приезжаю.  Хорошо тут... -- Доктор отпил чаю. -- Особенно  вот  как  сейчас.
Роняет лес багряный свой убор... Я всегда осенью беру отпуск -- и сюда.
   -- Ну и  что вы думаете по поводу убийства? -- прервала Надя лирическое
отступление.
   -- Да, насчет  убийства, -- переключился  доктор  на  деловой  тон.  --
Вопрос  первый: в  кого стреляли -- в Свинтусова или в Покровского? И вопрос
второй: кто стрелял?
   -- И у вас есть какие-то соображения?
   Доктор отпил из чашки:
   -- Ну, знаете,  тут пока еще полный туман. Скажу только одно -- места у
нас глухоманские, и каждый человек на виду, особенно незнакомый. Если кто-то
посторонний появится, его тут же все заметят.
   --  Значит,  подозревать первым делом  нужно местных  жителей  и гостей
усадьбы? -- закончила докторскую мысль Чаликова.
   -- Нет-нет, этого я не говорил, --  ответил Серапионыч, -- но вы правы:
перебрать  для начала  следовало  бы  именно  их. Однако  сперва  неплохо бы
восстановить картину убийства. Вы, Наденька, там были, так что вам и карты в
руки.
   -- Значит, так, -- на миг задумалась журналистка. -- Гости еще пировали
на кладбище, я беседовала с  баронессой фон Ачкасофф,  тут раздался выстрел,
мы побежали и обнаружили человека во фраке с дыркой в голове и, естественно,
приняли  его  за  Покровского.  Тогда мы помчались в  усадьбу,  где  застали
супругов  Белогорских и самого Ивана Покровского, чем были весьма  изумлены.
Затем Покровский, баронесса и я пошли к трупу, причем гости в это время  уже
валялись среди могил. Семен Борисович отправился за вами, а Татьяна Петровна
пыталась  позвонить в милицию,  хотя  и  неудачно. Пришлось  воспользоваться
мобильником покойного. Вот, в общих чертах, и все.
   -- Могу кое-что добавить,  -- доктор налил себе  и Чаликовой  кипятка и
подбавил жидкости  из пресловутой скляночки: себе побольше, а Наде поменьше.
-- Судя по расположению трупа и характеру ранения, стреляли со стороны болот
и с небольшого расстояния, так как  попадание  очень точное. Похоже, работал
опытный специалист.
   -- Неужели киллер? -- вскочила Надя. -- Тогда его никогда не найдут! Не
говоря уж о заказчиках...
   -- Скорее, ворошиловский стрелок, --  спокойно  возразил Серапионыч. --
Может быть, я и ошибаюсь, но в  местах массовых расстрелов сталинских времен
обнаруживали черепа с аккуратной дыркой  в затылке. И здесь почерк не  скажу
тот  же,  но  весьма  сходный.  Впрочем,  все  это, конечно,  тоже не  очень
убедительно.
   -- Но кого-то вы подозреваете?
   --  Подозревать  можно всех, включая, пардон,  и  нас с вами. Например,
гости. Вы  что, нюхали каждого из них? A кто-то  вполне мог  лишь изображать
пьяного, а сам выйти на болота "до витру", застрелить Свинтусова и вернуться
назад. Да потом еще и по-настоящему напиться для правдоподобности.
   -- Но зачем? -- удивилась Надя. -- Каковы мотивы?
   -- Вот это нам и предстоит  выяснить. Долго и  кропотливо,  -- отпил из
чашки  Серапионыч. --  Затем, мои соседи  Степановы  -- кандидат  наук и его
супруга.
   -- Не забудьте и других супругов -- Белогорских, -- напомнила Надя.
   -- Да ну что  вы, это ж порядочнейшие  люди, я их обоих уже столько лет
знаю! -- возмутился Серапионыч. -- Они и мухи обидеть не способны, не то что
человека убить.
   --  Ну  хорошо,  допустим.  Но ведь  человек-то погиб!  --  воскликнула
Чаликова. -- К  тому же в очередной раз жертвой стал журналист. Какой бы там
ни был Ник Свинтусов, я просто обязана пролить свет на это преступление.
   -- Погодите, Наденька, не кипятитесь...
   -- Извините, доктор,  это от непривычки  к вашему скляночному эликсиру.
Но  вот главный  вопрос  -- в кого  стреляли? В журналиста Свинтусова или  в
помещика  Покровского?  Между  прочим,  баронесса  полагает,  что  Свинтусов
принадлежит к побочной ветви баронов Покровских, -- вспомнила Надя, -- и что
какие-то  мистические  темные  силы  убили Свинтусова, потому  что  он  тоже
какой-никакой, но потомок Покровских.
   -- A, --  махнул рукой  доктор, --  у  госпожи Хелены совсем  уже крыша
поехала от  всех этих  родовых тайн.  Представьте,  даже  меня  она пыталась
произвести  в потомки хана Батыя, который  якобы побывал с  походом  в наших
местах! Все это ерунда -- кому нужен какой-то Свинтусов?
   -- A кому нужен Покровский? -- вопросом на вопрос ответила Чаликова.
   -- Кому-то,  значится, ох как не нужен, -- откликнулся доктор. -- Иначе
его не пытались бы убрать.
   --  А вдруг сам  Покровский,  наслушавшись  рассказов баронессы,  решил
таким образом избавиться  от  неожиданного  претендента  на  наследство?  --
выдвинула Надя еще одно предположение. Впрочем, в него она  не очень верила,
а точнее -- не хотела верить, ведь окажись оно близким к действительности, и
освобождение  Марфы  из вековечного плена отодвигалось бы  на неопределенный
срок.
   -- Ну, Наденька, это  уж вы загнули, -- махнул рукой доктор.  -- Да  и,
между нами, какое там наследство -- одни убытки. Вот разве что... Да нет, ну
это уж полная чепуха!
   -- Что именно?
   -- Да сокровища...
   -- Какие  сокровища?  --  Остатки  скляночной  истомы  вмиг  слетели  с
Чаликовой.
   --  A  что,  вы  еще  ничего  не  слыхали? -- чуть удивился  доктор. --
Сокровища  баронов  Покровских  во всей  округе давно  уж  стали притчей  во
языцех. Будто  бы почтенные бароны имели  обычай  прятать клады в  усадьбе и
вокруг нее. Существуют десятки  чертежей с точным обозначением места зарытия
сокровищ. Если будете в Заболотье, поспрошайте -- чуть не в каждой избе есть
такая карта, и все разные. Да тут все окрестности сто раз перекопаны! И есть
такие чудики, что до сих пор копают.
   -- Ну и как, откопали что-нибудь?
   -- Какое там!  Ведь Покровские приставили к своим кладам нечистую силу,
и без особого заклинания ничего не найдешь.
   --  Ну,  это уж  опять  что-то в  духе  нашей  милейшей  баронессы,  --
рассмеялась Надя.
   -- Так-то так, -- покачал головой доктор, -- да не все думают, как мы с
вами. Мне, например, доподлинно известно, что последний председатель колхоза
в поисках клада самолично перепахал  пол-усадьбы и более того, ломал  в доме
стены. A его предшественника, некоего Александра Григорьевича,  даже сняли с
должности за  то, что обращался за  помощью к сатанистам, чтобы они  открыли
ему заклинания. A ведь окончил высшую партийную школу!..
   --  Ах, что-то я  засиделась у вас, Владлен  Серапионыч,  -- глянув  на
часики,  спохватилась  Надя. --  А я  хотела  еще в  Заболотье  заглянуть...
Спасибо за чаек.
   -- Вы уже? Ну, так заходите еще, Наденька, всегда рад вас видеть.


x x x


   Заболотье   оказалось   обычной  деревенькой,  каковых   Наде   на   ее
журналистском  пути пришлось  повидать немало. Первый же  встречный мужичок,
нетвердой походкой выходящий из бывшего царева кабака, а ныне -- ирландского
паба  "Pokrow's Gate",  указал  Чаликовой на самую покосившуюся избенку, где
располагались волостное правление, отделение милиции и узел связи.
   В  "Отделении милиции"  -- маленькой  темной комнатке  с  подслеповатым
окошком -- Чаликова и  застала участкового Федора Иваныча, пожилого человека
в заляпанных грязью резиновых сапогах, старой фуфайке и милицейской фуражке,
что-то пишущего на заваленном бумагами письменном столе.
   --  Слушаю  вас, --  хмуро сказал  участковый, не поднимая  взгляда  от
бумаг.
   -- Я -- Чаликова, журналистка, -- представилась  Надя, присаживаясь  на
колченогий табурет.
   --  Аксиньин, участковый,  -- буркнул Федор  Иваныч  и,  оторвавшись от
писанины,  с  любопытством глянул  на  гостью.  -- А  вы, значит,  и есть та
молодая  особа,  что поселилась в  Покровских Воротах и  ведет  следствие об
убийстве?
   -- A откуда вы знаете? -- удивилась журналистка.
   -- У нас разведка работает  исправно, -- хмыкнул участковый. -- Ну  так
чем могу служить?
   -- Да собственно ничем, -- обаятельно улыбнулась Чаликова. -- Вот зашла
передать  привет  от Васи Дубова. Знаете, Федор  Иваныч,  он заинтересовался
убийством  Свинтусова и попросил меня собрать всевозможные сведения, которые
так или иначе могут быть с ним связаны.
   --  Ну и  что  вам удалось собрать?  --  без видимого интереса  спросил
Аксиньин.
   -- Пока что ничего, -- развела руками Надя. -- Или почти ничего. Но мне
хотелось бы услышать ваше мнение, уважаемый Федор  Иваныч -- так  сказать, с
высоты вашего опыта и интуиции.
   --  Ну,  будет  вам  подлизываться,  госпожа  Чаликова,  --  усмехнулся
участковый. -- Впрочем, если вам нужно мое мнение, то пожалуйста. Когда Иван
Покровский поселился  в усадьбе,  то  все мы были очень рады -- наконец-то в
Покровских Воротах  появился хозяин, который понемногу приведет их в должный
порядок. Нет,  не  подумайте,  Надя, о самом  господине Покровском я  ничего
плохого сказать не могу -- видно, что человек и  серьезный, и трезвый. Но та
публика, что  у  него  бывает... Ну  да вы  сами  их видели --  чего уж  тут
говорить. Ясно, что все это добром кончиться не могло.
   --  Вы  подозреваете  в  убийстве кого-то из  них?  --  чуть  удивилась
Чаликова.
   -- Этого я не утверждаю, --  сдержанно возразил Аксиньин, -- но сами их
пьяные выходки  создают,  если хотите, атмосферу, в  которой может случиться
все что угодно.
   -- А мне кажется, что дело вовсе не в гостях и не в их пьяных выходках,
--  в свою очередь  возразила Надя.  -- Судя по всему,  произошло  тщательно
спланированное убийство, и чем дальше, тем я  больше убеждаюсь, что целились
в Покровского, а  Свинтусов  погиб  по глупой  случайности, из-за брошенного
фрака.
   -- Не знаю, Надя, чем  я могу вам тут помочь,  --  пожал  плечами Федор
Иваныч.
   -- Хотя бы советом. Знаете,  мне уже начинает казаться, что корни  всей
этой  истории -- в  далеком прошлом, когда бароны Покровские якобы прятали в
здешних краях свои клады.
   -- Ах, вот вы о чем! -- В седоватых усах Аксиньина промелькнула озорная
усмешка. -- Чушь это все, бабкины сказки. Хотя многие до сих пор верят. Ну и
копают, вестимо.
   -- И что, просто так копают, наобум? -- допытывалась Надя.
   -- Ну, почему же наобум? По плану. Да мы вот сейчас поглядим.  -- Федор
Иваныч залез в нижнюю шуфлятку стола и извлек из  ее  недр пыльную папку. --
Мой предшественник коллекционировал,  думал  на пенсии  этим заняться, да не
дожил.
   В папке оказалось  множество бумаг разной степени пожелтелости, которые
содержали более или менее подробные планы Покровских Ворот,  Заболотья  и их
окрестностей, а также указания, где и как искать сокровища.
   --  Можете их забрать себе, -- сказал Федор Иваныч. -- Но имейте в виду
-- половину этих карт, если не  больше, рисовали наши  Заболотные шутники, а
потом своим легковерным землякам и сбывали. A те, дураки, копали. A  однажды
тут уж совсем анекдот вышел. Жила у нас одна  бабка, так она тоже нарисовала
эдакую  карту,  пометила  крестиком собственный огород  да  соседу своему  и
подбросила.  Так тот ей за ночь бесплатно  весь огород перекопал!  В  общем,
тема для юморески. Берите, Надя, только не  забудьте газетку прислать, когда
о дури нашей напишете!


x x x


   Когда  Надя возвратилась в Покровские  Ворота, уже приближались  долгие
осенние сумерки. Бросив  взор  на родовое кладбище  баронов  Покровских, она
увидела, как какая-то темная фигура там орудует с лопатой. "Ну, все понятно,
некрофилы-археологи  уже  и  досюда  добрались", подумала  журналистка.  При
ближайшем  рассмотрении  действительность  оказалась  иной  --  то  сам Иван
Покровский, в  залатанном  черном  пальто,  вооружившись  огромной  лопатой,
раскапывал свежую могилу Софьи Кассировой.
   --  Зачем зря  добру  пропадать?  --  ответил помещик  на немой  вопрос
гостьи.  -- A  гроб еще пригодится -- кстати,  следующие похороны завтра,  в
пять пополудни. Хотите, госпожа Чаликова, вас похороним? Ну, как хотите.
   Едва  оказавшись  в  своей комнате,  Чаликова стала  разбирать  бумаги,
которые  ей передал Федор Иваныч. Наиболее крупная  карта включала в себя  и
усадьбу,   и  деревню,  и  часть  болот,   и   немалое   количество   других
географических подробностей, пока  что ей  не  знакомых. На плане было много
крестиков и  прочих знаков, но, разобравшись, Надя сообразила, что эта карта
-- лишь обобщение других планов и обозначений на них, сделанное, может быть,
предшественником  инспектора Аксиньина.  Одна  из карт,  по  виду не слишком
давнего  происхождения,  включала в  себя лишь  Заболотье  с крестиком возле
одного из домов -- очевидно,  именно этот план изготовила хитроумная бабуся,
чтобы  самой не копать огород.  На одном листке  вместо плана было написано:
"Ровно   в   полночь  в  новолуние  встав   на  указанном   месте   лицом  к
северо-востоку,  обмахнуть себя черным котом и  произнести 666  раз страшное
заклинание"...  --  однако  текст  заклинания  оказался  тщательно   замазан
чернилами.
   Но вдруг Надя наткнулась на нечто более серьезное -- листок бумаги явно
дореволюционного  происхождения. Текст на нем  был  написан хотя и небрежным
почерком,  но  со  всевозможными  нажимами  и  завитушками, как  писывали  в
старину. На  одной стороне фиолетовыми чернилами довольно точно был набросан
уже  знакомый Наде  план родовых владений баронов Покровских, о чем сообщала
надпись  сверху.  На  другой  стороне  был  нарисован семейный  герб  в виде
бараньей  головы,  а  под ним  шел  не  очень  разборчивый  текст.  Разбирая
многочисленные  "яти",  "ижицы",  "фиты" и "i"  с  точкой,  Чаликова  прочла
написанное:
   "В  пределах сих несметные  богатства сокрыты. И да не  овладел бы  ими
человек,  не способный их на  благо использовать, приставлен  ко кладу  сему
страж надежный, страж небесный, скрытый под знаком Овна..."
   На этом слове рукопись обрывалась. И поскольку  листок имел вид целого,
Надя  сделала  вывод, что  окончание  текста  --  на другом, несохранившемся
листе.
   -- "Страж надежный, страж  небесный,  скрытый под  знаком  Овна..."  --
вслух размышляла  журналистка. -- Овен. А  говоря  обычным  языком -- баран,
родовой символ баронов Покровских. Нельзя  ли предположить, что клад  просто
спрятан  "под бараном"? Но под каким бараном? -- Надя глянула в окно на двух
каменных  баранов  по обеим  сторонам ныне  отсутствующих ворот.  -- Или  на
бывшем скотном  дворе под бараньим стойлом? A может быть,  это какое-то ныне
забытое топографическое обозначение, вроде  "трактира епископа" или "чертова
стула"?  Надо бы  с  кем-то посоветоваться,  но с  кем? Разумеется, с  самим
господином Покровским. В конце концов, он тут  законный наследник, вот пусть
и ищет клад, если захочет".
   Конечно  же,   рассуждая   так,  Надя  немного  лукавила  --  при  иных
обстоятельствах  она  бы и сама охотно занялась поиском сокровищ.  Подобного
рода  загадки ее  всегда влекли,  причем  собственно материальные мотивы как
правило даже не играли главной роли. Решив поделиться полученными сведениями
с хозяином  Покровских Ворот, Чаликова думала провести своего рода "тест  на
бескорыстие"  для  предполагаемого  Ивана-царевича, который  пока что  и  не
догадывался о тех видах, которые на него имела его гостья.


x x x


   После  раннего ужина,  прошедшего  в  несколько  чопорной  и  натянутой
обстановке, Чаликова попросила Ивана Покровского о беседе наедине.
   -- Ну что  ж, с  превеликим удовольствием.  Моя комната вас устроит? --
предложил  помещик.  Надя не возражала, и уже через пять минут  они сидели у
весело   потрескивающего  изразцового  камина  и   наблюдали   за  огоньком,
отбрасывающим  блики  на  собранную  в  комнате  старинную мебель.  Внимание
Чаликовой  привлек висящий  на  противоположной стене  в  позолоченной  раме
портрет молодой женщины в бальном платье.
   -- Это  и  есть та самая  баронесса Наталья Кирилловна,  супруга  Саввы
Лукича, которая бесследно исчезла, -- пояснил Иван Покровский.  -- Некоторые
полагают, что я чем-то похож на нее.
   Чаликова встала из кресла и с канделябром подошла к портрету.
   -- Да, есть что-то общее в  глазах... и в  общем выражении лица, -- для
вежливости сказала Надя, хотя сама в этом не была очень уверена.
   --  Да, вот  и  баронесса  фон  Ачкасофф  то же говорит,  --  отозвался
Покровский.  -- Видите,  как получилось  -- Наталья  Кирилловна  исчезла,  а
портрет  остался.  Я его  нашел  в  бывшем  краеведческом  музее,  и  то  он
сохранился только потому, что  в его авторстве подозревали не  то Левицкого,
не то  Боровиковского... -- Помещик подбросил  в огонь еще пару поленьев. --
Хорошо,  что в  усадьбе  жили  председатели  колхозов  и  не дали совсем  уж
растащить домашнюю утварь. Что-то сохранилось, кое-что я приобрел по дешевке
в  антиквариате...  Погодите  немного,  и  настанет  время, когда Покровские
Ворота вернут себе блеск былого величия!
   "Интересно бы узнать, на какие  средства?", подумала Чаликова,  а вслух
сказала:
   --  Господин  Покровский,  прошу вас отнестись с полной  серьезностью к
тому, о чем я вам хочу поведать.
   -- Я весь внимание, -- Иван Покровский подался вперед в кресле.
   Когда Надя пересказала ему свой  разговор с участковым Федором Иванычем
и показала полученные от него бумаги, хозяин Покровских Ворот сказал:
   -- Очень любопытно. Я непременно напишу об этом романтическую поэму.
   -- И только-то? -- изумилась Надя -- A кто  же  будет сокровища искать?
Или вы не верите, что где-то здесь зарыт клад?
   Покровский с минуту помолчал:
   -- Видите ли, госпожа... Дозволите ли вы называть себя просто Надей?
   -- Да, конечно, господин Покровский...
   -- Просто Ваня, -- улыбнулся помещик. -- То, что вы тут рассказали, для
меня  настоящая новость.  A ведь вы вполне могли мне  ничего не  говорить, а
сами  попытаться поискать  эти мифические сокровища. Хотя я вполне допускаю,
что мои предки действительно  что-то  запрятали, ведь  все они  слыли весьма
большими оригиналами.
   -- И вы -- достойный их преемник, -- вставила журналистка.
   --  Ну что  вы, Надя, --  махнул  рукой Покровский. -- Или  вы и впрямь
думаете, что мне по душе все  эти похороны  живых  людей и прочее  в  том же
духе?  C вами я могу  быть  откровенным  --  мне  просто приходится все  это
делать, ведь должен же я поддерживать репутацию баронов Покровских!
   -- Значит, все это  вы вытворяете  по указаниям баронессы фон Ачкасофф?
-- смекнула Надя.
   --  Ну, не то чтобы по указаниям, --  чуть смутился Иван Покровский. --
Но,  в общем-то, отчасти  вы  правы. Она все время напоминает, что  истинный
барон Покровский не вправе жить жизнью обыкновенного смертного и что от него
ждут разных эксцентричных выходок. Так что приходится быть на уровне.
   -- И как вы думаете, Ваня, отчего баронесса так настойчива?
   --  A, ну так  она  же  историк, исследователь  и  бытописатель древних
аристократических родов. Уж кому, как не ей, лучше  знать, какой образ жизни
должны вести наследники баронов Покровских.
   -- A как же насчет клада? -- напомнила Чаликова.
   -- Ах, насчет клада... Знаете, Надя,  если клад закопали,  то  из этого
еще  не  следует, что  его  надо выкапывать. Ведь это же,  извините, не гроб
Софьи Кассировой. В конце концов, сокровища -- отнюдь не золото и брильянты,
а что-то совсем другое. К примеру, я отнюдь не считаю  свой талант  поэта  и
переводчика каким-то особенным, но вы не представляете, какое это счастье --
написать   что-то   действительно   стоящее,   или    перевести   прекрасное
стихотворение,  написанное на другом языке, сделать  его достоянием большего
количества людей. И мгновение, когда чувствуешь, что создал что-то хорошее и
красивое -- разве он не дороже  злата и брильянтов и всех сокровищ земных?..
-- Покровский  немного  помолчал.  -- Но только  прошу  вас,  Надя --  я тут
малость разоткровенничался, так  что пускай все  это останется между нами, а
для  окружающих я  по-прежнему должен оставаться,  --  поэт  усмехнулся,  --
достойным продолжателем рода баронов Покровских.


x x x


   Оказавшись у  себя комнате,  Надя