ный день Геннадия Петрович  к  себе
вызвал и сообщил. И Алексея Генке представил: вот твой бортинженер.

***

   Пока Черепанов за космос  бился,  Коршунов  мирно  занимался  наукой.
Влиянием микрогравитации на  рост  кристаллов.  Казалось  бы,  крошечный
участок науки, только для специалистов,  но  на  самом  деле  -  страшно
важный. И где надо, это понимали. Работай  Коршунов  в  Штатах,  золотой
ложкой ел бы. Но... Не то чтобы Алексей жутким патриотом  был...  Просто
тема напрочь закрытая. Да и бывал он в  этих  Штатах.  Ничего  хорошего,
кроме денег.
   В тот день Алексею жутко везло. Все выстраивалось как нельзя лучше. С
утра приходит на работу - докладывают: процесс,  над  которым  несколько
месяцев кряду бились, пошел. Значит - расширение темы и  новые  дотации.
Час прошел - из бухгалтерии звонят.  Деньги,  которые  с  доисторических
времен проплатить не могли, а  тут  нате  вам,  сподобились:  придите  и
получите.
   А к вечеру к директору института вызывают.  Не  хотите  ли  в  космос
слетать, Алексей Викторович?
   В общем, Алексей тогда не очень серьезно к этому отнесся. Согласился,
конечно: отчего не попробовать. По дороге домой, решил  еще  раз  судьбу
попытать. Зашел в зал игровых автоматов (первый раз в жизни) и с  первой
попытки изрядный выигрыш отхватил.
   По правде говоря, на космос Коршунов согласился больше  из-за  денег.
Деньги впереди светили действительно большие.  Плюс  карьера.  На  науку
серьезных надежд  уже  не  приходилось  возлагать,  здесь  Алексей  свой
потолок отчетливо видел. Поскольку почти до него дошел.
   Отбор Коршунов проскочил со свистом. Сам не верил, что пройдет, но  -
легко. И оказался в паре с Геной.
   Судьба? Наверное. Это Черепанов к  космосу  пер  с  потом  и  кровью,
мелкими перебежками, Алексея туда буквально катапультой выкинуло.

***

   Вокруг МКС возня началась  еще  на  первом  этапе  эксплуатации.  Все
пытались побольше урвать. Россия,  само  собой,  приняла  в  этом  самое
активное участие. Что ни говори, а "Заря" и "Звезда"  - базовые модули, без которых МКС вовсе  бы  не  было,  -
нашей разработки. "Заря", правда, на  штатовские  деньги  сделана,  зато
"Звезда" - полностью российская. Несостоявшийся "Мир-2". У Америки нет и
не было опыта в создании долговременных обитаемых орбитальных станций, а
в СССР недаром рекорды длительности полетов устанавливали.
   На МКС,  как  выяснилось,  проводились  опыты  с  микрогравитационной
лабораторией. Программа была сверхплотная, но какое-то окно  намечалось.
И это окно должен был заткнуть российский специалист.
   Вышло так, что этим специалистом оказался Коршунов. Повезло?
   Тогда он полагал,  что  да.  Но  прав  был  древнегреческий  философ,
заявивший легендарному богачу Крезу, что о человеке нельзя сказать,  что
он - счастливчик, пока  этот  человек  не  помер.  Лидийский  царь  Крез
получил возможность в  этом  убедиться.  Коршунов...  Нет,  даже  сейчас
говорить  о  его  удачливости-неудачливости  было  рановато.  Во-первых,
Алексей был еще жив (что лично ему было весьма приятно), во-вторых, царь
Крез изначально был царем, а Алексей Коршунов - нет. Хотя... Чем черт не
шутит...

Глава двадцать седьмая
АЛЕКСЕЙ КОРШУНОВ. ТОПОРИК

Когда космонавты вернулись домой с твердым намерением пообедать, то выяснилось, что возник дефицит дров. То есть дров было навалом: рядом с избой, под навесом имелся внушительный штабель отличных сухих жердин. Но жердину в очаг не запихнешь, ее следует сначала разделать на чурочки. Последнее можно было проделать с помощью тесаков, но хлопотно. Топором - куда проще.
   - Давай-ка, Леха,  прогуляемся,  -  предложил  командир.  -  Попросим
взаймы топорик, а заодно круг знакомств расширим и словарный запас.  Нет
возражений?
   Возражений не было, и они отправились к ближайшему подворью.
   Минут через двадцать они  уже  стояли  у  чужой  калитки,  по  другую
сторону которой исходила лаем кудлатая дворняга.
   Минутой позже откинулась шкура, прикрывающая вход в избу.  На  пороге
нарисовался бородатый детина.
   Увидев Алексея с Геннадием, детина заметно притрухал.  Но  тут  же  -
молодец! - взял себя в руки: пинком урезонил дворнягу, открыл  калиточку
и знаками пригласил в дом.
   Однако, как заметил  Алексей,  в  глаза  гостям  детина  старался  не
смотреть.
   Вошли.
   Интерьер оказался стандартный:  как  у  Хундилы  с  Фретилой.  Только
победнее.
   Помимо хозяина в избе присутствовал еще  один  мужик,  постарше,  две
девчонки-малолетки и толстая тетка с малышом. Все дружно  уставились  на
гостей. Без восторга.
   Алексей с Геннадием переглянулись.
   Командир прокашлялся.
   - Нам бы топор, - сказал он, - сучья порубить. Все ужасно  изумились,
когда он заговорил. Даже рты пооткрывали.
   - Топор, - поддержал его Коршунов. И, лоб наморщив, выродил:
   - Гибанд.
   "Гибанд" по-местному "дай". Вчера выучили.
   - Топор, - повторил Леха и, ухватив воображаемый топор, занес его над
головой. Опустил резко, будто полено расколол. - Гибанд. - И на  второго
мужика, который постарше, посмотрел. - Топор гибанд, плиз, мы вернем.
   Тетка прижала к себе пацана. Что-то пробормотала тихо. Пожилой  мужик
с натугой размышлял.
   - Меки? - наконец переспросил он. Ни на командира, ни на  Алексея  он
не смотрел. В пол уставился.
   - Топор, - повторил Алексей. - Топор нужен.
   И снова изобразил, будто перерубает воображаемый сук.
   Не понимают. Или делают вид.
   Алексей огляделся в поисках подходящих для разъяснения предметов... И
взгляд его наткнулся на вожделенный топор. Как он его раньше не заметил?
Топор был прислонен к стене, неподалеку от очага.
   - Вот, - показал он на топор. - Топор. Мы его сейчас вернем. Гибанд.
   - Да, - подхватил командир. - Гибанд.
   Мужик перевел  взгляд  на  топор.  И  молодой  верзила  тоже.  И  все
семейство уставилось на топор, будто впервые его видело.
   - Ну так мы возьмем? - фальшиво  обрадовался  командир.  И,  прошипев
Алексею: "Не стой столбом,  мудило",  -  подошел  к  топору.  Взял  его,
взвесил на руке, снова поставил на место. И, снова обратясь к немолодому
мужику, осклабился:
   - Гибанд.
   Алексей тоже радостно оскалился. И  вдруг  почувствовал,  что  сделал
что-то не так. Атмосфера в доме как-то опасно сгустилась.
   Детина тоже осклабился. Но как-то нехорошо. И на стену  покосился.  А
на стене, как нетрудно было заметить, щит висел,  а  рядом  -  копье.  С
внушительным, шириной с ладонь, наконечником.
   - Ладно, - бросил Черепанов,  -  отбой.  Пошли-ка  отсюда,  не  будем
нарываться.
   Тут  одна  из   девчонок   что-то   пропищала.   Белобрысый   верзила
переспросил, та повторила.
   Немолодой  мужик  вдруг  просиял  лицом.  И  верзила  просиял.  Мужик
ухмыльнулся и что-то бросил верзиле. Тот пошел в глубь  дома,  пошуровал
там, в полумраке, и вернулся...
   Нет, это был не топор. А если и топор,  то  точно  не  сучья  рубить.
Руки-ноги - да. Головы - милое дело.
   - Секир-башка... - пробормотал пораженный Алексей.
   Да, это была серьезная вещь. Длинная рукоять, хищно выгнутое  лезвие,
уравновешенное с противоположной стороны заостренным  клювом.  Секира  и
есть.
   Верзила протянул орудие убийства командиру. Показал на топор у очага,
презрительно хмыкнул.  Потом  постучал  заскорузлым  пальцем  по  лезвию
секиры и поощрительно что-то прорычал.
   Командир принял оружие. Кивнул верзиле,  потом  оглядел  все  честное
семейство:
   - Мы это... вернем скоро. И - из дома бочком.
   Алексей тоже, улыбаясь как болванчик, за ним следом.
   - Уфф! - выдохнул он, выйдя во двор. - Пошли отсюда.
   Двинулись к "своей" избе.  Командир  впереди,  с  секирой  на  плече,
Алексей рядом. Вдруг что-то заставило его оглянуться.
   - Ядрен корень! Эй, командир, обернись-ка!
   За ними, сохраняя почтительную дистанцию, шли владельцы секиры.  Нет,
не только... Вон, и из другого двора выходят.
   Из избы, где они только что были, выскочил пацан, побежал к соседнему
дому.
   - Пошли, - сказал командир Алексею, - не обращай внимания. Делай вид,
что никого кроме нас тут нет. И вообще...  соберись.  Они  от  нас  ждут
чего-то.
   - Есть собраться, товарищ командир, - бойко ответил Коршунов. - Будем
готовиться к подвигу.
   Настроение у Алексея неожиданно улучшилось.

***

   Вернувшись, космонавты сразу за дело приниматься не стали: укрылись в
избе. С нехитрым расчетом, что  аборигены  заскучают  и  разойдутся.  Не
тут-то было. Народу, наоборот, прибыло.
   - Пошли, - сказал Геннадий решительно. - Пока все село не собралось.
   Командир, напустив на себя беззаботный вид и посвистывая,  направился
к навесу.  Местные  (их  уже  человек  двадцать  собралось,  не  меньше)
столпились за плетнем. Смотрели, переговаривались.
   Рядом с навесом, укрывавшим от  дождя  запас  топлива,  имелся  пень,
совершенно определенно предназначенный для рубки дров.
   Черепанов долго  рылся  в  сучьях,  вытащил  сук  покороче,  на  пень
положил. Ухватил секиру, поднял над головой и - р-раз!..
   Узкое хищное лезвие прорубило в суке щель  и  глубоко  ушло  в  пень.
Командир выматерился. За плетнем воцарилась тишина.
   Алексей, изображая из себя  беззаботного  бога,  пришедшего  с  неба,
подошел развязной походочкой...
   - Командир, - процедил тихо сквозь зубы, - дай я...
   - Тихо, Леха, не суетись... - пробормотал командир. -  Блин,  легкая,
стерва, совсем веса нет, никак не примериться.
   -  Ты  сосредоточься,  Гена,  -  озабоченно  проговорил  Коршунов.  -
Представь, что ты один.
   - Не учи отца... А-ах!
   Со второй попытки сук разлетелся надвое. Одна половина огрела Алексея
по морде, другая, взлетев по баллистической траектории, упала  на  крышу
избы.
   В толпе за плетнем раздался несмелый смешок, потом еще один. А дальше
- хохот. Местные ржали и неуважительно показывали на  "богов"  пальцами.
На  квадратном  лице  Черепанова  румянец  смущения   смотрелся   совсем
неуместно.
   Потирая оцарапанную скулу, Алексей обозрел толпу.  Потом  -  мрачного
командира... Осклабился во весь рот и отобрал у  Геннадия  "инструмент".
Изобразил знаками, для публики:  вот  у  нас  Каумантиир  какой  шутник.
Побаловаться решил, как ловко товарища по морде съездил. Трюкач.
   Вытащив из-под навеса подходящий сук, Коршунов помахал им в  воздухе,
уложил на пенек и - бац-бац-бац - "разобрал" его на аккуратные отрезки.
   Сообразительный  Черепанов  тут  же  подсунул  новый   сук.   Местные
перестали ржать: заинтересовались.
   Минут через десять у колоды уже набралась приличная куча.
   - Что, хорош? - спросил Алексей.
   - Угу. Представление окончено.
   - Почти... - пробормотал Алексей, покосился на  командира,  шагнул  в
сторону и вдруг завертел секирой со скоростью вентилятора. Это оказалось
на удивление легко: баланс у орудия убийства был  -  что  надо.  Алексей
поизгалялся  минуту-две,  так   и   эдак   раскручивая   боевой   топор,
перебрасывая его из руки в руку  -  под  вполне  одобрительные  возгласы
аборигенов, потом лихо запулил орудие в  стойку  навеса.  Попал.  Стойка
жалобно крякнула, навес содрогнулся, но устоял.
   Алексей глянул на командира. Тот кивнул. Тоже вполне одобрительно.
   И  тут  некто  долговязый  перескочил   через   плетень.   Сигисбарн.
Вразвалочку  подошел  к  секире,  выдернул,   жизнерадостно   оскалился,
сверкнул светлыми наглыми глазами.
   Оттолкнув кого-то, к плетню  притиснулся  Книва.  Вчерашний  "фонарь"
дозрел и налился цветом, так что один глаз Книвы совершенно заплыл.
   Долговязый Сигисбарн ухватил рукоять поудобнее... И понеслась!
   В отличие от Алексея, он не только вертел и размахивал секирой, но  и
вертелся сам, да еще подпрыгивал и издавал жутковатые вопли, от  которых
у Коршунова шерсть на затылке сама собой вставала дыбом. От того  "танца
с  саблями",  который  перед  этим  изобразил   Алексей,   представление
Сигисбарна отличалось примерно как балетные па - от  конкретной  уличной
драки.
   "Прикончив" очередного недруга с особо  яростным  воплем,  белобрысый
остановился, тяжело дыша и шаря взглядом по сторонам: чего бы еще  такое
учудить? Отыскал: подхватил  с  земли  обрубок,  раскровенивший  Алексею
скулу, подкинул и, хекнув, перерубил на лету.
   Тут в толпе возникло движение. Расталкивая всех, к плетню  прорывался
папаша Фретила. Прорвался. И с ходу заорал.
   Алексею  сперва  показалось,  что  орет  он  на  них  с   командиром.
Оказалось, нет. На сынка. Сигисбарна.
   Тот как-то сразу стушевался и сник в ожидании нехорошего. И  не  зря.
Громогласный  папаша  ловко  форсировал  плетень  и  немедленно   учинил
расправу. Ухватил чадо за патлы, принялся таскать по двору,  сопровождая
сие деяние громкими восклицаниями. Чадо  терпело,  только  покряхтывало.
Прочая публика  шумно  комментировала.  Через  несколько  минут  Фретила
утомился. Утомившись  же,  пинком  направил  великовозрастного  отпрыска
прочь и  строго  оглядел  двор.  Осмотром  явно  остался  недоволен.  Но
смолчал.  Величественно  кивнул  Геннадию,  после   чего   медленно,   с
достоинством покинул подворье. На этот раз воспользовавшись калиткой.

Глава двадцать восьмая
АЛЕКСЕЙ КОРШУНОВ. О ТРУДНОСТЯХ АДАПТАЦИИ В НЕЗНАКОМОЙ СРЕДЕ

   Алексей старательно карябал в блокноте. При  свете  лучины.  Словарик
составлял.
   "Хвас?" или "хват?" - "куда?".
   "Хвадре?" - тоже "куда?". "Хидре" - "сюда".
   "Ну" - "теперь". "Наух" - "еще". "Ни" - "нет", "нии" - тоже "нет".
   "Нинаух" - "нет еще". "Ситан" - "сидеть", "ситья" - "сядь".
   Время от времени приходилось  обращаться  за  помощью  к  Черепанову,
который тоже был  занят  делом.  Жарил  на  углях  поросенка.  Поросенка
незадолго до заката приволок Книва. Фретила послал. От  нашего  стола  -
вашему, так сказать. И еще мешочек соли. Так что НЗ можно было поберечь.
   Обустроились  они  почти  по-человечески.   Даже   постельное   белье
образовалось. Из парашютного шелка.
   "Говорить" - "спиллан". "Пить" - "дринкан". "Есть" - "итан".
   "Меч" - "меки". Меки - это серьезно. Мечи тут не у  каждого  есть,  а
только у великих воинов. Так Книва объяснил. У соседа, который им секиру
в аренду сдал, меча нет. Поэтому и пришел он  в  такое  смущение,  когда
потребовали у него боги оружие, чтобы на битву идти. Он же не знал,  что
богам оружие надо не для воинской потехи, а так, поразмяться. И  тут  же
любознательный юноша не замедлил поинтересоваться: когда боги эту  самую
битву планируют? Может, завтра? Или послезавтра?  Такие  вещи  лучше  не
откладывать...
   Коршунов ответил уклончиво: скоро, мол. Может,  завтра-послезавтра...
Там видно будет. Как время наступит, Книва  сам  увидит.  Мимо  него  не
пройдет. Пацан жутко обрадовался: неужели  боги  его  с  собой  возьмут,
ратоборствовать?
   Коршунов великодушно пообещал. Если что, потом всегда можно сослаться
на языковой барьер: мол, не так ты меня понял, брат Книва.
   "Мыться" - "твэхан" или "свэхан". С  "твэхан"  тут,  похоже,  большие
проблемы.
   Запах подрумянившегося поросенка смешивался с запахом дыма.  Коршунов
проглотил слюну.
   "Я" - "ик". "Ты" - "зу". Или "су", никак не понять. "Мое" -  "миина".
"Дай" - "гиба". А если строго потребовать - "гибанд".
   Командир плеснул на угли водичкой: чтоб не подгорало.
   - Ну что, - сказал он. - Будем считать,  что  первый  контакт  у  нас
прошел удачно.
   Дурацкий эпизод  с  секирой  имел  неожиданные  последствия.  Местные
перестали прятаться по домам.
   Странный какой-то этот мир.
   - Кстати, Генка, а у НАС в том месте, откуда излучение  засекли,  что
находится? Я тут прикидывал и так и сяк...
   - Я бывал в тех местах, - сказал Черепанов. - Ничего там особого нет.
Водохранилище. А  вокруг  несколько  совхозов.  И  все.  Это-то  меня  и
удивляет. - Командир пошевелил палкой угли. - В том месте вроде  никаких
объектов нет. Там затопленные районы. Их  после  войны  затопили,  когда
Днепрогэс восстанавливали. Каскады водохранилищ...
   - А-а-а...
   Дерево на здешнем языке будет "багмс" или "бахмс". А еще  -  "терва".
Правда, в чем разница между "багмс" и "терва", непонятно.  Книва  тщился
объяснить, но не смог.
   Все-таки  странный  язык  у  здешних.  Иногда  полное  ощущение,  что
по-русски говорят, иногда - будто финскую речь слышишь. А вслушаешься  -
что-то безмерно чужое ощущается.
   - Надо бы нам, Леха, бабки подбить, - сказал Геннадий.
   - В смысле?
   - Чем мы располагаем и тому подобное.
   - Опись имущества?
   - Нет. Навыков. Ты, к примеру, землю пахать умеешь?
   - Я же сказал, что в фермеры меня не тянет.
   - Я помню. Так умеешь или нет?
   - Нет, не умею. И ты тоже, могу поспорить.
   - Не умею. А охотиться?
   - Нет. Да и что толку - был бы я охотник? Ружье где взять? А с  луком
да рогатиной - это же совсем другой расклад.
   - Не скажи! - возразил Черепанов. - Зверь, он зверь и есть.  И  следы
такие же оставляет, и привычки.
   Коршунов с интересом поглядел на командира.
   - А ты в этом рубишь? - спросил он.
   - Самую малость. Считай, что я больше с тем самым ружьишком, которого
у нас нет на номере, стоял. Плюс навыки выживания.
   - Ну, навыки выживания и у меня есть! - самонадеянно заявил Алексей.
   Подполковник хмыкнул, но комментировать не стал.
   - Зато я, Генка, рыбачить умею! - сообщил Коршунов. - А  рыбы  тут  -
прорва. Я сегодня видел, как барбоска одна голову рыбью жрала. Так  если
по голове судить, здесь в этой реке такие рыбины ходят... Мечта!  Нам  и
не снилось! Слышь, командир, давай завтра на рыбалку сходим?
   Черепанов встал. С наслаждением потянулся.
   - Давай! - настаивал Коршунов. - Ухи поедим. Я - рыбак заядлый.
   - Угу, - Черепанов ухмыльнулся. - Спереди крючок, сзади дурачок,  что
это?
   - Шутки твои брить пора, - буркнул Коршунов.
   - Дурачка я вижу, - Геннадий сделал соответствующий жест, если  вдруг
непонятно, кого он имеет в виду. - А вот все остальное... Хотя  леска  и
крючки в НЗ должны быть....
   - А я знаю, как рыба по-здешнему будет! - похвастался Коршунов.
   - Как?
   - Фиск. Или фиске, как больше нравится. Они все  равно  понимают.  Со
жратвой разберемся. А вот с оружием....
   - Это ты верно поймал, - согласился Черепанов. - Было  бы  тут  житье
спокойное, не стали бы аборигены частокол на холме ставить.  Соображения
есть по этому поводу?
   - Кислые у меня на этот счет соображения, - сообщил Коршунов. - Но  -
однозначные. Надо оружием обзаводиться. Вот секиру заначим, к примеру.
   - По мне - так наши тесаки сподручней, - сказал подполковник. - Но  с
оружием вопрос нужно решать кардинально.  Нужно  и  можно.  -  Черепанов
почесал колючий подбородок. - Кузнец в селе имеется. Надо только  подход
к нему найти. Но оружием, сам понимаешь, еще и владеть надо. -  Командир
перевернул поросенка на другой бок. - Вот  ты,  например,  где  это  так
ловко топориком махать наловчился? На каратэ своем?
   - Я не каратэ занимался, - с некоторой даже обидой возразил  Алексей.
- А то ты не знаешь!
   - Уймись. Шутка. Отвечай на вопрос.
   - Нет. На тренировках мы с палками, с нунчаку, с ножами - да, бывало.
А с топором - это на мелиорации.
   - Не понял?
   - Я в студенческие годы на мелиорации халтурил, - пояснил Коршунов. -
Канавы от кустарника всякого чистили. Это в основном топором делается. И
хороший навык нужен, чтобы быстро.
   - О том и речь. Чтобы БЫСТРО орудовать тем же топором, которым ты так
ловко рубишь сучья, но уже не в быту, а в бою, - нужен навык. Безусловно
мы с тобой сможем действовать и топором, и рогатиной  -  на  примитивном
уровне. Кроме того, мы с  тобой  благодаря  тренировкам  и  предполетной
подготовке - в отличной физической форме. Но и у местных она не хуже.
   - Судя по тому, что мы видели сегодня утром,  -  заметил  Алексей,  -
реакция у местных - не ахти какая. Хотя сила есть,  этого  не  отнимешь.
При том, что ты местного  главного  силача,  Герменгельда  этого,  одним
движением на три точки поставил.
   - Болевым, - уточнил Чер