╤ЄЁрэшЎ√: -
1 -
2 -
3 -
4 -
5 -
6 -
7 -
8 -
9 -
10 -
11 -
12 -
13 -
14 -
15 -
16 -
17 -
18 -
19 -
20 -
21 -
22 -
23 -
24 -
25 -
26 -
27 -
28 -
29 -
30 -
31 -
32 -
33 -
34 -
35 -
36 -
37 -
38 -
39 -
40 -
41 -
42 -
43 -
44 -
45 -
46 -
47 -
48 -
49 -
50 -
51 -
52 -
53 -
54 -
55 -
56 -
57 -
58 -
59 -
60 -
61 -
62 -
63 -
64 -
65 -
66 -
67 -
68 -
69 -
70 -
71 -
72 -
73 -
74 -
75 -
76 -
77 -
78 -
79 -
80 -
81 -
82 -
83 -
84 -
85 -
86 -
87 -
88 -
89 -
90 -
91 -
92 -
93 -
94 -
95 -
96 -
97 -
98 -
99 -
100 -
101 -
102 -
103 -
104 -
105 -
106 -
107 -
108 -
109 -
110 -
111 -
112 -
113 -
114 -
115 -
116 -
117 -
118 -
119 -
120 -
121 -
122 -
123 -
124 -
125 -
126 -
127 -
128 -
129 -
130 -
131 -
132 -
133 -
134 -
135 -
136 -
137 -
поедет в Осаку?
- Это решает сам Возвышенный.
- Вы хотели бы устроить смотр полку, перед тем как отпустить его? -
церемонно осведомился Ябу.
- Почему я должен оказывать эту честь? Разве вы не знаете, что они
провинились?
- Да, господин, я сожалею. - Ябу безуспешно пытался понять, что на уме
у Торанага. - Я был в ужасе, когда услышал, что случилось. Это кажется почти
невероятным.
- Согласен. - Лицо Торанаги потемнело, он посмотрел на Нагу и плотные
ряды самураев за ним. - Я все еще не могу понять, как могла произойти такая
оплошность. Мне нужен этот корабль!
Нага возмутился:
- Прошу меня простить, господин, - желаете, чтобы я провел еще одно
дознание?
- Что ты можешь сделать сейчас, чего еще не сделал?
- Не знаю, господин, ничего, господин, прошу меня извинить.
- Твое расследование было достаточно тщательным?
- Да, господин, пожалуйста, простите мою глупость.
- Это не твоя вина. Тебя здесь не было. И ты не командовал. - Торанага
нетерпеливо повернулся к Ябу. - Любопытно, даже загадочно, что береговой
патруль в лагере, палубная вахта, командир - все в эту ночь были с острова
Изу... Кроме нескольких ронинов Анджин-сана.
- Да, господин. Любопытно, но не загадочно, прошу прощения. Вы
совершенно правы, возложив ответственность на офицеров, а Нага-сан - что
наказал остальных. Извините, но я, как только приехал, сразу же провел свое
расследование, но у меня нет дополнительной информации, мне нечего добавить.
Вы правы - карма... Карма помогла этим проклятым христианам. Но все равно -
извините.
- Вы считаете, что это был злой умысел?
- Доказательств нет, господин, но приливная волна и пожар слишком
легкое объяснение. Конечно, любой пожар должен быть потушен. Я еще раз прошу
прощения.
- Я принимаю ваши извинения, но, пожалуйста, скажите, как мне
возместить эту потерю. Мне нужен этот корабль!
Ябу почувствовал неприятный холодок в животе.
- Да, господин, знаю. Сожалею, но заменить его нельзя. Однако
Анджин-сан по дороге сказал нам, что скоро сюда прибудут и другие боевые
корабли из его страны.
- Как скоро?
- Он не знает, господин.
- Год? Десять лет? У меня вряд ли есть и десять дней.
- Простите, я тоже хотел бы знать. Не спросите ли вы его сами,
господин?
Торанага в первый раз впрямую посмотрел на Блэксорна: здоровяк
англичанин стоял в одиночестве, с мрачным лицом:
- Анджин-сан!
- Да, господин?
- Плохо, да? Очень плохо. - Торанага показал вниз, на остов корабля.
- Да, очень плохо, господин.
- Как скоро могут прийти сюда другие корабли?
- Мои корабли, господин?
- Да.
- Когда этого захочет Будда.
- Мы поговорим сегодня вечером. Сейчас можете быть свободны. Благодарю
вас за Осаку. Да. Пойдите на галеру - или в деревню. А вечером поговорим. Вы
меня поняли?
- Да, поговорим вечером, я вас понял, господин. Спасибо. А когда
вечером?
- Я пришлю за вами. Благодарю вас. За Осаку.
- Это мой долг. Но я мало что сделал. Всего добилась Тода Марико-сама.
Все - для Торанаги-сама.
- Да, это так. - Торанага с уважением ответил на поклон. Анджин-сан
пошел было, но остановился. Торанага посмотрел на дальний конец плато: туда
только что поднялись на лошадях и спешивались Тсукку-сан и его приближенные.
Он не беседовал со священником в Мисиме, хотя и сообщил ему о гибели
корабля, решив поговорить после того, как его людям удастся выехать из Осаки
и галера благополучно придет в Анджиро. Тогда он решил только, что пригласит
священника с собой, чтобы дать возможность Блэксорну встретиться с ним в
нужное время. Он увидел, что Блэксорн направился в сторону священника.
- Нет, Анджин-сан, позднее, не сейчас. Сейчас идите в деревню! -
приказал он.
- Но, господин! Этот человек погубил мой корабль! Он - враг!
- Идите туда! - Торанага указал на деревню. - Подождите там,
пожалуйста. Сегодня вечером мы поговорим.
- Господин, пожалуйста, этот человек...
- Нет. Вы пойдете на галеру! Пойдете сейчас! Пожалуйста... "Это лучше,
чем приучать сокола садиться на руку, - подумал Торанага. - Я приложу все
усилия, чтобы повлиять на него. Он так же дик, опасен и непредсказуем...
Непонятен, уникален... Не похож ни на одного из тех, кого я знаю... "
Краем глаза он заметил, как Бунтаро выходит на дорогу перед
Анджин-саном, готовый заставить его послушаться. "Как глупо, - мелькнуло у
него в голове, - и как напрасно". Он все так же не сводил взора с Блэксорна
и почувствовал, что тот повинуется.
- Хорошо, иду, господин Торанага. Прошу прощения, сейчас иду, -
согласился Блэксорн. Он вытер пот с лица и собрался идти в другую сторону.
- Спасибо, Анджин-сан. - Торанага не выдавал своего торжества. Он
смотрел, как Блэксорн послушно уходит прочь - злой, сильный, опасный, но
управляемый теперь его волей. А впрочем... Почему бы и нет? Торанага вдруг
передумал. - Анджин-сан! - окликнул он. Да, настало время ослабить путы и
пустить птицу в свободный полет - последнее испытание, - Послушайте, да,
идите, если хотите. Я думаю, лучше не убивать Тсукку-сана, но, если вы
хотите его убить, - убейте. Но лучше не убивайте. - Он сказал это медленно,
тщательно выговаривая слова и повторил еще раз. - Вакаримас ка?
- Хай.
Торанага посмотрел в эти невероятно голубые глаза, заполненные слепой
злобой, и задумался... Убьет или нет эта дикая птица, пущенная на волю, свою
жертву, или вернется на руку, не попробовав мяса?
Торанага махнул рукой, отпуская его. Блэксорн повернулся и направился в
северном направлении, в сторону Тсукку-сана. Бунтаро отступил с его дороги.
Блэксорн не замечал никого, кроме священника. День, казалось, стал еще более
жарким...
- Итак, Ябу-сан, что он собирается делать? - задал вопрос Торанага.
- Убить. Конечно, он убьет его, если сможет поймать. Священник
заслуживает смерти. Все христианские священники заслуживают смерти. Все
христиане. Я уверен, они устроили это несчастье с кораблем - священники или
Кийяма, - хотя и не могу доказать.
- Вы ручаетесь своей жизнью, что он убьет Тсукку-сана?
- Нет, господин, - поспешил ответить Ябу. - Нет, я бы не стал, прошу
меня простить. Он варвар, - оба они варвары.
- Нага-сан?
- На его месте я убил бы священника и всех их - теперь, когда вы дали
разрешение. Не знаю никого, кого бы я так ненавидел. Последние два дня
Анджин-сан стал как безумный - ходит взад-вперед, бормочет что-то, смотрит
на остатки корабля, спит там, свернувшись калачиком на песке, плохо ест... -
Нага еще раз посмотрел на Блэксорна. - Я согласен, что в гибели корабля
природа не виновата. Я знаю священников, - каким-то образом они стоят за
этим делом... - Доказать тоже не могу, но... Я не верю, что пожар начался
из-за бури.
- Ну, так говори - что он будет делать?
- Он взорвется. Посмотрите, как он идет... Я думаю, он убьет, - я
надеюсь, что он убьет.
- Бунтаро-сан?
Бунтаро повернулся к ним, - тяжелые его щеки были не бриты, он твердо
упирался в землю мускулистыми ногами, держа лук наготове.
- Вы посоветовали ему не убивать священника, - вы не хотите, чтобы он
погиб. Убьет его Анджин-сан или нет, мне все равно, господин. Меня
интересует, как это касается вас. Можно я остановлю его, если он вас
ослушается? На таком расстоянии мне это легко.
- Можете вы гарантировать, что только раните его?
- Нет, господин.
Торанага тихонько засмеялся и прекратил обсуждение.
- Анджин-сан не убьет его. Он будет кричать и возмущаться, шипеть как
змея и размахивать мечом... А Тсукку-сан - надуваться "святым" фанатизмом,
совершенно не испугавшись, и отвечать: "Это была случайность. Я не трогал
ваш корабль! " Тогда Анджин-сан обзовет его вруном, Тсукку-сан еще больше
переполнится усердием, и повторит свое заявление, и поклянется, что это
правда, именем Бога... Возможно, проклянет его еще раз... И они будут
ненавидеть друг друга еще двадцать жизней. Никто не погибнет. По крайней
мере не теперь.
- Откуда вы знаете все это, отец?! - воскликнул Нага.
- Наверняка не знаю, мой сын. Но что я говорю - то и случится. Всегда
важно не жалеть времени, изучая людей. Важных людей... Врагов и друзей.
Чтобы понять их. Я наблюдал за ними обоими. Они оба очень нужны мне. Что вы
об этом думаете, Ябу-сан?
- Я согласен с вами, господин, - Ябу внезапно встревожился.
Нага бросил быстрый взгляд на Анджин-сана: тот все еще идет своей
неторопливой походкой, он уже в семидесяти шагах от Тсукку-сана... Священник
ожидает его со своими собратьями... Легкий ветерок колышет их оранжевые
накидки.
- Но, отец, они же не трусы? Почему же... как они могут с честью выйти
из этого положения?,
- Он не убьет по трем причинам. Первая: Тсукку-сан безоружен и не будет
сопротивляться, даже если дойдет до рукопашной. А убивать невооруженного
человека - это противоречит его принципам, это позор, грех по их
христианской религии. Вторая - он христианин. А третья - я решил, что еще не
время.
Бунтаро выразил свое мнение:
- Пожалуйста, извините меня, я могу понять третье и даже первое. Но не
то ли настоящая причина их ненависти, что оба считают - другой поклоняется
не Христу, а сатане? Они ведь так его называют?
- Да, но их Бог Иисус учил - или считается, что учил, - надо прощать
своих врагов. Это сущность христианства.
- Но ведь это глупо-о... - протянул Нага. - Прощать врага глупо.
- Я согласен. - Торанага посмотрел на Ябу. - Глупо прощать врага. А ваш
взгляд, Ябу-сан?
- Да, я тоже так думаю.
Торанага посмотрел на север: две фигуры теперь совсем близко друг от
друга... Торанага проклинал свою неосмотрительность. Ему все еще были очень
нужны они оба, не стоило рисковать ни одним... Он отпустил Анджин-сана,
просто чтобы погасить его возбуждение... Он не посылал его убивать... Он
сожалел о своей глупости. Теперь он ждал, захваченный происходящим, как и
все... Но случилось так, как он и предсказывал: их столкновение было
коротким, резким, злым - это заметно даже с такого расстояния. Торанага
радовался про себя, - ему стало гораздо легче. Э-э-э, слышать бы, что там
говорится... Знать бы наверняка, что он Прав... Ага, вот Анджин-сан
уходит... Тсукку-сан за его спиной вытирает лоб цветным носовым платком...
- Вот вам! - с восхищением воскликнул Нага, - Как мы можем проиграть в
войне при таком командире?
- Слишком легко, мой сын, если это моя карма. - Настроение у Торанаги
изменилось. - Нага-сан, прикажи самураям, которые вернулись на галере из
Осаки, идти в мой дом.
Нага бросился исполнять приказание.
- Ябу-сан, я рад, что вы благополучно вернулись обратно. Распустите
полк, - после ужина мы с вами поговорим. Могу я послать за вами?
- Конечно. Благодарю вас, господин, - Ябу отсалютовал и ушел.
Оставшись один - охранников он отослал на такое расстояние, чтобы они
не могли подслушать, - Торанага уставил внимательный взгляд на Бунтаро: он
неспокоен, как собака, на которую долго смотрят. Наконец он не выдержал:
- Господин?
- Как-то вы просили его голову...
- Да... да, господин.
- Ну?
- Он... он оскорбил меня в Анджиро. Я... я все еще опозорен.
- Я приказываю забыть об этом позоре!
- Тогда это было забыто, господин. Но она изменила мне с ним, и это
нельзя простить, пока он жив. У меня есть доказательства. Я хочу его смерти.
Сейчас. Он... Пожалуйста... Его корабля нет... Какая от него теперь польза,
господин? Я прошу об одной милости на всю жизнь.
- А какие доказательства?
- Всем известно. По пути из ╨косе. Я говорил с ╨синакой. Об этом все
знают, - угрюмо добавил он.
- ╨синака видел их вместе? Он обвиняет ее?
- Нет, но то, что он сказал... - Бунтаро поднял глаза - в них застыла
боль. - Я знаю, и этого достаточно. Пожалуйста, я прошу об этом как о
единственной милости на всю жизнь. Я никогда ни о чем не просил вас...
- Он нужен мне живым. Не будь его, ниндзя захватили бы ее и
обесчестили, а значит, опозорили бы и вас.
- Одна просьба на всю жизнь... Я прошу вас. Его корабль пропал, - он
исполнил все, что ему назначено. Я прошу вас.
- У меня есть доказательства того, что он не опозорил вас и ее.
- Простите, какие доказательства?
- Послушайте меня - это только для вас. У нас с ней было соглашение. Я
приказал ей подружиться с Анджин-саном. - Торанага уже устал от Бунтаро. -
Они стали друзьями. Анджин-сан боготворил ее, но он никогда не опозорил вас
с ней или она - вас с ним. В Анджиро, как раз перед землетрясением, когда
она первой предложила поехать в Осаку, освободить всех заложников - публично
бросив вызов Ишидо, а затем усилив кризис совершением сепукку, чтобы он ни
пытался сделать, - в этот день...
- Это планировалось еще тогда?
- Конечно. Разве вы не знали? В этот день я приказал ей развестись с
вами.
- Как?
- Развестись. Вы не понимаете слов?
- Да, но...
- Развестись. Она много лет терпела ваши безумства, вы плохо обращались
с ней. А как вы вели себя с ее кормилицей, с другими женщинами? Разве я не
говорил вам, что она была нужна мне, чтобы переводить язык Анджин-сана? А вы
все равно не сдержались и поколотили ее, - чуть не убили ее в тот раз... Так
ведь?
- Да, простите...
- Пришло время покончить с этим браком. Я приказал его кончить,
прекратить. Тогда же.
- Она просила развода?
- Нет. Я сам решил и приказал ей это. Но ваша жена просила меня
отменить приказ. Я не выполнил просьбы. Тогда жена ваша заявила, что тут же
совершит сеппуку, и без моего позволения, прежде чем ее заставят опозорить
вас таким образом. Я настаивал на повиновении. Она не согласилась. Ваша жена
заставила меня, своего сюзерена, отменить мой официальный приказ. Убедила
меня привести его в действие только после Осаки, - мы оба знали, что Осака
для нее значит смерть. Вы понимаете?
- Да, я понял вас.
- В Осаке Анджин-сан спас ее честь и честь моих женщин и моего младшего
сына. Без него они и все остальные заложники в Осаке там бы и остались, я
погиб бы или оказался в руках Икавы Джикья, - возможно, в цепях, как
преступник!
- Пожалуйста, извините меня... но почему она так поступила? Она же
ненавидела меня... Почему она отложила развод? Из-за Сарудзи?
- Ради вашего имени. Так она понимала свой долг. Ваша жена заботилась о
вашей чести - даже после своей смерти. Часть нашего соглашения - что это
должно быть тайной между нею, вами и мною. Никто этого знать не должен: ни
Анджин-сан, ни ее сын - никто, даже ее христианский исповедник.
- Что?
Торанага объяснил все еще раз... Бунтаро не сразу, но как будто
разобрался во всем, и Торанага его отпустил. Наконец-то один... Можно
встать, потянуться, не думать ни о чем... Как он утомился от всех этих дел,
навалившихся на него после приезда сюда... Солнце все еще высоко, хотя после
полудня прошло немало времени. Он почувствовал жажду и выпил поданного
телохранителем холодного чаю. А теперь - к берегу. Скинув пропотевшее
кимоно, Торанага поплыл и ушел на глубину... Но долго оставаться так нельзя
- стража сразу забеспокоится. Он вынырнул и поплыл на спине, глядя в небо...
Ему так нужно скопить сил для предстоящей долгой ночи...
"Ах Марико, - думал он, - какая вы удивительная женщина. Да,
удивительная... Даже сейчас, потому что, конечно, будете жить вечно. Где вы
- на вашем христианском небе, с вашим христианским Богом? Надеюсь, что нет.
Это было бы ужасной потерей... Я надеюсь, что ваша душа ждет сорокового дня,
чтобы, согласно Будде, заново родиться где-нибудь здесь. Я молюсь о том,
чтобы дух ваш пришел в мою семью... Но снова в виде женщины - не мужчины...
Мы не можем вообразить вас мужчиной. Слишком большая потеря, если вы вдруг
будете мужчиной... " Он улыбнулся. Все, что он рассказал Бунтаро, так и
произошло в Анджиро, хотя она и не вынуждала его отменить свой приказ. "Как
могла она заставить меня сделать то, чего я не хочу? " - задал он вопрос
небу. Она почтительно и корректно просила его не сообщать о разводе до
возвращения из Осаки. "Но, - успокоил он себя, - она совершила бы сеппуку,
если бы я отказал ей. Она бы настаивала. Непременно бы настаивала, и это все
бы испортило. Заранее согласившись, я только спас ее от позора и
препирательств, а себя - от беспокойства. А теперь я держу это в тайне, как
она, конечно, и пожелала бы... Мы все от этого только выиграем. Я рад, что
уступил... "- размышлял он, потом громко рассмеялся. Тут его накрыло
небольшой волной, - он набрал полный рот воды и закашлялся...
- С вами все в порядке, господин? - Встревоженный охранник плыл рядом.
- Да-да, конечно, - Торанага сплюнул воду. "С водой надо поосторожнее,
- подумал он. - Будет мне наука... Сегодня это уже вторая ошибка".
Он увидел остов корабля. "Давай - кто кого! " - окликнул он
телохранителя. Соревноваться с Торанагой значило на самом деле
соревноваться. Однажды некий генерал нарочно позволил ему победить, надеясь
завоевать его расположение. Эта ошибка стоила ему очень дорого...
Телохранитель выиграл. Торанага поздравил его и уцепился за остов судна,
ожидая, когда успокоится дыхание, потом огляделся - он был очень любопытен,
- ушел под воду, осмотрел киль "Эразмуса"... В лагерь он вернулся освеженный
и готовый к дальнейшему...
Для него на удачно выбранном месте был уже построен временный дом под
широкой тростниковой крышей, на толстых бамбуковых столбах. Стены из седзи и
перегородки поставили на поднятом от земли и покрытом татами деревянном
полу. Часовые - на местах, приготовлены комнаты для Кири и Сазуко, помещения
для слуг и поваров, соединенные сетью тропинок, устроенных на временных
сваях.
Своего сына Торанага увидел в первый раз. Госпожа Сазуко не могла же
быть так невежлива, чтобы принести ребенка на плато, - она боялась помешать
важным делам, - хотя он-то был рад... Ребенок его очень порадовал.
- Чудный мальчик, - похвалил он, привычно держа его на руках, - И вы,
Сазуко, моложе и красивее, чем были раньше. Надо вам еще ребенка...
Материнство вам идет.
- О, господин, я боялась, что больше никогда вас не увижу, не смогу
показать вам младшего сына... Как мы старались спастись из этой ловушки... И
войска Ишидо...
- Посмотрите, какой прекрасный ребенок! На следующей неделе я построю
храм в его честь и обеспечу его... - он остановился, уполовинил цифру,
которую собирался было назвать, и тут же разделил ее еще пополам, -
двадцатью коку в год.
- О, господин, как вы великодушны! - Она радовалась от всего сердца.
- Вполне достаточно для этого несчастного священника, чтобы он мог
сказать несколько раз "Наму Амида Бутсу".
- О да, господин. Храм будет построен около замка в Эдо? О, как
замечательно! Вот если бы он стоял на реке... хотя бы на ручейке!
Он согласился неохотно, - даже такой проект стоил бы дороже, чем он
хотел заплатить за такую ерунду. "Но мальчик хорош, я могу проявить в этом
году такое великодушие", - подумал он.
- О, спасибо, господин... - Госпожа Сазуко запнулась. На тенистую
веранду, где они так уютно расположились, спешил Нага.
- Прошу простить мен