его:
   - Но знаешь, мне кажется,  если  тебя  когда-нибудь  поймают  за  руку  и
выставят с ВВ-86, Ла-ла-ландия станет гораздо скучнее. Ты... интригуешь, что
ли, Скитер Джексон? Словно мозаика, у которой не все части совпадают. -  Она
странно улыбнулась. - Может, у Налли Мунди спросить насчет тебя?
   Скитер беззвучно застонал. Об этом не знал почти никто. Скитер удостоился
однажды мгновения славы, попав в  выпуск  вечерних  новостей,  -  пятнадцать
секунд,  зажатых  между  тройным  убийством  и  катастрофическим  пожаром  в
гостинице. Но  Налли  Мунди  знал.  Скитер  до  сих  пор  не  простил  этому
маленькому пухлому проныре, что тот выследил его.
   Впрочем, не успел он выразить свое возмущение, как Энн снова улыбнулась.
   - Ладно, как бы то ни было, удачной  тебе  охоты  -  что  бы  ты  там  ни
задумал. Увидимся через пару недель.
   Она ушла, прежде чем он открыл рот.
   "Значит, Энн Уин Малхэни  желает  мне  удачной  охоты.  Не  больше  и  ни
меньше".
   Не иначе Ла-ла-ландия перевернулась вверх тормашками!
   Скитер посмотрел наверх, почти ожидая увидеть,  как  толпы  людей  топчут
высокий, в паутине металлических ферм потолок.
   - Гм, - только и сказал он.
   Он покосился на табло отправлений, свисавшее с потолка, и присвистнул.
   Ему придется здорово поторопиться,  если  он  хочет  застать  Маркуса  до
окончания его смены в гриль-баре "Нижнее Время". Впрочем, у него  оставалось
еще в запасе несколько минут  до  встречи  с  Агнес  в  секторе  отправлений
Римских Врат.
   Он осторожно пробирался сквозь  орды  "средневековых"  девиц,  витязей  в
самодельных кольчугах, пажей, дворян и даже почти  натуральных  торговцев  и
монахов, собравшихся на турнир через одни из новейших активных  Врат  ВВ-86,
Анахронизм, как местные  обитатели  называли  их  по  имени  наиболее  часто
пользующейся ими организации. Вели эти Врата не куда-нибудь,  а  в  Северную
Америку времен до пришествия палеоиндийских племен, впоследствии  пересекших
Берингов пролив, чтобы расселиться по двум пустующим континентам.  Несколько
раз в году орды "средневековых"  бездельников  заполняли  ВВ-86,  и  каждый,
конечно же, умирал от нетерпения  шагнуть  через  Анахронизм,  с  тем  чтобы
вдоволь наиграться в войну по-средневековому.
   Скитер покачал головой. Насколько  он  мог  судить,  в  бойне,  именуемой
войной, нет ничего такого, что можно было бы превратить в игру. С его  точки
зрения забавы этих идиотов - издевательство над павшими в настоящих войнах.
   Впрочем, должно быть, они получали все то, чего хотели, иначе не  гнались
бы за этим снова. Особенно при таких сумасшедших ценах.
   Им приходилось оплачивать не только обычные для  туристов  услуги,  но  и
получать разрешение на провоз  с  собой  собственных  лошадей  и  охотничьих
соколов - при том, что штрафы на случай,  если  кто-нибудь  из  этих  тварей
сбежит и начнет плодить потомство за тысячи лет до того, как  им  полагалось
появиться на этом континенте, были установлены запредельные; им  приходилось
тащить с собой провиант и все прочее  для  своих  животных;  им  приходилось
искать место, где  можно  было  бы  держать  их  до  дня  отправления  через
Анахронизм, -  и  после  всего  этого,  разумеется,  им  нужно  было  успеть
протащить все это  через  Врата  в  срок:  упирающихся  лошадей,  клекочущих
соколов, горы жратвы для себя и  животных...  короче,  все  необходимое  для
одного  небольшого,  на  месяц,  турнира  плюс  достаточно   пороха,   чтобы
участвовать в нем.
   Единственное, что он мог в них понять, так это их неприязнь к  вездесущим
репортерам. Ходили слухи, что ни один репортер еще ни разу не попадал на  их
игрища. А если и попадал, то не выжил, чтобы рассказать  об  этом.  Северная
Америка была в те времена не самым уютным местечком.
   Саблезубые кошки, голодные волки - список можете продолжить  сами.  Одним
словом, желание Скитера пройти через Анахронизм приблизительно равнялось его
же желанию подняться к Майку Бенсону и самому протянуть ему руки, чтобы  тот
застегнул на них наручники.
   Восхищенным взглядом провожал Скитер торговцев  "средневековым"  товаром,
на все лады расхваливающих свое барахло,  и  туристов,  торопливо  достающих
кошельки при виде "чудодейственного зелья", магических кристаллов на цепочке
или непобедимых талисманов, которые  надлежит  настроить  на  индивидуальную
ауру покупателя, продержав у него под подушкой семь  полных  лун;  эликсиров
богатства,  любви,  гармонии,  храбрости  и  красоты,  изумительной  красоты
разноцветных каллиграфических опусов по  еще  более  изумительным  ценам,  а
также ювелирных безделушек, идущих втридорога, как "изготовленные вручную по
технологии наших средневековых предков".
   На искушенный взгляд  Скитера,  все  эти  торговцы  -  такие  же  мастера
благородного искусства надувательства, как и он сам.  Они  даже  приберегали
товар получше (уж он-то знал; он даже спер  как-то  пару  таких  штуковин  и
держал их у себя дома - так, для  забавы)  для  самого  турнира,  подсовывая
наивным туристам совершеннейший  хлам  ради  сокращения  расходов.  Мастера,
одним словом. Они занимались тем же  искусством,  что  и  Скитер,  только  с
другой стороны.
   Правда, Йанира Кассондра -  от  одного,  максимум  двух  слов  которой  у
Скитера волосы обыкновенно вставали дыбом  -  обзывала  их  бездельниками  и
шарлатанами,  ибо  они  сами  плохо  представляли,  что  предлагают   бедным
покупателям.
   - Помяни мое слово, они еще угробят  кого-нибудь  рано  или  поздно.  Дай
только время. Администрация вокзала не  предпринимает  пока  никаких  мер  -
пока! - но вот когда людей начнут косить  необъяснимые  болезни,  всей  этой
торговле придет конец. - Она скорбно  вздохнула,  закатив  бездонные  черные
глаза. - И тогда эти дураки прикроют и мой киоск, ибо я не думаю, чтобы Булл
Морган видел между нами какую-нибудь разницу.
   Помнится, Скитер хотел еще возразить ей, но не стал:  не  только  потому,
что почти верил в то, что она действительно может читать будущее,  и  боялся
этого, но и потому, что знал совершенно точно - Булл Морган действительно не
видит между ними никакой разницы. Собственно, Моргану на это было наплевать,
пока этим чертовым туристам ничего не грозило.
   Пробираясь между длинными  очередями  туристов  в  Новом  Эдо,  терпеливо
ожидавших открытия  нового  синтоистского  храма,  Скитер  все  размышлял  о
канцелярских крысах, неизбежно верховодящих всем на свете, и нельзя сказать,
чтобы эти его мысли были особенно светлыми. Он  миновал  всемирно  известный
отель Кита Карсона, его  потрясающие  парки  с  глубокими  ручьями,  полными
разноцветных рыб. Рыбы, впрочем, предпочитали  держаться  в  тени,  дабы  не
попасть   на   ленч   какому-нибудь   Ichthyornis   или   Sordes   fricheus,
спикировавшему на них из-под потолка.
   Скитер улыбнулся, вспоминая ту минуту, когда Сью Фритчи  определила,  кем
на самом деле являются эти милые "птерозаврики" размером с ворону.
   - Боже мой! Это же новый вид Sordes! Но ведь  им  не  полагалось  обитать
одновременно со sternbergi... Бог мой, но  это  же...  это  же  переворот  в
науке! Теплокровные, покрытые шерстью  Sordes  -  и  питаются  рыбой,  а  не
насекомыми, но все равно Sordes, точно они!  -  и  дожили  до  самого  конца
мелового периода... А мы-то, идиоты, считали, что они вымерли еще в  юрском!
Что за статья получится! - Она залилась радостным смехом; глаза ее  сияли  -
Любой палеонтологический журнал костьми ляжет, чтобы заполучить ее!
   В представлении Сью Фритчи рай выглядел именно так Впрочем, Скитер до сих
пор не знал, что думает Сью насчет пары зубастых птиц,  слегка  напоминающих
орлов, залетевших сюда около месяца назад через нестабильные  Врата.  Ладно,
кто бы это ни был, они наверняка прославят Сью  Фритчи.  Скитер,  во  всяком
случае, желал ей удачи.
   Наконец он добрался до  Римского  города  с  его  пышно  украшенными  для
Сатурналий столбами и  аккуратно  остриженными  вечнозелеными  деревьями,  а
также актерами, разыгрывавшими единственный день в году, когда римские  рабы
могли  приказывать  своим  господам;  эти   приказы   полагалось   исполнять
беспрекословно, и по большей части они были таковы, что  зрители  рыдали  от
хохота. Тут Скитер сбавил шаг и принялся насвистывать что-то себе  под  нос,
не забывая, однако, подмигивать хорошеньким девицам; те иногда краснели,  но
ни одна не удержалась, чтобы не оглянуться ему вслед.
   Скитер нырнул под колышущуюся поверхность моря  бумажных  зонтиков  -  их
носили как туристы, так и местные, потому что вышеупомянутые  доисторические
птицы и птерозавры то и дело гадили на голову, - и в конце  концов  оказался
перед входом в гриль-бар "Нижнее Время", где Маркус работал официантом.
   Бар "Нижнее  Время",  угнездившийся  в  Римском  городе,  служил  любимым
прибежищем местных обитателей. И вдобавок именно здесь было лучшее место для
коллекционирования слухов.
   А в той области человеческой деятельности, которую избрал Скитер,  слухи,
как правило, означали прибыль.
   Поэтому он просто поднырнул под балку, полускрывавшую  вход  в  бар  (еще
одна причина, по которой обитатели  Восемьдесят  Шестого  нежно  любили  это
заведение: оно не стремилось обозначить себя вывеской), и перешагнул порог в
предвкушении последнего фрагмента мозаики - ведь только в  этом  случае  его
замысел начнет наконец претворяться в жизнь.
   Но первый, кого он увидел внутри, был не кто  иной,  как  Кеннет  ("Кит")
Карсон, бывший разведчик времени. Ой-ей-ей!.. Скитер поперхнулся и попытался
изобразить  милую  улыбку  -  ту,  что  он   избрал   в   качестве   лучшего
оборонительного оружия много-много лет назад. Он избегал общества  Кита  уже
много недель, с тех пор как попробовал затащить к себе в постель, навешав ей
лапшу на уши (мол, он тоже бывалый разведчик), ту  потрясающую  рыжую  нищую
малютку Марго - только чтобы, к ужасу своему, обнаружить, что она приходится
Киту внучкой. Единственной, несовершеннолетней внучкой.
   Что тогда Кит наобещал сделать с ним...
   -  Привет,  Скитер!  Как  твои  причиндалы?  -  Кит,  высокий,  гибкий  и
мускулистый, как медведь, ухмыльнулся и отпил из запотевшего стакана.
   - Э... хорошо, Кит. В порядке... Как... э... Марго? - едва  выпалив  это,
он пожалел, что прежде не откусил собственный язык и не проглотил его.
   Вот козел!
   - О, в полном порядке. Собиралась скоро заглянуть в  гости.  На  школьные
каникулы.
   Как и положено очень  мелкому  хищнику  в  очень  большом  пруду,  Скитер
мгновенно узнавал улыбку хищника крупнее, чем он сам. Поэтому  он  мгновенно
сделал себе зарубку на память - держаться подальше от любых мест, где  могла
бы оказаться Марго.
   - Славно, право же,  славно,  Кит.  Я...  это...  того...  к  Маркусу  на
минутку. Кит хохотнул:
   - Кажется, он там, в глубине.
   Скитер  поспешно  проскользнул  мимо  стола  Кита  в  заднюю  комнату   с
бильярдными столами. Ему пришлось сделать над собой усилие, чтобы не поднять
руку и не вытереть пот со лба. Кит Карсон наводил на него ужас. И не  только
потому,  что  разведчику-пенсионеру  довелось  пережить  даже  больше,   чем
Скитеру. Просто Скитер Джексон испытывал здоровый благоговейный  ужас  перед
всеми родственниками мужского пола любой из  девиц,  которых  он  когда-либо
пытался  затащить  в  постель.   Большинство   их   имело   очень   туманное
представление о роде его занятий.
   И потом Скитер без особого восторга относился к возможности поединка один
на один с человеком, способным крушить кости с той  же  легкостью,  с  какой
Скитер извлекал кошельки из чужих карманов.
   К счастью, Маркус оказался  именно  там,  где  говорил  Кит,  -  разносил
напитки в задней комнате. Скитер сразу же просветлел,  постаравшись  убедить
себя в том, что встретить Кита на пороге нового приключения - это  вовсе  не
дурная примета А вот Маркус уж точно  послужит  его  небольшому  предприятию
добрым талисманом. Знакомый зуд между лопатками еще ни разу не подводил его.
Скитер расплылся в счастливой улыбке.
   "А ну, сопляки, всем стоять! Готов я или нет, я иду!"

***

   Маркус как раз нес заказанное  питье  на  только  что  занятый  столик  в
дальнем углу, когда Скитер Джексон триумфально вступил в  заднюю  комнату  и
улыбнулся ему. Маркус улыбнулся в ответ, чуть было не рассмеявшись в голос.
   Скитер вырядился по-рабочему, что  в  данном  случае  означало  короткую,
яркого цвета тунику, скорее  даже  не  римскую,  а  греко-ионический  хитон,
оставлявшую открытыми колени и  ноги,  значительно  более  мускулистые,  чем
можно было бы предположить по довольно субтильной  верхней  части  туловища.
Судя по наряду, Скитер  снова  собрался  обрабатывать  толпы  зевак,  всегда
собирающихся поглазеть на открытие Римских Врат.
   По одной ему известной причине Янус - римский бог  дверей  и  порталов  -
решил, что Римские Врата должны снова отвориться меньше чем через час.
   Маркуса пробрала дрожь при воспоминании о своем единственном  путешествии
через эти Врата, когда он оказался здесь. Он никогда  особенно  не  верил  в
странных римских богов до тех пор. пока его  последний  хозяин  не  протащил
его, почти бездыханного от страха, через Porta Romae в Ла-ла-ландию.
   Теперь-то он все хорошо понял и никогда  не  забывал  уделять  всесильным
римским богам их заслуженную долю выпивки.
   - Маркус! Ты-то  мне  и  нужен!  -  Улыбка  Скитера  была  неподдельна  и
заразительна.
   И эта открытая улыбка всегда удивляла Маркуса, потому что он знал:
   Скитер Джексон на самом деле  очень-очень  одинок,  хотя  по  нему  этого
никогда не скажешь.
   - Привет, Скитер. Тебе, как всегда, пива?
   Образ жизни Скитера так тревожил Маркуса, что не касаться его в разговоре
стоило  ему  немалых  усилий,  ибо  он  лелеял  несбыточную   мечту   спасти
когда-нибудь молодого путешественника по времени, вернув его к  какой-нибудь
более почтенной профессии. Собственно, Маркус был единственным из Найденных,
кто предложил этому странному молодому человеку свою дружбу.
   Вырасти в двух временах, чтобы потом тебя швырнули в третье...
   А друг Скитеру Джексону как раз был очень нужен. В результате у  Маркуса,
как бы ни был занят он в баре и - что  было,  несомненно,  приятнее,  но  не
менее хлопотно - дома, воспитывая двух очаровательных девчушек,  прибавилась
и третья геркулесова  задача:  постепенное  обращение  Скитера  Джексона  из
негодяя в порядочного человека, достойного титула Найденного.
   Улыбка Скитера сделалась еще шире.
   - Разумеется. Ты же знаешь, разве могу  я  отказаться  от  пивка?  -  Оба
рассмеялись. - Но вообще-то я пришел переговорить с тобой. Минута найдется?
   Маркус оглядел  соседние  столики.  Почти  все  были  пусты.  Большинство
клиентов уже ушли на  улицу  наслаждаться  зрелищем  открытия  Римских  Врат
Ла-ла-ландии в прошлое. Действительно, мало найдется  зрелищ  занятнее,  чем
вид толп туристов и гидов из "Путешествий во времени",  рвущихся  проскочить
через портал со всем своим багажом, кошельками и детьми всех  возрастов,  но
вынужденных ждать, пока из портала им навстречу не вывалится  большая  часть
предыдущего заезда с побелевшими лицами. Впрочем, всегда находились и такие,
кто, возвращаясь, спускался по пандусу с самодовольством римских сенаторов.
   Маркус не переставал  удивляться  тому,  что  каждый  заезд  заканчивался
одинаково: одни довольны как котята при виде плошки со сливками, а другие...
Ну, впрочем, картинки, ходившие по рукам Найденных, все  объясняли,  не  так
ли?
   Маркус снова улыбнулся Скитеру - тот с надеждой ждал ответа.
   - Конечно. Сейчас, только пива тебе принесу.
   - Захвати тогда себе тоже. Я плачу.
   Ну-ну... Маркус сдержал улыбку. Скитеру точно что-то от  него  нужно.  Он
был закоренелым негодяем, этот Скитер Джексон, но Маркус  понимал  почему  -
чего большинство обитателей Восемьдесят Шестого не поняли бы ни за что.  Это
знали даже не все Найденные. Маркус не говорил этого даже  своей  прекрасной
Йанире, хотя то, что знала и чего не знала Йанира,  оставалось  для  Маркуса
полной загадкой.
   В тот вечер Скитер напился до такой степени, что,  должно  быть,  сам  не
помнил всего, что наговорил. Но Маркус-то помнил. Поэтому он, пусть даже без
особой надежды на успех, не  оставлял  попыток  наставить  Скитера  на  путь
истинный, моля богов, тех, что приглядывали за его собственной жизнью, чтобы
они помогли его другу разобраться во всем и покончить  со  своими  нынешними
занятиями, пока те не свели его в могилу.
   Маркус принес сначала пива Скитеру, потом  сам  уселся  напротив,  как  и
положено радушному хозяину ожидая, пока тот отопьет  первым.  Скитер  всегда
был свободным человеком, он родился в одной хорошей семье,  и  воспитал  его
другой хороший человек. Даже несмотря на то что Маркус постепенно  свыкся  с
мыслью, что никто здесь больше не назовет его рабом,  Скитер  в  его  глазах
стоял выше во всех отношениях.
   - Да, пока не забыл... - спохватился Скитер,  сделав  большой  глоток.  -
Да... Ты ведь родом из Рима, верно?
   - Ну... нет. На самом деле не оттуда. Скитер зажмурился.
   - Правда?
   - Да. Я родом из Галлии Коматы, из маленькой деревни под названием Котес,
- сказал он с нескрываемой гордостью. Тысяча, нет, две тысячи лет  миновало,
а его маленькая деревушка все еще стояла на том же самом месте - ну конечно,
она изменилась с тех пор, но все еще  стояла  у  подножия  высоких  гор  его
детства, прекрасных даже в одеянии из  туч  и  снегов.  Все  та  же  буйная,
бурливая речка протекала прямо посреди деревни, и вода в ней была все так же
студена, что дух захватывало и у самого закаленного мужика.
   - Котес? Где это, черт побери?
   Маркус только усмехнулся.
   - Я спросил как-то Брайана Хендриксона из библиотеки про свою деревню.
   Она еще там, только называется чуть иначе. Теперь ее знают как Котерес, и
она расположена в ст