╤ЄЁрэшЎ√: -
1 -
2 -
3 -
4 -
5 -
6 -
7 -
8 -
9 -
10 -
11 -
12 -
13 -
14 -
15 -
16 -
17 -
18 -
19 -
20 -
21 -
22 -
23 -
24 -
25 -
26 -
27 -
28 -
29 -
30 -
31 -
32 -
33 -
34 -
35 -
36 -
37 -
38 -
39 -
40 -
41 -
42 -
43 -
44 -
45 -
46 -
47 -
48 -
49 -
50 -
51 -
52 -
53 -
54 -
55 -
56 -
57 -
58 -
59 -
60 -
61 -
62 -
63 -
64 -
65 -
66 -
67 -
68 -
69 -
70 -
71 -
72 -
73 -
74 -
75 -
76 -
77 -
78 -
79 -
80 -
81 -
82 -
83 -
84 -
85 -
86 -
87 -
88 -
89 -
90 -
91 -
92 -
93 -
94 -
95 -
96 -
97 -
98 -
99 -
100 -
101 -
102 -
103 -
104 -
105 -
106 -
107 -
108 -
109 -
110 -
111 -
112 -
113 -
114 -
115 -
116 -
117 -
118 -
119 -
120 -
121 -
122 -
123 -
124 -
125 -
126 -
127 -
128 -
129 -
130 -
131 -
132 -
133 -
134 -
135 -
136 -
137 -
зал рукой. Трещина,
которая чуть не поглотила его, была теперь узкой канавкой в почве. На севере
она снова раскрывалась до ширины оврага, но уже была не так широка, как
раньше, и гораздо менее глубока.
Блэксорн пожал плечами: - Карма.
Торанага встал, громко прочистил горло, а затем поток проклятий огласил
окрестности. Неистово ругаясь и гримасничая, Торанага принялся бегать вдоль
канавы. Он размахивал руками, кричал, плевался, совершая неописуемые прыжки.
Трагикомизм ситуации потряс Блэксорна, а нелепый вид Торанаги
окончательно добил его. Блэксорн разразился хохотом, он, наконец,
почувствовал, что остался в живых. Глядя на него, засмеялись Торанага и
Марико.
Торанага сделал знак Блэксорну приблизиться и пошел к расщелине,
освободив набедренную повязку. Смех снова разобрал его. Блэксорн тоже снял
набедренную повязку, и они вдвоем пытались помочиться в трещину. Но ничего
не получилось, не пролилось ни капельки. Они очень старались, это их еще
больше развеселило. Наконец они преуспели в своем деле, и Блэксорн присел,
собираясь с силами, опираясь на руки. Когда он немного оправился, он
повернулся к Марико:
- Это землетрясение - хороший знак, Марико-сан?
- До следующего удара да, - она продолжала счищать грязь с руки и
кимоно.
- Это всегда так бывает?
- Нет. Иногда оно бывает еле заметным - просто легкий толчок. Порой
серии ударов следуют друг за другом, подчас они повторяются через несколько
часов или дней. В другой раз бывает только один удар. Вы никогда не знаете
наперед, Анджин-сан. Это карма.
Охрана с каменными лицами, не двигаясь, следила за ними, ожидая приказа
Торанага. На северной стороне холма, там где были сделаны временные навесы
лагеря, бушевал пожар. Самураи боролись с пожаром и раскапывали каменную
осыпь, ища погребенных под ней. На восточной - Ябу, Оми и Бунтаро стояли со
своими людьми у дальнего конца трещины, невредимые, если не считать ушибов,
и тоже ждали приказаний. Игураши исчез, его поглотила земля.
Блэксорн задумался. Его самоуничижение прошло, и он чувствовал себя
довольным и счастливым. Он пытался сосредоточиться на своем самурайстве, на
поездке в Эдо, своем корабле, войне, Черном Корабле, снова возвращался к
самурайству. Мысли его перескакивали с одного на другое. Он взглянул на
Торанагу, и ему захотелось задать ему тысячу вопросов, но он заметил, что
дайме поглощен своими думами, и отвлекать его было бы невежливо. Он с
удовольствием подумал, что для этого еще будет достаточно времени, и
посмотрел на Марико. Она приводила в порядок лицо и волосы. Блэксорн
деликатно отвернулся, растянулся на земле и стал смотреть в небо, земля
согрела ему спину, он мог спокойно ждать.
Торанага заговорил с ним на этот раз серьезно:
- Домо, Анджин-сан, нех? Домо.
- Досо, Торанага-сама. Нено мо. Хомбун, нех? - Пожалуйста,
Торанага-сама, ничего особенного. Это мой долг.
Потом, не находя нужных слов и желая быть точным, Блэксорн сказал:
- Марико-сан, не объясните ли вы мне. Кажется, я понимаю теперь, когда
вы и господин Торанага говорите о карме и о том, что глупо беспокоиться о
том, что есть, что существует. Многое прояснилось. Я не знаю почему - может
быть, потому, что я никогда не был так испуган, может быть, это прояснило
мне голову, но, кажется, я кое-что понял. Например, старый садовник. Да, это
была моя ошибка, и я был на самом деле виноват, и я, конечно, сожалею, но
это была ошибка, не умышленный выбор таких поступков. Так уж случилось, и с
этим ничего не сделаешь. Минуту назад мы все чуть не погибли. И все
беспокойства и сердечная боль были напрасны, не так ли? Карма. Да, я понимаю
теперь, что такое карма.
Она перевела это для Торанаги.
Он сказал:
- Чудесно, Анджин-сан. Карма-начало знания. Дальше идет терпение.
Терпение очень важное качество. Сильные люди - терпеливые, Анджин-сан.
Терпение - значит сдерживание себя при семи чувствах: ненависть, любовь,
радость, беспокойство, гнев, огорчение, страх. Если вы не даете себе воли в
выражении этих семи чувств, вы терпеливы, тогда вы скоро поймете характер
всех вещей и будете в гармонии с вечностью.
- Вы верите в это, Марико-сан?
- Да, очень. Я также пытаюсь быть терпеливой, но это очень трудно.
- Согласен. Это также ваша гармония, ваше "спокойствие", да?
- Да.
- Скажите ему, я думаю, что он прав, в том что он сделал для старого
садовника. Раньше я не верил, не от всего сердца. Скажите ему это.
- В этом нет нужды, Анджин-сан. Он знал об этом до того, как вы
стали... таким вежливым.
- Как он узнал?
- Я сказала вам, что он самый мудрый человек в мире. Он ухмыльнулся.
- Вот, - сказала она, - вы опять кажетесь молодым, - и добавила
по-латыни: - Ты опять стал самим собой и лучше, чем был прежде!
- А ты красивая, как всегда.
Ее глаза потеплели, и она отвела их от Торанаги. Блэксорн заметил это и
отметил ее осторожность. Он встал на ноги и посмотрел вниз в извилистую
глубину трещины. Вдруг он спрыгнул вниз и исчез.
Марико сразу вскочила, испугавшись, но Блэксорн быстро оказался на
поверхности. В руках у него был меч Фудзико. Он был все еще в ножнах, хотя и
грязный и исцарапанный. Его короткий меч исчез.
Он встал на колени перед Торанагой и предложил ему свой меч, как и
полагается предлагать его:
- Дозо, Торанага-сама, - сказал он просто. - Кара самурай ни самурай,
нех? - Пожалуйста, господин Торанага, от самурая самураю.
- Домо, Анджин-сан, - владыка Кванто принял меч и засунул его за пояс.
Потом он улыбнулся, наклонился вперед и сильно хлопнул Блэксорна по плечу. -
Томо, нех? - Друг, да?
- Домо, - Блэксорн оглянулся назад. Его улыбка исчезла. Облачко дыма
плыло над склоном выше деревни. Он спросил Торанагу, нельзя ли ему пока
уйти, чтобы узнать, все ли в порядке у Фудзико.
- Он говорит да, Анджин-сан. И мы должны будем навестить его в крепости
перед заходом солнца, чтобы вместе поужинать. Есть несколько вопросов,
которые он хочет обсудить с вами.
Блэксорн возвращался в деревню. Она была разрушена, поворот дороги
невозможно было узнать, вся поверхность изуродована. Но лодки были целы.
Многие пожарища еще тлели. Жители деревни носили ведра с песком и водой. Он
завернул за угол. Дом Оми пьяно покосился на одну сторону. На месте его дома
были сгоревшие обломки.
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ
Фудзико была ранена. Нигатсу, ее служанка, погибла. Первый же удар
обрушил центральные столбы дома, углы кухонной печи осыпались. Фудзико и
Нигатсу придавило одним из упавших брусьев, пламя превратило служанку в
живой факел. Фудзико удалось выбраться из-под бруса. Убило также одного из
детей повара, остальные слуги отделались только ушибами и вывихнутыми
конечностями. Все были вне себя от радости, когда увидели живого и
невредимого Блэксорна.
Фудзико лежала на футоне около оставшейся неповрежденной садовой
ограды, в полубессознательном состоянии. Когда она увидела, что Блэксорн
жив-здоров, она чуть не расплакалась:
- Я благодарю Будду, что вы не пострадали, Анджин-сан, - едва смогла
она произнести.
Все еще находясь в полушоке, она пыталась встать, но он приказал ей не
двигаться. Ее ноги и низ спины были очень сильно обожжены. Около нее уже
хлопотал доктор, накладывая ей повязки, смоченные в чае и настоях целебных
трав, чтобы унять боль. Блэксорн заметил, как он сосредоточен, и подождал,
пока доктор не кончит, потом спросил у него наедине:
-- Фудзико-сан, ен ка? - Госпожа Фудзико поправится?
Доктор пожал плечами:
- Хай. - Его губы снова раздвинулись, обнажая выступающие зубы. -
Карма, понимаете?
- Хай, - Блэксорн видел достаточно много обгоревших матросов, чтобы
знать, как опасны всякие сильные ожоги. Открытые раны почти всегда
воспалялись, так как нечем было остановить инфекцию.
- Я не хочу, чтобы она умерла.
- Досо?
Он сказал это по-японски, и доктор уверил его, что госпожа наверняка
поправится. Она молодая и сильная.
- Сигата га наи, - сказал доктор и приказал служанкам поддерживать
бинты Фудзико влажными, дал настой трав Блэксорну от его царапин, сказал
ему, что скоро вернется, потом поспешно отправился вверх по склону холма в
сторону поврежденного дома Оми.
Блэксорн стоял у своих главных ворот, которые оказались целыми. Стрелы
Бунтаро все еще торчали в левом столбе. Он рассеянно потрогал их:
- Карма, что она обгорела, - печально подумал он. Он повернулся к
Фудзико и распорядился, чтобы принесли чай. Блэксорн напоил ее и держал ее
за руку, пока она не заснула или не сделала вид, что спит. Вокруг кипела
работа, его слуги собирали все, что можно было спасти, работали быстро, им
помогали жители деревни. Все знали, что скоро должны пойти дожди. Четверо
мужчин пытались поставить временный навес.
- Досо, Анджин-сан, - повар предложил ему свежий чай, пытаясь придать
своему лицу менее грустное выражение - погибшая девочка была его любимицей.
- Домо, - ответил Блэксорн. - Сумимасен. Я очень сожалею.
- Аригато, Анджин-сан. Карма, да?
Блэксорн кивнул, взял чай и притворился, что не замечает горя повара,
чтобы тот не стыдился его. Потом к ним на холм поднялся самурай, передал
приглашение Торанаги Блэксорну и Фудзико ночевать в крепости, пока не будет
отстроен заново их дом. Прибыло два паланкина. Блэксорн заботливо устроил ее
в один из них и отправил со служанками. Свой паланкин он отпустил, сказав,
что скоро придет.
Начался дождь, но он не обратил на него внимания, он смотрел на сад,
которым уже привык любоваться. Теперь все это имело вид места побоища.
Маленький мостик был сломан, пруд вытек, ручеек исчез.
- Неважно, - сказал он, ни к кому не обращаясь, - горы живы.
╨ки-я говорил ему, что сад должен устраиваться вокруг камней, что без
них сад пустой - просто место для выращивания растений.
Один из камней был угловатый и самый обычный на вид, но ╨ки-я с таким
искусством расположил вокруг него цветы и травы, что если на него долго и
внимательно смотреть перед заходом солнца, то из скрытых в его глубине
прожилок и кристаллов начинал литься красноватый свет и можно было увидеть
целый горный хребет с манящими долинами и глубокими озерами и, далеко вдали,
зеленеющий горизонт с надвигающейся там ночью.
Блэксорн дотронулся до камня:
- Я назову тебя ╨ки-я-сама, - сказал он.
Это обрадовало его, и он понял, что ╨ки-я жив, старик тоже был бы очень
рад. Даже если он мертв, может быть, он все равно знает. Блэксорн сказал
себе, наверное, его ками теперь здесь. Синтоисты верили, что, когда они
умирали, они становились ками...
- Что такое ками, Марико-сан?
- Ками необъяснимо, Анджин-сан. Это похоже на дух, но это не дух, как
душа, но не душа. Может быть, это бесплотная сущность вещи или человека...
вы знаете, человек становится ками после смерти, но дерево, камень или
растение, картина - тоже ками. Они существуют между небом и землей и
навещают землю богов или покидают ее в одно и то же время.
- А Синто? Что такое Синто?
- Ах, это тоже невозможно объяснить. Это похоже на религию, но это не
так. Сначала это не имело даже имени - мы только называли это Синто, Путь
Ками, тысячу лет назад, чтобы отличать от Батсудо, Пути Будды. Но хотя это и
неопределимо, Синто - это сущность Японии и японцев, и хотя оно не является
ни теологией, ни божеством, ни верой, ни системой этики, оно служит нашим
оправданием существования. Синто - это культ природы мифов и легенд, в
которые никто не верит всем сердцем, но все-таки каждый в целом их почитает.
Человек есть Синто в то же самое время, если он рожден японцем.
- Вы тоже Синто, несмотря на то что стали христианкой?
- О да, конечно...
Блэксорн снова тронул камень:
- Пожалуйста, ками ╨ки-я, оставайся в моем саду. Забыв о дожде, он стал
всматриваться в камень и видел цветущие долины и спокойное озеро, зеленеющий
горизонт, где собиралась темнота.
Какой-то шорох заставил его обернуться. Он поднял глаза. За ним
наблюдал Оми, спокойно сидящий на корточках. Все еще шел дождь, и новое
глаженое кимоно Оми было прикрыто дождевиком из рисовой соломки, а вымытые
волосы - широкой конической шляпой из бамбука.
- Карма, Анджин-сан, - сказал он, указывая на тлеющие обломки.
- Хай, Икага дес ка? - Блэксорн вытер дождь с лица.
- Йой, - Оми показал на свой дом. - Ватакаси ноуйуе ва ха-кайсарете
имасен остукай ни наримасен-ка? - Моя баня не пострадала. Не хотите
воспользоваться?
- Ах, со дес! Домо, Оми-сан, хай, домо. - Блэксорн с благодарностью
пошел за Оми по извилистой тропинке в его садик. Слуги и деревенские мастера
под надзором Муры уже что-то приколачивали, пилили, ремонт шел вовсю.
Центральные столбы снова были на местах, крыша почти восстановлена.
Знаками, простейшими словами с большим терпением Оми объяснил, что его
слуги вовремя успели погасить пожар. Через день или два, сказал он
Блэксорну, дом будет снова как новый, не стоит беспокоиться. Ремонт вашего
займет больше времени, неделю, Анджин-сан. Не беспокойтесь, Фудзико-сан
прекрасная хозяйка. Она своевременно оговорит с Мурой все расходы, и ваш дом
будет даже лучше, чем раньше. Я слышал, она обгорела? Ну, это иногда бывает,
но не тревожьтесь, наши доктора имеют большой опыт лечения ожогов.
Да, Анджин-сан, это было большое землетрясение, но все закончилось не
очень плохо. Рисовые поля почти не затронуты и главные ирригационные системы
не были повреждены. И лодки не пострадали, а это тоже очень важно. Осыпь
погребла сто пятьдесят самураев. Что касается деревни, неделя - и вы не
заметите, что здесь было землетрясение. Погибло пять крестьян и несколько
детей - всего ничего! Анджиро очень повезло, да? Я слышал, вы спасли
Торанагу-саму от смертельной опасности. Мы все благодарны вам, Анджин-сан.
Очень. Если бы мы потеряли его... Господин Торанага сказал, что он принял
ваш меч - вы счастливчик, это большая честь. Да. Ваша карма сильная,
могучая.
Мы вам очень благодарны. Слушайте, мы поговорим еще после того, как вы
примете ванну. Я рад, что вы мой друг. Оми позвал своих банщиков:
- Исоги! Поторопитесь!
Слуги проводили Блэксорна в банный домик, который был поставлен в
маленькой кленовой рощице и соединялся с главным домом красивой извилистой
дорожкой, до пожара крытой. Баня была намного роскошней, чем его
собственная. В одной стене образовалась сильная трещина, но крестьяне уже
заделали ее. Крыша была цела, хотя и не хватало нескольких черепиц и в
прохудившиеся места попадал дождь, но это не имело значения.
Блэксорн разделся и сел на уютное сидение. Слуги намылили его и вымыли
под дождем. Уже чистым он прошел внутрь и немедленно погрузился в исходящую
паром ванну. Все его беды тут же исчезли.
"С Фудзико все будет в порядке. Я удачливый человек - мне
посчастливилось спасти Торанагу и Марико. Повезло, что Торанаге в свою
очередь удалось вызволить нас".
Волшебник Суво, как всегда, ублажил его. Потом, когда Суво перевязал
его ушибы и порезы, он надел чистую набедренную повязку, кимоно и таби,
которые были оставлены для него, и вышел. Дождь прекратился.
В саду была возведена временная крытая постройка, пол которой был
аккуратно устлан чистыми футонами, возле стояла ваза с букетом цветов. Оми
ждал его вместе с беззубой старухой с жестким лицом.
- Пожалуйста, садитесь, Анджин-сан, - сказал Оми.
- Спасибо и благодарю за одежду, - ответил он на своем запинающемся
японском.
- Пожалуйста, даже и не упоминайте об этом. Чего бы вам хотелось, чаю
или саке?
- Чаю, - решил Блэксорн, думая, что ему лучше иметь ясную голову для
разговора с Торанагой. - Большое спасибо.
- Это моя мать, - церемонно сказал Оми, явно преклоняясь перед ней.
Блэксорн поклонился. Старуха жеманно улыбнулась.
- Это честь для нас, Анджин-сан, - сказала она.
- Это еще большая честь для меня, - сказал Блэксорн, соблюдая
формальный ритуал вежливости, которому его научила Марико.
- Анджин-сан, мы так переживали, когда увидели, что горит ваш дом.
- Что можно было сделать? Это карма.
- Да, карма, - старуха оглянулась и нахмурилась: - Поторопитесь!
Анджин-сан хочет получить свой чай теплым!
При виде девушки, стоящей около служанки с подносом, у Блэксорна
перехватило дыхание. Потом он вспомнил ее. Не ее ли он видел с Оми в тот
первый раз, когда проходил по деревенской площади по пути на галеру?
- Это моя жена, - представил ее Оми.
- Я польщен-сказал Блэксорн, когда она села рядом с ними на колени и
поклонилась.
- Простите ее медлительность, - сказала мать Оми. - Чай достаточно
теплый для вас?
- Спасибо, очень хорош, - Блэксорн заметил, что старуха избегала
называть жену Оми по имени, как ей бы следовало. Но потом он вспомнил, что
Марико говорила ему о главенствующем положении свекрови в японском обществе,
и уже не удивлялся.
- Слава Богу, что в Европе не так, - сказал он ей.
- Свекровь может быть несправедлива. В конце концов, Анджин-сан, прежде
всего родители выбирают жену своему сыну и что отец может выбрать,
посоветовавшись в первую очередь со своей женой? Конечно, невестка должна
повиноваться, и сын всегда делает то, что хотят его мать и отец.
- Всегда?
- Всегда.
- А что, если сын откажется?
- Это невозможно, все должны повиноваться главе дома. Первая
обязанность сына - исполнять волю его родителей. Конечно, сыновьям матери
дают все: жизнь, пищу, нежность, защиту. Они помогают им всю жизнь. Так что,
конечно, это правильно, что сын должен заботиться о желаниях матери.
Невестка должна повиноваться. Это ее обязанность.
- У нас не так.
- Трудно быть хорошей невесткой, очень трудно. Вас поддерживает мысль,
что проживете достаточно долго, чтобы иметь много сыновей и самой стать
свекровью.
- А ваша свекровь?
- Она умерла, Анджин-сан. Она умерла много лет назад. Я никогда не
знала ее. Господин Хиро-Мацу, будучи мудрым человеком, никогда больше не
женился.
- Бунтаро-сан его единственный сын?
- Да. У него пять сестер, но ни одного брата. Кстати, - пошутила она, -
мы теперь родственники, Анджин-сан. Фудзико - племянница моего мужа. В чем
дело, что вас так удивило?
- Я поражен, что вы никогда этого не упоминали, вот и все.
- Это все очень запутано, Анджин-сан, - Марико объяснила, что Фудзико
фактически приемная дочь Нуматы Акинори, который женился на младшей сестре
Бунтаро, и что настоящий отец Фудзико был внуком диктатора Городы от его
восьмой наложницы, что Фудзико была удочерена Нуматой в детском возрасте по
приказу Тайко, потому что Тайко хотел ближе связать потомков Хиро-Мацу и
Городы...
- Что?
Марико засмеялась и сказала ему, что, действительно, японские семейные
взаимоотношения очень запутаны, так как усыновление было нормальным
явлением, семьи часто обменивались детьми, разводились, снова женились. При
таком большом количестве официальных наложниц и легкости развода - особенно,
если это приказ сюзерена, - все семьи скоро становились невероятно
взаимосвязанными.
- Чтобы распутать семейные связи семьи господина