ак там у вас на небесах?
   И добавил по-своему:
   - Герул и врет, как... герул! Ха-ха! Будь я проклят, если этот парень
способен летать по небу лучше, чем валун, сброшенный со  скалы  в  море.
Думаю, что и плавает он не лучше.
   И одарил Коршунова издевательской улыбкой.
   Но тот уже пришел в себя от изумления. Более  того,  он  вспомнил,  в
каком контексте слышал раньше о боранах, и так же иронически ухмыльнулся
в ответ:
   - Ты тоже больше похож на кабана, чем на дельфина, уважаемый  Крикша,
- сказал он по-русски. - Но  мне  почему-то  кажется,  что  ты  плаваешь
лучше, чем кабан. Или я ошибаюсь?
   "Славный боранский рикс" крякнул. Лысина его побагровела.
   - Что ж не сказал, что по-нашему разумеешь?  -  недовольно  проворчал
он.
   - А ты спросил? - усмехнулся Коршунов.
   С полминуты они буравили друг друга взглядами: кто кого? Вышла ничья.
   - Мордой ты на этих не похож. Чьих сам-то? - изрек Крикша, кивнув  на
спутников Коршунова, ничего не понимавших, но инстинктивно  напрягшихся.
Агилмунд, тот даже рефлекторно подшагнул к  Алексею:  перехватить  удар,
если что. Знал сын Фретилы, что в рукопашной "великий небесный  воин"  -
не ахти.
   - Сказали тебе: с неба упал, - Коршунов усмехнулся.
   - Будет врать-то! - в свою очередь ухмыльнулся боранский вождь.  -  С
неба токо дождь да дерьмо птичье падают. Не хочешь говорить - дело твое.
- И, перейдя на готский:
   - Слыхал я, с дороги вы. По нашему обычаю, коли с дороги человек, так
надо его сперва угостить-попотчевать, а уж потом разговоры говорить. Так
что пойдемте, достойные, порадуем  животы.  Поляна  уже  накрыта,  яства
стынут.
   Как говорится, голод -  лучший  кулинар.  Однако  коршуновская  Настя
готовила получше боранских поваров. Зато вино было вполне приятное.
   Алексей вспомнил, как в день знакомства Скулди "преставился" бурдюком
едва  забродившего  кислого  виноградного  сока.  Решил   хитрый   герул
проверить: не ромлянин ли Аласейа? Разбирайся Скулди  в  винах,  и  будь
вино в бурдюке  подобно  этому,  как  пить  дать  провалил  бы  Коршунов
примитивный тест, заданный  ему  "начальником  внешней  разведки"  рикса
Комозика.
   За первой и второй "переменой блюд" беседовать не положено.  Положено
насыщаться и высказываться  по  поводу  присутствующих:  дескать,  какие
славные и щедрые люди собрались на этой классной поляне...
   К делу перешли, когда наступило время "десерта" -  каменной  крепости
печенья с отчетливым запахом меда и воска. Печенье полагалось  макать  в
вино. Готам, которые по привычке потребляли пиво, пришлось непросто.  Но
на зубы они не жаловались: грызли так, что треск стоял.
   Этим звуком, собственно, их участие в беседе и  ограничивалось.  Тему
вел Скулди. На пару с боранским лидером.
   Начав с того, какое нынче могучее войско собралось на берегу  великой
реки Борисфен (а ведь не все еще подошли, далеко не все), Скулди  плавно
перешел к грядущим победам, к живописанию добычи, какую  союзное  войско
планирует  взять  на  богатых  ромлянах,  кои,  разумеется,  не   смогут
противостоять столь могучим и многочисленным воинам...
   Речь  Скулди  текла  столь  гладко  и  непрерывно,  что   производила
убаюкивающее впечатление... Но не на Крикшу.
   - Что ты такое говоришь, Скулди-воин? - невежливо  перебил  словесное
медотечение боранский рикс. - Может, ты забыл, как служил у ромлян?  Или
ты не бился с ними и против них? Или ты забыл, что такое  легионы  Рима?
Всего вашего войска и десяти тысяч копий не  наберется.  Одного  легиона
хватит.
   - Ну да, - поддакнул Скулди. - Если он будет  там,  куда  мы  придем,
этот легион.
   - Он будет, - заверил боранский рикс. - Непременно подойдет.
   - Верно, - снова согласился Скулди. - Подойдет. Только нас там уж  не
будет. Но для этого, уважаемый  Крикса,  нам  нужны  корабли.  Способные
бороздить морские воды быстрые и крепкие корабли. Ваши корабли,  Крикса.
Известно, что  не  столь  уж  велики  гарнизоны  в  городках  понтийской
провинции.  Если  напасть  внезапно,  можно  большую  добычу  взять.   И
ускользнуть без  помех.  Вот  для  этого  и  нужны  корабли.  Крепкие  и
вместительные корабли, способные нести тяжкий груз. Ибо золото - тяжелый
металл, как тебе известно, уважаемый Крикса.
   "Ага, - подумал Коршунов. - Ситуация проясняется. Ну конечно.  Не  на
готских же корытах по морю плавать".
   Он покосился на Агилмунда  и  Ахвизру.  Соплеменники-гревтунги  молча
сосредоточенно грызли печенье, прихлебывали пиво. Оба  были  недовольны.
Ну да, по готским  меркам  такие  скоропалительные  переговоры  -  сущее
невежество. Серьезные мужчины так не делают. Серьезные  мужчины  сначала
присматриваются друг к другу недельку-другую, потом  начинают  осторожно
прощупывать: что да как?
   Ну,  для  таких  торопыг,  как,  например,  Ахвизра,  недельку  можно
сократить до пары дней. Но  обсуждать  ключевые  вопросы,  только-только
поставив шатры, - это противоречит всему готскому политесу.
   -  Ох,  рано  ты,  Скулди-воин,  взялся  медвежью  шкуру  делить,   -
усмехнулся Крикша. - Ты прежде  возьми  добычу  на  ромлянах.  А  уж  мы
поглядим, как у тебя получится. Со стороны.
   - Не дашь кораблей? - в лоб спросил Скулди.
   - Не дам! - отрезал Крикша.
   - Тогда зачем приехал?
   - Да хоть тебя послушать.
   - Послушал?
   - Послушал. И понял, что не видишь  ты,  Скулди-воин,  дальше  своего
кривого носа.
   "Не подерутся", - подумал Коршунов.
   Не зря толстяк их сначала покушать позвал. Хлеб преломили -  всё.  На
открытый конфликт без серьезного повода идти не положено.
   - Ну-ну, - пробормотал Скулди. - Объясни нам, боранский рикс, что  ты
такое видишь, чего мы углядеть не можем.
   - Скажу, коли сам не знаешь, - согласился  Крикша,  -  Напомню,  если
забыл. О понтийской эскадре ромлянской. О двух дюжинах боевых  кораблей,
что ходят вдоль побережья.
   "Похоже, толстяк его уел", - подумал Коршунов.
   Умолк хитрый герул, задумался.
   Но  на  гревтунгов  сей  довод  не  произвел  такого  сокрушительного
впечатления.
   - Сколько ты сказал? Две дюжины? - переспросил Ахвизра. -  А  у  вас,
сам говорил, пять сотен кораблей. Да и у нас...
   Крикша ухмыльнулся. Коршунову была знакома эта ухмылочка. Читалось  в
ней извечное превосходство соленого моремана над сухопутной крысой.
   - А видел ли ты, Ахвизра-воин, ромлянскую трирему?
   - Видел! - отрезал гот.
   - И что скажешь?
   - Скажу: большая. Да только у иных бургов стены втрое выше, чем борта
у той триремы. И брали мы эти бурги на копье - не помогли стены.
   - Брали, говоришь? - Боран прищурился. -  Ну-ну...  А  видел  ли  ты,
Ахвизра, римскую трирему в бою?
   Ахвизра покачал головой.
   - Так вот что я  скажу  тебе,  Ахвизра-воин:  даже  пятидесяти  наших
кораблей не хватит, чтобы справиться с ней.
   - Я так и думал, что ты просто боишься, - буркнул Ахвизра.
   - Погоди! - вмешался Скулди. - Погоди, Ахвизра! Слушай, Крикса, я  не
хочу, чтобы ты бился с ромлянами на море. Я хочу, чтобы ты доставил  нас
к какому-нибудь понтийскому городу. Доставил, высадил, а потом забрал  с
добычей. А с римскими триремами нам встречаться ни к чему. Обойти их - и
всё тут.
   - Ты в уме ли, герул? - вмешался один из спутников Крикши. - Как  это
- обойти?
   - А так! Это ж не дорога, а море. Сворачивай куда хочешь.
   Боран уже собрался возразить, но его остановил Крикша:
   - Погоди, Скуба! Не видишь: он в морском деле ничего не  понимает.  -
И, обращаясь к Скулди:
   - Не прав ты. В море тоже дороги есть. Древние. Проверенные.  По  ним
отцы и деды наши ходили. Не обойти нам ромеев. Хочешь - к устью  Данубия
вас доставим?
   - Ну да, - желчно произнес Скулди. - Прямо на ромейские мечи!  Пошли,
друзья-гревтунги! -  бросил  он,  поднимаясь.  -  Спасибо  за  угощение,
почтенный Крикша!
   - Приходите еще, - отозвался тот. - Мы тут еще побудем...

Глава вторая,
В КОТОРОЙ ОБСУЖДАЮТСЯ ВОПРОСЫ ВАРВАРСКОЙ ПОЛИТИКИ И СТРАТЕГИИ

   В  шатре  Одохара  они  сидели  вшестером:  сам  Одохар,  Ахвизра   с
Агилмундом, Травстила и Коршунов.
   Агилмунд  вкратце  изложил  результаты  общения  с  боранами.   Рикса
Одохара, похоже, итог переговоров не удивил.
   - Если мы не можем пойти на ромлян, значит, мы пойдем  на  аланов,  -
сказал лидер гревтунгов. - Комозик говорит: аланы с ромлян недавно  дань
получили. Хорошо бы аланов побить, а  эту  дань  забрать.  У  нас  здесь
большое войско. Еще гепиды подойдут...
   - Гепиды? - Ахвизра скривился, словно у него зуб заболел. - Зачем нам
гепиды? Сам знаешь, Одохар, тупоголовы гепиды и ленивы!
   - А ты что скажешь? - Одохар повернулся к Агилмунду.
   - Скажу: прав Ахвизра, - неторопливо изрек родич Коршунова. -  Так  и
есть: тупоголовы и ленивы, И жадные вдобавок. Правда,  храбрость  в  них
великая, но беспокойства от них больше будет, чем проку.
   - А ты что скажешь, Аласейа?
   Коршунов помедлил, размышляя... Раз Одохар решил  пригласить  гепидов
поучаствовать в общем безобразии, значит, у него были основания. Значит,
надо подыскать такой аргумент, который оправдает  приглашение.  Исходных
данных, конечно, маловато...
   - Верно ли, что эти гепиды тупоголовы? - спросил он. - Это как, слухи
одни, или ты, Одохар, в этом сам убедился?
   Рикс усмехнулся.
   - Тупоголовых, Аласейа, и среди гревтунгов немало, - ответил он. - Но
среди гепидов - больше.
   А у того рикса, который ко мне гонца с предложением послал,  и  вовсе
бараньи мозги. Отец его поумнее был. Так Комозик говорит - и я ему верю,
потому что разбирается в людях Комозик. Особенно во врагах. А гепиды ему
давно уж враги, так как спор  у  них  идет  из-за  земель  сопредельных.
Говорит Комозик: силен этот рикс. Может, даже посильней самого Комозика.
А о Комозике точно известно: в бою он пятерых стоит. Да и войско у этого
нового гепидского вождя - сильное. Так и рвется к потехе воинской.
   "Вот это уже лучше, - подумал Алексей. - Картинка прорисовывается".
   - Тогда я думаю так, - начал он. - Если гепиды сильны, храбры и  есть
у них с Комозиком спор, то стоит Комозику уйти в поход на дальние земли,
как эти самые гепиды на его собственные земли явятся. А  если  гепиды  с
Комозиком в поход пойдут, то и герульские земли от них  в  безопасности.
Так?
   - Вот еще! - фыркнул Ахвизра. - Чтобы Комозик  каких-то  там  гепидов
плосконогих боялся!
   - Помолчи! - оборвал его Одохар. - Говори дальше, Аласейа.
   Коршунов кивнул, помедлил (для солидности) и продолжал:
   - Однако ж Комозик сейчас наш друг, верно?
   Одохар кивнул.
   - Значит, помочь Комозику - доброе дело, верно?
   Еще один кивок.
   - Но дела большого похода - важнее личных  дел  Комозика  и  герулов,
хоть мы и друзья с ними, верно?
   Тут уж не только Одохар, Ахвизра с Агилмундом тоже закивали.  Герулы,
конечно, друзья... сейчас. А Скулди вообще классный парень... Но Большой
Поход Гревтунгов несравненно важнее!
   - Значит, - заручившись общим одобрением, продолжил Коршунов, -  надо
прикинуть: хороши ли будут гепиды  для  Большого  Похода?  -  Он  сделал
длинную паузу, чтобы  высокое  собрание  прониклось  значением  вопроса.
Собрание прониклось.  Все  молчали:  ждали,  какую  мудрость  Аласейа  -
Большая Вода изречь изволит. Коршунов их ожиданий не обманул.
   - Думаю так, - заявил он. - Если все,  что  о  гепидах  сказано:  что
храбры, мол, они и туповаты, - правда, то очень даже  пригодиться  могут
нам в Большом Походе гепиды. Хотя и мы, гревтунги, тоже храбры... -  Тут
Коршунов опять прервался, дал время, чтобы лесть всосалась. - Однако ж и
аланы, как я понимаю, не трусливы и силой не обижены. Иначе  с  чего  бы
римлянам им дань платить?
   Храбры  аланы,  подтвердило  "высокое  собрание".  И  силушка   есть.
Правильно, Аласейа, говоришь.
   - А если так, - проводил свою тему Коршунов, - то битва с ними  будет
отменная и  нелегкая.  А  в  нелегкой  битве  бывает,  что  крови  много
проливается. Оно, конечно, почетно для воина - кровь в битве пролить. Но
еще более почетно готу, славному то бишь, с добычей домой  вернуться.  А
для этого надо, чтобы кровь пролилась не готская, а  чья-нибудь  другая.
Например, аланская. А поскольку аланы подраться тоже не  дураки,  то  за
свою кровь и чужой немало  возьмут.  И  вот  тут-то  гепиды,  храбрые  и
тупоголовые, очень даже пригодятся. В бою  ведь  всякое  бывает...  (Тут
Коршунов со значением посмотрел на  Одохара.)  Так  бывает,  что  кто-то
умереть должен, чтобы всем победа  досталась.  Так  пусть  не  гревтунги
падут, славные и правильные, а гепиды  тупоголовые,  которые  вследствие
тупости своей могут и не сообразить, когда следует храбрость  проявлять,
а когда от отваги безумной стоит и удержаться.
   Тут Коршунов откинулся назад, дав знать, что речь его закончена.
   Мнения разделились.
   Ахвизра выразил протест: мол, безумная отвага  всегда  хороша,  богам
угодна и исключительно она к победе ведет. Без вариантов.
   Агилмунд склонялся к тому же мнению, но не столь безапелляционно.
   Одохар помалкивал, но, похоже, придерживался точки зрения  Коршунова.
И это Алексея порадовало. Безбашенность варваров-готов  его  пугала.  Он
предпочитал результат боя  самому  процессу.  Возможно,  потому,  что  в
рукопашной по-прежнему был весьма посредственен.
   Травстила делал вид, что спит.
   Одохар  дал  возможность  Ахвизре  выразить   протест.   Выслушал   и
Агилмунда.  Когда  оба  храбреца  высказались,  поинтересовался  мнением
Травстилы.
   Кузнец открыл глаза, изрек:
   - Верно Ахвизра сказал: храбрость угодна богам. А вот кто  из  воинов
богам угоден, то по воинской удаче решают. А мы знаем, что удача наша  -
Аласейа. Потому я так я мыслю, Одохар: что Аласейа сказал,  то  богам  и
угодно.
   И рикс Одохар кивнул, соглашаясь. Добро на участие гепидов в  Великом
Походе было получено.

Глава третья,
В КОТОРОЙ АЛЕКСЕЙ КОРШУНОВ ЗАНИМАЕТСЯ ВОПРОСАМИ ВАРВАРСКОЙ ПОЛИТИКИ И ВОИНСКОЙ ТАКТИКИ САМОСТОЯТЕЛЬНО.

   И все-таки Коршунов предпочел бы воевать с римлянами. Хотелось ему не
с дикарями-аланами рубиться, а приобщаться к местной  цивилизации.  Есть
такая русская традиция: приобщаться к цивилизации с помощью танков  или,
на худой конец, боевых фургонов. А что делать, если иначе - никак?
   У аланов тоже танков нет. У них, как  Коршунову  удалось  установить,
ударная сила - конница. Ну и на том спасибо. Ладно.  Будет  день,  будет
пища, как говорится. Не в аланах дело. И не ради того, чтобы подраться с
аланами, затевался Большой Поход. Рим - вот настоящая цель. Коршунов еще
со школы помнил, что Рим завоевали варвары. Вот эти самые готы.  Значит,
и здесь этот вариант можно прокрутить. Захватить какую-нибудь  провинцию
типа  современной  Коршунову   Болгарии   и   организовать   независимое
королевство, вернее, риксовство...  Мечты,  конечно,  но  почему  бы  не
попробовать их реализовать?
   Источников  информации  о  Риме  у  Коршунова  было  два:  Скулди   и
Анастасия. Оба источника сходились на том, что оторвать у империи  кусок
невозможно. Куснуть пару раз, оттяпать клок шерсти или кусок хвоста -  и
смыться. Не более того. Однако ж  со  слов  Скулди  можно  было  сделать
вывод, что:
   Римская  армия  изрядно  коррумпирована  -  увольнительную  в  город,
освобождение  от  работ  или  тренировок   можно   запросто   купить   у
непосредственного начальника;
   Римская система гражданского управления также изрядно  прогнила:  все
продается  и  покупается,  от  налогов  можно  уклониться,  дав   взятку
чиновнику, воруют всё и все, а знать погрязла в роскоши и наслаждениях.
   Коршунов был ученым, а следовательно, умел осмысливать информацию.  И
на основании полученной информации вполне мог допустить,  что  прочность
империи изрядно преувеличена. Один хороший удар - и орех  треснет.  Если
знать, куда ударить. А для этого  сначала  надо  попробовать.  Поглядеть
собственными глазами на страшных римских легионеров, проанализировать их
тактику,  оценить  возможности...  Одним  словом,  надо  было   провести
разведку боем. И, по прикидкам Коршунова, именно внезапный морской набег
был  бы   идеальным   вариантом   такой   операции.   Даже   не   будучи
профессиональным военным (военная кафедра, плюс предполетная  подготовка
- не в счет), Алексей примерно представлял,  как  ведутся  войны.  Благо
родился он в век информации и  кинематографии.  И  то,  как  вели  войну
Одохар с Комозиком, Алексею казалось довольно примитивным. Они  даже  не
потрудились выслать разведку,  выставить  охранение.  Правда,  по  ночам
общий лагерь охраняли, но я только. Оставалось надеяться, что эти  самые
аланы - не лучшие вояки. И не  сумеют  разгромить  славное  воинство.  В
общем,  Коршунов  решил  рассматривать  "аланский"  поход  как   местную
тактическую операцию и значения ей не придавать. А всю  мощь  интеллекта
бросить на поиск решения "римского вопроса".
   Главным  препятствием  к  проведению  "морской"  операции  был  отказ
боранов предоставить  плавсредства.  Главной  причиной  их  отказа  было
присутствие римского военного флота в территориальных водах  намеченного
к набегу района. Значит, задача номер один  -  римский  флот  от  данных
берегов удалить. И единственный способ это сделать  -  слить  противнику
грамотно составленную дезинформацию.  Коршунов  уже  продумал,  как  это
можно сделать. Дело было за малым: уговорить Анастасию. Но это оказалось
не так легко...
   Если  пользоваться  терминологией  времени  Коршунова,  Анастасия  до
встречи с ним была агентом Рима. Хотя  нет,  агентом  Рима  был  Стайна.
Настя была доверенным лицом некоего Марка Аврелия,  легата,  занимавшего
должность "начальника разведки" при наместнике Нижней  Мезии.  Анастасия
была шпионом, "шифровальщиком" и контролером отправляемой информации - в
одном лице. Механизм передачи сообщений был прост: либо через доверенных
лиц Стайны, либо  через  контактирующих  (не  бесплатно,  разумеется)  с
римлянами герулов. На герульские земли римляне захаживали регулярно, а с
племенами,  проживавшими  на  "варварском"   берегу   Дуная-Данубия,   у
имперских торговцев был  налажен  чуть  ли  не  постоянный  товарообмен.
Исходя из того, что  говорила  Настя,  а  также  в  результате  простого
логического анализа можно было предположить, что римский купец и римский
шпион - синонимы. Впрочем, варвары  об  этом  тоже  догадывались,  но  в
большинстве своем не понимали настоящей цены информации. Отчасти потому,
что информация в здешних условиях  передвигалась  медленно  и  частенько
запаздывала, отчасти - потому, что большинство  варварских  племен  жило
сегодняшним днем. В крайнем  случае  -  завтрашним.  Решения  о  набегах
принимались спонтанно, время и цель также выбирались скорее  по  наитию,
чем по расчету. В походы ходили обычно осенью, когда урожай собран (и  у
противника в том числе). Или зимой, когда все  равно  делать  нечего,  а
реки легко форсируются по льду. Решение о походе принимал обычно рикс, и
подходил он к этому  делу  не  стратегически,  а  оперативно-тактически.
Стратегическими вопросами (например, переселением всего племени в  более
уютные места) занимались старейшины. Используя, впрочем, и разведданные,
полученные во время тактических набегов.
   Были, разумеется,  и  исключения.  К  ним  относился  "римский  опыт"
"начальника герульской разведки" Скулди  или  Большой  Поход,  затеянный
Одохаром не  только  ради  добычи,  но  и  ради  повышения  собственного
авторитета. Как и следовало ожидать, римский  "агент  влияния"  "мирный"
вождь Стайна не только вовремя проинформировал империю об опасности,  но
и  приложил  все  силы,  чтобы  "экономическими  методами"  свести   эту
опасность к минимуму. Если бы Коршунов (при деятельной поддержке фракции
войны, разумеется) не вывел  "мирного"  вождя  на  чистую  воду,  вместо
Большого Похода получился бы пшик. Или кровавая подстава.
   Теперь же у гревтунгов (к коим  нынче  относился  и  Аласейа  Большая
Вода) появилась возможность дезинформиров