╤ЄЁрэшЎ√: -
1 -
2 -
3 -
4 -
5 -
6 -
7 -
8 -
9 -
10 -
11 -
12 -
13 -
14 -
15 -
16 -
17 -
18 -
19 -
20 -
21 -
22 -
23 -
24 -
25 -
26 -
27 -
28 -
29 -
30 -
31 -
32 -
33 -
34 -
35 -
36 -
37 -
38 -
39 -
40 -
41 -
42 -
43 -
44 -
45 -
46 -
47 -
48 -
49 -
50 -
51 -
52 -
53 -
54 -
55 -
56 -
57 -
58 -
59 -
60 -
61 -
62 -
63 -
64 -
65 -
66 -
67 -
68 -
69 -
70 -
71 -
72 -
73 -
74 -
75 -
76 -
77 -
78 -
79 -
80 -
81 -
82 -
83 -
84 -
85 -
86 -
87 -
88 -
89 -
90 -
91 -
92 -
93 -
94 -
95 -
96 -
97 -
98 -
99 -
100 -
101 -
102 -
103 -
104 -
105 -
106 -
107 -
108 -
109 -
110 -
111 -
112 -
113 -
114 -
115 -
116 -
117 -
118 -
119 -
120 -
121 -
122 -
123 -
124 -
125 -
126 -
127 -
128 -
129 -
130 -
131 -
132 -
133 -
134 -
135 -
136 -
137 -
гал за Крууком... - Крики и похабные
шуточки перебили Ван-Некка. - Вам нужна одежда, кормчий. Послушайте, мы же
принесли сюда вашу одежду. В Эдо мы приплыли на "Эразмусе". Они
отбуксировали его сюда, и нам разрешили взять с собой на берег нашу одежду -
ничего, кроме нее. Взяли и вашу, они позволили нам это, держим ее для вас.
Мы принесли мешок с вещами - всю вашу морскую одежду. Сонк, сходи за ним, а?
- Конечно, схожу, но попозже, а, Баккус? Мне не хочется ничего
пропустить.
- Ладно уж.
Тонкая усмешка Жана Ропера показалась Блэксорну очень ехидной:
- Мечи, кимоно... все как у настоящего язычника... Может, ты теперь
вообще предпочитаешь все языческое, а, кормчий?
- В этом прохладнее, лучше, чем в нашем, - смущенно ответил Блэксорн. -
Я уже и забыл, что одевался по-другому, - столько всего случилось... Мне
давали носить только это, вот я и привык. Никогда по-настоящему об этом не
задумывался. Эта одежда, между прочим, намного удобнее.
- А мечи настоящие?
- Да, конечно, а почему бы нет?
- Нам не дают оружия! Никакого оружия! - Жан Ропер, казалось, злится, -
Почему вам разрешают его носить? Словно какому-нибудь их самураю...
Блэксорн расхохотался.
- Ты не изменился, Жан Ропер, не так ли? Все такой же святоша? Ну,
всему свое время, мы еще поговорим о моих мечах, но сначала - хорошие
новости для вас. Послушайте, скоро мы снова будем в открытом море.
- Боже мой, что ты имеешь в виду, кормчий? - спросил Винк.
- Именно то, что сказал.
Раздался одобрительный рев и новый ворох вопросов и ответов:
- Я говорил, что мы выберемся!
- Я говорил, что Бог на нашей стороне!
- Дайте ему сказать - пусть кормчий расскажет! Наконец Блэксорн поднял
руку. Он показал на женщин, которые не двигаясь стояли на коленях; когда на
них обратили внимание, они сделались, казалось, еще более жалкими.
-- Кто они?
Сонк рассмеялся.
- Это наши любовницы, кормчий. Наши проститутки, и дешевые, ей-богу,
они стоят не больше пуговицы в неделю. У нас рядом их дом, и их еще много в
деревне.
- Они тараторят, как горностаи, - вмешался Круук. А Сонк возразил:
- Они хоть маленькие и болтливые, но зато здоровые - сифилисом не
больны. Вам нужна будет одна, кормчий? У нас у всех свои койки, мы не как
обезьяны, - у нас у всех свои койки и комнаты...
- Попробуйте толстозадую Мэри, кормчий, она как раз для вас, -
предложил Круук.
Всех перекрыл голос Жана Ропера:
-- Кормчий не хочет ни одной из наших шлюх - у него есть своя. Так,
кормчий?
Все оживились:
- Правда, кормчий? У тебя есть баба? Ну, расскажи нам, а? Эти обезьянки
лучше всех остальных, да?
- Расскажи нам о своих шлюхах, кормчий, - Сонк опять почесал искусанное
вшами место.
- Тут можно много чего рассказывать, но это дело личное. Чем меньше
ушей, тем лучше, не так ли? Отправьте куда-нибудь своих женщин, и мы
поговорим более откровенно.
Винк ткнул в них большим пальцем:
- Да черт с ними, а?
Женщины поклонились, пробормотали слова благодарности, извинились и
вышли, тихонько закрыв за собой дверь.
- Сначала о корабле. Это невероятно. Я хочу поблагодарить вас - за все,
что вы сделали, - и поздравить. Когда мы вернемся домой, я потребую, чтобы
вам дали тройные доли премиальных за все, что вы сделали, а премия составит
кроме... - Он заметил, что все удивленно смотрят друг на друга: в чем, мол,
дело, про что это толкует кормчий?
Ван-Некк сконфуженно признался:
- Это не мы, кормчий. Это сделали люди короля Торанаги. Они все
сделали, Винк только показывал им как, но мы ничего не делали...
- Что?!
- Нас не пускали на борт сначала. Кроме Винка, на борт не пускали
никого, а он поднимался туда раз в десять дней или около того. Мы ничего не
делали...
- Только один он, - подтвердил Сонк, - Джохан показал им.
- Но как ты объяснялся с ними, Джохан?
- А есть один самурай, который говорит по-португальски, так мы и
разговаривали с ним - довольно прилично понимали друг друга. Этому самураю,
Сато-сама, было поручено заниматься кораблем, когда мы приехали сюда. Он
спросил, кто у нас офицеры, кто моряки, мы сказали про Джинселя, но он
только артиллерист, обо мне и Сонке, который...
- Который самый плохой повар, который...
- Заткнись, ради Бога, Круук!
- Паршивец, ты не мог готовить на берегу, так устроился на корабль,
ей-богу!
- Перестаньте, вы оба! - велел Блэксорн, - Продолжай, Джохан.
Винк продолжал:
- Сато-сама спросил меня, что с кораблем, и я объяснил ему, что корабль
надо килевать и чистить, а также ремонтировать. Ну, я сказал им все, что
знал, и они занялись им. Они неплохо выполнили килевание и почистили дно,
проскребли его, как дом какого-нибудь принца, - самураи командовали,
остальные обезьяны работали как демоны - сотни этих педерастов. Черт побери,
кормчий, вы никогда не недели таких работников!
- Это верно, - согласился Сонк, - работали как демоны!
- Я делал все, что мог, до того дня... Боже мой, кормчий, вы правда
думаете, что мы можем выплыть?
- Да, если будем терпеливы и если...
- Если этого захочет Бог, кормчий. Только тогда.
- Да-а, может быть, вы и правы... - протянул Блэксорн, не понимая, в
чем дело, почему Ропер такой фанатик. Он нужен, все они нужны. И помощь
Бога. - Верно, помощь Бога нам не помешает. - Он повернулся к Винку: - А как
днище?
- Чистое и гладкое, кормчий. Они сделали все даже лучше, чем я мог
подумать. Эти негодяи так ловки - как лучшие плотники, корабелы и канатчики
в Голландии. Такелаж в порядке - полностью.
- Паруса?
- Кое-какие они смастерили из шелка - прочного, как брезент. И
запасные. Они сняли наши и точно скопировали, кормчий. Пушки все в полном
порядке, лучшего не пожелаешь, и все снова на борту, там же и порох, и ядра.
Судно готово плыть, как только будет прилив, и даже ночью, - прямо сегодня,
если потребуется. Конечно, в море оно еще не проверено, мы не знаем, как
поведут себя паруса, если свежий ветер или шторм. Но я готов поставить на
спор свою жизнь, что обшивка такая же крепкая, как в момент спуска на воду в
Зейдер-Зе, - даже лучше, потому что дерево выдержано, слава Богу! - Винк
перевел дыхание. - Когда мы выйдем в море?
- Через месяц. Или около того.
Они подталкивали друг друга локтями, переполненные радостью, и шумно
провозглашали тосты за кормчего и за корабль.
- А что вражеские корабли? Здесь есть что-нибудь близко? Как насчет
добычи, кормчий? - полюбопытствовал Джинсель.
-- Много - ты о стольких и не мечтал. Мы все богачи.
Новые крики радости:
- Как раз вовремя!
- Богаты, да? Я куплю себе замок!
- Боже мой всемогущий, когда я вернусь домой...
- Богаты! Молодец, кормчий!
- Перебить кучу папистов? Хорошо, - осторожно сказал Жан Ропер. - Очень
хорошо.
- Какой у вас план, кормчий? - задал вдруг вопрос Ван-Некк, и все сразу
замолчали.
- Я перейду к этому через минуту. У вас есть охрана? Вы можете свободно
ходить, когда вам захочется? Как часто? Винк быстро начал:
- Мы можем свободно передвигаться по деревне, ну, может, на пол-лиги
вокруг нее. Но нам нельзя выходить в Эдо и...
- И пересекать мост! - радостно перебил Сонк. - Расскажи ему о мосте,
Джохан!
- О, ради Бога, я и собирался как раз о мосте, Сонк. Ради Бога, не
прерывай! Кормчий, вот там, в полумиле к юго-западу отсюда, есть мост, на
нем масса всяких объявлений. Вот до него нам и можно топать, за него
заходить нельзя. "Киндзиру", ей-богу, - так говорят самураи. Ты понимаешь,
что значит "киндзиру", кормчий?
Блэксорн кивнул, но ничего не ответил.
- Кроме этого, мы можем ходить куда нам захочется. Но только до оград.
Эти ограды - кругом, на расстоянии полумили... Боже мой, разве можно
поверить - скоро домой!
- Расскажите ему о докторе и о...
- Самурай прислал нам однажды доктора, кормчий, нас заставили
раздеться, и он нас осматривал...
- Да. Достаточно человеку устроиться до ветру, и какой-нибудь негодяй
туземец уже на тебя глазеет.
- Кроме этого, кормчий, они не докучали нам, кроме того, что...
- Эй, не забывай, что доктор дал нам эту чертову противную молотую
траву под названием "чар", - противная, ее, наверно, надо было бы настаивать
в горячей воде, но мы ее выкинули. Когда болеем, старина Джохан пускает нам
кровь - и все в порядке.
- Верно, - кивнул Сонк, - мы выбросили этот чар.
- Ну, вот так и было, за исключением...
- Здесь нам повезло, кормчий, не так, как сначала...
- Это верно. Сначала...
- Скажи ему про инспекцию, Баккус!
- Я собираюсь к этому перейти, - ради Бога, потерпите, не сбивайте. Как
я могу ему что-то рассказать, если вы все болтаете! Налейте мне выпить! -
взмолился Ван-Некк и продолжал: - Каждые несколько дней сюда приходят
самураи, мы выстраиваемся снаружи, и они нас пересчитывают. Потом дают нам
мешки с рисом и деньги, медную мелочь. Этого хватает на все, кормчий. Мы
меняем рис на мясо и другие продукты - фрукты и все остальное... И женщины
делают все, что мы хотим. Сначала мы...
-- Но так было не все время. Расскажи ему, Баккус!
Ван-Некк сел на пол:
- Боже, дай мне силы!
- Ты заболел, бедняга? - заботливо проворковал Сонк. - Тебе лучше всего
не пить больше, или ты опять допьешься до чертиков, а? Он раз в неделю
напивается до чертиков, кормчий. Мы все - тоже.
- О господи, да помолчи ты, дай мне рассказать вес кормчему...
- Это ты мне? Да я не сказал ни слова... Я тебя не прерывал... На вот
твой стакан!
- Спасибо, Сонк! Ну, кормчий, сначала они засунули нас в дом в западной
части города...
- Внизу, уже около полей.
- Черт возьми, тогда давай ты рассказывай эту историю, Джохан!
- Хорошо. О Боже, кормчий, это было ужасно... Ни еды, ни выпивки, и эти
чертовы бумажные дома - как будто живешь в поле: ни помочиться, ни в носу
поковырять - ничего не сделаешь, чтоб за тобой кто-нибудь не подсматривал,
да? Самый слабый шум - и тут же собираются все соседи, и уже самурай на
крыльце, а кому нужно, чтобы вокруг слонялись эти мерзавцы, а? Они
размахивали перед нами своими мечами, кричали и вопили - просили нас вести
себя спокойно. Однажды ночью кто-то уронил свечу - так эти обезьяны прямо
обмочились! Боже мой, вы бы это слышали! Они прибежали из своих деревянных
домов с ведрами воды, проклятые Богом сумасшедшие, шикали, кланялись и
ругались... Всего-то одна паршивая стена сгорела. А сбежались они прямо
сотнями, как тараканы. Негодяи! Вы...
- Ага, дальше!
- Ты хочешь рассказать?
- Ну, Джохан, не обращай на него внимания. Он всего только паршивый
повар.
- Что-что-о?..
- Ох, заткнись! Ради Бога! - Ван-Некк поспешил продолжить рассказ: - На
следующий день, кормчий, они выпроводили нас оттуда в другой дом, у
пристани. Там было так же плохо. Потом, через несколько недель Джохан
наткнулся на это место. Ему единственному из нас разрешали выходить, на этот
раз из-за корабля. Они каждый день забирали его и вечером приводили обратно.
Он ходил на рыбалку - мы были всего в нескольких сотнях ярдов от моря...
Лучше ты расскажи об этом, Джохан.
Блэксорн почувствовал зуд в босой ноге и машинально почесал ее. Но
стало еще хуже. Тут он увидел пестрое пятно на ноге от блошиных укусов, а
Винк гордо продолжал:
- Все так и было, как говорил Баккус, кормчий. Я спросил Сато-сама,
нельзя ли нам переехать, и он сказал - да, почему бы и нет. Они обычно
отпускали меня ловить рыбу на одной из своих маленьких лодок, чтобы я мог
убить время. Вот мой нос и привел меня сюда, кормчий. Старый нос привел меня
к крови!
Блэксорна осенило: "Бойня! Бойня и дубильня! Вот оно что! " Он замолчал
и побледнел.
- Что такое? В чем дело?
- Так здесь деревня эта? Боже мой, эти люди - эта?
- Так что тут плохого? - удивился Ван-Некк, - Верно, здесь живут эта.
Блэксорн отмахивался от москитов, заполнивших все пространство, по его
коже побежали мурашки.
- Проклятые жучки! Они... они же гнилые, не так ли? Здесь же дубильня,
да?
- Да. Несколько улиц наверху, ну и что?
- Ничего. Я не узнал запаха, вот и все.
- А что тебе эта?
- Я... Я, дурак, не понял. Если бы я видел мужчин, я бы догадался по
коротким волосам. А с женщинами никогда не знаешь... Извини. Ну, продолжай
свою историю, Винк.
-- Ну, тогда они сказали...
Жан Ропер прервал их:
- Подожди минутку, Винк! Так что тут такого, кормчий? Что плохого в
эта?
- Только то, что японцы считают их другими существами. Они палачи,
живодеры, имеют дело с трупами. - Он чувствовал, что на него все смотрят,
особенно Жан Ропер. - Эта - живодеры, это их работа, - повторил он, пытаясь
говорить как можно беззаботнее. - Они убивают старых лошадей и быков и имеют
дело с мертвецами.
- Но что тут плохого, кормчий? Ты сам не меньше дюжины раз хоронил
людей, клал их в саваны, обмывал - мы все так делали, да? Мы сами
разделываем мясо, всегда так делали. Джин-сель, вот он, - он был палачом...
Что тут плохого?
- Ничего, конечно, - Блэксорн знал, что это так, и все же чувствовал
себя оскверненным. Винк фыркнул:
- Эта - лучшие из всех язычников, которых мы встречали. Они больше
похожи на нас, чем все остальные ублюдки. Нам чертовски повезло, что мы
здесь, кормчий, - нет проблем со свежим мясом или жиром: они дают нам все, и
не надо ни о чем заботиться.
- Правильно. Если бы вы жили с эта, кормчий...
- Боже мой, да кормчему приходилось все время жить с другими негодяями!
Он не знает никого лучше их. А что, сходить за толстозадой Мэри, Сонк?
- Или Двухзадой?
- Нет уж, не ее, не эту старую шлюху! Кормчему захочется чего-нибудь
особенного. Давай спросим Мама-сан...
- Бьюсь об заклад, он изголодался по настоящей жратве! Эй, Сонк,
отрежь-ка ему кусок мяса.
- Вот еще грог...
- Трижды ура кормчему!..
В этом веселом гвалте Ван-Некк хлопал Блэксорна по плечам:
- Вы дома, кормчий, старина! Теперь вы вернулись к нам, наши молитвы
услышаны, и теперь все хорошо! Вы дома, старина... Слушайте, ложитесь на мою
койку! Я требую!...
Блэксорн приветливо помахал рукой в последний раз. Из темноты в дальнем
конце моста послышались ответные крики. Как только он отвернулся, его
вынужденная сердечность испарилась; он повернул за угол, стража из десяти
самураев шла за ним.
По дороге обратно в замок он погрузился в мучительные раздумья. Ничего
плохого нет в эта, и все-таки все здесь не так... А его команда, его
собственные люди... А эти язычники, иностранцы, враги...
Он плохо различал улицы, мосты и переулки, которыми они проходили.
Вдруг он поймал себя на том, что засунул руку в карман кимоно и чешется - и
тут же остановился как вкопанный.
- Эти чертовы грязные... - Он распустил пояс, содрал с себя промокшие
от пота кимоно и, как если бы оно было грязное, скомкал и бросил в канаву.
- Досо, нан дес ка, Анджин-сан? - обратился к нему один из самураев.
- Нани мо! Ничего, ей-Богу! - Блэксорн двинулся дальше со своими
мечами.
- Ах! Эта! Вакаримас! Гомен насаи! - Самураи залопотали что-то между
собой, но он не обращал на них внимания.
"Так-то лучше", - подумал он про себя с деланным облегчением, не
заметив, что вдет почти раздетым, - зато кожа перестала чесаться, когда он
сбросил кимоно с набившимися туда блохами.
- Боже мой, как бы я хотел прямо сейчас принять ванну!
Он поведал команде о своих приключениях, но не о том, что стал самураем
и хатамото, или о том, что он один из любимчиков Торанаги, или о Фудзико. И
о Марико тоже. И что они должны будут пристать в Нагасаки и штурмом брать
Черный Корабль, и что он будет командовать самураями... "Это можно сделать
позднее. - сказал он себе устало. - Как и все остальное. Смогу ли я
когда-нибудь рассказать им о Марико-сан? "
Его деревянные башмаки простучали по деревянным планкам Первого Моста.
Часовые-самураи, также полуголые, сидели в небрежных позах, пока не увидели
его, - они сразу же встали и вежливо раскланялись, напряженно следя за
Блэксорном, пока он проходил мимо: им казалось невероятным, что этому
чужеземцу так симпатизировал господин Торанага и, это совсем уж невероятно,
удостоил его никогда ранее не дававшегося варварам звания хатамото и
самурая.
У главных южных ворот замка его ждал еще один сопровождающий. Блэксорна
проводили в дом, расположенный в пределах внутреннего кольца. Ему отвели
комнату в одном из укрепленных, хотя и очень симпатичных гостевых домиков,
но он вежливо отказался сразу же идти туда.
- Пожалуйста, сначала в баню, - сказал он самураю.
- Ах, понятно... Это очень предусмотрительно с вашей стороны. Банный
домик вот там, Анджин-сан. Да, жаркий сегодня денек, не так ли? И я слышал,
вы спускались к этим грязнулям... Остальные гости в вашем домике оценят вашу
предусмотрительность. Я благодарю вас от их имени.
Блэксорн не уловил всей этой любезной речи, но понял слово "грязнулям".
"Так называют моих людей и меня - нас, а не их, бедняг, не эта".
- Добрый вечер, Анджин-сан, - приветствовал его главный банщик. Это был
огромный, средних лет мужчина с большим животом и мощными бицепсами. Его
только что разбудила служанка - прибыл поздний посетитель. Он хлопнул в
ладоши. Появились банщицы, Блэксорн прошел за ними в мыльную: его
сполоснули, намылили, он попросил повторить все снова, потом, уже в ванной
комнате, влез в очень горячую воду и терпел сколько мог и, наконец, отдался
умопомрочаю-щей хватке массажиста - сильные руки мяли его, втирали в кожу
ароматное масло, раскручивали мускулы и шею... Потом его провели в комнату
отдыха, где подали выстиранное, просушенное на солнце кимоно. Блэксорн
прилег, глубоко вздохнул и полностью отдался необыкновенно приятному
ощущению возвращающейся бодрости и одновременно расслабленности.
- Дозо гомен насай - хай, Анджин-сан?
- Хай, домо.
Принесли зеленый чай. Он сказал служанке, что останется здесь на ночь -
не хочет идти к себе. Потом один, в полном спокойствии, он пил чай,
чувствуя, как этот напиток окончательно очищает его. "... Противного вида
обугленная трава... " - с отвращением вспомнил он, но тут же поправил себя
вслух: "Будь терпелив, не давай разрушить свою внутреннюю гармонию. Они
только бедные, невежественные глупцы, которые не знают ничего лучшего, ты
был таким же когда-то. Ничего, теперь ты можешь показать им, да? " Он сумел
выкинуть все это из головы и достал словарь. Но сегодня вечером, в первый
раз с тех пор, как получил этот словарь, он осторожно отложил его в сторону
и задул свечу. "Я слишком устал, - утешил он себя. - Но уж не настолько,
чтобы не ответить на простой вопрос, - напомнил ему внутренний голос. - Они
и вправду невежественные глупцы или это ты дурачишь себя? Ну, будет, я
отвечу позже, когда придет время... Сейчас я уверен в одном: не хочу, чтобы
они были поблизости... ". Он повернулся к стене и отогнал эти мысли в
дальний угол сознания - ему просто необходимо выспаться...
Проснувшись, Блэксорн почувствовал себя отдохнувшим. Чистое кимоно и
набедренная повязка с таби лежали рядом. Ножны обоих мечей были тщательно
вычищены. Он быстр