ять  лет,
станешь ты риксом, придешь сюда за добычей, а тут - безлюдье и пепелища.
Если ты хочешь из года в год стричь овцу - не сдирай с нее шкуру".
   Книва  слушал  очень  внимательно.  И  запоминал.  Алексей   мог   не
сомневаться: его слова не пропадут втуне. И когда Книва станет вождем (а
он непременно им станет, если не убьют), то будет относиться к  "людским
ресурсам" по-готски рачительно.
   Но если все пойдет так,  как  планирует  Коршунов,  эта  самая  Мезия
станет его собственной "базой". Его удельным княжеством. Или - царством.
Почему бы и нет? Разве  не  было  (вернее,  не  будет  попозже)  Царства
Болгарского? Прекрасная земля,  прекрасное  море,  покладистый  народ...
Коршунов будет  царем,  а  друзья,  Агилмунд,  Ахвизра,  Скулди,  -  его
вассалами...
   Однако мечты мечтами, а дело делом.
   Всем жителям пообещали жизнь. И даже свободу. Тех,  кто  оставался  в
городе, собрали снаружи, под стенами, избавили от ценностей и  отправили
на все четыре стороны, оставив только сотню мужчин -  для  похоронных  и
вспомогательных работ, да пару сотен женщин - для иных надобностей. Всех
их тоже отпустили через два дня. Опустевший городок обшарили и  "убрали"
тщательно, словно родную делянку.  Когда  на  следующее  утро  к  гавани
подтянулась  основная  коршуновская  флотилия,  добыча  уже  лежала   на
причалах, поделенная и упакованная. В таком количестве, что даже заранее
настроенный отрицательно Диникей, увидев лично свою долю, только крякнул
и даже посмотрел сквозь пальцы на то, что Коршунов, выполняя собственное
обещание, отпустил пленных.
   "Теперь можно и домой", - подумал Алексей, но не тут-то было.

Глава восьмая,
В КОТОРОЙ АЛЕКСЕЙ КОРШУНОВ ВЫНУЖДЕН ПОДЧИНИТЬСЯ БОЛЬШИНСТВУ

   - Нельзя возвращаться, Аласейа,  никак  нельзя!  -  пылко  воскликнул
Ахвизра. - Боги тебя любят! Нельзя отказываться от их любви!
   - Да, - присоединился к нему Скулди. - На этом берегу Понта еще много
богатых римских городов!
   - И на кораблях наших еще довольно  места  для  добычи!  -  поддержал
герула  рассудительный  Агилмунд,  у  которого  сейчас  тоже  совсем  не
рассудительно горели глаза.
   - Добычи никогда не бывает много! - строго изрек Диникей,  поглаживая
сальные косички рыжеватой бороды.
   - Жадность фраера сгубила, - пробормотал Коршунов.
   Уговаривать их было бесполезно.  Бесполезно  было  говорить,  что  на
следующий год они возьмут  вдесятеро  больше.  Что  с  каждым  днем  все
увеличивается риск нарваться на легионеров. Эти  люди  всё  делали  так.
Дорвавшись до еды - ели, пока в животы влезало, дорвавшись до грабежа  -
грабили, пока мешки не лопались от добычи... А если возмездие  настигало
раньше, то убегали, отгрызаясь на ходу, теряя добычу  и  награбленное...
Это называлось: "не повезло".
   "Черт с вами, - подумал Коршунов. - Еще один раз..." Еще  один  такой
город - и хорош. Все равно складывать будет уже некуда.
   - Ладно, - сказал он. - Будь по-вашему!
   - Аласейа! - заорал Ахвизра. - Ты - великий воин! - и испустил боевой
клич, от которого у Коршунова заложило уши.
   А остальные члены "высшего  военного  совета":  Агилмунд,  Тарвар  со
Скубой, Скулди, Диникей - улыбались счастливо, словно  детишки,  которым
пообещали купить заветную игрушку.
   - Хорошо, - хмуро произнес Коршунов. - Мы поплывем дальше. Но не все.
   - Как это - не все? - тут же  набычился  Диникей,  не  без  основания
подозревавший, что Коршунов хочет от него избавиться.
   - Ты пойдешь,  -  успокоил  его  Алексей.  -  Не  пойдет  Беремод  со
своими...
   Тут никто не возражал. Беремод был почти чужим. Да  и  людей  у  него
осталось - сотни две. Остальных покрошили римляне.
   - Ты... - Коршунов посмотрел на Тарвара, - тоже с нами не пойдешь.
   - Почему это? - возмутился сын боранского рикса.
   "Потому что ты еще слишком молод, а риск  слишком  велик,  -  подумал
Коршунов. - Потому что если со мной что-то случится, то  я  хочу,  чтобы
там, в Крыму, твой отец Крикша не затаил на меня обиды и  защитил,  если
возникнет надобность, мою жену".
   - Потому что большая часть наших кораблей заполнена добычей по  самые
борта, Тарвар. Они - обуза. Я хочу, чтобы ты взял их под свою команду  и
привел в Херсон. Ты знаешь море и ты - вождь. Ты справишься.
   - Скуба тоже справится! - воскликнул Тарвар.  Коршунов  наклонился  к
нему поближе, прошептал в самое ухо:
   - Это должен быть ты, а не Скуба. Я тебе потом объясню - почему.
   - Я хочу, чтобы именно ты, Тарвар, привел корабли в Херсон, -  сказал
Алексей сыну Крикши наедине. - Ты будущий рикс. Люди должны тебя  видеть
вождем! Ты приведешь корабли - и люди увидят: вот  Тарвар,  сын  Крикши,
возвратился из победоносного похода! Неважно, что воевали мы все. Важно,
что ты станешь тем, кого увидят люди! Этим человеком должен быть  ты,  а
не Скуба, потому что ты - будущий рикс!
   Алексей дал парню время, чтобы переварить сказанное  и  проникнуться.
Мальчишка  тщеславен...  Как  все  мальчишки,  даже  если  они  здесь  и
считаются воинами.
   - И еще, - произнес Коршунов, понизив голос, - есть  у  меня  к  тебе
личная просьба: взять на сохранение часть моей личной доли  и  доставить
ее в мое поместье, моей жене. Я могу на тебя положиться?
   Коршунов его уговорил. Теперь, если они  по  дороге  не  нарвутся  на
римские корабли, если не случится  шторма,  если...  Короче,  море  есть
море, но в данном случае море безопаснее суши, и шансов на  выживание  у
парня существенно больше.
   "Отлично, - подумал Алексей. -  Одного  уболтал.  Теперь  очередь  за
вторым".
   Книвой  Коршунов  занялся  вечером,  после  ужина.  После  того,  как
убедился, что посты расставлены, а дозоры отправлены, ведь все это время
Алексея не покидало смутное предчувствие неприятностей. И самой  большой
неприятностью было бы появление римской армии.
   Они шли по песчаному берегу, и море шуршало у них под ногами.
   - Такие дела, Фретилыч, - сказал Коршунов. - Есть  у  меня  ощущение,
что боги любят меня меньше,  чем  прежде.  Только  тебе  говорю,  больше
никому.
   Парень серьезно кивнул, мол, понял, дальше меня не пойдет.
   - Потому,  брат,  есть  у  меня  к  тебе  просьба:  не  иди  с  нами.
Возвращайся вместе с Тарваром... Погоди, не спорь! Возвращайся вместе  с
Тарваром и проследи, чтобы наша доля добычи досталась роду, а  не  чужим
людям. Ты понимаешь, как это важно?
   Книва подумал (он всегда думал,  прежде  чем  ответить  на  серьезный
вопрос, - совершенно не юношеская черта), потом неохотно  согласился.  С
тяжелым вздохом. Очень не хотелось ему уходить. Даже не поглядев  толком
на страшную и манящую Римскую империю. Но Род есть Род. Интересы  его  -
прежде всего, никуда не денешься. Это правильный пацан Книва  с  молоком
матери всосал. Его не нужно прельщать будущей славой. Он все понимает  и
так.
   - И еще есть у меня к тебе личная просьба, -  продолжал  Коршунов.  -
Поручаю тебе мою собственную долю, половину ее.  Передай  ее  жене  моей
Рагнасвикте. Даже если я не вернусь, хочу, чтоб она ни в  чем  не  знала
недостатка. Сделаешь?
   - Сделаю, - в третий раз кивнул Книва и,  будучи  парнем  практичным,
тут же спросил:
   - А вторая половина, куда ее?
   - Вторую половину я отдам Тарвару, а он передаст Анастасии, -  сказал
Коршунов.
   - Хорошо ли это? - покривился Книва. -  Законную  жену  с  наложницей
равнять?
   - А вот это, брат, я сам буду решать, - строго произнес  Коршунов.  -
Без твоих советов.
   Книва кивнул в четвертый раз. Если Аласейа решил, значит, так и надо.
И не ему, Книве, это оспаривать. Не зря его Коршунов почти  год  строил:
когда свое мнение высказать, а когда делать, что сказано.
   Нет, Книва славный малый. С большим будущим. Правильно Алексей  решил
его отослать. Если предчувствия его не обманывают,  пусть  хоть  этот  в
живых останется. Зря, что ли, они с Генкой спасли его там, на болоте?
   Ранним  утром  флотилия  отчалила   от   римских   берегов,   оставив
опустошенный, но не разрушенный и не сожженный  город  и  гавань,  пусть
тоже опустевшую, зато без трупов у берега.
   Коршунов был горд.  Он  совладал  со  своим  воинством:  не  позволил
превратить мирный берег в пепелище.
   Правда, на берегу этом оставались еще две сотни Беремода  и  примерно
столько же "вольных охотников" из разных варварских племен.
   Алексей  не  знал,  что  они,  вместо  того  чтобы   погрузиться   на
оставленные им трофейные корабли и уплыть восвояси, займутся грабежом  и
будут превращать окрестности в пепелище до тех пор, пока сюда не  придут
легионеры. Наверное, Алексей здорово огорчился  бы,  если  бы  узнал  об
этом. Не узнал  он  и  о  том,  что  жадность  грабителей  подарила  ему
несколько драгоценных дней. И его собственный Большой Поход чуть было не
увенчался полным успехом. Если бы не жадность кое-кого в его собственном
отборном войске...

Глава девятая
ЦЕКУЛА

   Коршунов все сделал правильно. Никто из тех, кто остался  на  берегу,
не знал, что возвращается только  половина  кораблей.  И  разошлись  они
достаточно далеко от берега. А шли вообще на пределе видимости. В нужную
бухту вошли ночью, с большим риском, но ухитрились не потопить ни одного
корабля.
   Бухточку предложил один из  парней  Скулди,  захваченный  лет  десять
назад, в молодости, в плен  карпами  и  проданный  в  Рим.  Парень  этот
трудился сначала пастухом у местного  латифундиста-помещика,  потом  его
продали кожевнику, а затем парень то ли выкупился, то ли просто удрал  -
этого Коршунов не понял, но - без разницы. Главное: герул примерно  знал
местность. И предложил следующую цель - сравнительно  крупный  город  на
приличном удалении от побережья. Город назывался Цекула, и  боец  Скулди
утверждал, что в городе даже стен нет: приходи и бери.
   В ту же ночь прошли двадцать  миль.  В  следующую  -  тридцать.  Днем
отсиживались в укромных, присмотренных разведчиками местах. Кто  думает,
что это просто - спрятать  от  посторонних  глаз  тысячу  человек  не  в
какой-нибудь дикой пуще, а на обжитой территории  Римской  империи,  тот
глубоко ошибается. Но  они  прошли  незамеченными  за  пять  дней  почти
восемьдесят миль. Черепанов как-то рассказывал Алексею,  как  к  нему  в
Африке подкрался слон.
   "Я стою, - говорит Генка, - смотрю, понимаешь, на пейзаж  -  и  вдруг
кто-то мне в ухо фыркает. Примерно как пневматический тормоз спустило. Я
так осторожненько поворачиваюсь... Ёрш твою двадцать!"
   Вот  примерно  так  же,  как  тот  слон,  тысяча  варваров  тихонечко
подкралась к городу...  И  поимела  неприятный  сюрприз.  Город  Цекула,
расположенный в живописной долине на берегу быстрой речки, действительно
оказался довольно крупным, но...  За  то  время,  пока  герул-информатор
отсутствовал, Цекула  успела  обзавестись  новенькими  стенами.  И  (что
особенно обидно) приближение коршуновского войска таки засекли. Так что,
когда в долину хлынули страшные  варвары,  ворота  Цекулы  были  уже  на
замке, а вне стен - ни одной живой души.
   Разъяренные  варвары  ринулись  на  штурм  (стихийно,   без   санкции
Коршунова) - и потеряли  почти  сотню  человек.  Ущерб  же,  причиненный
городу, - несколько зарубок от топора на толстых воротах да  пара-тройка
защитников, сбитых со стен стрелами.
   Обычно после такого фиаско армия варваров рассыпалась по окрестностям
и принималась грабить всё, что под  руку  попадется.  Коршунов  об  этой
повадке знал и, собрав командиров, строго предупредил: кто на свой страх
и риск отправится грабить, более к нему, Аласейе, может не возвращаться.
   - У нас мало времени, - сказал он. - Но несколько дней -  есть.  Если
боги мне благоволят - крепость будет наша. Но коли  будем  сидеть  сложа
руки, толку тоже не будет. Боги не  любят  ленивых.  Так  что  займитесь
делом. Ахвизра! На тебе разведка. Диникей! Твоя задача - чтобы  ни  одна
мышь из крепости не ускользнула. Агилмунд, Ахвизра, займитесь тараном. И
попробуйте подкоп. Действуйте!
   Это  было  правильно.  Солдат  должен  быть  занят.  Получив  работу,
коршуновское воинство моментально оживилось. Застучали топоры в соседней
рощице, помчались в  разные  стороны  дозоры,  наиболее  меткие  стрелки
принялись выцеливать защитников на стенах...
   Через несколько часов герулы Скулди сколотили нечто вроде  переносной
галереи, обмазали жирной речной глиной,  разместили  внутри  здоровенное
бревно с железным  "набалдашником",  выкованном  в  местной  кузнице,  и
поволокли  к  воротам,  а  парни   Агилмунда,   прикрывшись   наклонными
бревенчатыми стенками (вспомнили, как Коршунов в свое время "брал"  избу
в квеманской деревне), подобрались к стене на расстояние тридцати  шагов
и принялись рыть подкоп.
   Таранившим ворота пришлось туго. На них тут же принялись лить смолу и
кипяток,  швырять  камни  и  в  конце  концов  проломили  свод   галереи
булды-ганом  в  центнер  весом,  так  что  Скулди  пришлось   отступить.
Единственный  позитивный  результат  -  забрали  своих   убитых   из-под
вражеских ворот.
   А вот "подкопщиков" особо не  тревожили.  Так,  постреливали  иногда.
Вообще же по поводу их деятельности  наверху  не  беспокоились.  Кричали
что-то насмешливо...
   Коршунов в осадную работу не  вмешивался.  Верхом  на  конфискованном
коне он объехал крепость, ища слабые  места.  Не  нашел.  Крепость  была
новенькая и крепкая. С одной стороны - речка, с трех сторон - чисто.  Ни
ловушек, на которые, по словам Скулди, были так горазды римляне, ни даже
рва. И зачем, собственно, этому городу особая защита? Так,  продержаться
с недельку, пока подоспеет помощь.
   Изучив крепость, Коршунов проехал километра полтора  вдоль  реки,  до
того места, где она ныряла в скальный  каньон.  Хорошая  речка,  чистая,
быстрая. Никого не встретил, тем не менее решил вернуться: разъезжать  в
открытую  по  вражеской  стране  с  десятком  охранников   -   несколько
рискованно.
   Так ничего и не придумав, Коршунов возвратился в лагерь. И узнал, что
землеройные работы тоже зашли в тупик. Копать было легко:  рыхлый  грунт
поддавался замечательно.  Но  строители  крепости  оказались  серьезными
ребятами и фундамент заложили - будьте-нате. Парни  Агилмунда  пробовали
подрыться в пяти местах - и во всех пяти натыкались на основание  стены.
Подрыться снизу - можно, ко толку? Стена как стояла, так и будет стоять.
А защитники тоже не полные лохи. Любой, кто вылезет из прорытой норы  по
ту сторону крепости, - готовый покойник.
   Одним словом - тупик.
   Единственное утешение: впервые за несколько дней поели горячей  пищи.
Теперь таиться было не от кого.
   Наверное, от сытного ужина Коршунова осенило...
   Это было наитие. Собственно, он сам  не  знал,  что  из  этого  может
получиться. Все-таки он был физик, а не строитель. Но  сработало  где-то
на уровне подсознания, дескать, вода камень точит...
   - Значит, так, - сказал он. - Ты,  Агилмунд,  возьми  человек  сто  и
продолжайте копать. В одном месте. Постарайтесь  вытащить  из-под  стены
как можно больше грунта. Диникей! Твоя задача - создать как можно больше
шума. Подожги что-нибудь, сделай вид, что мы начинаем штурм...  Оставляю
тебе для этого еще сто человек,  а  остальных,  Скулди,  мы  забираем  с
собой. У нас будет самая сложная задача...
   Если бы не ущелье, они бы, наверное, не справились. Шутка  ли  -  без
подручных средств  перегородить  даже  относительно  неширокую  речушку.
Особенно если  течение  приличное.  Сначала  все,  что  они  сбрасывали,
уносило вниз. Потом Коршунов придумал вбить в дно колья - и дело  пошло.
Конечно, работа была адова: ночью, в холоднющей воде вколачивать в глину
заостренные бревна. Но готы  с  герулами  -  здоровые  ребята.  Работали
дружно. Двое подтаскивали и устанавливали бревно, еще четверо  исполняли
роль живых  опор,  а  двое  наверху  вгоняли  его  в  грунт  двухпудовой
колотушкой. С помощью кольев сократили ширину  реки  до  двадцати  шагов
(уже не получилось - глубоко), и дело тронулось.  К  утру  запруда  была
закончена, русло в ущелье обнажилось (остался ручеек - ослу по  колено),
и красивая долина, посреди которой стоял город Цекула, начала  понемногу
заполняться водой.
   Издали готы и герулы наблюдали за тем, как узкая  речушка  постепенно
расширяется. Вот она уже достигла стены, вот  залила  ее  подножие.  Вот
вода хлынула в "кротовые норы", прокопанные людьми Агилмунда.
   Со стен крепости защитники с беспокойством наблюдали, как поднимается
вода. К восходу солнца она уже плескалась вокруг крепости. Что  делалось
внутри, Коршунов не знал. Он вообще не знал, каким будет  результат.  По
его прикидкам, прежде чем хлынуть через запруду,  вода  может  подняться
метра на два. Сколько это займет времени, он  тоже  понятия  не  имел...
Пока   что   вода   плескалась   у   ворот   крепости,   но   не    выше
тридцатисантиметровой отметки. Если внутри стен она на таком же  уровне,
то  сейчас  жители  поспешно  вытаскивают  наверх  все,  что  не  должно
намокнуть. Но если внутри крепости уровень грунта выше, то по ту сторону
стен вообще сухо...
   Алексей ждал. И вместе с ним ждали его воины...
   И они дождались. Ниже по течению  раздался  громоподобный  удар  -  и
уровень воды стал стремительно падать.
   "Черт! -  подумал  Коршунов.  -  Надо  было  оставить  кого-нибудь  -
поддерживать запруду..."
   Но - поздно.
   Каких-то полчаса - и речка уже вновь входит в свои берега. И  ничего.
Только грязища вокруг стен. И...
   Громоподобный вопль тысячи глоток потряс окрестности. Участок  стены,
не тот, под который копали люди Агилмунда, другой,  обращенный  к  реке,
вздрогнул. Что-то треснуло - будто  лопнуло  враз  несколько  толстенных
бревен. Две змеистые трещины пробороздили  стену  на  расстоянии  метров
тридцати друг от друга - и сразу, будто его отрезало, здоровенный  кусок
кирпичной кладки весом в десятки тонн рухнул  в  реку,  взметнув  потоки
грязи и унеся с собой тех, кто защищал этот участок стены.
   - Ты здесь главный? - строго спросил Коршунов. - Ты?
   Они расположились на рыночной площади. Здесь это называлось  "форум".
Вокруг площади - пара храмов да  одноэтажный  дом  с  белыми  колоннами:
городская управа.
   От искусственного наводнения городок практически  не  пострадал,  но,
когда рухнула стена, его жители еще некоторое время сопротивлялись, хотя
и довольно вяло. Их боевой дух подкосило падение стены. Бойцы  Коршунова
даже в раж войти не успели, и ему удалось остановить резню, почти  сразу
после того, как  защитники  побросали  оружие.  Перебили  всего  человек
триста.
   - Он - не главный, - перевел Скулди. - Он - один из  старшин.  Но  он
может говорить за  остальных.  Теперь  он  -  самый  важный.  Остальных,
говорит, мы убили.
   Вполне порядочный римлянин  преклонных  лет  в  замызганной  тоге,  с
поцарапанной лысиной и испуганными  оленьими  глазами.  Еще  бы  ему  не
бояться! Коршунов отлично  представлял,  как  выглядят  со  стороны  его
татуированные раскрашенные головорезы. Пусть боятся, это  хорошо.  Целее
будут.
   Алексей отлично понимал, насколько хрупко установившееся  равновесие.
Да, они взяли город  почти  без  потерь.  Сейчас  все  выходы  перекрыты
герулами  Диникея,  патрули  Ахвизры   контролируют   улицы...   Техника
оговорена и отработана на прошлом штурме. Гордые варвары расхаживают  по
узким улочкам, а жители сидят в домах, не смея носа высунуть...  Но  его
гревтунги - отнюдь не сторожевые псы. Они  по-прежнему  волки.  Малейший
повод - и они, забыв приказ вожака, бросятся рвать добычу...
   - Отлично, - кивнул Коршунов, окидывая старшину  Цекулы  внимательным
взглядом. - Только говорить ему  пока  не  надо.  Пусть  слушает,  а  ты
переводи...
   Требования Коршунов продумал заранее.
   - Я даю вам день, - четко произнес он. - Завтра в это же время здесь,
на этих камнях, должно лежать все ценное,  что  есть  у  вас  в  городе:
золото, серебро, бронзовая и стеклянная  утварь,  благовония,  оружие  -
всё, что имеет  ц