А  Горыныч,  набрав  высоту, уже летел  над болотами  и
перелесками, умело двигая хвостом, если нужно  было подкорректировать высоту
или направление полета.


x x x


   Так и не узнав, удалось ли Анне Сергеевне устранить княжну Марфу, барон
Альберт решил вплотную заняться ее похоронами и поэтому  вновь вызвал к себе
ответственного за погребение Марфиных костей упыря Гробослава.
   --  Работы  по  приведению усыпальницы  Шушков в  должный  порядок идут
полным  ходом,  -- бодро докладывал Гробослав,  --  и уже хоть  завтра можно
будет совершать  погребение.  Останки  Марфы  в количестве  трех  черепов  и
пятидесяти  семи  костей  хранятся  в надежном  месте  под  охраной,  и наши
плотники в  срочном порядке  сколачивают особый ларец наподобие гроба,  куда
сии останки будут сложены...
   -- Значит, уже  можно назначать день  погребения? --  рассеянно спросил
Альберт. Мысли  его в этот миг  были заняты совсем  другим,  но  он старался
следить за словами докладчика.
   --  Ну конечно можно! -- осклабился Гробослав.  -- Я  ж  говорю -- хоть
завтра.
   -- Через неделю, -- распорядился Альберт. -- Как раз гости съедутся, да
и  прощальную  речь  подготовить   успеем.  Так  что  можете  уже  рассылать
приглашения.
   -- А как принцу Виктору -- посылать? -- простодушно спросил Гробослав.
   --  Повремени покамест,  -- немного  подумав, ответил  барон. --  Новая
Ютландия у нас под боком, здесь спешка ни к чему.
   Конечно же, дело  было  не в спешке  --  просто Альберт  совсем  не был
уверен, что  Виктор  усидит еще неделю  в кресле  правителя Новой  Ютландии.
Последние  сообщения,  полученные  утром   из  этой   страны,  при  всей  их
противоречивости, указывали на то, что дни, а то и часы Виктора уже сочтены.
Правда, ни в одном из донесений  барон не нашел даже намека на судьбу княжны
Марфы  (или   девушки,  выдававшей  себя   за   таковую),  и  это  тревожило
престолоблюстителя более всего.
   --  Одно худо,  -- продолжал  между  тем Гробослав,  --  что будет  эта
усыпальница глаза нам всем тут мозолить.
   --  Ну, тут  уж ничего не  поделаешь,  --  вздохнул Альберт. -- Не  под
забором же кости закапывать, верно?
   -- Есть  у нас другая задумка, -- понизил голос Гробослав, -- создать в
этом  уголке Кремля что-то вроде памятного места, где можно было бы помянуть
всех невинно убиенных -- от Марфы  до князя Григория. А то ведь даже могилки
от нашего князя-батюшки не осталось!
   Вполуха слушая Гробослава, барон отодвинул полочку стола и посмотрел на
блюдечко с золотым яблоком. Но изображения там не было.
   -- И что за памятное место? -- спросил он, задвинув полку.
   -- Усыпальница пускай  стоит,  где стояла, --  хихикнул Гробослав, -- а
впереди нее установим  изваяние нашего благодетеля князя Григория! Его можно
заказать   хоть   в   Новой  Мангазее  у  тамошней  знаменитости  каменотеса
Черрителли.
   -- Ну хорошо, это мы обдумаем, -- кивнул Альберт. -- А покамест назначь
точный день погребения и  рассылай приглашения. И еще, -- добавил он,  когда
Гробослав был уже почти в дверях, -- загляни к Херклаффу и попроси его зайти
ко мне.
   -- А вот это едва ли, -- покачал головой Гробослав.
   -- В чем дело? -- нахмурился барон.
   --  А я  как к  тебе шел,  видел твоего Херклаффа. Он как раз  на крыше
стоял...
   -- На крыше?
   -- Ну да, на крыше.  Сначала руками размахивал, а потом вдруг обернулся
коршуном и улетел.
   -- Колдун, -- с уважением протянул  Альберт.  -- Жаль,  а  он мне нужен
был. И в какую сторону он полетел, ты не заметил?
   -- Туда, кажись, -- не очень определенно махнул рукой Гробослав. -- Ну,
в сторону Мухоморья, чтоб его...
   Оставшись один,  барон Альберт извлек из  стола  блюдечко  с яблоком и,
подражая  давешним движениям Херклаффа,  попытался  "настроить изображение".
Однако  ничего не получалось -- обращение  с  колдовским  скарбом  требовало
особых знаний и навыков, коими Альберт, увы, не обладал.


x x x


   Доблестные рыцари  под предводительством  почтенного Зигфрида уже битый
час плутали по коридорам королевского замка, но не встретили  ни одной живой
души. Несколько раз они попадали в тронную залу, дважды  -- в трапезную,  но
по  большей части  путь  их лежал  через длинные однообразные  коридоры  или
анфилады полузаброшенных  нежилых комнат. Наде подумалось, что рыцари сейчас
похожи  на  коллективную   мадам  Грицацуеву,  заблудившуюся  в  бесконечных
переходах Дома Народов, а может,  еще  и на  героев Дж. К. Джерома,  имевших
неосторожность войти без опытного провожатого в Хемптон-Кортский лабиринт.
   --  Да что  они тут,  вымерли все? --  громыхал  Беовульф.  --  Эй  вы,
прекратите испытывать мое  терпение!  Что вы там, в  отхожем  месте, что ли,
спрятались? Найду -- замочу!
   -- А может быть, так и  было задумано? -- предположил дон Альфонсо.  --
Для того, чтобы нас вконец измотать, притупить  нашу бдительность и напасть,
когда мы меньше всего этого ожидаем.
   -- Скажу одно  -- подобные  блуждания не для моих преклонных  годов, --
подытожил  Зигфрид.  -- И  вообще, друзья  мои,  давайте  решать, что делать
будем.
   Вперед выступил один из рыцарей -- юноша с густой копной светлых волос:
   -- Господин  Зигфрид, я так полагаю, что нам следует идти прямо в покои
Его Высочества. Не уверен, что мы  застанем  там самого Виктора, но,  может,
хоть что-то узнаем.
   --  Что ж,  Одиссей, ваши слова  не лишены толики  здравого  смысла, --
согласился предводитель. -- Жаль только,  мы не  знаем,  в какой части замка
находятся покои Виктора...
   -- Я  знаю, -- заявил Одиссей. --  Ведь  раньше я состоял пажом при Его
Величестве и по юной любознательности исходил замок взад и вперед.
   -- Ну так что ж ты молчал? -- возмутился Беовульф. -- Веди нас скорее!
   -- Надеюсь, это не слишком далеко? -- спросил Зигфрид.
   --  В меру, --  усмехнулся Одиссей. -- Так-так, дайте сообразить.  Ага,
сейчас  туда, -- указал он  вглубь бесконечного коридора, -- потом наверх по
лестнице, а там уж совсем близко.
   Вскоре   вся  толпа  рыцарей  остановилась  перед  неплотно  прикрытыми
дверями.
   -- Здесь? -- кратко спросил Зигфрид.
   -- Кажется,  здесь,  -- не совсем уверенно  ответил  Одиссей. --  Если,
конечно, с тех пор Виктор не перебрался в другие покои.
   -- Ну так давайте проверим, -- предложил Беовульф.
   --  Да,  пожалуй, --  согласился Одиссей  и толкнул  дверь.  Перед  ним
открылась просторная, скромно обставленная горница. За столом, откинувшись в
кресле, сидел Его Высочество Виктор и дружелюбно смотрел на вошедшего.
   --  Добро  пожаловать,  господа, -- как ни в чем не бывало произнес он,
увидев за спиной  Одиссея остальных рыцарей. -- Очень  мило с вашей стороны,
дорогой Одиссей,  что навестили  меня. Помнится, мальчиками  мы с вами очень
дружили...
   -- Нет, ну вы только посмотрите! -- не выдержал Беовульф. -- Его пришли
свергать, а он тут, понимаете ли, зубы нам заговаривает!
   -- Погодите,  Беовульф, -- остановил его Зигфрид. -- Будем  действовать
по правилам. Одиссей, приступайте.
   Одиссей сделал шаг в сторону Виктора:
   --   Довольно   пустых  разговоров,  Ваше  Высочество.   Объявляю   вас
низложенным. Законная же власть возвращается к нашему королю, Его Величеству
Александру.
   -- Да здравствует король! -- нестройным хором грянули господа рыцари.
   --  А  вас, Виктор,  я попрошу  оставаться в  своих  покоях, --  сказал
Зигфрид, когда  крики стихли.  -- После  того  как мы  займем  замок,  будем
решать, что с вами делать.
   -- По-моему, вы его уже заняли, -- невесело усмехнулся Виктор.
   --  А где  Длиннорукий?  --  не  выдержал  Беовульф. --  Вот  уж его  я
собственноручно повешу прямо на стене!
   -- Бежал нынче ночью, -- вздохнул Виктор.
   -- Жаль, -- прогудел  Беовульф. -- В таком случае, вешать придется Ваше
Высочество.
   -- Надеюсь, со мной поступят по закону, -- голос Виктора дрогнул.
   -- Не знаю как насчет закона, но что по справедливости -- это точно! --
зловеще пообещал Беовульф.
   --  А что  же  прислуга -- тоже бежала? --  не  без некоторого ехидства
спросил дон Альфонсо. -- А то Его Величество скоро прибудет, а торжественный
ужин и приготовить-то некому.
   --  Прислуга  в хозяйственном помещении, -- совершенно спокойно сообщил
Виктор. -- Это... Ну, впрочем, Одиссей знает, где.
   Одиссей кивнул.
   --  Скажите,  почтеннейший   Зигфрид,  а  где   сейчас  находится   Его
Величество? -- вполголоса спросила Чаликова. -- Если это, конечно, не тайна.
   -- Скоро узнаете, -- усмехнулся старый рыцарь в седую бороду.
   -- Ой,  совсем забыла! -- Надя  хлопнула себя  по лбу  и, протиснувшись
сквозь тесные  ряды славных рыцарей, выпалила: --  Ваше  Высочество,  а  что
Марфа -- она жива, или как?
   Виктор внимательно оглядел Чаликову, и его губы тронула  чуть  заметная
усмешка:
   -- Я узнал вас, бывший паж Перси. Должно быть, вы, сударыня, как  раз и
представляете некие таинственные силы, что так хотели воскресить княжну  для
своих целей?
   Надя смутилась, но ей на помощь пришел Беовульф:
   -- Отвечайте, когда вас спрашивают! А не то я вам щас в природе...
   -- Знаю, знаю, повесите на  стене  замка, --  перебил Виктор.  -- А что
касаемо до  Ее  Светлости княжны Марфы Ярославны, то она жива и невредима, а
теперь почивает в своей горнице. Спросите у Теофила, он укажет. Но прошу вас
--  не  будите  княжну,  пока  она  спит.  Ей,  бедняжке,  столько  пришлось
пережить...
   -- Ну  хорошо, -- подытожил Зигфрид,  --  приступим к делу.  Вы, --  он
указал  на нескольких рыцарей, -- будете покамест охранять Его Высочество, а
вы, Одиссей, разыщите слуг и скажите, чтобы приступали к своим обязанностям.
Ну а мы с вами, -- обернулся Зигфрид к остальным рыцарям, -- обойдем замок и
убедимся, что все в порядке.
   --  Не  мешало  бы и в  погреб  заглянуть,  --  предложил Беовульф.  --
Проверить, на месте ли бочки с вином...
   Прошло  совсем  немного времени, и  в  королевском замке снова закипела
жизнь  -- повара  на  кухне готовили всяческие яства, а слуги под  неусыпным
руководством Теофила накрывали в Трапезной зале праздничные столы.


x x x


   Следуя всем указаниям волшебного клубка, Иван-царевич и сам не заметил,
как добрался до Черной  трясины. Безжизненная равнина  расстилалась на много
верст во все стороны, и чтобы вступить на нее,  Ивану Покровскому оставалось
спуститься с невысокого пригорка и  миновать заросшую вереском полянку. Туда
же вел  путника и  его  клубочек,  но  теперь,  когда  цель  была близка, он
замедлил ход, как бы намекая, что еще  есть  возможность остановиться  и  не
идти  в  столь опасное место. Иван  же понял, что  клубок  просто предлагает
присесть  перед самым  ответственным участком  пути,  и охотно  сбросил свой
походный рюкзак на землю.
   Однако присесть ему так и не  довелось -- вдруг невесть откуда раздался
звук, похожий  на  рев турбины. С каждым мгновением  он усиливался, и вскоре
Иван-царевич  заметил его  источник -- огромное трехголовое чудище,  летящее
над болотом и выпускающее огонь и дым из трех пастей, похожих на крокодильи.
   Тут  Покровский  вспомнил  предупреждения  Чумички,  что вблизи  Черной
трясины водится много нечистой силы.
   -- Ага, понятно -- они наслали на меня  этого дракона, чтобы не пустить
на трясину,  -- сообразил  Иван-царевич,  не  без  любопытства  наблюдая  за
полетом  необычной рептилии. Но  так как дракон стал резко снижать  высоту с
явным  намерением приземлиться  прямо  на Ивана-царевича,  то тому  поневоле
пришлось прибегнуть к ответным действиям: он извлек  из рюкзака лук, зарядил
его одной  из оставшихся  золотых стрел и, почти не  целясь,  выпустил  ее в
чудище.
   Видимо, стрела  и  впрямь  была "заговоренной"  -- в  ходе  полета  она
несколько раз как бы невзначай  меняла направление и  в конце концов угодила
дракону прямо в грудь, чуть ниже средней головы.
   Тут Иван понял, что совершил большую глупость -- всерьез ранить  такого
монстра стрела вряд ли была способна, а вот разозлить могла не на шутку.
   Но случилось иное  --  дракон с шумом втянул в себя  воздух, беспомощно
затрепетал   зелеными  перепончатыми   крыльями,  головы  на   длинных  шеях
дернулись, и  он стремительно  грохнулся на  вересковую полянку между Черной
трясиной и пригорком, где стоял Иван-царевич.
   Теперь  только он увидел, что  на спине у чудища сидели два человека, и
оба даже показались знакомыми, но разглядеть  их не удалось -- из всех шести
ноздрей дракона пошел густой удушливый дым,  тут же покрывший всю полянку. А
когда  дым  рассеялся,  никакого  чудища  уже  не  было  --  вместо  него на
вересковом ковре лежало пять  человек. Двоих Иван тут же узнал -- это и были
сидящие  у  дракона  на  спине.  А  приглядевшись,  Покровский к  некоторому
изумлению  признал в них Чумичку и Василия Дубова. Детектив уже оправился от
падения и, встав, приветственно махал Ивану-царевичу. Чумичка  же,  с трудом
приподнявшись,  остолбенело  глядел  на  троих  незнакомцев,  непонятно  как
возникших на месте неведомо куда исчезнувшего Змея Горыныча.
   Иван резво сбежал с пригорка и тут же угодил в объятия боярина Василия.
   --  Что? Что  это значит? -- слабым голосом пробормотал Чумичка, махнув
рукой в сторону трех человек, все еще лежащих на земле.
   Василий хитровато улыбнулся:
   -- Дедуктивный  метод подсказывает мне одно --  произошло расколдование
Змея Горыныча с возвратом в прежнее состояние. -- Детектив указал на женщину
в светлом  платье, недвижно лежащую посреди  полянки. --  Судя по всему, эта
дама  -- собственной  персоной  княжна  Ольга.  Вон  тот пожилой господин  в
красном кафтане  --  воевода  Полкан.  А  что помоложе  и  в шубе  -- боярин
Перемет.
   -- Ну, это-то ясно, но как они расколдовались? -- продолжал недоумевать
Чумичка. -- Я ведь сколько ни бился, ничего не мог придумать!
   -- Да я только стрельнул в него вашей золотой стрелой, и все, -- как бы
оправдываясь, заметил Иван-царевич.
   -- Вот оно что! -- радостно хлопнул себя по лбу боярин  Василий. -- Для
того чтобы вызволить заколдованных,  нужно было убить Змея Горыныча, и тогда
они автоматически освобождаются от злых чар.
   -- Как просто,  -- обескураженно  покачал головой  Чумичка.  --  А  я с
самого начала подозревал, что тут какой-то подвох!
   --  А  не  застрелил  ли я вместе  с  Горынычем  и  его,  так  сказать,
составляющих? -- с опаской произнес Покровский.
   -- Действительно, что-то уж больно бесчувственно они лежат, -- вздохнул
Василий.
   Слегка прихрамывая,  Чумичка подошел к Ольге и,  нагнувшись, приложился
ухом к ее губам:
   -- Дышит. Ну ничего, скоро очухаются. Все трое.
   -- А ну как не очухаются? -- забеспокоился Иван.
   -- Очухаются, не  извольте беспокоиться.  --  С  этими  словами  колдун
распахнул свой дырявый и залатанный тулуп. Василий давно задавался вопросом,
отчего Чумичка не оденется  поприличнее, но лишь теперь понял, в чем дело: с
внутренней  стороны  тулупа было множество карманов,  в  каждом  из  которых
что-то  хранилось. Из  кармашка  с левой  стороны  Чумичка  извлек небольшую
скляночку   с  мутной  жидкостью,  снял  крышечку,  набрал   в  рот  немного
содержимого  и  осторожно попрыскал сперва  на  княжну,  потом на воеводу, а
потом и на боярина.
   Первой пришла в себя Ольга.
   --  Что  со мной? Где  я?  -- проговорила  она, медленно  открыв глаза.
Василий отметил, что голос княжны совсем не  изменился с тех  пор, когда она
была средней головой Горыныча.
   Ольга  приподняла  голову и оглядела  себя. Убедившись, что она --  это
она, княжна вскочила на ноги и от радости пустилась в пляс. Правда,  ноги ее
не очень слушались -- сказывалось двухсотлетнее их отсутствие.
   -- Что с тобой, княжна?  -- как  ни  в чем  не  бывало  спросил  боярин
Перемет, открыв глаза и не без удивления глядя на Ольгу.
   -- Мы расколдованы! -- вопила княжна. --  Я и мечтать не могла, что это
случится!
   -- Я  же всегда говорил,  что так  оно  и будет, --  Перемет встал и  с
удовольствием потянулся. -- А ты мне не верила.
   -- И  я не верил, -- прогудел воевода Полкан. -- То  есть  не  то чтобы
верил или не верил, но надеялся, что Чумичка что-нибудь придумает.
   --  Да  я  тут  не  при  чем,  --  пожал  плечами  Чумичка. --  Вот ваш
освободитель -- Иван-царевич.
   -- Я  не  знал, что так  выйдет, -- смущенно  произнес Иван-царевич. --
Вижу, какое-то чудище летит, да и выстрелил из лука...
   -- Ну хорошо, давайте решать, что делать дальше, -- предложил Дубов. --
Ясно, что здесь нам оставаться никак не гоже.
   -- К  тому  же тут  скоро будет Херклафф, -- добавил Чумичка.  -- Я  уж
совсем забыл про него...
   -- Кто?  -- Воевода Полкан принялся деловито засучивать рукава.  -- Ну,
пущай он только мне попадется -- душу вытрясу!
   --  Глаза выцарапаю,  --  зло  бросила  княжна  Ольга.  Боярин  Перемет
промолчал, но было видно, что и он,  мягко говоря, особых  благ Херклаффу не
желает.
   -- Только без самосуда! -- решительно заявил боярин Василий.
   -- А-а-а, вот и он, легок на помине, -- сказал Чумичка.
   -- Где? Где? -- заозирались остальные.
   --  Вон там, глядите.  -- Чумичка  указал на небо. К  ним  приближалась
черная точка, с каждым мигом обретающая очертания огромного коршуна.
   --   Может,  стрельнуть  в  него  из   лука?  --  неуверенно  предложил
Иван-царевич.
   --  Много  чести, -- буркнул Чумичка. --  Я сам с  ним потолкую,  а  вы
покуда спрячьтесь.
   -- Да куда тут спрячешься, -- протянул Перемет.
   Вместо  ответа Чумичка сделал какой-то едва уловимый  жест, и  все, кто
был на полянке, внезапно исчезли.
   --  Стойте на месте,  -- распорядился колдун. --  Пока  будете  стоять,
останетесь невидимыми. А чтобы вернуться в себя, сделайте шаг вперед.
   Коршун резко подлетел  к  полянке  и, едва  достигнув земли,  обернулся
Херклаффом.  Невидимый  Дубов оказался  в  нескольких  шагах  от  людоеда  и
прекрасно  мог  разглядеть его фрак, жабо и монокль. Злобный блеск маленьких
глазок заморского чародея недвусмысленно говорил о его намерениях.
   Поскольку  единственным, кого Херклафф мог видеть, был Чумичка, то  все
внимание людоед обратил к нему:
   -- О, мейн либе фреуде фон Чумичка,  как я  радостен,  что вижу вас! Вы
будете мой самый деликатессен зафтрак!
   Вместо  ответа  Чумичка щелкнул пальцами, и  в людоеда полетела шаровая
молния. Впрочем, тот ее погасил еле заметным небрежным движением:
   -- Примитифно, мой  друг.  Лучше сообщите  мне,  где тут есть  господин
Иван-царевич. Его я буду кушат на обед, дабы не ходил, куда не есть надобно!
   -- Получай,  вражья  сила! --  не выдержал Чумичка и,  вмиг обернувшись
львом,  кинулся  на  Херклаффа.  Того,  похоже,  все  потуги   Чумички  лишь
развлекали.  Ленивым жестом людоед обратил  льва  в мышку, а сам, сделавшись
огромным  полосатым котом, принялся  за  ней гоняться. И  когда  кот схватил
мышку  за хвост, та  дико  заверещала  и  превратилась  обратно  в  Чумичку.
Впрочем, и кот тут же обернулся Херклаффом.
   -- Найн,  херр  Чумичка,  ваша квалификация меня не удофлетворяйть,  --
противно захихикал людоед. -- Пожалуй, я возьму вас к себе в ученик.
   Чумичка и сам  понял, что тягаться с  Херклаффом в обычном  чародействе
ему нет смысла, и решил  прибегнуть  к  крайнему средству. Он выхватил из-за
пазухи магический кристалл и принялся что-то нашептывать.
   Этого Чумичке делать, конечно  же, никак не стоило. Увидев  вожделенный
предмет в руках  своего противника, Херклафф мелко задрожал -- он понял, что
если сей же миг не овладеет  кристаллом, то его  ждут, мягко говоря, большие
неприятности, но если кристалл окажется у него, то он не только избежит этих
неприятностей, но и вернет себе былое могущество.
   К счастью, людоед и понятия не имел, что познания Чумички в чудо-стекле
равнялись нулю. Позабыв о тонкостях колдовства, Херклафф подскочил к Чумичке
и вцепился  в  кристалл. Поскольку расставаться с ним  Чумичка  намерения не
имел,  то  между