╤ЄЁрэшЎ√: -
1 -
2 -
3 -
4 -
5 -
6 -
7 -
8 -
9 -
10 -
11 -
12 -
13 -
14 -
15 -
16 -
17 -
18 -
19 -
20 -
21 -
22 -
23 -
24 -
25 -
26 -
27 -
28 -
29 -
30 -
31 -
32 -
33 -
34 -
35 -
36 -
37 -
38 -
39 -
40 -
41 -
42 -
43 -
44 -
45 -
46 -
47 -
48 -
49 -
50 -
51 -
52 -
53 -
54 -
55 -
56 -
57 -
58 -
59 -
60 -
61 -
62 -
63 -
64 -
65 -
66 -
67 -
68 -
69 -
70 -
71 -
72 -
73 -
74 -
75 -
76 -
77 -
78 -
79 -
80 -
81 -
82 -
83 -
84 -
85 -
86 -
87 -
88 -
89 -
90 -
91 -
92 -
93 -
94 -
95 -
96 -
97 -
98 -
99 -
100 -
101 -
102 -
103 -
104 -
105 -
106 -
107 -
108 -
109 -
110 -
111 -
112 -
113 -
114 -
115 -
116 -
117 -
118 -
119 -
120 -
121 -
122 -
123 -
124 -
125 -
126 -
127 -
128 -
129 -
130 -
131 -
132 -
133 -
134 -
135 -
136 -
137 -
не разделяю вашей уверенности, Мартин. Мы не должны забывать, что
так как Оноши и Кийяма христиане, все их сторонники христиане, а их десятки
тысяч. Мы не можем обидеть их. Единственная уступка, которую мы можем дать
Торанаге, это что-то связанное с торговлей. Он фанатик торговли, но он
никогда не будет заниматься ею сам. Так что уступка, которую я предлагаю,
может склонить его дать отсрочку, которую мы можем, видимо, продлить до
постоянной. Вы знаете, как японцы любят эту форму решения - положить большое
бревно, которое обе стороны как бы не замечают, не так ли?
- На мой взгляд, политически неразумно господам Оноши и Кийяме идти
сейчас против Торанаги. Они должны следовать старой поговорке о поддержании
линии отступления открытой, правда? Я могу предложить им предоставление
Торанаге двадцати пяти процентов - тогда каждый будет иметь равные доли -
Оноши, Кийяма, Харима и Торанага, это будет небольшой уступкой для смягчения
влияния их "временного" объединения с Ишидо против него.
- Тогда Ишидо будет не доверять им и возненавидит нас даже больше, чем
когда он обнаружит это.
Ишидо и теперь безмерно ненавидит нас. Ишидо не доверяет им больше, чем
они не доверяют ему, а мы не знаем еще, почему они приняли его сторону. При
согласии между Оноши и Кийямой мы можем формально сделать предложение, как
если бы это была только наша идея сохранять беспристрастность между Ишидо и
Торанагой. Мы можем тайно сообщить Торанаге об их великодушии.
Дель Аква рассмотрел все достоинства и недостатки этого плана.
- Превосходно, - сказал он наконец. - Давайте действовать. Теперь с
этим еретиком. Отдайте его морские журналы сегодня же Торанаге. Сразу же
пойдите к Торанаге. Скажите ему, что они были присланы нам секретно.
- Как я должен объяснить ему отсрочку в их возвращении?
- Вы и не должны. Просто скажите правду: они были доставлены
Родригесом, но никто из нас не понял, что в запечатанном пакете лежат
пропавшие бумаги. Действительно, мы не открывали их два дня. Их просто
забыли в суматохе с этим еретиком. Журналы доказывают, что Блэксорн был
пиратом, вором и убийцей. Его собственные слова раз и навсегда откроют, кто
он такой и что его наверняка ждет правосудие. Скажите Торанаге правду - что
Мура дал их отцу Себастьяну, как на самом деле и произошло, который послал
их нам, зная, что нам известно, что с ними делать. Это обезопасит Муру, отца
Себастьяна, всех. Мы сообщим Муре голубиной почтой, что произошло. Я уверен,
Торанага поймет, что мы всеми силами соблюдали его интересы, а не Ябу. Он
знает, что Ябу заключил соглашение с Ишидо?
- Я сказал вполне определенно. Ваше Преосвященство. Но ходят слухи, что
Торанага и Ябу теперь подружились.
- Я не доверяю этому сатанинскому отродью.
- Я уверен, что Торанага тоже. Никто не сделал больше заговоров против
него, чем Ябу.
Их неожиданно отвлекли звуки, сопровождающие ссору за дверью. Дверь
открылась, и монах с накинутым капюшоном вошел босиком в комнату,
отмахиваясь от отца Солди.
- Благословение Иисуса Христа на вас, - сказал он, его голос прерывался
от злости. - Он может простить вам ваши грехи.
- Брат Перес, что вы здесь делаете? - взорвался дель Алвито.
- Я пришел в эту помойную яму Земли, чтобы снова нести этим неверным
слово Божье.
- Но вы попадете под действие указа, запрещающего вам возвращаться сюда
под угрозой немедленной смертной казни за организацию мятежа. Вы чудом
избежали казни в Нагасаки, и вам было предписано...
- Это была Божья воля, и мерзкий языческий указ мертвого маньяка ничего
не может сделать со мной, - сказал монах. Это был низенький, худой испанец с
длинной неопрятной бородой. - Я здесь, чтобы продолжить дело Божье, - Он
взглянул на отца Алвито. - Как торговля, отец?
- К счастью для Испании, очень хорошо, - холодно ответил Алвито.
- Я не трачу время на подсчет доходов, отец. Я трачу его на свою
паству.
- Это похвально, - резко сказал дель Аква. - Но тратьте его там, где
указал папа, - за пределами Японии. Это исключительно наша провинция. И это
португальская, а не испанская территория. Должен ли я напомнить вам, что три
папы приказали всем верующим всех исповеданий покинуть Японию, кроме нас?
Король Филипп также издал такой указ.
- Поберегите свои легкие, Ваше Преосвященство. Дело Бога выше земных
приказов. Я вернулся, и я распахну двери церквей и буду призывать толпы
народа подняться против безбожников.
- Сколько раз вас можно предупреждать? Вы не можете вести себя в Японии
как в протекторате инков, населенном дикарями из джунглей, у которых не было
ни истории, ни культуры. Я запрещаю вам проповедовать и настаиваю, чтобы вы
повиновались указам Его Святейшества.
- Мы будем обращать неверных. Слушайте, Ваше Преосвященство, в Маниле
еще сотня моих братьев, ждущих отправки сюда, все добрые испанцы, и много
наших славных конкистадоров, готовых защищать нас, если потребуется. Мы
открыто проповедуем и открыто носим нашу одежду, не прячемся в
идолопоклоннические шелковые брюки, как иезуит
- Вы не должны агитировать против властей, или вы разрушите
мать-церковь!
- Я заявляю вам в лицо, что мы вернемся в Японию и останемся здесь. Мы
будем проповедовать миру, несмотря на вас - несмотря ни на какого прелата,
епископа, короля или даже папу, во славу Бога! - Монах хлопнул дверью,
уходя.
Покраснев от ярости, дель Аква налил стакан мадеры. Несколько капель
вина пролились на полированную поверхность его стола. "Эти испанцы погубят
нас всех". Дель Аква медленно выпил, пытаясь успокоиться. Наконец он сказал:
- Мартин, пошли наших людей проследить за ним. И тебе лучше
предупредить Кийяму и Оноши сразу же. Не стоит говорить, что случится, если
этот глупец станет появляться на публике.
- Да, Ваше Преосвященство, - У двери Алвито заколебался, - Сначала
Блэксорн, теперь Перес. Это слишком много для совпадения. Может быть,
испанцы в Маниле знали о Блэксорне и пустили его сюда, чтобы досадить нам.
- Может быть, но, может быть, и нет. - Дель Аква допил свой стакан и
аккуратно поставил его. - В любом случае, с помощью Бога и усердия, ни
одному из них не удастся повредить святой матери-церкви - чего бы это ни
стоило.
ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ
"Пусть я стану проклятым испанцем, если это не жизнь! " Блэксорн лежал,
испытывая ангельское блаженство, лицом вниз на толстом футоне, частично
закутанный в хлопчатобумажное кимоно, опираясь головой на руки. Девушка
перебирала пальцами по его спине, трогая иногда его мускулы, смягчая его
кожу и душу, заставляя его чуть ли не мурлыкать от удовольствия. Другая
девушка наливала саке в тонкую фарфоровую чашку. Третья ждала, держа лаковый
поднос с бамбуковой корзиной, наполненной сушеной рыбой по-португальски, еще
одной бутылкой саке и палочками для еды.
- Нан дес ка, Анджин-сан? - Что это, почтенный кормчий, что вы сказали?
- Я не могу сказать этого на нихон-го, Рако-сан. - Он улыбнулся
девушке, которая предложила саке. Вместо этого он указал на чашку. - Как это
называется? Намае ка?
- Сабазуки. - Она произнесла это три раза, после чего другая девушка,
Аза, предложила рыбы, но он покачал головой. - ╨, домо. - Он не знал, как
сказать: "Я уже сыт", поэтому попытался сказать: "Я больше не голоден".
- А! Има хара хетте ва орани, - объяснила Аза, поправляя его. Он
произнес фразу несколько раз, и они все засмеялись над его произношением, но
в конце концов он добился, что это зазвучало правильно.
"Я никогда не выучу этот язык", - подумал он. Ничто не связывало эти
звуки ни с английским, ни даже с латынью или португальским.
- Анджин-сан? - Аза опять предложила ему поднос. Он покачал головой и с
серьезным видом положил руку на живот, но взял саке и выпил. Соно, девушка,
которая массировала ему спину, остановилась, тогда он взял ее руку, положил
на шею и сделал вид, что стонет от удовольствия. Она сразу поняла и
продолжила массаж.
Каждый раз, когда он допивал чашку, ее немедленно наполняли снова.
"Давай полегче, - подумал он, - это же третья бутылка, и я уже чувствую
тепло в пальцах на ногах".
Эти три девушки, Аза, Соно и Рако, пришли на рассвете, принесли зеленый
чай, про который Фриар Доминго сказал ему, что китайцы называют его иногда
тьии и это национальный напиток в Китае и Японии. Его сон после случая с
покушением был очень плохим, но горячий пикантный напиток начал
восстанавливать его силы. Они принесли небольшие скатанные горячие
полотенца, слегка ароматизированные. Поскольку он не знал, что делать с
ними, Рако, старшая из девушек, показала, как пользоваться ими, на
собственном лице и руках.
После этого они проводили его вместе со стражей из четырех самураев в
парные бани в дальнем конце этой части замка и передали его банщикам. Четыре
стражника стоически потели, пока он мылся, ему подстригли бороду, волосы
вымыли и уложили.
После этого он почувствовал себя чудесным образом обновленным. Ему дали
новое, длиной до колен, кимоно из хлопка, новые таби, девушки снова ожидали
его. Они провели его в другую комнату, где были Кири и Марико. Марико
сказала, что господин Торанага решил послать Анджин-сана в одну из своих
провинций, чтобы он там поправился, и что господин Торанага очень доволен
им, и что ему не о чем беспокоиться, так как теперь он на попечении слуг
господина Торанага. Будет ли Анджин-сан любезен также начать готовить карты
с материалами, которые она должна передать? Скоро будут другие встречи с
хозяином, и хозяин сообщил, что скоро она - Марико-сан - будет предоставлена
Анджин-сану для ответов на вопросы, которые могут у него возникнуть.
Господин Торанага очень заинтересован в том, чтобы Блэксорн узнал побольше о
Японии, так как сам он стремится побольше узнать о том, что находится за
границами Японии, о навигации и путях плавания в океане. Затем Блэксорна
провели к доктору. В отличие от самураев, его волосы были коротко острижены
и без косички.
Блэксорн не любил докторов и боялся их. Но этот доктор был другой:
очень вежливый и невероятно чистый. Европейские доктора были в первую
очередь цирюльниками - неотесанными, кишащими вшами и грязными, как все
остальные. Этот доктор трогал пациента очень аккуратно, вежливо держал руку
Блэксорна, щупая пульс, глядел в его глаза, рот и уши, мягко похлопал по
спине, коленям, пяткам, все это в спокойной манере. Все, что мог европейский
доктор, - это посмотреть на ваш язык, спросить: "Где болит? " - выпустить из
вас кровь, чтобы вместе с нею вышла вся зараза, и дать вам дикое количество
рвотного, чтобы очистить от грязи ваши внутренности.
Блэксорн ненавидел кровопускания и промывание желудка, и каждый раз от
таких процедур ему становилось еще хуже, чем прежде. Но этот доктор не
держал скальпеля или таза для кровопускания, вокруг него не было того
противного запаха лекарств, который обычно окружал докторов, поэтому его
сердце стало биться медленнее, и он немного расслабился.
Пальцы доктора коснулись шрамов на бедре Блэксорна. Тот издал звук
выстрела - много лет назад сквозь его плоть прошла пуля. Доктор сказал: "Ах
со десу? " - и кивнул. Еще немного прикосновений, глубоких, но
безболезненных, в паху и в области желудка. Наконец доктор заговорил с Рако,
она кивнула, поклонилась и поблагодарила его.
- Иси бан? - спросил Блэксорн, желая знать, все ли нормально.
- Хай, Анджин-сан.
- Хонто ка?
- Хонто.
Какое полезное слово "хонто". "Это верно? Да, это верно", - подумал
Блэксорн. "Домо" - доктор-сан.
- До итасимасите, - сказал доктор, кланяясь. - Заходите еще, не думайте
о той ране.
Блэксорн поклонился в ответ. Девушки отвели его дальше, и это было до
того, как он лежал на футонах, в расстегнутом хлопчатобумажном кимоно,
девушка Соно гладила его по спине, он вспоминал, как он стоял голый перед
девушками и самураем, и что он этого не заметил и не чувствовал стыда.
- Нан дес ка, Анджин-сан? - спросила Рако. "В чем дело, уважаемый
кормчий? Почему вы смеетесь? " Ее белые зубы сверкали, а брови были выщипаны
и подведены в виде дуги. Свои черные волосы она носила высоко подобранными,
на ней было кимоно в розовых цветах, с серо-зеленым поясом.
"Потому что я счастлив, Рако-сан. Но как сказать это тебе? Как я могу
сказать, что я смеюсь потому, что я счастлив и сбросил всю тяжесть с души,
впервые с тех пор, как оставил дом. Потому что моя спина чувствует себя
прекрасно - все мои чувства и все во мне прекрасно. Потому что я поговорил с
Торанагой и потому что я сделал полных три залпа одним бортом в проклятых
Богом иезуитов и шесть залпов еще в этих сифилитичных португальцев! " Тут он
вскочил, плотно завязал свое кимоно и начал танцевать матросский танец,
напевая матросскую песню, чтобы поддержать темп.
Рако и другие девушки очень возбудились. Седзи тут же открылись, и
теперь еще и стража удивлялась на него. Блэксорн танцевал и громко пел до
тех пор, пока не обессилел, тогда он расхохотался и рухнул. Девушки
захлопали, Рако попыталась повторить, но не смогла, ее волочащееся кимоно
мешало. Другие встали и уговаривали его показать им, как это делается, он
попытался, три девушки стояли в ряд, следя за его ногами, придерживая
кимоно. Но они не смогли, и скоро все стали болтать, хихикать и
передразнивать друг друга.
Стража внезапно стала очень серьезной и низко поклонилась. В дверях
показался Торанага, с боков у него стояли Марико и Кири и его обычная
охрана. Девушки все стали на колени, положили руки на пол плашмя и
поклонились, но смех еще не покинул их лиц, не было на них и страха.
Блэксорн тоже вежливо поклонился, не так низко, как женщины.
- Коннити ва, Торанага-сама, - сказал Блэксорн.
- Коннити ва, Анджин-сан, - ответил Торанага. Потом он задал вопрос.
- Мой хозяин спрашивает, что вы делали, сеньор? - сказала Марико.
- Просто танцевал, Марико-сан, - сказал Блэксорн, чувствуя себя глупо.
- Это матросский сольный танец. Его танцуют моряки и поют шанти - песни -
при этом. Я был просто счастлив - может быть, из-за саке. Извините, надеюсь,
я не огорчил Торанагу-сама.
Она перевела.
- Мой хозяин говорит, что он хотел бы посмотреть танец и послушать
песню.
- Сейчас?
- Конечно, сейчас.
Торанага сразу же сел, скрестив ноги, его маленькая свита разместилась
в разных местах комнаты; все они ожидающе смотрели на Блэксорна.
"Ну, глупец, - сказал себе Блэксорн. - Вот что бывает, когда
расслабишься. Теперь ты должен дать представление, а ты же знаешь, что голос
у тебя хуже некуда, а танец твой неуклюж".
Тем не менее он поплотнее повязал пояс кимоно и начал с удовольствием
скакать, поворачиваться, лягаться, вертеться, подпрыгивать, - его голос
отдавал страстью.
Все молчали.
- Мой хозяин говорит, что он никогда не видел ничего подобного за всю
свою жизнь.
- Аригато годзиемасита! - сказал Блэксорн, потея частично от усилий,
частично от смущения. Тут Торанага снял свои мечи, отложил их в сторону,
подоткнул кимоно повыше за пояс и встал рядом с ним.
- Господин Торанага хочет станцевать ваш танец, - сказала Марико.
- Да?
- Он просит научить его.
И Блэксорн начал. Он показал основной шаг, потом повторил его снова и
снова. Торанага быстро овладел им. Блэксорн был удивлен ловкостью пузатого,
с большим задом пожилого человека.
После этого Блэксорн снова начал петь и танцевать, и Торанага
присоединился к нему, сначала робко, подбадриваемый зрителями. Потом
Торанага сбросил свое кимоно, сложил руки и начал танцевать с той же
живостью, что и Блэксорн, который сбросил свое кимоно, запел громче и
подобрал темп, почти преодолев гротескность того, чем они занимались, но
постаравшись свести все к шутке. Наконец Блэксорн сделал своего рода скачок,
прыжок и, подпрыгнув на месте, остановился. Он захлопал в ладоши и
поклонился Торанаге, все остальные тоже захлопали своему хозяину, который
был очень счастлив.
Торанага сел на центре комнаты, его дыхание было очень спокойным. Рако
тут же поспешила к нему с веером, другие подбежали с его кимоно. Но Торанага
отбросил свое кимоно в сторону Блэксорна и взял его простое кимоно.
Марико сказала:
- Мой хозяин говорит, что он был бы рад, если бы вы приняли это как
подарок, - Она добавила:
- У нас считается большой честью, если человеку дают даже старое кимоно
его суверена.
- Аригато годзиемасита, Торанага-сама. - Блэксорн низко поклонился,
потом сказал Марико: - Да, я понимаю, какая честь мне оказана, Марико-сан.
Пожалуйста, поблагодарите господина Торанагу по всем правилам, так как я, к
несчастью, не знаю их еще, и скажите ему, что я буду хранить его подарок, и
даже более того, что я очень ценю то, что он сделал для меня, протанцевав со
мной наш танец.
Торанага был обрадован даже еще больше. С поклонами Кири и
девушки-служанки помогли Блэксорну надеть кимоно их хозяина и показали, как
завязать пояс. Кимоно было коричневого цвета с пятью красными крестами, пояс
из белого шелка.
- Господин Торанага говорит, что он доволен танцем.
Когда-нибудь он, возможно, покажет вам некоторые из наших танцев. Ему
хотелось бы, чтобы вы как можно быстрее научились говорить по-японски.
"Мне бы тоже хотелось этого. Но гораздо больше, - подумал Блэксорн, - я
бы хотел надеть свое платье, поесть нашей пищи в своей каюте, на моем
собственном корабле с заряженными пушками, и когда пистолеты за поясом и
когда ют наклоняется под тяжестью парусов... "
- Вы не могли бы спросить господина Торанагу, когда я смогу вернуться
на свой корабль?
- Сеньор?
- На свой корабль, сеньора. Пожалуйста, спросите его, когда я смогу
получить обратно свой корабль. И мою команду тоже. Весь наш груз забрали -
там было двадцать тысяч монет в восьми сейфах. Я уверен, что он понял, что
мы купцы, и, хотя мы пользуемся его гостеприимством, мы хотели бы торговать
товарами, которые мы привезли, и потом уплыть к себе домой. Это займет еще
восемнадцать месяцев.
- Мой хозяин говорит, что вам нет нужды беспокоиться. Все будет сделано
как можно скорее. Вы сначала должны оправиться. Вы выезжаете вечером.
- Простите, я не совсем понял, сеньора.
- Господин Торанага говорит, что вы должны выехать в сумерках, сеньор.
Что-нибудь не так?
- Нет, нет, вовсе нет, Марико-сан. Но час или около того назад вы
говорили, что я должен выехать через несколько дней.
- Да, но теперь он говорит, что вы выедете сегодня вечером, - Она
перевела все это Торанаге, который что-то снова возразил.
- Мой хозяин говорит, что лучше и удобней для вас выехать сегодня
вечером. Не стоит беспокоиться, Анджин-сан, о вас позаботятся особо. Он
посылает госпожу Киритсубо в Эдо, чтобы приготовить там все к его
возвращению, вы едете с ней.
- Пожалуйста, поблагодарите его от моего имени. Могу я спросить, нельзя
ли освободить Фриара Доминго? Этот человек обладает большими знаниями.
Она перевела.
- Мой хозяин говорит: этот человек мертв, он послал за ним сразу после
того, как вы вчера попросили об этом, но тот уже был мертв.
Блэксорн ужаснулся.
- Как он умер?
- Мой хозяин
╧Ёшъы■ўхэш 