техники был  весьма  далек
от космического. Так что пара ребят,  свалившихся  с  неба  в  "железном
сундуке",  это,  пожалуй,   покруче,   чем   корабль   с   голливудскими
"Хищниками", приземлившийся в окрестностях  Кремля.  И  вполне  понятно,
почему они побаиваются. И хорошо, что побаиваются. С другой стороны, тут
важно не переборщить.  Слишком  большой  страх  может  подвигнуть  их  к
активным действиям. И вряд ли Алексей с Геннадием смогут отбиться своими
жалкими тесаками  от  двух  десятков  мужиков,  пусть  тоже  с  холодным
оружием, но зато существенно  более  серьезным  и  куда  более  для  них
привычным. Нет, до драки дело лучше не доводить.
   Среди местных между тем  возник  оживленный  разговор.  Главными  его
участниками  были  представительный,  дедок  с  палкой  и  широкий,  как
двуспальная кровать, мужик с физиономией, испещренной черными крапинами,
и  ручищами  с  совковую  лопату  каждая.   Остальные   аборигены   тоже
повякивали, но видно было, что шишку держат эти трое.  И,  пожалуй,  еще
один бородач, чем-то напоминающий недоросля Книву.
   Алексей напряженно вслушивался  в  непривычные,  хрипловато-растяжные
звуки чужой речи, силясь понять. Отдельные слова вроде улавливались,  но
в целом язык был совершенно незнаком.
   Еще Коршунов заметил, что Широкий и командир как-то  по-особому  друг
друга рассматривают. И нашел, что было в них даже определенное сходство.
Не  то,  что  оба  -  квадратные,  а  что-то  еще.  Этакое  сродство   в
"мировоззрении", если можно так выразиться. В том, как эти двое "взирали
на мир". И было ясно,  что  они  друг  другу  понравились.  Так  бывает:
встретишь незнакомого человека - и вдруг испытываешь к нему необъяснимую
симпатию. Вот, думаешь, нормальный мужик...
   Между тем жаркая дискуссия подошла к концу.  Представительный  что-то
сказал Книве, Книва приосанился, ответил - голос аж звенел от  гордости.
Дед с клюкой тоже что-то проскрипел:  верзила,  которому  командир  руку
выкрутил, подскочил к деду, взял  под  руку...  И  вся  компания,  кроме
Книвы, двинулась  прочь,  даже  не  попрощавшись.  Один  из  аборигенов,
помоложе других, проходя мимо Книвы, сунул ему в руки копье, а  Широкий,
уходя, подмигнул командиру. Тут Алексей  понял,  чем  еще  этот  Широкий
выделялся среди прочих аборигенов. Он не боялся.

Глава тринадцатая
ТРАВСТИЛА-КУЗНЕЦ. О ЗАКОНЕ ГОСТЕПРИИМСТВА

   - По обычаю, их надо в лучшем доме принимать, - настаивал  Ханала.  -
Как ты Одохара или Стайну принимаешь. Или еще кого  из  вождей.  Хоть  и
чужие они, но - боги.
   - То-то и оно, что чужие, -  Хундила-старейшина  погладил  бороду.  -
Примешь чужих богов в свой дом - свои боги обиду  затаить  могут.  Да  и
боязно это - чужих богов в дом звать. А не позвать - они и  разгневаться
могут.
   - Точно-точно! - встрял рябой Хиларих. - Разгневаются боги -  и  село
разметают! А я только-только новый хлев построил...
   - Цыть! - прикрикнул на него Фретила. - Что богам до твоего хлева!
   - Да они не злые, - вмешался Книва. - Вот, гляньте, меньший  бог  все
время улыбается...
   - Ну и что с того? - возразил скрипучим голосом Ханала. - Гепиды  вон
когда в бой идут - смеются. А в сече - как вепри. Давай решай,  Хундила.
Негоже богов на берегу держать. Лучше, чтоб  они  гостями  были.  Не  то
разгневаются: начнут молниями кидаться или еще чего. Всех погубят.
   - Тебе-то, старый, чего бояться, - пробурчал  себе  под  нос  Фретила
так, чтобы глуховатый Ханала не  услышал.  -  Уже  одной  ногой  в  Хеле
стоишь... - и добавил громче:
   - Закон гостеприимства свят. Коли боишься ты - як себе их позову.
   - Закон гостеприимства - для людей! - возразил Ханала.
   - Точно! - поддакнул Хиларих. - По-твоему выходит, Фретила,  я  всяку
болотну нечисть в дом принимать должен, коли в село придут?
   - Нельзя нечисть в дом звать! - вмешался Вутерих. - Позовешь -  потом
не выгонишь!
   - Иди штаны постирай! - бросил Вутериху  Фретилов  сын  Сигисбарн.  -
Гоняльщик!
   Вутерих сжал  кулаки,  но  драться  не  рискнул.  Только  зыркнул  на
Сигисбарна исподлобья.
   А Хундила все никак не мог решиться: хмурился,  бровями  шевелил,  на
чужих богов поглядывал.
   -  Надо  их   в   богатырской   избе   поселить,   -   вдруг   сказал
Травстила-кузнец. Все поглядели на него.
   - А хорошо ли это? - возразил кузнецу  Фретила.  -  Там  сколько  лет
никто не жил.
   - Ничего. Обустроим. А пока суть да дело, пусть Хундила их сначала  у
себя в доме примет, трапезу с ними разделит.
   -  А  разве  боги  наше,  земное  -  едят?  -  спросил   простодушный
Герменгельд.
   - Вот и поглядим, что они едят, - со значением  произнес  кузнец.  Но
его никто не понял. Да особо и не пытались. Всем известно: кузнец  -  он
только отчасти человек, а отчасти... кузнец. Потому  слова  его  обычным
людям не внятны.
   - Примет их Хундила, попотчует, беседой займет...
   - Так они ж по-нашему - никак! - опять влез Герменгельд.
   - Книва поможет, - терпеливо ответил Травстила. - Книва теперь -  их.
Ему с ними и говорить надобно.
   - А с чего ты взял - про сына моего? - озаботился Фретила.
   - А кто руку Герменгельда  удержал?  -  напомнил  Травстила.  -  Один
Герменгельда остановил, другой свою руку на Книву наложил. Наложил он на
тебя руку, Книва?
   - Ага! - Книва просиял. - Точно, было такое!
   - Вот видишь, Фретила. Значит, сын твой теперь к богам приближен.
   Фретила с важностью кивнул.  А  про  себя  подумал:  "Мудрый  человек
Травстила. С таким дружить  надобно.  Пошлю  ему  поросенка,  ежели  все
обойдется".
   Дело ведь такое: поросенка съешь - и нет его. А  мудрые  слова  долго
живут.
   - Порадуешь богов беседой и трапезой,  -  продолжал  Травстила.  -  А
потом с честью в богатырскую избу  проводишь.  Самое  место  богам  -  в
богатырской избе. Ну так что, старейшина, решай.
   Боги с интересом слушали. Но видно было - не понимают ни слова.
   - Хорошо, пусть так, - видно было: поперек себя шел Хундила. -  Пусть
Книва их ко мне на подворье ведет. А остальные пускай  богатырскую  избу
протопят. И принесите туда все, что положено.
   - Скоро Овида придет, - сказал Травстила. - Он твой дом  очистит,  не
бойся. Хундила рассвирепел:
   - Я не за себя боюсь!  Я  за  вас  всех  боюсь!  И  прочь  пошел,  не
оглядываясь.
   Боги любопытствовали. У Книвы что-то вызнать пытались. Боги  говорили
на шипящем языке. "Боги ли?" - размышлял Травстила.
   Богам вместилище  не  нужно.  Боги  и  так  странствуют,  где  и  как
пожелают.
   Нет, не боги это. Может, герои какие... Залетные? Тот, что  постарше,
Травстиле  понравился.  Кабы  еще  безбород  не  был,  так  и  вовсе  на
Травстилина брата был бы похож. Который в бурге живет.  Что  безбород  -
это плохо. Не правильно. Сразу чужого видать.
   Когда обратно в село пошли, Книву с чужаками оставив, Сигисбарн брату
украдкой свою рогатину отдал. Травстила видел, но промолчал. Вреда Книве
от этой рогатины не будет. И толку от той рогатины тоже не будет,  ежели
Книва пришлецов всерьез рассердит. Но с  рогатиной  в  Книве  солидности
больше, следовательно и тем больше почета.
   "Кто бы они ни были, а лишний раз  почтить  не  помешает,  -  подумал
кузнец. - Худа не будет".

Глава четырнадцатая
АЛЕКСЕЙ КОРШУНОВ. КОНТАКТ, НЕ ПРЕДУСМОТРЕННЫЙ ПРОГРАММОЙ ПОСАДКИ
(окончание)

   Ситуация оставалась по-прежнему непонятной, но Алексей тем  не  менее
почувствовал некоторое облегчение: убивать их не стали. Должно быть,  не
такие они злые ребята, эти местные староверы-викинги.
   Но тут его взгляд наткнулся на нечто, свидетельствующее  о  том,  что
добродушие не всегда свойственно аборигенам.
   Шагах в тридцати, прямо в болотной грязи, лежал мертвец.
   Черепанов ухватил его за куртку, перевернул...
   Коршунов сглотнул. Зрелище было еще то.
   Это был  мальчишка.  Не  старше  Книвы.  И  горло  у  мальчишки  было
перерезано от уха до уха.
   Геннадий присел на корточки перед убитым.
   Книва топтался рядом. Видно было: очень хочет услужить, но не знает -
чем.
   - Нидада, - пояснил он, показывая на труп.
   -  Что  делать  будем,  товарищ  подполковник?   -   без   энтузиазма
поинтересовался Алексей.
   - Нидада... - пробормотал Геннадий. - Ну да, конечно,  кто  не  знает
Нидаду... Да... - Он выпрямился. - За что же  его  так?  -  спросил  он,
сопроводив вопрос соответствующим жестом.
   И из Книвы хлынул словесный поток. Дык!.. Чувства  прямо  переполняли
пацана. Дык!..
   Он прыгал, бегал,  даже  упал  несколько  раз.  Очевидно,  "описывал"
деяния убитого, приведшие того к преждевременной  кончине.  Бурные  были
деяния. И явно криминального толка. Закончились же они... Сами видите  -
чем. Вот так оно все и вышло.
   Тяжело дыша, Книва переводил тревожный взгляд с Геннадия на Алексея и
обратно: ну как? Понятно изложил?
   - Генка, ты хоть что-нибудь понял? - спросил Алексей.
   - Не уверен. А ты?
   - Я тоже ни фига.
   -  Каумантиир!  -  воззвал  Книва  к  Геннадию.  Несмотря  на  жуткую
абсурдность всего происходящего, Алексей не удержался, фыркнул.
   - Каумантиир, - вновь сказал Книва и  показал  туда,  где  торчал  из
трясины СА. - Хвас?
   -  Хвас...  -  Геннадий  окинул   Книву   оценивающим   взглядом.   -
Хвас-квас... Это, брат, не квас и даже не пиво с  водкой,  а  спускаемый
аппарат нашего "Союза".
   Книва растерялся. - Сьюза? Нии. Зата ист нэй сыо-за. Сьюза хири. -  И
он сделал жест, будто желая обнять весь мир. - Сьюза! - Потыкал  себя  в
грудь:
   - Сьюза!
   - Выходит, в Союзе мы, - подытожил командир. - Слышь, Алексей, может,
мы все же в  прошлое  провалились?  Эдак  на  полвека.  "Союз  нерушимый
республик свободных..." А?
   - Тогда точно посодют, - противным голосом изрек Коршунов. -  "Добрые
сталинские времена..." Только сдается мне, копья такого типа были  сняты
с вооружения несколько раньше.
   - Уверен? А пики кавалерийские? А шашки?
   - Уймись. Уж кавалерийскую  пику  я  как-нибудь  от  пехотного  копья
отличу. А топор от шашки, думаю,  даже  и  тебе  отличить  по  силам,  -
Геннадий хмыкнул и отправился в камыши, оставив подчиненного  наедине  с
голубоглазым " маньяком-убийцей ".
   - Аласейа? - грязная рука Книвы  благоговейно  коснулась  "пингвина".
Аккурат там, где на двух языках было написано имя  Коршунова.  А  также,
покрупнее: "Росавиакосмос".
   - Нравится? - усмехнулся Алексей.
   - Бока, - сказал Книва.
   Это он по поводу надписи.
   - Бока, - согласился Алексей.
   Появился Черепанов.
   - Вижу, общий язык найден? - жизнерадостно поинтересовался он.  -  Ну
что, Книва? Может, дранг нахт хауз?
   - Хуз! - обрадовался Книва. - Иаа, хуз.
   - Вот это дело! - одобрил Геннадий. - Ит энд дринк, йа?
   - Йаа! - возликовал Книва. - Итан - манаги. Дринкан - манаги.  Кимйис
фора хузам. - Он показал знаками, что жратвы и питья в  хузе  -  ешь  не
хочу.
   - Ты, Книва, нормальный пацан! - Алексей хлопнул  юнца  по  спине.  -
Пожрать и выпить. Й-а-а! Пошли, Генка! Хоть похаваем перед смертью.
   Командир подхватил спецкомплект, Алексей - НЗ, и они пошли.
   Уже отойдя от болотца, Алексей оглянулся.  Интересно,  мертвых  своих
аборигены так и бросают? Ох, не к добру это...

Глава пятнадцатая
АЛЕКСЕЙ КОРШУНОВ. ПОСЕЛОК

   Идти было чертовски тяжело. Три дня на орбите плюс  прелести  посадки
давали о себе знать. В  глазах  плыло,  ноги  подкашивались.  Алексея  с
Геннадием то из стороны в сторону шатало, то вбок вело.
   "А ведь местные нас,  поди,  за  пьяных  принимают",  -  мелькнула  у
Алексея совсем уже неуместная мысль.
   А за кого их вообще могут принять? Допустим, эти волосатые с пиками -
не староверы и не киношная массовка. Допустим, что  они  просто  дикари,
которые велосипеда в глаза не видели, не то,  что  спускаемого  аппарата
корабля "Союз". Как  дикари  могут  воспринять  сошествие  с  неба  двух
незнакомых обормотов, если нет  у  них  желтой  прессы  и  разнообразной
литературы про летающие тарелки? Зато у них наверняка  имеются  мифы.  И
имеются  боги,  которые  обретаются  на  небесах.   Логическая   цепочка
выстраивается. Пришли с неба? С неба. На небе кто живет?  Боги.  Значит,
боги пришли.
   Интересно, могут боги являться с небес на землю в дымину  пьяными?  В
принципе, могут, наверное. На то они  и  боги,  чтобы  делать  все,  что
заблагорассудится.
   - Генка, - сказал Алексей. - А ведь они нас за богов приняли!
   Командир усмехнулся, поправил на плече тючок с барахлом.
   - Нет, ты сам подумай: кто, кроме богов, может с неба упасть?
   - Дождь,  -  ответил  Черепанов.  -  Дерьмо  птичье.  Ворона  дохлая.
Продолжить список?
   - Я серьезно! - обиделся Алексей.
   - И я серьезно. Ты понятия не имеешь, куда попал. Что это за мир? Кто
эти люди? И люди ли они? А строишь логические цепочки - за них.
   - Но я просто пытаюсь рассуждать! - возразил Коршунов.
   - Это не рассуждения, а домыслы. Факты где, физик?
   Коршунов заткнулся. Фактов и впрямь было недостаточно.
   - Вот ты на пацана глянь, - сказал Черепанов.
   Алексей глянул:  их  проводник  Книва  очень  внимательно  следил  за
дискуссией. Не понимал, естественно, ничего. Но пытался.
   - Видишь? - заметил Черепанов. - Человек наблюдает. И помалкивает.
   Тут парень, сообразив,  что  речь  идет  о  нем,  разразился  длинной
тирадой.
   Космонавты рассмеялись.
   - Насчет богов - не знаю,  -  сказал  подполковник.  -  Но  кой-какой
авторитет у нас имеется. Не знаю,  в  том  ли  причина,  что  мы  сверху
свалились, или дело в том, что у нас морды бритые. Хотя не думаю, что  к
ним каждый день гости с  неба  падают.  И  это  хорошо,  Леха,  что  нас
опасаются, но опасаются умеренно. Если бы сильно опасались, могли  бы  и
прирезать со страху. Так что нам  с  тобой  повезло.  Если  такое  можно
назвать везением. Потому что, парень, мы с тобой здесь  чужие.  А  чужих
здесь не любят. И есть у меня такое ощущение, что не свались мы у них на
глазах с неба, а притопай вот так, на своих двоих, то был  бы  у  них  с
нами разговор короткий и лично для нас крайне неприятный.
   Тут командир так нехорошо засмеялся, что  даже  сияющий  гордостью  и
радостью  Книва  перестал  улыбаться  и  покосился  на  подполковника  с
опаской.
   - Почему ты так решил? - спросил Алексей.
   - А ты сам подумай. Вот вошел ты к себе  в  квартиру,  а  там  -  два
незнакомых охламона. Что ты сделаешь?
   - Ну-у... - Коршунов задумался. - Спрошу, кто  такие,  зачем  ко  мне
влезли?
   - Вот именно. А они тебе в ответ: мол, мы славные ребята, в  квартиру
к тебе забрались с самыми лучшими намерениями, но  совершенно  случайно.
Шли мимо - и вот, заглянули. Ты как, поверишь?
   - Вряд ли, - ответил  Алексей.  Он  начал  понимать,  к  чему  клонит
Черепанов.
   - Вот именно. Ты вполне логично решишь, что эти парни собрались  тебя
ограбить. Или  еще  похуже.  И  выходит,  что  они  перед  тобой  кругом
виноваты, а ты имеешь полное право по  шеям  им  навешать  и  в  милицию
сдать.
   - Ну допустим...
   - Вот и мы с тобой в чужой дом вломились без спросу. А  милиции  тут,
скорее всего, нет. Тут каждый сам себе милиция, и рогатина  наготове,  -
он кивнул на оружие, которое Книва нес на плече.  -  Но  бывает  случай,
Леха, когда ты, обнаружив  у  себя  дома  чужих  мужиков,  стушуешься  и
станешь вести себя очень вежливо. Когда?
   - Когда? - повторил Алексей и поглядел на Геннадия.
   Тут  сзади  послышался  топот.  Алексей  с  командиром   одновременно
обернулись. Алексей споткнулся и выругался. К  ним  бежал  ражий  мужик.
Бородища  всклокочена,  зенки  вытаращены.  Шагах  в  трех  бегун  резко
свернул, чуть не завалился на крутом повороте, обогнул  по  дуге,  шумно
дыша. Книва что-то повелительно  проорал  ему  в  спину.  Мужик  попылил
вперед еще резвее.
   - Ну так? - напомнил  Алексей.  -  Когда  же  я,  увидав  дома  чужих
мужиков, не  захочу  их  пинками  с  лестницы  спустить?  Сомневаюсь  я,
однако...
   - А ты  не  сомневайся,  -  успокоил  командир.  -  Если  гости  твои
удостоверения  предъявят   с   государственными   гербами   и,   скажем,
бумаженцию, которая  "ордер  на  обыск"  называется.  Тихий  и  шелковый
станешь, никуда не денешься. Еще и вину за собой чувствовать будешь...
   - Это почему же? - возразил гордый Коршунов.
   - По определению. Когда приходят серьезные люди и спрашивают: "А  нет
ли за тобой, мил-друг, какой-нибудь провинности?",  то  провинность  ты,
брат, сам найдешь.
   - И какой вывод? - осведомился Алексей.
   - А такой, что мы с тобой и есть такие вот незваные гости.  Возможно,
с документами и верительными грамотами от высшего начальства. - Геннадий
показал на небо. - Хотя поклясться в этом не могу, поскольку понятия  не
имею, кто, по их установкам, на небе живет. Но даже если и живут там, по
их  мнению,  правильные  ребята  и,  следовательно,  мы  -   полномочные
представители, прибывшие  с  внеочередной  проверкой,  то  это  тоже  не
слишком хорошо. Потому что грамоты наши - липовые. Местные этого еще  не
знают, но мы с тобой знаем точно.
   Впереди показался поселок. Десятка полтора низких длинных изб.  Крыши
из соломы. Ничего особенного.
   - Нет, я с тобой не согласен!  -  заявил  Алексей.  -  Мы,  с  нашими
знаниями... Мы тут все равно, что боги. Они, небось, не то, что  тола  и
динамита, даже пороха не знают еще...
   - Ага, - командир хлопнул Коршунова по спине. - А ты, можно подумать,
знаешь. Ну, космонавт-исследователь, из чего порох состоит? Ответишь?
   - Легко! - бодро заявил Алексей.  -  Сера,  селитра,  уголь.  Что  ты
ухмыляешься?
   - Молодец! Ну, уголь  ты,  положим,  узнать  сможешь.  А  как  насчет
селитры? Как ее получают?
   - А хрен ее знает, - честно ответил космонавт-исследователь.  -  Я  в
хозяйственном магазине покупал. Удобрение.
   - Вот именно. Селитра - в хозяйственном, нитроглицерин для динамита -
в аптеке, толуол и азотную кислоту для тола - в химреактивах...
   - Зачем в химреактивах? - возразил Коршунов. - Толовую шашку я,  если
надо, у барыг на рынке запросто куплю!
   - Молодец! - похвалил Черепанов. - Только у здешних барыг ты максимум
лук со стрелами купишь. И то - если местными  деньгами  разживешься.  Не
думаю, что тут примут твою кредитную карточку.
   - Ладно, - буркнул Алексей. - Допустим, ты прав, и мы - полные  лохи.
Что дальше?
   -  Пальцы  гнуть,  -  жестко  ответил   Геннадий.   -   Держаться   с
достоинством.
   За хутором виднелся холм, обнесенный  по  верху  могучим  бревенчатым
частоколом.
   - Видишь? - Черепанов показал на холм.
   - Не слепой, - отозвался Алексей.
   -  Как  думаешь,  стали  бы  они  развлечения  ради  этакую  фортецию
возводить?
   Коршунов не ответил. Да и что было отвечать?
   Они прошли мимо первой избы. В черном проеме входа мелькнуло  лицо  и
тут же скрылось.
   - Страх - тоже сила, - сказал Геннадий. - Да, рано или поздно от нас,
богов или кого там, потребуют чудес или еще каких  доказательств  нашего
могущества. И тогда мы их предъявим.
   - И где же мы их возьмем?
   - Найдем, -  твердо  ответил  командир.  -  Сейчас  главное  -  время
выиграть. Чтоб хотя бы период  реабилитации  завершить  нормально  и  на
ногах твердо стоять.  Будем  надувать  щеки  и  бутафорить,  потому  что
альтернативы у нас нет. Идея ясна?
   - Так точно! - молодцевато ответил Коршунов. - Разрешите исполнять?
   И  тут  из  ближайшего  подворья,  им  наперерез,  с  самыми  черными
намерениями метнулась здоровенная кудлатая псина. И  едва  не  разрушила
весь героически-божественный имидж космонавтов, но Книва  очень  вовремя
огрел псину древком копья.  Надо  полагать,  таков  был  местный  ритуал
общения с животными, потому что пыл зверюги моментально иссяк.  Она  тут
же повернулась и флегматично потрусила обратно.
   Книва фыркнул и процедил нечто презрительное, показывая на двор, куда
убралась собака.
   Село было безлюдно  и  тихо.  Лишь  иногда  откуда-нибудь  доносилось
мычание коровы или еще какой-нибудь природный