а рвать! -- безнадежно махнул  рукой один из наемников. --  Ты
же помнишь, как мы сюда попали: еще в Кислоярске завязали всем нам глаза, да
и повезли. Развязали -- а кругом эта чертовщина. Ясно, что домой нам  отсюда
ходу нет.
   -- Да и что нас  дома ждет, -- зло пробурчал другой наемник. -- Тюряга,
а то и чего похуже!
   -- Будем пробираться в Белую Пущу! --  решительно заявил Мстислав. -- А
дальше увидим. Ясно одно: здесь  оставаться --  верная  хана. Значится, так.
Отправляйтесь  на болота, я  вас прикрою.  Если  что, валите на меня -- мол,
послал на поиски сбежавших. Вопросы есть? Тогда шагом марш.
   Оставшись  один,  Мстислав достал  из-под  кровати заначенную  чекушку,
налил  в грязный  стакан, неспеша выпил, а затем,  надев  "форменный" плащ с
капюшоном, пошел в комнату, где обитал князь Длиннорукий.
   Князь  как раз "поправлялся  после  вчерашнего",  но  делал это  крайне
осторожно -- так, чтобы  "вчерашнее" ненароком  не перешло  в "сегодняшнее".
Встретил он Мстислава не очень-то любезно:
   -- Ну, с чем пожаловал?
   Мыльник озабоченно почесал в затылке:
   -- Да вот, князь, ребята мои забузили. Вчера один сбежал и поэтов увел,
а нынче и все остальные.
   -- Ну что все остальные? -- бестолково глянул Длиннорукий на Мстислава.
   -- Что-что? Сбежали, вот что!
   Остатки "вчерашнего" вмиг слетели с князя:
   -- Да что ж ты, сучья задница, их отпустил?!
   --  А чего я мог  сделать? --  взвился  Мыльник. --  Они меня  к  стулу
привязали, насилу вырвался!
   -- Ладно, с тобой после разберемся, -- проворчал Длиннорукий. -- Скорее
буди Петровича, и в погоню. Я им покажу, паршивцам! Плату получают исправно,
а туда же -- в бега!..
   Оставив  князя  в  наихудших  чувствах,  Мстислав  потихоньку вышел  из
комнаты.
   -- Как же,  -- зло пробормотал  он, -- пойду я будить твоего Петровича.
Размечтался. Ну все, теперь путь свободен.
   И  Мыльник уверенно  направился к дальнему выходу из замка, который  он
еще с вечера предусмотрительно оставил открытым.


x x x


   Возвратившись  накануне  из полной приключений экспедиции  по  болотам,
Василий  заснул как убитый,  и даже пирование рыцарей  вкупе  с приземлением
Змея Горыныча  на крышу  замка не могли вывести  его  из  состояния крепкого
здорового сна. Зато утром он чувствовал себя необычайно бодрым и готовым  на
новые и  славные дела.  А  узнав о прибытии Чумички, детектив,  естественно,
тотчас же поспешил в его горницу. Там Василий застал Чаликову и Покровского,
которые живо обсуждали с Чумичкой события последних дней и планы на будущее.
Грендель же, как выяснилось, уже на зорях удалился в свою хижину.
   --  Видимо, он жаждет запечатлеть вчерашние события в  новой поэме,  --
заметил по этому поводу Иван-царевич.
   -- Жаль, что с княжной так глупо вышло, -- вздохнула Чаликова. -- И что
ее понесло в королевский замок?
   -- Да ничего с вашей княжной не случится, -- заверил Чумичка. -- Не для
того  она  столько  томилась  в  лягушечьем  облике,  не  для  того  мы   ее
расколдовывали, чтобы она сразу же сгинула!
   -- Так-то так, -- с сомнением покачал головой Василий Николаевич, -- да
присмотреть не мешало бы.
   --  Ну  вот Кузька и присмотрит,  -- беззаботно ответил колдун. -- Меня
теперь больше тревожит Херклафф: он же  ни перед чем  не  остановится, чтобы
вернуть себе чудо-стекло.
   -- Я доподлинно знаю,  что он не только сам за ним охотится, но и нанял
всяких лиходеев  себе  в  помощь,  --  заметил  Василий,  вспомнив вчерашнюю
встречу на болоте.
   --  Ну вот, а я тайну  стекла, как ни бился, не разгадал, -- сокрушенно
вздохнул Чумичка. --  Что  с него толку, если мы  даже  пользоваться  им  не
можем!
   -- Кристалл у тебя  с собой? -- понизила голос Надя. Чумичка кивнул. --
Может быть, мы с Васей поможем тебе в нем разобраться?
   -- Мне кажется, что здесь нужно не  столько колдовство, сколько логика,
-- добавил Василий.
   --  Лично  меня  теперь  больше  всего волнует  судьба  моей прабабушки
баронессы  Натальи Кирилловны,  --  сказал Покровский. --  Скажите, господин
Чумичка,  вы  не  могли  бы  мне  посодействовать   с  ее  освобождением  из
хрустального гроба?
   --  Надо  подумать, --  ответил Чумичка.  -- Если твою  баронессу  тоже
усыпил Херклафф, то вызволить ее будет нелегко.
   -- Ну, Марфу-то вызволили, -- оптимистично заметила Надя.
   -- Марфу  -- да,  -- согласился  колдун, -- а вот  с Ольгой, Полканом и
Переметом -- ну  никак. Я чувствую, что разгадка  где-то близко, а где -- не
знаю.
   -- Но хоть глянуть на нее я смогу? -- гнул свое Иван-царевич.
   -- Глянуть? --  улыбнулся в бороду  Чумичка.  --  Это, пожалуй,  можно.
Подумаем.
   -- А что до кристалла, то почему бы тебе не попробовать его в действии?
-- предложил Василий. -- Так сказать, методом проб и ошибок.
   --  Что  ты,  что  ты!  -- замахал  руками Чумичка.  --  Он же обладает
несметной силой, даже в уполовиненном виде, и при неумелом пользовании можно
таких бед натворить, что потом вовек не поправишь!
   -- А при умелом? -- спросила Надя.
   -- Тем более, -- совсем пригорюнился Чумичка.


x x x


   Наемники   бессмысленно  топтались  среди  воткнутых   в  кочки  лопат,
брошенных  поэтами. И сколь  они ни  вглядывались  в  однообразный  болотный
пейзаж, Мстислава не было видно.
   --  А  ну как его замели? --  беспокоился один из наемников. --  А что,
подслушали разговор -- и все!
   -- Чушь! -- отрезал другой наемник. -- Не таков человек Мстислав, чтобы
так по-глупому засыпаться. Да и кто его там арестовывать-то будет?
   -- Идет, идет! -- заорал третий, который особенно старательно глядел по
сторонам.
   -- Где, где? -- загомонили остальные.
   -- Да  ведь  их  двое! --  удивленно  воскликнул  кто-то из  наемников.
Действительно, к ним приближался не один человек, а два. И с  каждой минутой
становилось все яснее, что Мстислава среди них нет.
   -- Да это  же Длиннорукий  с Петровичем! -- воскликнул самый  зоркий из
наемников.
   -- А, ну тогда отбрехаемся, -- облегченно вздохнул второй наемник. -- А
если что, так шлепнем обоих, и вся недолга.
   -- Нет-нет, только не это! -- горячо запротестовал третий. -- Они же из
Белой  Пущи, бароном Альбертом посланные. Ежели  мы их шлепнем, то вурдалаки
нас самих в расход пустят!
   Тем временем Длиннорукий и Петрович подошли совсем близко. Подбоченясь,
князь оглядел наемников:
   -- Ну и что вы тут делаете, соколики?
   "Соколики"  топтались на месте, не  зная, что отвечать. Наконец один из
них выступил вперед:
   -- А мы тут, это, пропавших поэтов ищем. Вот следы исследуем...
   -- Нас Мстислав послал, -- добавил другой наемник.
   --  Значит  так,  не  знаю,  кто  и  куда  вас  послал, а  я  велю  вам
возвращаться в замок! -- возвысил голос князь. -- И живо!
   Наемники переглядывались, не зная, что делать. Без своего командира они
уже  представляли  из  себя  не сплоченный  кровью  боевой  отряд,  а скорее
разрозненную и обозленную толпу.  И  когда  наемники, казалось бы,  уже были
морально готовы последовать за князем, Петрович, как обычно, все испортил.
   --  А ну  все  взад! --  завопил  он  неблагим  матом. -- А не то  всех
перережу!  Всем кровь пущу!  -- Соловей потянулся было за ножами, забыв, что
их  у  него похитили. Тогда уж  Грозный Атаман  совершенно сорвался с цепи и
завизжал:
   -- Ублюдки! А ну живо взад, а не то... Вы меня  знаете... За мной такие
грозные силы стоят, что вас раздавят, как вшей!
   Услышав такое, многие  наемники потянулись  было  за автоматами, однако
самый выдержанный из них поспешно вышел вперед:
   -- Князь, мы вас уважаем, но если ваш холуй не угомонится, то вам обоим
очень не поздоровится.
   -- Что?! -- вскинулся было Длиннорукий, но поняв, что перевес не на его
стороне,  быстро сообразил,  что говорить: -- Ладно, ищите  ваших  поэтов, а
когда появится Мстислав, то передайте, что я  хочу его видеть. -- И, зажимая
рот Петровичу,  весьма обидевшемуся  на  слово  "холуй",  князь  потащил его
прочь.
   Некоторое  время  наемники  молчали, угрюмо  глядя  вослед  удаляющейся
парочке путчистов. Наконец, один из них зло произнес:
   -- Сдается мне, товарищи, что Мстислав нас просто "кинул".
   --  Да  ты  что! -- набросились  на него  "товарищи". --  Как  же может
Мстислав,  сам Мстислав,  нас "кинуть"!  Мы ж  его столько  лет  знаем!.. Ты
думай, что говоришь!
   -- Ну и где же он?
   Этот риторический вопрос заставил наемников задуматься.
   --  Значит, так, -- продолжал тот  наемник, что  усомнился  в честности
Мстислава,   --   предлагаю   подождать   еще   четверть   часа,   а   затем
рассредоточиться и по одному пробираться в Белую Пущу.
   Поскольку других предложений не поступило,  то наемники так и порешили.
А вопросом,  почему  надо пробираться  по  одному,  а не всем вместе,  никто
задаваться не стал.


x x x


   Виктор и  княжна Марфа  молча стояли, опершись на покосившиеся  перила,
ограждавшие плоскую круглую площадку самой высокой башни королевского замка.
Внизу  зеленели замшелые  крыши  замковых  строений,  поверху  по  холодному
осеннему небу медленно  плыли огромные  облака, а  во все  стороны, от  стен
замка  до  самого  горизонта,   простирались  бескрайние  болота,  живописно
перемежавшиеся   перелесками  и  небольшими  озерцами.   Кое-где   виднелись
деревеньки, хуторки и рыцарские замки.
   Виктор  безмолвствовал, думая о чем-то своем. Марфа тоже  молчала, а ее
взор был устремлен к длинному ряду осушительных канавок, уходивших куда-то в
бесконечность  --  там,  в  этой  бесконечности,  находилось  ее  отечество,
которого она не видала долгих две сотни лет.
   --  Осторожно, Марфа Ярославна, -- вдруг сказал Виктор.  --  Ограждение
больно уж ветхое. И вообще все ветшает, везде запустение...
   --  Ну, это уж вы преувеличиваете, -- возразила Марфа, однако на всякий
случай немного отошла от опасного края.
   А Виктор продолжал, обращаясь уже не столько к Марфе,  сколько к самому
себе:
   -- Везде запустение,  повсюду застой. И никому  ничего не  нужно.  Люди
привыкли так жить и  уже  не  понимают, что так жить  невозможно! И с каждым
днем я все больше  убеждаюсь, что не должен был делать того, что  сделал. Вы
думаете, я пошел на сговор с упырями ради своей корысти и властолюбия?  Ради
них, дураков! -- Виктор обвел рукой  болота.  --  И что же? Только душу свою
зазря загубил... Смотрите, что это?
   Последние  слова  относились  к  расплывчатому  белому  пятну, медленно
передвигавшемуся  по скату крыши.  Приглядевшись, он рассмотрел, что  это --
кот,   подкрадывающийся  к  воробышку,  который  беспечно   и  как-то  почти
по-весеннему чирикал на самом верху крыши.
   --  Уильям!  -- обрадовался  Виктор  коту, будто старому  знакомому. --
Значит,  он  не  ушел  из замка,  и  бредовые  россказни Петровича  все-таки
содержат долю правды. Не пойму только, с чего кот его так невзлюбил?
   Однако едва Уильям подполз совсем близко к воробью и уже изготовился на
него  наброситься, как  тот резко взлетел и  уселся  на один из покосившихся
шпилей, куда охотнику добраться было бы  уже совсем сложно.  Уильям обиженно
провел  лапой  по  длинным  усам  и  потрусил  прочь. Вскоре  он скрылся  за
очередным изгибом крыши.
   --  Да,  вот  так вот  и  живем,  --  вздохнул  Виктор,  проводив  кота
рассеянным взором. -- Кажется, удача -- вот она, а в последний миг возьмет и
упорхнет. И не догонишь...  Обратите внимание, Марфа Ярославна, вот  на это,
-- он указал на полуразрушенную каменную трубу посреди площадки.
   -- А что? -- удивилась княжна.
   -- Да нет, дело не в трубе. Хотя в башне и имеется печка, но ее никогда
не  топят. Просто в былые времена  эта труба была в несколько раз выше, а на
ее верхушке развевалось  знамя Новой Ютландии. А  когда  король находился  в
замке, то еще и  королевский стяг. И всех гостей  непременно приводили сюда,
дабы  они  могли  воочию обозревать наше славное королевство. А теперь... --
Виктор безнадежно махнул рукой.
   -- Но,  может быть, еще  есть надежда вернуть те былые славные времена?
-- осторожно спросила Марфа.
   -- Былое вернуть  невозможно, --  покачал  головой  Виктор, --  да и не
нужно. Нет-нет, надобно все время  стремиться вперед, а мы уже более ста лет
движемся  в противоположном направлении... Ну да ладно, причитаниями делу не
поможешь, -- заговорил он уже почти по-деловому. -- Собственно, я привел вас
сюда не только затем, чтобы  полюбоваться на осеннюю  природу,  а  еще чтобы
сделать  одно важное признание. Тут,  кажется,  единственное место  во  всем
замке, где нас не могут подслушать...
   Однако Марфа приложила палец к губам:
   -- Ваше Высочество, по-моему, там кто-то есть!
   -- Где?
   Княжна  молча  указала  на  трубу. Виктор  прислушался  и  вскоре  ясно
разобрал привычное ворчание:
   --  Что за дурной дымоход -- конца нет  и  нет... Вот у бабки в деревне
печка так уж печка, а тут просто бес знает что!
   Вслед за ворчанием из трубы показался и сам домовой Кузька.
   -- До чего довели печное хозяйство, -- обратился он к Виктору, словно и
не удивившись, что выскочил прямо на него. --  Мне тут еще на сто лет работы
хватит!
   -- Ну  вот и замечательно, -- невесело улыбнулся  Виктор. -- Хоть  один
человек полезным делом занят. Если, конечно, не считать Уильяма...
   --  А тебе,  княжна, уходить отседа надобно, --  переключился Кузька на
Марфу. -- Изведут тебя здесь лиходеи проклятые, попомни мое слово.
   -- Это еще кто кого изведет, -- засмеялась Марфа.
   --  Действительно,  княжна,  вам в замке оставаться опасно, --  покачал
головой Виктор.  -- Мне не верите, так хотя бы Кузьму Иваныча послушайте. Он
вам дурного не посоветует.
   -- Я подумаю, -- ответила княжна то ли  всерьез, то ли  чтоб отвязаться
от уговоров.
   --  Ну, думай, думай. На то и дадено серое вещество головного мозга, --
блеснул  Кузька  умными  словечками,  почерпнутыми  из  общения  с  боярином
Василием, и скрылся в трубе.
   -- Ну что же,  Марфа  Ярославна, думаю, и нам с вами пора, --  вздохнул
Виктор. -- Тут, по правде сказать, не жарко.
   --  Да,  пожалуй.  --  Марфа кинула последний  взор  в  сторону дальних
"грядок", и они по винтовой лестнице с полуобвалившимися кое-где ступеньками
стали спускаться  вниз.  Лестница вела  через какие-то  заброшенные холодные
помещения, где все свидетельствовало о тлене и запустении.


x x x


   С вершины пригорка открывался широкий вид на  болото, где  еще накануне
трудились  поэты  и  откуда  боярин  Василий  вместе  с Гренделем  и  Иваном
Покровским увели  их  в корчму.  Теперь рядом с  Василием, обозревая  унылую
панораму болот, стояла Надежда Чаликова, а чуть поодаль колдун Чумичка давал
последние напутствия Ивану-царевичу:
   --  Главное, будь  осторожен  и никуда  не сворачивай.  Клубок тебя сам
приведет, куда нужно.
   Покровский  согласно кивал. В отличие  от Нади и Василия, он  вновь был
экипирован  по-походному, а  на спине привычно красовался огромный  рюкзак с
торчащими оттуда  луком и золотыми стрелами. В  одной руке Иван  держал свой
знаменитый шест, а в другой -- невзрачного вида клубок пряжи.
   -- А что делать, когда нить кончится? -- спросил Иван.
   -- Не кончится, пока не дойдешь, -- беззаботно махнул рукой Чумичка. --
И еще,  если даже  клубок  начнет кружить на ровном месте, то все равно иди,
как он указывает.
   -- В общем, дорогой Иван-царевич, этот клубочек станет вашим  сталкером
в заколдованной  зоне,  --  пошутил Василий,  прислушивавшийся  к  разговору
Чумички с Покровским.
   -- Ну,  с богом, -- Чумичка что-то прошептал и, взяв  у  Ивана-царевича
клубок,  кинул его оземь.  Тот неспеша  покатился вниз по склону. Покровский
простился со своими провожатыми и отправился вслед, стараясь не  отклоняться
от  изгибов нити, хотя  на  склоне  холма  никаких  ям  и  омутов  не  было.
Спустившись с  пригорка, он  обернулся  и помахал  рукой. А  вскоре, перейдя
заболоченную поляну, исчез за соседним холмом.
   -- Ну  что  же,  Чумичка,  магический  кристалл  при тебе?  --  спросил
Василий, проводив Ивана взглядом.
   -- При мне, -- ответил колдун. -- Только сомнения меня берут, верное ли
дело мы затеяли?
   --  Ну, здесь же болото, никого  кругом нет, -- возразила Надя. -- Кому
мы тут повредим, кроме самих себя?
   -- Ну, не  знаю, -- с сомнением покачал головой Чумичка.  -- Разве  что
для пользы дела...
   --  У меня тут есть одна идейка,  --  заговорил Дубов.  -- Помнишь, как
было  с  золотым  яблочком  по  тарелочке?  Вообще-то  оно  передает  только
изображение, но ты  проговорил какое-то заклинание, и  появилась возможность
услышать звук.
   -- А, ну это маленькие колдовские хитрости, -- вздохнул Чумичка.
   --   Но  ведь   ты  прочитал  особое  заклинание,  предназначенное  для
озвучивания золотых яблок? -- настойчиво продолжал расспросы боярин Василий.
   -- Да нет, конечно, -- хмыкнул колдун, -- то было одно из самых простых
заклинаний, годное на любой случай жизни. Все дело в том, как его применить.
Вот если перед ним прочесть другое заклинание, то и первое будет действовать
иначе. Ну да это долго разъяснять.
   --  А, кажется, я поняла,  -- сказала  Надя. -- Помню,  как-то у нас  в
редакции верстальщик объяснял мне принцип работы на компьютере. В частности,
чтобы вызвать  нужную программу, иногда нужно набрать целую строку всяческих
команд, но только на жаргоне компьютерщиков это называется не заклинанием, а
"молитвой".  И  еще  там  есть  такие небольшие программки,  так  называемые
"драйверы", которые помогают задействовать большие программы.
   -- В общем, нужен  некий  драйвер, то  есть заклинание, которое поможет
разбудить  силы, таящиеся  в магическом  кристалле,  -- подвел  итог  боярин
Василий Надиным рассуждениям, малопонятным Чумичке.
   -- Я думал и  об  этом, -- закивал Чумичка, -- но  скажу еще  раз: я не
имею права испытывать то, чего совсем не знаю.
   -- Ну  прочти хотя  бы самое невинное  заклинание,  -- стала упрашивать
Надя. -- Ведь если у тебя нет злых замыслов, то и кристалл не станет творить
зло!
   -- Ну ладно, -- решился Чумичка и вытащил из-за пазухи кристалл. И хоть
солнце было закрыто облаками, его многочисленные грани чудно  заиграли всеми
цветами радуги.
   И вдруг все очарование испортил грубый окрик:
   -- Руки вверх! Стоять! Всех перестреляю!
   -- Ложитесь!  --  шепнул Василий, и не успели они упасть на  землю, как
над головами прогрохотала автоматная  очередь. Надя увидела, как по болоту в
сторону пригорка бежит наемник в плаще, размахивая "Калашниковым".
   -- Это же тот самый! -- отчаянно проговорил Дубов. -- Ну, которого мы с
Гренделем  вчера встретили. Он охотится за кристаллом и теперь-то  ни  перед
чем не остановится.
   -- Что ж делать? -- забеспокоился и Чумичка.
   -- Как что? -- возмутилась Чаликова. -- Включай драйвер!
   Чумичка повернул кристалл большой гранью к себе, а сторону с множеством
мелких граней  направил на  приближающегося наемника. И когда колдун  что-то
прошептал,  кристалл сразу  же  начал испускать  тонкий  луч, переливающийся
разными цветами.
   -- Что  за чертовщина! --  вырвалась  у Чумички.  -- Я  и сам такого не
ожидал.
   -- Давай быстрее! -- не выдержал  Василий, так как наемник уже подбежал
на расстояние прицельного выстрела и явно готовился выпустить новую очередь.
   Чумичка вновь что-то зашептал, одновременно  поворачивая  кристалл так,
чтобы луч угодил  прямо в наемника. И  как только  это удалось сделать,  тот
сначала задымился, а затем запылал синим пламенем.
   Когда Надежда, Дубов и Чумичка  подбежали к тому месту, где  луч настиг
наемника,  там лежала лишь кучка пепла,  а чуть  поодаль валялся оплавленный
автомат.


x x x


   Две женщины,  толкаясь перед засиженным  мухами зеркалом,  нарумянивали
друг  дружке  щечки  разрезанной пополам  свеклой.  У обеих на головах  были
надеты цветастые платки. Одна из  дам красовалась в  синем сарафане, который
был ей явно мал, а другая -- в строгом н