не отвергаю. Тем более
что это не так уж далеко от истины  -- я сплю хоть  и не в бочке, но рядом с
бочкой.
   -- A заодно и прикладываетесь к ее содержимому?
   -- Ну, не без этого, конечно, -- сознался Диоген. Он даже  улыбнулся, и
это говорило о том, что ему уже удалось справиться со своим страхом. -- Да я
короля  не  обопью,  мне  много не  надо. Я ж не пропойца какой.  -- C этими
словами великий мыслитель откинул  крышку у одной  из бочек, и тут же  в нос
Чаликовой  ударил резкий запах  затхлой кислятины.  -- Не  желаешь?  --  Паж
отрицательно  покачал  головой. -- A я с твоего позволения. Ну, будь здоров!
--  И Диоген,  зачерпнув полную деревянную  кружку размером с добрый ковшик,
влил содержимое себе в глотку.
   --  A  под  такое винцо хорошо  бы  и  закусить,  --  с тонким  намеком
подпустила Надя.
   --  Не закусываю! -- то  ли поняв,  то ли не  поняв  намек,  уже слегка
заплетающимся  языком  заявил  Диоген.  --  Ежели закусывать, то  надо вдвое
больше выпить, а ежели я буду потреблять вина вдвое больше, то наш обожаемый
Государь и покровитель  перекроет мне доступ в подвал.  Я  ведь,  видишь ли,
друг мой, не трогаю всяких дорогих галльских да гишпанских вин, а употребляю
исключительно здешнюю гордость -- ново-ютландское вино "Старый замок". Да ты
только попробуй, и ничего другого пить не захочешь!
   Перси зачерпнул из бочки  немного вина и,  стараясь не  нюхать,  сделал
глоток --  этого  хватило,  чтобы чуть не потерять  сознание. "Старый замок"
отдавал всеми дарами  здешних болот -- клюквой,  бузиной,  тиной, ряской  и,
кажется, даже мухоморами.
   -- Правда, прекрасный вкус? -- спросил Диоген.
   -  Д-да,  замечательно,  -- пробормотал Перси,  стараясь  удержаться на
ногах.  --  Пойду понемногу.  Спокойной  ночи,  господин Диоген. --  И  паж,
несмотря на уговоры философа выпить еще, поспешил прочь из затхлого подвала.
   Лишь когда Надя очутилась в  своей комнате и приоткрыла  окно, действие
"Старого замка" частично прошло и мысли журналистки немного прояснились:
   "Похоже,  что Диоген -- заядлый выпивоха. И что  же из этого следует --
разве пьяница не может быть людоедом?  A  если другое -- он под воздействием
этого,  с позволения сказать, вина реализует свои подсознательные желания, а
потом ничего не  помнит? Жаль,  нет поблизости  Серапионыча, он  бы  тут  же
определил биохимический состав этого пойла..."
   В   неясных,  но  тревожных  предчувствиях  Надя  постелила  кровать  и
провалилась в мрачную бездну сна.


x x x


   Высокая темная фигура выплыла из мрака  и  оказалась в качающемся круге
света, исходящего от ночного фонаря, который был подвешен над входом  в один
из амбаров внутри Белопущенского кремля.
   Скинув с  головы капюшон и выудив из-за пазухи увесистую связку ключей,
незнакомец  безошибочно   выбрал  нужный  и  со   скрежетом  открыл   слегка
проржавевший замок. Занятый этим делом, он не заметил, как из-за угла амбара
выглянул один из стражников князя Григория.
   Неизвестный  вошел в  амбар, но  дверей за собой  закрывать  не стал --
снаружи продолжал светить уличный  фонарь,  хотя  незнакомец, кажется, и без
того знал, что  ему нужно и где это  лежит. Пройдя мимо  наваленной прямо на
пол  старой рухляди  --  каких-то  дырявых ковров,  пыльных  тряпок и ржавых
доспехов   --  он  поднял  с  пола  несколько  темных  предметов,  отдаленно
напоминающих головные уборы, только очень уж ветхие.
   -- То, что надо, -- удовлетворенно пробормотал злоумышленник, но тут на
пороге возник охранник:
   -- Стоять на месте! Кто такой?!
   Вместо ответа  неизвестный  схватил  первый попавшийся  под руку  меч и
неожиданно легко запустил им в охранника. И хотя снаряд пролетел мимо, страж
упал на пол,  а злоумышленник, не забыв прихватить то, за чем залез в амбар,
выскочил наружу.
   Убедившись, что он цел и невредим, стражник вскочил с пола и бросился к
выходу, но тут  вновь заскрежетал ключ в замке, и он остался запертым один в
темном сыром амбаре.


x x x


   Василий Николаевич лежал на мягком песочке городского  пляжа. Невдалеке
ласково плескались волны Кислоярки.
   --  И  не скучно вам тут,  Васенька,  загорать  безо  всякого  дела? --
услышал он знакомый  голос. Детектив нехотя приоткрыл  один глаз  -- и прямо
над собой  увидел такое знакомое, такое милое лицо  Нади Чаликовой. Она была
просто восхитительна в синем купальнике, который ей очень шел. Впрочем, Наде
шло все, что бы она ни надела.
   -- C вами, Наденька, мне никогда не скучно, -- томно ответил Василий.
   -- A  скучать нам, кажется,  не придется, --  обворожительно улыбнулась
Надя. -- Смотрите, кто к нам в гости!
   -- Неужели Серапионыч? --  Дубов нехотя повернул голову и увидал, что к
ним,  осторожно  переступая   через  многочисленных  загорающих,   торопится
собственной персоной инспектор милиции Лиственицын.
   -- Ну что, дорогой  коллега, опять наша доблестная милиция  нуждается в
помощи частного  детектива? -- поприветствовал Дубов  инспектора, когда  тот
устало опустился рядом на песочек.
   -- Василий  Николаевич,  вставайте! --  судорожно  схватив детектива за
плечо, выкрикнул Лиственицын.
   --  A что  такое? --  живо заинтересовалась Надя.  -- Произошло  что-то
экстраординарное?
   -- Еще не произошло, -- быстро проговорил инспектор, нервно оглянувшись
по сторонам, -- но может в любой момент. Готовится покушение!
   -- На кого? -- Остатки сладкой истомы  слетели с Василия, и в  неверном
свете  ущербной  луны, проникавшем  в  комнату  сквозь небольшое  окошко, он
разглядел домового Кузьку, который отчаянно тряс его за плечо.
   --   Что  такое?  Случилось  нечто   экстраординарное?   --   спросонья
пробормотал Василий.
   -- Чего-чего? -- не понял Кузька. -- Вставай скорее, иначе нам конец!
   -- C чего ты взял? -- Василий нехотя поднялся с кровати.
   -- Я этих лиходеев за версту чую. Еще когда у деда с бабкой жил, всегда
упреждал,  ежели какой  тать к  ним на  двор залезет. A  тут  самый истинный
убивец!
   --  Из   корчмы   уйти  успеем?  --  деловито  спросил  Дубов.  Он  уже
окончательно пробудился и был готов к любым поворотам судьбы.
   -- Едва ли, --  скорбно покачал головой Кузька. -- Эх-ма, семь веков на
белом свете прожил, и так бестолково погибать!..
   -- Погоди паниковать,  -- перебил Дубов. --  Из любого положения  можно
найти  выход.  -- Детектив подошел  к огромному сундуку, мрачневшему в  углу
горницы, откинул  крышку и принялся выкидывать  его  содержимое  -- какие-то
старые затхлые  одеяла, перины и  подушки. Все это он навалил  на кровать, а
сверху накрыл одеялом. Сообразительный Кузька  тут же бросился ему помогать,
и уже через минуту нельзя было  отличить,  спит ли на  лежанке живой человек
или это всего  лишь  грубо сработанная  имитация, особенно при почти  полном
отсутствии освещения.
   -- A теперь прячемся! -- распорядился детектив, и они с домовым залезли
в опустевший сундук. И очень вовремя -- через мгновение скрипнула дверь, и в
комнате послышались  шаги. Затем  раздался  неприятный звук  ("Это  они меня
кинжалом" -- шепотом пояснил Дубов), потом опять шаги, скрип двери,  и вновь
воцарилась тишина. Выждав на всякий случай несколько минут, Василий и Кузька
вылезли наружу. И тут же расчихались -- по горнице летал перинный пух.
   --  Да, проткнули  чуть не насквозь, -- пробормотал  детектив, с трудом
разглядев дыру в своем "двойнике".  -- Придется нам доночевать на сундуке --
я должен осмотреть место происшествия, а свечу теперь зажигать нельзя.  Если
они наблюдают за  корчмой и заметят свет в окне, то  тогда нам действительно
крышка.


x x x


ДEНЬ ВТOPOЙ


   За завтраком король и его  сотрапезники изо всех  сил  старались делать
вид, что все в порядке, а если и не все, то они отнюдь не собираются идти на
поводу неблагоприятных обстоятельств.
   -- Похоже, что дождь не возобновится, -- деланно  бодро заметил король,
-- и  уже завтра-послезавтра  вода сойдет. -- Александр внимательно осмотрел
сидевших  за столом.  --  Кажется,  не  все  в сборе?  По-моему,  кого-то не
хватает.
   Гости  принялись оглядывать своих соседей, и вскоре выяснилось, что  за
столом нет Диогена.
   -- В бочке утонул, -- предположила донна Клара. Король поглядел на  нее
укоризненно:
   --  Я полагаю, сударыня, что ваши  шутки неуместны. Надо бы сходить его
позвать.
   --  Ваше  Величество,  разрешите  мне, --  вызвалась Чаликова,  которая
по-прежнему  прислуживала  королю в облике  пажа Перси.  --  Я знаю, где  он
ночует.
   --  Ну,  сходи,  --  дозволил  король,  и  Надя  поспешно  выбежала  из
трапезной.
   --  Любопытно бы  узнать, откуда  сему  отроку  ведомо  местопребывание
нашего друга Диогена? -- отправляя в рот кусок сыра, задался вопросом синьор
Данте.
   --  Что  за  дурная  привычка  обсуждать  отсутствующих,  --  с досадой
заметила госпожа Сафо.
   --  Однако,  сколь  я  заметил,  херр  Диоген  никогда  к  фрыштику  не
опаздывал,  --  аккуратно  заправляя  салфетку  за  белоснежный  воротничок,
произнес Иоганн Вольфгангович.
   -- Да, вы правы, -- задумчиво вздохнул Александр.  -- A что  касаемо до
ваших намеков,  синьор  Данте,  то  вынужден  вас  огорчить --  я сам  лично
посоветовал Перси побеседовать с Диогеном  о философических  предметах, дабы
набраться жизненной мудрости.
   Но  тут  в трапезную, едва не сбив с ног  старого слугу Теофила, влетел
Перси. Вид у него был совсем очумевший.
   -- Ну, друг мой, где же Диоген? -- поинтересовался  Александр, теребя в
руках коробочку с леденцами.
   -- Уж не в бочке ли утонул? --  хихикнула Сафо,  не  без  доли ехидства
глянув на донну Клару.
   Перси обвел всех обезумевшим взором и одним духом выпалил:
   -- Диоген съеден!


x x x


   Василий Дубов внимательно осматривал свою постель, а Кузька, забравшись
с ногами на сундук, тоскливым взором наблюдал за священнодействиями Великого
Детектива.
   --  Так-так-так, работал профессионал,  -- бормотал Василий Николаевич,
исследуя "рану". -- Настоящий мастер плаща и кинжала.
   -- A хорошая была  перина, --  хозяйственно вздохнул Кузька. -- Мягкая,
добротная.
   -- Старый отсыревший  хлам, -- возразил  Дубов.  --  Ну  да перину-то и
зашить можно, а вот если бы меня...  -- Василий глубже засунул руку в дырку,
и  его  пальцы наткнулись на небольшой твердый предмет. Детектив сжал  его в
кулаке и незаметно для Кузьки сунул за пазуху.
   --  A ведь они тоже не дураки, -- заметил Кузька. -- Узнают же,  что на
постоялом дворе никакого убивства не было, и  сызнова придут. Пора, Василий,
уходить отседа. Эх-ма, что за жизнь, нигде покою нету...
   -- Меня самого это тревожит, -- покачал  головой Василий, -- но уходить
пока еще нельзя. Обстоятельства требуют моего присутствия именно здесь.
   -- Что, в корчме?
   -- В Новой Ютландии и в Белой Пуще. По меньшей мере два дня, а уж потом
и уйдем, коли живы будем. A вот в  корчме  оставаться  опасно, тут ты  прав.
Слушай, Кузька...
   -- Кузьма Иваныч, -- обиженно поправил домовой.
   --  Извини, Кузьма Иваныч,  как бы мне  попасть в замок к Беовульфу, но
чтобы не засвечиваться на дороге?
   -- Что бы ты без  меня делал! --  радостно проскрипел  Кузька. -- Ну да
это не беда, попросим водяного, он тебя по болотам проведет.
   -- Какого еще водяного? -- несколько удивился Дубов.
   -- Ну,  помнишь того мужичка, что давеча весь вечер воду хлобыстал. Это
он и есть.
   -- Ах,  вот  оно что! --  рассмеялся  Василий. Теперь  ему  стало  ясно
странное поведение корчемного завсегдателя. И посерьезнел: -- Слушай, Кузьма
Иваныч, а дело-то нешуточное. Я на сегодня выключен из большой игры, так что
теперь от  тебя, именно  от тебя зависит дальнейшая судьба  Белой Пущи. И не
только ее.
   -- Что-что? -- не  разобрал  Кузька. -- Чегой-то  ты, Василий Николаич,
больно мудрено изъясняешься.
   -- В общем, от тебя  теперь зависит, сможешь ли ты вернуться к бабке на
печку, или по-прежнему  будешь скитаться  без дома,  -- перевел  Дубов  свою
мысль на язык понятий, более привычных для домового.
   --  A, ну  так бы сразу и говорил,  -- протянул Кузька. --  И что же  я
должон делать?
   Дубов на минутку задумался:
   -- Тут неподалеку в избушке живет одна дама с прислугой...
   -- A, знаю! -- перебил Кузька. -- Это, видать, та, что с двумя мужиками
в любовь крутит. Ой, лихая баба...
   -- Откуда ты знаешь?
   -- Да я тут вчерась с двумя кикиморами болотными встренулся, они-то мне
про ту бабенку много чего понаплели.
   --  Ну  вот  и  прекрасно. Проследи  за  ней и  за  ее слугой и  вообще
постарайся собрать побольше информации.
   -- Инфо... чего?
   -- Ну, что они делают, с кем встречаются, о чем говорят. A вечером, как
стемнеет,  встретимся здесь.  Но  если  случится  что-то непредвиденное,  то
непременно дай мне знать.
   -- Понятно, -- кивнул Кузька.


x x x


   Князь  Григорий мрачнее  черной  тучи  слушал  утренний  доклад  барона
Альберта:
   -- ... И тогда он выбежал из амбара  и запер дверь. И только  утром  мы
услышали  стук  и вопли  изнутри,  а  когда  открыли,  то  там оказался  наш
стражник.
   -- Прекрасно,  --  процедил  князь Григорий. --  По моей  вотчине ходит
незнамо  кто,  отпирает амбары  своими  ключами,  а  наша милая стража и  не
чешется. Эдак скоро и меня украдут, и никто не заметит.  Сегодня же поменять
все замки!
   --  Будет  исполнено, Ваша  Светлость, -- угодливо закивал Альберт.  --
Только  позвольте вам заметить, что смена замков на дверях всегда почиталась
дурным знаком. Вот, помню...
   Но князь, не слушая глупых возражений, продолжал:
   --  И  провести  наистрожайшее   разыскание.  Этот  горе-стражник  хоть
запомнил, как вор выглядел?
   -- Он  говорит,  что в потемках не разглядел. Но по очертаниям  изрядно
напоминает Вашу Светлость.
   -- Очень определенная примета, -- хмыкнул князь. -- Что  за амбар и что
пропало?
   -- Двадцать первый,  -- немного замявшись,  ответил барон Альберт. -- A
что пропало, не могу знать, потому как учет никогда там не проводился.
   -- A вот это уж совсем худо, -- еще больше помрачнел князь Григорий. --
В  нашем деле без учета никак нельзя. Стало быть, так. Повесить  на двадцать
первый амбар два, нет, три замка и глаз с него не спускать.
   -- Я возьму этот вопрос под свой личный надзор, -- пообещал Альберт.
   --  Вот-вот, возьми.  И если что, головой ответишь. --  Князь ненадолго
задумался.  -- Постой, но я  что-то не  припомню у нас никого с очертаниями,
как у меня. Значит, чужой?
   -- К  нам  со стороны никто не проникнет! -- бурно запротестовал барон.
-- Ведь в нашем кремле и стены, и крепостной ров, и стража знаете какая!..
   --  Знаю, -- отрезал князь.  -- Нынче  ночью она проявила  себя у  всей
красе... Погоди, а если это был Грендель, оборотень проклятый?
   -- Исключено.  Наши  люди за ним плотно приглядывают, и тут же сообщили
бы, если бы он исчез из их поля видимости. -- Альберт деликатно прокашлялся.
-- Ваша Светлость, а не связано ли это, гм, ночное происшествие с появлением
здесь князя Длиннорукого?
   -- Вздор!  -- бросил князь Григорий. -- Длиннорукий удвое  меня  ниже и
удвое толще. Да и слишком  он глуп для таких дел. Но приглядеть не мешает --
он,  хоть и дурак, но до чужого добра ох  как охоч. Если,  конечно, называть
добром тот хлам, что валяется в двадцать первом амбаре.
   -- Для кого хлам, -- вздохнул барон, -- а для кого и нет.
   --  Для  Длиннорукого -- точно хлам! -- самоуверенно перебил  князь. --
Ну, все у тебя?
   -- Все. Только вот  князь Длиннорукий  опять  к вам просится. Прикажете
впустить?
   -- Впусти. A сам ступай. И чтоб до вечера запоры сменили!
   Угодливо  кланяясь,  Альберт  вышел вон, а на его  место заступил князь
Длиннорукий.
   -- Ну, с чем пришел? -- хмуро осведомился князь Григорий.
   --   Чертовски   хочется   работать,   --  простодушно  заявил   беглый
градоначальник.
   --  Похвально, -- процедил князь Григорий, -- а то у меня тут лодырь на
лодыре и лодырем погоняет.
   -- A я не из таковских,  -- подхватил  Длиннорукий,  -- я работу люблю.
Вот в Царь-Городе с утра до вечера делом занят был!
   -- По столу плясал? -- ехидно подпустил князь.
   -- Да что ты меня всякий раз этим столом попрекаешь! -- слегка обиделся
Длиннорукий.  -- A я много чего полезного сделал, вот хоть  бы  дерьмопровод
построил...
   -- Ну,  положим, не  ты, --  хмыкнул Григорий. --  Потерпи немного, вот
займем Царь-Город, будешь снова при дерьме. То бишь при деле.
   -- Токмо  о том одном и мечтаю! -- с жаром  души подхватил Длиннорукий.
-- A вот у тебя, князь Григорий, на конюшне непорядок. Главный конюшенный --
осел, в лошадях ни беса не смыслит. Конюхи -- то же самое...
   -- Узнаю, -- скривил тонкие губы князь Григорий.
   -- Чего узнаешь? -- слегка опешил Длиннорукий.
   -- Узнаю своего старого друга князя Длиннорукого. Все у тебя дураки  да
ослы, один ты умный.
   --  A что делать, коли  так  оно и есть,  --  продолжал  царь-городский
беглец.  --  A  этот  твой  душегуб  Петрович,  так  и  вовсе  олух.  Просто
умоповрежденный  какой-то.  Говорит, будто за  ним ночью охотится  какой-то,
прости  господи,  людоед,  а  днем  какая-то ненасытная баба  домогается его
плоти. И токмо теперь  он  спокойно вздохнуть может, поскольку  они оба  уже
неделю как из твоего кремля отъехали.
   --  Очень мило, -- скорбно  покачал головой князь Григорий. -- Не пойму
только, к чему ты эти речи ведешь?
   -- Назначь меня на конюшню, -- попросил Длиннорукий. --  Я тебе порядок
наведу, у меня же свой конезавод был, я в лошадях собаку съел!
   -- C чего это тебя, друг мой, на конюшню тянет? -- с подозрением глянул
на гостя князь  Григорий. --  Да нет, у меня для тебя другое  дельце  будет,
куда более ответственное. Вот, пожалуй, послезавтра и отправишься.
   -- A, в Мухоморье? -- припомнил Длиннорукий.
   -- Туда, -- кивнул князь Григорий. -- И в помощь тебе придам Петровича.
В таком деле толковый душегуб лишним не будет.
   -- Как скажешь, князь, -- чуть  разочарованно вздохнул Длиннорукий.  --
Только лучше бы на конюшню...
   -- A тебе на конюшню путь не заказан, -- великодушно разрешил князь. --
Заодно и к Петровичу получше  приглядишься. Ну ладно, все у тебя? Мне делами
пора заняться.
   -- Все, князь-батюшка, --  низко поклонился Длиннорукий. -- Извини, что
глупостями докучаю.
   -- Придумаешь чего умного -- заходи, -- небрежно кивнул  князь Григорий
вослед Длиннорукому. --  Да, не к добру все  это, не  к добру, -- озабоченно
пробормотал  он,  оставшись  один.  --  Может,  прав   Альберт,  надо  и  за
Длинноруким приглядеть...


x x x


   Сразу  после завтрака Александр заперся у себя в покоях, чтобы обсудить
с Чаликовой создавшуюся обстановку и план дальнейших действий.
   --  A может быть,  это  все-таки  вы,  уважаемая  госпожа Чаликова?  --
осторожно  предположил король,  привычно отправляя в рот  леденец.  --  Если
следовать тому, что вы именуете логикой, то главный подозреваемый -- вы!
   -- Почему это? -- возмутилась Надя.
   -- Во-первых, вы появились у  меня в замке под чужим именем и даже, так
сказать,  полом.  Во-вторых,  людоедство  началось  сразу  же  после  вашего
появления. И в-третьих, вы последняя, кто видел Диогена... живым.
   --  Ваше  Величество изволит  шутить?  --  дрогнувшим голосом  спросила
Чаликова.
   -- Ваш друг  боярин  Василий в беседе со мною выразился весьма занятно:
"В каждой  шутке есть  доля  шутки". Боюсь, что  это как раз тот  случай, --
невесело  улыбнулся король и погладил  Уильяма, вспрыгнувшего ему на колени.
-- Но против вас слишком уж много подозрений, чтобы можно было им доверять.
   -- Благодарю вас, Ваше Величество, -- церемонно поклонилась Надя.
   -- A обстоятельства таковы, -- неожиданно деловито заговорил Александр.
--  Две  ночи  -- и  двое  съеденных.  И  никакой  уверенности, что  это  не
продолжится.
   -- Надо принять меры предосторожности, -- заявила Чаликова.
   -- Надо, конечно, -- согласился король, --