встретил доктор Белогорский:
   -- Ну как, помощь ветеринара не требуется?
   -- Да нет, все обошлось мирно, -- успокоил его Лиственицын.
   -- Сравнительно мирно,  -- уточнил Василий.  -- Как вы  думаете,  Семен
Борисович, наш милейший хозяин еще не спит?
   --  Думаю, что  нет, -- ответил Семен Борисович. И пристально глянул на
Дубова: -- Впрочем, если дело неотлагательное, то можно и разбудить.
   -- Надеюсь, до этого не дойдет, -- сказал Дубов, и они с Надей, оставив
инспектора и его помощников попечениям Белогорских, поспешили наверх.
   -- К чему такая спешка? --  вполголоса спросила  Надя. --  Разве что-то
изменится, если Ваня  узнает о  приключениях в баронской гробнице завтра, на
свежую голову?
   --  Завтра  на  закате  мы  отправляемся  в  путь, --  многозначительно
промолвил Василий.
   -- Как, уже? -- удивилась Надя. -- А впрочем, и правда -- чего мешкать?
   -- Ну вот,  а господин Покровский даже еще не знает  о своем участии  в
экспедиции.
   -- Я же объясняла, почему я не успела...
   -- Да пустяки, -- махнул рукой детектив. --  Уверен, что он согласится.
--  Дубов  остановился  возле окна. -- А знаете, Наденька, мне  вот пришло в
голову, что Покровские Ворота чем-то напоминают параллельный мир. Или даже в
какой-то степени  сами  представляют  собой, ну,  скажем  так,  отчасти иную
реальность. Начнем с того,  что  в  параллельный мир  можно  попасть, пройдя
между  столбами  на Гороховом городище, а в Покровские  Ворота -- тоже между
столбами,  но только  с  бараньими  головами.  Да-да,  конечно,  это  просто
забавное совпадение, но вот вы,  Надя, прожили тут несколько дней -- неужели
у  вас не  создалось  впечатления, будто  вы находитесь  где-то не  совсем в
реальном мире?
   -- Наверное, вы правы, -- подумав, согласилась Надя. -- Сначала, угодив
на похороны Кассировой, я подумала, что попала в какой-то, извините, бедлам,
но  теперь мне уже скорее кажется, что тут просто течет какая-то иная жизнь,
причем  по своей логике, которая  не  лучше  и не хуже, чем  общепринятая --
просто совсем другая. И... И знаете, я затрудняюсь это четко сформулировать,
но  собственно Иван Покровский  здесь  почти  не при  чем. Или, может  быть,
сказывается влияние пресловутой "аномальной зоны"?..
   -- Это я к тому, что господину Ивану Покровскому будет проще, чем нам с
вами, привыкнуть к Новой Ютландии и ее обитателям, -- пояснил Дубов.
   --  Да,  пожалуй,  --  согласилась Надя,  --  но  сначала его еще нужно
уговорить туда отправиться.
   -- Ну, это я беру на себя, -- скромно пообещал детектив.
   Как  и   предполагал   доктор  Белогорский,  хозяин   Покровских  Ворот
бодрствовал.
   -- Видимо, произошло нечто непредвиденное? -- тут же спросил он, увидев
Надю и Василия.
   -- Произошло, хотя  скорее предвиденное, -- усмехнулся Дубов.  -- Но об
этом после. А теперь я хотел бы сделать вам одно деловое предложение.
   -- Мне -- и деловое? --  искренне удивился Покровский. -- Однако я  вас
внимательно слушаю.
   --  Ну,  если  хотите,  то  считайте  наше предложение  творческим,  --
продолжал Дубов. -- Нам с вами предстоит отправиться в Новую Ютландию и...
   -- Простите, в какую Новую Ютландию? -- переспросил Иван Покровский. --
Это что-то вроде Новой Каледонии или Новой  Гвинеи? Нет-нет, так далеко я не
поеду.
   -- Ну  что  вы,  Новая Ютландия находится отсюда всего  в  каких-то ста
верстах,  -- вступила в беседу  Надежда.  --  А  на  ковре-самолете так и за
несколько часов можно долететь.
   Дубов  укоризненно поглядел  на  Чаликову,  однако  Покровский, похоже,
предстоящий полет на ковре-самолете воспринял очень спокойно:
   -- А в чем, так сказать, сущность вашего заманчивого предложения?
   -- Вам,  господин Покровский, предстоит исполнить роль Ивана-царевича и
вернуть лягушке ее прежний девичий  облик, --  совершенно  спокойным и  даже
обыденным голосом сообщил Дубов.
   --  А,  теперь ясно, --  сообразил  хозяин Покровских  Ворот. --  Новая
Ютландия  --  это  что-то вроде  базы  "ролевиков",  всяких  толкиенистов  и
пирумистов. Только у вас уклон в русские народные сказки. Вы там летаете  на
ковре-самолете,  расколдовываете  царевен-лягушек... Конечно, спасибо вам за
это милое предложение, но вряд ли я смогу его принять.
   --  Нет-нет,  господа  ролевики  и  толкиенисты  тут  не  при  чем,  --
рассмеялся Дубов. -- До  Новой Ютландии отсюда и впрямь не  более ста верст,
но находится она, как бы это сказать, в параллельном мире. -- Василий смолк,
ожидая изумления  или  хотя бы вопросов. Однако Иван  Покровский внимательно
молчал,  и детектив продолжил: -- Основную часть этого  славного королевства
составляют непролазные  болота, и где-то на этих болотах  почти два столетия
обитает заколдованная лягушка, которую вам  предстоит найти и  расколдовать.
Мы  с  Надей  рассматривали   разные  варианты,  но  пришли  к  выводу,  что
оптимальный кандидат на роль Ивана-царевича -- вы,  уважаемый господин  Иван
Покровский!
   Здесь Василий выдержал еще одну паузу. На сей раз хозяин прервал ее:
   --  Я не совсем  понял, куда  вы  меня  приглашаете,  хотя  уверен, что
дурного  дела  вы  бы  мне  предлагать  не  стали. Но  кто  она  такая,  эта
царевна-лягушка?
   Надя  предупреждающе кашлянула, напоминая, что здесь Василию нужно быть
очень осторожным.
   -- Нет-нет, она никакая не царевна, --  ответил Дубов. --  Эту  девушку
заколдовал некий злой волшебник по имени Херклафф.
   Вообще-то Василий не любил  и  не умел  врать, и  потому построил фразу
так,  чтобы хотя бы формально не очень удаляться  от истины.  В  словах, что
заколдованная девушка никакая не царевна,  прямой лжи не содержалось: просто
детектив  "забыл"  упомянуть,  что  Марфа  -- княжна и  возможная наследница
престола в Белой Пуще, то есть отчасти сродни царевне. Но об этом до поры до
времени будущий "Иван-царевич" не должен был знать.
   Тем  не  менее,  произнеся эту  невинную  полунеправду,  Василий слегка
покраснел.  К  счастью, Иван  Покровский  не заметил  его смущения --  поэта
заинтересовало имя колдуна:
   -- Как вы сказали -- Херклафф?
   -- А что, вы о нем слышали? -- удивилась Чаликова.
   --  Читал,  --  кратко  ответил  Иван  Покровский  и  принялся  не  без
осторожности   перебирать  многочисленные   рукописи,  книги   и  газеты,  в
творческом  беспорядке  набросанные  на  столе.  Наконец  он  извлек  слегка
пожелтевший номер газеты.
   -- "Не-ат-ка-ри-га рита ави-зе", -- по слогам прочла Надя ее название.
   -- Вот именно,  --  кивнул Иван Покровский. --  Ее  мне пару  лет назад
прислал  из  Риги  мой давний приятель,  поэт Валдис  Артавс. У них проходил
международный фестиваль сексуальных меньшинств с символической свадьбой двух
девушек,  и господин  Артавс  по  этому поводу  опубликовал  свои  стишки  с
рисунками. А я взял на себя смелость их перевести. Не для печати, конечно --
у  нас  в Кислоярске  такого  просто  не  поняли  бы. --  Хозяин  перевернул
страницу, и взорам его гостей предстала серия карикатур, а под каждой стояло
четверостишие. На одном из рисунков были изображены две девушки под фатами и
некто, их венчающий.

   -- Под венец идут две дамы --
   В этом нет особой драмы.
   Кто здесь "он", а кто "она" --
   Знают Бог да сатана,


   -- на память продекламировал Покровский свой перевод.
   Другой  рисунок  представлял  собою двух  бородатых  мужиков, танцующих
танго, причем один из них был одет в дамское платье. Подпись гласила:


   Не дивитесь, дети, глядя,
   Как танцует с дядей дядя.
   Если дядя с дядей нежен --
   Брак счастливый неизбежен.


   Отсмеявшись, Надя вновь посерьезнела:
   -- Все это очень мило, но при чем здесь господин Херклафф? Или он  тоже
участвовал в розово-голубой тусовке?
   -- Да нет, просто  в этой же газете  я наткнулся на любопытную заметку,
-- пояснил  Иван  Покровский. -- Вот здесь, на пятой странице. -- И он  стал
читать, переводя "с листа".


"СТPAШНAЯ CВЯЗЬ ВPEМEН


   Нередко мы  употребляем  ставшую  классической фразу  "Распалась  связь
времен", хотя не  всегда ясно представляем себе ее смысл. Однако  порой  эта
связь дает о себе знать самым неожиданным и трагическим образом.
   Казалось   бы,  какая  связь   может   существовать   между   Магистром
средневекового  Ливонского  ордена  и  спившимся слесарем  --  нашим с  вами
современником?
   Магистр  Ливонского ордена Вальтер  Альфред  Плеттенберг  фон Скибур --
загадочная    и   противоречивая    личность,   заслуживающая   специального
исследования. Здесь мы отметим только, что в свое время он едва не попал под
суд инквизиции за связь с сатанинскими силами.
   Личность  слесаря   Раймонда  Б.  была  примечательна  в  основном  его
неумеренной тягой к вину, а также тем, что нередко, будучи под  хмельком, он
произносил  странные фразы  прорицательного  характера,  которые  окружающие
принимали   за  пьяный  бред.  Однако   иного   мнения  придерживалась   его
сожительница Нина  A.  Она догадывалась, что Раймонд в  нетрезвом  состоянии
"выходит в астрал", становясь посредником между "этим" и "тем" мирами.  Так,
неоднократно Раймонд Б. передавал информацию о предстоящих повышениях цен на
продукты, что позволяло Нине A. сделать заблаговременные покупки.
   Но однажды, выйдя  из "алкогольного астрала", Раймонд  сообщил, что дух
магистра Плеттенберга  фон Скибура (кстати,  предупреждавшего в  1991 году о
"павловской"  денежной реформе) назвал ему  место  в  одном  из замурованных
подвалов Старой Риги,  где он  спрятал сундук  с золотом  и драгоценностями.
Нечестивый  магистр  велел Раймонду  половину  ценностей оставить себе, а на
оставшееся построить в Риге храм и назвать его именем св. Альфреда.
   Услышав  такое  и не дожидаясь,  когда  ее  сожитель расскажет об  этом
кому-то еще, Нина  A.  стала действовать.  Она  напоила Раймонда  "Роялем" и
столкнула с третьего этажа, инсценировав несчастный случай.
   Однако это  злодеяние не пошло впрок корыстолюбивой женщине. Для  того,
чтобы  проникнуть в  подвал,  ей был необходим сообщник. И Нина A.  не нашла
ничего  лучшего,  как обратиться  с своему  знакомому Андрису  P. В  прошлом
Андрис был достойным членом общества, работником правоохранительных органов.
Однако,  оставшись после  августа 1991  года не у дел, он резко  изменил род
деятельности, став самогонщиком. Это неблаговидное занятие было нужно ему не
только как средство для прожития, но и для  того, чтобы предаваться главному
увлечению своей жизни -- кабалистике и черной магии. C их  помощью Андрис P.
надеялся удовлетворить свои корыстные (а, возможно, и политические) амбиции.
   И  вот  к  такому  человеку  обратилась  за  помощью  Нина  A.   Вполне
естественно,  что   Андрис  возжелал   сам   завладеть  богатством  Магистра
Ливонского  ордена.  Предложив на  прощание тост "за успех предприятия",  он
незаметно влил в бокал Нине A. одно из своих зелий, от  которого та потеряла
ориентацию в  пространстве  и  времени и  трагически  погибла  под  колесами
трамвая.
   Однако  и  Андрис Р.  не успел  воспользоваться полученными сведениями,
став  через несколько дней  жертвой  "бытового  убийства", хотя  и  не очень
свойственного для нравов Латвии. Выражаясь сухим языком протокола, гражданин
P. был съеден  некими  супругами-алкоголиками, покупавшими  у  него самогон.
Даже  видавшая  виды  следователь  прокуратуры Галина  К. едва  не  потеряла
сознание, увидев посреди комнаты тщательно обглоданный скелет своего бывшего
коллеги.
   На самом же  деле все обстояло значительно сложнее, и подлинную картину
последнего  (последнего  ли?)  акта этой  драмы сумел  воссоздать  известный
рижский экстрасенс  и белый маг АЛЕКСАНДР СКАРС. Вот что он рассказал нашему
корреспонденту:
   --  O  том,  что  самогонщику-чернокнижнику  Андрису P.  стало известно
что-то важное,  колдовским путем разузнал  его коллега,  широко  известный в
узких  метафизических  кругах  черный  маг   Херклафф.  Вряд   ли   он  имел
определенный план действий, когда  шел к Андрису,  но неожиданно ему помогли
внешние обстоятельства.
   Когда два чародея вели научную дискуссию о темной энергии, исходящей из
мумифицированных  тел  непогребенных  покойников,  в дверь позвонили.  Гость
вышел на кухню, а хозяин  впустил  в  квартиру супругов  Анну и Рихарда  Б.,
которым  он сбывал самогон. Правда, супруги-алкоголики  не догадывались, что
Андрис  использовал  их  в  своих корыстных целях. Он добавлял  им  в канджу
составы, почерпнутые  из  книги  "Каббала",  при  помощи  которых  собирался
превратить их в послушных зомби и их руками совершать ограбления и диверсии.
Однако  из-за  передозировки  "эликсира  агрессивности"  его  алкоголики  из
"подопытных  кроликов" превратились в страшных монстров, задушивших Андриса,
хотя и  не до  смерти,  и  забравших  весь находившийся  в наличии  самогон.
Вернувшийся в комнату после  их ухода колдун Херклафф, пользуясь беспомощным
состоянием Андриса, заставил его  открыть тайну, после чего хладнокровно его
съел.
   Мы не знаем, овладел ли Херклафф золотом Магистра Ливонского ордена,  и
если да,  то  на какие злодеяния его употребил. Возможно,  что  он  сам стал
очередной жертвой в этой цепи страшных событий, ибо уже несколько недель его
никто не видел,  а из квартиры, где он  прописан,  по ночам раздаются  дикие
звуки, напоминающие волчий вой, изредка прерываемый вороньим карканьем.
   И  пускай эта  жуткая и поучительная  история послужит предостережением
нашим   читателям,  прежде  чем  они  положат   глаз  на  ценности,  им   не
предназначенные,  или  вступят  в  рискованные  контакты  с   потусторонними
силами".
   -- Это он!  -- воскликнула Чаликова, когда  хозяин закончил  чтение. --
Херклафф  сам говорил  мне, что постоянно  жительствует  в Риге, причем  и в
"нашей", и в "параллельной".  И,  как  видите, не  только живет, но и творит
свои мерзости!
   -- Погодите, но вы,  кажется, говорили, что девушку он заколдовал около
двухсот лет назад, -- вспомнил Покровский.  --  Неужто  этот  Херклафф такой
старый?
   -- Ну,  выглядит  он  довольно  молодо, --  пожала плечами  Надежда. --
Однако  лет ему  действительно  много.  Он  утверждает,  что  это  благодаря
здоровой жизни и правильной диете.
   -- Вегетарианской, -- усмехнулся Дубов.
   -- Скажите,  а кто  автор этой жуткой  статьи? --  спросила Надя.  Иван
Покровский глянул в газету:
   -- Некто А.Пурвс.
   --  А, так  я  же с ним знакома! --  обрадовалась  Чаликова. --  Еще  с
восемьдесят восьмого  года,  когда была  в  Риге на  первом съезде Народного
фронта. В качестве внешкора "Московских новостей". Если б вы знали, с какими
людьми  я  там  познакомилась  --  Дайнис  Иванс,   Виктор  Авотиньш,  Элита
Вейдемане...
   Дубов пожал плечами -- ему эти имена мало о чем говорили. Покровский же
чуть  заметно улыбнулся  -- изредка получая  газеты из Риги, он был  в курсе
того,  чем  теперь  занимаются  названные   Чаликовой  журналисты,  ветераны
народного пробуждения, но  чтобы  не огорчать Надежду, вернулся  к  прежнему
разговору:
   -- Насчет вашего предложения -- вы твердо уверены, что эту задачу смогу
выполнить только я?
   -- Да, -- твердо ответил Дубов. Чаликова столь же уверенно кивнула.
   -- Тогда  я  согласен, -- решительно заявил хозяин Покровских Ворот. --
Когда отправляемся?
   -- Завтра на  закате,  -- ответил Василий. -- Но  если вас этот срок не
устраивает, то можно и отложить...
   --  Нет-нет,  отчего  же,  завтра   так  завтра,  --   поспешно  сказал
Покровский.  --  Все  равно  никаких  неотложных дел  у меня теперь нет, а с
прочими прекрасно справится Татьяна Петровна.
   -- Ну  что  ж,  вот и  замечательно,  --  подытожил Василий Дубов. -- А
сейчас  позвольте  вас  покинуть -- меня  ждет  инспектор  Лиственицын, дабы
обсудить следственные вопросы. Надя поможет вам собраться в дорогу.
   -- С удовольствием, -- кивнула Чаликова.
   --  Тем более  что вам, Наденька, это  привычнее по  роду  занятий,  --
улыбнулся Василий. -- Ну, до утра.
   С этими словами детектив покинул хозяйскую  комнату, а  Надя решительно
приступила к делу:
   --  Значит, так. Поскольку отправляться  нам с вами придется в болотную
местность, то пункт первый -- резиновые сапоги. Второй пункт -- рюкзак.
   -- Сапоги у меня есть, -- тут же ответил Покровский. -- Иначе нельзя --
у нас тут  местность тоже весьма болотная. А  вот  насчет второго пункта  --
сомневаюсь.
   -- Это  я предполагала, - рассмеялась Надя,  --  и потому захватила для
вас замечательный  рюкзачок. Затем -- непромокаемый плащ с капюшоном,  соль,
спички...
   Когда через полчаса Чаликова дошла  до сто двадцать восьмого  пункта --
складного ножика и походной посуды -- Иван Покровский взмолился:
   -- Наденька, эдак ведь и трех рюкзаков не хватит!
   -- Положитесь на опытного путешественника, -- уверенно заявила Надя. --
Так все уложим, что и для провианта место останется. Кстати, чуть не забыла:
пункт сто двадцать  девятый  -- чай в пакетиках и  суп в кубиках.  Это много
места не займет, а в походе пригодится...
   Почти  до  утра  продолжались  сборы,  а  когда  вещи  были уложены, то
Чаликова и сама  слегка удивилась: все намеченное прекрасно влезло в рюкзак,
и даже осталось немного свободного места.


x x x


ДЕНЬ ЧЕТВЕРТЫЙ


   Холодные   лучи  осеннего  солнца  заливали  просторную  комнату  Ивана
Покровского на втором этаже родового  поместья почтенных баронов. У  камина,
зябко  кутаясь  в  шаль,  баронесса  Хелен  фон Aчкасофф  согревала руки над
тлеющим  огнем.  Татьяна Петровна Белогорская, примостившись на  оттоманке в
углу  комнаты,  вязала  варежки, а рядом  с ней  Семен  Борисович штудировал
журнал   "Российский   ветеринар".   За   письменным    столом,   заваленным
стихотворными  опусами и  предназначенными  к  переводу  книгами  на  разных
иностранных   языках,  сидели  журналистка  Надежда  Чаликова   и  инспектор
Лиственицын. Надя что-то записывала в блокнот (возможно, наброски к будущему
материалу для газеты), а  инспектор с тоскливым  нетерпением  поглядывал  на
старинные часы, обе стрелки которых верно, но уж очень медленно приближались
к числу "12". Посреди стола, среди отодвинутых бумаг, стоял тот самый ларец,
который Дубов отбил ночью у парочки авантюристов.
   -- Ну что, может  быть,  приступим?  -- нарушил  затянувшееся  молчание
инспектор Лиственицын.
   -- Нет-нет, -- решительно возразила Надя. -- Без Василия Николаевича, а
уж тем более без законного наследника -- ни в коем случае!
   -- Но  поймите  и меня, -- вздохнул инспектор,  -- я  ведь не могу  тут
сидеть бесконечно.
   --  Это  было  очень мило  с вашей  стороны,  --  подсластила  Чаликова
инспектору  горечь  служебного  простоя,  --   что  ваши  помощники  любезно
согласились   подбросить   до  города  господ   Мешковского,   Кассирову   и
Святославского.  А  заодно и "Мерседес"  -- сам господин Мешковский едва  ли
способен его вести. Было бы весьма нежелательно,  если бы сия милая  публика
сейчас крутилась у нас под ногами.
   Снова наступила тишина, лишь явственно тикали часы на стене, отсчитывая
последние  мгновения до  открытия  тайны, будоражившей  умы многих поколений
кладоискателей.
   На сей раз молчание нарушила баронесса фон Aчкасофф:
   -- Госпожа Чаликова, я  признаю свое поражение -- вы меня опередили. Но
объясните, как вы вышли на верное решение? Если это, конечно, не секрет.
   -- Нет, конечно, -- ответила Чаликова, -- теперь  это уже не секрет. Ко
мне совершенно случайно попали кое-какие бумаги, из  которых следовало,  что
клад  спрятан  "под  знаком  Овна",  то  есть под бараном,  но  сперва нужно
переправиться через  какую-то  реку  в  северном  направлении. И  неожиданно
отгадку мне подсказал ни кто иной как Иван Покровский.
   -- Каким это образом? -- заинтересовалась Татьяна Петровна, оторвавшись
от вязания.
   -- Он прочел поминальную оду в честь Васи Дубова,  в которой были такие
слова: "Я через Стикс переправлялся вб