если  бы  и  завтра  все  так  гладко
прошло! И где же все-таки Генка? Жив ли?..

Глава четвертая
АЛЕКСЕЙ КОРШУНОВ. КАРАТЕЛЬНЫЙ РЕЙД
(продолжение)

   Дожидаясь, пока подтянутся последние, Коршунов с авангардом  укрылись
в камышах у самого острова, выпирающего бугром из болотной топи. Стояли,
слушали птичье цвирканье и редкий собачий  брех  с  острова.  Пованивало
гнилью, под ногами  шевелился  черный  ил.  Солнце  еще  не  взошло,  но
посветлело  достаточно,  чтобы   разглядеть   невысокий   частокол   без
архитектурных излишеств, запертые ворота, а подальше, между  соснами,  -
черные соломенные крыши.
   Подошли замыкающие, Сигисбарн  с  Ахвизрой.  Все.  Тусовка  в  сборе.
Одиннадцать дружинников и десять поселковых. Да сам  Коршунов.  Итого  -
двадцать две боевые  единицы.  Два  отделения,  выражаясь  языком  более
поздних эпох.
   Поселок спал, но вот-вот  должен  был  проснуться.  Четверть  пятого,
самое сладкое время.
   Коршунов кивнул Агилмунду, Агилмунд - Ахвизре. Ахвизра передал соседу
копье и щит, вылез на бережок, подпрыгнул,  ухватился  за  верхний  край
частокола, подтянулся и бесшумно канул по ту  сторону.  Через  полминуты
негромко заскрипели ворота. Ахвизра отодвинул засов. Створы разошлись, и
Коршунов увидел уходящую вверх тропку, козу,  привязанную  к  дереву,  и
квемана, ничком лежащего на земле. По рубахе квемана расползалось пятно,
а его щит, копье и шлем лежали чуть поодаль. Видать, задремал  мужик  на
посту. За что и был радикально наказан.
   Коршунов приготовился командовать, но не успел.
   Ахвизра принял у  товарища  собственное  оружие  и  бесшумной  рысцой
устремился наверх. Остальные дружинники - следом. Никто не  спрашивал  у
Алексея, что  делать.  Поселковые  припустили  за  дружинниками,  причем
кое-кто даже сделал попытку обогнать, но  Агилмунд  махнул  копьем  -  и
энтузиасты сбавили темп.
   Коршунов замешкался и обнаружил, что за ним - никого. Широкие спины в
кожаных куртках с железными бляшками и без оных  мелькали  между  сосен.
Наверху серели  квеманские  хатки.  Оттуда  тянул  ветерок,  неся  запах
навоза.
   Мемекнула  коза.  Коршунов  очнулся.  За  это  время  его  отряд  уже
преодолел половину  склона.  Бежать  вдогонку  было  несолидно,  поэтому
Алексей  сделал  другое:  затворил  ворота,  быстренько  заложил  засов,
заклинил его железком копья убитого часового и с хрустом обломил древко.
Соблюдать режим тишины было уже ни к чему: ребята Одохара  добрались  до
первой избы. Заварушка началась.
   Взбегая вверх по тропе, Коршунов думал о том, что он бы  распорядился
иначе. Тихонько рассредоточиться по селу, а затем одновременно ворваться
сразу в несколько домов. А так - с первым же воплем  эффект  внезапности
теряется напрочь.
   А воплей хватало.
   Дворы квеманов были расположены без всякого  порядка.  Никаких  улиц.
Огороды, плетни, сосны, заросли  малины-Первые  два  подворья  были  уже
"очищены". У крыльца одной избы истошно голосила над  трупом  квеманская
баба, из дома тоже раздавался плач. Тут  вмешательство  не  требовалось.
Коршунов побежал туда, где звенело и стучало,  увидел  впереди  спину  с
железными пластинками поверх кожаной куртки. Кто это - не признал, но по
деловитой целеустремленности понятно, что свой.
   "Спина" перемахнул через плетень (отличный прыжок!  ),  промчался  по
огороду, мимо сарая и выскочил к крыльцу в тот самый  момент,  когда  на
это же крыльцо из дома вывалили аж трое квеманов, босых, полуголых, зато
с копьями и щитами.
   "Спина" с разбегу насадил на копье одного,  сшиб  с  ног  второго,  а
третьего зарубил секирой. После чего  с  ходу  влетел  в  избу.  Изнутри
донесся визг, чей-то короткий вопль, через  несколько  секунд  (Коршунов
как раз успел добежать до  сарая)  дружинник  (Ахвизра!  )  появился  на
пороге, мимоходом добил поднимавшегося  с  земли  квемана,  выдернул  из
другого свое  копье,  белозубо  осклабился  Коршунову,  махнул  щитом  и
устремился к следующему двору. Алексей за ним не побежал.  Решил:  этому
парню  помощь  не  требуется.  А  вот  справа  кто-то  активно  и  шумно
рубился...
   Коршунов устремился туда. На манер Ахвизры перемахнул через  плетень,
проломился через кусты и оказался на лужке, где двое поселян: Вутерих  и
еще один, чье  имя  Алексей  запамятовал,  сопя  и  кряхтя  обменивались
ударами с двумя бородатыми лохматыми квеманами. Третий  квеман  в  драке
участия не принимал, поскольку  сидел  на  земле,  наматывая  тряпку  на
окровавленную ногу.
   С появлением Коршунова квеманы оказались в меньшинстве. Один  тут  же
получил краем щита в морду и свалился, а  второй  сам  бросил  оружие  и
задрал лапки.
   Пленника в момент повязали, после чего Коршунов  отослал  Вутериха  с
приятелем вниз, к воротам,  присмотреть,  чтобы  никто  из  квеманов  не
смылся с острова за подмогой.

***

   И четверти часа не прошло, как разгром был завершен. Почти  завершен,
потому что около дюжины защитников заперлись в длинном бревенчатом  доме
на макушке острова и стреляли из луков во всех желающих  исполнить  роль
мишени. Луки у квеманов были слабенькие: стрелы щиты-шлемы не пробивали.
Но к  тому  времени,  как  Агилмунд  нашел  Алексея  и  поставил  его  в
известность, что возникли трудности, двоих  его  бойцов  уже  подранили:
одного - в ногу, другого - в предплечье.
   - Пойдем посмотрим, - сказал Коршунов, и они двинулись наверх.
   По дороге наткнулись на одного из своих. Молодец  уложил  животом  на
пенек молодую квеманку,  задрал  ей  подол  и  усердно  осеменял.  Тощая
задница энергично дергалась между белых  ляжек.  Квеманка  страдальчески
покряхтывала. Но сопротивления не оказывала. Агилмунд зверски  оскалился
и врезал молодцу пяткой по копчику.
   Молодец взвыл, подскочил,  явив  всеобщему  обозрению  мохнатое  лоно
квеманки, свой детородный орган и разъяренную  физиономию,  которая  при
виде Агилмунда моментально перестала быть разъяренной, а  вышеупомянутый
орган стремительно съежился до размеров небольшой морковки.
   - Алзис! - зашипел на него Агилмунд. Дальше  Коршунов  не  понял,  но
сказанное явно не  было  похвалой  сексуальному  агрессору.  А  судя  по
жестам, в перспективе у агрессора была принудительная  стерилизация  без
помощи хирургических инструментов в случае  повторения  эпизода.  Алзис,
моментально  утративший  румянец,  подтянул  штаны,  подобрал  копье   и
припустил в направлении, указанном дружинником.
   Квеманка тоже  поднялась,  поправила  платье  и  чуток  в  раскорячку
двинулась по своим делам. Такое впечатление, что грубое насилие являлось
для нее совершенно обыденным явлением.
   Агилмунд  разразился  длинной  и  эмоционально   насыщенной   фразой.
Насколько понял  Коршунов,  дружинник  рикса  сурово  осуждал  волонтера
Алзиса за то, что тот осмелился совать  свой  кривой  отросток  куда  ни
попадя, в то время как он, Агилмунд, занимаясь ратными трудами,  еще  ни
разу не имел возможности "сбросить напряжение".
   Это  строение  принципиально  отличалось  от   прочих.   Не   столько
размерами, сколько основательностью. Впервые после приземления  Коршунов
увидел дом, в котором были двери.  В  настоящий  момент  -  закрытые.  И
первый дом, чья кровля была не из соломы, а крыта чем-то вроде  черепицы
из материала непонятного, но очевидно не горючего, поскольку заброшенный
наверх факел с промасленной тряпкой догорал без малейшего результата.
   Вероятно, сами стены можно было  бы  поджечь,  если  прямо  под  ними
развести огонь, но для этого к  ним  надо  было  подойти.  Чему  активно
препятствовали засевшие внутри. Из  длинных  узких  бойниц  было  весьма
удобно обстреливать всех желающих приблизиться.  А  народу  внутри  было
достаточно, чтобы обеспечить круговую оборону.
   Крутые  парни  Одохара  сунулись  было  в  атаку,  получили  отпор  и
отступили.
   Теперь они обсуждали: не стоит  ли  плюнуть  на  засевших  в  доме  и
заняться грабежом?
   Главным доводом против этого предложения была уверенность, что именно
в доме и хранятся основные сокровища.
   Коршунов с некоторым удивлением  обнаружил,  что  именно  перспектива
грабежа, а вовсе не месть за набег на поселок, является главным стимулом
его воинства.
   Ждали решения Коршунова.
   Алексей подумал, прикинул и решил, что и проблемы-то нет. Просто надо
соорудить что-то вроде "броневика" - и дело в шляпе.
   Коршунов изложил идею. Для этого пришлось прибегнуть  к  рисованию  и
помощи Книвы. Здешний язык изобиловал знакомыми словами (если привыкнуть
к произношению) из немецкого, французского и даже  русского,  и  понимал
его  Алексей  уже  вполне  прилично.  Но  вот  изъясняться   пока   было
затруднительно.
   Осознав суть коршуновского предложения,  публика  пришла  в  восторг.
Иные хлопали себя по лбу: как, мол,  сами  не  догадались!  Элементарно,
Ватсон! Сделать каждому здоровенный щит - и вперед. Тут Коршунова  снова
осенило: зачем делать щиты каждому, если можно изготовить четыре штуки и
запечатать ими бойницы на фасаде дома?
   Новый взрыв энтузиазма.
   "Но  сначала  -  произвести  „зачистку"  поселка",   -   распорядился
Коршунов.
   Он не забыл уроков квеманского набега.
   Зачистка не заняла много времени, поскольку  остров  был  невелик,  а
путь с него  был  только  один.  Кстати,  предусмотрительность  Алексея,
пославшего  парней  к  воротам,  оказалась  не  лишней.  Двое   квеманов
попытались ускользнуть. Попытку пресекли. Правда, в процессе  пресечения
в очередной раз подранили Вутериха, но рана оказалась пустяковой.
   Дальше все шло как по маслу. Из подручного материала соорудили четыре
здоровенных щита. Квеманы, конечно,  утыкали  их  стрелами,  но  это  не
помешало  нападающим  прижать  щиты  к   окнам   и   подпереть   снаружи
штакетинами. После чего Коршунов и Агилмунд взобрались на крышу. В крыше
обнаружилась  солидных  размеров  щель,  "продух"  очага.  В  Агилмунда,
заглянувшего внутрь, тут же пустили стрелу,  но  у  Одохарова  десятника
оказалась хорошая реакция.
   - Разберем крышу, спрыгнем вниз и покажем этим недоноскам, что  такое
настоящие парни! - предложил он Коршунову.
   Но Алексей решил, что лично он недостаточно подготовлен для подобного
плана. Тем более что есть вариант получше. Например, кинуть вниз дымовую
шашку и подождать, пока пчелки сами полезут из улья. Шашки  у  Коршунова
не было, но ее с успехом можно было  заменить  снопами  тлеющей  соломы.
Коршунов ознакомил с идеей Агилмунда, тот одобрил, и спустя полчаса план
был с успехом реализован. Несмотря на все усилия защитников  "крепости".
Из всех дырок строения повалил дым, а чуть погодя -  и  сами  защитники,
хрипя и кашляя,  распахнули  двери  и  вывалились  наружу...  Где  их  и
повязали.

Глава пятая
АЛЕКСЕЙ КОРШУНОВ. "ТТ"

   Всех пленников, около сотни человек, разделили на две  группы.  Одну:
детей, женщин и стариков - заперли в каком-то сарае. Мужчин и подростков
мужского пола обыскали, связали и под охраной  разместили  в  том  самом
большом доме. Захваченных в поселке девушек (в том  числе  черепановскую
Алафриду) освободили и привлекли к систематизации трофеев. Трофеев  было
изрядно.  Предметом  особенной  радости  были  слитки  "сырого"  железа,
обнаруженные в здешней кузне. Общим весом примерно в тонну.  Вся  добыча
сносилась на полянку перед большим домом и раскладывалась на  траве  для
последующего дележа. Бойцы Коршунова методично обшаривали все и всех, не
обходя вниманием даже медной пряжки от пояса. Выгребали подчистую.
   Коршунов в этом деле не участвовал. Он искал Черепанова. Или хотя  бы
его следы...
   Ничего.
   Даже избирательный  опрос  (с  помощью  Книвы)  местных  жителей  дал
нулевой результат. Квеманы либо  действительно  ничего  не  знали,  либо
делали вид, что не знают.
   Мрачный и злой, он, по зову Агилмунда,  явился  на  дележку  трофеев.
Мрачный и злой, он уставился на свалку разнообразного барахла... И вдруг
углядел в  куче  металлических  предметов  знакомый  проблеск  вороненой
стали.
   Миг - и у него в руках смертоносная игрушка,  порождение  технологии,
которая и не снилась здешним кузнецам. Пальцы удобно легли на прохладную
рубчатую рукоятку со знакомыми пятиконечными звездочками.  На  мгновение
Коршунову показалось, что он вернулся домой и эти люди  вокруг  -  чужие
люди в странной одежде с допотопным оружием -  не  реальность,  а  дикая
киношная массовка. А реальность - небольшой увесистый предмет у  него  в
ладони.  Пистолет  Токарева.  Личное  оружие  нападения  и   защиты,   в
просторечии - ТТ. Калибр 7. 62, емкость магазина - восемь патронов.
   Алексей привычным движением извлек обойму, оттянул затвор,  выщелкнул
на ладонь "семечки". Один, два,  три,  четыре,  пять...  Пять.  Да,  все
верно.  Пять  патронов  и  три  пустые  гильзы...  Коршунов  неторопливо
заправил патроны обратно, вогнал на место обойму, поднял глаза  и  обвел
всех  этих  чужих  людей  тяжелым  недобрым  взглядом.   Где-то   внутри
клубилась, поднимаясь вверх, черная мутная ярость.
   - Кто? Положил? Это? - раздельно произнес он.
   -  Я,  -  ответил  один  из  одохаровских  дружинников.  Лицо  слегка
побледнело под угрюмым взглядом Коршунова.
   - У кого взял? - так же медленно и негромко спросил Алексей.
   Дружинник показал на одного из квеманов.
   Не дожидаясь дополнительной команды, Книва  с  Сигисбарном  выдернули
указанного пленника из толпы остальных, подтащили к Коршунову.
   Руки у квемана были  связаны,  в  глазах  был  страх.  Но  квеман  не
сопротивлялся.
   Черт! Знакомая морда... Да,  точно.  Коршунов  уже  спрашивал  его  о
Черепанове. И эта сука заявила, что ничего не знает...
   Так же неторопливо Алексей сунул ТТ под тугой ремень, шагнул вперед и
врезал квеману в челюсть.
   Ноги у квемана подкосились, но Коршунов не дал ему упасть, ухватив за
волосы.
   - Значит, ты не знаешь,  где  он,  пидор  вонючий?  -  почти  шепотом
проговорил Алексей, глядя в мутные глаза квемана  и  чувствуя,  что  еще
чуть-чуть - и ярость вырвется наружу. И тогда...
   Квеман оскалился - рот у  него  был  в  крови  -  и  бросил  какое-то
слово... Коршунов не понял, но планка уже упала...
   Подброшенный страшным ударом квеман отлетел назад, на Сигисбарна. Тот
вновь толкнул его к Алексею...
   Ближайшие несколько секунд выпали из памяти Коршунова.
   Когда он очнулся, то обнаружил, что  Ахвизра  и  еще  один  дружинник
крепко держат его за руки, а квеман хрипит и корчится на земле.
   Коршунов зажмурился и  снова  открыл  глаза.  Ничего  не  изменилось,
только теперь перед ним стоял Агилмунд, а чуть позади - Книва.
   - Нет, Аласейа, - убедительно проговорил Книва. Указывая на пистолет:
   - Это - вещь Гееннаха?
   - Да...
   - Не убивай квеман. Сначала - спросить: где Гееннах? Так, Агилмунд?
   Агилмунд энергично кивнул.
   - Я спрошу, - сказал он. - Я - лучше. Ты - в гневе. Можешь  убить.  Я
спрошу - он скажет. Я умею. Меня Скулди-гепид учил.
   Коршунов кивнул, и его отпустили.
   Агилмунд сделал знак. Квемана подняли. Он  был  в  сознании.  И  даже
сказал что-то насмешливое.
   Очень храбрый квеман.
   Агилмунд крепко взял его левой за затылок,  а  большой  палец  правой
хладнокровно вдавил квеману  в  глаз.  Тот  заорал,  забился...  Но  его
держали крепко, и Агилмунд продолжал  давить,  пока  глазное  яблоко  не
лопнуло и содержимое его потекло по щеке квемана...
   Коршунов успел за эти  дни  навидаться  всякого,  но  это  зрелище...
Содержимое желудка подступило к горлу Алексея. Он поспешно отвернулся  и
быстро  пошел  прочь.  За  ним  никто  не  последовал.  Только  истошный
нечеловеческий вопль квемана...

***

   Спустя некоторое время его нашли Книва и Агилмунд.
   Квеман оказался молодец.  Держался  долго,  но  в  конце  концов  все
рассказал. Гееннаха  в  городке  нет.  И  не  было.  Но  его  не  убили.
Квеманский вождь, один из тех, кто командовал набегом на  поселок  (шлем
второго носит Аласейа), запретил. Потому что Гееннах  сотворил  огненное
волшебство. Смертное волшебство с громом и молнией.
   - Может, все-таки Гееннах бог, а не герой? - спросил Книва. -  Может,
ошибся Овида? Коршунов мотнул головой.
   - Говори, - процедил он. - Что дальше?
   А дальше было так, что квеманы не могли понять, кто же есть  Гееннах.
И решил вождь взять Гееннаха и отвезти его  к  квеманским  богам.  Пусть
боги скажут, кто это.
   - И где есть квеманские боги? - хриплым голосом спросил Коршунов.
   Увы. Где обитают квеманские боги (не те боги, которые рядом живут,  а
те, которые разговаривают), не знали даже квеманы. Это - великая  тайна.
Квеманский вождь ее знает, да. Большие квеманские жрецы  знают.  Простые
квеманы - нет.
   - Я пойду и узнаю, - сказал Коршунов. - Вы - со мной?
   Книва смутился, а Агилмунд покачал головой.
   - Квеманская земля - большая, - сказал он. - Квеманов на  ней  много.
Не найдем ничего. Смерть найдем. Да. Одохар сказал: этих квеманов побить
- назад идти. И ты с нами  иди,  Аласейа.  Ты  -  сильный  вождь.  Удачу
приносишь. Прости, что я тебе квемана убить не дал...
   И тут же они оба, наперебой с Книвой, принялись убеждать Алексея, что
зря он так  разгневался,  что  даже  глядеть  не  захотел,  как  квемана
допрашивают. Мертвый квеман ведь ничего не скажет. Или Аласейа  умеет  с
мертвыми говорить? Умеет? (Коршунов покачал головой. ) Ну  вот!  Значит,
прав Агилмунд. А теперь Аласейа вполне может квемана прикончить  за  то,
что тот руками своими непотребными к священной вещи Гееннаха прикасался.
Пусть только прикажет Аласейа  -  и  квемана  тотчас  приведут,  точнее,
принесут, потому что сам квеман ходить не может, сомлел от  Агилмундовых
вопросов.
   - Да хрен с ним, - буркнул Коршунов по-русски. И добавил по-местному:
мол, гнев прошел и не нужна больше ему, Аласейе, квеманова жизнь.
   Это сообщение очень обрадовало и Книву, и Агилмунда.  Оказалось,  что
квеман этот представляет большую ценность. Поскольку  мужество  изрядное
проявил. Такого выдающегося квемана было бы очень хорошо в  погребальной
церемонии использовать, когда, по  возвращении  их,  в  поселке  мертвых
будут хоронить.
   Как  именно  предполагалось  использовать  мужественного  квемана  на
похоронах, Коршунов спрашивать не стал.  Он  и  так  догадывался.  Да  и
наплевать ему было.
   Алексею нужно было принять решение. Причем сделать это сейчас. Искать
ли ему Генку самостоятельно? Или вернуться с Агилмундом?
   Ответ на вопрос был дан самим Черепановым. Точнее,  его  собственными
словами: единственный безопасный способ перемещаться по этой земле -  во
главе личной армии. Значит, так тому и быть. Сегодня он, Леха  Коршунов,
сделал еще один шаг в данном направлении. Вполне удачный шаг.  Так  что,
пройдет еще какое-то время...
   А Генка не пропадет. Не такой человек подполковник  Черепанов,  чтобы
пропасть. Он продержится. А Коршунов сколотит-таки свою армию.  И  тогда
хана квеманам. И их богам тоже хана.
   "Короче так, Генка, - мысленно поклялся он. - Як тебе приду и  вытащу
тебя из любой жопы. Ты только дождись..."
   - Мы возвращаемся, - сказал Коршунов вслух. -  К  Одохару.  И  уходим
сразу. Пока другие квеманы не пришли.
   Возражений не последовало.
   Правда "сразу" не получилось.  Надо  было  еще:  "упаковать"  добычу,
отобрать пленников, которых собирались взять с собой,  хорошо  покушать,
перетрахать всех квеманских женщин подходящего возраста.
   Именно в такой последовательности. А  уж  проделав  все  необходимое,
спокойно трогаться в путь.
   На всякий  случай  Агилмунд  отрядил  четверых  воинов  наблюдать  за
окрестностями. Из поселка точно никто ускользнуть  не  мог,  но  ведь  и
гости могли в городище заявиться. Могли, но не заявились. Так что  ближе
к закату небольшой караван, состоящий  из  двух  десятков  впряженных  в
волокуши квеманов, шести наиболее приглянувшихся квеманок (тоже  изрядно
навьюченных),  освобожденных  пленниц  и  очень  довольных  победителей,
перебрался через бо