╤ЄЁрэшЎ√: -
1 -
2 -
3 -
4 -
5 -
6 -
7 -
8 -
9 -
10 -
11 -
12 -
13 -
14 -
15 -
16 -
17 -
18 -
19 -
20 -
21 -
22 -
23 -
24 -
25 -
26 -
27 -
28 -
29 -
30 -
31 -
32 -
33 -
34 -
35 -
36 -
37 -
38 -
39 -
40 -
41 -
42 -
43 -
44 -
45 -
46 -
47 -
48 -
49 -
50 -
51 -
52 -
53 -
54 -
55 -
56 -
57 -
58 -
59 -
60 -
61 -
62 -
63 -
64 -
65 -
66 -
67 -
68 -
69 -
70 -
71 -
72 -
73 -
74 -
75 -
76 -
77 -
78 -
79 -
80 -
81 -
82 -
83 -
84 -
85 -
86 -
87 -
88 -
89 -
90 -
91 -
92 -
93 -
94 -
95 -
96 -
97 -
98 -
99 -
100 -
101 -
102 -
103 -
104 -
105 -
106 -
107 -
108 -
109 -
110 -
111 -
112 -
113 -
114 -
115 -
116 -
117 -
118 -
119 -
120 -
121 -
122 -
123 -
124 -
125 -
126 -
127 -
128 -
129 -
130 -
131 -
132 -
133 -
134 -
135 -
136 -
137 -
сан? - спросил капитан.
- Нет, капитан. Не так хорошо, как самураи. Но я учусь.
- Это очень хорошо.
На переднем дворе, двумя этажами ниже, тренировались серые - там все
еще держалась тень, солнышко не дошло туда. Блэксорн понаблюдал за ними.
- Сколько здесь самураев, ╨синака-сан?
- Четыре сотни и три, Анджин-сан, включая те две сотни, что пришли со
мной.
- А снаружи?
- Серых? - ╨синака засмеялся. - Много, очень много...
Капитан серых в ухмылке обнажил зубы.
- Почти сто тысяч, Анджин-сан. Вы поняли - сто тысяч?
- Понял, спасибо.
Все, кто был во дворе, смотрели вниз: из-за дальнего угла выходил и
приближался к их тупику кортеж в сопровождении стражи - носильщики, вьючные
лошади и три паланкина. Проход был все еще в тени, между высокими защитными
стенами, в нишах стен горели факелы. Даже с такого расстояния заметно было,
как нервничали носильщики, а серые, что шли за ними, казались притихшими и
настороженными. Притаились и коричневые, стоявшие на страже. Высокие ворота
крепости открылись, впуская кортеж, сопровождавшие его серые остались
снаружи, и ворота снова закрылись. Гигантский железной засов лег на свое
место в причудливых скобах, глубоко заделанных в гранитные стены. Опускные
решетки на этом входе отсутствовали.
╨синака обратился к Блэксорну:
- Анджин-сан, пожалуйста, извините меня, я должен проверить все ли в
порядке.
- Я подожду здесь.
- До встречи, - ╨синака ушел.
Капитан серых, подойдя к парапету, свесил голову вниз. "Боже мой, -
подумал Блэксорн, - надеюсь, Марико права и Торанага прав... Теперь
недолго... " Он посмотрел, высоко ли поднялось солнце, и невнятно
пробормотал про себя по-португальски:
- Скоро отправятся.
Не осознав этого, капитан буркнул что-то утвердительное, и Блэксорну
стало ясно, что тот понял его фразу на португальском, - значит, он
христианин и еще один возможный его враг... Он задумался о прошедшей ночи.
Как будто он говорил с Марико только по-латыни... Но ведь она сказала на
латыни: "... чтобы я приказала сразу же их убить". Говорит ли он на латыни,
как тот, другой капитан, один из тех, кто был убит при первом бегстве из
Осаки?
Солнце уже набрало силу, и Блэксорн отвел взгляд от капитана серых.
"Если ты не убил меня ночью, - может быть, и никогда не сделаешь этого", -
подумал он и сразу выбросил его из головы. Внизу он разглядел Кири: она
вышла на передний двор, командуя служанками, несущими корзины и ящики для
погрузки на вьючных лошадей. На главных ступенях лестницы она казалась такой
маленькой... Когда-то Сазуко умышленно поскользнулась здесь, отвлекая
внимание, что и использовал Торанага... Недалеко от этого места, немного
севернее, был разбит уютный садик и стоял маленький каменный дом, где он
впервые увидел Марико и Яэмона, наследника... Мысленным взором он проследил,
как кортеж в полдень покидает замок, кружит по лабиринтам, беспрепятственно
выезжает из крепости, едет лесами и спускается к морю... Он молился, чтобы
Марико и ее спутники поскорей оказались в безопасности. Как только они
уедут, отбудут и они с Ябу - сядут на галеру и выйдут в море.
Отсюда, со стены, море казалось совсем близким - оно манило, дразнило
горизонтом...
- Конбанва, Анджин-сан!
- Марико-сан! - Она, как всегда, неотразима...
- Конбанва. - Блэксорн сразу, без дальнейших вежливых фраз перешел на
латынь: - Берегитесь этого капитана серых - он понимает португальский. - И
тут же продолжал на португальском, давая ей время прийти в себя: - Не
понимаю, как вы можете быть так прекрасны после бессонной ночи, - Он взял ее
за руку и повернул спиной к капитану, подводя ближе к парапету: - Смотрите -
там Киритсубо-сан!
- Спасибо. Да-да, благодарю вас.
- Почему вы не помашете Киритсубо-сан?
Она помахала и окликнула ее по имени. Кири заметила их и помахала в
ответ.
Через минуту, расслабившись и овладев собой, Марико оценила его усилия:
- Благодарю вас, Анджин-сан. Вы очень ловки и очень умны. - Она, как
обычно, поздоровалась с капитаном, прошла к выступу в стене и присела,
предварительно убедившись, что здесь чисто. - День обещает быть хорошим.
- Да... Как вам спалось?
- Я не спала, Анджин-сан. Кири и я проболтали всю ночь, и я видела, как
восходит солнце. Я люблю рассветы... А вы?
- Мой сон был нарушен, но...
- Ох, извините...
- Я прекрасно чувствую себя - правда. Вы сейчас уезжаете?
- Да, но я вернусь в полдень, чтобы захватить Кири-сан и госпожу
Сазуко. - Она отвернулась от капитана и сказала по-латыни: - Ты... Помнишь
Гостиницу Цветов?
- Конечно. Как я могу ее забыть?
- Если сегодня будет задержка... сегодняшний вечер будет таким же - так
же прекрасен и спокоен.
- Ах, хорошо бы! Но я предпочел бы, чтобы ты оказалась в безопасности.
Марико продолжала на португальском:
- Мне сейчас надо идти. Вы извините меня?
- Я провожу вас до ворот.
- Нет, пожалуйста. Смотрите на меня отсюда. Вы и капитан можете все
видеть и отсюда.
- Конечно, - согласился Блэксорн, сразу все поняв. - Идите с Богом!
Он остался на парапете. Пока он ждал, во двор проник солнечный свет -
теней как не бывало. Внизу появилась Марико. Он увидел, как она
поздоровалась с Кири и ╨синака... вот они заговорили... Серых вокруг них не
видно... Потом они поклонились. Она подняла глаза на Блэксорна, закрыв их от
солнца, и весело помахала ему рукой, он помахал в ответ. Ворота
распахнулись, и вместе с Дзиммоко, идущей в нескольких шагах позади, она
вышла из ворот в сопровождении десяти коричневых. Ворота сразу закрылись, на
какое-то время Марико исчезла из виду, а когда стала видна снова, их как
почетный караул сопровождали пятьдесят серых, появившихся с той стороны
ворот. Кортеж уходил вниз по улице, не освещенной солнцем. Блэксорн следил
за ним, пока он не скрылся за углом... Марико ни разу не обернулась...
- Пойдемте сейчас поедим, капитан, - предложил Блэксорн.
- Да, конечно, Анджин-сан.
Блэксорн проследовал к себе позавтракать: рису, маринованные овощи,
несколько кусочков вареной рыбы, а потом ранние фрукты с Кюсю - свежие
маленькие яблоки, абрикосы и твердые сливы. Под конец он с наслаждением
полакомился фруктовым пирогом с чаем.
- Еще, Анджин-сан? - предложил слуга.
- Нет, спасибо.
Он предложил фрукты своим охранникам, те охотно приняли угощение.
Подождав, пока они кончат есть, Блэксорн отправился на освещенную солнцем
крепостную стену: ему хотелось проверить, хорошо ли заряжен спрятанный им
пистолет, но так, чтобы не привлекать внимания. Он уже проверил его ночью,
под простыней и москитной сеткой, но не имел возможности как следует
рассмотреть - нет уверенности в пыже и кремне. "Больше делать нечего, -
подумал он, - Ты марионетка. Потерпи, Анджин-сан, твоя вахта кончается в
полдень". Он определил высоту солнца. Было начало двухчасового периода змеи,
после змеи придет лошадь, в середине часа лошади наступает полдень. Колокола
в замке и по всему городу стали отбивать час змеи, и он обрадовался своей
точности. На зубчатой стене он обнаружил небольшой камушек и, аккуратно
установил его на выступе в амбразуре, под солнцем, поудобнее оперся спиной,
примостил ноги и стал смотреть на камень. Серые следили за каждым его
движением. Капитан нахмурился. Немного погодя он задал вопрос:
- Анджин-сан, что значит этот камень?
- Простите?
- Камень. Зачем этот камень, Анджин-сан?
- Ах! Я слежу, как он растет...
- О, простите, теперь я понял. - Капитан явно чувствовал себя
виноватым. - Прошу простить, что побеспокоил вас.
Блэксорн посмеялся про себя и потом снова уставился на камень. "Расти,
мерзавец! " - велел он, но, как он ни ругал камень, ни приказывал, ни льстил
ему, - тот не рос... "Ты действительно надеешься, что увидишь, как растет
камень? - спросил он себя. - Нет, конечно, но это помогает убить время и
успокоиться, У тебя не может быть достаточно ва... Откуда же будет следующий
удар? Нет защиты от убийцы, если убийца готовится к смерти... "
Родригес проверил запал у мушкета, взятого им наугад с полки у
кормового орудия. Оказалось, что кремень был изношен, истерт и,
следовательно, пользоваться им опасно. Не говоря ни слова, он бросил мушкет
обратно артиллеристу. Тот с трудом успел схватить его, едва избежав удара
прикладом в лицо.
- Кормчий! - воскликнул он. - Стоило ли?
- Слушай, ты, дерьмо, в следующий раз, если я найду неполадки в мушкете
или пушке во время твоей вахты, ты получишь пятьдесят линьков и лишишься
трехмесячной зарплаты. Боцман!
- Да, кормчий? - Пезаро, боцман, придвинул свою тушу поближе и сердито
посмотрел на молодого артиллериста.
- Собери обе вахты! Проверьте каждый мушкет и пушку, все! Бог его
знает, когда они могут нам потребоваться...
- Я прослежу за этим, кормчий, - Боцман повернулся к артиллеристу. - Я
подпорчу твой грог сегодня вечером, Гомес, за всю дополнительную возню, что
ты нам устроил, тебе придется проглотить его с улыбкой! А ну, за работу!
На главной палубе располагалось восемь небольших пушек, четыре справа и
четыре с левого борта, и носовое орудие. Достаточно, чтобы отбиться от
пиратов, не имеющих пушек, но недостаточно, чтобы отразить атаку настоящего
корабля. Маленький двухмачтовый фрегат назывался "Санта-Луз".
Родригес подождал, пока обе вахты не приступили к работе, потом
отвернулся и облокотился на планшир. Замок угрюмо блестел на солнце старым
оловом, только главная башня с ее голубыми и белыми стенами и золотой
крышей, весело сияла в лучах. Он сплюнул в воду и следил, куда поплывет
плевок - в сторону свай на пристани или в море. Его понесло в море.
- Черт! - пробормотал он, не обращаясь, собственно, ни к кому, - ему
хотелось иметь сейчас, здесь свой фрегат, "Санта-Марию". Как не повезло, что
он в Макао, когда так нужен здесь...
Несколько дней назад в Нагасаки его вытащили из теплой постели в доме,
выходящем окнами на город и пристань.
- Что случилось, адмирал?
- Я должен немедленно попасть в Осаку! - заявил Феррьера, кичливый и
высокомерный, как бентамский петух, даже в столь ранний час. - Поступило
срочное сообщение от дель Аква.
- Что там еще?
- Он сказал только, что это жизненно важно для будущего Черного
Корабля.
- Мадонна, что за глупости? Чем это "жизненно важно"? Наш корабль
крепок, как полагается быть кораблю, днище чистое, такелаж в порядке.
Торговля идет лучше, чем можно было ожидать, обезьяны ведут себя прекрасно,
этот свиной зад Харима надежен... - Он остановился - его озарила неожиданная
мысль. - Англичанин! Он вышел в море?
- Я не знаю, но если он вышел...
Родригес посмотрел на бухту - он уже готов был увидеть "Эразмус",
блокировавший выход и поднявший флаг ненавистной Англии. Он ведь знал: эти
бешеные собаки ждут не дождутся, когда корабль отправится морем в Макао и
домой. "Боже, Матерь Божья и все святые, не допустите, чтобы это случилось!
" - взмолился он про себя.
- На чем быстрее всего туда добраться?
- На "Санта-Лузе", адмирал. Мы можем отплыть в течение часа.
Послушайте, англичанин ничего не сможет сделать без команды. Не забывайте...
- Мадонна! Да он говорит теперь на их языке! Почему бы не использовать
этих обезьян? Хватает и японских пиратов - набирай хоть двадцать команд.
- Но среди них нет ни артиллеристов, ни моряков, а подготовить японцев
у него нет времени. Разве что к следующему году - тогда уж не против нас.
- Зачем, ответьте мне, ради Бога, Мадонны и всех святых, священники
отдали ему все словари?! Никогда я этого не пойму! Негодяи, суются не в свое
дело! Дьявол в них вселился. Похоже, что и англичанина охраняет сам дьявол!
- Говорю вам, он просто очень умен и удачлив!
- Есть много таких, что пробыли здесь по двадцать лет и ни слова не
могут выговорить на их тарабарском языке, а англичанин может! Уж поверьте -
он продал душу сатане, и за эти черные дела тот его защищает. Как еще вы
объясните это? Сколько лет вы пробуете говорить на их языке и даже живете с
одной из них... Сволочь, он легко мог бы использовать японских пиратов.
- Нет, адмирал, он будет набирать людей отсюда, мы ждем его, - вы ведь
уже посадили одного подозреваемого в кандалы.
- Имея двадцать тысяч серебром и долю добычи на Черном Корабле, он
может купить всех, кто ему нужен, включая тюремщиков с тюрьмами! Черт
возьми, и вас тоже!
- Придержите язык!
- Вы испанец, без роду и племени, Родригес! Вы виноваты в том, что он
до сих пор жив, вы отвечаете за это! Вы два раза дали ему уйти! - Адмирал в
ярости угрожающе направился в его сторону, - Вы должны были убить его, когда
он был в нашей власти!
- Может быть, но это идет вразрез с моим представлением о чести, -
горько сказал Родригес. - Я убью его, когда смогу.
- И когда же это будет?
- Я говорил вам двадцать раз! Вы не слушаете! Или у вас, как всегда, во
рту и ушах одна испанская труха! - Он взялся за пистолет, адмирал выхватил
шпагу, но тут между ними появилась перепуганная японская девушка, -
Пожаруйста, Род-сан, не сердитесь, не ссорьтесь, пожаруйста! Ради Бога,
пожаруйста!
Слепая ярость, охватившая обоих, спала... Феррьера проворчал:
- Перед Богом вам говорю, Родригес, англичанин - отродье дьявола! Я
чуть не убил вас, Родригес, а вы - меня. Он напустил на всех нас какое-то
колдовство, особенно на вас! Теперь я это ясно понял.
Сейчас, в Осаке, под солнцем, Родригес сжал рукой распятие, которое
носил на шее, и стал отчаянно молиться, пытаясь спастись от колдунов и
избавить свою бессмертную душу от сатаны.
- Разве адмирал не прав, разве это не единственный возможный ответ? -
наполненный мрачными предчувствиями, повторял он вновь и вновь свои доводы.
- Жизнь англичанина заколдована! Он приближенный этого сатанинского
Торанаги; он получил обратно свой корабль и деньги, вако, несмотря ни на
что; он говорит как один из них, а этот язык невозможно выучить так быстро,
даже со словарем... А он и словарь получил, и такую бесценную помощь! Иисус
Христос и Мадонна, отведите от меня этот дьявольский глаз!
- Зачем вы отдали англичанину словарь, отец? - спросил он Алвито,
встретив его в Мисиме. - Вам нужно было как можно дольше тянуть с этим
делом.
- О нет, Родригес, - горячо ответил ему отец Алвито, - мне не следовало
отступать со своего пути - я должен помочь ему! Убежден, что есть
возможность обратить его в нашу веру! На Торанагу теперь нет надежды... А
англичанин - это еще один человек, еще одна душа... Мой долг - попытаться
спасти его!
"Священники! - подумал Родригес. - Черт бы их всех побрал! Но только
недель Аква и отца Алвито! О Мадонна, прости мне эти дьявольские мысли!
Прости мне и похорони англичанина до того, как я с ним встречусь! Я не хочу
убивать его, я дал святую клятву, но тебе я говорю - он должен умереть как
можно быстрее... "
Штурвальный, стоявший на вахте, перевернул склянки и отбил восемь
ударов - полдень.
ГЛАВА ПЯТЬДЕСЯТ ПЯТАЯ
Марико в бледно-зеленом кимоно, белых перчатках и широкополой
темно-зеленой дорожной шляпе, подвязанной под подбородком золотым газовым
шарфом, шла по освещенному солнцем, заполненному народом переулку к воротам
в тупике. За ней следовали десять телохранителей в коричневой униформе.
Вот радужный зонтик Марико уже у ворот - они распахнулись и остались
открытыми.
В переулке было тихо. По обеим сторонам выстроились серые, они же
стояли на всех крепостных стенах. Она рассмотрела Анджин-сана на стене, за
ним - Ябу, во дворе ее ждала вся их дорожная колонна, с Кири и госпожой
Сазуко. Все коричневые, во главе с Есинакой, были при полном снаряжении,
кроме двадцати, стоявших с Блэксорном на крепостной стене, и двух у каждого
окна во двор. В отличие от серых, никто из коричневых не имел доспехов или
луков, единственным их оружием были мечи.
Много женщин-самураев наблюдали за происходящим: кто из окон домов,
выстроившихся вдоль переулка, кто с крепостных стен, а кто стоял во дворе
среди серых, захватив с собой ярко одетых детишек. Все женщины прятались от
солнца под зонтиками; у тех, кто имел на это право, были самурайские мечи.
Кийяма стоял у ворот во главе полусотни своих людей - серой формы на
них не было.
- Доброе утро, господин, - приветствовала его Марико и поклонилась. Он
ответил поклоном, и Марико прошла под аркой.
- Привет, Кири-сан, Сазуко-сан! Вы обе прекрасно выглядите! Все готово?
- Да-да! - ответили они с напускной живостью. Марико вошла в открытый
паланкин и села, выпрямив спину.
- ╨синака-сан! Пожалуйста, трогаемся!
Капитан сразу же прохромал вперед и стал выкрикивать приказы. Двадцать
самураев в коричневой форме вышли вперед в качестве авангарда и тронулись в
путь. Носильщики подняли открытый паланкин Марико и последовали за
коричневыми через ворота, за ними вплотную понесли паланкины Кири и госпожи
Сазуко - молодая женщина держала на руках ребенка.
Как только паланкин Марико появился на освещенном солнцем пространстве
за крепостными стенами, между авангардом и паланкином появился капитан серых
и стал прямо на пути. Авангард остановился, носильщики тоже.
- Прошу меня извинить, могу я посмотреть ваши документы? - обратился он
к ╨синаке.
- Простите, капитан, но мы ни в ком не нуждаемся, - ответил ╨синака
среди внезапно наступившей тишины.
- Прошу прощения, но господин генерал Ишидо, правитель замка, командир
телохранителей наследника, с согласия регентов ввел пропуска для выхода из
замка, которые должны быть оформлены.
Марико официальным тоном заявила:
- Я - Тода-Марико-нох-Бунтаро, и мне приказано моим сюзереном,
господином Торанагой, сопровождать его дам для встречи с ним. Будьте добры
пропустить нас!
- Я был бы рад, госпожа, - гордо ответил самурай, выбирая более удобную
позу, - но у нас приказ: без документов нашего господина никого из Осакского
замка не выпускать. Прошу меня извинить.
- Капитан, скажите, пожалуйста, ваше имя, - попросила Марико.
- Сумиори Донзенси, капитан четвертого легиона; мой род не менее
древний, чем ваш.
- Извините, капитан Сумиори, но, если вы не уйдете с дороги, я прикажу
вас убить.
- Все равно вы не пройдете без документов!
- Пожалуйста, убейте его, ╨синака-сан.
╨синака не колеблясь сделал выпад, его меч описал дугу, и он ударил
ошеломленного капитана серых. Лезвие глубоко вонзилось в бок, мгновенно было
выдернуто, и второй, еще более яростный удар отрубил ему голову, которая,
прежде чем остановиться, еще немного прокатилась в пыли...
╨синака начисто вытер лезвие и вложил меч в ножны.
- Вперед! - приказал он идущим впереди. - Поторопитесь! Стоящие впереди
опять построились и с громким топотом зашагали. Вокруг, неизвестно откуда, в
грудь ╨синаки вонзилась стрела. Кортеж смешался и остановился. ╨синака
молчал дергал древко стрелы, но через мгновение глаза его остекленели и он
повалился на землю.
С губ Кири сорвался слабый стон... Ветер трепал концы тонкого шарфа
Марико... Где-то в переулке шикали на кричащих детей... Все, затаив дыхание,
ожидали.
- Казуко-сан! - окликнула Мари