ница  на  перемещение  с  соломы  на  твердое   седло   отреагировала
отрицательно.
   - Давай со мной, Скулди, - сказал он. - Агилмунда поищем...
   Агилмунда нашли снаружи, у замыкающего фургона.
   - Скулди думает: между теми  холмами  может  быть  засада,  -  сказал
Коршунов.
   Агилмунд кивнул.
   - Пошлю Ахвизру, - ответил он. - Пусть проверит.
   Алексей поглядел на маячившие в  двух  сотнях  шагов  темные  фигурки
ауксилариев.
   - Почему Ахвизру? - спросил он.
   - Ахвизра в этом лучше меня, - просто ответил сын Фретилы.
   Ну да, все правильно. Самое рискованное дело вождь  должен  выполнить
сам. Лично. Если, конечно, этот вождь - не такой вот Аласейа...
   - Не надо, - сказал Коршунов. - Если  там  засада  -  они  ни  одного
разведчика не пропустят. И в объезд  тоже  не  пойдем.  Хрен  редьки  не
слаще, - добавил он по-русски. И пояснил:
   - Если нас впереди ждут, то так и так не пропустят. А  там  дальше  -
сады. Фургоны не пройдут. Так что - вперед. Только учтите оба:  если  на
нас нападут, останавливаемся и сидим за фургонами. Римляне сильны, когда
они  вместе.  А  вне  строя  они  рубятся  еще  хуже  меня.  -  Коршунов
усмехнулся. - Так что следите за своими: чтоб наружу не лезли. Сейчас не
время проявлять удаль. Сейчас нам надо просто уничтожить врага.
   Фургоны въехали в лощину. Слева склон сплошь зарос виноградником.  На
правом склоне, голом, на самом верху вертелись ауксиларии.  Постреливали
время от времени. Для  профилактики.  Привстав  на  стременах,  Коршунов
глядел поверх фургонов. Случайной стрелы он не боялся: справа и слева  -
телохранители со щитами. Прикроют, если что.
   Низкий протяжный рев перекрыл даже грохот колес.
   "Что это?" - подумал Коршунов и вопросительно посмотрел на Скулди.
   На вызелененных скулах герула вздулись желваки. Но мигая,  он  глядел
на голый правый склон.  Коршунов  тоже  посмотрел  туда...  И  пропустил
появление римлян, которые появились не справа, а позади. Длинный  строй,
замкнувший  выход  из  лощины.  Над  блестящими  шлемами   раскачивались
штандарты и значки. Их было очень много.
   Коршунов привстал на стременах:
   - Сто-ой! - закричал он во всю мочь.
   "Передвижной форт" остановился. Не  сразу,  примерно  за  минуту.  Но
строй фургонов нигде не разорвался. Наоборот,  сдвинулся  теснее.  Умолк
непрестанный грохот сотен колес.  Варвары  разобрались  -  каждый  занял
свое, заранее определенное место. Казалось, наступила абсолютная тишина.
   - Когорта... - буркнул Скулди. - Одна, две, три... восемь кентурий.
   Он считал значки. Коршунов в значках не разбирался. Просто видел, что
римлян много. Не меньше полутысячи.
   И тут снова заревела труба, и на гребне правого холма тоже  появились
легионеры. Появились и застыли.
   "Чего они ждут?" - подумал Коршунов.
   И тут же понял чего. Ждут, что отмороженные  варвары  вылезут  из-под
прикрытия и, как это у них принято, попрутся в атаку на  изготовившегося
противника.
   "А вот вам хрен!" - подумал он.
   - Всем оставаться на местах! - заорал он. - Если  им  нужно  -  пусть
придут и выковыряют нас отсюда! Орудия - бей!
   Обслуга уже разворачивала "скорпионы", задирая их кверху, целя поверх
фургонов в шеренги на правом холме.
   Б-бан-нг!
   Первая стрела ушла в "молоко".
   Б-бан-нг!
   Вторая ушла туда же. Коршунов потянулся к самострелу...
   И тут труба  загудела  снова...  Тысячеголосый  слитный  рев  римских
глоток ответил ей так, что Коршунова пробрало до костей...
   И в следующий миг его бойцы, которым было строго приказано: сидеть  и
не высовываться, - забыли обо всех приказах.
   Битва!!!
   - Стой! Стой! Стоять!!! - надсаживаясь, орал Коршунов.
   Бесполезно.
   Страшно ревели римляне. Герулы и готы,  вопя  во  всю  глотку,  лезли
через фургоны, протискивались между колесами...
   Римляне поторопились. Значительная часть варваров  просто  не  успела
выбраться.  А  может,  большинству  хватило  ума  остаться  на  месте  и
Коршунову  только  показалось,  что  боевое  безумие  охватило  все  его
войско?
   Так или  иначе,  но  только  около  сотни  отморозков  вылезли  из-за
повозок. У них не было никаких шансов. Разогнавшиеся римляне  с  разбега
ударили их строем, сомкнутыми щитами, отбросили к фургонам,  перебили  в
считанные минуты, поднажали на сами фургоны, пытаясь если не опрокинуть,
то хотя бы сдвинуть с места, столкнуть...
   Не тут-то было! Где упряжками, где собственными плечами, но защитники
сумели удержать фургоны на месте. А тех римлян, кто самонадеянно сунулся
снизу, между колес, или попытался пролезть через верх, мигом поддели  на
копья.
   Гулкий удар. Это телохранитель Коршунова отшиб щитом летевший в вождя
каменный шар. Алексей посмотрел направо. Легионеры, перекрывшие  вход  в
лощину, тоже пришли в  движение,  но  не  торопясь,  шагом.  За  пехотой
маячила конница. Тяжелая конница,  в  доспехах,  с  копьями.  Но  камень
прилетел  не  от  них.  Сверху,  опережая  пехоту,  скакали  ауксиларии.
Разогнавшись,  они  стремительно  промчались  мимо  фургонов.  В  воздух
взлетели стрелы и пращные снаряды. Варвары привычно прикрылись щитами...
И Коршунов, который мог не заботиться о собственной защите, увидел,  как
от всадников к фургонам полетело множество черных змей. Арканы!
   - Упряжки держи! - закричал он. - Держать коней!
   Он сам бросился вперед, но один из телохранителей ухватил его коня за
узду, другой поймал щитом стрелу. Одну. Вторую не успел  -  и  повалился
под копыта.
   Алексей тоже не успел бы.  Он  с  ужасом  смотрел,  как  натянувшиеся
арканы растаскивают фургоны. Гревтунги  Ахвизры  пытались  помешать,  но
несколько лошадей были ранены, бились в упряжи и не давали подойти...
   Строй перекрывших дорогу  кентурий  разомкнулся,  пропуская  конницу.
Коршунов увидел, как,  набирая  скорость,  на  них  несется  ощетиненный
пиками клин...
   Один  из   фургонов   опрокинулся,   второй   вместе   с   бьющимися,
запутавшимися в упряжи лошадьми  поволокли  прочь  -  и  железный  таран
тяжелой кавалерии ударил прямо в брешь.
   Всё смешалось. Римская  тяжелая  конница,  словно  огромный  шипастый
кулак, сшибла варваров, но не разметала их,  как  было  бы  на  открытой
местности, а оттеснила к противоположной  стороне  "крепости".  Отчаянно
ржали лошади. Римляне, готы, герулы, в дикой  давке,  беспощадно  резали
друг друга. Коршунов оказался в  относительно  благоприятном  положении:
верхом, в удаленной от бреши части фургонного "периметра",  в  окружении
телохранителей.
   Вынув самострел, он стрелял в "завязших" римских  всадников.  Тяжелые
болты насквозь прошибали доспехи катафрактов, однако это  была  капля  в
море. Римляне побеждали. Римляне побеждали,  хотя  его  варвары  дрались
очень хорошо. Хаотический бой - это их стихия. Но  Коршунов  видел,  что
справа римляне уже растаскивают фургоны и  помешать  им  больше  некому.
Через пару минут  откроется  фланг,  и  строй  легионеров  навалится  на
противника по всем правилам...
   И тут Коршунов наконец вспомнил, что он - не просто наблюдатель. Он -
вождь!
   - Гревтунги! - закричал он, надрываясь, сиплым сорванным  голосом.  -
Агилмунд! Ко мне! Скулди! Ахвизра! Сюда! Ко мне!
   Кто-то его услышал. Не Скулди и не Агилмунд,  но  несколько  десятков
лиц повернулось к нему. Не лица  -  заляпанные  грязью  и  кровью  маски
ярости. Некоторых он узнал.
   - Ты, ты и ты! Разверните фургоны! - Он махнул в  сторону  выхода  из
лощины. - Живо! Еще!
   Одна из упряжек разом потянула в сторону. Фургон с грохотом и  лязгом
опрокинулся,  посыпалась  серебряная  утварь   -   ив   стене   фургонов
образовалась  брешь.  Коршунов  немедленно  направил  туда  коня.   Трое
оставшихся телохранителей держались рядом, прикрывали его с трех сторон.
Копыта лошадей безжалостно сминали дорогие чаши и кубки...
   Коршунов привстал на стременах. Впереди  -  завал,  но  объехать  его
нетрудно. Рвануть сейчас галопом - и через пару  часов  он  увидит  свои
корабли. И - прощай Рим!
   Алексей оглянулся. Римляне  побеждали,  но  его  воины  сдаваться  не
собирались. Страшная, беспощадная мясорубка... У Коршунова  было  десять
секунд, чтобы принять решение...  И  тут  он  увидел  Агилмунда.  Совсем
близко. Без шлема, без щита: в  правой  руке  -  топор  (меч  он  где-то
потерял), в левой - копье...  А  рядом  с  Агилмундом  -  Сигисбарна,  с
большим щитом...
   И Коршунов понял, что он не может их бросить. Он привел их сюда. И он
умрет вместе с ними. Или вместе с ними спасется...
   Алексей сунул в чехол самострел, выхватил меч, завертел над головой.
   - Гревтунги!  -  вновь  закричал  он,  надрывая  глотку  и  с  трудом
удерживая пляшущую лошадь. - Агилмунд! Сигисбарн! Я здесь! Все ко мне!
   Тут кто-то вцепился в узду его лошади. Коршунов едва не рубанул... Но
увидел вызелененные щеки. Свой. В следующую  секунду  он  узнал  Скулди.
Герул оскалился и пронзительно засвистел. Коршуновская лошадь дернулась,
но герул не дал ей встать на дыбы. Он свистнул еще раз  -  и  теперь  не
меньше сотни глаз смотрели на Коршунова.
   - Сюда! - закричал Алексей. - Ко мне!
   И тут же те из варваров, кто еще мог вырваться из боя, устремились  к
нему. Еще несколько десятков пробились с боем... Немного,  около  сотни.
Но это были - лучшие.
   Они выбрались на открытое место - и тут же построились.
   - Агилмунд, где Ахвизра?
   Сын Фретилы только мотнул головой: там.
   Там - это  внутри  "периметра",  где  смешались  в  смертельной  сече
несколько сотен варваров и вдвое больше римлян.
   Надо было уходить, пока впереди чисто. Похоже,  римский  военачальник
бросил в бой все свои силы... Нет, не все! Вниз по склону  прямо  к  ним
уже бежали легионеры. Немного, с полсотни.
   Коршунов перекинул через плечо чехол  с  самострелом  и  спрыгнул  на
землю. Верхом, в своем золоченом шлеме он был слишком заметной мишенью.
   А его готы уже строились для боя. Готы, гревтунги. Герулов было всего
трое, считая самого Скулди.
   - Агилмунд! - крикнул Коршунов. - Не  стоять!  Вперед!  Вперед!  -  и
бросился к выходу из лощины, уверенный, что его парни последуют за ним.
   И они побежали. Колонной, топча  ровную  римскую  дорогу  варварскими
сапогами. Бегали же готы не хуже римлян. Лучше. Враги отстали.
   Коршунов, опережая остальных, первым взбежал на склон, огибая  завал,
которым римляне перегородили речку и выход из лощины.
   Сразу за завалом обнаружилось  около  десятка  римлян.  Один  из  них
метнул дротик. Коршунов пригнулся - дротик прошипел у него над  головой.
И тут же кто-то позади поймал оружие и метнул обратно.
   Другой римский солдат, прикрываясь щитом, попытался достать Коршунова
коротким мечом, но тот с разбега ударил ногой в щит, и легионер  отлетел
в сторону. Тут все и  закончилось,  потому  что  подоспели  остальные  и
мгновенно перебили весь римский десяток.
   - Вперед! - кричал Коршунов. - Вперед! Не отставать!
   Его ранили в руку. Когда - он даже не заметил. Рана была пустяковая.
   Они уже бежали по саду. Пахло цветами. Бежать было легко...
   Впереди, между  деревьями,  мелькнул  всадник.  Еще  один...  Пропела
стрела. Кто-то вскрикнул. Еще одна стрела,  пропоров  штанину,  чиркнула
Коршунова по ноге, Алексей сбился с шага - и это его  спасло.  Коршунова
наконец догнали - и прикрыли щитами.  Теперь  готы  бежали  все  вместе,
плотным строем. Легкая конница, наверняка те самые  ауксиларии,  которые
преследовали варваров все эти дни, скакали параллельно, справа и слева -
по ту сторону речушки.  Они  держались  на  отдалении:  пара-тройка  уже
познакомилась с тем, как готы умеют бросать копья.
   Коршунову было легче, чем другим.  Он  бежал  внутри  строя,  считай,
налегке, без копья  и  щита.  Тем,  кто  снаружи,  приходилось  тяжелее.
Вдобавок их еще и обстреливали, издалека, неточно, но даже с  пятидесяти
шагов промахнуться по плотному строю практически невозможно. И время  от
времени вместо звонкого удара в щит раздавался глухой - когда наконечник
вонзался в живую плоть. А  потом  их  догнали  -  сзади  раздался  топот
множества копыт: их настигала  другая  конница.  Вернее,  не  конница  -
пехота на лошадях. Примерно две центурии, которые, догнав,  спешились  и
приблизились уже обычным порядком. Чтобы встретить врага лицом  к  лицу,
готам пришлось  остановиться  и  развернуться.  Всё,  чего  достигли,  -
удалились примерно на милю от места сражения.
   Надо сказать, атаковали  римляне  довольно  вяло:  метнули  несколько
десятков копий, а  врукопашную  не  полезли:  очевидно,  выжидали,  пока
подойдет подкрепление. Да и варвары не особо рвались в бой. Биться  было
бессмысленно. Тем более ауксиларии перекрыли дорогу - не уйти.
   Коршунов почувствовал безмерную усталость. Внезапно заболела  раненая
рука. И нога тоже - там, где задела стрела.
   - Ну что, Аласейа, будем умирать? - Агилмунд, тоже раненый,  опираясь
на римский, трофейный, щит, поверх него смотрел  на  легионеров.  -  Или
сложим оружие?
   Сигисбарн  (ему,  сравнительно  неопытному,  удалось  уцелеть  только
потому, что держался рядом с братом) с  надеждой  глядел  на  Коршунова.
Парень не хотел умирать...
   Алексей поискал глазами Скулди, окликнул:
   - Эй, герул! Если мы сдадимся, что с нами сделают ромляне?
   - От их главного зависит. Может, и не убьют. Могут в рабство продать,
в гладиаторы. А могут и во вспомогательные войска взять, если им солдаты
нужны. Если хорошие воины. А мы - хорошие,  -  добавил  он  без  всякого
хвастовства. Просто констатировал факт.
   Коршунов принял решение"
   - Ладно, - сказал он по-русски. - Все равно ловить нечего.  -  И  уже
по-готски:
   - Крикни, что мы сдаемся.
   - Эй! - закричал Скулди по-латыни. - Мы складываем оружие.  Обещайте,
что не станете нас убивать!
   - Я тебе ничего обещать не стану, варвар! - гаркнул в ответ  легионер
в шлеме с гребнем. - Сдавайся, а там посмотрим!
   Скулди вопросительно посмотрел на Коршунова: понял ли? И что решил?
   Алексей  кивнул  и  медленно  опустил  на  землю  свой  меч.   Затем,
отсоединив монокуляр,  положил  рядом  с  мечом  свой  самострел.  И  на
дорожные камни с грохотом полетели тяжелые щиты: готы складывали оружие.
Большой Поход завершился.
   Одно утешало:  изрядная  часть  добычи  все-таки  утечет  из  римских
пределов. Если в море ее не перехватят триремы имперского флота.

Глава одиннадцатая,
ЗАКЛЮЧИТАЛЬНАЯ, В КОТОРОЙ ЗАКАНЧИВАЕТСЯ ИСТОРИЯ РИКСА АЛАСЕЙИ - ПРЕДВОДИТЕЛЯ ВАРВАРОВ

Май девятьсот восемьдесят седьмого года от основания Рима. Провинция Нижняя Мезия

   Очень не хотелось умирать. Но, наверное, лучше было умереть  там,  на
дороге. Быстро. Зря они сдались. Теперь  придется  умирать  долго.  Рук,
привязанных к перекладинам креста, Коршунов уже не чувствовал. Он вообще
почти ничего не чувствовал.  Кроме  боли  и  жажды.  И  желания  умереть
достойно. Все, что он может сделать для своих воинов, это показать,  что
вождь, за которым они пошли, чтобы умереть, достоин этого. Вот и римляне
выделили ему особое, почетное место. На самой вершине.
   Вид с холма открывался превосходный: рощи,  виноградники,  поодаль  -
аккуратные домики земледельцев. Плодородный, благодатный край...  Именно
в таком краю Коршунов и хотел бы жить. Потому он  и  привел  сюда  диких
варваров... Которые теперь мертвы,  а  те,  что  еще  живы,  чудовищными
украшениями висят вдоль обочины превосходной римской дороги.
   И  это  -  последнее,  что  увидит  в  жизни  бывший  ученый,  бывший
космонавт, бывший вождь варваров Алексей Коршунов. Н-да... Зато смотреть
на этот пейзаж он будет долго.  Может,  два  дня,  может,  три...  Если,
конечно, раны не откроются и он не истечет  кровью  раньше...  Ну  тогда
ему, считай, повезло. Как Ахвизре, чья голова уже бессильно повисла...
   - Агилмунд! - позвал Алексей. - О чем думаешь?
   - Да вот думаю... - мрачно отозвался родич. - Примет ли  меня  Вотан,
ежели вот так умру? Без меча в руке, без погребения, без тризны...
   Гот тяжело вздохнул. И справа, эхом, вздохнул Скулди.
   "Надо же, - подумал Коршунов. - Не  то  их  беспокоит,  что  придется
подыхать долго и мучительно, а то, признает ли их какой-то там  Вотан...
Впрочем, правильно. Для тех, кто верит в загробную жизнь. Вопрос:  верит
ли в нее кандидат наук А. Коршунов? Раньше вроде бы верил...  Во  что-то
такое..."
   - Я так думаю, - громко  произнес  он.  -  Вотан  -  не  какой-нибудь
безмозглый гепид: сумеет отличить воина от свинопаса.  А  ты,  Агилмунд,
столько народу в Хель отправил, что никакой тризны не нужно. Даже вот  в
последнем бою хотя бы." Присмотрись, брат: неужели  ты  не  видишь,  как
вьются вокруг души поверженных тобой врагов?
   - Не-а... - пробормотал Агилмунд. - Никого я  не  вижу,  кроме  наших
повешенных парней да вот этих ромлян, что жрут бараний бок  у  меня  под
ногами.
   Римляне, стража, оставленная присматривать за казненными, беседу двух
варваров проигнорировала. Повешенные были них для уже не живыми  людьми,
а вороньим кормом. Но еще не настолько воняли, чтобы испортить  аппетит.
Впрочем, аппетит настоящего солдата никаким оапахом не испортишь.
   - Я вижу! - решительно заявит Коршунов. - Я -  Аласейа,  пришедший  с
кеба, я видел богов и разговаривал с ними! И я говорю тебе: боги отличат
настоящих воинов, какой бы ни была их смерть! Так  что  через  несколько
дней ты отправишься прямо к своим богам! Это  я  тебе  обещаю!  Конечно,
смерть твоя будет нелегкой...
   - Плевать! - Агилмунд заметно повеселел. - Перетерплю! Слышишь  меня,
Вотан? - рявкнул он во всю глотку. - Скоро я приду к тебе!
   - Эй, Аласейа! - это подал голос Скулди. -  А  ты  не  врешь?  Насчет
богов?
   - Ты никак умом повредился, герул! - насмешливо  бросил  Коршунов.  -
Кто же рискнет соврать, говоря о таком? Или ты забыл, что и сам  я  тоже
очень скоро покину этот мир?
   - А ведь верно! - согласился рассудительный герул. -  Не  станешь  ты
врать в такой час, Аласейа! - Скулди рассмеялся. - Хорошо  иметь  такого
вождя, как ты! - заявил он. - Биться с тобой хорошо,  а  умирать  -  еще
лучше! Хотя, сдается мне, не к нашим  богам  попадешь  ты,  а  к  своему
христианскому богу. Жаль! Очень тебе будет скучно после смерти, Аласейа.
   - Разве Аласейа не воин? - вмешался Агилмунд.  -  Я  попрошу  Вотана!
Пусть Вотан договорится с христианским богом. Или я отправил в Хель мало
христиан? Обменять их души на душу Аласейи - правильное дело!
   - Точно! - поддержал Скулди. - И я отдам своих на  это  дело!  И  без
христиан найдется, кому  мне  прислуживать  после  смерти!  Отдам!  Душа
такого воина, как ты, Аласейа, много потянет на загробных весах. Не один
десяток христианских душ потребуется.
   - Коли так, то и я своих готов отдать! - крикнул кто-то из повешенных
ниже.
   - И я! И я! И я!
   - Чего разорались! - недовольно гаркнул один из римлян. - Вот я вас!
   На него никто не обратил внимания. И впрямь: что можно  сделать  тем,
кто уже, считай, мертв?
   - Ты слышишь, Аласейа! - резюмировал Агилмунд. - Выкупим мы твою душу
у христианского бога, не сомневайся!
   Коршунов был растроган. И  мысленно  поклялся  до  последнего  вздоха
вести себя так, чтобы не уронить себя в глазах этих людей. Это все,  что
он мог для них сделать: облегчить надеждой их мучительную смерть.
   Хотелось  пить.  Повязка  на  боку  набухла  от  крови,   потяжелела.
Наверное, надо радоваться. Если  кровотечение  не  остановится,  Алексей
вскоре ослабеет и потеряет сознание. Затем - легкая смерть.  Проблема  в
том, что Коршунову совсем не хотелось умирать. Даже  легкой  смертью.  В
конце концов, это несправедливо! Варвары все  равно  пришли  бы  на  эту
землю. И крови пролилось бы куда больше,  если  бы  Коршунов  не  пресек
бессмысленную резню. Нет, это просто свинство - повесить  всех  пленных,
сдавшихся, без суда! Где же хваленое римское правосудие, законы, которые
будут изучать и через две тысячи лет?
   - Эй, Скулди! - крикнул Коршунов. - Скажи