отрясенные пассажиры
стояли  на  палубе  и  с ужасом взирали на то, как из мерзкой хмари  с обоих
сторон выплывают покосившиеся кресты, как будто ядовитые испарения служат им
твердой опорой.
     -- Боже мой, -- тихо бормотал Грымзин -- этого не может быть.  Этого не
может быть...
     --  Здесь похоронено  все,  что убили  большевики, --  на этот раз  без
пафоса и даже как-то грустно сказал Гераклов, -- все хорошее и доброе.
     Но тут, как гром небесный, прозвучало обычное покашливание Cерапионыча,
сопровождаемое  неразборчивым  бормотанием  по  поводу старости,  курения  и
наивности.  Все резко обернулись к доктору, и в их  глазах он  мог явственно
прочесть вопрос: что вы имеете в виду?
     --  Я,  собственно,  вот  что  имею  в  виду,  -- спокойно  отвечал  на
невысказанный  вопрос  Серапионыч, -- здесь до затопления водохранилища  был
монастырь. A это кресты на куполах из воды торчат.
     Столь  простое и  понятное объяснение этого странного явления почему-то
произвело на присутствующих впечатление, подобное удару тяжелого предмета по
голове.  И все  как-то заторможенно  и растерянно  стали молча  расходиться.
Серапионыч несколько удивленно посмотрел им вслед, пожал плечами и отхлебнул
небольшую  толику  из заветной склянки --  то  ли  эликсира  цинизма,  то ли
настойки здравого смысла.

        "x x x"

     После  обеда Грымзин вновь пригласил  Гераклова и Cерапионыча к  себе в
каюту на совет.
     -- Приближается  решающий момент,  --  говорил банкир, --  и  мы должны
усилить бдительность.  Видимо, сегодня до вечера  мы  подплывем к острову, и
потому встает вопрос -- что делать дальше?
     -- Утро вечера  мудренее,  -- сказал доктор. -- По моему мнению,  надо,
пока возможно, тянуть время. Объявим высадку на остров на завтра утром.
     -- Согласен,  --  кивнул Гераклов. -- Но что, если они  начнут первыми,
ночью?
     --  Вот  тогда и  поглядим, -- беспечно ответил Серапионыч. -- В  любом
случае, мы не знаем, сколько человек и кто конкретно на их стороне,  так что
остается только ждать и надеяться на лучшее.
     --  Лично я сидеть  сложа  руки  не собираюсь! -- заявил Гераклов. -- И
если  мне  суждено  погибнуть в  неравной  схватке,  то я заберу с собой  по
меньшей мере одного... или даже двух коммунистов!
     -- Вот, значится, и в  Германии, --  задумчиво пробурчал Серапионыч, --
боролись с коммунистами, а напоролись...
     -- На что это вы намекаете? -- округлил глаза Гераклов.
     --  Главное  --  не  пороть  горячку,  --  громко  перебил  возникающую
дискуссию  банкир. -- Этой  ночью мы должны утроить  бдительность.  В  конце
концов, речь идет не только о  жизни и смерти, но  и об огромной сумме. Если
наше предприятие увенчается  успехом, то я обязательно исполню свою заветную
мечту и открою филиал "Грымзекса" в Париже.
     -- Какое убожество мыслей, --  криво усмехнулся Гераклов.  -- Мои планы
куда  грандиозней. Я  на  всю свою долю накуплю бананов и  начну собственную
кампанию по выборам в Президенты. Мой лозунг будет: "Каждому кислоярцу -- по
банану!". A уж когда  я  встану во  главе государства... Доктор,  -- перебил
свои мечтания политик, -- а каковы ваши планы?
     --  Мои  планы?  --   переспросил  Серапионыч.  --  Знаете,  Константин
Филиппыч,   спросите   меня   о  чем-нибудь  попроще.   A  если  говорить  о
плане-минимум -- так это вернуться домой в Кислоярск  живым и невредимым.  И
чтобы Егор увидел своих родителей и сестру.

        "x x x"

     В это же время другой  тайный  совет проходил в машинном отделении, и в
нем  участвовали  кок  Иван  Петрович  Серебряков, ворон  Гриша,  мотористка
Степановна и штурман Лукич.
     --  Кажется, час  близок,  --  говорил Серебряков.  --  Теперь  я  могу
повторить хрестоматийное: сегодня -- рано, а завтра -- поздно.
     -- Значит, нынче ночью? -- радостно уточнила Степановна.
     -- Именно  так,  -- подтвердил кок.  -- Если они решат  высаживаться на
берег  вечером, то там их  ждет, безо  всяких кавычек, ночь длинных ножей. A
если завтра утром, то ночью мы захватим обе шлюпки и сойдем на берег.
     -- На берррег! -- завопил Гриша.
     -- Что, так  сразу  на берег? -- удивился  штурман. --  A как  же вода,
провизия, лопаты, наконец? Что-то ты, Петрович, опять горячку порешь.
     Петрович скрипуче рассмеялся:
     -- Провизия, лопаты? Они  сами нам все  предоставят, так что, товарищи,
по данному  поводу не волнуйтесь.  На этот счет у меня имеется  великолепный
план...
     И тут до машинного отделения долетел истошный вопль:
     -- Земля!!!

        "x x x"

     Первым  землю увидел  и всех о  том  оповестил бесцельно шатавшийся  по
палубе репортер Ибикусов. Но  когда  туда  поднялись все пассажиры  и  члены
экипажа, то земли как таковой они еще  не увидели -- лишь вдали на горизонте
маячил крест.  По размерам он был явно  намного больше тех  крестов, которые
торчали  из  воды,  когда  яхта  проплывала  через  "кладбище". Но  по  мере
приближения выяснилось, что крест стоит не на воде, а на холме, а холм -- на
небольшом острове.
     В нескольких сотнях метров от острова яхта бросила якорь.
     -- Предлагаю  назвать его островом  Грымзина, --  торжественно произнес
Гераклов  и  подмигнул  Егору:  --  Надо  же  как-то  подмазаться  к  нашему
Рокфеллеру.
     --  Ну  зачем же...  --  смутился  банкир,  хотя  было  видно,  что это
предложение ему  польстило. --  Но  уж  тогда холм  назовем пиком Гераклова.
Кстати, уважаемый Евтихий Федорович, что это за крест?
     Адмирал поглядел в бинокль и слегка поежился:
     -- Нехорошее дело. Ох, нехорошее.
     -- A что такое? -- забеспокоился Грымзин.  Адмирал молча  протянул  ему
бинокль,  и  Грымзин  увидел,  что  крест -- это на  самом  деле не крест, а
врезавшийся  в  холм  самолет, который  стоял, воткнувшись носом в землю,  и
осенял сей неприветливый остров обломками своих мертвых крыльев.
     --  Ай, смотрите, что это! -- закричал Егор, показывая за  борт. Там из
воды торчала маленькая темная голова  на  длинной шее. Дав всем,  кто был на
борту, полюбоваться собой, неизвестное существо скрылось  под водой и уплыло
прочь -- вода забурлила, и в водоворотах замелькал толстый зеленый хвост.
     -- Кто это? -- ахнула Вероника.
     -- Мутант, -- уверенно  предположил Серапионыч.  --  Вот что случается,
когда водоем сверх меры загаживают химическими отходами!
     Иное мнение высказал Ибикусов:
     -- Я имею конфиденциальную информацию, что подобных мутантов специально
разводили на тайных фермах советских спецслужб с особыми целями. Может быть,
эту тварь для того тут и поселили, чтобы  она отпугивала от острова праздных
посетителей.
     --  Господа, я думаю, что происхождение  этого зверя не так уж и важно,
-- заявил Гераклов. -- Главное, чтобы он и дальше обитал на Кислом море.
     -- Почему? -- удивился Грымзин.
     -- И вы еще спрашиваете,  почему! Да во  всем мире до  сегодняшнего дня
были  известны  только  два места,  где водятся подобные  феномены --  озеро
Танганьика в Африке  и  Лох-Несс  в Шотландии. Наше Кислое море  --  третье!
Теперь сюда  понаедут  туристы,  ученые  со всего мира,  мы будем  проводить
научные конференции, конгрессы, симпозиумы и  шахматные турниры, Кислоярская
Республика станет известна  во всем  мире. И  если я стану  президентом,  то
добьюсь, чтобы портрет нашей Кисси украшал герб Республики!

        "x x x"

     Яхта погрузилась в ночь. Егор ворочался на  койке в своей каюте и никак
не  мог заснуть.  Ему  как воочию виделись жуткие картины минувшего  дня  --
зловещее  кладбище, огромный  мертвый  крест на  холме,  наконец,  неведомый
зверь, обитающий в ядовитых пучинах Кислого моря.
     И  тут  дверь тихо скрипнула  и отворилась. В  каюту  проскользнули две
темные  фигуры.  И  не  успел  Егор и  вскрикнуть, как  ему в  рот был грубо
затолкан кляп, пахнущий  машинным маслом,  а руки  и ноги  оказались  прочно
связанными. И непрошеные гости подхватили его и куда-то потащили.

        "x x x"

     Вероника в это время тоже  никак не могла  заснуть. Какие-то неприятные
образы и впечатления тревожили душу и медленно погружали в  тяжелую дремоту.
И, как  часто бывает, на грани сна и яви ее посетили странные видения, более
реальные, чем сны, и более неприятные и липкие, нежели действительность.

        "СОН ВЕРОНИКИ"

     Она увидела себя в доме своего дядюшки генерала Курского, который в это
время отбыл в Москву на слет ветеранов  освободительных  войн.  A Вероника в
вечерней  тиши ожидала  прихода  угонщика автомобилей.  Это был известный  в
уголовной среде  специалист  в данной области, в настоящее время находящийся
не у дел -- проблема состояла  в том, что он умел взять любой автомобиль, но
вечно засыпался  на сбыте. Вероника собиралась предложить ему взаимовыгодный
мезальянс  --  то  есть она брала  на  себя продажу машин друзьям и знакомым
генерала  Курского.  Расчет предполагался  исходя  из  пятидесяти  процентов
специалисту, а остальное Вероника  намеревалась  переводить на счет  детских
домов.  A машины заимствовать у друзей и знакомых же генерала Курского. "Эти
не обеднеют", думала Кислоярская последовательница Юрия Деточкина.
     И тут Вероника вздрогнула от резкого звонка в дверь.
     Хозяйка была несколько удивлена -- на пороге стояли двое молодых ребят.
Мысли  ее  текли  примерно  так: "Почему двое? Ведь тогда придется делить на
троих. Но отступать уже поздно, будь что будет".
     После  столь  глубокомысленного  заключения  Вероника  наконец   обрела
душевное  равновесие. Итак, она  взяла  себя в руки в  прямом  и  переносном
смысле, то есть демонстративно  взвесила свои груди, что  произвело  должный
эффект  на  предполагаемых  юных  угонщиков.  Правда,  сама Вероника  такого
эффекта,  похоже,  не  ожидала.  Не успела она и  охнуть,  как оказалась  на
диване, а ее халат  полностью распахнут.  Один из них, брюнет, сладострастно
урча,  занялся  ее  грудями,  а блондин  уже  стаскивал  с нее  трусики.  От
неожиданности Вероника даже не знала, как  ей  реагировать  на  такую  лихую
атаку.  Сначала  она  хотела разозлиться  и хорошенько  их отчитать  и  даже
отодрать  за уши, но тут ее  разобрал безумный хохот. Придавленная брюнетом,
она извивалась,  смеясь, как  полоумная,  потому что  блондин  своим  языком
щекотал  ее между ног. Ребята,  слегка  опешив,  отпрянули  от нее. Веронике
стало неудобно -- она поняла, что гости ждали несколько иной реакции.
     -- A может, сначала выпьем и  поговорим о делах?  -- осторожно спросила
Вероника. Ребята радостно  согласились  и... снова  принялись  за  ее  тело.
Брюнет  впился губами в ее груди, а блондин решительно задрал ее ноги вверх,
отчего с левой ноги слетела туфля, и резко овладел ею.
     --  Какой  кошмар! -- простонала  Вероника.  Брюнет, оторвавшись  от ее
сосков, выпучил глаза:
     -- Что?  -- Но  Вероника  уже не стала  ему отвечать, а, закатив глаза,
сладострастно  провела языком по  губам. "Может,  они на мне репетируют угон
автомобиля?  Но  в таком  случае они уже  взломали капот.  И еще немного  --
заведут".
     И действительно, вскоре Вероника Николаевна  задергалась  под ребятами,
как ужаленная, чем окончательно растрепала старательно уложенные волосы.
     Первыми  словами,  которые  она  произнесла после того, как  ребята  ее
оставили,  были: "Какой кошмар!".  Правда, с оттенком удовлетворения. Брюнет
же, одевая штаны, деловито спросил:
     -- Извините, мадам, вы не могли бы с нами рассчитаться?
     -- Что?! -- изумилась Вероника. Она-то предполагала расчет после дела.
     Ребята  переглянулись.  И   тут  в  разговор   вступил  блондин.  Тоном
терпеливого учителя он стал объяснять:
     -- Понимаете,  мадам, мы  помогли вам решить  некоторые  ваши  интимные
проблемы и хотели бы...
     Но тут Вероника вскочила с постели:
     -- A вы, собственно,  кто такие?  Я ожидала  приличного  автомобильного
вора, а тут ко мне ворвались два юных сексуальных маньяка, да еще и деньги с
меня требуют!
     -- A разве вы не Анна Сергеевна Глухарева?  У нас тут заказ на интимное
обслуживание  гражданки   Глухаревой.  Вот  у  меня  здесь  и  накладная  от
интим-клуба "SLIKTI", -- растерянно сказал брюнет.
     Но  его слова повисли в воздухе, потому как незапертая дверь  осторожно
отворилась, и на пороге возник приличный мужчина  средних лет  в широкополой
шляпе, закрывающей половину  лица,  и в  щегольском  костюме. Все  участники
немой сцены воззрились на него, как на привидение. Несколько смутившись, как
бы извиняясь, тот произнес:
     -- Я, понимаете  ли, звонил, но вы,  видимо,  не  слышали... -- Тут  он
уставился  на Веронику, и посмотреть было на что. Распахнутый халат открывал
груди, извлеченные из  лифчика,  отстегнувшиеся  резинки  и  съехавшие  вниз
чулки. При этом на одной ноге была  туфля, а на лице -- некая белая  тягучая
влага. Брюнет, понурив голову, скорбно произнес:
     --  Кажется,  мы ошиблись  адресом. Приносим извинения...  -- И с этими
словами  ребята  осторожно,  как  в  больничной  палате,  выплыли за  дверь.
Вероника, судорожно запахнув халат, засуетилась:
     -- Понимаете,  тут вышла  досадная ошибка,  я  вам  сейчас все объясню.
Присаживайтесь  сюда.  O  да,  спасибо, это мои.  Не  желаете  ли  выпить  и
поговорить о делах? Какие машины брать будем?  -- говорила Вероника,  нервно
теребя в руках кружевные трусики и стараясь заглянуть в лицо незнакомцу.
     -- Я, собственно, по другому делу, но можем поговорить и об этом, -- до
боли знакомым голосом  произнес  странный гость, аккуратно  снимая  шляпу  и
водружая ее себе на колено.
     "Боже мой, это же ведь Дубов!", холодея от страха, подумала Вероника --
и  в  холодном поту вновь вернулась в  действительность. A  действительность
мерно  покачивалась  на  пологих  волнах   Кислого   моря,  и  бледные  лучи
восходящего солнца проникали в каюту сквозь иллюминатор.
     "Интересно,  к  чему снятся покойники, --  размышляла Вероника,  одевая
трусики и белое боа, -- к дождю или не к добру?".

        "x x x. ГЛАВА СЕДЬМАЯ. БЛЕСК СОКРОВИЩ. ДЕНЬ ПЯТЫЙ -- ПЯТНИЦА"

     Сон  Вероники   оказался  явно  не  к  добру:  в   пятницу  утром  яхта
недосчиталась  четырех своих обитателей (из одиннадцати).  Бесследно исчезли
кок  Серебряков,  мотористка Степановна, штурман Лукич и Егор.  Кроме  того,
пропали обе шлюпки и, что самое удивительное, алый парус с одной из мачт.
     -- Все ясно -- они  со своей  фальшивой  картой сбежали на  остров,  --
сказал доктор Гераклову и Грымзину.
     -- Неужели и Егор тоже с ними? -- недоуменно воскликнул Гераклов.
     -- Не думаю, -- ответил Серапионыч. -- То есть, наверное, с ними, но не
по своей воле.
     -- Я все понимаю, -- произнес Грымзин, -- но одного в  толк  не возьму:
на какого черта им понадобился парус?
     -- Скоро узнаете, -- криво усмехнулся Гераклов.
     -- Думаю, что скоро мы получим ответы и на другие вопросы, -- поддержал
Серапионыч.

        "x x x"

     Когда рассеялся утренний туман,  оставшиеся на яхте  смогли при  помощи
адмиральского бинокля разглядеть, что творилось на острове.
     У берега, привязанные к прибрежным ивам, покачивались  обе шлюпки. Чуть
поодаль  проглядывался  полуразвалившийся  особнячок -- очевидно, тот  самый
"рыбацкий домик",  где когда-то  развлекалось гэсовское начальство. Переведя
бинокль  в сторону  холма  своего имени, Гераклов  увидел, как  Степановна и
Лукич прикрепляют к самолету красную тряпку с белым кругом в центре.
     --  Вот и  ответ  на ваш вопрос,  -- сказал политик,  передавая бинокль
банкиру.
     --  Евтихий  Федорович,  а  каковы  ваши  соображения?  -- обратился  к
адмиралу Грымзин. Адмирал еще раз глянул в бинокль:
     --  Подойти ближе к  острову  яхта не может  -- дальше мелководье.  Обе
шлюпки у пиратов. Да и приближаться к  острову небезопасно -- они могут быть
вооружены.
     -- Наверняка вооружены! -- вставил Гераклов.
     -- Но, с другой стороны, не все так  трагично, -- продолжал Рябинин. --
Они  не могли увезти с  собой  достаточное  количество провизии. Потому-то и
захватили Егора.
     -- Неужели они его собираются... --  не  договорил  Ибикусов.  Репортер
много и охотно писал  в разных газетах на темы каннибализма  в  определенных
кругах Кислоярского общества, но  искренне ужаснулся, впервые столкнувшись с
этим явлением на практике.
     --  Нет-нет,  господин  Ибикусов,  я  совсем  другое имел  в  виду,  --
улыбнулся в бороду адмирал.
     -- A что же? -- тревожно спросила Вероника Николаевна.
     -- Смотрите! -- вдруг воскликнул Серапионыч. -- Кажется, к нам гости.
     Действительно,  одна из шлюпок отделилась от берега и направилась прямо
к "Инессе". И вскоре на яхту торжественно взошла Степановна.
     --   Товарищи,   я   прибыла  по  поручению  капитана  Ивана  Петровича
Серебрякова, -- официально сообщила мотористка.
     -- Пока что здесь один законный капитан  -- это  я,  --  приосанившись,
возразил адмирал Рябинин.  -- A вам, Степановна, должно  быть стыдно за ваше
участие в  этой авантюре.  Ну так  какое же  у  вас поручение  от  господина
Серебрякова?
     -- Товарищ Серебряков просил предоставить  часть провизии и три лопаты.
A также то, что ему потребуется впоследствии.
     Тут уж не выдержал и Грымзин:
     -- Что? Да какого хрена!..
     -- Не  забывайте,  что у  нас находится  Егор, --  спокойно  парировала
Степановна. -- Лучше взгляните туда.
     Вероника  выхватила  у  адмирала  бинокль  и навела  его  на остров. На
берегу,  рядом со  второй  шлюпкой,  стоял Егор. На нем были только  майка и
трусики --  то, в чем он был похищен. Рядом с Егором стоял  штурман Лукич  и
держал нож возле его шеи.
     Курская  чуть  не  лишилась чувств,  так  что  адмирал  едва  успел  ее
подхватить.
     --  Вы не  смеете  мучить ребенка!  -- сдавленно,  но гневно  закричала
Вероника.
     -- Никто не собирается его мучить, -- спокойно возразила Степановна. --
И  ничего с вашим мальчиком не случится... Если  вы,  конечно, будете хорошо
себя вести и выполнять все наши требования.
     -- Послушайте, я согласна отправиться заложницей вместо Егора! -- вдруг
заявила Вероника. Мятежная мотористка сразу согласилась:
     --  Что ж, это можно. Тогда вы поплывете со  мной,  а вторым  рейсом мы
вернем Егора. A сейчас я хотела бы побывать на кухне.
     -- Вероника  Николаевна, вы обдумали последствия  своих  намерений?  --
осторожно  спросил  доктор  Серапионыч,  когда  Степановна  в  сопровождении
Грымзина отправилась за припасами.
     -- Чего думать!  --  воскликнула  Вероника. -- Тут надо  что-то делать.
Извините, я схожу переоденусь.

        "x x x"

     Вскоре  на палубу  вернулись Степановна и Грымзин  --  они тащили  кучу
корзинок  с  провизией,  из одной  даже  торчали  две бутылки.  Кроме  того,
Степановна несла еще и три лопаты.
     -- Скажите, но зачем вам лопаты? -- вопросил Гераклов.
     -- A то вы сами не знаете! -- хмыкнула Степановна.
     -- Догадываюсь, -- ответил Гераклов, -- но ничего у вас не получится.
     Доктор многозначительно кашлянул.
     -- Ну  ладно,  нечего  тут  растабарывать, --  сказала  мотористка.  --
Погрузите все это в лодку. A я хотела бы встретиться с радистом.
     -- Только в моем присутствии, -- заявил Гераклов.
     -- Ну неужели вы не понимаете, что это дело личное!..
     -- Только в моем присутствии.
     -- Ну ладно, любопытненький мой, идемте.
     Тут на палубе появилась и Вероника в лакированных туфлях, черном платье
и белом боа.
     -- Ну все, я готова. Поплыли?

        "x x x"

     Увидев в дверях  радиорубки Степановну, да еще  и  вместе с Геракловым,
Oтрадин слегка вздрогнул.
     -- Андрюша, простите меня! -- тихо сказала Степановна.
     -- За что? -- пожал плечами Oтрадин. -- Я виноват не меньше вас.
     Мотористка нагнулась  и крепко, взасос поцеловала своего возлюбленного.
Потом, не говоря ни слова, почти выбе