ла. Рывок всем телом -  и  ковш,  наклонившись,  плеснул
расплавленной бронзой на пол, а Кедермен сделал большой  скачок  в  сторону.
Жидкая бронза  огненным  потоком  заполнила  все  узкое  пространство  между
готовыми отливками и продолжала растекаться во все стороны. Ни обойти ее, ни
вскарабкаться на раскаленные докрасна отливки не было никакой возможности. А
сам разогнавшийся Скитер уже не мог даже затормозить,  чтобы  избежать  этой
смертоносной лужи.
   Поэтому он прыгнул прямо вперед.
   Вперед и вверх. Он вытянул руки вверх, к массивному  стальному  двутавру,
по которому катались тележки  с  подвешенными  к  ним  ковшами.  Он  слишком
высоко, я промахнусь, о Боже, не дай мне промахнуться... Он выронил  "уэбли"
- руки были нужны ему свободными. Револьвер с плеском упал в жидкую бронзу и
исчез в этой адской, багровой луже. И тут ладони его коснулись нижней  полки
двутавра, и он ухватился за нее, выбрасывая ноги вперед и вверх.  Он  крепко
сжал балку руками и коленями и несколько мгновений просто висел на  ней  как
ленивец на ветке, задыхаясь и потея  так  сильно,  что  даже  испугался,  не
соскользнут ли руки. Отчаянным  усилием  воли  он  заставил  себя  осторожно
разжать пальцы одной руки и  вытереть  их  о  плащ,  потом  повторил  ту  же
операцию с другой рукой.
   А потом он, напрягая силы, ухитрился переползти на верх балки и  привстал
на ней, опираясь на руки и колени. Адская лужа расплескалась прямо под  ним.
Багровый  расплав  уже  начал  покрываться  черной  коркой  -  тонким  слоем
твердеющего металла, который, казалось,  дышал,  остывая.  По  корке  бежала
сетка  трещин,  рисунок  которой  напоминал  крокодиловую   кожу.   Кедермен
повернулся, чтобы бежать, и отшвырнул  свой  железный  багор,  одним  концом
упавший в продолжавший медленно расползаться по полу расплав.  Марго,  слава
Богу, удалось отпрыгнуть от  этого  смертоносного  потока  назад,  в  другой
проход между отливками.
   Восстановив дыхание  и  равновесие,  Скитер  осторожно  двинулся  ползком
вперед по балке. Однако одного взгляда в сторону Кедермена стало достаточно,
чтобы он отказался от этой  тактики  передвижения.  При  такой  скорости  ко
времени, когда он миновал бы лужу  раскаленной  бронзы,  Кедермен  успел  бы
добраться до соседнего графства. Поэтому он снова повис под балкой на руках,
по-обезьяньи перехватываясь все дальше и  дальше,  подтягиваясь  только  для
того, чтобы обходить ковши с расплавом.
   Кедермен оглянулся на бегу.., оступился и упал ничком. Когда ему  удалось
снова подняться на ноги, рот его беззвучно  шевелился.  Скитер  уже  миновал
опасную зону и спрыгнул на пол. Извергая  проклятия,  Кедермен  бросился  на
него, не дав ему времени выхватить второй  пистолет.  Они  сцепились,  лягая
друг друга ногами. Колено Кедермена не попало Скитеру в пах, как намечалось,
зато угодило прямехонько по порезу на внутренней  стороне  Скитерова  бедра.
Боль раскаленной иглой пронзила ногу. Скитер отпрянул на шаг и  наступил  на
железный багор, с помощью которого  Кедермен  наклонял  ковш.  Конец  багра,
погруженный в жидкую бронзу, вырвался  из  нее,  разбросав  по  полу  брызги
расплавленного огня. Скитер изогнулся в отчаянном балетном па и  восстановил
равновесие, замерев в считанных дюймах от смертоносной лужи. Багор с  лязгом
перекатился по полу и холодным концом ударил Кедермена по ноге  -  идеальное
оружие для рукопашного боя. Лицо  Кедермена  исказилось  гримасой  свирепого
торжества, и он рассмеялся неприятным,  лающим  смехом.  Прежде  чем  Скитер
успел помешать ему, Кедермен наклонился и схватил багор обеими руками.
   За горячий конец.
   Раскаленный докрасна багор был покрыт пленкой  полурасплавленной  бронзы,
которая брызнула на руки Кедермену. Лицо его перекосилось, и он пронзительно
завизжал. Он еще надеялся уйти. Не прекращая кричать, он отпрянул  от  лужи.
Омерзительный запах паленых волос и горелого мяса ударил Скитеру  в  ноздри.
Только теперь обожженные пальцы Кедермена разжались настолько,  чтобы  багор
выскользнул из них и упал на пол, при этом кожа с обеих ладоней осталась  на
горячем металле. Колени у Кедермена подогнулись, и он рухнул на пол, едва не
угодив головой в остывшую до состояния густого сиропа бронзу. Скитер схватил
его за отвороты плаща, бесцеремонно отволок подальше от опасности и  плюхнул
на пол. Потом приподнял за плечи и  улыбнулся  прямо  в  затуманенные  болью
серые глаза.
   - Привет, Сид!
   Тот прекратил визжать. Вместо этого из горла его  рвался  теперь  жуткий,
захлебывающийся хрип.  Сказывался  шок  от  чудовищной  боли:  его  колотила
сильная дрожь, и он тряпкой обмяк в руках Скитера. Скитер  легонько  тряхнул
его, чтобы привлечь внимание. Когда не  подействовало  и  это,  он  вспомнил
настоящее имя этого ублюдка и встряхнул еще раз.
   - Гидеон! Эй, Гатри! Посмотри-ка на  меня!  Взгляд  серых  глаз  медленно
сфокусировался на его лице.
   Губы шевелились, но из них  не  вырывалось  ничего,  кроме  этих  жутких,
сдавленных всхлипов.
   - Послушай-ка, дружок. У тебя имеется выбор. - Скитер осторожно  похлопал
его по щекам, не давая отключиться. - Ты меня слышишь?
   Тот кивнул и даже сумел выдавить из себя членораздельный звук:
   - К-какой?
   Скитер достал из кобуры свой маленький полицейский "уэбли" и повертел  им
перед носом у Кедермена.
   - Знаешь, что я обязан был бы сделать, а? Пристрелить тебя прямо там, где
ты сейчас лежишь, дружок. Ты не достоин  кислорода,  которым  дышишь.  Но  я
предложу тебе два варианта на выбор. Решать будешь сам. Если хочешь, я  уйду
и не буду мешать тебе ползти отсюда на все четыре стороны. Никаких обвинений
в убийстве. Никаких тюремных сроков. Никаких газовых камер. Ну конечно,  при
здешнем уровне развития медицины ты наверняка останешься без  обеих  рук.  А
если и обойдется без ампутации, ты скорее всего умрешь от шока,  инфекции  и
гангрены.
   Взгляд Кедермена остекленел.
   - К-какой?..
   - Каков второй  выбор?  -  От  улыбки  Скитера  раненый  вздрогнул,  даже
несмотря на шок. - Ну что ж, ты вернешься в Верхнее Время. Расскажешь  копам
все,  что  знаешь  о  своем  боссе.  Выдашь  им  сенатора  Кеддрика  и   его
дружков-мафиози  на  серебряном  блюдечке.  Короче,  дашь   нам   достаточно
информации, чтобы отправить в газовую камеру их, а не тебя.
   Пепельно-серые губы шевельнулись, с трудом складывая слова.
   - С-сука... Мне надо было пристрелить тебя сразу, Армстро.
   Скитер снова улыбнулся ему в глаза.
   - Жаль, не так ли?  Так  что  ты  выбираешь?  Меняю  медицинскую  помощь,
которая нужна, чтобы спасти твои руки, меняю  врача  и  ожоговую  камеру  на
сенатора Кеддрика за решеткой. Мне кажется, честный обмен. Камера в одной из
тех славных новых тюрем,  которые  строились  по  его  предложению:  никаких
вольностей, камеры строгого  режима  без  телевидения,  или  библиотек,  или
всего, что могло бы развлечь парня, если не считать  того,  как  в  соседней
камере кого-то мутузят. Вполне подходящее местечко, ты не  согласен?  Может,
тебе даже скостят срок за содействие следствию. Как насчет этого? Мы снимаем
тебе боль, фиксируем руки, поддерживаем тебе  жизнь  до  тех  пор,  пока  не
доставим тебя к специалисту по ожогам. Или, конечно, я  могу  оставить  тебя
здесь.
   Он ткнул пальцем в полумрак литейного цеха.  Кедермен  потрясение  вращал
глазами, словно впервые увидев это помещение.
   - Да, кстати, - как  бы  невзначай  добавил  Скитер.  -  Если  ты  решишь
остаться здесь, и если тебе удастся пережить шок, инфекцию и ампутацию  рук,
мне говорили, что Скотленд-Ярд до сих пор вешает убийц. А я знаю пару-другую
ребят, которые очень не прочь свести с тобой счеты.
   Долгую минуту Кедермен не отвечал, только лежал, распластавшись на  полу,
дрожа и исходя  потом,  посерев  от  боли,  растопырив  клешнями  обожженные
пальцы. Он испепелял Скитера взглядом,  издавая  горлом  жуткие,  сдавленные
звуки  и  до  крови  кусая  губы.  Тело  его  время  от  времени  дергалось:
перегруженная нервная система реагировала на болевой шок.
   - Что ж, ладно, - вздохнул Скитер, пожал плечами  и  распрямился,  убирая
свой полицейский  "уэбли"  обратно  в  кобуру  под  мышкой.  -  Пусть  будет
по-твоему. Может, тебе даже удастся  доползти  до  дверей.  Знать  не  знаю,
правда, что ты будешь делать, как окажешься на улице со всем  валяющимся  на
ней навозом и уайтчеплской шпаной, что  будет  втаптывать  тебя  в  грязь  -
просто так, смеха ради... Скитер повернулся и сделал шаг прочь.  Кедермен  с
усилием приподнялся на локте.
   - Постой! - Он отчаянно дрожал, в глазах  застыло  безумное  отчаяние.  -
Ради Бога, Армстро.., постой... Ну давай, мсти мне, черт  побери,  переломай
мне ребра, выбей все зубы, делай все, что хочешь.., только не оставляй  меня
умирать в этой чертовой дыре!
   Скитер стоял, глядя  на  него,  на  испепеляющий  его  ужас  с  холодной,
расчетливой ненавистью. Много  ли  жалости  выказал  этот  ублюдок  к  своим
жертвам? Когда Кедермен со стоном  отчаяния  осел  обратно  на  пол,  закрыв
глаза, Скитер решил наконец, что с того хватит.
   - О'кей, - произнес он негромко, снова наклоняясь к нему. - Только  тебе,
Сид, придется выходить отсюда на своих двоих,  ибо  я  не  собираюсь  тащить
тебя. - Он ухватил убийцу за отвороты плаща, приподнял, поставил на  колени,
потом просунул одну руку ему под мышку, помогая встать.
   Армстро и Даг Тэнглвуд, раскрасневшись от почти нестерпимого жара в цеху,
подбежали к ним как раз вовремя, чтобы увидеть, как Кедермен  поднимается  с
помощью Скитера. По пятам за ними вырвалась из полумрака  и  Марго,  которой
пришлось сделать большой крюк, обходя лужу остывающей бронзы.
   - Привет, Ноа, - поднял взгляд Скитер. - У меня для вас подарочек. Сид  -
вот этот - хочет обучить нас новой песенке. Что-то вроде: "Лучше нет подарка
к Рождеству, чем мой босс в кутузке..."
   Сид Кедермен уставился на лицо Ноа Армстро, потом на Скитера, потом снова
на  Ноа.  Взгляд  его  расширился,  потом  глаза  его   закатились,   колени
подогнулись, и в результате Скитеру пришлось-таки  тащить  его  из  цеха  на
себе.

Глава 19

   Кит несся по коридорам подвала Шангри-Ла, чертыхаясь себе под  нос.  Шаги
Джона  Лахли  слышались  далеко  впереди:  этому   ублюдку   снова   удалось
ускользнуть от них. Кит лихорадочно ворошил свои мысли в  поисках  какого-то
способа остановить Потрошителя, не жертвуя больше при этом никем из  друзей.
Свен Бейли молча, с угрюмым выражением лица  топал  у  него  за  спиной,  не
отставая. Когда они свернули за очередной угол, куда вел  их  кровавый  след
Лахли, смысл недавнего объявления дошел наконец до его сознания. Врата номер
три открываются через десять минут... Глаза Кита  расширились,  и  он  нажал
кнопку передачи своей рации.
   - Говорит Кит Карсон. Преследую Лахли в направлении восемнадцатой зоны!
   - Вас понял, поисковые группы направляются в вашу сторону.
   -  Блокируйте  семнадцатую  и  восемнадцатую  зоны,  -   прохрипел   Кит,
поскользнувшись  и  больно   ударившись   плечом   о   десятифутовую   стену
поставленных друг на  друга  аквариумов,  которая  покачнулась  со  зловещим
скрежетом. - Но ради Бога, оставьте лестницы открытыми!
   - Не понял, повторите! - прохрипела рация.
   - У меня появилась  идея!  Оставьте  лестницы  открытыми,  чтобы  он  мог
подняться в Общий!
   - Понял. Надеюсь, вы, черт возьми, знаете, что делаете.
   Я тоже надеюсь, мрачно подумал Кит, оглянувшись на Свена.
   - Эй, Свен, будь готов ко всему. Я хочу попробовать провернуть одну очень
опасную штуку.
   - А что, погоня за Джеком-Потрошителем для тебя  недостаточно  опасна?  -
бросил Свен в ответ. Что ж, может, он и прав...
   Впереди, за углом, за который свернул Лахли,  послышались  треск  и  звон
бьющегося стекла. Кит свернул следом и  тут  же  сбавил  ход,  оказавшись  в
центре осколков  нескольких  дюжин  опрокинутых  аквариумов,  среди  которых
трепыхались на полу рыбы. Прежде чем Лахли  успел  отбежать  на  достаточное
расстояние, Кит постарался припомнить весь  свой  словарный  запас  кокни  и
выдал на-гора тираду, если и уступавшую Молли, то ненамного:
   - Эй, Лахли, слон без подвесок! Куда тебе с причиндалами твоими  супротив
мужика настоящего, а ? Или у тебя не только подвесок, но и гонора нету,  что
ли? - Кит поскользнулся на рыбешке,  отчаянно  замахал  руками,  восстановил
равновесие, и тут к его словесной атаке подключился Свен.
   - Когда я тебя поймаю, Лахли, отрежу тебе те штучки недоделанные,  что  у
тебя есть.., ох, черт!
   Последнего оскорбления Лахли  не  выдержал.  Он  развернулся  и  с  рыком
бросился на них, несясь по коридору и низко опустив выставленный вперед нож.
По руке его стекала кровь. Кит  развернулся  на  сто  восемьдесят  градусов,
увлекая за собой Свена, и ринулся назад тем же  путем,  которым  они  попали
сюда. На бегу он продолжал кричать через плечо:
   - Эй ты, ублюдок недоделанный! А ну, догони меня, вот тогда и  посмотрим,
что ты за мужчина, хи-хи!
   Это было грязно.
   Это было низко.
   Это было жестоко.
   Но это было единственное  средство,  известное  Киту,  которое  могло  бы
заманить Лахли туда, куда хотел Кит, за то немногое время,  что  у  них  еще
оставалось.
   - Не прекращай! -  выдохнул  Кит,  когда  они,  поскальзываясь,  миновали
останки разбитых аквариумов. - Надо любой  ценой  заставить  его  бежать  за
нами!
   Свен и Кит неслись  по  извивающемуся  коридору,  преследуемые  по  пятам
обезумевшим убийцей. В ответ на новые и новые оскорбления Лахли только рычал
и убыстрял бег. Они как в слаломе срезали углы, едва не врезавшись  прямиком
в барьер из аквариумов в месте, где коридор делал поворот под прямым  углом.
Лахли продолжал гнаться за ними;  лицо  его  исказилось  настолько,  что  не
напоминало больше человеческое. Если оно  и  было  когда-либо  человеческим.
Сколько времени осталось? Кит твердил эти слова про себя как молитву.  Боже,
сколько времени еще осталось?
   Он рывком распахнул дверь на первую подвернувшуюся им на пути лестницу.
   Они понеслись вверх, перепрыгивая через четыре ступеньки,  задыхаясь,  но
продолжая осыпать его на бегу оскорблениями. Нечеловеческий, полный звериной
ненависти рев доносился до них сзади; Лахли продолжал гнаться за ними, гулко
топоча по металлическим ступенькам. Один марш,  другой...  Они  вырвались  в
Общий зал на краю Приграничного Города. Над головой равнодушно мигали  цифры
табло. Широкая площадь была пуста как кладбище в полночь. Шаги Кита и  Свена
отдавались далеким  эхом  в  поддерживающих  потолок  фермах.  От  скорости,
которую не только сохранял, но и наращивал Лахли,  по  спине  Кита  забегали
мурашки.
   - Куда мы бежим? -  выдохнул  Свен,  когда  они  огибали  запертые  двери
"Счастливого Джека" - в обычное время  самого  шумного  и  буйного  бара  на
станции.
   - Прогуляться! Черт, ты мне доверяешь или нет? Свен обиженно  нахмурился,
а Кит продолжал выкрикивать оскорбления Лахли, угрожая  завязать  узлом  его
органные трубы, и поменять его Брайтон на Таккер, и  порубить  его  груши  в
салат -  если  они  у  него  есть,  конечно...  Кит  с  разбегу  перепрыгнул
декоративную конскую поилку, в которой плавали  золотые  рыбки.  Свен,  рост
которого не позволял ему прыгать так высоко, обогнул ее. Кит понял, что цель
близка, услышав исходящий от Врат инфразвуковой рык. Звук,  который  не  был
звуком, прокатился по гулкому пространству  Общего.  У  Врат  Дикого  Запада
стоял наготове кордон угрюмых парней из Безопасности, целью которого было не
пропустить на станцию  никого  из  возвращающейся  группы.  А  за  силуэтами
охранников медленно отворялись Врата - строго по графику.
   Кит устремился к этому быстро расползавшемуся черному пятну, парившему  в
трех футах над полом Общего,  просвечивая  сквозь  ажурные  ограждения  зоны
отправки. Врата отворились еще недостаточно  широко,  чтобы  под  нож  Лахли
выплеснулся поток невинных туристов, но для  целей  Кита  хватало  и  этого.
Несясь во весь  опор  по  направлению  к  Вратам,  Кит  лихорадочно  пытался
вспомнить, где он находился в первых числах августа 1885 года. Большую часть
той осени он провел в Нижнем Времени, отыскивая  золото  и  алмазы  в  Южной
Африке и независимой Оранжевой провинции. Имелся риск - и  достаточно,  черт
возьми, серьезный риск - того, что, нырнув сквозь Врата  Дикого  Запада,  он
так и не вынырнет с другой их стороны. Кит оглянулся  и  увидел,  что  Лахли
сокращает разрыв - лицо перекошено, оружие наготове. Если Кит свернет, чтобы
не затенить себя, Лахли свернет следом за ним. Выбора не оставалось.
   - Свен! Удостоверься, черт подери, что этот  псих  сиганет  сквозь  Врата
следом за мной! Швырни его сам, если потребуется!
   Врата отворились уже на три четверти  своего  максимального  размера.  По
краю  угольно-черной  кляксы  переливалась  всеми  цветами   радуги   кромка
искаженного пространства. Воздух пульсировал почти осязаемо. Неслышный  звук
пронизывал всю станцию. Нижняя кромка Врат все еще не доходила  до  пола  на
целый фут, но пятно продолжало расползаться.
   - С дороги! - крикнул Кит удивленно оглядывавшимся  на  них  офицерам.  -
Ради всего святого, пропустите нас!
   Кит пронесся сквозь их строй и рыбкой бросился в зияющую черную дыру.  Он
летел головой вперед, потом сделал сальто и перевернулся  на  лету  лицом  к
несущемуся по его пятам кошмару.  Выходящий  на  станцию  конец  туннеля  во
времени виделся  отсюда,  словно  с  широкого  раструба  подзорной  трубы  -
далекий, съежившийся. Лахли бросился  за  ним,  но  бросок  его  -  Кит  мог
поклясться в этом - получил дополнительное  ускорение  благодаря  увесистому
пинку Свена  Бейли.  Еще  на  лету,  пока  они  двумя  метеорами  неслись  к
денверскому концу Врат, Лахли поднял свой нож. И тут  Кит  ударился  спиной.
Задыхаясь, он  растянулся  навзничь  на  грязном  полу  денверской  конюшни,
принадлежавшей "Путешествиям во Времени". Джон Лахли осклабился  и  зарычал,
замахиваясь ножом.
   Он почти коснулся пола.
   Все тело  его  колыхнулось  и  растаяло,  подобно  дыму  свечи  -  тенью,
проглоченной безлунной ночью. Какое-то неуловимое мгновение  на  том  месте,
где только что виднелось его лицо,  зависло  бесплотное  выражение  крайнего
удивления. Потом его окровавленный нож шмякнулся в грязь у самого уха  Кита,
а рядом с глухим звоном упал на землю туго набитый кошелек  в  кучке  одежды
Верхнего Времени. Потом в конюшню рухнул, крякнув от сотрясения,  Свен.  Кит
так и лежал, жадно  глотая  воздух  и  почти  не  слыша  обращенных  к  нему
потрясенных  вопросов.  Разъяренные  гиды  пытались  успокоить  бьющихся   в
истерике туристок,  на  глазах  которых  только  что  погиб,  затенив  себя,
человек. Несколько женщин всхлипывали, боясь даже подойти к отверстию  Врат.
Кит зажмурился, пытаясь убедить свои мышцы, что они уже могут шевелиться.
   Он все еще был жив.
   А Джек-Потрошитель был наконец мертв.
   Медленно, морщась от боли в растянутых мышцах  и  ушибах,  Кит  поднялся,
стряхнул с себя пыль и протянул руку  Свену,  помогая  встать  и  ему.  Гиды
пытались перекричать рев толпы туристов. Дрожащими пальцами Кит подобрал нож
Лахли, потом тяжелый кошелек. Затем повернулся к ближнему гиду.
   - Теперь вы можете вести их обратно на станцию. Карантин только что снят.
   Он кивнул Свену, отвернулся от продолжавшей кричать толпы и шагнул сквозь
Врата обратно домой.
   Там он намеревался без лишнего шума, но основательно напиться.

***

   Я, наверное, сошла сума...
   Джине Кеддрик до сих пор не верилось, что она сама согласилась на это. Не
верилось,  что  она  только  что  шагнула  сквозь  Британские  Врата,  чтобы
встретиться  с  отцом  прямо  перед  объективами  половины  телекамер  мира.
Фотовспышки и прожектора телевизионщиков сияли по всему Общему залу, освещая
собравшуюся  за  рогатками  ограждения  толпу  зевак.  Где  угодно  в   этой
бесформенной,