▌ыхъЄЁюээр  сшсышюЄхър
┴шсышюЄхър .юЁу.єр
╧юшёъ яю ёрщЄє
╧Ёшъы■ўхэш 
   ╧Ёшъы■ўхэш 
      ╩ыртхыы ─цхщьё. ╤хуєэ -
╤ЄЁрэшЎ√: - 1  - 2  - 3  - 4  - 5  - 6  - 7  - 8  - 9  - 10  - 11  - 12  - 13  - 14  - 15  - 16  -
17  - 18  - 19  - 20  - 21  - 22  - 23  - 24  - 25  - 26  - 27  - 28  - 29  - 30  - 31  - 32  - 33  -
34  - 35  - 36  - 37  - 38  - 39  - 40  - 41  - 42  - 43  - 44  - 45  - 46  - 47  - 48  - 49  - 50  -
51  - 52  - 53  - 54  - 55  - 56  - 57  - 58  - 59  - 60  - 61  - 62  - 63  - 64  - 65  - 66  - 67  -
68  - 69  - 70  - 71  - 72  - 73  - 74  - 75  - 76  - 77  - 78  - 79  - 80  - 81  - 82  - 83  - 84  -
85  - 86  - 87  - 88  - 89  - 90  - 91  - 92  - 93  - 94  - 95  - 96  - 97  - 98  - 99  - 100  - 101  -
102  - 103  - 104  - 105  - 106  - 107  - 108  - 109  - 110  - 111  - 112  - 113  - 114  - 115  - 116  - 117  - 118  -
119  - 120  - 121  - 122  - 123  - 124  - 125  - 126  - 127  - 128  - 129  - 130  - 131  - 132  - 133  - 134  - 135  -
136  - 137  -
нькие патрончики, запечатал и выпустил птиц. Все три птицы сделали круг над кораблем, потом цепочкой направились на запад, отблескивая под полуденным солнцем. - Мы поговорим здесь или спустимся ниже? - Здесь. Здесь прохладнее, - Родригес показал на ют, где нельзя было подслушать. Алвито сел. - Сначала о Торанаге. Он коротко рассказал кормчему о том, что случилось в ╨косе, опустив инцидент с братом Джозефом и свои подозрения о Марико и Блэксорне. Родригес был не менее его ошеломлен известием о том, что Торанага собрался явиться на встречу с Советом регентов. - Без сопротивления? Это невозможно! Теперь мы полностью вне опасности, наш Черный Корабль в безопасности, церковь станет богаче, мы разбогатеем... Слава Богу, всем святым и Мадонне! Это самая лучшая новость, какую вы только могли принести, отец. Мы в безопасности! - Если так захочет Бог. Торанага меня обеспокоил только одним своим заявлением. Он сказал следующее: "Я могу приказать освободить моего христианина - Анджин-сана. С его кораблем и с его пушками". Хорошее настроение Родригеса сразу испарилось. Он просил: - "Эразмус" все еще в Эдо? Он в распоряжении Торанаги? - Это очень опасно, если освободят англичанина? - Серьезно? Этот корабль вдребезги разнесет нас, если застигнет посреди пути между Японией и Макао, имея на борту Блэксорна и мало-мальски приличную команду. Мы же только маленький фрегат и не можем противостоять "Эразмусу"! Он сможет танцевать вокруг нас, и мы должны будем спустить свои флаги. - Вы уверены? - Да. Перед Богом клянусь - это будет убийство, - Родригес сердито стукнул кулаком, - но подождите секунду - англичанин сказал, что он прибыл сюда не более чем с двенадцатью людьми, не все из них моряки, многие были купцами и большинство их болело. Так мало народу не смогут управлять кораблем. Единственное место, где он может набрать команду - Нагасаки или Макао. В Нагасаки он сможет набрать сколько угодно народу! Там есть такие, что ему лучше держаться подальше оттуда и от Макао! - Ну, а скажем, он получит команду из местных жителей? - Вы имеете в виду кого-нибудь из головорезов Торанага? Или "вако"? Вы думаете, что Торанага явится перед Советом регентов и все его люди станут ронинами? Да? Если у этого англичанина будет достаточно времени, он сможет обучить их. С легкостью. Боже мой... прошу меня извинить, отец, но если англичанин получит самураев или "вако"... Нельзя так рисковать - он слишком опасен. Мы все видели это в Осаке! Освободить его на этой помойке в Азии с самурайской командой... Алвито следил за Родригесом, еще более озабоченный. - Я думаю, лучше послать еще одно сообщение отцу-инспектору. Ему надо сообщить, вдруг это окажется очень серьезно. Он будет знать, что делать. - Я знаю, что делать! - Родригес с размаху стукнул кулаком по планширу. Он встал и повернулся к нему спиной. - Слушайте, отец, слушайте мою исповедь: в первую ночь - самую первую ночь, он стоял сбоку меня на галере в море, когда мы уходили из Анджиро, сердце подсказывало мне, что его нужно убить, потом еще раз во время шторма. Господь Бог помог, это было в тот раз, когда я послал его вперед и умышленно отклонился по ветру без предупреждения, он был без страховки, я сделал это, чтобы убить его, но англичанин не упал за борт, как случилось бы с любым другим. Я думаю, это была рука Бога, и понял это до конца, когда позже он оказался умелым рулевым и спас мой корабль, и потом, когда мой корабль оказался в безопасности, а меня смыло волной и я тонул, моей последней мыслью было также, что мне наказание божье за то, что я пытался его убить. "Ты не должен был так поступать с кормчим - он никогда бы так не поступил! " Я заслужил это в тот раз и потом, когда я остался жив, а он склонился надо мной, помогая мне напиться, я был так пристыжен и снова просил прощения у Бога и клялся, дал святой обет помочь ему. Мадонна! - он запнулся, испытывая сильнейшие душевные муки. - Этот человек спас меня, несмотря на то, что я пытался неоднократно убить его. Я видел это по его глазам. Он спас меня и помог мне выжить, а сейчас я собираюсь убить его. - Почему? - Адмирал был прав: нам может помочь только Бог, если англичанин выйдет в море на "Эразмусе", вооруженный, с мало-мальски приличной командой. Блэксорн и Марико спали спокойно в своем маленьком домике, одном из многих, которые составляли гостиницу "Камелии" на Девятой Южной улице. В каждом таком домике было по три комнаты. Марико занимала одну комнату с Дзиммоко, Блэксорн - следующую, третья, которая имела выходы на веранду и на улицу, пустовала и была предназначена под гостиную. - Вы думаете, это безопасно? - спросил Блэксорн озабоченно. - Не надо, чтобы здесь спали еще ╨синака, служанки или охрана? - Нет, Анджин-сан. На самом деле нет никакой опасности. Будет приятно побыть одним. Эта гостиница считается самой красивой в Идзу. Здесь чудесно, не так ли? Это было правдой. Каждый маленький домик был поставлен на красивых сваях, окружен верандами с четырьмя ступеньками, все сделано из прекрасного дерева, отполировано и блестело. Каждый из них стоял отдельно, в пятидесяти шагах друг от друга, был окружен собственным подстриженным садиком в пределах большого сада, обнесенного высокой бамбуковой стеной. В нем были устроены ручейки, маленькие прудики с лилиями и водопады, было много цветущих деревьев с ночными и дневными цветами, приятно пахнущими и очень красивыми. Чистые каменные дорожки, заботливо снабженные навесами, вели к ваннам, холодным, горячим и очень горячим, питаемым природными источниками. Разноцветные фонари, вышколенные слуги и служанки, никогда громко не разговаривающие, чтобы не заглушать шум деревьев, журчание воды и пение птиц. - Конечно, я попросила два домика, Анджин-сан, - один для вас и один для меня. К сожалению, свободен был только один. ╨синака даже был доволен, так как ему не придется распылять своих людей. Он поставил часовых на каждой тропинке, так что мы совершенно в безопасности и нас никто не побеспокоит, как бывало в других местах. Что плохого в том, что у нас одна комната здесь, одна там, а Дзиммоко делит со мной спальню? - Действительно, ничего. Я никогда не видел такого красивого места. Как вы умны и как красивы! - А вы так добры ко мне, Анджин-сан. Примем ванну, потом поужинаем - можно будет выпить саке сколько угодно. - Прекрасная перспектива на вечер. - Отложите свой словарь, Анджин-сан, пожалуйста. - Но вы всегда заставляете меня заниматься. - Если вы отложите вашу книгу, я... я открою вам одну тайну. - Какую? - Я пригласила ╨синаку-сана поужинать с нами. И нескольких дам. Чтобы немного развлечься. - Ох! - Да. После этого, когда я уйду, вы выберете себе одну из них, ладно? - Но это может помешать вам спать. - Обещаю, что я буду крепко спать, моя любовь. Серьезно говоря, перемена будет только к лучшему. - Да, но на следующий год, не сейчас. - Будь серьезным. - Я и так серьезен. - Ах, тогда в таком случае, если вы случайно вдруг передумаете и вежливо отошлете ее - после того как ╨синака уйдет со своей партнершей, - ах, кто знает, какой ночной ками может разыскать тебя тогда? - Что? - Я сегодня ходила по магазинам. - Да? И что вы купили? - Очень интересные вещицы. Она купила набор сексуальных приспособлений, которые им показала Кику, и, много позже, когда ╨синака ушел, а Дзиммоко караулила на веранде, она преподнесла его Блэксорну с глубоким поклоном. Полушутя, он принял его с такой же официальностью, и они вдвоем подобрали кольцо удовольствия. - Это выглядит не очень острым, Анджин-сан, да? Вы уверены, оно подойдет? - Да, если вы не против, но перестаньте смеяться или все испортите. Уберите свечи. - Ох, нет, пожалуйста, я хочу посмотреть. - Ради Бога, перестань смеяться, Марико! - Но вы тоже смеетесь. - Неважно, убери свет или... Ну, теперь гляди, что ты наделала... - Ох! - Перестань смеяться! Нехорошо прятать голову в футоны... - Потом, позднее, тревожно: - Марико... - Да, мой любимый? - Я не могу найти его. - Ох! Дай я помогу тебе. - А, все нормально, нашел, я лежал на нем. - Ох, так вы не против? - Нет, если только чуть-чуть, ну, не встает, все из-за этих разговоров, придется подождать. Ладно? - О, я не против. Это я виновата, что смеялась. Анджин-сан, я люблю тебя, пожалуйста, извини. - Я тебя прощаю. - Мне нравится трогать тебя. - Я никогда не знал ничего подобного твоим прикосновениям. - Что ты делаешь, Анджин-сан? - Надеваю его. - Это трудно? - Да, перестань смеяться! - Ой, прости меня, пожалуйста, может быть, я... - Перестань смеяться! - Пожалуйста, прости меня... Потом она мгновенно уснула, полностью вымотавшись. А он нет. Это было прекрасно, но не совершенно. Он слишком заботился о ней, и на этот раз это было для ее удовольствия, а не для его. "Да, это было для нее, - подумал он, любя ее. - Но одно абсолютно точно: я знаю, что полностью удовлетворил ее. В этот раз я совершенно уверен". Он заснул. Позднее сквозь сон до него стали доноситься голоса, перебранка и слова на португальском языке. Сначала он подумал, что это ему снится, потом узнал голос: - Родригес! Марико что-то пробормотала, полностью погруженная в сон. Заслыша звук шагов на тропинке, он, шатаясь, встал на колени, борясь с охватившей его паникой, поднял ее, словно куклу, и подошел к седзи, остановившись на миг, так как дверь открылась снаружи. Голова служанки была опущена, глаза закрыты. Он бросился за ней с Марико на руках и аккуратно положил ее на одеяла, все еще полусонную, и тихо пробрался обратно в свою комнату. Его бил озноб, хотя ночь была теплой. Блэксорн ощупью нашел свое кимоно и заторопился опять на веранду. ╨синака поднялся уже на вторую ступеньку. - Нан деска, ╨синака-сан? - Гомен насаи, Анджин-сан, - сказал ╨синака, он указал на фонари в дальнем проходе к гостинице и добавил много слов, которых Блэксорн не понимал. Но смысл был в том, что там у ворот стоял человек, чужеземец, который хотел повидать его, а когда ему велели подождать, он повел себя как дайме, хотя и не был им, сказал, что не может ждать, и пытался пройти силой, но его остановили. Он сказал, что он его друг. - Эй, англичанин, это я, Васко Родригес! - Эй, Родригес, - радостно закричал Блэксорн. - Все нормально. Хай, ╨синака-сан. Каре ва ватаси но ичи юдзин дес. Он мой друг. - Ах, со дес! - Хай. Домо. Блэксорн бегом спустился по ступеням и пошел к воротам. Сзади себя он услышал голос Марико: "Нан дза, Дзиммоко? " и ответный шепот, после чего она властно позвала: "╨синака-сан! " - Хай, Тода-сама! Блэксорн оглянулся. Самурай подошел к лестнице и направился в комнату Марико. Ее дверь была закрыта. Снаружи стояла Дзиммоко. Ее скомканная постель была сейчас около двери, так как она там и должна была спать, потому что ее хозяйка, конечно, не желала ночевать с ней в одной комнате. ╨синака поклонился двери и начал рапортовать. Блэксорн шел по дорожке со все возрастающим ощущением радости, босиком, глядя на Родригеса с приветственной улыбкой, свет факелов отражался на серьгах португальца и в изгибах его богатой шляпы. - О, Родригес! Как хорошо снова повидать тебя. Как нога? Как ты меня отыскал? - Мадонна, ты вытянулся, англичанин, похудел! Да, сильный и здоровый и ведешь себя как этот чертов дайме! - Родригес обнял его по-медвежьи, Блэксорн ответил ему тем же. - Как твоя нога? - Болит, дерьмо проклятое, но работает, а нашел я тебя, потому что везде спрашивал, где этот знаменитый Анджин-сан - большой чужестранец, бандит и негодяй с голубыми глазами! Они дружно хохотали, обменивались похабными шуточками, не обращая внимания на самураев и слуг, окруживших их. Блэксорн тут же послал за саке и повел его с собой. Они шли своей моряцкой походкой, правая рука Родригеса по привычке была на рукоятке рапиры, большой палец другой засунут за широкий пояс, около пистолета. Блэксорн был выше на несколько дюймов, но португалец был даже шире его в плечах и имел более мощную грудную клетку. ╨синака ждал на веранде. - Домо аригато, ╨синака-сан, - сказал Блэксорн, снова благодаря самурая, и показал Родригесу на одну из подушек. - Давай поговорим здесь. Родригес уже занес ногу на ступеньку, но остановился, так как ╨синака встал перед ним, указал на рапиру и пистолет и вытянул вперед левую руку ладонью вверх: - Дозо! Родригес нахмурился: - Ие, самурай-сама, домо ари... - Дозо! - Ие, самурай-сама, ие! - повторил Родригес более резко, - ватаси юдзин Анджин-сан, нех? Блэксорн выступил вперед, все еще забавляясь неожиданной стычкой. - ╨синака-сан, сигата га наи, нех? - сказал он с улыбкой. - Родригес ватаси юдзин, вата... - Гомен насаи, Анджин-сан. Киндзиру! - ╨синака крикнул что-то повелительное, самураи мгновенно сделали выпад вперед, угрожающе обступили Родригеса, он опять протянул руку: - Дозо! - Эти дерьмом набитые проститутки очень обидчивы, англичанин, - сказал Родригес, широко улыбаясь. - Отошли их, а? Я еще никогда не отдавал своего оружия. - Подожди, Родригес! - торопливо сказал Блэксорн, чувствуя, что он что-то задумал, потом обратился к ╨синаке: - Домо, гомен насаи, Родригес юдзин, вата... - Гомен насаи, Анджин-сан. Киндзиру, - потом грубо к Родригесу: - Има! Родригес рявкнул в ответ: - Ие! Вакаримас ка? Блэксорн поспешно встал между ними: - Ну, Родригес, что тут такого, правда? Пусть ╨синака возьмет их. Мы тут ничего не можем поделать. Это из-за госпожи Тода Марико-самы. Она здесь. Вы знаете, как они чувствительны в отношении оружия, когда дело касается дайме и их жен. Мы проспорим всю ночь, вы же их знаете? Какая разница? Португалец с трудом заставил себя улыбнуться: - Конечно, почему бы и нет? Хай. Сигата го най, самурай-сама. Со дес! Он поклонился, словно придворный, но без всякой искренности, вытащил рапиру в ножнах и пистолет, протянул их охране. ╨синака сделал знак самураю, который взял оружие и побежал к воротам, где и положил их, встав рядом, как часовой. Родригес начал подниматься по лестнице, но ╨синака снова вежливо и твердо попросил его подождать. Другой самурай вышел вперед с намерением обыскать его. Взбешенный Родригес отскочил назад: - Ие! Киндзиру, клянусь Богом! Что за... Самураи налетели на него, крепко схватили за руки и тщательно обыскали. Они нашли два ножа в голенищах сапог, еще один был привязан к его левой кисти, два маленьких пистолета - один был спрятан в складках плаща, другой под рубашкой, и маленькую оловянную фляжку на поясе. Блэксорн осмотрел его пистолеты. Оба были заряжены. - А тот пистолет тоже был заряжен? - Да, конечно. Это ведь враждебная нам страна, разве ты не заметил, англичанин? Прикажи им отпустить меня! - Это необычный способ посещать друзей ночью, правда? - Я уже сказал тебе, что это враждебная нам страна. Я всегда так вооружаюсь. Что тут необычного? Мадонна, вели этим негодяям отпустить меня. - Это последний? Все? - Конечно, пусть они отпустят меня, англичанин! Блэксорн отдал пистолеты самураям и подошел к Родригесу. Его пальцы тщательно прощупали внутреннюю часть широкого кожаного пояса португальца. Из потайного чехла он вытащил стилет, очень тонкий, очень упругий, сделанный из лучшей дамаскской стали. ╨синаки обругал самурая, который проводил обыск. Они извинились, но Блэксорн только посмотрел на Родригеса. - А еще? - спросил он, держа стилет в руке. Родригес смотрел на него с каменным выражением на лице. - Я скажу им, где смотреть - и как смотреть, Родригес. Как это делают испанцы - некоторые из них. А? - Ми каго ен ла лече, че каброн! - Куева, лече! Поторопись! - Все еще без ответа. Блэксорн выступил вперед с ножом в руке. - Дозо, ╨синака-сан. Ватас... Родригес хрипло сказал: - У меня в шляпе, - и он остановился. - Хорошо, - сказал Блэксорн и взял его широкополую шляпу. - Ты не будешь... не будешь учить их этому делу? - Почему бы и нет? - Будь осторожней с кожей, англичанин, я ею дорожу. Лента была широкая и жесткая, кожа высокого качества, как и сама шляпа. В ленте был спрятан тонкий стилет, маленький, специально сделанный, высококачественная сталь легко принимала форму любой кривой. ╨синака еще раз зло обругал своих самураев. - Перед Богом спрашиваю, это все, Родригес? - О, Мадонна, я же сказал тебе. - Поклянись. Родригес повиновался. - ╨синака-сан, има иси-бан. Домо, - сказал Блэксорн. - С ним теперь все нормально. Благодарю вас. ╨синака отдал приказ. Его люди освободили Родригеса, тот потер руки, стараясь облегчить боль. - Теперь можно сесть, англичанин? - Да. Родригес вытер пот красным платком, потом поднял свою оловянную фляжку и сел, скрестив ноги, на подушки. ╨синака остался неподалеку на веранде. Все самураи, кроме четверых, вернулись на свои посты. - Почему вы такие грубые - и они, и ты, англичанин? Я никогда не сдавал своего оружия раньше. Разве я убийца? - Я спросил вас, сдали ли вы все оружие, и вы солгали. - Я не слышал. Мадонна! Вы что, обращались со мной как с обычным преступником? - Родригес был вне себя. - Да в чем дело, англичанин, чти тут такого? Вечер испортили... Но подожди. Я их прощаю. И я прощаю тебя, англичанин. Ты был прав, а я нет. Извини. Я рад видеть тебя, - он отвинтил крышку и предложил ему фляжку. - Вот - здесь прекрасный бренди. - Вы пейте первым. Лицо Родригеса мертвенно побледнело: - Мадонна, ты думаешь, я принес тебе яду? -- Нет. Но вы пейте первым. Родригес выпил. - Еще! Португалец повиновался, потом вытер рот тыльной стороной руки. Блэксорн взял фляжку. - Салют! - Он наклонил ее и сделал вид, что глотает, украдкой заткнув горлышко фляжки языком, чтобы не дать жидкости попасть в рот, как ни хотелось ему выпить. - Ax! - сказал он, - Это было прекрасно. - Возьми ее себе, англичанин, это подарок. - От доброго святого отца? Или от тебя? - От меня. - Ей-богу? - Клянусь Богом, святой Девой, тобой и ими! - сказал Родригес. - Это подарок от меня и от отца! Он владеет всеми запасами спиртного на "Санта-Филиппе", но его святейшество сказал, что я могу распоряжаться ими наравне с ним, на борту еще дюжина таких фляжек. Это подарок. Где твои хорошие манеры? Блэксорн притворился, что пьет, и вернул ее обратно: - Вот, давай еще. Родригес чувствовал, как спиртное растекается по жилам, и порадовался, что после того, как взял у Алвито полную фляжку, он вылил содержимое, промыл как можно лучше и наполнил ее бренди из своей бутылки. - Мадонна, прости меня, - взмолился он, - прости меня за то, что я усомнился в святом отце. О, Мадонна, Бог и Иисус, ради любви к Богу, приди снова на землю и измени ее, эту планету, где мы иногда еще осмеливаемся не доверять священникам. - В чем дело? - Ничего, англичанин. Я только подумал, чт

╤ЄЁрэшЎ√: 1  - 2  - 3  - 4  - 5  - 6  - 7  - 8  - 9  - 10  - 11  - 12  - 13  - 14  - 15  - 16  -
17  - 18  - 19  - 20  - 21  - 22  - 23  - 24  - 25  - 26  - 27  - 28  - 29  - 30  - 31  - 32  - 33  -
34  - 35  - 36  - 37  - 38  - 39  - 40  - 41  - 42  - 43  - 44  - 45  - 46  - 47  - 48  - 49  - 50  -
51  - 52  - 53  - 54  - 55  - 56  - 57  - 58  - 59  - 60  - 61  - 62  - 63  - 64  - 65  - 66  - 67  -
68  - 69  - 70  - 71  - 72  - 73  - 74  - 75  - 76  - 77  - 78  - 79  - 80  - 81  - 82  - 83  - 84  -
85  - 86  - 87  - 88  - 89  - 90  - 91  - 92  - 93  - 94  - 95  - 96  - 97  - 98  - 99  - 100  - 101  -
102  - 103  - 104  - 105  - 106  - 107  - 108  - 109  - 110  - 111  - 112  - 113  - 114  - 115  - 116  - 117  - 118  -
119  - 120  - 121  - 122  - 123  - 124  - 125  - 126  - 127  - 128  - 129  - 130  - 131  - 132  - 133  - 134  - 135  -
136  - 137  -


┬ёх ъэшуш эр фрээюь ёрщЄх,  ты ■Єё  ёюсёЄтхээюёЄ№■ хую єтрцрхь√ї ртЄюЁют ш яЁхфэрчэрўхэ√ шёъы■ўшЄхы№эю фы  ючэръюьшЄхы№э√ї Ўхыхщ. ╧ЁюёьрЄЁштр  шыш ёърўштр  ъэшує, ┬√ юс чєхЄхё№ т Єхўхэшш ёєЄюъ єфрышЄ№ хх. ┼ёыш т√ цхырхЄх ўЄюс яЁюшчтхфхэшх с√ыю єфрыхэю яш°шЄх рфьшэшЄЁрЄюЁє